Текст книги "Регрессор в СССР. Цикл (СИ)"

Автор книги: Максим Арх

Глава 31. Решение

Июль 1978 года. Москва

Заседание малого состава Политбюро ЦК КПСС

Как это уже неоднократно бывало, после обсуждения основных вопросов стоящих на повестке дня, перешли к заключительной теме.

Председатель Совета Министров СССР Алексей Николаевич Косыгин взял в руки лист регламента заседания, прочитал его, отложил в сторону и обратился к коллегам.

– Товарищи, товарищ Суслов хотел бы сделать не большой доклад. Прошу Вас, Михаил Андреевич.

Секретарь ЦК кивнул и, поправив очки, произнёс:

– Товарищи, многим из присутствующих здесь товарищей, хорошо известно, что наше передовое ВИА – группа «Импульс» собирается в гигантский гастрольный тур. Кроме нашей страны музыканты выступят в целом ряде стран не только социалистической ориентации, но и в капстранах. Прибыль от этих выступлений ожидается крупная. Сейчас подсчитать её сложно, но речь идёт как минимум о нескольких десятках миллионов долларов. Даже с учётом того, что часть прибыли – пятьдесят процентов, по договору с продюсером Джоном Джексоном Тейлором, отойдёт ему, как организатору этих гастролей, то часть, которая останется нам, всё равно будет весьма внушительной. Понимаете? – он обвёл пристальным взглядом остальных членов Политбюро. – Исполнители, значит, поют, играют, а зрители оплачивают их труд. Не только их, конечно, но и труд композиторов, поэтов, труд организаторов, технического персонала и так далее. Всё в рамках трудовой дисциплины. Они работают, получают заработную плату, а прибыль наша страна получает в бюджет. И всё вроде бы неплохо. И всё вроде бы правильно. Но на самом деле это только иллюзия. На самом деле, всё обстоит не так радужно как кажется!

– Это почему же? – не понял его Министр обороны СССР Дмитрий Фёдорович Устинов.

– А потому, что наш бюджет опять недополучит! И причём – в валюте!

– С чего были сделаны такие выводы, гхм? – нахмурился Брежнев.

– А он, наверное, опять про американца сейчас начнёт говорить. Что, мол, мы бы и без него справились, – усмехнулся Устинов и, покачав головой, продолжил: – Может быть, справились, а может и нет. У этого продюсера хорошие связи. Он ни разу не ошибся. Работает честно. И, кстати говоря, мы этот вопрос уже не раз обсуждали и пришли к единому мнению – Тейлора пока оставить. Так к чему вновь возвращаться к уже решённому вопросу?

– Действительно, Михал Андреич, зачем ты поднимаешь опять тему, коль решили, гхм?

– Я не о продюсере сейчас говорю, – отмахнулся Суслов, – а о музыкантах.

– А что с ними не так? Вроде бы поют, гхм, не плохие песни. И играют – хорошо.

– Поют. И играют. Но поют, товарищи, далеко не все! Вы, товарищи, когда-нибудь задумывались и сравнивали, не для отчётности или статистики, а для себя, одинаково ли честно отдают свой долг перед Родиной работники реального труда и работники творческого труда? Художники, писатели, поэты, кинорежиссёры с актёрами, так ли беззаветно они выполняют свой долг перед отчизной как трактористы, кузнецы, сталевары, пилоты и ткачи? А я вот, товарищи, недавно задумался над этим ребусом. Посмотрел, поспрашивал и, проанализировав информацию, пришёл к выводу, что наша, так называемая – творческая интеллигенция, в массе своей, абсолютно безучастна к труду. Не всё, конечно, но большая её часть. Такие слова как – «гореть на работе» или «болеть за дело», для этих деятелей от искусства – чужды и не понятны. Если они и болеют за что-то, так это только за свой собственный карман.

– То есть, ты, Михаил Андреевич, хочешь сказать, что музыканты, например, работают плохо? – решил уточнить Министр обороны СССР.

– Не все. Но многие. И я знаю почему!

– Я тоже знаю! Потому что не все музыкальные ансамбли, настолько чутко улавливают веяния времени и моды, как ранее упомянутый «Импульс» или скажем наш «БАК», – Устинов покосился, на некоторых недоумённо смотрящих товарищей, и специально для них пояснил: – «БАК» – это сокращённо – большой адронный коллайдер!

– И зачем так назвали, гхм? – удивился Брежнев.

– Наша аналитики посчитали, что такое интригующее название будет способствовать привлечению большей аудитории слушателей, – ответил тот и добавил: – И это нужно сказать, оказалось истиной. Группа «БАК» уже становится популярна не только у нас, но и во всём мире. Кстати говоря, на гастроли вместе с «Импульсом» поедет и «БАК».

– Странное, гхм, название. Неужели народу нравится?

– Очень, Леонид Ильич. Аналитики не ошиблись. Название интригует. И мы дальше работаем в этом направлении. Уже сейчас идёт подготовка к выходу на большую сцену двух новых музыкальных коллективов – «ТНБ» и «ЗПС».

– Чего, чего – «майонез»⁈

– Не майонез, а «ЗПС»! Расшифровывается, как – «Звезда пленительного счастья», – пояснил Устинов. – Другой же ансамбль – «ТНБ». Расшифровывается, как – «Танки наши быстры».

– Танкисты, гхм? Толково придумано, – кивнул Брежнев. – Только чересчур замысловато.

– Вот именно, – согласился с главнокомандующим Суслов. – Чрезмерно запутанно. К чему такие сложности? Где простота? Где искренность? Где нормальные русские названия? Например, ансамбль «Берёзка» у нас есть. Так почему бы не продолжить эту традицию и назвать ВИА «Клён», ВИА «Рябинка», или ВИА «Тополь», наконец.

– Тополь у нас зарезервирован под другой концерт, – кашлянул министр обороны СССР, имея в виду перспективную межконтинентальную баллистическую ракету, которую, как раз в это время, начинали разрабатывать. Однако ожидаемо поняв, что никто его не понял ввиду того, что концепция этого перспективного оружия только-только начала появляться лишь в мыслях военных и учёных, министр не стал развивать эту мысль дальше, а сказал: – Это Александр посоветовал нашим аналитикам обдумать эти названия.

– Васин? Ну, тогда понятно откуда уши растут!

– Нормальные уши. И нормально растут. Васин плохого не посоветует. Хочу отметить, что он уже не раз давал дельные советы. Взять хотя бы «БАК». Именно Васин…

– Погоди, Дмитрий Фёдорович, гхм, со своими баками, – поднял руку Брежнев. – Давай-ка лучше по регламенту. А то мы сейчас опять десять тем затронем, гхм, и будем до ночи разгребать, – посмотрел на Суслова и произнёс: – Михаил Андреевич, что ты там говорил про певцов? Что имел в виду, когда про интеллигенцию нам рассказывал, гхм?

– А вот именно это, я и имел в виду, Леонид Ильич, – твёрдо заявил Секретарь ЦК, разгладив ладонью, лежащие перед ним листы бумаги. – Пока наши советские труженики полностью отдают себя делу, «импульсы» эти, с «баками» к гастролям готовятся, чтобы добыть для страны столь необходимую валюту некоторые, особо хитрые, решили отдохнуть. Мы вот с вами все тут тоже работаем, даже несмотря на то, что сейчас лето за окном. Работаем, без выходных и во внеурочное время. А эти новоявленные люди творчества, в это же самое время, прохлаждаются на Солнышке и, горя не зная, продолжают загорать даже тогда, когда отпуск у них уже давно закончился.

– По какой причине не вышли из отпуска? – не понял Леонид Ильич.

– Потому что возомнили о себе слишком много!! Мол, они вот такие гениальные и такие незаменимые. А незаменимых, товарищи, у нас нет!

– Михаил Андреевич, ты кого имеешь в виду? Васина? – понял слова Суслова Устинов и решил парировать все обвинения на своего протеже: – Так у него официальный отпуск. После съёмок. Можешь в Минкульт узнать. Ему двадцать четыре дня были положены на отдых, как они с Кубы вернулись.

– А прошло уже сорок! И Васин ваш, на работу возвращаться даже и не собирается. К тому же у него уже не раз были отпуска. И до свадьбы, и во время свадьбы, и после свадьбы. Немало он погулял, на народные деньги. Но может быть ему пора и работать начинать? Хватит дурака валять⁈

– Ну, так у него травма. Вы же, наверное, знаете, что произошло с его женой, – вступил в разговор Косыгин.

– Знаем! И ничего такого ужасного там не случилось, – хмыкнул Суслов. – Да. Не обычный ребёнок родился. Но я разговаривал с учёными и мне сказали, что такие – подобные случаи, хоть и редкость, но бывают.

– Вы, гхм, опять куда-то ни туда свернули. Про свадьбу и их брак, гхм, мы уже решили – брак остаётся в силе. Так чего опять переливать из пустого в порожнее, гхм, – произнёс Леонид Ильич и, посмотрев на Суслова спросил: – Что ты, Михаил Андреевич, предлагаешь? Только конкретно!

– Привлечь Васина к активной деятельности и помочь ему прекратить разложение.

– Так он разве отказывается работать, гхм?

– Конечно, отказывается! Не хочет на гастроли ехать! Говорит, что от поездок устал! С ним уже не раз вели беседы. Но тот откровенно игнорирует все наши призывы к прекращению саботажа. Ему уже множество раз говорили, чтобы он начал подготовку к турне вместе с «Импульсом». Но он категорически отказывается!

– И почему?

– Потому что он никуда не хочет уезжать из Алушты. Говорит, что от поездок устал, – пояснил Суслов. – Он сейчас в Крыму засел, как Врангель в двадцатые годы. И собирается там провести всё лето. Каково?

– А что тут такого? Парень молодой – устал. Пусть отдохнёт, – заступился за Васю Устинов.

– То есть, весь народ работает в поте лица, куёт счастье и независимость для нашей страны, а тот, кто может и должен приносить стране пользу и валюту, лентяйничает⁈ Это недопустимо, товарищи! Сейчас нам предоставлена отличная возможность провести мировые гастроли. А самый популярный наш певец, сидит на печи и ест калачи! Вам не кажется что это, по меньшей мере – глупо! Нам, товарищи, заводы надо строить, станки и технологии заграницей покупать, а один из добытчиков драгоценной валюты самоустранился. Мне кажется, нам по этому поводу необходимо принять срочные меры и вернуть заблудившегося товарища в трудовой коллектив, – произнёс Секретарь ЦК и, посмотрев на Министра обороны СССР, закончил словами: – Вот в гастролях заодно и развеется.

Через пятнадцать минут было принято постановление, в котором давалось поручение Минкульт СССР принять меры и создать условия для привлечения артиста Васина Александра Сергеевича к полезному труду.

* * *

Глава 32. Тот самый день

Саша

В аэропорту Симферополя мы были в обед, и уже через два часа я входил в дом своей фазенды. Наконец-то командировка закончилась, и я мог насладиться отдыхом. Как и ожидалось, обработанные фильмы Тейлора устроили, и он согласился взять их все оптом.

За последний жюри мне присудило второе место, отодвинув фильм Демакратичковского на третье. Тот, естественно, впал в истерику и пообещал всем нам серьёзные проблемы. Но лично мне было пофигу на его угрозы. Главное я сделал всё, что мог, получил всё, что хотел и теперь был свободен как птица!

Правда, меня там хотели ещё кое к чему «припахать». А именно – им, видите ли, взбрело в голову, что я должен отправиться в турне с «Импульсом». Мол, моя известность во всём мире огромная и на концертах обещал быть аншлаг.

Мне было глубоко по барабану, где там должен был быть какой-то аншлаг, потому что я не собирался больше выступать на сцене. Решив окончательно завязать с пением, и полностью сосредоточится на актёрской игре.

На меня давили, меня упрашивали, и даже можно сказать угрожали, высокие начальники разнообразных ведомств.

Но я на их елейные речи совершенно не реагировал, заявляя, что решение моё твёрдое и отступать я не намерен.

«Хотите услышать песни? Спойте их сами!» – говорил им я, культурно посылая их в известном направлении.

В конце концов, они отстали и я, словно перелётная птица, улетел на юг.

Вернувшись в Алушту, пришёл домой, обнял маму с бабушкой, поздоровался с остальными обитателями нашего жилища, пообедал и лёг до вечера спать.

«Солнце, часам к пяти вечера, жарить должно начать меньше, и мы пойдём купаться и загорать», – думал я, зевая от усталости.

Я хотел просто отдохнуть и побыть в тишине.

Пока летели в самолёте, я раз за разом пытался выяснить у возвращавшегося на отдых вместе со мной Мячикова, что конкретно их министерство решило по фильму про сурка. Тот меня внимательно слушал, кивал головой, но на мои многочисленные вопросы развёрнутого ответа так и не дал. Твердил одно и то же:

«Примут решение, и с нами свяжутся. А пока об этом беспокоиться не надо».

«Я и не беспокоился. Не хотят прямо сейчас снимать? Ну и не надо. Побездельничаю».

С одной стороны это было хорошо – можно было действительно всесторонне отдохнуть. Бешеная гонка последних двух недель изрядно вымотала, поэтому что-что, а уж отдых тут будет точно не лишний.

Но с другой стороны, вот эта неопределённость меня бесила. Я не любил когда завтрашний день был не ясен. Одно дело, когда ничего не понятно – что будет, и совсем другое дело, когда всё разложено по полочкам. Есть определённость. И даже можно составить график, по которому ты спокойно живёшь день за днём без особых сюрпризов и потрясений. Тихо, мирно живёшь себе, да живёшь, наслаждаясь тем, что сумасшедшая гонка под названием – жизнь, бурно кипя, проносится где-то далеко за окном, и тебя никак не задевает.

В своей прошлой юности, особенно в музыкальной её части, какой-либо график размеренной жизни полностью отсутствовал. Бывало так, что я засыпал в одном городе, а просыпался в другом, не понимая, как я туда попал. Ну, какой с таким подходом может быть график? Всё бытие было отдано на откуп случаю.

Интересной ли была та жизнь? Может быть и да. Но узнав другую – более спокойную, последняя мне понравилась больше. Возможно, я просто устал от частых скитаний по стране и неопределённости, а может быть молодость, взяв своё, безвозвратно ушла вместе с беззаботной безбашенностью. Однако факт есть факт – знать о том, что завтрашний день будет точно такой же спокойный, как и сегодняшний, стало для меня в последнее годы той жизни очень и очень важным. Работа, студия, дом. Дом, студия, работа. Такой стала в финале моя жизнь. Я к ней привык и не хотел её менять ни на что другое, всячески стараясь избегать не нужных и лишних телодвижений.

Попав же сюда, и вновь почувствовав вкус молодости, меня буквально понесло по бурному течению новой жизни. Вероятно, я уже давно забыл, каким был в юности, а потому пустился во все тяжкие. Я до сих пор подозреваю, что при переходе в это время, моё сознание старого и прожившего жизнь человека перемешалась с сознанием меня-подростка и скорее всего под напором молодой энергии уступило ему. По-другому я никак не мог ответить на вопрос: каким образом я мог творить такие дикие вещи в первые месяцы попадания сюда, которые творил? Ломал кирпичи голыми руками, выпрыгивал в окна третьих этажей, дрался, бегал от милиции. Чего я только не исполнял, ощущая себя всемогущим супергероем, который держит весь мир у себя в ладонях. Возможно, у меня попросту ум зашёл за разум и окончательно поехала крыша? Ведь иногда на меня накатывает и это супергеройство вновь ощущается по всему телу.

Не знаю. Вполне может быть я и свихнулся окончательно. Но вот иногда, например, сейчас, вероятно предельно насытившись молодостью, на меня находило и хотелось просто тишины и покоя. Нет, конечно, не загробной тишины и вечного покоя (как говорится, покой нам только снится), а просто тишины – чтобы отдохнуть, побыть в кругу семьи, есть, пить, загорать и не думать ни о чём плохом. Не волноваться ни о каких делах, и не грузиться ни какими заботами. Просто жить и наслаждаться жизнью. Одним словом, я захотел как можно дальше дистанцироваться от любых проблем, как насущных, так и возможных.

«Я много работал, так не пора ли отдохнуть? – задал я себе риторический вопрос и сам на него ответил: – Пора, брат! Пора! Отдыхай, Саша, а как фильм про сурка утвердят, снимай его, как можно дольше живя на расслабоне. Тебя никто в рамках ограничивать не будет. Да и не смогут они это сделать. Сейчас, некоторые фильмы, банально, снимают годами. Так что, если ты снимешь фильм за полгода, то ничего необычного в этом не будет!»

На том я между собой и порешил.

Тёплый прекрасный песок. Ласковое, словно живое, прозрачное и освежающее море. Прекрасное голубое небо с пышными белыми кудрявыми облаками. Это ли не Рай на Земле⁈ Единственное, что немного портило одухотворяющую картину бытия, был тёплый лимонад.

«Решено, сделаю завтра холодильник», – сказал себе усталый путник и бросился в море.

На утро, после того как позавтракал и окунулся, взяв с собой Федю и Кравцова, направился по магазинам.

Клей, линейка, скрепки, фольга были куплены в магазине «Промтовары». А пенопласт, тонкие деревянные реечки, плёнку, ткань, одеяло и пилу в магазине «Хозтовары».

В аптеке купил несколько пачек бинта.

Вернулись домой. Я разложил все покупки на столе, осмотрел их, в предвкушении потёр руками и приступил. Разметил пенопласт, разрезал его и склеил между собой. В стыках между соединёнными сторонами проделал отверстия и вбил туда деревянные клинья, промазав их клеем. Нарезал медицинский бинт и с помощью всё того же клея в несколько слоёв проклеил все внутренние и наружные стыки. Снаружи же замотал весь контейнер бинтом и клея тоже не пожалел, сделав тем самым прочный каркас. Затем пришло время фольги. Она тоже была проклеена и внутри и снаружи контейнера в несколько слоёв. Разрезал одеяло и его кусками обклеил пенопласт снаружи. Ну, а затем пришил к одеялу светлую ткань, очень напоминающую брезент.

Приделал к крышке ручку и прикрепил по краям холодильника два ремня, которые должны будут удерживать между собой тело контейнера и крышку.

Работа была не сложная и где-то – через два часа, холодильник оказался готов к работе.

Поднял его и осмотрел со всех сторон. На мой неискушённый взгляд, конструкция получилась несколько громоздкой и не очень аккуратно сделанной. Однако как экспериментальный образец она была ничего и для предстоящего эксперимента вполне пригодна.

Вытащил из домашнего холодильника две бутылки минеральной воды, мороженное, сложил всё в мобильную версию, вынес холодильник во двор и поставил на землю в то место, куда в это время дня светило жаркое Солнце.

– И сколько мы будем ждать результата твоего опыта? – поднял бровь Кравцов.

– Не знаю – пару часиков, наверное, – пожал я плечами.

– И что мы всё это время будем делать? Тут стоять? Как вкопанные?

– Что ты предлагаешь? Пойти на пляж?

– Конечно, – хмыкнул тот. – Чего тут-то прозябать? Экспериментировать можно и в более комфортных условиях, чем жариться тут. Наваливайте в этот ящик продуктов, воды побольше взять не забудьте и потащили его к морю. Там результаты этого эксперимента и отследим.

Возражений ни у кого не было, поэтому решили так и поступить.

Мы купались, загорали и, сидя на песке, играли в карты. Однако отдыхая, я не забывал поглядывать на изобретение, при этом задаваясь вопросом: «Сможет такая конструкция держать долго холод, находясь под прямыми лучами? Или нет?»

«По идее должна, – морщился я на Солнце, объявляя, что козырь черви (мы играли в дурака). – Но всё же, наверное, нужно бы, для большей эффективности, добавлять туда сухой лёд. Только вот, где его взять? Ведь в магазинах такой лёд вроде бы не продают. Во всяком случае, я в продаже его ни в той жизни, ни в этой, никогда не видел, – хмыкал в задумчивости я и вслух говорил: „Бито“. После чего продолжал размышлять дальше: – Разве что у настоящей продавщицы мороженного попросить? Или, быть может, даже у неё его купить?»

Спустя долгие два часа мы, наконец, не выдержали и открыли прототип первого советского пляжного холодильника «Солнышко» и я понял, что эксперимент прошёл удачно! И даже более чем!

Вероятно, одеяло, которое служило пенопласту дополнительным утеплителем и казалось раннее не нужным и излишним, оказалось, как нельзя кстати, и сработало на все сто процентов! Все пять бутылок и шесть мороженных, лежащих внутри, были точно такими же холодными, как будто бы я их только что вытащил из домашнего холодильника. Внутри действительно был холод, и практически отсутствовала вода, тем самым показывая, что экспериментальная конструкция работает как надо.

Это всех нас очень обрадовало и, поделившись ледяными припасами с женской половиной нашей компании, мы, оставив образцы внутри, закрыли крышку, тем самым продолжив эксперимент.

На пляже мы пробыли до вечера и нужно сказать, что когда довольная и счастливая наша компания вернулись домой, то одна из оставшихся внутри холодильника бутылок всё ещё была довольно холодной.

– Ура! – сказали все мы, радуясь, что теперь нам отдыхать будет значительно комфортней.

* * *

Утро следующего дня

Саша

Сегодня небо было безоблачным, а Солнце, казалось, светило ещё ярче. Прекрасная погода, чтобы весь день купаться, загорать и наслаждаться отдыхом.

* * *

На третий день прекрасного отдыха я понял, что облака нужны хотя бы для того, чтобы ласковое Солнце перестало так печь. Зато море было воистину всё таким же прекрасным, и я от души плескался там весь день.

* * *

«Солнце, Солнце, Солнце. Да когда же ты уже перестанешь быть таким ослепительно ярким и обжигающе горячим⁈» – размышлял я на пятый день безделья над проблемами этого природного светильника.

Невыносимая жара вымотала, и я стал подумывать об изобретении холодильника для себя, то есть – для своего тела.

* * *

По приглашению мамы мы вновь на пляже.

– Сегодня, чего, уже шестой день этой пытки, которая называется отпуск? – задавал я себе вопрос, разглядывая надоевшее безоблачное небо. – Интересно, скоро ли осень настанет, чтобы изменилось хоть что-нибудь?

* * *

– Саша, ты идёшь на пляж? – крикнула мама.

– Опять? Восемь дней купаемся. Не надоело?

– Нет! Пошли!

– Ну, пошли, сходим, раз не надоело – поплаваем.

* * *

– Саша, ты идёшь на пляж? – крикнула мама.

– Естественно, нет! – отмахнулся я. – Уже десять дней только и делаю, что нахожусь в воде – словно я утка какая-то. Надоело!

– Займись чем-нибудь другим.

– Чем, например?

– Чем-нибудь для души.

– Нет тут кинокамеры! И актёров тоже нет! А значит, и делать тут для души нечего!

* * *

– Саша, ты идёшь на пляж? – крикнула мама.

– Нахрена он мне сдался⁈ – культурно, риторически вопросил я и закрыл глаза.

Шёл двенадцатый день.

* * *

– Саша, ты идёшь на пляж?

– А-а!!! – ответил кто-то типа меня.

– Что? – не поняла мама.

– Ничего! Я вообще молчу!!

– Саша, пошли. Смотри, какая погода на улице хорошая, – произнесла она и начала перечислять прописные истины, каждая из которых буквально выворачивала меня на изнанку:

– Солнце!

Я проскрежетал зубами.

– Море!

Меня словно бы скрутило.

– Пляж!

Я упал с кровати на пол и вероятно умер.

– Какое счастье иметь такой большой отпуск! Хорошо бы, чтобы это продолжалось вечно!

И после этих слов я не выдержал и заорал:

– Нет! Нет!! Нет!!! Да ё-моё!! Это, блин, просто чёртов день чёртового сурка какой-то?!?!?! Когда это хрень прекратится?!?!? Где, блин, разрешение на съёмки?!?! Какого хрена я время тут теряю?!?! Что это за фигня?!?! Мне надо работать!! Работать и ещё раз работать, а не смотреть на одно и то же целыми днями!! Нахрен – лень и скуку!! Есть анекдот про ёжиков⁈ Попали два ежа в яму. Один другому говорит: «Ну, что будем делать?» А второй зло отвечает: «Блин, ты даже здесь без работы не можешь!» Вот и я так! Я словно тот ёж – не могу я сидеть на месте и наслаждаться этой чёртовой тишиной и чёртовым покоем. Мне требуются действия! Действие и ещё раз – действие!! Только действие и движение, ибо они – суть жизнь, а бездействие – смерть! Мне нужно – бороться и искать! Мне просто позарез необходимо – найти и не сдаваться! А потому нафиг небеса и песок! Нафиг вино и коньяк. Нафиг всё! Дайте мне кинокамеру, и я вам всем покажу, что нахрен такое суслики! Ну же! Скорее!! МОТОР!!!

Но никто, кроме опешившей мамы, меня, к сожалению, не слышал, и потому мне пришлось привычными движениями взять минихолодильник, положить в него минеральную воду, лимонад, мороженное, и, бредя по привычному маршруту пойти на пляж.

Время шло, а чёртов день сурка никак не хотел меня отпускать.

* * *