Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 113 (всего у книги 146 страниц)

– В боковой ни… Видимо, там же, – Кенен вяло шевельнул плечом. – Джед, я спешу. Поищи получше… Ай!

– Ирренций, – Гедимин выпустил ткань и поймал подбородок сармата в рогульку широко расставленных пальцев. Кенен захрипел.

– Джед! – он попытался отодвинуть руку Гедимина; тот уступил ему несколько миллиметров, чтобы случайно не придушить. – Да-да, я вспомнил. Ирренций. Так бы сразу и ска… Хэ-э! Эти четыре набора трубок в твоём отсеке? Они там висели… ну да, я взял их. Они тебе были не нужны, и я отдал их Лиску.

Гедимин, растерянно мигнув, ослабил хватку, и Кенен тут же вырвался и метнулся к открывающемуся люку. Догнать его не составило труда – Маккензи так спешил, что врезался в выступающий край створки и едва не упал.

– Отдал мои твэлы Лиску? – Гедимин вцепился в плечо Кенена и рывком развернул сармата к себе. Тот часто закивал.

– То, что было в трубках. Амос показал мне, как выделить ирренций. И мы отвезли его Лиску.

«Выделить…» – Гедимин разжал пальцы и машинально вытер ладонь о ближайшую переборку. «Ну разумеется. Откуда Линкену было знать, что это – мои твэлы…»

– Джед, ну успокойся! – Кенен проворно шагнул в сторону, разглаживая смятый воротник и ткань на груди; забытый респиратор так и болтался у него за плечом, шляпа осталась прищемленной между створками гермоворот. – Я понятия не имел, что это тебе нужно. Оно там лежало, ты не забирал, ну я и подумал…

– Зарыть бы тебя в Пласкетте, – угрюмо сощурился на него Гедимин. Что бы он ни сделал с Кененом, вернуть твэлы было невозможно. Маккензи, поняв это по его глазам, стряхнул пылинки с плеча и сочувственно улыбнулся.

– Очень жаль, Джед. Жаль, что я тебя так расстро… Чёрт!

Он смотрел мимо Гедимина, и тот, проследив за его взглядом, повернулся к шоссе. На обочине, рядом с транспортом, очень похожим на «Стимфалиду» после конверсии, стоял человек в серо-стальном комбинезоне и изумлённо смотрел на сарматов.

– Hasu, – выдохнул Гедимин, отступая к закрытому шлюзу. Теперь он вспомнил, что не слышал, как транспорт подъехал к базе, – возможно, человек наблюдал их общение с того момента, как открылся люк…

– Чем могу быть полезен? – Кенен, поправив смятую манжету, широко улыбнулся пришельцу. Шляпа, выпавшая из открывающихся ворот, упала прямо на подставленную руку, и Маккензи надел её, небрежно сдвинув на затылок. Гедимин ждал, пока створки разойдутся полностью, – «не хватало ещё бегать от каждой мартышки!», сердито думал он, стараясь не смотреть ни на «мартышку», ни на её корабль. «Стимфалида» притягивала его взгляд мощнейшим электромагнитом, – это был полноценный малый бомбардировщик, с сохранными «Седженами», разоружённый, но в любой момент готовый принять новое оружие, – все приводы бластеров и кинетических стволов уцелели, их просто прикрыли бронёй. «Почти звездолёт,» – думал Гедимин, угрюмо глядя на маленький корабль сквозь сужающийся проём – шлюз уже почти закрылся. «Из города не взлетишь, но если отъехать… Интересно, почему он такой… целый?»

В наушниках задребезжало.

– Джед, выйди на минутку, – попросил Кенен. – Это к тебе.

Гедимин изумлённо мигнул.

– Чего?! Я сегодня не работаю. Пусть пишет заявку…

– Джед, выйди, – снова попросил Кенен, и сармат удивился ещё больше – в другое время Маккензи сам твердил бы о заявках и не подпустил к своим ремонтникам никого без техзадания и предоплаты. – Это Василий Суханов.

Гедимин, вздрогнув всем телом, опустил на глаза тёмный щиток и ненадолго задержал дыхание. «Спокойно,» – приказал он себе. «Это просто макака. Одна из миллиардов. Это ничего не значит.»

Он вышел из шлюза и остановился перед человеком в сером комбинезоне. Тот был коротко, по-сарматски, стрижен, раскладной шлем висел за его плечами, а при появлении Гедимина он отстегнул ещё и респиратор и сдержанно улыбнулся, глядя сармату в лицо.

– Здравствуйте. Гедимин Кларк – это вы?

Сармат молча кивнул.

– Бывший капитан «Елизаветы»?

Гедимин качнул головой. В груди пульсировал распухающий горячий ком. «Первый из них, кто вышел на меня,» – думал он. «Первый из шести. Зачем?!»

– Так я и думал, – человек сдержанно усмехнулся. – Винстону надо бы писать фантастику. Такие интересные истории… и так мало правды. Вы были реакторщиком на «Елизавете»?

– «Бет», – буркнул Гедимин, глядя в серые, почти прозрачные глаза. – Не «Элизабет» и не «Елизавета». У него не было имени. «Бет», урановоз на базе малого крейсера.

Василий кивнул.

– Да, я видел его изнутри. Отличный корабль, но в бою не был давно. И взят был не с боя… Вас застали врасплох?

Гедимин сузил глаза.

– Что тебе надо?

– Помощь, – коротко ответил человек. – От того, кто знает корабль изнутри. Я имел дело с сарматской техникой.

Он кивнул на «Стимфалиду».

– Это было относительно просто. Но тут речь о крейсере. Я знаю, что с ним неладно, и что его пять раз возвращали. А вы, по-моему, знаете, почему.

Гедимин молча смотрел на него, борясь с желанием проломить «макаке» череп. Кенен шагнул к нему, растягивая лицо в самой дружелюбной улыбке.

– Мистер Суханов! Вы хотите нанять ремонтника? Вам следует говорить со мной. Это официальный наём, и я…

– Да, видимо, так, – Василий повернулся к нему. – Я понимаю, что это не бесплатно. Я купил «Елизавету», и я не пожалею денег, чтобы она взлетела. Это очень хороший корабль, и я его тут не оставлю.

– Да-да, я понимаю, – протянул Кенен, задумчиво шевеля сложенными пальцами. – Это обойдётся вам… как бы не дороже самого корабля, мистер Суханов. Особая работа, лучший механик…

Гедимин молча положил руку ему на плечо, и Кенен дёрнулся и подался назад.

– Нет, – буркнул он.

– Что… именно? – спросил Кенен, искоса глядя на его руку. Гедимин не сжимал пальцы – просто держал ладонь на его плече.

– Я не буду ничего делать для «Бета», – сказал сармат. – Ни за какие деньги. Отправляй кого хочешь. Я не пойду.

Кенен растерянно мигнул.

– Джед, это редкая глупость, – сказал он. – Иди на базу. Мы с мистером Сухановым всё обсудим…

– Если отправишь меня туда, я взорву корабль, – сармат угрюмо сощурился. – На нём не будут летать макаки!

Он отвернулся и, руками раздвинув створки гермоворот, шагнул в шлюзовую камеру. Створки с грохотом сомкнулись за его спиной.

– Ничего не могу поделать, мистер Суханов, – послышался в наушниках приглушённый голос Кенена. – Джед не в себе, и я не могу вправить ему мозги. На моей базе множество хороших механиков, и я всегда готов…

Что ответил Суханов, Гедимин уже не слышал, но через несколько секунд главный шлюз открылся, и до сармата донёсся раздражённый вздох.

– Найди мою запасную шляпу, будь любезен. Из-за одного полоумного амбала мне пришлось вернуться.

Гедимин остановился. Он всё ещё стоял между Кененом и его рубкой – и теперь вышел на середину коридора, перегородив его намертво. Кенен поднял на него взгляд и испуганно мигнул.

– Успокойся, Джед. Я же извинился за твой ирренций! Мне теперь неоткуда его взять. Меня ждут в совете, а я вынужден переодеваться, – он тронул пальцем смятую манишку. Гедимин мигнул.

– Из чего это сделано? Любой скирлин давно расправился бы.

Кенен поморщился.

– Джед, я не хочу говорить о текстильной промышленности. Пропусти меня, пожалуйста. Я могу извиниться ещё раз, но только после собрания.

Он нетерпеливо постучал пальцем по наручному передатчику. Гедимин ухмыльнулся. Злость уже улеглась, уступив место досаде – больше на себя, чем на Маккензи. «Сам виноват. Оставил твэлы на виду. Кенен же своего не упустит…»

– Кого ты послал к Суханову? – спросил Гедимин, отходя в сторону. Кенен с облегчённым вздохом прошмыгнул мимо него.

– Никого, – ответил он уже из капитанской рубки; дверной проём остался открытым, и Гедимин, заглянув, нашёл там филка, подающего Кенену новую рубашку. – Суханов отказался от нашей помощи. Ему нужен был именно ты, Джед. И это умно с его стороны. Я на твоём месте согласился бы на него работать. Есть подозрения, что он знает твоё настоящее имя. Не хотелось бы провалить конспирацию из-за такой ерунды.

– Убей его, – буркнул Гедимин, недобро щурясь. – Ты же делал так. Я не собираюсь ничего делать с «Бетом». Макаки его забрали – пусть макаки его и чинят.

Эта мысль пульсировала в его мозгу, пока он шёл по пустым гулким коридорам к замаскированному люку. Сармату было не по себе. Он снова и снова вспоминал разгон и взлёт «Бета» – и спокойный взгляд Суханова, только что наблюдавшего за сарматской дракой. «Он ведь ни о чём не спросил,» – подумал Гедимин, замедлив шаг. «Будто так и надо. Местные давно позвали бы патрульных. И «Стимфалида» на ходу… Ну ладно, посмотрим, что он будет делать с крейсером. Ловушка рано или поздно сработает…»

27 ноября 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

– А меня обязательно было вытаскивать? – спросил Гедимин, сердито щурясь на Кенена. В наручном передатчике пищало и мигало включённым экраном техзадание к очередному заказу.

Маккензи расплылся в извиняющейся улыбке.

– Там у них реактор, Джед. Ты же любишь реакторы!

Гедимин фыркнул. Реактор действительно был – «Звёздный Кондор» второго поколения, с натрием в первом круге, сбившимися термодатчиками, утечкой теплоносителя и – если нейтронные датчики не врали так же, как термические – с проеденной насквозь оболочкой как минимум одного твэла. Сармат знал, что вблизи, на корабле, увидит ещё больше повреждений, и мог поклясться, что разбираться с ними придётся не менее трёх суток. А значит, своим, куда более интересным, реактором он займётся очень и очень нескоро.

Бригада разбирала снаряжение; Айзек просвечивал сигма-сканером скафандры, выявляя участки, проницаемые для излучения, и время от времени пихал Гедимина в бок и вполголоса говорил что-нибудь о недостающих запчастях или приближающихся сроках ремонта. Сармат рассеянно щурился, думая, как лучше расставить твэлы в новом реакторе, и сколько места оставить для предполагаемых сборок. Он плохо понимал, почему Айзек говорит всё это ему, а не Кенену, планирующему расходы.

– И два тяжёлых скафандра для филков, – закончил перечисление дефектоскопист, и Гедимин удивлённо мигнул.

– Зачем?

– Для работы в активной зоне, – ответил Айзек. – Реакторы изнутри бывают очень тесные. Филку удобно, а Старший застрянет.

«Старший?» – Гедимин не сразу понял, о чём речь. «М-да. Вот и Айзек перестал называть сарматов сарматами…»

– Зачем филкам в активную зону? Туда, по-моему, один я и хожу, – сказал он, подставляясь под луч дефектоскопа. Его броня всегда была непроницаемой для излучения – не считая пары брешей на висках, оставленных для сигма-квантов, но и их сармат перед работой заделывал. Иногда его подмывало оставить просвет для гамма-квантов – может, урановые реакторы так же «общительны», как ирренциевые, но в своём диапазоне частот? – но эта мысль была слишком нелепой, чтобы её додумывать хотя бы до середины.

– А это не дело, – сказал Айзек, отключая дефектоскоп и жестом направляя сарматов к главному шлюзу. – А если ты руку сломаешь? А на космодроме – авария?

Гедимин хмыкнул.

– У них там свои ликвидаторы есть. Довезут ошмётки до Пласкетта.

…Нейтронные датчики всё-таки врали. Гедимин так и подумал, когда вошёл в реакторный отсек, но на всякий случай извлёк сборку для изучения. Все твэлы оставались герметичными, два датчика из восьми требовали замены. В задании не было ничего про покупку запчастей за свой счёт, и Гедимин, сообщив о неисправности и сложив повреждённые датчики в аккуратную горку под защитным полем (отчего-то главный механик корабля, увидев её на ладони сармата, расширил глаза и заметно побледнел), скомандовал бригаде «Отбой!» и после дезактивации выбрался к выходу из терминала. Он пришёл последним – остальные сарматы, не искупавшиеся в теплоносителе и не державшие в руках фонящих сборок, «отмылись» быстро и уже успели купить в ближайшем окошечке «Фьори» «особые пайки» и занять две скамьи у ограждения. Согнать их не пытались – люди обходили бронированных сарматов по широкой дуге, местные охранники смотрели одобрительно, кто-то, увидев Гедимина, приветственно помахал ему.

– В «Юйту» идём? – спросил ремонтник. Айзек пожал плечами.

– Кто хочет, пусть идёт. Я бы посидел здесь. Редко выхожу с базы, а тут всё сильно изменилось.

Четверо сарматов, взяв у Гедимина пятикойновую карту, ушли в здание. Сбор был назначен у выхода, через полчаса, сразу после рейса на Цереру, – Айзек хотел пронаблюдать за взлётом церерианского спрингера. Это был большой корабль, сильно похожий на «Косатку» и отчасти – на мацодский крейсер «Давид»; на его борту виднелся яркий, недавно нанесённый герб Восточного Блока.

– Много их в последнее время, – заметил Айзек, кивнув на герб. – Как плановая перекраска, так рисуют новые знаки. Свежей покраски с гербом Мацоды уже не встретишь. Север – видел, вон там один стоит, а Мацоду – нет. Стальной Пояс им, что ли, так дорого обошёлся?

Гедимин смотрел на корабли, и Айзек не мог видеть, как темнеют и сужаются его глаза, – вспоминать Стальной Пояс ему было неприятно, и чем больше времени проходило, тем сильнее он подозревал, что сделал тогда что-то лишнее.

– Они отстроили базу на Церере, – сухо отозвался он. – Вернулись на Весту. Какая разница, что намалёвано на борту?

Его взгляд против воли отклонялся всё дальше к востоку – там на краю поля зрения чернел знакомый силуэт. Сармат досчитал до десяти, ненадолго задержал дыхание, унимая участившийся пульс, и повернулся налево. Корабль в самом деле был там, но не на площадке аукционистов, – его поставили западнее, у одного из запасных проёмов в ограждении, и свернули защитное поле в широкую трубу, создав безопасный проход к открытому главному шлюзу. У новой дыры в ограждении стоял человек в серо-стальном экзоскелете; к его броне был пристёгнут переносной платёжный терминал, а на ограде висела коробка с прорезью в крышке. Вокруг толпились люди – в основном некрупные, детёныши и подростки, но встречались и взрослые компании. Ненадолго задержавшись у экзоскелетчика, они уходили по «трубе» к кораблю.

– Has-sulesh, – прошептал Гедимин и вздрогнул – Айзек крепко схватил его за руку.

– Что? Что там?

– Эти макаки… Они грузятся на мой корабль, – еле слышно сказал сармат.

– Не грузятся, – Айзек неожиданно сильно ткнул его кулаком под рёбра, и Гедимин растерянно мигнул. – Видишь? Они заходят и выходят. Это просто экскурсанты.

– Вот мартышки, – выдохнул Гедимин и досадливо сощурился. «Да, так и есть. Они заходят и выходят. Экскурсанты. Какая там плата за вход?»

Табличка с ценой была закреплена на самом терминале – маленький листок, но Гедимин, приглядевшись, прочитал, что вход стоит двадцать пять центов.

– Это твой Суханов, да? – Айзек кивнул на новый «аттракцион» на краю космодрома. – Нашёл применение «Бету»? Ты не против, если я схожу туда? Четвертак у меня найдётся.

– Вместе пойдём, – отозвался Гедимин, придержав его за плечо.

На подходе к кораблю сарматы разминулись с Люнером – тот не заметил их за оживлённым разговором с рослой беловолосой самкой. Лю махал руками, едва не задевая прохожих, самка смотрела на него с усталым прищуром и отвечала односложно. Гедимин скользнул по ним взглядом и невольно усмехнулся.

Людей в серых экзоскелетах было двое – один собирал деньги, второй стоял с другой стороны проёма, повернувшись к «копу» в жёлтой броне. О чём они говорили, сармат не расслышал, – но, стоило Гедимину и Айзеку подойти к клубящейся очереди и оглядеться в поисках её конца, «коп», на долю секунды подняв стальную конечность, подошёл к ним.

– Гедимин Кларк и Айзек Норд? – патрульный привычно махнул считывателем и развернул перед сарматами голографический экран с длинными строчками какого-то текста. – Тескам вход запрещён.

– Почему? – спросил Айзек, недовольно сузив глаза. – Мы тоже заплатим.

Патрульный, свернув текст, расставил руки и выразительно повёл заплечной турелью.

– Назад, назад! Распоряжение шерифа!

Сарматы переглянулись. Гедимин в последний раз посмотрел на открытый шлюз – с той стороны экскурсантов встречал ещё один серый экзоскелетчик – и развернулся к терминалам.

– Назад, за ограждение! – крикнул ему в спину патрульный. – Я слежу за вами, ясно?

– И вот зачем? – спросил незаметно подошедший «серый». – Всё в порядке, они могут пройти…

Патрульный развернул перед ним текст.

– Особый приказ, сэр. Для вашей же безопасности. Корабль-то на ходу…

Гедимин мигнул, переглянулся с Айзеком, удивлённым не меньше его, и с трудом сдержал ухмылку. «Боятся, что мы улетим? Вдвоём на крейсере?»

– Вот как, – не без удивления произнёс «серый», скользнув взглядом по тексту. – Такие у вас, значит, порядки. Гедимин?

Сармат мигнул и невольно сжал пальцы на плече Айзека так крепко, что броня заскрежетала.

– Мы уходим, – буркнул он, глядя мимо человека. – Следи за крейсером.

Он что-то сказал им в спину, но Гедимин уже не слышал. Он не оглядывался, пока не дошёл до входа в терминал. Там он остановился, ненадолго задержал дыхание и повернулся к кораблю. Желающих пройти на борт всё ещё было много; их делили на группы по два десятка и запускали внутрь под присмотром экзоскелетчика. Иногда из шлюза выглядывал второй патрульный – шериф дал крейсеру усиленную охрану.

– Ты узнал человека? – спросил Айзек, пытаясь перехватить взгляд Гедимина. – Он явно чего-то от тебя хотел.

– Суханов, – отозвался тот, недобро сузив глаза. – Пусть теперь хочет от местных ремонтников. Тескам на «Елизавету» вход запрещён.

Айзек озадаченно хмыкнул.

– То ремонтируй им боевые спрингеры, то не входи на экскурсионный корабль… Пока мы ковырялись в реакторе «Барракуды», это никого не смущало.

Гедимин пожал плечами – думать о странностях местных традиций ему не хотелось.

– Будешь ещё смотреть на космодром? – он покосился на часы. – Пора вызывать глайдер.

…Ремонтники, пройдя главный шлюз, разошлись по базе; рядом с Гедимином остался один Айзек. Сармат шёл медленно, думая на ходу о поведении кольцевого реактора, и не сразу его заметил.

– Скажешь Кенену о новых скафандрах? – спросил тот. – Надо внести их в смету, иначе он опять спустит всё на самок.

– Скажи, – отозвался Гедимин. – При чём тут я?

– Тебя он послушает, – уверенно сказал Айзек. – А со мной сделает вид, что забыл записать. Тебя он боится, атомщик. Скажи ему, ладно?

30 ноября 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Автомат зашипел, запахло нагретой органикой, и щиток из тёмного стекла отъехал в сторону. В нише стоял маленький поднос с двумя креплениями; в одном стояла кружка с чем-то тёмным, пахнущим гарью, в другом лежал приплюснутый бургер.

– Всё-таки заработало, – с лёгким удивлением сказал Питер, уважительно покосившись на Гедимина.

– Вызывай в любое время, Пит, – широко улыбнулся Кенен, вместе с подносом перебираясь на диван; мягкая подушка ощутимо просела под его весом. – Я всегда говорю – вызывай в любое время. Лучшие механики «Маккензи» в твоём полном распоряжении – всё ради того, чтобы госпиталь работал идеально.

Питер хмыкнул.

– Это не совсем относится к работе госпиталя, но… – он пощёлкал кнопками, проверяя работоспособность автомата, и в нише появился ещё один «особый паёк», в этот раз – с незнакомым Гедимину свёртком из теста и мяса. Кенен одобрительно кивнул.

– Надеюсь, эта разминка помогла вам настроиться на рабочий лад, – сказал Питер Гедимину, выходя в коридор. – Сломанный автомат – это досадно, но без него мы обошлись бы. В последнее время даёт сбои вентиляция в карантинных боксах. Там на выходе стоят бактериальные фильтры, и раз в неделю мы берём пробы. Так вот, в ту пятницу…

Гедимин внимательно слушал его, вслед за ним переходя с яруса на ярус в подземном здании госпиталя. Питер вёл его окольными путями, куда не выбирались пациенты, и даже персонал появлялся редко; иногда они проходили пять-шесть этажей, встречая только роботов-уборщиков.

– Карантинное отделение, – врач остановился перед гермоворотами с разделённым на две створки знаком биологической опасности. – Тут санпропускник на входе. Пока я переодеваюсь, пройдите дезинфекцию. Это штатная процедура, ничего особенного.

– На входе? – переспросил Гедимин. Питер кивнул.

– И на выходе тоже. Пациенты карантинного отделения… иногда трудно сказать, кто для кого более опасен – они для нас или мы для них.

Гедимин помнил, что человеческие инфекции для него неопасны, и всё же ему было не по себе, когда он проходил мимо герметично закрытых люков с символами биологической опасности. Один из них врач открыл особым кодом и поманил сармата за собой.

– Нам придётся пройти мимо остеклённых боксов, – сказал он, дожидаясь, пока автоматика выпустит их из тесного шлюза. – Они открыты для наблюдения. Это важно для нас, но посетителей это смущает. Если опасаетесь увидеть что-нибудь неприятное, смотрите под ноги.

Змеевидный робот-уборщик пересёк коридор и уткнулся в ступню Гедимина. Сармат отодвинулся, но механизм повторил его движение – внимание агрегата привлёк именно он. Спрыснув ступни Гедимина бесцветным раствором с резким запахом, робот пополз дальше.

– Увидел, что вы без бахил, – смущённо пояснил Питер. – К сожалению, на ваш скафандр ничего не налезет… Что тут нового?

Он обращался к человеку в лёгком скафандре биозащиты. Тот сидел за выдвижным столом, наблюдая за прозрачной стеной, подсвеченной изнутри синеватым; при появлении Питера он поднялся.

– Ничего, доктор Фокс, – ответил он. – Поражённые области остаются в прежних границах, выделяется сукровица. Дыхание в норме…

– Наблюдайте, – кивнул ему Питер. – Мы с мистером Кларком проверим фильтры в закрытых боксах. Если что-то услышите, не пугайтесь.

Гедимин посмотрел на подсвеченную стену. За ней была маленькая комната, почти полностью занятая капсулой-автоклавом с прозрачной крышкой. Под выпуклой пластиной лежал неподвижный человек, раздетый догола; его лицо и низ живота прикрывали щитки с отходящими от них трубками. Ещё один щиток, без трубок, но с батареей полупустых ампул, был закреплён на груди. Сначала Гедимину показалось, что пластин на теле человека много, но потом он понял, что это обширные поверхностные раны – что-то вырезало по куску кожи с прилегающими мышцами на полусотне участков тела. Поверх живой плоти лежали странные сетчатые структуры, сверху залитые прозрачной жижей. Правую руку и обе ноги до колена жижа покрывала полностью, и её удерживали прикреплённые к конечностям коконы. Сильнее всего пострадали пальцы – на ногах их не осталось вовсе, на руке сохранились первые фаланги.

– Ну вот, бокс открыт, – сказал Гедимину довольный Питер, вынырнув из соседнего коридора. – Можете работать… Что-то привлекло ваше внимание?

Сармат качнул головой, с трудом отводя взгляд от неподвижного тела.

– Сольвент? – спросил он, кивнув на прозрачный бокс. – Авария?

Питер покачал головой, одновременно жестом направляя Гедимина в открытый люк, – то ли спешил начать ремонт, то ли не хотел, чтобы сармат рассматривал больного.

– Нет, не сольвент. Хотя по действию очень похоже… Сверхагрессивный биологический реагент, так я бы это обозначил. Восемьдесят процентов кожи, тяжелейшая интоксикация…

– Зачем лезть в реагент без скафандра? – спросил Гедимин, болезненно щурясь.

– Скафандр, как видите, не помог, – отозвался Питер, оглядываясь через плечо на прозрачную стену. – Миссис Петерс ещё очень повезло… в сравнении с остальными. Их мы опознавали по радиоактивным элементам, оставшимся от скафандров. Почему-то этот реагент не тронул их, наоборот, создал для них специальные капсулы внутри себя. Они так и остались лежать на месте… в общем, там, где были. А всё остальное… вошло в состав реагента. Интересно, что внешнюю обшивку он не тронул – пророс по стыкам. А вот внутреннюю поглотил полностью. Нам повезло застать его неактивным…

Он покосился в сторону стеклянного бокса и вздрогнул. Гедимин слушал его, озадаченно мигая. «Сверхагрессивный биологический… Hasu!» – перед глазами встал астероид, быстро прорастающий нитями и клубеньками, сформировавшимися из ошмётков зелёной торпеды.

– Алити? – спросил он, понизив голос. Питер, вздрогнув, перевёл на него внимательный взгляд.

– Сталкивались? Да, характерное… воздействие. Это был грузовик «Вирма», шёл из пояса астероидов… Миана утверждает, что их случайно обстрелял терраформирующий флот – принял за подходящую каменную глыбу, но… – он оглянулся на открытый люк и тоже понизил голос. – Скорее всего, они сами взяли реагент на борт. С тех пор, как тут все эти… формы жизни, полно желающих изучить их и пристроить к делу. Алитийские технологии… Думаю, они сами полезли в реагент. Рассчитывали удержать в герметичной капсуле…

– Эта штука съела корабль? – спросил Гедимин и сам же поморщился от сказанной глупости.

– Практически, – ответил Питер. – Внутренние помещения были просто выстланы этим… этой субстанцией. Нас три недели держали в карантине. Теперь там застряло оборудование, с которым мы работали с бедной миссис Петерс. Мианийцы деактивировали реагент, но… Думаю, после карантина я отдам его в переработку. Я не мешаю вам, Гедимин? Я и не заметил, когда вы разобрали короб…

– Не мешаешь, – отозвался ремонтник, освещая фонарём внутренности вентиляционной шахты. – Они пытались что-то делать, пока оно ело корабль? Выжечь, облучить, выставить на вакуум…

– Это очень… эффективная субстанция, – вздохнул Питер, перекладывая ближе к Гедимину нарезанную ветошь из госпитальных запасов. – С потрясающей приспособляемостью. Когда я это увидел, с трудом удержался, чтобы не взять образец. Это изумительная форма жизни, Гедимин. Не знающая никаких преград. Помните капсулы, в которые она поместила радиоактивные элементы?

Сармат отвлёкся от просвечивания батареи фильтров и заинтересованно хмыкнул.

– Их внутренняя часть была выстлана радиотрофными клетками. Она не смогла их съесть, но смогла использовать… – Питер выглянул в коридор и плотно прикрыл дверь. – Простите. Я увлёкся. Наверное, вам, не-биологу, это не слишком интересно. И даже неприятно. Мы стараемся помочь бедной миссис Петерс, и, кажется, этот организм не оставил в её теле спящих клеток, но…

Он пожал плечами и придвинул к Гедимину контейнер для мусора, отмеченный знаком биологической опасности.

– Она в первой очереди на протезирование. Мианийцы взяли на себя вину, делают всё, что могут… Надеюсь, больше мне не придётся выезжать на такие вызовы. Столько желающих совать руки, куда не следует…

Гедимин порадовался, что не может покраснеть, – ему вспомнилось, как Стивен чуть ли не за шкирку оттаскивал его от живой слизи, въедающейся в астероид. «Вот тебе и образцы,» – он невольно поёжился. «Где «Вирм» это нашёл? Алитийцы уже наш астероидный пояс заселяют?»

– Выяснили, откуда реагент? – спросил Гедимин.

– Миана взяла это на себя, – ответил Питер. – Нам, разумеется, не сообщили. Это не в нашей системе, Гедимин. Можете спать спокойно. Наверное, мне следовало проложить маршрут мимо этого бокса. Здесь проще всего подобраться к вентиляции, вот я и подумал…

Он виновато вздохнул.

Больше Гедимин не узнал от него ничего – так и вернулся к Кенену озадаченный и задумчивый. Тесты на эа-мутацию были у него, и он отметил в памяти, что нужно занять очередь в медотсек – без проверки его не оставили бы, но после наблюдений за миссис Петерс ему было неспокойно. «Интересно, самих алитийцев оно ест?» – думал он, вместе с Кененом возвращаясь на базу. «Вон, мианийцы умеют его деактивировать. Значит, по умолчанию – ест. А настоящих алитийцев? Если такая торпеда лопнет на их планете, что будет? А… У нас тут много дряни, от которой дохнут. И когда это кого-то останавливало?»

05 декабря 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

– Можешь радоваться, Джед, – сказал, расплываясь в довольной улыбке, Маккензи, и передатчик на руке Гедимина коротко пискнул, принимая информацию. – Мы с Фостером всё подписали. Долго же я с ним возился…

– Фостер? – Гедимин озадаченно смотрел на него, не понимая, зачем его в очередной раз отвлекли от опытов с реактором. Опыты на сегодня были, в общем-то, закончены, – ничего сложного, обычная проверка на вибрацию и перемещение стержней – но осмыслить полученные данные Гедимин не успел, а за работой это делать было неудобно и небезопасно.

– Ну, твоя затея с техосмотром их снаряжения, – небрежно пояснил Кенен, отправляя Гедимину ещё один файл. – С сегодняшнего дня вы впятером работаете в полицейском участке. Техосмотр экзоскелетов, текущий ремонт, составление списка техники для капремонта, – в общем, всё как обычно. Не заказ, а конфетка! Джед, ты что, не выспался?

– Их же там под сотню, – мозг Гедимина, ещё не «вылезший» из реактора, работал неохотно. – Пятерых мало… А как они сами будут работать без брони?

Кенен ухмыльнулся.

– Умный теск! Они не будут работать без брони. Они будут выдавать для осмотра по пять машин в день. Одного ремонтника на один экзоскелет более чем достаточно. Я бы вообще послал тебя и Иджеса, там вам двоим делать нечего…

Гедимин недовольно сощурился.

– Пять в день… Так мы весь декабрь провозимся.

Кенен пожал плечами.

– Работа ненапряжная, тем более – рядом с космодромом. Буду подкидывать вам заказы для развлечения. Кстати, на выходных вы там не работаете.

«Тогда провозимся ещё и пол-января,» – сармат поморщился, но промолчал – спорить с Кененом, ухватившим выгодный заказ, было бесполезно.

– А он куда? – Гедимин кивнул на филка, вместе с тремя ремонтниками проверяющего снаряжение на пороге капитанской рубки. Филк был мелким даже для своего подвида – макушкой едва доходил до гедиминовых нижних рёбер – но держался уверенно, будто был с ним вровень.

– Ансельм? Это самый важный участник вашей экспедиции, – ухмыльнулся Кенен. – Фостер настоял на ходовой проверке каждой машины. А никто из вас в местные экзоскелеты не втиснется даже голышом. Вдеваете в машину Ансельма, смотрите, как он ходит, вынимаете, везёте на базу. Берегите его там, ясно?

Ансельм сердито сощурился на него и поправил ремонтную перчатку.

– Я – электрик, – сказал он Гедимину, задрав голову, чтобы встретиться с ним взглядом. – Помогал тебе с последней «Барракудой», помнишь?

Кенен рассмеялся.

– Джед никого не запоминает, Анси! Такой уж он у нас. Ладно, парни, собирайтесь, глайдер ждёт!

…В здании участка их тоже ждали – двое в тяжёлых жёлтых экзоскелетах встретили их у глайдера и насветили в глаза считывателями.

– Работать будете вон в том ангаре, – сказал один из них. – Перед и после – обыск. Список запчастей подавать мне, самим никуда не лазать. Моё имя – офицер Вожник. Кто у вас главный?

Сарматы, переглянувшись, дружно указали на Гедимина. Тот изумлённо мигнул – об этом уговора не было.

– Гедимин Кларк? – офицер Вожник покосился на передатчик. – Все за мной.

Обыскивали их прямо в ангаре – заставили снять скафандры, долго выискивали что-то внутри брони и охлопывали сарматов по карманам комбинезонов. Гедимин терпел всё это молча; он настоял только на том, чтобы его повернули к стапелям с экзоскелетами, выделенными для ремонта – не хотелось зря терять время. Экзоскелетов было пять, как и обещал Кенен: два «Тилацина» времён Второй войны с заваренными пробоинами от осколков, «Шерман», большая часть которого была на ходу во время войны Первой, трофейный, относительно целый «Лантерн» без «лучевых крыльев», с криво приделанным реактивным ранцем, и новенький «Маршалл». Последняя машина понравилась Гедимину меньше всего – её делали какие-то саботажники, и не выйти из строя она не могла, даже если бы её хранили на складе.