Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 140 (всего у книги 146 страниц)

…«Елизавета» вместе с экипажем покинула отвоёванную у Илэна-Карит планету Тай’ишу – на её защиту уже встал мианийский крейсер, а местные жители были снабжены антидотом и орбитальными ракетами. Гедимин вспоминал свой опыт общения с одним-единственным илэном, одобрительно хмыкал и жалел, что фотографий маловато. Особенно ему хотелось рассмотреть терраформинговые агрегаты илэнов – ошмётки одного из них попали в кадр, и сармат досадливо шипел, пытаясь мысленно собрать их в единое целое. Илэны собирались переделать атмосферу Тай’ишу, аккуратно добавив в неё хлора; сейчас мианийцы чистили её – и их установки тоже не попали на фото. «Везде секретность,» – думал Гедимин, недовольно щурясь на размытые иллюстрации.

Поискав напоследок новости об охоте на Взрывника («ядерный террорист» давно не напоминал о себе – может, и впрямь осел на каком-нибудь ледяном астероиде), сармат вышел из информатория. Голоса и шорохи на жилых палубах уже затихли, но капитанская рубка была приоткрыта, и изнутри доносились странные звуки – не то кряхтение, не то сдавленные стоны. Гедимин, щёлкнув пальцем по краю дверной створки, заглянул внутрь и встретился взглядом с Кененом.

Сармат, приспустив нижнюю часть комбинезона, сидел на странном сооружении, прислонённом к переборке, и сдавленно стонал, держась за живот и периодически стискивая зубы. Гедимин, изумлённо мигнув, двинулся к нему.

– Heta! – рявкнул на него Кенен, сердито сверкнув глазами. – Джед! Стучать не учили?!

– Ты что, ранен? – спросил Гедимин, растерянно глядя на него. Крови нигде не было, но запах по рубке распространялся странный и отдалённо знакомый. Кенен скрипнул зубами.

– Джед, закрой дверь, – процедил он. – И лучше – с той стороны! Впервые увидел выделительную систему?!

Гедимин изумлённо замигал, а потом шагнул за дверь и уже там, плотно прикрыв створку, рассмеялся в голос. «Мартышечья еда!» – он прижал ладонь к респиратору. «Видимо, сожрал пару цистерн. Естественно, выделительная система не справилась. Включилась резервная…»

– Совсем омартышился, – пробормотал он, качая головой. Из-за двери – створки опять сошлись неплотно – донеслось сердитое фырканье.

Гедимин направился к спальному отсеку, но, не пройдя и десяти шагов, остановился. «А ведь Айзек с ним был,» – мелькнуло в голове. «И тоже ел. Он-то где?»

– Айзек, приём, – тихо сказал он, переключив коммутатор. – Ты живой?

В наушниках послышался сдавленный стон.

– Атомщик, не ищи меня, – еле слышно ответил Айзек. – Незачем тебе смотреть…Эш-ш!

– Может, позвать медика? – с тревогой спросил Гедимин. – Маккензи привык жрать всякую дрянь, а ты-то нормальный сармат…

Айзек еле слышно хихикнул.

– Уже не уверен, – пробормотал он. – Не надо, атомщик. Пока всё не выйдет, никакой медик не поможет. Не хотел бы я быть макакой…

Гедимин снова окликнул его через пару часов, когда после короткого отдыха возвращался в секретный цех. Айзек не ответил, и сармат свернул в другой коридор, чтобы пройти мимо его отсека. Судя по положению дверной створки, Айзек был внутри и не хотел, чтобы его тревожили. Гедимин прошёл мимо.

– Маккензи, приём, – прошептал он, подойдя к заэкранированному помещению. – Больше не води туда сарматов. Тебе всё равно, а Айзеку ещё работать.

В наушниках сердито зашипели, а затем Кенен отключил связь. Гедимин, сделав в памяти заметку «поговорить с ним утром», вошёл в шлюз. До утра ему предстояло работать в одиночку.

18 сентября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Стоило Гедимину выйти из-под экранов, передатчик на запястье протяжно загудел. «Джед, зайди, есть дело,» – прочитал он и сердито сощурился. «Опять Маккензи. Просил же не дёргать!»

– Думаешь, не успеем? – спросил, покосившись на его передатчик, Иджес. – Ещё три с половиной дня…

– И три ночи, – пробормотал Гедимин, встряхнув головой. «Сон придётся урезать. Ну, что там ещё?»

В капитанской рубке не было никого, кроме Кенена, – командир не собирал бригаду и сам был одет в «домашнее» – тоже никуда ехать не собирался. Повреждённых механизмов перед ним тоже не было, и системы рубки работали исправно. «Странно,» – подумал Гедимин, настороженно щурясь. «Зачем тогда звал?»

– М-да, – сказал Кенен, осмотрев сармата с головы до ног. – Ну да ладно, все привыкли. Хотя я всё равно не понимаю… Ладно, сойдёт. Джед, ты сейчас выходишь и едешь в госпиталь. Один из местных байкеров обещал тебя подвезти. Сейчас он нарезает круги по кварталам, но минут через пять подъедет.

Гедимин изумлённо мигнул.

– Что там? Авария? – он мысленно перебрал всё, что могло внезапно выйти из строя, и при этом требовало немедленного ремонта. «ЛИЭГ взорвался?!»

– Чинить ничего не надо, – качнул головой Кенен. – Вы с этим пареньком, Люнером, едете в гости к Уриэлю Хададу. Ему плеснуло на руки плазмой, прожгло до костей. Пит готовит его к пересадке трёх ногтевых фаланг. Выясни, что у него там бабахнуло, и подбодри его, как можешь.

Гедимин, ошалело мигая, смотрел на Кенена, – услышанное даже для него прозвучало до предела странно.

– Подбадривать… макаку? – медленно проговорил он. Кенен сердито фыркнул.

– Джед, тебя ждут. Если хочешь знать, об этом просил Чарли.

– Шериф? – Гедимин недоверчиво покачал головой. – Просил, чтобы я…

«Они там что, все мутировали?!» – так и рвалось на язык; сармат еле вспомнил, что люди эа-мутации не подвержены, и если и сходят с ума, то по другим причинам.

– Джед, ну не тупи! – Кенен с досадой хлопнул себя ладонью по бедру. – Этот парень обещает стать одним из лучших бойцов. А когда вы начинали общаться, Чарли думал высылать его на Землю. Из-за тебя Ури включил голову, и Фостер хочет, чтобы она не выключалась. Стой…

Он покосился на запищавший передатчик.

– Люнер у входа. Иди, иди, хватит на меня глазеть!

…Люнер был не один – едва Гедимин занял место на шатающемся неустойчивом флиппере, и тот рванул вперёд, из-за угла вылетели ещё два. На одном сидела самка с красными косичками, свисающими из-под шлема, на втором – невысокий самец, чей комбинезон был сплошь разрисован синскими иероглифами слегка непривычного вида.

– Хадад взорвал автономку! – выпалил Люнер, повернув голову к Гедимину. Тот сердито сощурился – «макака» в таком положении в принципе не могла следить за дорогой, а скорость была приличная.

– Не ври, – отозвалась самка; Гедимин еле слышал её голос из-за гудящего в наушниках ветра. – Только шесть сегментов, три из них – пустые. Но я ему всё равно не завидую. Это ж какой получится штраф?!

– Он – «коп», – отмахнулся Люнер, сворачивая в переулок. – Либо урежут, либо растянут. За десять лет выплатит!

«Шесть сегментов,» – Гедимин прикинул про себя масштабы разрушений. «Сильно повезло. Если это была плазма…»

– Вы все – друзья Ури? – спросил он. Байкеры дружно хмыкнули.

– Прямо чтоб друзья – только я, – ответил самец в иероглифах. – Но у него тут много знакомых. Ури – хороший парень.

Патрульные вскинули руки в приветственном жесте, когда байкеры подъехали к посту и оставили флипперы у обочины. Гедимин настороженно сощурился, но его тоже пропустили беспрепятственно – только мазнули по лбу лучом считывателя.

– Восьмой больничный ярус, мистер Чицу, – сказала самка на входе, едва взглянув на пришельцев. – Спускайтесь в общий зал.

Уриэль вышел к ним в коридор, прикрыв за собой дверь. Гедимин остановился, пропустив вперёд всех байкеров, и смотрел на них, смущённо щурясь. Он не очень понимал, что должен делать.

– Механик Джед, – коротко усмехнулся Уриэль, посмотрев ему в глаза. – С испытаниями, как видишь, не срослось.

Он пошевелил забинтованными кистями. Что конкретно повреждено, Гедимин не видел, но в повязках руки Уриэля напоминали обкусанные клешни.

– Что у тебя взорвалось? – спросил Гедимин, и человек, внезапно смутившись, отвёл взгляд.

– Я лучше говорить не буду, – вздохнул он. – Но можешь поверить – ты бы до такого не скатился. А я… М-да. Придётся мне ещё пособирать штрафы. Лет пять-шесть…

Гедимин мигнул.

– Почему? – спросил он. – Тебя исключили?

По лицу человека прошла волна.

– Экзоскелет не приспособлен под… вот такое, – он помахал забинтованной рукой. – Большой и указательный… без них там делать нечего.

– Питер сделает пересадку, – сказал Гедимин. – Мне он… много чего пришил.

Уриэль поморщился.

– Да, тут лучшие врачи. Может, лет через пять я накоплю и на штраф, и на пересадку… Это ничего, – он усмехнулся. – Я проживу ещё долго. Жаль, плазмомёт уже не доделаю…

Люнер фыркнул.

– Плазмомёт! Ты всё-таки хотел взорвать ту автономку. Не трогай больше эти штуки, слышишь?

Уриэль покосился на него, что-то ответил, но Гедимин уже не слушал, погружённый в собственные мысли.

– Ты доделаешь плазмомёт, – сказал он и увидел, что все замолчали. Кажется, его реплика пришлась не к месту, но сармату было не до того.

– Меня не ждите, я уеду на такси, – сказал он Люнеру. Тот растерянно хмыкнул.

– Твой шеф с нас спросит!

– Скажешь – я у доктора Фокса, – отмахнулся Гедимин, сворачивая к лифтам. Самка в белом комбинезоне подняла на него испуганный взгляд.

– Где Питер Фокс?

…Гедимин внимательно смотрел на экран с цифрами, построчно записывая их в память. Питер ждал, глядя на него с непонятным смущением и – вроде бы – с опаской.

– Вот столько это стоит? – спросил Гедимин, ткнув пальцем в итоговую строку.

– Да, это стандарт. С реабилитацией и всем прочим, – кивнул Питер. – Жаль, что так вышло с этим парнишкой, но…

Он неопределённо шевельнул рукой.

– Он уже должен мне за указательный палец, – сказал он, покосившись на расчёты. – Ни одной своей фаланги там не было. Он, конечно, расплатится…

Гедимин кивнул.

– Дай мне эту роспись и все реквизиты. Посмотрим, что можно сделать.

19 сентября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

– Ч-чего?! – глаза Кенена расширились так, что Гедимин даже испугался – он и не думал, что веки могут отодвинуться так далеко. – Как-кая платёжная система?!

– Местная, – ответил Гедимин, глядя ему в глаза. – Я бы сам разобрался, но ты уже всё знаешь – быстрее пойдёт. Вот тут реквизиты, а это… В какую дырку это совать?

Кенен хотел мигнуть, но веки, застрявшие в верхнем положении, только судорожно дёрнулись. Он огляделся по сторонам, но никого в коридоре не было. Гедимин двинулся вперёд, перекрывая пути отступления.

– Чего дёргаешься? – буркнул он. – Это мои деньги. Помоги с платежом, и я тебя отпущу.

– Джед, – Кенен попытался прищуриться, но не вышло, и он скривил рот в недовольно-брезгливой гримасе. – Я что-то не понял. Какие ещё твои деньги? Ты про те десять койнов, что я из доброты душевной выделил тебе на расходы?

«Вот никогда его не понимал,» – отстранённо думал Гедимин, беря Кенена за ворот и слегка приподнимая вдоль переборки. Он даже не злился – только недоумевал. «То он боится, то он нарывается… Скорее бы включил голову и помог мне с платежом. Нет, надо было самому разбираться…»

– Джед! – придушенно вскрикнул Кенен, привстав на пальцы. – Пусти! Ну хватит, мы же нормально говорим! Я правда не понимаю…

– Моя доля, – сказал Гедимин, глядя ему в глаза. – То, что мне причитается за ремонт реакторов и мианийских кораблей. Ты не мог это всё потратить на базу. Сколько там?

Кенен, опущенный на палубу, потрогал горло и шумно вздохнул.

– А, ты про это… – он покосился на пустой коридор. – Ну да, у меня есть некоторый резерв. Накопления на случай непредвиденных трат. И я мог бы выделить тебе сотню-две койнов. Но это…

Он поморщился и тут же качнулся назад, вжимаясь в переборку и неотрывно глядя на руку Гедимина. «Значит, не всё спустил… на самок, флипперы, или что он там ещё покупает,» – подумал сармат.

– Там не сотня-две, – угрюмо сказал он. – На мою долю приходится тысяч двадцать, если не больше. Из этих денег я заплачу Фоксу. А потом ты свяжешься с Фостером и узнаешь, какой штраф наложили на Хадада.

Кенен мигнул.

– Д-джед, – пробормотал он, неуверенно усмехаясь. – Давно ли ты занялся благотворительностью? В твоём положении это просто глупо!

– Маккензи, давай к делу, – Гедимин, уставший от невнятной болтовни, недобро сощурился. – Сам тащил меня за шиворот к этой мелкой мартышке. Ну так я общаюсь с ней – чего тебе ещё надо?!

…Минут через пять после перевода последней суммы в капитанскую рубку вошёл Айзек. Он встал на пороге, шумно втянул воздух – и растерянно замигал, глядя на Гедимина.

– Атомщик? Это ты что-то делаешь с нашим резервом?

Кенен криво ухмыльнулся.

– Атомщик решил помочь одному бедному «копу». Не бойся, Айси, это его деньги. Его доля, как он сказал. Теперь Джеду не на что купить себе бургер… а впрочем, он и так их не покупал.

Гедимин покосился на Кенена, но промолчал.

– А, – протянул Айзек, недоверчиво глядя на сарматов. – Атомщик изъял свою долю…

– И немного залез в наши… – начал было Кенен, но тут же замолчал и шарахнулся в сторону – согнутые пальцы Гедимина лишь слегка зацепили его бок. – Джед! Ну нельзя же так волноваться из-за макаки! Не бойся, я дам тебе на расходы, даже если это будут мои последние центы!

Айзек покачал головой.

– Не слушай его, атомщик, – посоветовал он. – Не знаю, что там за макака, но в резерве ещё много твоих денег. Я-то знаю, что откуда пришло.

Он прищурился на Кенена. Тот возвёл глаза к потолку.

– Я молчу, – вздохнул он. – Делайте что хотите. Я всего лишь командир этого маленького гетто…

Он долго ещё жаловался, но Гедимин уже его не слушал. В секретном цеху простаивала дробилка, очереди на выгрузку ждала последняя тонна урано-ирренциевой смеси, – пора было заняться делом.

22 сентября 26 года. Галактика Вендана, крейсер «Феникс» – Луна, кратер Пири, город Кларк

– Взорвался… – Линкен с тяжёлым вздохом поднёс руку к шлему и тут же с досадой её отдёрнул. – А ты сдержанный, атомщик. Как всегда. Я бы за такое убил.

Кенен возмущённо фыркнул, но от Линкена отодвинулся и на Гедимина покосился с опаской.

– А что я сделал, Лиск?! Осмелился проверить ваш реактор на безопасность? Мы ведь именно на это упираем в наших планах, нет? Или надо было отдать его макакам, чтобы рвануло уже у них?

Они снова сидели в капитанской рубке «Феникса»; вокруг, за бортом, было межзвёздное пространство, равноудалённое от любой системы, откуда мог бы прилететь вражеский крейсер. Гедимин смотрел на Линкена, тяжёлыми шагами измеряющего расстояние от переборки до переборки, и прислушивался к гулу корабельных систем. «Феникс», несмотря на постоянные стычки и многочисленные повреждения, ещё держался, – проломы в переборках латали, броню наращивали, расстабилизированные твэлы пускали на переработку. Гедимин смотрел на тёмные мониторы и задумчиво щурился.

– Значит, взорвался… – повторил Линкен, поворачиваясь к ремонтнику. – И… ты соберёшь новый?

Гедимин кивнул.

– И он взрываться не будет? – спросил Линкен, подойдя к сармату вплотную и заглянув ему в глаза. – Не будет таких аварий?

Сармат пожал плечами.

– Я вообще не понимаю, что с ним, – нехотя признался он. – И какая ему разница, кто за пультом… Тут только одно – усиленные экраны. Может, разнести по отдельным зданиям. Никакого контакта с активной зоной.

Линкен недоверчиво хмыкнул.

– Он же правится вручную, атомщик. Сам говорил – автоматика там не выживает. Нужно лезть внутрь.

Гедимин поморщился.

– Ни одна макака не полезет в реактор. Надо сделать, чтобы он управлялся снаружи. Полностью, как урановые реакторы землян. Из них не лезет никакая тварь со своими мозгами и своим мнением. Её не должно там быть, ясно?!

Линкен положил руку ему на плечо.

– Тихо, атомщик. Маккензи просто загонял тебя, вот и всё. Испортил твою работу, свалил на тебя всё, что мог… Тебе надо спать каждую ночь, тогда всё прояснится. И с тварью, и с управлением.

Кенен насмешливо хмыкнул.

– Что ты смотришь на меня, Лиск?! Что я «свалил» на Джеда? Его же собственные реакторы? Мне без них жилось бы куда лучше! Я, между прочим, рискую жизнями четырёхсот сарматов, покрывая вас!

Линкен перевёл на него тяжёлый взгляд, и Маккензи, резко замолчав, подался в сторону. Гедимин вслушивался в отдалённый гул двух тридцатитонных роторов. «Я одного не понимаю,» – всплыла грустная мысль. «Почему мне кажется, что ротор должен быть снаружи?»

Громкое фырканье Линкена прервало его размышления, и сармат, едва заметно вздрогнув, поднял взгляд на взрывника. Тот пока не собирался убивать Кенена, но от его ухмылки Гедимину сразу стало не по себе.

– Так у этой макаки есть подозрения? Любой сармат в Солнечной системе всегда под подозрением. На нас всю жизнь валят всё подряд. Ваш туннель ещё не раскопали?

Кенен качнул головой.

– Я почти уверен, что о нём никто не знает. У них нет доказательств, что мы с тобой связаны, понимаешь? Но Фостер что-то подозревает. А он не дурак.

Линкен криво ухмыльнулся, поднёс руку к респиратору, сердито фыркнул и повернулся к Гедимину.

– А ведь я даже тебя под удар поставил, чтобы макаки от вас отцепились! Мне-то, думаешь, было очень приятно стрелять в тебя?

– Я не в обиде, – отозвался Гедимин. «Лучше бы ты вообще не появлялся над Кларком,» – думал он. «Глядишь, «макаки» отцепились бы. И от нас, и от тебя.»

– Вот не хотел, но придётся, – пробормотал Линкен, виновато глядя на него. – Где там твой туннель? Справа от базы?

– Что ты там задумал? – встревоженно спросил Кенен, привстав из кресла. – Очередную глупость?

– Мне придётся обстрелять вас, – отозвался Линкен, начертив пальцем невидимую схему. Гедимин успел узнать на ней взаимное расположение сарматской базы и подземного реакторного отсека.

– Гравитронами и бронебойными ракетами, – продолжал взрывник. – Выбери сам, какая часть базы будет изрешечена, но никто из сарматов не должен погибнуть.

Гедимин почувствовал, как под рёбрами ворочается что-то холодное, и болезненно сощурился.

– А без этого никак?

– Стой, Джед, – Кенен положил руку поверх его ладони. – Линкен в кои-то веки предложил что-то разумное. Только надо правильно это обставить. Значит, ты, «Взрывник», вышел на связь со мной и потребовал, чтобы я тебе помог. Но мы, как законопослушные тески, отказали тебе. Надо, чтобы остались следы, понимаешь? Иначе никто не поверит.

Линкен ухмыльнулся.

– Ты всё такой же, Маккензи. Не изменился. Мы, сарматы, вообще мало меняемся. Давай рисовать твои следы. Могу выйти хоть на кларкский информаторий. Пусть получат письмо от Саргона!

Он перевёл взгляд на Гедимина и издал короткий смешок. Ремонтник сузил глаза.

– Я пойду, – сказал он, поднимаясь на ноги. – Пора грузить уран обратно. Там шесть с половиной тонн…

…Для него открыли отдельный портал – Кенен остался на корабле Лиска обсуждать будущее «нападение». Гедимина задерживать не стали – Маккензи был даже доволен, что он уйдёт и не узнает лишнего.

Когда портал закрылся, сармат развернулся к люку, ведущему в трюм бывшего корабля, но остановился на полдороге – и пошёл к реакторному отсеку. Там было пусто и тихо, даже свет погасили, только светились примитивные неотключаемые мониторы. После темноты туннеля Гедимину не нужно было полноценное освещение – даже этот тусклый свет показался ему слишком ярким.

«Чисто,» – просунув руку в бывшую активную зону, он покосился на дозиметр и кивнул собственным мыслям. За неделю мея вычистила отсек, выцепив из облицовки всё до последнего атома. Сармат вошёл, не закрывая за собой люк, и остановился посреди помещения, выкрашенного в тёмно-красный, – мея въелась, и никто её не смыл.

– Скоро, – сказал он вслух, резким жестом поднимая ипроновые пластины вдоль висков и лба. Выждав так несколько минут, он криво ухмыльнулся и вышел. «Ничего. А на что я рассчитывал?» – спросил он сам себя, останавливаясь у мониторов. «Сейчас его там нет. Будет новый реактор – оно вернётся. Или не вернётся. Интересно, это будет то же существо или другое? Или это – так… кусок роевого разума ирренция?» Сармат невольно усмехнулся и порадовался, что некому слышать его мысли. «Живые реакторы, разумные металлы… Правда, что ли, выписать с Земли биолога? Попрошу Кенена, пусть пригласит кого-нибудь. Не всех же перестреляли…»

26 сентября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

– Атомщик, – Айзек, заглянув Гедимину в глаза, недовольно сощурился. – Ты когда в последний раз спал?

Гедимин растерянно мигнул. За его спиной закрывалась дезактивационная камера – плутониевый реактор был разгружен, и впереди было всего двое суток на то, чтобы скрыть все следы этой разгрузки.

– Некогда, – буркнул он. – То уран, то плутоний…

– Оно и видно, – вздохнул Айзек. – Вот плутоний подождал бы до октября…

Гедимин качнул головой.

– Нет. Если нарушить процесс, будет заметно, – он оглянулся через плечо на закрывшийся шлюз и недовольно сощурился. – Некогда, Айзек. Надо работать.

С плутонием Гедимину помогали двое – Иджес и Фланн; Кенен клялся, что с утра пришлёт Ансельма и Дагфари, но оба филка отправились с утренней бригадой на космодром. Гедимин не возражал – в цеху и так было тесно, и два малорослых сармата только путались бы под ногами. Пока ремонтник и Фланн возились с плутонием, Иджес потихоньку наполнял пустые оболочки стержней окисью урана. Изредка Гедимин оглядывался на него, – помощь вроде бы не требовалась.

Где-то через час – или, возможно, полтора, сармат редко смотрел на часы, – стены помещения и оборудование вокруг внезапно поплыли, теряя чёткие очертания, и Гедимин обнаружил себя сидящим на палубе. Над ним стояли Иджес и Фланн. Увидев, что сармат на них смотрит, они переглянулись и выразительно хмыкнули.

– Всё, хватит, – буркнул Иджес. Гедимин озадаченно мигнул.

– Что? – он поднялся на ноги и повернулся было к установке, но Фланн стоял на пути.

– Иди спать, – сказал он. – Пока прямо тут не свалился.

Гедимин мигнул, хотел что-то возразить, но двое сарматов крепко взяли его за плечи и развернули к выходу.

– Сам не пойдёшь – проводим, – пообещал Иджес. – Три часа на сон, атомщик. И чтобы до конца срока я тебя тут не видел!

– Плутоний, – пробормотал Гедимин, вяло упираясь руками в края приоткрытого люка. «Нет, точно пора спать,» – с сожалением подумал он, когда Иджес одним толчком выпихнул его в шлюз. «Тело – как ком Би-плазмы…»

До отсека он не дошёл – лёг прямо на палубу, положив голову на согнутый локоть, и мгновенно отключился. Если кто и ходил по коридору, ни будить сармата, ни пытаться перетащить его куда-то ещё он не стал, – Гедимин пришёл в себя через два с половиной часа на том же месте и в той же позе. Он сел, потом встал, недовольно щурясь на затёкшую от неподвижности руку. В голове заметно прояснилось.

«Надо в цех,» – подумал он. «Или справятся? Там ничего сложного. Через полчаса пойду. Ещё поспать?» – он покосился на палубу. Сонливость исчезла, но и к работе пока не тянуло.

«Информаторий,» – подумав несколько секунд, он свернул к главному коридору. «Давно не был. Надо узнать, что там с Сухановым…»

«Ядерный взрыв в Уилуне!» – крупный заголовок, подсвеченный красным, сразу бросился Гедимину в глаза, и сармат вздрогнул. «Столица Австралии под угрозой. Купол Микатарры разрушен, введено чрезвычайное положение…» – читал он, пробегая взглядом строку за строкой – несколько десятков последних статей на новостном сайте были посвящены только взрыву в Уилуне.

«Сарматы гетто Куэ отрицают свою причастность к теракту», – шло дальше чуть более мелким шрифтом. Гедимин, настороженно щурясь, открыл заметку и вполголоса выругался. «Власти Австралии объявили блокаду гетто Куэ. К поселению стянуты войска, въезды и выезды блокированы. На требование выдать мятежников командиры Куэ ответили отказом.»

– Что там у тебя, Джед? – раздался в наушниках испуганный голос Кенена. – Только не говори, что ты рассыпал уран по главному коридору!

Гедимин сердито сощурился.

– Под Микатаррой взорвали бомбу, – сказал он. – Тут пишут, что на развалинах замечено омикрон-излучение. Кто-то взорвал ирренций…

– А, вот оно что, – Кенен облегчённо вздохнул. – Гетто Куэ. Да, им сейчас не позавидуешь. Если напрямую не вмешаются мианийцы, Австралия раскатает их бронеходами. Ядерный взрыв под столичным куполом! Эти парни, должно быть, совсем отчаялись.

– Нас опять запрут на базе? – угрюмо спросил Гедимин. – Может, отменишь этот свой… спектакль с Лиском?

Кенен негромко хмыкнул.

– Вот сейчас-то, Джед, самое время для этого… спектакля. Хороший случай сбросить все подозрения. Ладно, Джед, некогда болтать. До двадцать восьмого ты должен свернуть работу, помнишь?

Гедимин отключил коммутатор и угрюмо сощурился на экран. «Да, новости…» – он, покачав головой, пролистнул первую страницу до даты взрыва в Уилуне и хотел было закрыть сайт, как вдруг увидел в одном из заголовков знакомую фамилию.

«Атлантис помнит героев» – сообщала небольшая заметка. «Городу Эль-Эмбудо официально присвоено название «Винстон» в честь героя сопротивления Джона Винстона, капитана легендарной «Немезиды», и погибшего начальника АЭС «Нью-Кетцаль» Джошуа Винстона. Двойной монумент был установлен на главной площади Эль-Эмбудо. На открытии присутствовали…»

Гедимин скользнул по фамилиям равнодушным взглядом – и вздрогнул, зацепившись за ещё одну знакомую. На открытие памятника в Винстон приехал Герберт Конар.

«Жив,» – сармат едва заметно усмехнулся. «Достаточно здоров, чтобы куда-то ездить. Хорошо. Может, ещё встретимся…»

Он долго смотрел на фотографию монумента – две фигуры из искусственного камня стояли бок о бок на разломанном пополам сарматском крейсере, сильно уменьшенном, но узнаваемом. Джон Винстон держал в руках старинное, уже сотни лет не используемое оружие и смотрел перед собой, сдвинув брови. Гедимин поискал изображение колючей проволоки или кагетских зверьков, ничего не нашёл и разочарованно вздохнул. «Он тут внушительно выглядит. Всё-таки получил свою славу. Деньги за мой корабль, город своего имени, памятник на площади…» – он посмотрел на обломки крейсера и еле слышно хмыкнул. «Вернул свою удачу? Видимо, так.»

28 сентября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Когда Гедимин проснулся, на краю его матраса стояли два контейнера с самодельными наклейками – Кенен опять экспериментировал с вкусовыми добавками. Сармат, не приглядываясь к картинкам, вскрыл обе ёмкости, опрокинул в рот, запил флягой воды и нехотя поднялся на ноги. Он выспался; заниматься было решительно нечем – все засекреченные помещения были запечатаны. Гедимин порадовался про себя, что успел загрузить синтезирующий реактор, – процесс шёл, ирренций накапливался, и помощь сармата ему не требовалась. Оставалось найти себе занятие на отдыхающей базе.

Из главного коридора доносились звуки взрывов, стрельба, панические вопли, – Кенен поделился мониторами, и в отсеках вдоль прохода устроили кинотеатр. В капитанской рубке на столе стояли контейнеры со жжёнкой. Гедимин взял один, осмотрелся в поисках Кенена, не нашёл его и двинулся к информаторию. Сармату было не по себе.

– Да уж, своевременный приказ, – донеслось из информатория; Гедимин узнал голос Кенена и пошёл на звук. – Тот, кто это сделал, либо там же и погиб, либо зарылся на триста метров вглубь. И уж точно не сидит сейчас в Куэ, дожидаясь, когда его найдут. Но австралийцам без разницы. Есть повод прищемить нам хвост – они и щемят.

«Куэ,» – Гедимин сузил глаза. «Блокада продолжается?»

– Что в Австралии? – спросил он, войдя в информаторий. Кроме Кенена, там были Иджес и Мадик. Увидев Гедимина, они переглянулись и облегчённо вздохнули.

– Выспался? – спросил Иджес. – Я не стал тебя будить. Сегодня ты не такой замученный.

Гедимин покосился на него, но ничего не ответил.

– В Австралии? – переспросил Кенен. – Всё то же самое, Джед. Я очень рад, что мы не там. Куэ в блокаде, со дня на день туда введут войска, и тогда уже начнётся настоящий бунт. Потом по гетто выстрелят с крейсера… Скверная история, парни. Вот почему я не люблю все эти… взрывные работы. Веселятся одни, а платить другим.

Иджес поморщился.

– Нас-то ещё не объявили бунтовщиками? Макаки любят валить всё в кучу…

– Вот поэтому, Ис, мы сегодня и сделаем кое-что, чего я предпочёл бы не делать, – вздохнул Кенен, покосившись на часы. – Ещё две минуты… Жалко терминала, но чем-то приходится жертвовать. Мадик, иди в кинозал, пусть перебираются ближе к корме. Через семь минут бабахнет.

Иджес и Гедимин переглянулись.

– А мы? – спросил механик. Кенен ухмыльнулся.

– А вы сидели в информатории и ничего не ожидали. Вам повезло, что вы были в скафандрах, и на вас пожалели ядерной ракеты. Сидите тут, парни. О, вот и наше письмецо…

Его передатчик громко загудел. Гедимин хотел прочитать сообщение, но Кенен легонько толкнул его в грудь кулаком и прикрыл экран ладонью.

– Всё, пойду запускать нашу машинку. На что только ни пойдёшь, чтобы защитить четыре сотни сарматов!

Он вышел. Иджес посмотрел на Гедимина.

– Жалко терминал, – проворчал он. – Нового-то полгода не дождёшься…

Гедимин открыл поисковик и набрал северянскими буквами «крейсер «Елизавета».

Корабль Суханова совсем недавно был на Земле, – в новостях одного из городов Севера сообщалось о его прибытии и о том, что через пару дней он снова ушёл в Миану, но на государственные сайты это не попало. Репортёр даже побывал на крейсере; Василия он не застал, но наткнулся на Красинского, и тот рассказал о полёте на Тай’ишу и о тонкостях работы с сарматским реактором. Гедимин, читая, хмыкал и усмехался, – о Тай’ишу он знал мало, но что касается реактора – то ли Красинский скучал и развлекался, как мог, то ли журналист перепутал всё, что только можно.

«Нас там называют «Васи из Тлаканты»,» – успел прочитать Гедимин прежде, чем палуба дрогнула под ногами, со всех сторон заскрежетал металл, а сверху посыпались обломки. Он распластался на полу, накрыв и себя, и Иджеса защитным полем, и прикрыл глаза, прислушиваясь к звукам вокруг. Обломки вскоре перестали сыпаться, завыла сирена, – сперва внутренняя, потом – сигнализация главного шлюза, потом голос подали полицейские глайдеры. Сармат зашевелился, тронул плечо Иджеса. Тот сердито фыркнул.

– Ну что, на выход?

– Полезли, – согласился Гедимин.

…Главный коридор, всегда открытый настежь, перегородили штатными створками и защитным полем. Вдоль опустевших отсеков «кинозала» ходили «копы» в жёлтых экзоскелетах, ещё одна группа столпилась у обломков главного шлюза. Трое ремонтников со «сфалтами» в спешке заделывали пробоины в перекосившейся обшивке. Гедимин смотрел на них с тоской – ему тоже хотелось работать, но надо было ждать Кенена.

– Эти двое всегда ходят в скафандрах, – голос Маккензи разносился по всей носовой части бывшего корабля. – Джед пострадал от повстанцев, а у Иса радиофобия. И там они тоже сидели в броне. На своё счастье. Будь они голышом, пришлось бы ехать в госпиталь.

– Да, большое везение, что твои механики не пострадали, – отозвался Фостер. Он был в отсеке, заменившем капитанскую рубку, – она пострадала незначительно, но свет там вырубился, и кабель пока не заменили.