Текст книги "Регрессор в СССР. Цикл (СИ)"

Автор книги: Максим Арх

Глава 10

Министерство Обороны СССР

– Вот, собственно, так он будет выглядеть, – сказал я и вытащил из папки с рисунками первое изображение антигероя в человеческом обличии.

– Гм, по-моему, на штангиста, на Власова похож, – сморщив лоб, произнёс генерал-полковник Порхунов и, посмотрев на изображение, передал их генерал-майору ГРУ Петрову.

Тот посмотрел на рисунок и кивнув подтвердил: – Да, похож.

– Так это он и есть, – пояснил пионер и достал несколько фотографий сделанных во время съёмки.

– Вот это да, – уважительно сказал полковник Сорокин, который был четвёртым и последним находившимся в кабинете.

– Действительно машина, – вновь взглянув на мощный торс и мышцы, обмазанные каким-то блестящим маслом, констатировал Петров, который и сам был ненамного меньше нашего спортсмена.

– Саша, ты говоришь, что это антигерой, а герой кто? – спросил хозяин кабинета, не переставая разглядывать эскизы и раскадровку к фильму.

– Главных положительных героев будет два. Первый, а точнее первая – это главная героиня. Её сыграет одна перспективная студентка Щукинского училища. Она подходит по возрасту и предварительные пробы выявили у неё определённый талант, – чуть покраснев, пояснил я и тут же пожаловался: – А вот с главным героем – Николаем Ризовым, который по сценарию прилетел к нам из будущего, дабы всех нас спасти, у нас получился затык.

– Что, найти не можешь подходящий типаж? – поинтересовался Петров.

– Да нет, типаж и актёр как раз уже давно найден. Просто не знаю, как к нему подступиться, – произнёс расстроенный пионер, вздохнув. – Боюсь может отказать.

– Ну, актёры вообще существа капризные. К ним подход найти нужно, – аккуратно вставил свои пять копеек Сорокин.

– И кто капризничает? – поинтересовался Порхунов.

– Да никто не капризничает. Актёр ещё сам не знает, что мы ему роль хотим предложить, – быстро разъяснил ситуацию я.

– Так и не узнаешь, если не предложишь, – хохотнул Петров. – Как у него фамилия-то? Известный актёр?

– Актёр известный. Он в недавно вышедшем фильме «В зоне особого внимания» играл командира десантной группы. Борис Сергеевич Галкин его зовут.

– Ха, – хохотнул Порхунов. – Так тот фильм снят при нашем содействии – Министерства Обороны. А ну-ка, – он снял трубку селектора и приказал адъютанту войти.

Как только военный секретарь влетел в кабинет, тут же получил задание немедленно найти информацию по фильму – кто снимал, где снимали, кто курировал.

– Не нужно. Вот тут всё есть, – сказал я и достал из портфеля сложенный в четверо листок.

– Что это?

– С титров списал, когда фильм в кинотеатре смотрел, – частично соврал я, ибо инфа действительно была списана с титров, но фильм я смотрел не в кинотеатре в Москве, а на планшете в деревне по интернету.

– Заранее готовился? – удивился Порхунов.

– Не то чтобы готовился… Просто, сценарий к фильму я писал уже давно. Воображал, фантазировал, и постоянно искал актёров, соответствующих тем типажам, что я придумал в воображении. Вот как-то смотрел этот фильм, увидел Бориса Сергеевича и сразу же понял, что именно он подходит на эту роль.

– Ну ты, Саша, даёшь, – восхищённо сказал Порхунов, после чего поучительно произнёс, посмотрев в сторону подчинённых: – Вот, товарищи, что значит целеустремлённость. Юноша совсем, только-только, понимаешь, мужчиной стал становиться, а уже вон как рассуждает, и уже вон чего добился и наверняка добьётся ещё большего! – и повернувшись ко мне, – Молодец, Саша!

– Служу Советскому Союзу! – неожиданно для всех и в особенности для себя вскочил я со стула и вытянулся по стойке смирно.

– Ну ты, Васин, даёшь!.. Ой, молодец! – похвалил меня генерал Петров, который отошёл от шока быстрее всех.

– Видали, какое у нас поколение растёт? – риторически, но восхищённо произнёс хозяин кабинета, после чего улыбнулся и махнул рукой, – Вольно. Садись, – а затем, – ты говорил, что у робота человеческая плоть обгорит и он станет выглядеть как робот. У тебя фотографии такого робота есть?

– Ну что Вы, откуда у меня фотографии. Роботов только с завтрашнего утра делать начнут. После утренней планёрки. Сейчас есть только рисунки и наброски, – сказал пионер, достал из папки несколько листов и протянул их товарищам.

– Н-да, действительно чудище какое-то. Такой во сне присниться и хочешь не хочешь, а весь в поту проснёшься, – задумчиво произнёс полковник Сорокин, рассматривая рисунок с идущим через огонь киборгом, а затем посмотрев на меня предложил: – Тут, наверное, музыку надо бы вставить какую-нибудь тревожную. Можно взять у кого-нибудь из классиков, а можно самим попробовать написать. Что-то с духовыми и барабанами, – и спросил: – Ты сам об этом думал? Помочь? Или ты уже сам написал?

– Написать-то написал, но от вашей помощи в записи и аранжировке, конечно, не откажусь, – ответил я, обрадовавшись, что они сами мне это предложили, что значило, что и их поддержку можно будет ожидать. Поэтому я решил ещё больше разузнать о их заинтересованности и, как бы невзначай, ни к кому конкретно не обращаясь, спросил: – А вы не решили вопрос с группой? Мы будем делать ещё один коллектив или как?

– Группа уже собрана. Сейчас подбираем хорошего певца. Кстати говоря, мы подобрали уже несколько кандидатур. Неплохо было бы, тебе их послушать и принять участие в утверждении вокалиста, – сказал Петров и добавил: – Разумеется инкогнито.

– Не вопрос. Конечно помогу.

– Сорокин, доложи, – приказал ГРУшник и полковник рассказал, что уже сделано и что они сейчас делают.

Как оказалось, весь репертуар, который я отправил на Запад новыми набранными музыкантами полностью выучен и отрепетирован. Также отрепетированы, на всякий случай, наши песни, которые были придуманы и записаны «мной». В общем и целом, всё с новым ансамблем было нормально, но не хватало одного – хорошего солиста. И если того, кто поёт на русском языке, вполне легко можно было бы подобрать, то того, кто поёт на английском, и может спеть так, как спел я, им найти пока не удалось.

– Товарищ полковник, а почему Вы сами-то не поёте? – поинтересовался я, вспомнив, что тот мне говорил, что английский он знает.

– Ты, что, Саша, я уже староват. Да и как это будет выглядеть со стороны? Всем музыкантам по двадцать-двадцать пять лет, а поёт старик, – логично пояснил Сорокин и в этот момент произнёс фатальную для своей военной карьеры фразу: – Да и музыка же там у тебя больше для молодёжи – для молодого поколения.

Его коллеги поддержали эту мысль, но я думал уже совсем иначе. Хлопнув ладонью по полированному столу и встав от нашедшего на меня озарения, громко прошептал: – Оба-на!! Есть! – а затем оперившись на стол более пристально рассмотрел лицо полковника и спросил: – А у Вас борода хорошо растёт?

– Что значит растёт? – не понял тот, впрочем, как и все присутствующие.

Я молчал и продолжал рассматривать гладко выбритый подбородок потенциального бородача.

– Саша, что случилось? – прервал затянувшееся молчание Порхунов.

– Уже не важно, – сказал я, вспомнив, что трио «ZZ Top» уже давно образованно, аж в 1969 году, поэтому соригинальничать тут уже не получиться.

«А ведь жаль! Неплохо могло получиться», – стал размышлять я, глядя на полу-лысую голову Сорокина.

– Александр, ты о чём сейчас говоришь? – вновь попробовал прояснить ситуацию хозяин кабинета.

– Я говорю, товарищ генерал-полковник, что мы с вами совершенно забыли о большом, прости Господи, сегменте рынка – о старшем поколении западных граждан. А ведь именно старшее поколение, как правило, формирует основную часть общественного мнения. К тому же, люди именно этого поколения сейчас стоят у власти и принимают законы. Так что же за музыку любит сейчас честный американский бюргер предпенсионного возраста? Нравится ли ему диско? Нравится ли ему рок и металл? Ответ прост: если у него с головой всё нормально, то данные жанры ему категорически безразличны! Тогда зададим другой вопрос: какую музыку любят слушать люди среднего возраста, которые составляют костяк общества? – спросил я у почтенной публики именно этого возраста и, не дав ответить, ответил за них: – Правильно – спокойную, – после чего, встав со стула под изумлёнными взглядами, прошёлся по кабинету: – Тихую, спокойную, гитарную музыку, которая совершенно необязательно должна быть медленной. Главной её особенностью должно быть то, что она никогда и никого не должна напрягать, и… – задумался, как лучше сформулировать, – она должна быть очень душевной и гармоничной.

– Сказал ты всё правильно. Старшему поколению многая современная музыка, действительно, не интересна. Тут ты прав. Но то о чём ты говоришь… У тебя есть пример, чтобы показать, что ты имеешь ввиду? – сказал Порхунов мне в спину и я, опомнившись, прошёл на своё место и сел с чётким пониманием того, что только что произошёл закат творческой карьеры группы «Dire Straits» и нескольких других подобных им коллективов.

– У меня есть некоторые намётки. Об этом ещё пока рано говорить, но главное теперь ясно в каком ключе нужно работать. Через несколько дней, я думаю, можно будет представить вам получившийся результат. Вы его послушаете, оцените, тогда и вернёмся к этому разговору, – произнёс вершитель судеб.

На самом деле несколько песен из репертуара этой прекрасной группы, будь у меня в руках гитара, я мог бы легко спеть прямо сейчас. Но вот нонсенс – этого-то я сделать как раз и не мог. Почему? Да потому, что тогда бы получилось бы, что всё моё поведение лишь спектакль и моя домашняя заготовка. Вряд ли бы эти зрители по достоинству смогли бы оценить мою актёрскую игру. А так появилась красивая легенда. Я долго думал-думал и наконец-то выдумал небольшой суперхит, который споют, то есть уже не споют, но могли бы спеть и записать «Dire Straits» в середине 1978 года. Но увы для них, произошло невероятное событие и в этой реальности возник милый я. Поэтому «сори» граждане, как бы не цинично это не звучало, но ваш хит теперь исполнит наш ансамбль песни и пляски.

https://www.youtube.com/watch?v=8_7qkRwcMFc – Dire Straits – Sultans Of Swing

Кстати говоря, ведь для пробной мини-пластинки необходимы две песни, а значит на второй стороне будет другая их песня…

https://www.youtube.com/watch?v=kd9TlGDZGkI – Dire Straits – Walk Of Life

Ну извините… Я тут вообще-то новый проект мучу, вы просто под руку попались. Зачем мне ещё один проект? Да есть небольшая идейка, связанная с деньгами. Какая? Ну я думаю так… Если министерские бабло зажмут, то эти «бабосики», наверняка, будет способно «вырулить» Минобороны и, быть может, даже часть от этого достанется мне. Нет… конечно, уверенности особо не было. Но во всяком случае ещё один небольшой «ручеёк» получения прибыли мог бы быть организован, ибо хуже не будет. Что для меня за год «написать», для ещё одной группы, десять-одиннадцать песен? Слёзы! Как два пальца об… гм, об асфальт! Пол дня и песни готовы. А вот для них это проблема, и они будут во мне ещё больше заинтересованы, ибо без меня у них, наверняка, не будет шансов написать хоть сколько-нибудь стоящий суперхит.

– Александр, подожди, я ещё не дал согласия и.… – растерянно начал было Сорокин, но был перебит.

– Не торопись, полковник. Определились уже – вернёмся к разговору, когда он покажет, что придумал, а сейчас, чтобы время не терять, давайте вернёмся к предыдущему разговору, – решил прекратить прения хозяин кабинета и, проигнорировав пыхтения Сорокина, спросил меня: – Саша, у тебя есть ещё рисунки?

– Конечно, – с готовностью ответил пионер и, открыв вторую папку, протянул её товарищам военным.

– Нет, ну всё же чего-то он чересчур страшный какой-то. Тебе не кажется, что ты несколько переборщил. Этот череп, кости, да и вообще он очень похож на человеческий скелет. Прям словно сама смерть.

– Так он и есть – смерть, – пояснил я. – Только на самом деле это смерть ни для какого-то отдельного человека или группы лиц, а смерть – буквально для всего человечества.

– Глобально мыслишь… – задумчиво произнёс руководитель и вокалист вновь образованного ВИА.

– Слушай, а может быть, раз такое дело, тогда уж усугубить? Ты говоришь, что это смерть для всего человечества. Тогда может быть ему на лбу сделать свастику? – неожиданно разошедшись, предложил хозяин кабинета. – Тогда сразу все поймут, что это самый настоящий враг всех людей на Земле.

От неожиданного возможного «апгрейда», я несколько оторопел и хотел было даже согласиться с логикой Порхунова, но тут неожиданно встрял в разговор ГРУшник.

– Нет, товарищ генерал-полковник, мне кажется это будет перебор, – произнёс он и не дожидаясь приглашения, пояснил свою мысль: – Саша сказал, что у американца, да и у нас, есть идея выпуска сопутствующих фильму товаров: маек, масок, фигурок и так далее. Если у нас мы этот вопрос ещё сможем проконтролировать, то на западе процесс в конце концов будет нам неподвластен. Как начнут они там все в этих масках бегать и носить изображения со свастикой на футболках, вот тут-то нам мало и не покажется. Молодёжь начнёт более плотно интересоваться символикой и, разумеется, сразу же найдутся те, кто начнёт со всех углов вещать, что ничего такого уж страшного в этом нет, что это жизнь и всё в жизни бывает… В конце концов получится, что мы сыграли против себя.

Я был поражён таким быстрым анализом и молчал в трубочку, а старый генерал кивнув полностью согласился с выводами коллеги и, строго посмотрев на меня, приказал: – Ни каких свастик, Саша, – а потом на секунду задумался и добавил: – И уж тем более звёзд!

Глава 11

Вновь вернулись к рисункам, и я рассказал, как будут выглядеть эти детали и фрагменты, которые необходимы для съёмок эпизодов с участием моделей робота.

– И где же вы всё это делать собираетесь? Для производства таких изделий нужен завод какой-нибудь, – как в воду смотря, предположил ГРУшник.

– Уже есть договорённость с тремя шарикоподшипниковыми и двумя электромеханическими заводами, в которых есть хорошие токарные цеха. Тут всё на болтах и шарнирах, поэтому мы думаем, что за неделю всё детали выточат, хромируют и соберут в единые конструкции.

– Широко вы к этому подошли, – похвалил Петров и, взяв рисунок, на котором киборг вырезает себе глаз, спросил: – Так для этой съёмки ты хочешь куклу сделать? И в искусственную голову красный фонарик вместо глаза воткнуть?

– Да, Вы правы, – вновь восхитился пионер широтой мысли разведчика, – но для этого ещё будет сделан торс и голова нашего «робота-убийцы», – я нашёл рисунок переносицы и красного глаза, и, показав его, пояснил: – Такой муляж нам нужен для того, чтобы было видно, как сужается и расширяется красный зрачок видоискателя робота. Мы в эту большую переносицу видеокамеру поставим и снимем в приближении его работу. Там пара секунд всего, но кадры получиться должны отменные.

– Это что ж, ради такой ерунды вы увеличенную в несколько раз половину человеческого лица делать будите?

– Это не ерунда, – возразил я. – Это будет интересный и красивый кадр, который на всегда запечатлеется в памяти многих поколений, впрочем, как и весь фильм.

– Эх, получишь ты, Сашка, люлей за такое разбазаривание народных денег, – хохотнул Петров.

– Так, то ж американского народа-то деньги. Разве их жалко? – парировал пионер.

– Ошибаешься, – погрозил пальцем собеседник. – Когда эти деньги пересекли границу нашей страны, они автоматически стали деньгами нашего народа.

– Ну тогда мы сделаем чуть иначе, – стал отмазываться я, от разбазаривания государственных средств. – Мы снимем красивый фильм, он всем понравится, мы отобьём деньги и вернём их в казну, а на много миллионную прибыль закатим пир на весь мир.

Все посмеялись от моего пассажа, и хозяин кабинета заказал по селектору для нас чай, а потом, посмотрев на меня, вернул разговор в деловое русло:

– Так, с этим тоже закончили. А теперь говори, чем ещё мы можем тебе помочь.

Я не стал миндальничать, поэтому, практически сразу, озадачил товарищей:

– В первую очередь мне нужно оружие и патроны, – и я рассказал военным о нуждах моего фронта и попросил подсобить по-братски, протянув в конце повествования список вооружений.

– Так, гм, что значит маленькие пулемёты? – поинтересовался Порхунов, внимательно изучая список.

И я начал объяснять по поводу такого, мной разумеется никогда невиданного, оружия, как пистолет-пулемёт, естественно, по-детски путаясь в терминах и способах применения. После, крайне путанного рассказа, поведал собравшимся о моём юношеском видении автоматов, напомнив, что такие я видел в фильмах, в том числе и всё в том же «В зоне особого внимания».

Отдельным пунктам шли винчестеры, о которых при прошлой встрече я уже напоминал товарищу генерал-полковнику, поэтому я вновь затронул этот вопрос, объясняя, что данный «карамультук» мне для съёмок крайне необходим.

– Про винчестеры помню, – выслушав меня, произнёс Порхунов, – и товарищ генерал, – он показал кивком на коллегу, – сумел найти несколько штук с сотней холостых патронов. А вот по этим маленьким пулемётам, даже не знаю, – протянул он и предложил, – может немецкие MP-40, времён второй мировой войны, подойдут? Их ещё иногда путают и «шмайсерами» называют. Такие точно найти не проблема, их ещё полно на складах.

– Понимаете ли, он их должен носить скрытно. Под курткой. Эти «пулемётики» могут быть и такими же как немецкие, но только меньшего размера, – сказал я, пытаясь натолкнуть их на мысль, если не о «УЗИ», то хотя бы о каком-нибудь пистолете-пулемёте типа «Кедр» или ему подобной спецназовской штуке.

– Даже не знаю, что тебе на это сказать…

– А может быть «маузер» подойдёт? – предложил Сорокин.

– Нет. Не подойдёт, – высказался ГРУшник. – Маузер в сознании масс чётко ассоциируется с революцией и красными комиссарами. А тут вражеский робот-убийца… Так что это точно не подойдёт.

– Ну если не получиться, то давайте тогда эти ваши «недошмайстеры», пусть он из них в баре стреляет, – вздохнул я и, якобы погрустнев, протянул: – Только…

– Что только?

– Только эти МР–40 стреляющие в центре Москвы по людям как-то уж совсем не очень… – пояснил я, вспоминая кадры из культового фильма «Брат–2».

– Н-да, ты прав, это не дело, – задумчиво произнёс хозяин кабинета и, посмотрев на коллегу, спросил: – Есть другие идеи?

– Есть, – с готовностью ответил тот и, улыбнувшись своей белозубой улыбкой, посмотрев на меня, спросил: – А ведь для съёмок оружие необязательно должно быть рабочим? – и повернувшись к генералу. – Мне кажется, может подойти какой-нибудь экспериментальный образец, из признанной конструкторами тупиковой ветви развития стрелкового вооружения. Ведь самое главное в нём, чтобы он был маленьким, быстро стрелял и не заклинил от двух-трёх очередей, – опять посмотрев на меня. – Так?

– Гм, – задумчиво произнёс генерал и хмыкнул. – Моё мнение, что это отличная идея, – тоже повернулся ко мне и поинтересовался: – А ты, что думаешь?

– Я тоже думаю, что идея превосходная, – произнёс я и, решив развить предложение, неопределённо проговорил, – только…

– Опять твоё «только»! Говори уже!

– Только нельзя ли поискать там мини-пулемётик не с одним, а с двумя стволами, – на секунду задумался и решил наглеть до конца: – А ещё лучше – с тремя!

После обсуждения классов и типов различного вооружения перешли к способам хранения и перемещения этого оружия и боеприпасов. А ведь вопрос был не праздный. Большинство съёмок должны были происходить в Москве.

Я в эти дела благоразумно не лез, а молча слушал обсуждения данного непростого вопроса.

В конце концов было решено, что всё вооружение будут доставлять на съёмочную площадку в бронированном автомобиле «УАЗ», который ничем не будет отличается с виду от гражданской модели. Для обеспечения безопасности, пусть холостых, но всё же боеприпасов, в сопровождении будет спецотряд из трёх отделений, которые будут переодеты в штатское. Сопровождение спецавтомобиля должна будет осуществлять военная автоинспекция – ВАИ, совместно с ГАИ.

Во время проведения съёмок с оружием в обязательном порядке должны будут выделены несколько милицейских патрулей, которые не подпустят зевак к двойному оцеплению спецроты внутренних войск.

Также при съёмке актёров с вооружением, на съёмочной площадке всегда должны находится три инструктора, которые должны обучить актёров правильному обращению с оружием и провести с ними инструктаж по технике безопасности.

Разумеется, я знал, что во многих фильмах используется не настоящие оружие, а муляж, но муляжей у меня не было, а делать их, чтобы они при этом не только «стреляли», но ещё и выглядели достоверно, мне абсолютно не хотелось, потому что, если есть нормальное оружие с холостыми патронами, то нафига мудрить? Вот и я о том… Конечно, некоторые бы скептики сказали бы, мол, тебе бы такое никто не разрешил бы делать. Мне бы нет, но военным бы разрешили. К тому же я уверен, что оружие будет с дырявыми стволами и тому подобными дефектами и из него невозможно будет вести стрельбу боевыми патронами. Естественно, если у них в загашниках есть «рабочие» муляжи, то я тоже буду не против. Если же нет, то пусть будут настоящие. Главное, конечно, чтобы при использовании там все патроны холостыми оказались, дабы не проверять на практике – стрельнет или нет… Н-да…

Ещё раз обсудили список, добавили туда сломанный гранатомёт без выстрела, несколько пистолетов и пару муляжей гранат. Весь этот арсенал я намеревался использовать в сцене нападения робота на участок, гм, в смысле отделение милиции.

Заканчивая тему оружия, затронули один интересный аспект.

– Слушай, Саша, вот ты так интересно рассказал про этого «киборга», как ты его называешь, но ты постоянно вновь и вновь обращаешь внимание на некий лазерный прицел, который бьёт тонким лазерным лучом. Ну то, что таких прицелов пока не существует – это понятно, но скажи, как ты этот луч собираешься показать в кино? – подавшись вперёд и улыбнувшись, проговорил генерал Петров, косясь на других взрослых, дабы и те приняли участие в игре с ребёнком.

– Я много думал об этом и нашёл некое техническое решение, – произнёс ребёнок, а потом решил отдать «мяч» на сторону честной компании, спросив: – А вы бы как сделали на моём месте?

– Ха, полковник, давай тогда уж ты первый предлагай, как младший по званию, – хохотнул Петров, глядя на Сорокина.

– Я бы, наверное, взял красивую хромированную трубку и сделал бы из неё фонарик. Большое стекло закрасил бы чёрным, а по центру оставил маленькое круглое пятнышко, которое покрасил бы красной краской. Ну или вставил бы туда круглое маленькое по диаметру красное стёклышко, – высказал тот свою идею.

– Ну, что скажешь? – посмотрел на меня Петров.

– А что тут говорить – идея неплохая, но она не подойдёт. Получиться так, что в кадре будет просто светить маленький красный фонарик вот и всё. Смысл всех этих потуг сделать так, чтобы зрителю был виден тонкий лазерный луч. С фонариком же это не выйдет из-за длины волны света в атмосфере, – резюмировал я.

– Ишь ты? И откуда ты это знаешь? – удивился Петров ровно, как и все присутствующие.

– Школьная программа. Физика за седьмой класс, – безразличным тоном ответил пионер, глядя на изумлённые лица.

– Гм… Удивительные вещи в школах преподают, – озвучил всеобщую мысль Сорокин.

– Тогда теперь я скажу свою версию, – произнёс хозяин кабинета, встал с кресла и, не спеша пройдясь, предположил: – Всё, что сказал полковник плюс нарисовать этот луч мультипликационными способами.

– Хорошая идея, но мультипликацией чётко тонкий луч красного цвета, чтобы он выглядел достоверно, вряд ли возможно сделать, – пожал плечами я. – Однако я мало знаю про мультипликацию. Вполне возможно, что при долгой и кропотливой прорисовке это вполне осуществимо, поэтому Ваша версия возможно рабочая, – и посмотрев на ГРУшника, – осталось Ваше предположение, товарищ генерал.

– Моя версия такова. Чтобы луч был мощный, нужен мощный источник света. Следовательно, в соседнем от съёмки помещении организовать мощный источник света на подобии десятка галогеновых ламп.

– Очень интересно.

– И как твой свет попадёт к актёру? Нужно-то чтобы светили из пистолета, – напомнил коллеге хозяин кабинета.

– Очень просто – через систему зеркальных трубок, – произнёс Петров улыбаясь. – Естественно придётся попотеть, чтобы сделать этот трубопровод, – на секунду задумался, – только вот актёру нельзя будет при таком варианте двигаться, ведь система труб должна будет быть неподвижной, – вновь задумался, – впрочем, наверное, возможно при желании сделать и малоподвижную систему, которая бы при небольших углах поворота не преломляла свет от испускаемого источника.

– Мы поставим актёра на вращающуюся платформу и проблема неподвижности трубопровода решиться сама собой, – сказал я, восхитившись быстрой и правильной логикой сотрудника ГРУ. Молниеносно оценить ситуацию и мгновенно найти правильные пути решения, таким, наверное, и должен быть настоящий военный разведчик.

– Ага, так значит я угадал, – улыбнулся гигант.

– Почти, – сказал я, улыбнувшись в ответ, и пояснил более детально: – Всё будет так, как Вы и сказали, но только вместо галогенового света будет с десяток электросварочных аппаратов. Свет от сварки будет проходить через стеклянную колбу с красной жидкостью и по зеркальному каналу попадать через ручку пистолета в муляж прицела, а оттуда в лазерный прицел.

– Саша, ну ты просто гений, – хлопнул в ладоши Петров. – Неужели такое можно придумать изучая обычные учебники физики?

– У меня получилось, – застеснявшись, скромно ответил простой великий гений.

На самом деле я хотел заменить электросварку другим изобретением, которое могло бы выдавать обычный лазерный луч, но перед этим мне нужно было встретиться с моим коллегой по изобретательскому искусству – дядей Жорой – радиотехником.

Но был и ещё один очень простой и сверхэффективный способ, о котором я не забывал. Я мог легко и просто сделать самую обычную лазерную указку, выкрутив из ноутбука DVD-ROM, а из него лазерную головку и уже оттуда лазерный диод и линзу. При помощи небольшой микросхемы и источника в виде батарейки, вполне себе можно было бы добиться чёткого луча.

(https://youtu.be/RA1rau6EAto?t=60 – что-то типа. Примечание Автора)

Но сделать я это к сожалению, не мог. Такое устройство непременно вызовет неуёмный интерес всех, кого только можно – начиная от зрителей-электро-любителей и заканчивая спецслужбами и даже, возможно, не только нашими, но и иностранных государств.

Мы продолжили общение…

* * *

Приехав домой поужинал с мамой и занялся изготовлением необычных прибамбасов, дабы завтра вечером на пресс-конференции показать, пёстрой и разношёрстной публике, светлое будущее, действительно, светлым, но правда частично зомбированным из-за обилия всяких, прости Господи, девайсов.