Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 97 (всего у книги 146 страниц)

Он отключился. Гедимин, в недоумении пожав плечами, перевёл взгляд на экран. «Пять часов,» – думал он. «Чем они там занимались, все вместе?!»

Кенен и Айзек добрались до отсека управления на полторы минуты быстрее, чем обещали. Айзек, взглянув на мониторы, облегчённо вздохнул и жестом прогнал Гедимина от пульта управления.

– Sahasu! – выдохнул он, облокачиваясь на свободный от клавиш и рычажков край консоли. Гедимин мигнул.

– Поздравляю, Джед, – Кенен хлопнул сармата по плечу. – Высокая комиссия с Земли осталась тобой довольна. Айзек сказал им, что у нас двенадцать килограмм плутония. Всё, что сверх того, можешь забрать себе, – приедут они за двенадцатью.

– Люди всё это время были там? – недоверчиво спросил сармат. – И входили в активную зону?

Кенен фыркнул.

– Не сами. Теперь у тебя в реакторе дохлый дрон. Можешь найти ему какое-нибудь применение – летать он, я так думаю, не будет.

– Что сделали с Айзеком? – спросил Гедимин, покосившись на бледного оператора.

– Это с непривычки, – отмахнулся Кенен; он выглядел слегка усталым, но не измученным. – Пять часов наедине с комиссией – это нелегко даётся. Ничего, Айзек, в следующий раз они будут поспокойнее. Ты отлично держался, и Джед нас не подвёл. Теперь иди, атомщик. Иди к Зету, пока он не выкинул бочки из цеха! Я обещал готовый плутоний через три дня…

Дрон-наблюдатель действительно лежал в пустом реакторе. Гедимин вынул его, бросил в мею и запустил промывку – надо было подготовить установку к новому циклу. Уран пока не привезли, и сармат надеялся, что с этим не затянут. Дрон, к его удивлению, был в нейтронностойкой оболочке, но в ней нашлись микроскопические изъяны, и этого хватило, чтобы выжечь электронику. Оболочка при падении не пострадала, наведённая радиация ей не грозила, – достаточно было отмыть её, и Гедимин уже знал, куда её применит.

Когда цикл переработки был запущен – уже под вечер, ближе к отбою – сармат ненадолго вышел наружу. Ему не хватало озера под боком – после возни с плутонием так и тянуло нырнуть в холодную воду, и годы работы в «Гекате» не помогли забыть эту привычку. Озера в Кларке не было, и воздух снаружи с большой натяжкой можно было назвать свежим, – в газовой смеси внутри корабля кислорода было даже больше, вентиляции было проще очистить воздух маленькой базы, чем огромного городского купола с тысячами источников загрязнения. Слабый ветер чувствовался – его создавали мощные насосы, чтобы углекислый газ не застаивался на улицах. Пахло горячим фрилом, моющими жидкостями, нефтяными парами и немного – гептилом. Рядом с кораблём, частично загородив проезжую часть, стоял бронеход с кинетическими турелями и четырьмя ракетомётами. Ещё два были выставлены снаружи, на лунной поверхности, не прикрытой куполом.

– Маккензи, – прошептал Гедимин, беззвучно отступая к главному шлюзу. – Здесь три броневика.

– А! Не бойся, Джед, – судя по голосу, Кенен ничуть не удивился. – Тебя не тронут, только на броню не лезь. Они нас охраняют.

Гедимин мигнул.

– От кого?!

– А ты не слышал? – удивлённо спросил Кенен. – От страшного Взрывника, разумеется. Весь Кларк гудит, – охотник за плутонием терроризирует космос! Что, не слышал о кораблях, выпотрошенных и взорванных в поясе астероидов? Федералы следят, чтобы нас не взорвали. Ты их не бойся. Ты же мирный механик, верно?

«Взрывник,» – Гедимин задумчиво посмотрел на серое небо. «Слышал. А Кенен, похоже, его знает. И знает, что нас не взорвут.»

23 ноября 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк – лунный рейд, корабль «Мийяфьоси»

В наушниках задребезжало. Гедимин, открыв глаза, приподнялся на локте и удивлённо мигнул. Иджеса не было, и на жилой палубе стояла тишина, будто все разошлись из отсеков задолго до подъёма. Через несколько секунд сармат понял, что отсутствует один Иджес – остальные мирно спали, а сигнал в наушниках прозвучал только для Гедимина. Минуту спустя он повторился; в этот раз дребезжало громче и дольше. Гедимин, поморщившись, потянулся за флягой – кто бы ни звал его с утра пораньше, перед выходом надо было подкрепиться.

Иджес вынырнул из параллельного коридора, когда ремонтник почти уже добрался до капитанской рубки.

– Я тренировался, – сказал он, подбросив на ладони круглый дрон. – А тут вызов… Тебя тоже позвали?

Гедимин, кивнув, отодвинул дверь рубки и заглянул внутрь. Там уже было тесно, и сарматы, увидев, кто стоит на пороге, недовольно заворчали и подались в стороны. Кенен, влезший подальше от толкотни на голографический проектор, оглянулся на дверь и помахал рукой.

– Джед, Ис… Вроде все в сборе. Ровно тридцать, три бригады, не считая меня – официального лица. Зет, ты далеко? Подойди сюда. И вы с Иджесом тоже. Нам предстоит большая работа, парни. Такой у нас ещё не было. Не подведите меня, слышите? Репутация всех сарматов Солнечной системы на кону!

Гедимин растерянно мигнул, покосился на Иджеса – судя по озадаченному виду, тот тоже ничего не понимал. Кенен выглядел одновременно очень довольным и сильно обеспокоенным, – происходило что-то очень необычное.

– Мианийцы просят помочь с ремонтом, – Кенен помахал каким-то ярким блестящим листком. – Крейсер «Мийяфьоси» ждёт на рейде. Через час мы должны быть в порту и забрать у федералов жилой модуль. Вылетаем сегодня же. Кто не хочет к мианийцам, пусть скажет сейчас же – у нас три минуты на пересмотр списков, кто не успел – летит с нами, хоть бы и под конвоем. Всем всё понятно? Я зачитываю список!

Гедимин изумлённо мигнул. Иджес намертво вцепился ему в запястье и смотрел на Кенена, расширив глаза и забыв, что нужно дышать. Ремонтник осторожно ткнул его кулаком под рёбра – Иджес хрюкнул, но опомнился и даже ответил. Броня Гедимина загудела, окружающие сарматы недовольно на него покосились.

– Гедимин Кларк! – крикнул Кенен. – Джед, третий раз называю! Согласен, нет?

– Согласен, – отозвался Гедимин. Ему с трудом верилось в происходящее. «Мианийский крейсер на рейде. Мы сегодня летим ремонтировать мианийский… Уран и торий! Мы же понятия не имеем об их технологиях! Маккензи, болван, ты об этом подумал?!»

– Расходимся, парни, времени мало! – Кенен, спрыгнув со стола, замахал руками, подгоняя сарматов к выходу. – Броня, инструменты, – всё должно сверкать и лучиться! Это дело межгалактической важности! Не подведите расу Eatesqa!

Гедимин вжался в стену, пропуская торопящихся ремонтников, и ухватил Кенена за рукав комбинезона. Командир базы, не заметив его, побежал дальше – и едва не упал, повиснув на растянутой одежде.

– Джед, твою мать!

– Мианийские технологии, – Гедимин недобро сощурился. – У тебя есть чертёж этого крейсера? Повреждённых систем? Как мы их будем чинить, если ничего о них не знаем?!

Кенен ухмыльнулся и поддёрнул растянутый рукав.

– Не бойся, Джед. У меня всё под контролем. Уж тебе-то опасаться нечего! Без двадцати шесть – у главного шлюза, помнишь? Возьми запасной кислород и воду!

За пять минут до указанного времени Гедимин уже стоял у главного шлюза, в десятый раз проверяя отладку лучевого резака и придирчиво осматривая скафандр. Несколько крупных порезов пришлось заделывать на ходу, и всё равно было видно, что сармат месяца три не менял верхний слой брони.

– Инопланетный крейсер… – пробормотал Иджес, и его передёрнуло. – Работа в открытом космосе… У нас даже нет реактивных ранцев!

– Гравитация удержит, – хмыкнул Гедимин, вспомнив размеры крейсеров на сравнительных схемах Ассархаддона. – Останешься на околокрейсерной орбите.

Иджес поёжился.

На улице их ждали. Вместо привычного глайдера с открытым фургоном у обочины стоял тягач с бронированным прицепом. Двое в тяжёлых экзоскелетах сидели на крыше, двое поджидали сарматов у спущенного трапа. Броня у всех была тёмно-синей, только на дальнем углу Гедимин разглядел местных патрульных, – кларкским «копам» такое важное дело не доверили.

– Заходить по одному! – отрывисто скомандовал федерал. Гедимин поморщился от красной вспышки, ударившей в прикрытые глаза, – на входе сарматов проверяли считывателем. Кенен отошёл, спокойно заговорил с федералом, сверяющим списки. Гедимин услышал его смешок, прежде чем его втолкнули в фургон и захлопнули люк.

– Tzahasu, – обречённо выдохнул в темноте Иджес. Гедимин дотянулся до него и сжал его руку в ладони. Иджес тихо вздохнул.

– Чего они к людям не обратились? Тут их десять миллиардов…

Тягач остановился. Гедимин, выглянув из открытого люка, удивлённо мигнул. Их подвезли не к космодрому – это здание относилось к тюремному комплексу. Вокруг вперемешку толпились федералы и местные «копы», среди них на секунду мелькнул Чарльз Фостер.

– Выходим, парни, – Кенен толкнул его в спину. – Делаем всё, как они скажут. Джед, держи рот закрытым!

«Почему я?» – Гедимин недовольно сощурился. «Будто все остальные – знатоки традиций и обычаев…»

Их согнали в очередь; в ней сармат был ближе к концу и рассчитывал пронаблюдать за происходящим прежде, чем дело дойдёт до него, но у «макак» был другой план. Двое экзоскелетчиков выдернули его из очереди и втолкнули в тесноватую камеру с узкими прорезями вдоль стен.

– Снимай броню, – приказал человек. – Ты смотришь вещи, ты – его.

Скафандр упал Гедимину под ноги, зацепив «лапы» экзоскелета. «Макака» придушенно выругалась.

– Руки за голову! – сармата, схватив за плечо, прижали грудью к стене с прорезями. Он почувствовал на коже невесомые тёплые волоски – где-то рядом работал сигма-сканер. «Ирренций запрещён, да?» – едва заметно усмехнулся Гедимин.

– Всё чисто, – доложил человек, проверявший скафандр. – Инструменты, материалы, вода и кислород.

– Иди, – экзоскелетчик отпустил Гедимина и толкнул его в плечо. – Там оденешься!

Ремонтник отошёл в сторону и стоял там, щурясь из-под тёмного щитка, пока сарматов прогоняли сквозь камеру. Теперь он был рад, что его вывели первым, – воспоминания о Сокорро нахлынули только сейчас, и он стискивал зубы при каждом движении в камере. Один из ремонтников шевельнулся не вовремя, и проверяющим это не понравилось – его швырнули так, что он едва устоял на ногах. Гедимин бросился к нему, но налетел на стальную «руку» экзоскелетчика.

– Стоять! – зазвенел в наушниках знакомый голос Фостера. Гедимин выдохнул сквозь стиснутые зубы. Кровь стучала в ушах, заглушая внешние звуки. «Руку за спину,» – сухо щёлкало в голове. «Перехватить ракетомёт. Нейтрализовать вон тех. Потом – патруль снаружи…»

– Эй, Чарли, потише! – встревожился Кенен. – Мы – мирные сарматы, помнишь?

– Только поэтому вас всех до сих пор не расстреляли, – сквозь зубы отозвался кто-то из федералов – но точно не Фостер. – Всем стоять где велено!

Гедимин шагнул к стене и зажмурился, но так было ещё хуже. Усилием воли он переключился на мысли о мианийских кораблях. «Крейсер,» – каждое слово приходилось проговаривать почти что вслух, иначе волна воспоминаний сметала все попытки контроля. «Они похожи на медуз. Огромные красно-жёлтые медузы. Множество подвижных модулей и станций-сканеров. Заменяемые модули вокруг жизненноважных… Интересно, какие там реакторы? Определённо, мощнее наших. Если ирренций у них запрещён… термояд? Холодный термояд? Или контролируемый горячий? И спросить-то не у кого…»

– На выход! – гаркнули в наушниках. Кто-то тронул его за плечо.

– Ты как? – с тревогой спросил Иджес, заглядывая ему в глаза. Гедимин качнул головой.

– Идём…

Дальше тягач полз медленно, по сантиметру, будто вёз цистерны с нитроглицерином. Несколько раз он останавливался, прежде чем замер окончательно, и сарматов выпустили по одному в коридор между подсвеченными полудугами. Гедимину вспомнились порталы «Гекаты», но здесь были всего лишь сканеры и считыватели. Их ряд упирался в проём в ограждении космодрома, за которым стоял транспорт с открытым люком. Он был состыкован с проёмом так, чтобы кислород из купола не выходил наружу.

– Стартуете с батута, – давал указания Кенену кто-то из местных. – На той стороне поймают. При отклонении у нас приказ стрелять.

«Они думают, мы угоним бездвигательный модуль?» – Гедимин криво ухмыльнулся. Иджес еле слышно пробормотал что-то про спаривание «макак». На обсуждения не было времени – экзоскелетчики уже теснили их к транспорту. Гедимин успел мельком увидеть «модуль» – небольшой округлый барк с прочной обшивкой, со всех сторон облепленный электромагнитами и генераторами защитного поля. Высадили их из автобуса прямо в люк, и, едва он закрылся, модуль тронулся. У него не было двигателя – его тянули тягачами к гравитационному батуту.

– Пристегнуться! – закричал Кенен. – Держитесь, парни, скоро старт!

Крепления заскрежетали. Гедимин повис на растянувшихся ремнях – его дёрнуло к проходу, откуда он только что ввалился в тесный индивидуальный отсек. Тут, видимо, предполагались капсулы, но от них остались только ремни и скобы. Сармат вцепился когтями в переборки и услышал треск – эти фриловые перегородки не были рассчитаны на его стремительно возросший вес. Модуль уже летел, ускорение было придано, гравитационное поле Кларка вот-вот должно было отпустить корабль и перестать вдавливать Гедимина в палубу и стаскивать по ней в центральный коридор. Крепления заскрежетали снова, ремонтник перенёс вес на когти и приготовился тормозить, – падать на сармата в противоположном отсеке ему не хотелось. На долю секунды он подумал, что зря не закрылся, но, бросив взгляд на дверной проём, убедился, что задвижная крышка не прочнее переборок, и всё это рассчитано на массу средней «макаки», а не на восемьсот килограммов, да ещё под ускорением.

Это был его второй полёт без искусственной гравитации – и он, вынырнув из лунного «колодца» в невесомость, в очередной раз порадовался, что антиграв уже изобретён. «Если бы при каждом взлёте вот так болтаться,» – он покосился на ремни – теперь на них не действовали перегрузки, и к ним вернулась прежняя форма, – «никто бы не воевал в космосе. И летали бы только психи. Как вообще люди освоили космос?! «Хван»-то изобрели не так давно, на Луне уже были колонии…»

В модуле стало тихо, только Кенен, опомнившийся от перегрузок, вполголоса предупредил, чтобы не смели отстёгиваться. Гедимин покосился на ремни, вынул когти из переборок, поднял руки, – ощущение было странное. Модуль преодолел гравитацию Луны и вырвался в невесомость; минут через пять-шесть его должно было подхватить искусственное гравитационное поле мианийского крейсера и снова куда-то вдавить пассажиров – то ли в палубу, то ли в потолок. Пока можно было отдохнуть. Гедимин притронулся к карабину и задумчиво сощурился. «Невесомость. Забавные, должно быть, ощущения. Закрыться и попробовать?»

Модуль лязгнул всем корпусом, и сармат снова повис на ремнях. Его опять вдавило в палубу, но под другим углом. Корабль тормозил – плавно, без рывков, но довольно быстро. Гедимин прикинул расстояние и удивлённо мигнул.

– Маккензи! – окликнул он, забыв обо всех неприятных ощущениях. – Мы на лунном рейде или на околоземном?

– Джед, – обречённо выдохнул Кенен. – Нашёл… время… спрашивать!

Услышав его прерывистую речь, Гедимин запоздало сообразил, что Кенен, с его тощей грудью и едва заметными мышцами, сейчас даже дышит с трудом – и тем более неспособен отвечать на вопросы. Сармат недовольно сощурился. «Ну так раньше рассказал бы. А лучше – вчера. И чертежей я до сих пор не видел…»

Модуль мягко дрогнул. Давление прекратилось, но Гедимин чувствовал тяжесть своего тела и брони – корабль остановился в области искусственной гравитации, и компенсаторы придали ей нужный вектор – теперь, встав на палубу, сарматы почувствовали бы себя так же свободно, как на твёрдой земле. «Быстро они подстроились,» – с лёгким уважением подумал Гедимин о мианийских пилотах антиграва. «При стыковках часто путают вектор…»

– Не отстёгиваться! – крикнул Кенен. – Я жду связи! Все лежим тихо, ждём указаний!

«А как он их поймёт?» – Гедимин вспомнил, что никакого переводчика-«макаки» на борту модуля не видел, – и навряд ли одинокого человека отпустили бы с тридцатью сарматами, пусть даже в экзоскелете с полным обвесом. «Кенен знает мианийский? С него станется…»

– Есть контакт! – закричал Маккензи – и, судя по голосу, он был скорее напуган, чем обрадован. – Оставайтесь на местах и закройте глаза тёмными пластинами! Кислородная тревога!

Гедимин закрыл респиратор и опустил затемнённый щиток. Внутри скафандра кислорода было ощутимо больше – то ли модульная станция, то ли фильтрационные решётки работали вполсилы, и человек на борту модуля дышать, возможно, вообще не смог бы.

– Мы пройдём дезинфекцию, – быстро пояснял Кенен, щёлкая респираторными крышками. – Лучевую, вакуумную и газовую. Потом стыковка закончится, и нас пустят внутрь. Сидите тихо, парни, мы на чужом корабле!

Свет, прошедший по вскрытому модулю, был ослепительно-ярким, – Гедимин закрыл глаза, но синевато-белую вспышку всё равно увидел. Она сменилась рассеянным серебристым свечением, а через несколько секунд угасла, оставив под веками красные точки, которые вскоре исчезли. Гедимин открыл глаза и увидел волны жёлтого тумана. Их прогоняли сквозь модуль под большим давлением – несколько секунд, и газ вытеснили, и корабль мягко дрогнул – то ли закрывались люки, то ли заканчивалась стыковка. Сармат покосился на анализатор – на секунду модуль наполнился чистым азотом, затем состав стал меняться – его подгоняли под земную атмосферу с точностью до сотых долей процента. Гедимин удивлённо мигнул – на сарматских кораблях обычно обходились азотно-кислородной смесью, если не заправлялись воздухом на Земле…

В наушниках послышался незнакомый голос – смесь писка и взвизгиваний, но на сниженных тонах, будто мианиец подражал человеческому акценту. Гедимин вспомнил, как Люнер говорил с инопланетянами, – держа высокий тон, почти на ультразвуке, – и невольно усмехнулся. «Показывают уважение к чужакам? Им-то это зачем? С таким крейсером…»

– Готово, парни, – снова заговорил Кенен; теперь он почти успокоился и даже приободрился. – Отстёгиваемся, обживаем модуль. Четверть часа ждём, потом нас позовут. Первым пойду я, потом – бригадиры. Гедимин, Иджес, Зет, – вы слышали?

Гедимин мигнул.

– Я что, бригадир? – недоверчиво спросил он. В наушниках послышался звук удара.

– Джед, включай голову! – взвыл Кенен. – Не время улетать на Энцелад! Да, ты – бригадир. При мианийцах молчи, как лунный камень, не то мы не отделаемся…

Корабль тихо загудел. Кенен, замолчав, быстро прошёл по коридору мимо индивидуальных отсеков. Люк открылся перед ним и закрылся снова.

Модуль был рассчитан на шестьдесят человек, – жилые палубы в два яруса, два чана с Би-плазмой, кислородные станции и запасы воды вдоль бортов, даже два аналога душевой – механизмы для закачки воды в скафандр. Гедимин проверил очистные сооружения и обрадовался – сарматам, чтобы загрузить эти мощности, пришлось бы построить в модуле небольшой цех не слишком чистой промышленности.

– Ты, говорят, уже сталкивался с пришельцами? – спросил у него Зет, поймав его у душевой. Поблизости бродил Иджес, делая вид, что проверяет обшивку. Выглядел он обеспокоенным.

– Видел их, – ответил Гедимин. – Странные существа. Ходят на локтях.

Зет мигнул, хотел что-то спросить, но его передатчик загудел. Через долю секунды Гедимин понял, что звук издают три прибора, и один из них – на его собственном запястье. «К шлюзу!» – коротко приказывал Кенен. Сарматы, переглянувшись, быстро пошли к задраенному люку.

Выходить наружу им не пришлось – Кенен уже был внутри, а рядом с ним – двое угловатых существ, приподнявшихся на длинных руках. Боковые расширения их шлемов, обычно прижатые к плечам, поднялись и трепетали, поворачиваясь в разные стороны. Сначала Гедимин подумал, что это просто складки металлизированного фрила, но потом разглядел сложную структуру на внутренней поверхности, – это были органы чувств. Слух, осязание, хемо– или электрорецепция, – сармат понять не мог, но, так или иначе, пришельцы были очень заинтересованы. Они приподнимались на запястьях, вытягиваясь в длину и вглядываясь вглубь коридора, и при каждом движении расширения на шлемах взлетали вверх и расправлялись во всю длину – и оставались так надолго. Стоило сарматам приблизиться, существа, не мигая, уставились на них, и складки снова вытянулись и затрепетали.

– Зет, – Кенен небрежным жестом указал на ремонтника. – Иджес. Гедимин.

Одно из существ, издав протяжный писк, низко наклонило голову, подперев грудь изогнутой длинной кистью. Второе молча повторило его жест. Гедимин, озадаченно мигнув, предположил, что это приветствие, и неуверенно кивнул, прижав кулак к груди. Иджес и Зет, переглянувшись, повторили за ним. Кенен удовлетворённо хмыкнул и проверещал короткую фразу, от которой у Гедимина заложило уши, а пришельцы, попискивая и быстро шевеля в воздухе многосуставчатыми пальцами, потянулись к выходу. Кенен, бросив на сарматов торжествующий взгляд, проводил мианийцев к шлюзу. Гедимин остался на месте, изумлённо мигая. «Откуда он знает мианийский?!»

– Отлично, парни! – Кенен, дождавшись закрытия шлюза, развернулся к сарматам и расплылся в довольной улыбке. – Вы хорошо держались. Не знаю, зачем им вздумалось идти в модуль, – столько возни потом с дезинфекцией и карантином…

– Мы что, такие заразные? – угрюмо сощурился на него Иджес. Кенен пожал плечами.

– Простые меры предосторожности. Не принимай на свой счёт.

– Где ты выучил мианийский? – спросил Гедимин. Обижаться ему было некогда – здесь, в двух шагах от него, был настоящий инопланетный крейсер, а он только что общался с живыми пришельцами – с теми самыми, которые раскидали две воюющие расы, как две кучки мусора. Он судорожно вспоминал всё, что отпечаталось в памяти, – от металлических волокон на поверхности мианийских комбинезонов до цвета короткой шерсти на «лицах». Судя по форме респираторов – если это были респираторы – носы у пришельцев были весьма замысловатые.

– Выучил? На это жизни не хватит, – отмахнулся Кенен. – Мне вживили имплант. Теперь я – официальный посредник и переводчик. На эту неделю, по крайней мере.

Сарматы переглянулись.

– Я хочу это видеть, – сказал Гедимин, придвинувшись к Маккензи вплотную. Иджес, усиленно закивав, подошёл с другой стороны. Зет остался на месте, но смотрел во все глаза.

– Вот ты любопытный, – Кенен слегка поморщился и, поманив сарматов за собой, шагнул в пустой отсек. – Это не по твоей части, Джед. Биотехнологии Алити, никакой механики.

Он откинул шлем за спину и приподнял подбородок, и Гедимин увидел на его шее два удлинённых выроста, проходящих от горла вдоль челюсти к нижней губе. Под кожей они выглядели гладкими валиками, но у рта вытягивались и прорастали рядами коротких шипиков. В конце каждого было крошечное отверстие, через которое с еле слышным присвистом втягивался воздух. При каждом вдохе валики под кожей Кенена слегка раздувались. Похоже, это его не беспокоило, как и четыре прокола около рта, – в глазах не было ни тени боли.

– Оно… живое, – Гедимин, завороженно глядя на вздымающуюся кожу, протянул руку к лицу Кенена. Тот проворно отступил назад и накинул шлем.

– Алитийский имплант, теск. Продукт совершенной биотехнологии! Жаль, перед возвращением его заберут. На Земле такая штучка стоила бы…

Он углубился в расчёты. Иджеса передёрнуло.

– Я бы ни за какие деньги в себя это не засунул, – пробормотал он, оглядываясь на Гедимина. Тот угрюмо кивнул.

– Придурки, – беззлобно ухмыльнулся Кенен. – Вы бы видели, что ещё делают Алити!.. Ну да ладно, хватит болтовни. Я получил план работ. Идите сюда и смотрите.

Он вытянул вперёд руку с передатчиком, щёлкнул по запястью, и посреди отсека повисла трёхмерная схема корабля. Гедимин, втянувший было воздух, чтобы восхищённо присвистнуть, разочарованно выдохнул, – всё, кроме трёх небольших сегментов в условно нижней части, было закрыто серой плёнкой, под которой угадывались только общие очертания. В целом корабль был похож на гигантскую медузу с подобранными щупальцами, – таких любили показывать в фильмах об океане, даже если в действии они не участвовали.

– Твой участок, Джед, – Кенен ткнул пальцем в передатчик, и прибор на запястье Гедимина негромко пискнул. – Ис, держи… А это тебе, Зет. Девять сарматов каждому, через час выходите.

Сарматы, переглянувшись, развернули свои карты. Участки, нуждающиеся в ремонте, были показаны вблизи, но Гедимин, сколько ни смотрел, ничего не понял. Это была яркая мешанина волокон, ниш, трубок, обрывков и шипов, торчащих под неожиданными углами. «Какой-то кусок обшивки, возможно, внешние отсеки,» – определил он. «Шестьсот квадратных метров поверхностных повреждений. Что-то вроде слетевшей броневой пластины на нашем корабле. Ещё бы знать, что там к чему…»

– Маккензи, – угрюмо сощурился он, перекрыв удирающему Кенену пути отхода. – Это не чертёж. Где пояснения? Что это за системы? Что мы с ними должны делать? И как мы туда доберёмся?

– На челноках, – безмятежно ответил Кенен; видимо, алитийский симбионт что-то впрыскивал ему в кровь – других причин для такой довольной улыбки Гедимин не видел. – Будут ждать за шлюзом. Покажи им карту, и тебя довезут куда надо. С собой возьми запас кислорода, респиратор на корабле не открывай, – там другой воздух.

Он попытался прошмыгнуть мимо Гедимина, но Иджес сцапал его за плечо и дёрнул назад.

– Атомщик спросил – как это чинить? – напомнил он, хмуро глядя на Кенена. Гедимин недовольно сощурился – «Какой ещё атомщик?!» – но начинать спор не стал.

– Кто тут ремонтник – я или атомщик?! – всплеснул руками Кенен. – Ничего сложного, парни. Соединяйте красное с красным, а чёрное с чёрным, трубки втыкайте в трубки, а тряпки сшивайте с тряпками. Что будет не так – позовут переделать.

– Или расстреляют, – мрачно дополнил Зет. – Маккензи, говори толком, – чего от нас хотят? Пустили на военный корабль…

– «Мийяфьоси» – не военный корабль, – отмахнулся Кенен. – Это станция планетарной разведки. Мирные картографы. Идите-идите, парни, мы прилетели сюда работать, а не трепаться!

Гедимин, тяжело вздохнув, отцепил руку Иджеса от плеча Маккензи и пошёл к выходу. Он пытался вспомнить, кто из сарматов относится к его бригаде. На его счастье, у них память на лица была лучше, – все собрались вокруг ещё до того, как он добрался до кислородной станции.

– Баллоны с собой, – распорядился он. – Запас на полную смену. Респираторы не открывать. Ничего не делать, пока я не скажу.

Бригадирствовать он не любил, и особенно ему не нравилось отвечать за девять сарматов, не считая себя, на незнакомом корабле при непонятной работе. Но отказываться было поздно, – через полчаса его бригада первой выходила из шлюза навстречу «челнокам» – чем бы эти устройства ни были.

Гедимин думал, что за шлюзом увидит бездну космоса, и приготовился высматривать знакомые планеты (и выяснять заодно, на чьей орбите они вместе с «картографами» сейчас болтаются), но сарматов вытряхнуло в непрозрачный пузырь с чёрными стенками. Не успел Гедимин включить анализатор, как сквозь черноту просочилась белесая лента трёхметровой ширины и, обернувшись вокруг сарматов, начала расширяться кверху и книзу. Через пять секунд ремонтники оказались внутри белой сферы с торчащими со всех сторон отростками. Она непрестанно шевелилась, выпуская всё новые «щупы» и окружая ими сарматов. Когда первый из них дотянулся до скафандра, Гедимин изумлённо мигнул, – он наконец понял, что эта штука делает. Она формировала ударостойкий кокон – плотную оболочку с пористой структурой.

Один из щупов протянулся к голове сармата и остановился, не прикасаясь к ней, в десятке сантиметров от его лицевого щитка. Его поверхность не была гладкой, как у других отростков, – там было множество отверстий, забранных чем-то чёрным. «Глаза?» – неуверенно предположил Гедимин. «Покажи им карту,» – промелькнуло у него в голове. «Вот сюда бы Хольгера – у него вечно всё было живым…»

Он притронулся к запястью, разворачивая перед чёрными «глазками» трёхмерную карту. Щуп, громко пискнув, втянулся в оболочку, и она, качнувшись, поплыла – сначала вверх, потом вбок, потом плавно снизилась. Гедимин, включив анализатор, водил лучом во все стороны, даже не глядя на экран, – от новой информации голова уже распухла, и анализ следовало отложить на более спокойное время.

Оболочка развернулась и распласталась блином по неровной поверхности. Это случилось так внезапно, что Гедимин не сразу понял, что висит в вакууме, и за его плечом – ослепительный шар Солнца. Он замер на месте, но секунду спустя сообразил, что бояться нечего – его тело прижимает к поверхности искусственная гравитация «Мийяфьоси», а от раскрывшегося челнока к спине тянутся, страхуя от срыва в бездну, несколько длинных белых тросов. Сармат подёргал за один из них – волокнистая структура была весьма прочной. Хмыкнув, он потянул сильнее – трос не без труда, но поддался, и белесая петля, обёрнутая прозрачным кольчатым коконом, теперь свободно лежала на ладони сармата. Он включил лучевой резак, но не успел оставить даже надпил на странном веществе – оглушительный визг полоснул по ушам, и сармат отдёрнул руку. «Ну да. Всё живое,» – он неприязненно покосился на прилипший к корпусу корабля челнок. «Тут медик нужен, а не механик…»

– Гедимин, – напомнил о себе один из ремонтников. – Что делать-то?

Сармат огляделся. Тросов у челнока хватило на всех – все девять его рабочих свисали рядом с ним с бугристого корпуса корабля. В полуметре от руки Гедимина в блестящей розовато-красной обшивке зияли неровные проломы. Он оттолкнулся от корабля, встал на ноги, чтобы осмотреться, – повреждений было много, как будто по борту станции ударил поток метеороидов. За отверстиями виднелись внутренние переборки – неровные, со множеством углублений и торчащих наружу белых игл. Из разодранной обшивки торчало всё вперемешку – растрескавшиеся красные пластины, оборванные синеватые тросы, багровые трубки, сочащиеся чем-то чёрным… Гедимин, безнадёжно покачав головой, развернул карту повреждений и повернулся к сарматам, жестом собирая их вокруг себя.

– Начнём отсюда. Я делю местность на квадраты. Никуда не спешим, работаем тщательно. Пластины соединяем с пластинами, трубки – с трубками, по возможности – одного цвета и близкого расположения.

– Чем соединяем? – мрачно спросил у него один из ремонтников. Гедимин сердито сощурился. «Вернусь в модуль – дам Кенену под дых. Выставил меня идиотом на всю галактику…»

– Где клеится – клеим, где похоже на скирлин – стягиваем скобами, где на металл – применяем сварку, – ответил он, стараясь говорить уверенно.

– Покажи, – буркнул ремонтник.

Гедимин огляделся. Пролом поблизости от него был неглубоким, но обширным – десяток квадратных метров обшивки выкрошился под ударом, и наружу торчали острые шипы. Сармат потянул за тросы, дождался, пока они удлинятся, и притронулся к краю дыры. На её дне из неровных отверстий торчали трубки разной ширины. Одни из них ещё сочились, другие то ли высохли, то ли жидкость по ним никогда не текла. Гедимин, секунду понаблюдав за ними, подобрал два мокрых обрывка и, обернув один из них тонким уплотняющим скирлином, всунул в другой. Лучевой резак нагрел края и тут же погас – странный материал мгновенно схватился и застыл. Трубка, вновь становясь эластичной, дрогнула в руке Гедимина и втянулась в обшивку, ритмично пульсируя. Сармат проверил шов – наружу ничего не сочилось – и взялся за другую пару обрывков. Ремонтники за его спиной облегчённо вздохнули.