Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 146 страниц)

– Идём-идём, – поторопил его Хольгер. – До сих пор он меня «срочно» не вызывал. Тебя, кажется, тоже.

В последний раз, когда Гедимин видел Константина в столовой, тот, болезненно щурясь, поднялся из-за стола при первом появлении ремонтника и молча ушёл, а при встрече в жилом блоке – резко отвернулся и с лязгом захлопнул двери. Поэтому сейчас ремонтнику было слегка не по себе, когда он подходил к столу, за которым сидели Константин и Линкен.

– Быстро ты его нашёл, – сказал взрывник Хольгеру. – Реакторный отсек?

– Где же ещё, – Константин поморщился, бросил на Гедимина быстрый взгляд и снова повернулся к взрывнику. – Завтра получишь ещё один списанный «Шерман».

Линкен широко ухмыльнулся.

– А обещали «Рузвельт».

– Сейчас – нет. Может, через неделю, – сказал Константин, недовольно щурясь. – У тебя ещё два «Фантома»… или ты их уже раздолбал?

– Было бы что долбать, – ухмыльнулся взрывник. – Это всё чушь. Дайте крейсер! Ну нельзя проверять крейсеробой на истребителях! Ассархаддон же умный сармат – что, не понимает?!

– Что вы там проверяете? – спросил Гедимин. Константин поморщился, зато Линкен развернулся к нему всем корпусом и ухмыльнулся шире прежнего.

– Твои двойные лучи, атомщик. Хороший вышел бластер! А когда я соберу турель…

Он мечтательно вздохнул.

– Ты истратил множество мишеней, – недовольно посмотрел на него Константин. – Получишь свой «Шерман» – и хватит с тебя. Теперь о тебе, Гедимин… Как рука?

Теперь сощурился ремонтник.

– Давно прошла, – буркнул он. – Зачем звал?

– Ассархаддон занят, координацию поручил мне, – Константин наконец посмотрел на него. – Химблок справился – четыреста восемнадцатый готов.

Хольгер изумлённо мигнул.

– В самом деле? С образцом сверяли?

– Да. Соответствует, – кивнул северянин. – Сейчас с ним работают в Инженерном. Дня через три привезут первую партию.

«Инженерный… Они что, за три дня наладят производство? Может, ещё и цех построят?» – Гедимин недоверчиво покачал головой. «Как быстро всё делается…»

– Постой-постой, – Хольгер протянул руку к Константину. – В чём там была загвоздка?

– Омикрон-излучение, – ответил тот. – Масса дозревает под ним до полного застывания.

Хольгер хлопнул ладонью по столу – он в своём лёгком скафандре ещё мог проделывать такие штуки без разрушительных последствий.

– Омикрон! Атомщик, ты был прав. Откуда ты мог знать?!

– А, с ним всегда так, – Константин, только-только вернувший на лицо спокойное выражение, снова скривился. – Метод тыка, доведённый до совершенства. Может, из-за него наш атомщик всё ещё жив. Иначе – я не понимаю, как с такой тягой к самоубийству…

– Отстань от атомщика, – ровным голосом попросил Линкен. – Давай к делу. Ну, сварили вы это ваше… как его там. Гедимин тут при чём?

– Будешь работать с четыреста восемнадцатым, – сказал северянин, переведя взгляд на Гедимина. – Разберёшься, как переводить омикрон в электричество, и построишь промышленный образец. Для начала – хотя бы для простейшего РИТЭГа. Ассархаддон поручил помогать тебе. Работаем вместе в твоей лаборатории. Ирренций мне на стол не складывать, немытым в «чистый» отсек не входить. Всё ясно?

Гедимин мигнул.

– У меня нет лаборатории, – напомнил он.

– Теперь есть, – нехотя сказал Константин, и его глаза стали ещё темнее. – Завтра увидишь. Ассархаддон ценит тебя, атомщик. Гордись.

14 февраля 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Спуск по Вертикали занял больше времени, чем обычно, – сарматы спустились на пять ярусов, прежде чем упёрлись в закрытый люк. «Сколько всего уровней в «Гекате»?» – задумался на секунду Гедимин, но выяснить это ему не дали – Константин, сердито шипя, уже тащил его в один из коридоров, уходящих в сторону. «Замаскированная турель,» – успел заметить сармат, покосившись на стену. «И ещё одна. И ещё…»

– Это твой постоянный отсек, – сказал Константин, остановившись перед бронированным люком. Поверх брони крышка была выстлана фэнрилом, изображающим отрезок коридора. Гедимин хмыкнул. «Не вижу смысла. Плохая маскировка. Сразу поймут, что там что-то есть.»

– Потрогай крышку, – велел Константин. – Просто ткни пальцем.

Гедимин ткнул. Крышка бесшумно разделилась надвое, пропуская сарматов в шлюз, и так же тихо закрылась.

– Вот так можешь делать только ты, – Константин многозначительно посмотрел на охранников, пробравшихся в шлюз следом – один из них уже хотел потыкать в следующую крышку, но тут же отдёрнул «клешню». – Остальных порвёт в клочья. Можешь как-нибудь проверить на надоевшем охраннике.

Гедимин мигнул. «Плохая шутка. Где он их нахватался?»

– И тебя порвёт? – спросил он. Константин поморщился и нехотя кивнул.

– Любого. Допуск только у тебя.

– А что он считывает? – спросил Гедимин, вспоминая, как выглядел люк снаружи. Знакомой рези в глазах он не почувствовал – видимо, тут стоял считыватель какой-то другой модели.

– Спроси у Ассархаддона. Безопасность – его дело, я даже вникать не хочу, – проворчал Константин. – Так мы идём или останемся тут на ночь?

Гедимин прикоснулся к следующей двери. Она сработала так же быстро и тихо, как первая. Красных вспышек в глазах снова не было, и сармат сделал в памяти отметку «спросить про считыватель». Потом он огляделся по сторонам.

– Уран и торий!

– Да-да, и ещё много всего, – Константин толкнул его в плечо. – Дай пройти!.. Так вот, здесь три отсека. «Чистый» – здесь. Дальше – санпропускник и ещё два отсека – рабочий и испытательный.

Гедимин прошёл вдоль стены, покрытой неровными фриловыми пластинами. Покрытие выглядело непрочным, но сармат видел – оно сделано так, чтобы поглощать энергию взрыва и защищать от разрушения саму стену – скорее всего, проложенную кеззиевой или ипроновой фольгой. «Если что – саркофаг уже строить не надо,» – подумал Гедимин с невесёлой усмешкой. Его работа над реактором из области чистой теории постепенно переходила в реальность, и сармату было не по себе.

– Три телекомпа? Для кого? – подойдя к странному кольцеобразному столу, он вынул из углубления обруч знакомой конструкции и повертел его в руках. – Голопроектор? Сканеры? А это зачем?

– Для лаборантов. Для работы, – отрезал Константин. – Положи, где взял. Твои игрушки – вон за той дверью.

– Ещё и лаборанты… – Гедимин тяжело качнул головой. – А что ты будешь делать?

– Предполагается – рассчитывать модели, которые ты предложишь, – ответил северянин. – На самом деле – как обычно, мешать тебе убиться. Если успею. Вот что ты сейчас собираешься делать?

– Осматриваться, – отозвался ремонтник, недовольно щурясь. «Константина тут не хватало…»

Он вошёл в санпропускник и услышал под ногами плеск дезактивирующей жидкости, а за спиной – сдавленную ругань: трое охранников шли за ним, и брызги раствора летели из-под «копыт» во все стороны. «Ну да. Константин и эти… слушатели политинформаций,» – Гедимин досадливо поморщился. «Ладно, попробую пристроить их к делу. Не лаборанта же брать…»

В этот раз он подносил руку к двери медленно и не стал сразу её отдёргивать; приглядевшись, он заметил, как покрытие слегка вминается внутрь и прорастает микроскопическими выступами, впивающимися в перчатку. «Какой-то биотех,» – подумал озадаченный сармат. «Нет, надо спросить у Ассархаддона, чего он туда напихал.»

Едва бронированная дверь открылась, Гедимин хотел шагнуть внутрь – но замер на пороге, ошалело мигая.

– Уран и торий! Это всё мне?!

Охранники за его спиной зафыркали, но он даже не обернулся. Медленно он прошёл мимо материалообрабатывающей установки, вмещающей в себя пару десятков станков и рабочее место, подогнанное под очень крупного сармата, остановился у литейного агрегата, щёлкнул тумблером, проверив срабатывание защитных полей и вытяжки на миниатюрной плавильной печи, пересчитал ёмкости с реактивами для электролитических ванн и сухого напылителя и остановился перед освинцованным люком, покрытым поверх металла тонким бесцветным рилкаром с предупреждающими знаками. Там находился РИТЭГ, питающий системы жизнеобеспечения; на него можно было переключить и оборудование, запитанное от общей сети «Гекаты». Гедимин проследил за уходящими в стену кабелями, прикинул местонахождение резервуаров с водой и кислородом и их объём, – лаборатория со всеми, кто в ней, могла в любой момент оборвать все связи с «Гекатой» и без проблем прожить неделю.

Между двумя «грязными» отсеками был небольшой герметичный шлюз со встроенными распылителями меи. Помещение, в которое он выводил, было пустым, с потолком в виде полусферы и десятиметровой ямой по центру, занимающей две трети комнаты. Оно казалось недостроенным, и Гедимин, осмотревшись, быстро оттуда вышел. И как раз вовремя – настенный коммутатор громко пищал и мигал жёлтым светодиодом.

– Передатчики тут не работают, – сообщил Константин на весь отсек – Гедимин не успел настроить громкость. – Ко мне пришли лаборанты. Мы начинаем расчёты электрогенератора. Если есть вопросы – задавай сейчас, потом времени не будет.

– Что ты собрался считать на пустом месте? – Гедимин сердито фыркнул. – Подожди, пока пришлют образцы.

Из коммутатора донёсся тяжёлый вздох.

– Ну что тебе дадут эти образцы?! У нас полно информации об этом веществе. Иди сюда и читай!

«А, верно. Надо изучить теорию,» – Гедимин прикоснулся к двери и вышел в санпропускник. «А завтра начнётся работа. Электрогенератор без турбины, прямая связь с реактором… Интересная будет конструкция.»

15 февраля 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

«Pherk» – такая маркировка стояла на контейнере, принесённом охранниками в «чистый» отсек. Тот, кто его привёз, не задержался у двери – Гедимин не успел выйти, как перевозчик исчез в плавно изгибающихся коридорах. Охранники на сердитые вопросы сармата только мялись и рассматривали «копыта» экзоскелетов. Гедимин фыркнул на них и взял в руки контейнер – непривычно лёгкий, почти невесомый.

– Ферк? – Константин удивлённо мигнул. – Ну ладно. Обозначение как обозначение, но почему не «pherke»?

– Это не сарматский язык, – ответил Гедимин, поставив контейнер на ближайшую свободную поверхность. Содержимое ящика не фонило, ни ипроновая, ни свинцовая броня были не нужны, – из-за этого он был таким лёгким, хотя сам «ферк», по сообщениям из Химблока, плотностью не уступал тяжёлому рилкару.

– Ну куда?! – Константин, не успевший отогнать Гедимина с контейнером от своего стола, поморщился и махнул рукой, глядя, как сармат открывает ящик и вынимает тёмно-синий брусок со стальным блеском.

– На ощупь, как металл, – заметил Гедимин, взвешивая образец на ладони. – Значит, он поддаётся литью и ковке?..

– Надеюсь, ты не устроишь прямо здесь ни кузницу, ни литейный цех? – Константин скривился. – Забирай и иди в мастерскую. И незачем было тут пылить.

– Тебе что, неинтересно? – удивился Гедимин, неохотно убирая образец в ящик. – Ты уже видел готовый ферк?

– Не видел – и не рвался, – северянин сердито сощурился. – Иди работать, теск. Помнишь расчёты? Медь, алюминий, биметалл. И не забудь поставить датчики!

17 февраля 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Двое сарматов склонились над куполом защитного поля. Он прикрывал экспериментальную установку – точнее, три установки, выстроенные вокруг источника омикрон-лучей – рилкаровой пластины с запаянным в неё ирренцием. Устройство их было несложным – неподвижные катушки алюминиевого, медного и стального с медным сердечником провода, нанизанные на вращающиеся стержни из вещества, похожего на тёмно-синий металл. Ферковые штыри размером с палец на руке сармата вращались медленно – можно было пересчитать обороты, не особо приглядываясь, чем Гедимин сейчас и занимался.

– Неплохо, – сказал Константин, взглянув на показатели датчиков. – Ток есть… Они сами себя крутят, да?

Гедимин молча кивнул. Просунув руку сквозь защитное поле, он поставил между излучателем и установками обсидиановые пластины. Стержни завертелись быстрее.

– Куда руками?! – запоздало возмутился Константин. – Почему не поставил манипулятор?

Гедимин мигнул.

– Я в скафандре, – напомнил он. «Что ему всё время не нравится?!» – недоумевал он про себя. «Поле на месте, оборудование не облучается…»

Константин возвёл глаза к потолку.

– Не знаю, как ты дожил до этого дня, теск. Не знаю… Так что с расчётами? Всё подтвердилось?

– Да нет, – медленно проговорил сармат, заменяя обсидиановые пластины ипроновыми. Излучение больше не попадало на ферковые стержни, и они лишились магнитного поля; ток остановился, а вместе с ним – и вращение установок.

– Ток в разы слабее, чем должен быть. Думаю, это из-за омикрона. Кванты как-то действуют на провод.

– М-да… Ну, тут следовало ждать подвоха, – Константин хотел потрогать подбородок, как обычно делал в задумчивости, но наткнулся на шлем и досадливо поморщился, опуская руку. – Никак нельзя убрать его из-под облучения?

– Никак. Перестанет работать, – отозвался Гедимин. – Но это ерунда…

– Да, верно. Большая установка с сильным излучателем… Думаю, на неё эти помехи не сильно повлияют, – согласился Константин. – Значит, ты готов собирать полноразмерный генератор? Ферк, медь, стальной лист, ирренций и обсидиан… Знаешь, сколько заказывать?

– Тихо ты, – буркнул сармат, неотрывно глядя на замершие установки. «Пять минут прошло. Проверю сейчас…»

Он поднёс к медной катушке дозиметр. Сармат держал руку за ипроновым барьером – излучение от ирренция не должно было достигнуть прибора, но он, тем не менее, фиксировал омикрон-кванты, и стрелка на нижней шкале уверенно указывала на катушку с медной обмоткой. Наведённая радиация рассеивалась, но медленно. Биметаллический провод фонил меньше, ещё меньше – алюминиевый, но все они выдавали поток омикрон-квантов, хотя излучатель уже давно на них не действовал.

– Наведёнка? – Константин просунул под купол свой дозиметр и проверил показания. – Ядро Сатурна! Но ведь фон снижается, не так ли?

– Несущественно, – буркнул Гедимин. – Воздействие есть. Несколько месяцев или недель – и снижаться перестанет. Начнётся синтез.

– Ядро Сатурна! – повторил Константин, сердито щурясь на дозиметр. – Ну да, твой опыт с облучаемыми пластинами… Значит, синтез. Ни один из металлов не застрахован, да? Попробуй фрилометаллоиды. Жаль, жаль… мы-то надеялись обойтись алюминием…

19 февраля 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Под защитным экраном в «мастерской» стояло пять миниатюрных электрогенераторов; четыре из них вращались с разной скоростью, пятый стоял неподвижно. Гедимин пошевелил его пальцем – ротор сделал оборот и снова замер, датчик силы тока выдал короткий всплеск и отключился.

– Что тут у тебя? – Константин посмотрел на пометку на столе рядом с неподвижным генератором. – Фрил-литиевый металлоид… Странно, обычно с проводимостью у него проблем нет.

– Это из-за омикрона, – сказал Гедимин, заменяя обсидиановые линзы ипроновыми экранами. Генераторы останавливались один за другим, дольше всех продержался медный. Последний оборот он сделал минуту спустя. «Излучение от обмотки,» – подумал Гедимин. «Сохраняется и сейчас, но ослабло. А интересный эффект – можно было бы использовать, если бы…» Он вспомнил образцы меди из лаборатории «Полярной Звезды» и досадливо поморщился.

– Фрил-ферритовая обмотка, однако, проводимость сохраняет… – Константин задумчиво смотрел на замершую установку. – Что скажешь?

Гедимин молча поднёс к обмотке дозиметр и показал северянину экран. Число под буквой «омикрон» постепенно уменьшалось – но от нуля отличалось, и заметно.

– Да чтоб тебя… – Константин растерянно мигнул. – Выходит, слишком много железа…

– Там ещё редкоземельные, – напомнил Гедимин.

– Вот ведь затык… – Константин смотрел на дозиметр, поочерёдно подносимый к каждой установке, и морщился. – С тяжёлыми металлами идёт заражение, с лёгкими – вообще ничего не работает… Все расчёты насмарку!

– А говорил – не считай на ровном месте, – не удержался Гедимин. Он убрал противолучевые экраны и теперь расставлял обсидиановые пластины – в этот раз по две на каждую установку. Под бронёй на руке мигнул экран передатчика – кто-то пытался выйти на связь. Сармат сдвинул пластины и растерянно посмотрел на гаснущее устройство – никаких следов входящего сигнала он не видел. Он вернулся к расстановке линз, и тут передатчик засветился снова. «Странно,» – подумал сармат, разглядывая пустой гаснущий экран секунду спустя. «Хотя… Надо проверить.» Он, не закрывая передатчик, опустил руку так, чтобы луч, проходящий сквозь две линзы, попал на прибор. Экран послушно зажёгся, и Гедимин хмыкнул. «Реакция на омикрон. Ничего интересного…»

Он задержал руку под лучом, взял третью линзу и, поставив её в тот же ряд, сразу убрал. Повторив так несколько десятков раз, он взглянул на экран. В этот раз прибор зафиксировал чью-то попытку выйти на связь как короткое сообщение из непонятных символов.

«А вот это уже интересно,» – сармат повторил свой опыт, судорожно вспоминая протоколы шифрования. Они ушли глубоко на дно памяти – Гедимин еле-еле воспроизвёл пару цифр, остальные символы, видимо, зашифровались с ошибками, но сообщение, так или иначе, дошло. «Очень интересно,» – сармат, задумчиво щурясь, оглядел комнату, вспоминая, не осталось ли где готовых рилкаровых трубок, и жалея, что отдал Исгельту и Хольгеру все излучатели. Он вспомнил ещё несколько символов и взялся было за их передачу, но тут по его скафандру постучали.

– Энцелад, приём! – на него смотрел сердитый Константин. – Ты вообще меня слышишь?

– А? – Гедимин спрятал передатчик и нехотя повернулся к северянину.

– Я спросил – что ты предлагаешь? – Константин кивнул на установки, снова пришедшие в движение. – Что берём в работу? Медь? Сколько она продержится до начала синтеза? Семь-восемь месяцев?

Гедимин недовольно сощурился.

– Зависит от дозы. Если это для реактора, – счёт на недели. Я это делать не буду.

– Энцелад-Энцелад, – покачал головой Константин. – Можно подумать, тебя спросят. Ассархаддон обещал сам тебя координировать, вот пусть и координирует. Сегодня же пошлю ему отчёт.

Гедимин пожал плечами.

– Пойдёшь наружу – прихвати их с собой, – он указал на тройку охранников. Они, остановившись у выхода, подозрительно смотрели по сторонам, но пройти дальше не решались – видимо, вняли позавчерашним объяснениям про свойства омикрон-лучей. Стивен, услышав слова Гедимина, бросил на него злой взгляд, но спорить не стал. Все трое, подгоняемые сердито фыркающим Константином, вышли из «мастерской». Гедимин посмотрел на вращающиеся катушки, вздохнул и перевёл взгляд на передатчик. «Что-то странное я нашёл. А вот по делу в голову ничего не приходит. Надо же мне было полезть в учёные!»

20 февраля 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

– Ипрон… – Константин тяжело вздохнул. – Ты понимаешь, сколько его понадобится на промышленный образец? А на массовое производство? Да никакие «Квазары» столько не насинтезируют!

– Слой толщиной в двадцать атомов, – отозвался, не оборачиваясь, Гедимин. Он неотрывно смотрел на шестую по счёту экспериментальную установку. С ней он провозился всю ночь – пришлось задержаться в лаборатории и отложить сон на следующий день. К приходу Константина механизм был готов – и довольно бодро крутился, так быстро, что трудно было сосчитать обороты. Подсчёт затрудняли и катушки с медной обмоткой – два десятка тонких дискообразных катушек, закреплённых неподвижно. Ротор из тёмно-синего ферка просвечивал в узкие прорези между ними. Кажется, Гедимин точно рассчитал эти промежутки – омикрон-излучение достигало стержня, и магнитное поле, сформированное в нём, было достаточно мощным. Медную обмотку снаружи прикрывали рилкаровые кольца. Сквозь прозрачный материал просвечивала золотистая ипроновая фольга.

– Ты размеры установки себе представляешь? – Константин взял Гедимина за плечо и попытался повернуть к себе лицом. – Даже двадцатиатомной фольги не хватит! Ипрон синтезируют искусственно…

– Плутоний тоже, – буркнул ремонтник. – И ирренций. И много чего ещё. Эта установка работает?

На последних словах он перехватил руку Константина и крепко прижал к своей броне. Тот сдавленно зашипел и подался назад, потирая ладонь. Семислойную перчатку было тяжело повредить, но ощущения она проводила исправно…

– Работает, – согласился Константин. – Но Ассархаддон не выпустит это в производство. Никогда.

…Смена подходила к концу; Гедимин собирал обсидиановые линзы, выставлял вокруг излучателя экраны и следил за тем, как миниатюрные генераторы сбавляют обороты. «Кольчатая» установка разогналась сильнее всех – все уже замерли, а она ещё вращалась. Гедимин протянул к ней руку, чтобы придержать её, и уловил слабое шевеление под бронёй. Сдвинув пластину с дозиметра, он увидел, как его стрелка уверенно указывает на генератор.

– Has-su!

Сдавленное шипение Гедимина, разбирающего установку на части, заглушил громкий гудок.

– Энцелад, приём! – донеслось из коммутатора. – Сам выйдешь, или мне тебя вывести? Вторую ночь подряд я тебя тут не оставлю!

– Иди сюда, – крикнул Гедимин, сузившимися и потемневшими глазами глядя на дозиметр. Медная катушка, освобождённая от ипроновой полосы, лежала на ладони сармата и испускала омикрон-излучение – теперь уже не было сомнений, что фонит именно она.

– Мать твоя пробирка, – прошептал Константин, увидев показания дозиметра. – Где она, астероид ей навстречу, могла засветиться?!

Гедимин пожал плечами и бросил катушку на стол.

– Не годится.

Из лаборатории они выходили молча. Гедимин чувствовал, как в груди что-то неприятно ноет, и украдкой пытался потереть рёбра сквозь скафандр. «Досадно,» – думал он. «Но мысль была удачная. Материал негодный…»

21 февраля 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

– Энцелад, приём! – кто-то из сидящих за столом с размаху хлопнул Гедимина по плечу. Броня загудела. Звуки отвлекли сармата от мыслей, и он, недовольно щурясь, повернулся к ударившему.

– О чём ты там думаешь? – спросил тот – это был Линкен – поспешно показывая Гедимину пустые ладони в знак мирных намерений. – Даже про еду забыл!

Сармат посмотрел на нетронутые контейнеры, лежащие перед ним. Только сейчас он почувствовал голод. «Надо поесть. Иначе мозг вообще отключится,» – думал он, вскрывая контейнер с Би-плазмой.

– Бесполезно, – хохотнул кто-то за его плечом. – Джед ещё в Ураниуме залез в реактор и из него не вылезал. А тут ему дали такую броню! Теперь его и вовсе не вытащишь!

«Джед?!» – Гедимин развернулся, едва не своротив локтем стол, и изумлённо замигал.

– Маккензи? Ты теперь атомщик? – выпалил он, не успев подумать. Сарматы за столом зафыркали, сдерживая смех.

Кенен по-прежнему был меньше ростом, но слегка раздался в плечах; ему выдали светло-жёлтую броню – в три слоя, не в семь, но Гедимин видел, что она тоже включает в себя ипроновое напыление, нейтронностойкий фрил, отражающий разряды бластеров, и слой прочного сплава. По предплечьям учётчика протянулись тонкие серебристые полоски с небольшими полупрозрачными выступами. Проследив за взглядом Гедимина, Кенен широко улыбнулся.

– Настоящее серебро, Джед. И маленькие топазы. Сущая безделица по сравнению с твоей уникальной бронёй. Двойной слой ипрона, двойной слой кеззия! Ты мог бы купить себе особняк и личный спрингер с полным экипажем…

Он сел за стол и приподнял руку в приветственном жесте.

– Tza atesqa, парни! Я скучал по вам. И, признаться, боялся не всех застать в живых.

Он многозначительно посмотрел на Гедимина.

– Так тебя не перевели к нам? – переспросил тот. – А кто тебя сюда пустил?

Кенен хихикнул.

– Никаких проблем, Джед. Я – всего лишь мирный учётчик. Абсолютно благонадёжный и никому не интересный. А что? Хочешь как-нибудь к нам заглянуть?

Гедимин кивнул.

– У вас там есть сеть?

Линкен тяжело шевельнулся и придвинулся ближе, настороженно глядя на ремонтника.

– Атомщик, здесь нет сети. Это секретная база, – медленно проговорил он.

– Именно, – сказал Кенен, указав пальцем на потолок. – Мы под прикрытием, Джед. Никаких контактов с Землёй!.. А что тебе надо в сети? Если ищешь новости, так я могу рассказать…

Гедимин досадливо сощурился.

– Мне нужно поговорить с Конаром, – мрачно сказал он, разглядывая свои ладони. – Без него работа встанет.

Сарматы переглянулись. Хольгер, придвинувшись, крепко сжал ладонь Гедимина.

– Конар? Физик из Атлантиса? – Константин поморщился. – Раньше ты без него справлялся.

– Атомщик, не дури, – буркнул Линкен и передёрнул плечами – по старой памяти рука тянулась к затылку, но шлем мешал притронуться к ноющему шраму. – Нам нельзя с ними связываться. Расстреляют на месте.

– Сколько резонных мыслей разом, – усмехнулся Кенен. – Добавлю к ним ещё одну, пожалуй. Джед, несколько странно просить у человека помощи в войне с человечеством…

Гедимина передёрнуло.

– Это не для войны, – угрюмо сказал он. – Это генератор. Вроде РИТЭГа. Очень мирный механизм.

Кенен захихикал, но поймал тяжёлый взгляд Гедимина и замолчал, поспешно уткнувшись в еду.

– Хорошо, что Ассархаддон тебя не слышал, – вздохнул Константин. – При нём ничего такого не сморозь, ладно?

«С Конаром не связаться, Ассархаддона нет…» – уже в комнате Гедимин, не снимая скафандра, лёг на матрас и лежал в тишине, разглядывая экран передатчика. Он уже испробовал разные способы, – из Ядерного блока пробиться за пределы Луны было невозможно, что-то перехватывало сигнал в лабиринтах «Гекаты». «Даже Кенен сидит без сети. Браслеты с топазами добыл, сеть – не добыл,» – сармат недоверчиво хмыкнул про себя и подумал, что следует продолжить расспросы – возможно, без лишних ушей, без висящей на хвосте охраны… где-нибудь по дороге в Учётный блок?

22 февраля 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

– Атомщик, ты в своём уме? – спросил Константин, взглянув на чертёж. – Ипроновый провод?!

– Можно взять кеззий, – нехотя уступил Гедимин. – Ипрон или кеззий. Остальное будет фонить. Или не заработает.

Константин, скривившись, скомкал листок с чертежом и швырнул его в утилизатор. Гедимин резко выдохнул, двинулся было к нему, но покосился на лаборантов-филков, шарахнувшихся к стене, и остановился.

– Ты чего?!

– Думай дальше, атомщик, – процедил Константин, отступая на шаг и нервно оглядываясь на охранников. – Никаких цельноипроновых катушек. Лучше раз в месяц менять медный провод.

…Вернувшись в «мастерскую», Гедимин просунул руку под защитное поле и прикоснулся к излучателю. Обычно отсвет омикрон-излучения и тепло ирренция успокаивали его, но в этот раз старое средство не сработало. «Так же, как мой генератор,» – сармат криво усмехнулся и посмотрел на передатчик. «Поговорить бы с Конаром. У него свойство – прочищать мозги…»

Что-то зашевелилось у двери, Гедимин обернулся и увидел охранников. Они, как обычно, стояли у санпропускника. «Что они там охраняют?» – сармат было поморщился и захотел выдворить их в «чистый» отсек к охране Константина, но осёкся и посмотрел на них с внезапным интересом. «Охранный корпус как-то общается с Маркусом. Навряд ли он часто летает в космос. Может, у них есть связь с Землёй?»

– Стивен, ты говорить можешь? – спросил он, демонстративно отмывая руки от ирренция; на самом деле радиоактивный металл был заключён в рилкаровую пластину и по скафандру не размазывался – Гедимин никогда не стал бы так бессмысленно его расходовать – но охранники, по опыту сармата, в такие тонкости не вникали. – Подойди, есть дело.

Командир охраны, переглянувшись с бойцами, жестом приказал им оставаться на месте и медленно приблизился к Гедимину.

– Что?

– Как вы говорите с Маркусом? Он прилетает сюда? Связывается с вами с Земли? Пересылает записи с попутным барком?

Стивен неприязненно сощурился, и Гедимин запоздало понял, что задал слишком много вопросов – а давать варианты ответов и вовсе не стоило.

– Маркус? Ты же не ходишь на политинформации. Как и вся ваша банда. А он говорит с нами с Земли.

«Значит, связь есть, и её не перехватывают,» – Гедимин приободрился. «Наверное, через спутники над экватором. Тут должен быть мощный поток разных сообщений – в Кларке огромный космопорт, людям всё не отследить…»

– И вы можете с ним связаться? – уточнил он. Взгляд Стивена стал угрюмым и подозрительным.

– А тебе зачем?

– Нужно поговорить кое с кем на Земле, – Гедимин понизил голос. – Отведи меня к вашему передатчику.

«Клешни» экзоскелета сжались с громким лязгом, привод ракетомёта загудел, и Гедимин слегка подался вперёд, прикрывая оборудование, но до стрельбы дело не дошло.

– Доложу Ассархаддону, – выплюнул Стивен, отступая к двери. – Будешь расстрелян как шпион и предатель!

– Чего?! – Гедимин изумлённо замигал. – Какой ещё шпион?! Я сармат, ты что, не видишь? И у меня серьёзное дело к земным учёным. Отведи меня к передатчику. С Ассархаддоном я объяснюсь.

– Заткнись! – рявкнул Стивен, хватаясь за ракетомёт. – Запомни, умник: приблизишься к Ретранслятору – я тебя сам пристрелю!

«Ретранслятор,» – повторил про себя Гедимин. «Спросить у Кенена. Должен знать.»

– Попробуй, – сказал он, опуская руку в защитное поле. Слабый зелёный свет потёк сквозь пальцы, на внешнем куполе проступили очертания сарматской ладони – «тень» в потоке омикрон-квантов. «Наши передатчики наверняка на контроле. Во избежание… шпионажа и предательства,» – думал Гедимин, глядя на зелёные блики. «А вот если перекинуть на спутник лучевой сигнал… Он должен принять и отреагировать. А «передатчик» не будет распознан…»

23 февраля 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

– Ретранслятор? Да, есть такое место, – ответил Кенен после секундного раздумья. – На самом верху, почти что на поверхности. Такой искусственный кратер-воронка в тени стен Драйдена.

– Выйти туда можно? – спросил Гедимин. – Охраны много? Ты сам был там?

Кенен недовольно сощурился.

– В безатмосферной зоне? Мне там делать нечего, Джед. Я себе живым нравлюсь.

«Да, верно,» – Гедимин посмотрел на легчайший скафандр учётчика, прикидывая, сколько минут сармат сможет продержаться в вакууме. «Ему там делать нечего. А мне надо запастись кислородом.»

– Ты хочешь, чтобы я узнал, что там и как? – спросил Кенен, задумчиво щурясь. – Да можно было бы и узнать… Но не за твои красивые жёлтые глаза, Джед. Определённо, нет.

– Говори, чего хочешь, – быстро отозвался Гедимин. «Странно, что он чего-то хочет. Здесь-то нет проблем со снабжением…»

– Сущий пустяк, Джед. Для тебя – одно движение пальца, – Кенен заискивающе улыбнулся. – Мы, сарматы, должны держаться вместе, верно? Я скажу тебе… чуть позже. Тебе точно нужно в эту… воронку?