Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 146 страниц)

Под конец фразы Константин помрачнел и только что не скалился. Гедимин, озадаченно мигнув, огляделся по сторонам и увидел, что их уже окружили.

Это были не «Гармы» – другие, тяжёлые, экзоскелеты, созданные на основе чего-то горнодобывающего – вероятно, «Харгуля». В оставленный ими просвет вошёл Ассархаддон – всё в той же странно украшенной броне; рядом с утяжелёнными экзоскелетами она казалась нелепой и никчёмной – если, конечно, не приглядываться.

– «Фенрир», – пояснил куратор, перехватив заинтересованный взгляд Гедимина в сторону «броненосцев». – Местная разработка. Многофункциональная машина… Итак, я вижу, что Биоблок закончил работу. Вашу подготовку можно считать… начатой. Хочу сообщить несколько новостей, прежде чем мы её продолжим. Во-первых, Константин… Ваш плутониевый реактор успешно собран и запущен в Ядерном блоке, от операторов нареканий нет. Во-вторых, Хольгер и Линкен… Химический блок высоко оценил вашу работу. И в-третьих, Гедимин… Из вашего реактора выгрузили сто шестьдесят четыре килограмма ирренция. Похоже, трёх таких установок будет достаточно, чтобы засыпать «Гекату» этим веществом по самые своды.

– Где он сейчас? – отрывисто спросил Гедимин.

– Ждёт вашего внимания, разумеется. Ядерный блок не готов собирать его без ваших указаний, – ответил Ассархаддон. – Через два месяца, если всё пройдёт гладко, вы вернётесь к работе над ним. А сейчас идите за мной. Ваше снаряжение готово, и его конструктор ждёт возможности его продемонстрировать.

«Конструктор? Здесь есть отдельный специалист по снаряжению?» – Гедимин удивлённо мигнул. «Как это должно в итоге выглядеть? Как мои ремонтные перчатки, доработанный «Гарм»… или как броня Ассархаддона?»

Похоже, Исгельту нравились круглые люки с массивными раздвижными створками, встроенные в стену панели ввода и пронзительные гудки в качестве звукового сигнала, – входы в разные отсеки отличались только размером, предупреждающими знаками и редкими надписями на сарматском языке. На этом люке никаких надписей не было, а по высоте и ширине в него спокойно проходил любой экзоскелет, кроме «Харгуля». Вводить коды в этот раз не понадобилось – Ассархаддон легонько провёл пальцем по створке, и люк распахнулся с неожиданной быстротой. За ним было просторное помещение со стапелями вдоль левой стены; у правой стояли трое «броненосцев» – два «Гарма» и «Фенрир», а в дальней стене виднелся ещё один люк, сплошной, белый с ярко-красным перечёркнутым кругом и надписью «FAUW» поперёк выпуклой створки. Хольгер, не тратя времени на разглядывание люков, сразу повернулся к стапелям, заинтересованно хмыкнул и толкнул Гедимина в бок.

– Очень интересное снаряжение, не находишь?

Гедимин не сразу понял, скафандры он видит или экзоскелеты, – по размерам и массивности они едва уступали «Шерманам», но никаких движущих механизмов или источников питания сармат не нашёл. На стапелях были установлены четыре образца невероятно массивной брони чёрного цвета, довольно сложно устроенной и снабжённой вспомогательными устройствами, – это всё, что можно было сказать, не приближаясь. Приблизиться немного мешал сармат в белом комбинезоне – он нетерпеливо прохаживался вдоль стапелей и поглядывал на часы – крупный циферблат, закреплённый на посеребрённом браслете, более напоминающем раструб краги, чем обычный ремешок часов. Ещё один «раструб» сармат носил на правой руке – к нему была прикреплена посеребрённая перчатка, облегчённый вариант ремонтной. Увидев Ассархаддона, сармат остановился, странно дёрнул головой и широко улыбнулся.

– Можно начинать?

– Да, приступайте, – кивнул ему Ассархаддон. – Кумала Марци – ведущий конструктор личной защиты, один из лучших в составе «Гекаты». Ваши имена и лица ему знакомы. Слушайте его внимательно.

«Никогда о нём не слышал,» – с досадой подумал Гедимин. «Грёбаная изоляция!»

Взгляд розовато-лиловых глаз Кумалы скользнул по сарматам и остановился на Гедимине. Конструктор улыбнулся и смерил сармата долгим внимательным взглядом – будто ощупал с головы до ног.

– Ядерная физика, да? Я невежда в этой области. Но наш куратор любезно снабдил меня информацией, а я её использовал. И вот результат, – он шевельнул рукой, и яркое зелёное пятно-указатель пробежало по скафандрам на стапелях. – Индивидуальная защитная спецодежда для каждого из вас. Предназначена для работы в самых экстремальных условиях. Композитная броня содержит семь слоёв…

Он лёгким движением раздвинул участок брони и развернул пластины, лежащие друг под другом, до четвёртого слоя. Хольгер изумлённо замигал и ткнул Гедимина под рёбра.

– Ты это видишь?!

– Нейтронностойкий фрил, – Кумала щёлкнул по чёрной пластине. – Защищает от нейтронного потока и при этом не становится радиоактивным, выдерживает температуры до семисот по Кельвину и воздействие самых сильных кислот, включая плавиковую. При необходимости легко смывается горячей щёлочью и напыляется заново простейшим оборудованием или наносится вручную.

«Нейтронностойкий? Более чем интересно,» – Гедимин покосился на Хольгера, вспомнив о его секретной работе, и заметил, что веки сармата смущённо дрогнули. «Работать с такими вещами и молчать, как подстреленный?! Мать моя колба…»

– А вот внутренний слой более интересен, – Кумала направил указатель внутрь скафандра, подсветив его тёмно-серую выстилку. – Нейтронностойкий фрил с повышенной температурой плавления и устойчивостью к щёлочи и органическим растворителям. Удобно прилегает к телу и не вызывает раздражения даже на открытых ссадинах. Отлично отводит тепло, выделяемое носителем.

Хольгер снова толкнул Гедимина и жестом показал, что говорит о двух металлических слоях – золотистом и серебристом, уложенных поверх серой подложки. Её ремонтник опознал сразу – это был свинец, а вот к промежуточным слоям приглядывался долго – и, определив, что это, с трудом себе поверил. «Констий и кейзий? Слой такой толщины в скафандре таких размеров? Двойной… hasu!.. двойной слой по всему периметру брони? Двойной слой констия?! Это при том, что один его миллиграмм…» – сармат всадил ногти в ладонь, и это немного успокоило его. Он с нарастающим уважением покосился на Ассархаддона. «По крайней мере, со снабжением тут порядок. Ладно, что дальше?»

– А! Я вижу, господа физики опознали материалы, которые я использовал, – расплылся в улыбке Кумала. – Верхний, жёлтый, слой состоит из пластин ипрона, крайне химически инертного металла с огромной температурой плавления. Нижний – так называемый мифрил, серебряно-кеззиевый сплав большой прочности. Промежуточная подложка – индикаторный слой – сделана из свинца, за ней следуют мифриловые и ипроновые пластины. Всё вместе даёт возможность работать внутри ядерного реактора, погружаться в расплавленный металл и выдерживать выстрелы из большинства корабельных орудий, не считая бластерных турелей и всякой мелочи. Выдерживает прямое попадание из плазмомёта и не пропускает омикрон– и сигма-лучи. Даёт хорошие шансы на выживание в эпицентре ядерного взрыва… правда, ударная волна может вдавить пластины в тело и сплющить носителя до состояния, несовместимого с жизнью, так что я на вашем месте поостерёгся бы.

Он широко улыбнулся и снова посмотрел на Гедимина тем же ощупывающим взглядом. Сармат мигнул. «Чего ему надо? Я слушаю и молчу. Чего меня рассматривать?!»

– Ипрон? Кеззий? – удивлённо переспросил Хольгер. – Я знаю эти металлы под другими названиями…

– Разумеется, – ответил ему Ассархаддон. – Это небольшое неудобство вы быстро перестанете замечать. Я счёл, что сарматские названия лучше подойдут веществам, которые впервые были получены сарматами – я говорю о товарных количествах, разумеется. У наших друзей-приматов достаточно веществ, названных именами их учёных и понятиями из их языков. Мы от них сильно отстали. Продолжайте, Кумала. Броня – это ещё не всё.

– Да, разумеется, – закивал конструктор. – Системы внутреннего охлаждения и внешней фильтрации тоже заслуживают отдельного разговора, не говоря уже о встроенном оборудовании. Но его будет проще продемонстрировать на конкретном примере. Этот образец был подготовлен для Гедимина Кета. Я могу…

Он оглянулся на Ассархаддона. Тот кивнул.

– Гедимин, подойдите к стапелю. Начнём испытания.

Сармат остановился рядом со скафандром и развернулся лицом к Кумале. Тот был на полголовы ниже, но не так уж худощав, как казалось издалека, – скорее, жилист, как Кронион, только без признаков принадлежности к кошачьим. Он медленно обошёл Гедимина по кругу, поднял на него взгляд и усмехнулся.

– Эти скафандры – не просто навесная броня, приводимая в движение мускульной силой. Они подсоединяются напрямую к нервной системе. Мы нашли способ сохранить и даже повысить чувствительность пальцев. На вас я покажу эффект приживления. Сейчас надо продезинфицировать кожу…

«К нервной системе… Шунт вживили, что ли? Как Линкену?» – Гедимин, растерянно мигнув, потянулся к затылку, никаких лишних отверстий и выпирающих элементов не обнаружил и озадаченно посмотрел на Кумалу. Тот, не обращая внимания на его замешательство, опрыскивал ладони и ступни сармата дезинфицирующей жидкостью.

– Забирайтесь в скафандр, – скомандовал он, убирая пульверизатор. – Ступайте прямо в сапог, продевайте руки в перчатки. Откиньтесь назад так, чтобы лечь спиной и затылком на броню. Всё подогнано под вас, вы нигде не застрянете.

В сапоги пришлось вдеваться на ощупь, и скафандр, закреплённый на стапеле, едва заметно качнулся, когда Гедимин неуклюже влез в него. Сейчас броня выглядела разрезанной продольно – и руки, и ноги, и торс сармата оставались открытыми. Шлема не было вообще.

«А он прав,» – Гедимин пошевелил пальцами, вдетыми в бронированную перчатку, и с удивлением заметил, что они движутся, и без особых усилий. «Эта штука хорошо подогнана. Сидит как влитая. Но вот шунт… У меня нет шунта. А здесь нет для него разъёма. Как он собирается…»

– Готово, – довольно улыбнулся Кумала, прикасаясь к краю броневой пластины и мимоходом задевая грудь сармата. – Теперь запоминайте. Основные возможности брони я покажу на вашем примере. Сейчас – о том, как закрыть её. Сожмите кулаки и резко вскиньте кисти рук вверх. Движутся только два сустава… Tza!

С сухим щелчком нагрудные пластины выехали из пазов, и в считанные секунды проём от шеи до паха закрылся. Одновременно сомкнулись щитки на руках и ногах. Гедимин, осторожно опустив кисти рук, осмотрел себя, вдохнул полной грудью, – между ним и скафандром ещё оставалось место, но руки и ноги броня держала плотно.

– Правильно, – Кумала протянул руку к пластинам, прикрывающим ключицы сармата. – Чтобы полностью вскрыть скафандр, нужно нажать сюда. Отстоящие пальцы давят на края пластин и смещают их вверх, прилегающие – вниз.

Броня «расстегнулась» сверху донизу так же тихо и быстро, как «застёгивалась». Гедимин пошевелил пальцами и вопросительно посмотрел на конструктора.

– Да, можете закрыться, – кивнул тот. – Все пластины подвижны, каждую можно сместить – на всю глубину или частично, и ни одна не отвалится от случайного удара.

Ещё не закончив последнюю фразу, он быстро прикоснулся к нескольким пластинам скафандра, и Гедимину оставалось только мигать, глядя, как они сдвигаются, открывая нижние слои брони. Последним отошёл в сторону миниатюрный щиток на суставе большого пальца, и сармат увидел голую кожу. Кумала хлопнул ладонью по груди Гедимина (пластины не шевельнулись) и довольно хмыкнул.

– Всё возвращается на место так же, как закрывается скафандр… Ну вот. Теперь о шлеме и защитных приспособлениях… Но сначала я запущу процесс вживления. Он займёт много времени – как раз хватит на основные разъяснения.

Он крепко сжал левое запястье Гедимина, и из его собственной серебристой перчатки вытянулись два коротких штыря. Внутри чёрного скафандра что-то зашипело, и Гедимин почувствовал, как слой, прилегающий к его ладони, слегка нагрелся.

– Итак, о шлеме, – Кумала положил обе руки на чуть приподнятый «воротник» вокруг шеи сармата, и тот вздрогнул от неожиданности, когда вокруг его головы сомкнулся купол. Его сегменты замерли и медленно сдвинулись, прижимая к лицу Гедимина защитную маску. Открытыми остались только глаза – напротив них была пустая прорезь, полукругом от виска к виску. Сармат вдохнул и услышал тихий свист – заработали фильтры респиратора. У воздуха был слабый запах дезинфицирующего раствора.

– Это один из самых надёжных респираторов, – продолжал лекцию Кумала, прикасаясь к маске Гедимина. – Позволит дышать полной грудью везде, где есть свободный кислород, независимо от содержания в воздухе прочих примесей. Если кислорода менее одного процента, забор воздуха будет перекрыт, и скафандр переключится на внутренние резервы. Встроенные кислородные ёмкости и расщепители углекислого газа позволят продержаться два часа… плюс ещё полчаса за счёт ваших внутренних резервов, но об этом лучше расскажут медики. Также фильтр выравнивает температуру – воздух не будет ни слишком горячим, ни слишком холодным.

Гедимин хотел прикинуть, какой материал мог быть заложен в фильтры с такими свойствами, но его отвлекло усиливающееся жжение в пальцах. Он посмотрел на руки – снаружи ничего видно не было. Секунду спустя пальцы пронзила резкая боль, и сармат невольно дёрнулся, – но перчатка плотно облегала кисть. Боль улеглась, но через несколько секунд вспыхнула снова. Подушечки пальцев будто прижало к раскалённому металлу; чуть погодя ощущение распространилось до промежутков между пальцами и снова пропало.

– И, конечно, наушники, – Кумала прикоснулся к пластине чуть ниже виска. – Давление с двух сторон точно на центр, и ваши уши защищены от звуков в широком диапазоне, включая инфразвуковую атаку эа-формы…

Резкая боль в руках сменилась тупой, ноющей, только иногда в пальцы впивалась очередная игла – но теперь жжение перешло на ступни. «Вживление,» – вспомнил Гедимин, стискивая зубы, чтобы не заорать в голос. «Вот как это происходит. Спасибо, не в затылок…»

– Теперь – глаза. Это место кажется уязвимым, не так ли? На самом деле оно – одно из наиболее защищённых, – Кумала дотронулся до края прорези в шлеме, и её закрыла прозрачная пластина. Поверх неё легла вторая – судя по видимости, она была затемнённой.

– Здесь два щитка. Нижний – из кеззиевого нейтронностойкого рилкара, верхний – из светофильтрующего кеззий-ипронового. Вместе дают полную защиту от излучения, включая омикрон– и сигма-лучи. Проверите в деле.

Он снова прикоснулся к «воротнику», и шлем, разобравшись на сегменты, втянулся в броню. Гедимин судорожно вздохнул – одна из последних «игл» впилась особенно глубоко, и рука заныла от кончика пальца до локтя.

– Heta! – встревоженно вскрикнул Хольгер, шагнув к стапелю. – Гедимин, ты там в порядке?

Кумала заглянул сармату в глаза и, быстро вскинув правую руку, левой хлопнул себя по запястью.

– Ah-sulu! Гедимин, я приношу все извинения…

– Кумала, вы что, забыли об анестезии? – спросил Ассархаддон, и Гедимину от его голоса стало не по себе. Кумале, судя по суетливым движениям и дрожи в пальцах, тоже.

– Да-да, нелепая случайность… – закивал он, извлекая из незаметного кармана одноразовую ампулу с иглой. – Всего одну секунду, сейчас ощущения станут терпимыми…

– На меня не действуют анестетики, – угрюмо сказал Гедимин, чувствуя, как от прокола в шее по коже разливается прохлада. Руки и ноги саднило, особенно сильно болели подушечки пальцев – казалось, что с них содрана кожа, и сармату очень хотелось проверить, так ли это.

– Стандартные анестетики, – отозвался Ассархаддон. – Ими выбор не исчерпывается. Но я не удивлён, что штатные медики резервации не напрягались с подбором лекарств. Пока машина может работать, её ощущения никого не волнуют… Кумала, я надеюсь, это была именно случайность?

– Только, и ничего кроме, – закивал конструктор, стирая мокрой тканью испарину с лица Гедимина и на долю секунды прикасаясь пальцем к его виску. В этом прикосновении не было необходимости, и когда оно повторилось, сармат сердито сощурился.

– Всё-всё, – Кумала поспешно отдёрнул руку, но напоследок успел погладить ремонтника по скуле. – Руки ещё болят?

Гедимин пошевелил пальцами. Кисти ещё неприятно саднило, но ощущения содранной кожи уже не было.

– Я покажу приборы, встроенные в предплечья, и тогда вы сможете проверить, как прошло вживление, – Кумала завернул пустую ампулу в мятую салфетку и метко забросил в настенный контейнер. – Согните правую руку в локте.

Гедимин выполнил указание, стараясь не тревожить кисть. Кумала взялся за его пальцы – указательный слева, большой справа – и прижал их к ладони быстрым резким движением. Пластины на предплечье сармата разошлись в стороны, открывая экран, из участков над костяшками выдвинулись «щупы» с плоскими пластинами на концах. Устройство пискнуло.

– Универсальный счётчик излучаемых частиц и квантов, – пояснил Кумала. – Поверните руку так, чтобы всем было видно… Этот прибор знаком вам лучше, чем мне. Можете привести его в действие?

– Он уже работает, – отозвался Гедимин, с интересом изучая показания. В самом дозиметре никаких новшеств не было – обычный «счётчик Конара», только измеряющий в кьюгенах даже то, что к ирренцию отношения не имеет. «Интересно,» – думал сармат, глядя на нулевые показания в ячейках, отмеченных значками «сигма» и «омикрон». «Здесь должны быть источники сигмы, но прибор их не видит. Определённо, они очень хорошо экранированы. Техника безопасности…» – он ухмыльнулся.

– Второе встроенное устройство – генератор защитного поля, – Кумала развернул руку Гедимина ладонью вперёд и согнул оба его указательных пальца. Из ладони бесшумно выдвинулись короткие, слегка изогнутые сопла, между которыми натянулась едва заметная плёнка. Гедимин прикоснулся к ней, и она податливо выгнулась вокруг пальца.

– Жидкокристаллический генератор типа «Ирида», – конструктор распрямил ладонь Гедимина и опустил пальцы ниже уровня сопел. Поле погасло, излучатели втянулись под броню, дозиметр, пискнув, погасил экран и исчез под пластиной на предплечье.

– Устройство на левой руке – единственное, но многофункциональное, – Кумала дотронулся до левого предплечья сармата и вручную сдвинул пару пластин, открывая экран и небольшую клавиатуру. – Смарт, совмещённый с сигма-сканером. Я предпочитаю называть их «передатчиками». Довольно грубое устройство, но…

Кумала с силой провёл по экрану и клавиатуре пальцами бронированной руки и довольно хмыкнул, посмотрев на невредимый смарт.

– Здесь мы сделали ставку на прочность и защищённость. Тут три режима – устройство работы с данными, устройство приёма-передачи и сигма-анализатор. Можно работать с дисками и другими «передатчиками» – вот здесь разъёмы. А вот так он разблокируется…

Гедимин смотрел, как загорается экран, и проступают на чёрном фоне угловатые белые знаки сарматского алфавита, а потом – как вытягиваются щупы анализатора. Кумала умел пользоваться сканером – прибор показательно проанализировал ближайший кубометр воздуха и не показал ничего лишнего.

– Обычный экран слишком мал для чертежей и схем, но их можно развернуть на голографическом, – продолжал конструктор. – Все сарматы, принадлежащие к ядрам блоков, носят такие «передатчики». У вас тут будут адреса вашей группы и лично куратора…

– Стой, – перебил его Гедимин – один вопрос не давал сармату покоя. – В сканер встроен ирренциевый элемент. Он фонит. Как это влияет на микросхемы? Долго проработает такой смарт?

– По моим подсчётам… – Кумала ненадолго задумался. – Около пятисот лет, если не задаваться целью вывести его из строя. Выдерживает такой же нагрев, как мифриловый слой брони, водонепроницаем, устойчив к едким испарениям. Работает от плутониевой «батарейки». Единственное – я не отказался бы заменить её на ирренциевую, это облегчит руку, но – тут слово за вами.

Гедимин мигнул. «Ещё никто не узнал, как снимать энергию с ирренция, а он уже хочет вставить сюда ирренциевую батарейку? Мне тут уже нравится.»

– Не начинайте, Кумала, – сдержанно попросил Ассархаддон. – Гедимин увлечён своей работой, а вы ещё не продемонстрировали всё, что у вас в запасе. Возвращайтесь к скафандру.

– Да-да, скафандр, – закивал, не оборачиваясь, конструктор. – Что с вашими руками? Что вы чувствуете?

Гедимин пошевелил пальцами. Как ни странно, анестетик сработал – движения уже не вызывали болевых вспышек. Кумала посмотрел ему в глаза, широко ухмыльнулся и, взяв его ладонь двумя руками, положил себе на макушку. Гедимин изумлённо замигал, почувствовав под пальцами жёсткую щетину. Перчатка не сползла и не открылась, но он ощущал колкие волосы сквозь броню. Кумала прижал его ладонь к своей щеке, и сармат мигнул ещё раз – он мог отличить на ощупь кожу от щетины так же, как отличил бы её без перчаток.

– Высочайшая чувствительность, – сказал конструктор. – Когда освоитесь, будете работать так же свободно, как без перчаток. Сейчас надо разработать суставы и привыкнуть к лишнему весу. Вы несёте на себе восемьсот килограммов, и это только базовое снаряжение.

Сарматы удивлённо переглянулись.

– Гедимин, ты в самом деле что-то чувствуешь в этой броне? – спросил Хольгер. Тот кивнул.

– Очень скоро вы сами в этом убедитесь, – сказал Кумала. – Теперь немного о мелочах. В этом скафандре пятьдесят шесть внутренних ниш. Четыре из них расположены вдоль бёдер. Это штатные ниши для контейнеров с водой и пищей, и я попросил бы не занимать их ничем другим.

Он вскрыл нишу вдоль правого бедра и показал сарматам прозрачный контейнер, на дне которого плескалась бесцветная жидкость.

– В эту ёмкость можно налить обычной воды. В крышку встроены фильтры, позволяющие обработать раствор любой густоты, если в нём в принципе есть вода. Но также можно ничего не наливать, а оставить на открытом воздухе или даже внутри скафандра. Контейнер сам соберёт в себя жидкость. Конечно, конденсат малопригоден для питья, поэтому в нижней части контейнера лежит минеральный субстрат. Растворяясь, он позволит пополнить запасы солей. Тут пять пластин субстрата. По желанию их можно заменить вкусовыми таблетками – что не так полезно, однако, я слышал, на Земле считается модным.

Он закрыл нишу и открыл другую, вдоль левого бедра. Гедимин осторожно согнул правую ногу в колене; контейнеры, встроенные под броню, никак не ощущались.

– Кроме двух полуторалитровых контейнеров для воды, здесь один автономный контейнер с Би-плазмой, – Кумала показал сарматам полную ёмкость. – Миниатюрная копия стандартного чана с Би-плазмой – вниз закладывается субстрат, внутрь сквозь фильтры нагнетается воздух, на дне лежит закваска. За сутки восстанавливает четвёртую часть своего объёма – достаточно, чтобы полностью насытиться после тяжёлой работы. Да, именно четвёртую, – наш Биоблок, как всегда, на высоте…

Он отвесил неглубокий поклон в сторону Ассархаддона. Тот слегка наклонил голову в ответ. «Верно, он же был генетиком,» – промелькнуло в голове Гедимина.

– В передатчике есть подробная инструкция к скафандру и всему снаряжению, – Кумала, закрыв все ниши и надев на сармата шлем, провёл ладонью по его плечу. Этого ремонтник не почувствовал, но увидел – и озадаченно мигнул: гладить скафандр было совершенно незачем.

– Спускайтесь, вы больше не закреплены, – сказал конструктор. – Постойте рядом с нашим куратором, пока я работаю с остальными. Хольгер Арктус, вы готовы примерить скафандр?

Гедимин всё-таки не упал, хотя первый шаг от стапеля дался ему нелегко. Ступни казались босыми, сверху болталась почти тонна металла и фрила, – мозг ощутимо перегревался от разницы ощущений и реальности. Медленно, едва поднимая ноги от пола, сармат дошёл до Ассархаддона и остановился рядом с ним. Удержать облегчённый вздох не удалось, и куратор понимающе хмыкнул и посмотрел Гедимину в глаза долгим внимательным взглядом.

– У вас будет два месяца, чтобы освоиться, но вы уже неплохо держитесь… Кумала, я надеюсь, вы не забыли об анестезии?

– Нет-нет, – отозвался конструктор, опрыскивая ладони Хольгера дезинфектантом. – Анестетик будет введён каждому. Я ещё раз приношу извинения Гедимину.

– Ерунда, – буркнул ремонтник, разглядывая свои ладони и вспоминая, как сдвигаются щитки на пальцах. Ему очень хотелось увидеть, что на самом деле осталось от кожи.

– Твою броню тоже делал он? – тихо спросил Гедимин у Ассархаддона. За левым плечом послышались странные хрюкающие звуки – двое сарматов, не считая охранника, будто подавились несказанной фразой. Ассархаддон молча перевёл взгляд на них, Гедимин тоже обернулся, – Константин и Линкен, забыв о скафандрах и о Хольгере, забирающемся в броню, глазели на куратора, и их глаза быстро темнели.

– Да, Гедимин, вы угадали. Только не просите дать примерить, – бегло усмехнулся Ассархаддон. – Линкен, Константин, вас смущает интерес товарища к происходящему вокруг? Или, возможно, вы считаете, что ему угрожает опасность?

Сарматы переглянулись. «А им не по себе,» – с удивлением понял Гедимин. «Даже Лиску. Или – особенно Лиску? Наверное, я опять не учёл какую-то традицию. Но, кажется, Ассархаддон не в обиде…»

– Я что-то не то говорю? – озадаченно спросил он. Ассархаддон качнул головой.

– Ваши вопросы резонны, ваша манера общения меня устраивает. Здесь от вас – всех четверых – нужны знания не этикета, а ядерной физики. Знающих этикет найти было бы легче. Прошу прощения, что перебил вас, Кумала. Вы демонстрировали скафандр Хольгера Арктуса.

Базовое снаряжение во всех спецкостюмах было одинаковым, и внешне они отличались только размерами – Гедимин сразу видел, что в броню Хольгера он не влезет, и Константин в его броне утонет. Из опознавательных знаков на чёрный фрил были нанесены только вензеля из двух первых букв имён – один на лбу, над прозрачным щитком, другой – чуть ниже ключиц. Они сдвигались вместе с пластинами и сами по себе на нажатие не реагировали, – Гедимин пришёл к выводу, что это именно отличительные знаки, безо всяких дополнительных функций.

Через пятнадцать минут с демонстрацией было покончено, и последний сармат, пошатываясь и неуверенно ощупывая пальцами пол, спустился со стапеля и встал рядом с Ассархаддоном. Следом, широко улыбаясь, подошёл Кумала.

– Хорошая работа, – сказал ему куратор. – Вы упоминали, что ваша броня защищает от малого и среднего калибра. Может быть, наши физики хотят увидеть её в деле?

Один из охранников, повинуясь едва заметному жесту, подошёл к выпуклой бронированной двери и остановился рядом. Сарматы переглянулись.

– В деле? – Константин настороженно посмотрел на Ассархаддона. – Как это будет выглядеть?

– Очень просто, – куратор небрежным жестом указал на дверь. – В соседнем отсеке – небольшой стрелковый полигон нашего конструктора. Если один из вас согласится побыть мишенью, все получат хорошее представление о возможностях брони. Но настаивать не буду…

«У него там и корабельные орудия?» – Гедимин с уважением посмотрел на Кумалу; тот перехватил его взгляд, и по его лицу скользнула странная бесформенная улыбка. «Я бы на это взглянул.»

– Я могу побыть мишенью, – сказал он. – Ядерное оружие там тоже есть?

Ассархаддон весело хмыкнул и жестом приказал охраннику открывать дверь. За стеной долго шипело и гудело; створка откинулась далеко не сразу.

– Ядерного оружия там нет, – сказал куратор, подходя к проёму. – Это вы опробуете самостоятельно. Однако у Кумалы хорошая коллекция вооружений. Идите со мной, Гедимин. Придётся закрепить вас на стенде, иначе возможны травмы. Кумала, ваша помощь не помешает.

– Если вы его убьёте, проект можно закрывать сразу, – хмуро сказал Хольгер. За грохотом четырёх скафандров его было плохо слышно – до бесшумной походки Ассархаддона всем сарматам было ещё далеко.

– Я был бы идиотом, если бы рисковал его жизнью, – отозвался Ассархаддон. – Гедимин не получит ничего страшнее мелких царапин.

– Да, я ручаюсь, – закивал Кумала. – Было бы очень неприятно, если бы он пострадал. Будьте осторожны, Ассархаддон. Не забывайте об импульсе и инерции.

– Трудно забыть об импульсе и инерции, – спокойно ответил жёлтоглазый, останавливаясь у стенда. Это сооружение стояло в ста метрах от огневой позиции, напротив люка. Повернувшись к стенду спиной, Гедимин увидел, как разворачиваются защитные поля, отрезая его от сарматов, остановившихся на позиции. Охранники частью рассредоточились вдоль стены; двое привели в действие подвесной кран и теперь расставляли на позиции разнообразное оружие. Гедимину стало не по себе.

– Становитесь вот здесь, в арке, – Кумала ловко передвинул опоры так, чтобы они легли сармату под плечи. – Закрепляем руки… Основная нагрузка придётся вот сюда, это сочленение брони сделано очень жёстким, – суставы не должны пострадать.

– Я помню ваши указания по калибрам, – отозвался Ассархаддон. – Оторвать Гедимину руки не входит в мои планы.

Он шевельнул ладонью над прикованным запястьем ремонтника, и тот увидел, что его ладонь прижимает к стенду небольшой купол защитного поля. Точно так же была прикрыта вторая рука, а потом и ступни, и поле уплотнилось до непрозрачности.

– Непоражаемая зона, – пояснил Ассархаддон. – Не беспокойтесь, броня здесь так же прочна, как на других участках. Но это области повышенной чувствительности, ваша нервная система может с непривычки не выдержать.

Он отошёл на пять метров от Гедимина, посмотрел на него оценивающим взглядом и пошёл к полосе защитных полей. За ним, поправив на Гедимине шлем и спустив затемнённый щиток на глаза «мишени», почти бегом направился Кумала. Гедимин поглядел на сарматов за огневым рубежом – они выглядели встревоженными, даже Линкен смотрел угрюмо.

– Защита установлена, мишень готова, – объявил Ассархаддон, двумя руками опираясь о массивную стойку на рельсах. – Кто хочет сделать выстрел?

Гедимин увидел, как сарматы вздрагивают и отшатываются от него. Кумала лизнул губы, но промолчал. Охранники стояли неподвижно, будто к ним вопрос не относился.

– Тогда испытания проведу я, – сказал Ассархаддон, выждав полминуты. – Начнём с небольшого калибра. «Мадсен – девятьсот восемьдесят», одноручный бластер лёгкой пехоты и легкобронированного десанта Атлантиса.

«Восьмидесятка? Новый, только что с конвейера,» – слегка удивился Гедимин, глядя на ствол, миниатюрный в широкой ладони Ассархаддона. Бластер был сделан под человечью руку, но сармат управлялся с ним легко. Он практически не прицеливался – только приподнял ствол над стойкой, и Гедимин услышал приглушённый треск и увидел вспышку. Больше ощущений не было никаких – разряд, ударивший его в левый локоть, как будто даже броню не зацепил.

– «Райдо – три тысячи», – отложив лёгкий бластер, Ассархаддон взял из рук охранника следующий образец, более массивный, с длинным прикладом. – Автономная модель, двуручный бластер тяжёлой пехоты Атлантиса.