Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 146 страниц)

– Sata! – Гедимину захотелось кинуть в них камешком, чтобы проверить, в сознании ли они все. – Чего надо?

Один из сарматов вздрогнул и медленно перевёл взгляд на испытателя.

– Где реактивный выброс?

– Нету, – буркнул Гедимин. – Хватит тут глазеть! Ещё облучишься, а мне отвечать.

Инженер мигнул. Теперь все четверо отвлеклись от прыгающего диска и посмотрели на Гедимина – с тем же выражением на лицах.

– Te’eksadakehsu? – спросил первый. – Te’eqatzadasulesh?!

«Dakehsu?» – Гедимин сердито фыркнул.

– Tza seatesku, – отозвался он. – Сигма-излучение. Лети, куда летел. Одному такому уже глаза прижгло.

В этот раз урана оказалось достаточно – весь зелёный светящийся «хвост» растаял в нём, наружу вышли только невидимые потоки сигма-квантов, но диск по-прежнему удерживал себя на весу, плавно перемещаясь между небом и поверхностью. «Хорошо получилось,» – заключил Гедимин, выстраивая в ряд три диска. Они отличались только внутренними линзами – на них пошёл обсидиан из разных контейнеров, и сармат пронумеровал их перед испытаниями. Их поведение ничем не отличалось – ни на стенде, ни в испытательном отсеке, ни на полигоне. «Интересно, что проверял Арторион,» – думал Гедимин, возвращаясь с дисками в лабораторию. «Кажется, результат отрицательный.»

– Ничего подобного, – сказал Хольгер час спустя, когда все данные были сведены в три схемы. – Летают-то они одинаково, а вот внутри… Смотри сюда. Это «крылья» – сами смешанные потоки. Видишь?

Гедимин мигнул.

– Разные структуры… И что это значит?

Хольгер пожал плечами.

– Если ты не увидел… Может быть, ничего. А может, мы имеем дело со слишком слабым излучением. Вот пойдёт счёт на сотни кьюгенов – и разница себя проявит.

Гедимин махнул рукой.

– На ста кьюгенах я никуда не полечу. И Никэс тоже. А чем отличался обсидиан?

– Он с разных планет, – ответил Хольгер. – Тут образцы с Земли, Венеры и Марса. Кажется, Ассархаддон ищет новые источники минералов.

– С Марса и Венеры что-то вывезти не проще, чем с Земли, – сказал Гедимин. – Нас там вообще быть не должно.

Хольгер кивнул.

– Но я не поручусь, что нас там нет… Ну так что, ты готов показать Никэсу рабочий прототип?

Гедимин вспомнил инженеров с попутного глайдера и решительно кивнул.

– Он определённо уже в курсе. Мой диск видели… Надо сделать ему что-нибудь наглядное.

12 мая 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»

Две части свинцовой болванки, каждая – полметра длиной и полтонны весом, лежали на стенде. Гедимин, просунув руку во внутреннюю полость, пристраивал в ней генератор Арктуса и выводил наружу сопла, по два с каждой стороны. Хольгер стоял рядом, держал в руках причудливо изогнутое устройство из четырёх «лепестков» и задумчиво усмехался.

– Похоже на плавник, – сказал он, приставив конструкцию к длинному боку болванки. – Что для чего?

– Здесь балансиры, – показал Гедимин. – А это – тяга.

– Любопытно, – Хольгер приложил второй «плавник» к будущему корпусу. – Взлетит?

– Тут килограмм ирренция, – ремонтник отобрал «плавники» и присоединил их к отверстиям, обозначающим вывод сопел. – Он меня поднимал. И этот груз поднимет.

…Последние приготовления были закончены, и Гедимин, пройдя дезактивацию, снова подошёл к защитному куполу, под которым неподвижно лежала модель «лучевого крыла». По бокам купола змеились тонкие, с трудом различимые красные линии, – сквозь флиевую фольгу, нейтронностойкий фрил и слой обеднённого урана проходили только сигма-лучи, всё остальное в них гасло.

Над дверью отсека мигнул красный светодиод – кто-то вошёл в шлюз и закрыл за собой внешнюю дверь. Гедимин легонько прикоснулся пальцами к защитному экрану и отвёл руку, нехотя поворачиваясь к пришельцам. Хольгер шагнул к ним, убирая с лица затемнённый щиток, – сегодня химик был в скафандре и даже позаботился о защите глаз. Внутренняя дверь открылась, пропуская двоих сарматов, и Гедимин недобро сощурился – Никэс привёл с собой Исгельта.

– Tzaatesqa! – сармат из Авиаблока вскинул руку в приветственном жесте. – Ну, что у вас тут? Это и есть прототип?

– Что за материал? – спросил Исгельт, с сомнением глядя на металлическую болванку с изогнутыми «плавниками». – Сколько эта конструкция весит?

– Свинец, примерно тонну, – коротко ответил Хольгер, переглянувшись с угрюмым Гедимином. – Это обычная металлическая болванка с небольшой полостью внутри. Она тут только для примера.

– Надо будет осмотреть вблизи, – сказал Никэс, оглянувшись на Исгельта; тот, получив ответы на свои вопросы, кивнул и замолчал. – Выглядит как покалеченная рыба с гладкой кожей. Как она работает?

Гедимин просунул руку под купол и щёлкнул переключателем – и «рыба» взлетела.

Сарматы рассчитали всё точно, – прототип остановился ровно посередине между верхним и нижним барьерами; генератор включал и гасил защитное поле достаточно быстро, чтобы «крылья» не гасли более чем на десятую долю секунды, и болванка летела, подгоняемая «лепестками» основного двигателя, слегка переваливаясь с боку на бок на балансирах. Это был бесконечный полёт по кругу, в точном соответствии с настройками, – тонна свинца висела над поверхностью, не падая, и была готова провисеть так, пока ускоренный омикрон-распад не выжжет половину ирренция из рабочих элементов.

Никэс шумно выдохнул, придвинулся ближе к стенду, пожирая конструкцию неподвижным взглядом.

– И всё, что нужно, – кусок радиоактивного металла?! Никакого топлива, никаких хвановских волчков с турбинами…

Гедимин хмыкнул.

– Знаешь, где берут этот металл?

Хольгер успокаивающе похлопал его по локтю.

– Главное, что он у нас есть, – сказал Исгельт. – И у нас есть настоящие учёные, вроде вас. Уверен, ни одна мартышка до такого ещё не додумалась.

– Если в Лос-Аламосе есть килограмм ирренция – они додумались, – отозвался Гедимин. «Люди умеют изобретать. Не возиться с бесконечным перебором вариантов, а сразу видеть, что нужно сделать. У них только нет ирренция. А когда будет…» – он с трудом отогнал неприятные мысли и снова посмотрел на Исгельта. Тот покачал головой.

– Нет. Мы бы знали.

– Кусок радиоактивного металла… – повторил Никэс, зачарованно глядя на механизм. Тот так и плавал по кругу, не касаясь поверхности; потоки излучения выдавали себя лишь красными волнами на защитном экране. «Теперь не так красиво,» – подумал Гедимин, вспомнив холодный свет «крыльев». «Но эта штука летает. Мне нравится.»

– Это устройство заменит реактивный ранец, – сказал Никэс, отворачиваясь от купола. – Для лёгкого экзоскелета… и, возможно, для тяжёлого?

Он вопросительно посмотрел на Гедимина.

– Тонна – предел грузоподъёмности?

Сармат проводил взглядом разворачивающийся прототип и нехотя повернулся к Никэсу.

– Нет.

Исгельт тяжело вздохнул.

– Договаривай, физик. Что ещё может взлететь на таких крыльях?

Гедимин снова взглянул на летающий механизм и сузил глаза.

– Крейсер.

Сармат изумлённо мигнул.

– Что?

– Крейсер, – повторил Гедимин. – Чем интенсивнее конечный поток, тем больше подъёмная сила. Здесь – несколько кьюгенов. Если будет несколько тысяч…

Исгельт медленно расплылся в улыбке и провёл ладонью по куполу.

– Я бы присвоил этому изобретению твоё имя… но это запрещено. Работай, физик. Я хочу увидеть этот крейсер.

14 мая 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»

Первый из двух глайдеров, выделенных Авиаблоку для сегодняшних испытаний, покинул шлюз, и второй, закончив погрузку, последовал за ним. На его главной платформе расположился массивный робот-заправщик, под завязку нагруженный бочками с топливом. Всем сопровождающим пришлось перейти на боковые платформы и стоять там плечом к плечу. Гедимин, стиснутый с двух сторон бронированными соседями, думал, не перебраться ли ему на крышу фургона, – там не было воздуха, но, по крайней мере, не нужно было толкаться, и не было опасности расплющить кого-нибудь об обшивку.

Хольгер, прижатый к люку, заглянул в иллюминатор внутренней платформы. Обзор заслоняли бочки с топливом, прикрытые прозрачным куполом защитного поля.

– Варварский расход углеводородов, – пробормотал химик. Гедимин удивлённо покосился на него.

– Тут достаточно топлива. А без испытаний нельзя.

– Я не об испытаниях, – отозвался Хольгер. – В принципе – расход варварский. А это ценное сырьё, атомщик. На Земле его почти не осталось, а с Титана не навозишься.

Глайдер снизился, замедляя скорость. Сарматы зашевелились, сосед слева толкнул Гедимина в бок, получил ответный толчок и отстранился, недовольно фыркнув.

– Ядерный блок – на выход! – разнеслось по фургону.

Гедимин спрыгнул на серо-жёлтый грунт, попутно отметив, что поверхность не такая рыхлая, как на прошлых его полигонах. Как именно нарезается пространство под маскировочными куполами в кратере Кеджори, сармат не выяснял, – но ещё ни разу он не возвращался на место предыдущих испытаний.

«Лучевое крыло», переделанное в полётный ранец, лежало в небольшом плоском контейнере. Из соображений безопасности Гедимин разобрал его на три части – отдельно две сборные пластины из ирренциево-урановых «лепестков», отдельно – генератор Арктуса и щиток управления к нему, встроенные в крепления ранца. Первые четверть часа на полигоне сармат проверял, не пострадало ли устройство в тесном глайдере; Хольгер ходил вокруг него, косился на датчики содержания кислорода, но молчал.

– А это похоже на крылья бабочки, – хмыкнул он, закрепив пластины, приделанные к генератору, за спиной Гедимина. – Так, по краям и по центру – сдвоенные «лепестки», а между ними – одинарные и без внешних линз?

– Это уран, – отозвался сармат, проверяя крепления. Они плотно обхватывали его плечи и грудь, на их пересечении он закрепил щиток управления. «Надо будет перенести кнопки на руку,» – думал он. «Так не очень удобно.»

– Просто уран? – удивился Хольгер. – Собираешь лишний омикрон, чтобы ни кванта не пропало?

Гедимин удивлённо покосился на него – химик пытался шутить, но его глаза тревожно темнели.

– Ладно тебе, – на секунду он крепко сжал плечо Хольгера. – Дальше купола не улечу. Давай к делу.

Он, отмеряя шагами расстояние, отошёл от химика и остановился лицом к нему, прижимая руку к груди. Переключатели он помнил на ощупь. «Сначала – два нижних, потом – прямой, только потом – верхние,» – повторил он про себя, глубоко вдохнув. Сердце билось чаще обычного – почти так же сильно, как при запуске реактора. «Никогда не летал с реактивным ранцем. Говорят, у них с маневренностью плохо.»

– Tzata! – Хольгер вскинул руку с растопыренными пальцами, поочерёдно прижимая их к ладони. Гедимин прикоснулся к переключателям. «Attahanke!»

Его швырнуло прямо в матовый маскировочный купол – к счастью, под углом, так что выровняться он успел. Вовремя включенный тяговый поток бросил его вперёд. Внизу промелькнул Хольгер, запрокинувший голову; пока он разворачивался к пролетевшему над ним испытателю, тот успел выключить основной поток и развернуться на боковых, едва не врезавшись в землю.

– Tzata! – рявкнуло в наушниках. Сармат никак не мог выровняться, его бросало то вправо, то влево, при развороте он потерял высоту. Снова оттолкнувшись от земли, он поднялся на пять метров выше и повис там на мигающих «крыльях», выключив тягу. «При резком броске влево конструкция развернётся влево,» – отметил он про себя, всем телом качнувшись в выбранном направлении. Двигаться без опоры было непривычно – его по-прежнему мотало во все стороны, видимо, сам Гедимин был не слишком симметричной конструкцией.

Пятый по счёту разворот дался ему легче, и он включил тягу. Его бросило вперёд. Держать «крыло» включённым постоянно было нельзя, и генератор был настроен так, чтобы каждые четверть секунды блокировать излучение, – и Гедимину казалось, что «крылья» врезаются в его спину по четыре раза в секунду, короткими толчками подгоняя его к соседнему участку полигона. Вдоль границы вспыхнули красные вешки – сармат подлетел слишком близко. Он снова отключил тягу, резко разворачиваясь на боковых потоках. Поверхность опасно приблизилась – за время прямого полёта Гедимин потерял четыре метра высоты. «Центр тяжести не там. Сделать нижние подкрылки мощнее,» – сделал он мысленную пометку, поднимаясь выше.

Внутри скафандра тревожно запищал индикатор – Гедимин дышал слишком часто, кислород расходовался в разы быстрее, чем пополнялся. Сармат только сейчас заметил, что весь покрыт испариной. Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, он наклонился так, чтобы «лепестки» прямой тяги повернулись кверху, – теперь он спускался быстро, но относительно плавно. Его ноги коснулись грунта, и он отключил «крыло», но на ногах не удержался – его проволокло ещё полметра, и он припал на одно колено.

– Гедимин! – от испуганного вопля в наушниках сармат вздрогнул и медленно, выравнивая дыхание, поднялся на ноги. Хольгер уже был рядом. Увидев, что Гедимин встал, он громко выдохнул и шагнул к нему.

– Давно не летал. Трудно сразу освоиться, – сказал сармат, растерянно глядя на прижавшегося к нему Хольгера. Тот обхватил Гедимина за плечи и явно не собирался отпускать.

– Ты чего? Никакой аварии не было, – сармат неловко похлопал химика по спине. Тот, шумно выдохнув в респиратор, наконец отпустил Гедимина и отодвинулся.

– Аварии… Ты понимаешь, что по законам физики этого твоего «крыла» вообще быть не должно? – спросил он, пытливо заглядывая Гедимину в глаза. – Понимаешь, атомщик? Ты летаешь ни на чём! Ещё бы тебе было легко освоиться…

Ремонтник озадаченно хмыкнул.

– Но оно же работает, – он пожал плечами. – Хорошо работает. Только с посадкой надо потренироваться.

Хольгер издал короткий смешок.

– Думаешь, этот движитель может поднять любой груз?

Гедимин кивнул, выжидающе глядя на него, – он не понимал, к чему клонит химик.

– Видел запас топлива для истребителей? – спросил Хольгер, кивнув в сторону полигонов Авиаблока. – Это на час полёта. А знаешь, сколько берут реактивные маневровые двигатели тяжёлых кораблей?

Ремонтник снова кивнул. В памяти всплыли чертежи с огромными батареями топливных цистерн, – горючее для больших кораблей обычно держали в разных местах небольшими порциями и использовали при точных манёврах вблизи планет.

– Вот именно. Барк тащит свои двигатели… и немного груза, – Хольгер насмешливо сощурился. – Ты понимаешь, во сколько раз ты облегчил стандартный корабль? Сначала ЛИЭГ вместо реактора с турбинами, потом – «лучевое крыло» вместо реактивных двигателей…

Гедимин мигнул.

– Маленький лёгкий звездолёт, – он с неуверенной усмешкой приподнял на ладонях что-то невидимое. – Крейсер размером с «Гарпию»… Интересная будет штука.

Он отстегнул «крылья», проверил их и снова посмотрел на Хольгера.

– Хочешь полетать? Я объясню, как рулить.

– Любопытно… – химик осторожно взял устройство в руки и попытался заглянуть под шлем Гедимина. – Что у тебя с кислородом? Ты пропустил заправку?

– Быстро расходуется в полёте, – недовольно сощурился ремонтник.

– Возьми мой, – предложил Хольгер; красное свечение в его глазах быстро гасло, сменяясь тревогой. – И лучше нам вызвать глайдер.

Гедимин мигнул. Красный свет кислородного индикатора не беспокоил его – глайдеры в Кеджори обычно прилетали быстро, а в крайнем случае можно было замереть и замедлить сердцебиение.

– Ты не хочешь испытывать «крыло»? – спросил он. Хольгер покачал головой.

– В другой раз, атомщик. С вакуумом не шутят. Садись и не двигайся, я вызываю глайдер.

Гедимин недовольно сощурился, хотел фыркнуть на «паникёра», но внезапно почувствовал, что лёгкие на вдохе как будто не наполняются до конца. Он вдохнул глубже, пытаясь их расправить. Сердце билось слишком быстро. Сармат попробовал его замедлить, но взгляд на «крылья» в руке Хольгера заставил его вздрогнуть и снова задохнуться от нахлынувшего волнения. «Ещё раз. Я хочу подняться ещё раз,» – он протянул руку к механизму. «И ещё одно,» – он щелчком сдвинул пластины на висках и почувствовал мягкое тёплое прикосновение – сначала слабое, потом – настойчивое. «Так лучше.»

– …Как можно скорее, – договорил Хольгер в передатчик и запоздало отдёрнул руку, в которой только что были зажаты «крылья». – Гедимин!

Его голос долетел до сармата сквозь гул в ушах, как сквозь толстый слой стекловолокна; Гедимин слегка усмехнулся, скрепляя «лямки» на груди, и шагнул вперёд. По коже скользили тёплые нити, и сармату казалось, что он плывёт в августовском озере, и его толкают в грудь маленькие волны. «Теперь всё ясно. Я просто не так рулил. Ещё одна попытка…»

Взлететь он не успел – кто-то сбил его с ног и покатился вместе с ним по каменистому грунту, сдирая со спины «крылья». Гедимин возмущённо рявкнул, сбросил противника со спины, но тот успел отстегнуть механизм и отпрыгнуть в сторону. Сквозь красноватый туман сармат увидел Хольгера, прижавшего «крылья» к груди и выставившего вперёд пустую ладонь.

– Heta! Hetatza! – крикнул химик.

– Отдай, – Гедимин протянул руку к «крыльям». Хольгер шагнул назад.

– Стой! Ты не в себе. Стой, или я их сломаю!

Ремонтник прыгнул вперёд, но, как и следовало ожидать, не успел, – Хольгер выскользнул из пальцев, как лёгкая жидкость, и сармат опустился наземь, видя перед собой сгущающийся туман. «Что-то не так,» – озадаченно думал он, глядя, как дымка из красной переходит в чёрную, и слушая отчаянный писк индикатора. «И Хольгер… Что с ним?»

Несколько секунд спустя его взяли под мышки и потащили. Он вяло дёрнулся, но вместо возмущённого возгласа из его рта вышел слабый писк. Ещё через несколько секунд он вдохнул полной грудью, отметил странный привкус в воздухе и изумлённо мигнул, увидев над собой участок обшивки глайдера и три пары испуганных глаз.

– Очнулся, – сказал один из незнакомых сарматов. – Что, не запаслись кислородом? У тебя же куча баллонов – мог бы с ним поделиться!

«Кислород? У нас же был кислород,» – Гедимин, сев и прислонившись к обшивке, потянулся к индикатору. «Полный запас на два часа…»

– Атомщик, ты здесь? – Хольгер взял его за руку и крепко встряхнул. – Что с тобой бы… А, мать твоя колба! Пластины на висках! Когда ты успел их сдвинуть?!

Он вцепился в шлем Гедимина и, не обращая внимания на возмущённый рык, вернул пластины на место. Приятные согревающие волны пропали, а с ними и последние остатки странной эйфории. Сармат растерянно мигнул и огляделся по сторонам.

– Что за… что тут…

– Вот именно, – сурово кивнул Хольгер. – Ты тут пытался улететь без кислорода на другой край Кеджори. Еле успел тебя перехватить. Думал, ты меня убьёшь. Ну что, вспомнил?

Гедимин ошалело встряхнул головой. «Верно. И мог бы убить. Если бы он сломал механизм… Где он?!»

– «Крылья» целы? – спросил он. Хольгер, вздрогнув, убрал руку с его плеча и отодвинулся.

– Боюсь, тебе больше не летать. Мне не понравилось твоё состояние. Может, сообщим Ассархаддону? Я подозреваю, что без Медблока не обойдётся.

Гедимин вздрогнул.

– Не нужно. Я цел… и в своём уме.

– А я в этом не уверен, – Хольгер медленно протянул руку к плечу и приподнял за «лямку» слегка помятый «ранец». Гедимин рывком поднялся на ноги и изумлённо мигнул, увидев, как химик отпрыгивает к дальней стене.

– Ты чего? Механизм повреждён, я хотел починить, – сказал сармат, показывая пустые ладони.

Хольгер, медленно выдохнув, отстегнул «крылья» и поднял перед собой. Они пострадали меньше, чем показалось Гедимину вначале, – треснули только две из внутренних обсидиановых линз и немного нарушилась центровка. «Не лучшая конструкция,» – признал про себя сармат. «Не хватает прочности. Надо подумать.»

– До лаборатории потерпит, – сказал он. Палуба под ногами слегка вздрогнула – глайдер остановился у шлюза. Хольгер с облегчённым вздохом кивнул и жестом позвал сармата на выход.

– Сигма-излучение влияет на мозг, – вполголоса говорил он, пока они шли к транспортным туннелям. – Ты себе что-то прижёг внутри черепа. Так очень просто убиться, атомщик. Уверен, что тебе не нужен медик?

– Я не псих, – отозвался Гедимин. – Не говори ничего Ассархаддону. И другим тоже. Больше такой ерунды не будет.

Уже в «чистом» отсеке лаборатории он снял шлем и провёл ладонью по глазам. Эйфория ушла, оставив странную усталость. Он запустил опрыскиватели внутри скафандра, – холодная вода на коже сейчас была кстати.

– Неудачная конструкция, – сказал он, кивнув на повреждённые «крылья», упрятанные Хольгером под защитное поле. – Надо кое-что доработать.

– На испытания один не ходи, – нахмурился химик. – А вообще – такое испытывают на дронах.

Гедимин недовольно сощурился.

– Дроны?.. Точно же, – он остановился и задумчиво посмотрел на свою ладонь. – Я обещал Исгельту «крылья» для крейсера. Так быстро не получится, но… как поднять истребитель, я уже знаю. Дело за самим истребителем…

Хольгер покачал головой.

– Напишу Никэсу, чтобы выделил тебе истребитель. Только за штурвал не садись!

15 мая 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки» – кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

«Не знаю, от чего оно отталкивается,» – Гедимин, успевший вовремя выставить руки, теперь висел под потолком экспериментального коридора, упираясь в облицовку, и сердито щурился, – «но точно не от твёрдых поверхностей!» Два потока омикрон-лучей, подбросивших его вертикально вверх, всё ещё действовали, и сармат ощущал, как потолок давит на ладони. В этот раз, по крайней мере, не ощущалась тряска, – Гедимин положил демпфер между летательным аппаратом и бронёй на спине, и он успешно поглощал частые толчки пульсирующего излучения.

Повисев немного на месте, сармат «шагнул» по потолку, переставив руки. Двигаться было легко, – потоки держали его на весу, достаточно было не нарушать равновесие. «Удобный подъёмник,» – подумал сармат, смещаясь на «шаг» в сторону и вспоминая, как ползал по лесам и взбирался на строительные краны на «Полярной Звезде». «Надо будет встроить в ремонтные скафандры. И себе один оставлю.»

Висеть на одном месте и ползать вдоль потолка было забавно, но скоро наскучило – и Гедимин рискнул включить прямую тягу. Скрежет в вакууме был не слышен, но ладони ощутимо проехались по облицовке, оставив царапины, – перчатки скафандра оказались прочнее потолка. В полуметре от стены сармат напряг все мышцы и кое-как развернулся. Через три секунды пришлось повторить манёвр – «крылья» успели разогнаться, а коридор длиннее не стал.

«Heta!» – выдохнул Гедимин на четвёртом повороте и отключил тягу. Это стоило ему ощутимого удара о стену – для торможения нужны были обе руки, одной оказалось недостаточно.

«М-да,» – сармат, приземлившийся на ноги и свободную руку, поднялся с пола и отстегнул «крылья». «Здесь не полетаешь. Мало места.»

– Ну как? – спросил Хольгер, едва Гедимин вошёл в лабораторию. Похоже, химик так и ходил из угла в угол, не отвлекаясь на дела, – на появление товарища он отреагировал мгновенно.

– Тесно, – буркнул Гедимин, возвращая «крылья» на стенд. – То стены, то потолок…

– Зато не вылетишь на орбиту, – сказал Хольгер. – Никэс выходил на связь, через час привезут истребитель. Ты готов к работе?

– Я же показывал тебе чертежи, – слегка удивился Гедимин. – Всё готово. Определимся на месте и начнём сборку.

Он подошёл к непрозрачному защитному экрану и посмотрел на показания термодатчиков. Заготовки для новых «крыльев» медленно остывали в потоке прохладного воздуха.

– Две пары? Уверен, что хватит? – Хольгер сделал экран прозрачным и с сомнением покосился на светящиеся пластины.

– Одной хватило бы, – отозвался Гедимин. – В них по три килограмма ирренция. Эту «Гарпию» в космос вышвырнет.

…Электрокран медленно вползал в настежь открытый шлюз, втаскивая в проём «Гарпию». Гедимин, оттеснённый Хольгером от стапеля, наблюдал за ней из дальнего угла и презрительно щурился. Стендовые крепления бесшумно сомкнулись вокруг истребителя, и кран, помигав светодиодами, пополз обратно. Гедимин подошёл к «Гарпии» и прикоснулся к обшивке.

– Только что с конвейера…

Хольгер толкнул его в бок.

– Вспомнил «Шибальбу»?

– Не люблю «Гарпии», – отозвался Гедимин. – Независимо от места базирования. Всё, кроме обшивки, – дрянь.

Кто-то за его плечом громко хмыкнул.

– «Гарпия» – отличный истребитель, – заявил Никэс, оттесняя ремонтника от корабля. – Простейший в производстве и управлении.

– Кто будет им управлять? – Гедимин заглянул в кабину. – Старые «Гарпии» были тесные, а сюда вообще не втиснуться.

– Сарматы нового образца очень хорошо сюда помещаются, – отозвался Никэс. – Зато мы удвоили вооружение. Ваши новые двигатели готовы к монтажу? Вот и займитесь ими. Авиация – по моей части.

Жестом созвав к себе охрану и техников, он пошёл к шлюзу. Гедимин озадаченно мигнул.

– Ты его обидел, – прошептал Хольгер, толкнув сармата в бок. – А истребитель не так уж плох. Линкен говорит, что новые модели гораздо лучше старых.

Гедимин хмыкнул.

– Не надо было ко мне подкрадываться. А Линкен… Где ты его встречаешь? Мне он давно не попадался.

– Выбирайся иногда в жилой отсек, – вздохнул Хольгер. – Ну что, приступим?

…Линкен, едва не своротив стол, поднялся во весь рост и ударил кулаком в ладонь. Броня громыхнула, сарматы удивлённо оглянулись на источник шума.

– Атомщик, ты здесь?! Я уж думал, ты сбежал на Тамоанчан!

Гедимина передёрнуло. Линкен, посмотрев ему в глаза, стёр с лица ухмылку и виновато отвёл взгляд.

– Зря я это сказал. Их ищут, не сомневайся. Тут много умных сарматов. Кто-нибудь сообразит, в чём там дело.

– Да ничего, – буркнул Гедимин, садясь за стол. – Тебе-то за что извиняться?!

Он вскрыл контейнер с Би-плазмой и, отхлебнув из него, вспомнил, что не положил туда вкусовую пластинку. Он потянулся было к «карману» под бронёй, но поморщился и вернул руку на стол. «Так сойдёт…»

– Э-эх, – шумно вздохнул Линкен, посмотрев на Гедимина. – Хольгер, вы там чем заняты? Может, его обратно вернуть? Там без него ничего не взрывается?

– Это он из-за Тамоанчана, – вполголоса сказал Константин, покосившись на угрюмого сармата. – Нет бы заняться своими делами…

«Я и занимаюсь,» – мрачно думал Гедимин, глядя в контейнер с бесцветной жижей. «А экспедиция вмерзает в аммиачный лёд.»

Охранники за спиной Константина зашевелились, поспешно освобождая кому-то дорогу. Гедимин поднял взгляд и увидел Ассархаддона.

– Ядерный блок, – довольно сощурился куратор, устраиваясь за столом. – Новые проекты и открытия, нарушение законов физики… Хольгер, мне сообщили, что вы работаете вместе с Гедимином над новым истребителем. Принципиально новые двигатели на основе ирренция и урана… Когда испытания?

– Дня через три, – неуверенно ответил Хольгер, покосившись на молчащего Гедимина. – Двигатель готов, вопрос в управлении.

Ассархаддон кивнул.

– Постараюсь выбраться на полигон. Если удастся построить бестопливный москитный флот, Маркус будет очень доволен. Говорят также, что эти двигатели подходят для экзоскелетов? И что вы, Гедимин, уже испытали их?

Гедимин сузил глаза. «У него что, и на полигоне камеры?»

– Испытал, – он посмотрел в пустой контейнер. – Мне снова нужен полигон.

– Какие проблемы с полигоном? – удивлённо мигнул куратор. Хольгер сердито фыркнул.

– Открытый полигон слишком опасен для подобных испытаний. А испытательные коридоры недостаточно просторны. Гедимин считает, что не может проверить двигатель как следует на закрытом пространстве… и на открытом тоже.

– Так, – Ассархаддон тронул Гедимина за руку. – Какой именно полигон вам нужен? Говорите, не стесняйтесь.

«Не проверить на открытом пространстве?» – Гедимин недовольно покосился на Хольгера. «От себя-то не добавляй…»

– Большой, – буркнул он. – Много мелких препятствий. Новое устройство очень манёвренное. Где-то надо его опробовать.

Ассархаддон задумчиво кивнул, отпустил его пальцы и прикоснулся к передатчику.

– Гуальтари Лиск, приём. Когда ваш зал свободен? Нужен закрытый полигон для лётных испытаний. Вы его знаете – Гедимин Кет из Ядерного блока. Нет, не взорвётся. Нет, никакой радиации… – куратор заглянул Гедимину в глаза, и тот поспешно закивал. – Большое пространство с мелкими препятствиями. Отлично, я ему передам.

Он отключил передатчик и повернулся к ошалело мигающему Гедимину.

– Гуальтари ждёт вас завтра в два. Освободит для вас часть зала и расставит препятствия. Найдёте дорогу в Тренировочный блок?

Линкен зашевелился, расстроенно вздыхая.

– Дал бы мне посмотреть, на чём ты там летаешь. Я давно не летал ни на чём новом.

– Скоро посмотришь, – буркнул Гедимин. – Дай хоть проверить, вдруг оно взрывается.

Ассархаддон негромко хохотнул и поднялся из-за стола.

– Надеюсь, зал Гуальтари пострадает незначительно. Мне нравится, как вы работаете, Гедимин. Даже жалею иногда, что мне уже не вернуться в науку. Что ж, до завтра, tzaatseatesqa…

16 мая 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Ровно в два Гедимин шагнул в знакомый красный шлюз, и тяжёлые двери закрылись за ним.

– Tzaatesqa! – ухмыльнулся навстречу Гуальтари, поднося руку к шлему. – Ты теперь в Космофлоте? Покажи, что там за новый аппарат… или ты его не привёз?

Он обошёл вокруг Гедимина и озадаченно мигнул.

– Он небольшой, – сармат снял со спины фриловый короб, набитый ветошью. Новая конструкция «крыльев» была прочнее старой, но форма не слишком изменилась, по-прежнему напоминала крылья бабочки и представлялась на вид опасно хрупкой. Гедимин обернул механизм ветошью, чтобы исключить даже малейшие повреждения.

– Вот как, – Гуальтари мигнул. – Вроде реактивного ранца, да? Два строенных сопла… А где сам движок? Сюда он никак не влез бы. И на топливный баллон непохоже.

Сармат щёлкнул пальцем по стыку «крыльев», прикрытому слоем рилкара и нейтронностойкой обшивкой. Гедимин недовольно сощурился и прикрыл устройство рукой.

– Здесь нет топлива. Эта штука работает на ирренции.

Гуальтари, мигнув, отступил на шаг и помахал рукой.

– Иди сюда, физик. Тут я сделал выгородку. Скоро ко мне придут, но тебя мы трогать не будем. Летай здесь, сколько тебе надо.

Гедимин обвёл взглядом выделенную ему половину зала, отгороженную от свободного пространства непрозрачным защитным полем. Из стен на разной высоте торчали штыри, с потолка свисали цепи и куски конструкций, судя по их виду, вывезенных из взорванного Ясархага. Сармат довольно хмыкнул и повернулся к Гуальтари.

– Хороший полигон.

– А то! – ухмыльнулся Колючка, всунув в руку Гедимина пульт управления. – Препятствия можешь переставлять. Я не знаю, как тебе надо. Обычно экзоскелетчики тренируются с меньшим их количеством, но у тебя вроде бы вёрткая штуковина…

Гедимин кивнул и опустил на глаза тёмный щиток. «Полная защита,» – он проверил пластины над висками и удовлетворённо хмыкнул. «Хорошо.»

Защитное поле над проёмом, оставшимся за спиной удалившегося Гуальтари, схлопнулось, и Гедимин скрепил на груди металлические наборные ремни и выпрямился во весь рост, опустив руки вдоль тела. Управление было выведено на ладони, и сармат согнул оба крайних пальца, приводя в действие два нижних сопла – отталкивающие потоки. Его подбросило на четыре метра вверх, и он согнул другую пару крайних пальцев, уравновешивая нижние потоки верхними. Повиснув в воздухе примерно посередине между полом и потолком, сармат осторожно повернул голову, оценивая расстояние до препятствий. «Вперёд, на счёт «три» – на пятнадцать градусов влево, потом… Ладно, пора начинать. Tza!» – скомандовал себе Гедимин, запуская основную тягу.