Текст книги "Регрессор в СССР. Цикл (СИ)"

Автор книги: Максим Арх

Глава 11

Москва. Щёлоков.

Несколькими часами раннее Николай Анисимович решил встретиться с Андреем Сергеевичем Мониным, руководителем института океанологии имени П.П. Ширшова Академии Наук СССР и пригласил его к себе.

Андрей Сергеевич был глубоко удивлён вниманием, которое главный милиционер страны внезапно проявил к его фигуре.

«Неужели какие-то проблемы с финансами? Но последняя плановая проверка, не выявила никаких серьёзных нарушений… Тогда, в чём дело? Неужели, воровство? Неужели кто-то из сотрудников украл настолько масштабно, что этим делом пришлось заняться самому министру МВД СССР лично? Невероятно!» – сидя в приёмной в панике размышлял директор института, ежесекундно теребя рукой дипломат, ожидая вызова к Щёлокову.

Ожидание оказалось не долгим и через пять минут Монина пригласили на аудиенцию.

Министр доброжелательно поздоровался и предложив присесть в кресло по селектору заказал у секретаря-адъютанта два стакана чая. Затем посмотрел на наручные часы, и начал беседу:

– Итак, товарищ директор в первую очередь хочу сказать, что очень рад с вами познакомится. Много хорошего о вас слышал. Товарищи характеризуют вас только с лучшей стороны… Итак, рассказывайте, как обстоят дела в вашем институте? Есть ли какие-нибудь проблемы? Просьбы? Чем вам может помочь наше ведомство?

– Спасибо товарищ министр. У нас вроде бы всё нормально. Работаем. Государство о нас очень хорошо заботится и не в чём нам не отказывает, – стал торопливо объяснять учёный, пытаясь сообразить, что именно хочет знать хозяин кабинета.

В дверь постучали и в помещение зашёл адъютант, без чая. Он спросил разрешения и получив его доложил, что министра срочно просят подъехать в Главк.

– Андрей Сергеевич, видите как получается. Дела требуют моего присутствия причём в нескольких местах одновременно, – засмеялся Щёлоков, – поэтому давайте вы меня проводите, и мы с вами поговорим по дороге. Не волнуйтесь, Вас потом мой водитель довезёт куда вам надо.

Возражать не имело смысла, и директор согласился.

Они вышли из здания Министерства МВД. Как оказалось, у крыльца министра поджидал целый кортеж милицейских автомобилей.

На удивление учёного, министерской «Чайки», которая по статусу полагалась Щёлокову в кортеже не было, из чего он сделал вывод о рутинной рабочей поездке министра.

Сели в обычную милицейскую «Волгу», и только было собрались ехать, как вновь появился давешний адъютант, подбежав к их машине и доложил, что в Главке уже все проблемы решены и ехать теперь туда совсем не обязательно.

Николай Анисимович грубо выругался и пообещал там всем устроить разнос. Чуть помолчал, а потом повернувшись к директору института сказал:

– Вот видите, как получается. То сами ничего решить не могут и как дети малые просят помочь, а только соберёшься сделать доброе дело, окажется, что уже и не надо вовсе, – он тяжело вздохнул. – Что ж, ладно, раз так получилось, то давайте-ка мы Вас к Вашему институту подвезём. Вы надеюсь не против?

– Нет конечно, – замотал в ответ тот не на шутку удивлённый происходящим и «прикидывая» всё ли готово в институте к такой вот внезапной проверке.

– Заодно и хозяйство ваше осмотрим, – продолжил Николай Анисимович. – Согласны? Вот и хорошо. Серёжа, – обратился министр к водителю, – поезжай в институт океанологии. Знаешь где? Нет? Адрес у вас какой? Улица Красикова 23? Вот туда и поезжай.

Колонна включила мигалки с сиренами и тронулась.

– Что ж, – устраиваясь на сидение поудобней сказал Щёлоков, – расскажите, как у вас в институте обстоят дела?

Всё ещё не понимая смысл вопроса, директор принялся рассказывать о текущей работе, немного затронув перспективные направления и ожидаемые результаты. Также посетовал на некоторые неразрешённые ещё задачи и проблемы, связанные с их реализацией.

К удивлению, учёного министр внимательно его слушал, не перебивая и даже делал какие-то пометки себе в блокнот.

Дорога пролетела довольно быстро, а почему бы ей не пролететь быстро, если разгонять в мегафон весь попадающийся по дороге автотранспорт, и через пятнадцать минут их колонна автомобилей остановился у недавно построенного здания института океанологии. Нужно сказать, что в будущем, улицу Красикова соединят ещё с несколькими соседними улицами и в Москве возникнет Нахимовский проспект. Однако, в этом времени, разумеется о грядущих переменах, ещё никто ничего не знает и не догадывается, поэтому сейчас они приехали на небольшую московскую улочку.

Основной задачей института являлось комплексное изучение Мирового океана, а также морей СССР. Области изучаемых направлений огромны: физическое, эколого-биологическое, геологическое, химическое, подводные и надводные исследования и т. д., и т. п. Для того, чтобы эти изыскания происходили более успешно научное учреждение, заказывало строительство специализированных технических средств, в том числе и кораблей. В составе флота института в разное время будет разное количество судов абсолютно разного тоннажа, от крупнотоннажных кораблей типа: «Академик Мстислав Келдыш», «Академик Сергей Вавилов» и «Академик Иоффе», до малотоннажных: «Дмитрий Менделеев», «Академик Курчатов», «Витязь».

К 1977 году советским океанологическим флотом уже сделано множество измерений и открытий. К примеру малотоннажное научно-исследовательское судно «Витязь», 1939 года постройки, в младенчестве бывшее немецким грузопассажирский теплоход «Марс», после Второй Мировой Войны волей случая и из-за репараций попавшее в СССР, измерило глубину Марианской впадины, которая как оказалось составляет 11 022 метра. А это нужно сказать невероятно сложно, из-за не мысленного давления, которое создаётся на такой неимоверной глубине.

Вышли из автомобилей и пошли к главному входу.

Увидев сюрреалистическую картину не вписывающуюся в привычный мир вахтёра – толпу милиционеров с Щёлоковом во главе, очумевший от вида министра страж вытянулся по стойке смирно и отдал честь, приложив руку к «пустой», то есть без фуражки, голове.

Главный милиционер страны с директором особо на это приветствие внимание не обратили и не переставая беседовать проследовали к лифтам.

Там Монин предложил поехать на третий этаж и пройти к нему в кабинет, для ознакомления с планами института, но Щёлоков опасаясь «прослушки» в кабинете директора, предложил начать осмотр научного заведения со второго этажа, а уже затем подняться выше. Возражений не последовало, и адъютант министра нажал на кнопку номер два.

Вышли на этаже и прошлись по коридору распугивая своей компанией многочисленных сотрудников.

– А это, что тут у Вас?.. Химическая лаборатория… А это?.. Тоже лаборатория?.. Гм… И что вы тут делаете?.. Изучаете подводные грунты Тихого океана?.. Очень увлекательно, наверное… И как вы эти грунты добываете?.. – говорил министр интересуясь всем подряд, чем всё больше и больше загонял директора в ступор. Учёный просто не понимал, чего Щёлокову от него надо?! И это непонимание его очень беспокоило и практически деморализовало.

– Андрей Сергеевич, а тут, что? – спросил проверяющий, указывая на закрытую дверь.

– Тут Николай Анисимович, ещё ничего не сделано. А вообще, планируется, что тут будет конструкторская лаборатория.

– Конструкторская, – удивился тот, а потом произнёс странное, – ну тогда сам Бог велел это сделать тут. Сейчас там никого нет?

– Нет. Лаборатория закрыта, – пояснил Монин и, как доказательство подёргал за ручку двери, – закрыта на ключ. Открыть?

– Да. Попросите пожалуйста открыть, – произнёс министр улыбнувшись и улыбка эта директору очень не понравилась.

Через пять минут принесли ключ и научный руководитель, уже в душе понимая, что это какая-то подстава, с замиранием сердца открыл дверь в помещение, готовый увидеть там, что угодно, но только не то, что увидел.

А увидел он, что ничего в лаборатории с его прошлого посещения пару дней назад, не изменилось.

– Ухх, – облегчённо выдохнул Монин и обернувшись к Щёлокову поинтересовался: хотите зайти?

– Да, давайте с вами зайдём и поговорим, что называется тет-а-тет, – ответил министр, а затем повернувшись к многочисленной свите и зевакам добавил: – Товарищи. Нам с товарищем директором приватно побеседовать нужно, так, что прошу в лабораторию никому не входить! Договорились?

Народ согласно закивал.

– Майор Игнатов! – негромко произнёс Щёлоков.

– Я здесь, – отрапортовал один из милиционеров.

– Обеспечь! – приказал министр и зашёл внутрь большого помещения.

* * *

Будущая конструкторская лаборатория была практически пуста. В ней находилось лишь пару шкафов, пяток столов, несколько стульев, вешалка и ещё какая-то мебель.

Пододвинув два мягких стула к одному из столов, который больше походил на учебную парту, нежели на рабочее место инженера-конструктора, Щёлоков присел сам и предложил присесть сопровождающему.

– Итак, Андрей Сергеевич дело у меня к вам вот какое, – начал он. – Понимаете ли, к нам в руки попали некоторые документы. Так как в моём ведомстве сотрудников, досконально разбирающихся в той тематике, нет, то возникла идея подключить к изучению этих документов Вас. Хотелось бы, чтобы вы оценили, ценность данных рукописей.

Монин подобрался и стал более внимательно вслушиваться в слова собеседника предчувствуя, что вот-вот он прикоснётся к какой-то тайне.

– Прошу Вас, – продолжил министр, вынимая из портфеля бумаги, – посмотреть и ознакомится вот с этими материалами, которые содержаться в папке. Хочу предупредить сразу, что материалы, содержащиеся в ней, имеют гриф «совершенно секретно». Однако я знаю, что допуск к такого рода секретности у вас есть, поэтому предупреждать Вас о чём-либо считаю не нужным.

Руководитель института согласно кивнул, пододвинулся поближе к парте и открыл папку…

По мере того, как он читал, то у него складывалось впечатление, что это всё сон и всё это происходит не наяву, ибо информация, описанная в бумагах, была просто фантастична.

Щёлоков наблюдал за реакцией учёного и улыбался, глядя как тот, прочитав что-то интересное, начинает косится на него, чесать себе затылок, затем подбородок, или же вообще хватается за голову обеими руками, что-то нашёптывая себе под нос.

«Всё ясно. Получается, что товарищ Артём не обманул и тут. Вон как Монин увлёкся, аж глаза на выкате стали. По вей видимости информация действительно важная и интересная,» – думал он, улыбаясь и радуясь тому, что этой встречей, он наверняка сможет укрепить обороноспособность страны. А именно этой цели – усиления щита Родины, Николай Анисимович, с недавнего времени, решил посвятить всего себя, как говорится, до последней капли крови.

– Вот тут написано, что фотографии прилагаются? – через двадцать минут заметив надпись внезапно осипшим голосом поинтересовался учёный растерянно глядя на главного милиционера.

– Их пока нет, – ответил министр, удовлетворённый тем, что собеседник настолько тщательно изучает документы, что даже заметил этот факт. – Мы работаем над тем, чтобы эти снимки в ближайшее время попали к нам.

На самом деле министр просто не решился демонстрировать фотографии аппарата, сделанные в 2009 году и переснятые товарищем Артёмом с какого-то неведомого ноутбука.

– Ах пока нет… – прошептал учёный и вновь приступил к прочтению. Хватило его ненадолго. Он сидел насупленный, а потом взорвался.

– Товарищ министр, Бога ради, скажите, откуда у Вас ЭТО?

Щелоков пожал плечами и улыбнулся.

– Вы не понимаете, Николай Анисимович, – горячо продолжил директор института, – это же немыслимо! Тут же полное описание аппарата! Конечно, нахватает чертежей, но сам аппарат, его основные узлы и агрегаты, описан полностью! Смотрите, тут даже марки металлов есть, из которых нужно изготавливать отдельные детали. Тут же полное ТТХ (тактико-технические характеристики) батискафа. Кто? Кто мог изготовить этот аппарат? Американцы? Французы? Итальянцы? А почему они тогда назвали батискафы «МИР-1» и «МИР-2»? Откуда ЭТО?! Из ЦРУ?

Директор института пристально посмотрел на Щёлокова и увидев его жёсткий взгляд опомнился, осознав с кем он вообще разговаривает и кому вопросы задаёт.

– Извините, – поникнув сказал учёный и посмотрел на папку, – просто мы с академиком Михайловым только недавно обсуждали вопросы о необходимости постройки подобных глубоководных аппаратов… А тут такое…

– Это хорошо, что обсуждали. Вот с ним, – сказал Щёлоков, – Вам и предстоит создать этот батискаф.

– Как? – удивился директор.

– Очень просто. Эти идеи вы сейчас себе перепишите и выдадите за свои. Моё участие в этом деле, категорически отрицается.

– Но, если это уже кто-то построил, то…

– Никто, это не построил. «Строилка» у них ещё не выросла, – хохотнул министр. – Вы будите первым, это я вам гарантирую. Вы мне верите?

– Да. Конечно. Верю.

– Вот и хорошо, – продолжил Николай Анисимович. – Приготовите обоснования, добавте в описание аппарата более ярких красок, обрисуйте перспективы его использования и требуйте фонды. Например, этот глубоководный батискаф наверняка можно использовать не только для изучения морских глубин, но и для исследования затопленных кораблей, или даже потерпевших аварию подводных лодок. Согласитесь, это очень нужное и важное дело. Хоть я и не специалист в этой области, но мне кажется, что такие аппараты нужны не только гражданскому, но и военному ведомству. В связи с этим, «покумекайте», как зайти со стороны Министерства обороны. Как их заинтересовать. В общем сами подумайте, как приукрасить и что сказать… Ну, а если, что обращайтесь на прямую ко мне, естественно скрывая цель обращения для окружающих.

– Спасибо, товарищ министр, – поняв все перспективы проекта воспарял духом Монин, – я обязательно придумаю хорошее обоснование.

– Хорошо, с этим решили. Тогда, напомню ещё раз.

– Я внимание.

– О моей роли в этом деле не должен знать никто! Ни одна живая душа! Ни КГБ, ни ЦРУ, ни массад! Поняли меня? Никто!

– Да, да, я понял.

– И ещё, в нашей стране, в том числе и в силовых структурах, могут быть иностранные шпионы. Они могли проникнуть куда угодно, в любую сферу нашей жизни, в том числе враги могут быть и в вашем институте, поэтому прошу вас не забывать о бдительности и быть аккуратным с этими документами храня их всегда в сейфе.

– Ясно, – в очередной раз согласился с логичными доводами учёный.

– Раз ясно, то это хорошо, – подбодрил его Щёлоков и вновь полез к себе в портфель, откуда достал резиновые перчатки. Это удивило директора, и он стал ждать что же будет дальше.

Тем временем, Николай Анисимович, одев на руки печатки, аккуратно достал упакованные в плёнку стопку чистых белых листов и положил их на стол. Затем достал несколько ручек разных цветов и положил рядом с бумагой.

Проделав всё это, он снял перчатки и объяснил собеседнику:

– Это, предосторожность, на всякий случай, что б моих отпечатков не было.

– Понятно, – не поняв зачем министр достал листки с ручками ответил учёный.

– Кстати, для алиби. Я к вам приезжал, чтобы прояснить ситуацию с вашим калининградским филиалом. Якобы мне поступил анонимный донос, и я решил его самолично проверить. Мало ли, чего эти анонимы пишут. Мы поговорили и я убедился, что это навет. Вам ясно?

– Ясно! – ответил тот.

– Товарищ министр, а как насчёт фотографий? Когда они могут у вас появиться?

– Загляните ко мне, на следующей неделе.

– Так быстро? – удивился Монин.

– А что телиться-то? Позвоните моему помощнику, он оформит на Вас пропуск. У Вас есть его телефон? Нет? Запишите, – сказал Щёлоков. – Итак мы обо всём договорились? Вам всё ясно?

– Да, всё совершенно ясно.

– Это хорошо, что ясно. Как думаете, часа за три успеете всё переписать? Дело в том, что эти бумаги я вам оставить не могу, – огорошил его Щёлоков доставая из портфеля термос, два гранёных стакана, бутылку «коньяка», варёную курицу, бутерброды, пару огурцов и помидор.

* * *

«Что ж, длинный путь начинается с первого шага. Так кажется говорят. И мы этот шаг с путешественником из будущего сделали. И это хорошо. Какой следующий шаг?.. ЭВМ и ракетные двигатели?.. Ладно, будем думать, кому и как передать эту стратегическую информацию,» – размышлял о следующих действиях Николай Анисимович выходя в коридор к уставшей от ожидание свите.

Распрощавшись с Мониным министр сел в автомобиль и приказал ехать домой.

– Серёжа, как завезёшь меня, вернись в министерство и передай Егорову, что инспекция в Калининград отменяется. Я разобрался. Это учреждение работает нормально, руководит порядочный человек и никаких хищений там нет и быть не может. А эти анонимы з**** уже, – играя свою часть спектакля проговорил министр, вспоминая, досье на кого из ЦК, он сегодня по плану должен был просмотреть и вспомнив вздохнул. Сегодня, благодаря товарищу Артёму, он будет вытаскивать на свет Божий всё грязное бельё товарища Первого секретаря ЦК Компартии Казахской ССР, члена Политбюро ЦК КПСС, трижды Героя Социалистического Труда, автора более ста научных трудов, академика АН Казахской ССР, члена КПСС с 1939 года – Кунаева Динмухамед Ахмедовича.

Товарищ министр не знал, что в этот день, был сделан и ещё один шаг…

* * *

Ростовская область. Семь часов утра.

– Пивоваров! Ты тут? – крикнул подполковник, заходя в неприметный деревенский дом.

– Да, товарищ подполковник. Здесь.

– Ага, вот ты, где, – сказал подполковник Смирнов и увидев труп вскрикнул: – Ой ё… Почему он такой? Что с ним случилось?

– Да тут много чего… – ответил криминалист

– Что это у тебя в руках?

– Предсмертная записка, товарищ подполковник.

– Ну-ка, прочти, что там.

– «Товарищи я мразь, подонок и тварь. В моей смерти прошу никого не винить. Я ухожу добровольно, истязая себя, как только можно, чтобы хоть немного попытаться вырваться из ада. Простите меня люди!» – зачитал текст криминалист.

– Вот это да… Кем ты говоришь он работал?

– Учителем в школе.

– Ну и учитель. Что же он такого натворил, что просит прощения у всех людей?

– Даже не знаю товарищ подполковник, – ответил криминалист. – участковый говорит, что ни по месту работы, ни по месту жительства у потерпевшего конфликтов не было. Вёл этот учитель обычный образ жизни и не в чём предосудительном замечен не был.

– А где кстати участковый? Чего-то я его не вижу.

– Наверное дальше соседей пошёл опрашивать.

– Тогда, что же произошло? – риторически задал вопрос Смирнов разглядывая, то что осталось от человека.

– Не могу знать.

– Так как говоришь он умер-то?

– Сейчас рано, что-то утверждать наверняка, нужно дождаться вскрытия и взять соответствующие анализы.

– Давай не «юли». Экспертиза экспертизой, но в первом приближении ты же как эксперт можешь сказать. Это самоубийство?

– Скорее всего да, товарищ подполковник. Чужие пальчики и следы пребывания кого-то в доме ещё, кроме потерпевшего, не обнаружены.

– Ух, хорошо, – сказал тот вытерев лоб. Хорошо, это было, потому, что «лишний» «висяк» ему был нужен как «собаке пятая нога». К тому же, если окажется, что это было не самоубийство, а убийство, да у тому же такое изощрённое, то это будет ЧП союзного масштаба. На такое жестокое преступление наверняка слетятся все шишки из Москвы, которые его по головке не погладят. – Пивоваров, скажи, как по-твоему мнению он умер?

Криминалист достал сигарету закурил и глубоко затянувшись сказал:

– Моё мнение таково… День назад, потерпевший пришёл суда и в своём рюкзаке принёс разные инструменты для самоистязания. Начал он с того, что небольшими глотками стал пить уксусную кислоту…

– Ухх…

– Далее, уже в муках, он вколол в себя обезболивающее и установил на стол мясорубку, после чего стал перемалывать пальцы левой руки…

– Оххх…

– Затем, перемолов часть руки, гениталии и обе ступни, он сел на приготовленное ведро с частично вырезанным дном в котором сидела крыса и лежала солома. Хорошенько привязал ведро к ягодицам и поджог…

– Уй ёёё…

– Крысе было некуда деваться, и она стала грызть потерпевшего внедряясь в его плоть всё глубже и глубже пока не вылезла через живот.

– Ай б**….

– Когда это произошло, потерпевший вероятно потерял сознание, но когда очнулся, то сразу же отрезал себе уши, нос и выколол глаза.

– О***…

– Затем, облил себя кислотой, бензином и поджог.

– Ё*** в ***!!

– Ну да. Вероятно последнее и привело к смерти.

– Какой кошмар… – проговорил подполковник Смирнов, вновь вытирая пот со лба, который вспотел от таких жутких подробностей. – И как звали покойника?

– Не помню. Надо в протоколе у участкового посмотреть. А фамилия у трупа – Чикатило.