Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 146 страниц)

– Tza, – отозвался охранник, вскинув стальную «клешню». Гедимин изумлённо мигнул – Стивен как будто был действительно ему… рад?!

– Вот досада, – покачал головой Хольгер. Он отмахнулся от охранников и снова встал на краю, внимательно глядя на бригаду, разгребающую обломки. Раненых, даже тех, кто отделался ушибами, увели с площадки, на смену им пришла резервная группа, ликвидаторы продолжали работу, и к расчищенному участку уже подъезжал глайдер с запасными припортальными конструкциями.

– Неприятная промашка, – сказал Хольгер. – Если так бабахнуло на нашей стороне, представь, что сейчас творится на Кагете.

Гедимин досадливо хмыкнул.

– Надеюсь, никого не убило. Глупый промах.

Он перевёл взгляд на одну из веера вскрытых десантных палуб. Там должны были стоять машины и экзоскелеты атмосферного десанта, и монтажники готовили для них посадочные коридоры и швартовные устройства. Гедимин представил, как тяжёлый экзоскелет садится на палубу, и с сомнением покачал головой. «Провести бы испытания…»

– Нравится? – спросил он у ближайшего охранника. К его удивлению, это был Стивен, и никогда раньше он не проявлял такого интереса к механизмам и производственным процессам. Он навис над верфью, вцепившись в перила, и смотрел на каркас «Феникса», не мигая.

– Это мощный корабль, – отозвался Стивен. – Жду, когда достроят. Будут испытания?

– Должны быть, – сказал Гедимин. – Только одна сложность. Как испытать крейсер незаметно для землян?

Стивен оглянулся на него, настороженно щурясь.

– «Макаки» могут перехватить в пути, – кивнул он. – У них сейчас много кораблей. Да, паршиво. Но вы что-нибудь придумаете, да? Вас же за это тут держат? За мозги?

Ремонтник изумлённо мигнул.

– Придумаем, не бойся, – успокоил он охранника. – В первый раз, что ли?

Вокруг установленных припортальных дуг сновали монтажники, раскидывая кабели. Их подгонял тревожный звук сирены – Кагет запрашивал разрешения на открытие портала. Гедимин прикинул, каким путём должен идти сигнал из галактики Вендана, и ухмыльнулся. «В Вендане тоже есть пояса астероидов. Выведем крейсер туда и испытаем во всех видах. Ни одна мартышка не заметит.»

25 февраля 36 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»

Хольгер с утра вышел на смотровую галерею над Крейсерной Верфью – да так там и остался; из реакторного отсека строящегося крейсера маленькая площадка под потолком не проглядывалась, но Гедимин и так знал, что Хольгер там – стоит, вцепившись в перила так, что металл поскрипывает и сминается, и смотрит, не мигая, на вскрытую бронированную сферу. Три часа назад Гедимин вошёл внутрь, но его работа ещё толком не началась – пока что он смотрел, как работают другие, изредка подавая знак «вира» или «майна». «Это и есть ваша работа, инженер Гедимин,» – заявил ему с утра сармат-бригадир, чьё имя он забыл спросить; Гедимин сердито сощурился, но спорить не стал – и так знал, что бесполезно. А бригада работала; все пять роторов заняли положенные места, сверху и снизу расположились трансформаторы, сейчас пара электронщиков разбиралась со щитом управления, вынесенным в небольшой сегмент в верхней части отсека. Между ним и самим реактором поставили четыре слоя непроницаемых барьеров с дезактивационным шлюзом посредине. Оставалось собрать активную зону, и Гедимин, вспоминая, как их собирали на «Полярной Звезде», криво ухмылялся. «Видел бы Конар, чем я занимаюсь,» – подумал он, услышав долгий гудок из-за обшивки – сигнал подъехавшего глайдера с топливными кассетами. «И видел бы это Мартинес…»

– Tzatatzqa? – спросил он в коммутатор, отключив все каналы, кроме одного – связывающего реакторный отсек с экипажем крана.

– Tzatiisq, – ответили ему. Сборка, запакованная в рилкар, проложенный ипроновой фольгой, и обвязанная маркировочными лентами, уже висела над проёмом в верхней части отсека; двое сарматов-контролёров срезали ленты и наносили пометки на контейнер.

– Attahanqa, – Гедимин поднял обе руки, опуская пару крайних пальцев вниз. – Satatzqa!

Сборка медленно пошла вниз.

…Когда последний пустой контейнер поехал вверх, и снаружи просигналили «heta!», сармат прислонился к обшивке и глубоко вдохнул. Активная зона «Феникса» была собрана, все четыре сборки заняли свои места и наполнили вскрытый бронированный шар отсека ровным зеленоватым свечением. Поверхность роторов, стеклоподобная внутренняя обшивка, – всё блестело, отражая холодный свет ирренция. Гедимин провёл ладонью по ближайшему твэлу и медленно улыбнулся. «Один есть,» – думал он. «И на этот раз – действительно полетит.»

…Хольгер встретил его у выхода, посмотрел ему в глаза и крепко его обнял.

– Tzaseateseq, атомщик, – прошептал он. – Tzaseatesieq!

Гедимин смущённо хмыкнул.

– Первый запуск через пять дней, – сказал он. – Не загадывай раньше времени. А когда дойдёт до полных испытаний…

Хольгер махнул рукой.

– Я же знаю тебя, атомщик. Если тебя пустили на корабль, там не осталось ни одной непроверенной заклёпки. И он непременно полетит…

Он оглянулся на закрытые гермоворота Крейсерной Верфи.

– Помнишь наш «Скат»? Может, и к лучшему, что тогда ничего не вышло. Сбили бы нас над Атлантисом, и на этом всё закончилось бы.

Гедимин пожал плечами.

– Надо было попробовать. Жаль, реактор дособирать не дали. Он, наверное, так и лежит на базе под Саскатуном…

03 марта 36 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»

– Dek… nu… uk… shep… shi… qen…

Бесстрастный голос под сводами Крейсерной Верфи отсчитывал секунды, и над смотровой галереей перекатывалось негромкое эхо.

– Qu… ter… du… un… Tzajasqa!

Два ослепительно-ярких зелёных луча сошлись в узком мерцающем проёме приоткрывшегося портала, и он, сверкнув, за считанные доли секунды расползся на полсотни метров, поглотив ограждающие конструкции и едва не дотянувшись до стены. Гедимин услышал, как скрипит под его рукой металл, покосился на перила и досадливо сощурился – он всё-таки помял их. Отпустив деформированную балку, он снова перевёл взгляд на портал. Лучи, подпитавшие его энергией, уже погасли. Последние опоры, удерживающие на месте огромный корабль, разъехались в стороны.

– Dek… nu… uk… – диспетчер снова начал отсчёт; за порталом блестела на солнце поверхность планеты, выжженная до материка, и мигали красные огни – на той стороне корабль ждали.

– Ter… du… un… Atta’an!

«Бет» плавно приподнялся и замер в полуметре над поверхностью. Под бронированным «брюхом» замигали «подушки» защитного поля, но держался корабль не на них. Гедимин смотрел на его середину и едва заметные конусовидные расширения. Узкие полосы брони, прикрывающие их, отъехали в сторону, приоткрыв прорези, но даже в этом положении сами обсидиановые линзы, пропускающие сейчас наружу потоки сигма-излучения, нельзя было ни увидеть, ни выцелить, – разве что кто-нибудь точно знал бы, куда стрелять. Крейсер медленно, метр за метром, двинулся к порталу.

«Работает,» – Гедимин, не мигая, смотрел на центральную часть корабля. Бронированный шар реакторного отсека никак не выделялся на длинном корпусе «Бета»; крейсер выглядел равномерно вытянутым и совершенно симметричным, будто законы физики вообще не имели к нему отношения. Сто из четырёхсот метров его длины уже скрылись за порталом, закрыв инопланетный пейзаж; он скользил бесшумно, с обманчивой лёгкостью, будто под его весом не прогибались стапеля.

– Неплохо смотрится, – признал Ассархаддон, до того молча наблюдавший за стартом крейсера. Гедимин ничего не ответил – он с невесёлой усмешкой следил за кораблём, уходящим на Кагет. «Хольгер,» – он шевельнул ладонью в прощальном жесте. «Его очередь испытывать реактор. Моя – волноваться и ждать.»

«Бет» прополз по огромному залу; портал поглотил его корму и, задрожав, начал сужаться, – лучи, расширившие его, давно погасли, излучатель на той стороне с пятидесятиметровым «проколом» не справлялся. На припортальных дугах погасли зелёные светодиоды, – проход больше не считался свободным, хотя ещё был приоткрыт, и пройти в него было можно. Портал в последний раз мигнул, расширившись на пару метров, и схлопнулся окончательно, погасив все светодиоды на ограждающих дугах. Притихшие механизмы внизу снова загудели – сарматы собирали всё, что не пригодилось первому крейсеру, для постройки второго.

Ассархаддон тронул Гедимина за плечо.

– Всё на сегодня, – сказал он, мягко направляя сармата к выходу. – Этот зал для вас закроют. Можете наблюдать за «Фениксом», пока он на стапелях. Здесь ваша работа окончена.

Гедимин недовольно сощурился, но спорить не стал.

– Что теперь? – спросил он, кивнув на погасшие припортальные дуги.

– Испытания, – ответил Ассархаддон, покосившись на передатчик. – Серия испытаний в поясе Гермеса. Сутки на Кагете короче условных, – там пройдёт месяц, здесь – двадцать пять дней, и, если всё будет гладко, «Бет» перегонят на базу, а Хольгера вернут вам.

Гедимин отвёл взгляд – ему не нравилось, что его мысли так легко прочесть.

– Хорошо, что испытания будут там, – сказал он. – Подальше от Земли… А где база? Не на Кагете?

Ассархаддон качнул головой; его глаза на долю секунды вспыхнули золотом и снова погасли.

– Колонизацией Венданы мы займёмся позднее, Гедимин. Сейчас имеет смысл ставить базы поближе к Земле, – бесстрастно ответил он и повернулся к охране. – Стивен, вы давно не писали мне. Я удивлён.

Охранник едва заметно вздрогнул, бросил взгляд на передатчик и с видимым трудом заставил себя смотреть на Ассархаддона.

– Объект не делал ничего подозрительного, – пробормотал он. – Не было необходимости…

Куратор кивнул, жестом прервав его речь, и оглянулся на Гедимина.

– Я рад, что вы не делали ничего подозрительного. Посмотрите на верфь напоследок – и пойдём. Вас хотели видеть в кассетном цехе.

29 марта 36 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Хольгер ждал сарматов у транспортного туннеля – из карантина его выпустили, когда идти на политинформацию было уже поздно. Гедимин увидел его сидящим на пустом контейнере и просматривающим какие-то таблицы с цифрами. На движение воздуха сармат быстро обернулся, выключил смарт и шагнул к подошедшим.

– Как там «Бет»? – спросил Гедимин, когда все, кто хотел, похлопали Хольгера по спине и плечам или пожали ему руку. – Всё прошло без аварий?

– Летает и стреляет, – усмехнулся химик; его глаза неярко светились – всё и впрямь прошло гладко, и сармат был этим очень доволен. – Проводил его на базу. Там ждут первый «Феникс» и считают недели до команды «на взлёт!».

– Скорее бы, – Линкен, странно поведя плечами, протяжно вздохнул. – Что-то надо делать с макаками. Это уже ни в какие ворота…

Константин, безуспешно пытающийся уткнуться в смарт, раздражённо хмыкнул.

– Что нового ты сегодня услышал, Лиск? Ещё одна группа нетерпеливых взрывников убилась об охрану?

Линкен, с присвистом выдохнув сквозь зубы, развернулся к Константину. Гедимин хотел отодвинуться, но, поймав расстроенный взгляд Хольгера, шагнул вперёд и схватил сарматов за плечи.

– Heta! Люк открывается.

Люк действительно открылся – только через пять минут, когда и Линкен, и Константин успели обфыркать Гедимина и пару раз обругать друг друга. Сармат внимательно за ними следил, собираясь вмешаться, когда дойдёт до драки.

– Что расстроило Линкена? – тихо спросил Хольгер, тронув Гедимина за локоть. – Новости с Земли?

– Диверсия на заводе «Локхида», – угрюмо отозвался ремонтник. – Нет, не на нашем. Снаружи, в Атлантисе. Сарматы, вывезенные на работу… Девятерых застрелили, двое убили себя, когда их зажали в угол. Вся новостная лента этим забита. «Локхид» думает, что это ещё не всё, и ищет пособников и зачинщиков. Всех вывезенных допрашивают федералы, Совет безопасности опять прикрыл вывоз…

– Одиннадцать сарматов просто так взорвали завод «Локхида»? – Хольгер недоверчиво покачал головой. – Вывезенные… Насколько я знаю «Локхид», там каждого сармата должны были сто раз проверить на благонадёжность. Как проверки упустили одиннадцать диверсантов?

Гедимин посмотрел на Линкена и Константина (те продолжали спор, но драться вроде не собирались) и выразительно хмыкнул.

– Вы с Константином тоже числились благонадёжными. И Иджес, и Маккензи с его патрульными, и «чистые» Линкена. И что?

Хольгер тихо вздохнул.

– Да, кажется, ты прав. Но… – он приподнял голову, заглядывая Гедимину в глаза; его радужка, ещё недавно светло-красная, стала бордовой. – Зачем они это сделали? Что пишут о причинах? Их били, оскорбляли, что-то ещё?

Гедимин пожал плечами.

– Ничего такого не пишут. Они работали по двенадцать часов в две смены, жили в отдельном бараке. Мыться им давали, раз в неделю добавляли к пайкам спиртное… Ты тоже вспомнил тех охранников? Нет, не сходится. Идиотов у людей много, но тогда вся группа взбунтовалась бы. И всё равно – цех-то зачем взрывать?! С охранниками можно проще…

Он ухмыльнулся, вспомнив, как загоняли в котлован «макак», вытащенных из экзоскелетов. «Большая глупость,» – думал он. «Но Линкен прав – вспоминать приятно.»

Взрывник, оборвав на полуслове сердитую фразу, обращённую к Константину, развернулся к Гедимину и громко фыркнул.

– Тебя бы так вывезли, атомщик, – и держали в клетке!

– А меня в чём держат? – отозвался Гедимин, покосившись на свод туннеля. – Я даже на верфи спуститься не могу. А это моя работа. Или сойдёт и клетка, лишь бы сарматская?

Линкен сузил глаза, но вагон уже подъехал, и если сарматы хотели добраться до столовой не в переполненном транспорте, надо было шевелиться; поэтому взрывник ограничился сердитым взглядом и выразительным фырканьем. Хольгер осторожно похлопал Гедимина по локтю – «спокойно!». Вагон тронулся, постепенно разгоняясь, чтобы снова притормозить через полсотни метров, – рабочая смена закончилась, и на каждой платформе кто-то ждал попутного транспорта.

– Первый «Цикло-Бет» тоже сошёл со стапеля, – сказал Хольгер, вспомнив, что поделился не всеми новостями. – У Гельмера с Маркусом был спор из-за него. Маркус считает, что броня недостаточно прочная…

Константин пожал плечами.

– Ипрона не напасёшься на все выдумки Маркуса, – ещё не остыв от предыдущего спора, буркнул он. – Я вообще не понимаю, зачем ставить на корабль такую броню. Бодаться с астероидами?

– Все-то спорят с бедным Маркусом, – нараспев протянул, поворачиваясь к Гедимину, незнакомый сармат в униформе Авиаблока. – Я удивляюсь, что он до сих пор нас тут не взорвал!

Под потолком вагона вспыхнули красные светодиоды, взвыла и тут же замолчала аварийная сирена. Все, вздрогнув, заозирались, но дрезина не остановилась, и в её движениях и звуках Гедимин не заметил никаких странностей, – если и случилась какая-то авария, то не с этим вагоном, и даже не в этом туннеле.

Сирена взвыла ещё раз, и к её голосу присоединилось ровное гудение множества наручных передатчиков – кто-то передавал сообщение, касающееся всех. Гедимин сдвинул броню, открывая экран, и растерянно мигнул.

– «Биоблок сообщает: полчаса назад эа-форма выбралась из контейнера и покинула охраняемый отсек. Поиски ничего не дали. Ведётся сканирование туннелей. Всем находящимся на базе: соблюдать крайнюю осторожность! При обнаружении эа-формы по возможности не соприкасаться с ней, ограничить её и сообщить в Биоблок,» – прочитал вслух Хольгер, быстро огляделся, тронул респиратор и нервно поёжился. В вагоне настала мёртвая тишина. Константин, вздрогнув, посмотрел на ближайший воздуховод и брезгливо отряхнул ладони.

– Эа-форма, – Гедимина передёрнуло. Он покосился на закрытый люк, вспомнил, что вагон движется с огромной скоростью по туннелю, из которого откачан воздух, – но это слабо успокаивало.

– Sahasu! – Линкен резким движением сдвинул пластину брони, закрывая экран; его пальцы дрожали. – Как они её упустили?!

В столовой было тихо; все угрюмо смотрели в свою еду, быстро её поглощали и уходили, опасливо оглядываясь на вентиляционные отверстия. Гедимин, доев Би-плазму, открыл передатчик.

«Ассархаддон,» – набрал он и ненадолго остановился, задумавшись. «Ты знаешь про уползшую эа-форму? Её не нашли?»

Ответ пришёл сразу же, будто куратор только и ждал письма.

«Охрана Биоблока сегодня работает сверхурочно,» – прочитал Гедимин. «Но сканер ничего не показал. Предположительно, она ушла в несканируемые отсеки. Если это так, – очень плохо.»

Гедимин сузил глаза и снова прикоснулся к передатчику. «Эа-форма соображает, куда надо ползти?» – напечатал он. «Куда она полезет в первую очередь?»

«Если бы я знал, обошлось бы без общей тревоги,» – немедленно ответил Ассархаддон. «Жизнь эа-форм подчинена поиску пищи. Это может быть любая органика. Ваш скафандр её навряд ли привлечёт. А вот спать без него я не советовал бы.»

– Столовая, – сказал Линкен, угрюмо щурясь. – Такого сборища сарматов без защиты ещё поискать. Идём отсюда, тески. В скафандре не заразишься, но я эту слизь не хочу даже видеть.

«Как его звали?» – напечатал Гедимин, вставая из-за стола. «Это Нгылек?»

«На такой стадии звать его уже бесполезно,» – ответил Ассархаддон. «Нет, это Ингви Арктус. Пронырливый сармат – в любом физическом состоянии.»

«Проверь столовую,» – посоветовал Гедимин, не без труда вспомнив, кто такой этот Ингви Арктус. Он огляделся по сторонам – очень немногие сарматы носили тяжёлую броню или хотя бы полную биозащиту, когда покидали рабочее место. Большинство ходило в лёгких комбинезонах, многие отстёгивали респираторы и вешали шлемы за спину. Гедимин представил себе, как эа-форма падает с потолка на сарматов, собравшихся у раздачи, и его передёрнуло. «Лучевой резак далеко не достаёт,» – подумал он, покосившись на ремонтную перчатку. «Завтра из цеха возьму пучковый излучатель.»

06 апреля 36 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

«Ещё не вылупились,» – ответил Ассархаддон на последнее письмо Гедимина; сармат сидел за столом вполоборота, прикрывая экран ладонью, но подозревал, что кто-то из соседей всё равно запустил глаз в экран и сейчас хихикает в респиратор. «Из-за радиоактивности яйца невозможно просканировать. Сами животные сохраняют спокойствие и осматривают кладки в обычном режиме. Думаю, выводы делать пока рано.»

Гедимин выключил передатчик и тут же услышал насмешливое фырканье с одной стороны и звучный хлопок ладонью по бедру – с другой.

– Яйца! – повторил, широко ухмыляясь, Линкен. – Яйца насекомых! Вот что волнует нашего атомщика. Подумаешь, эа-форма в свободном полёте! Подумаешь, новейший крейсер на стапелях! Яйца…

– Заткнись, – буркнул Гедимин, сердито щурясь.

– Тут ничего странного нет, – сказал Хольгер, поспешно проглотив остатки Би-плазмы; он едва не подавился – так спешил вступить в разговор. – Странно другое. У нашего куратора причин для волнения куда как больше – но он тоже волнуется об этих яйцах…

– Tzaatesqa! – раздался над головой сармата жизнерадостный голос Кенена. Учётчик обогнул стол и занял свободное место, тут же навалившись грудью на столешницу и придвинувшись ближе к Гедимину. Тот смерил Кенена недовольным взглядом и поморщился.

– Опять без шлема?

Кенен только ухмыльнулся. Он был в своём обычном наряде, украшенном серебром и топазами; отстёгнутый шлем вместе с респиратором болтался за спиной.

– И верно, – Линкен ненадолго забыл о странностях «атомщика» и переключился на Кенена. – Даже филки надели шлемы. А Маккензи, как видно, не боится мутантов.

Гедимин скосил глаз на пункты раздачи – там толпилось много филков, и все были в шлемах, закрывающих всё лицо, а многие пришли в скафандрах биозащиты или даже в рабочей тяжёлой броне. Сармат машинально проверил наличие омикрон-излучателя в заплечных креплениях и довольно сощурился – если что, он мог эа-форму если не убить, то отогнать.

– А что ему бояться? – подал голос Константин, до того беседовавший с Айзеком; Айзек ушёл, и собеседников у сармата не осталось – можно было обратить внимание на Линкена и прочих. – Ингви – его коллега. Как-нибудь договорятся.

Гедимин не удержался от смешка, хихикнул и Хольгер.

– Кон! – укоризненно посмотрел на них Кенен. – Я прекрасно помню об этом вашем мутанте. Попробуй забыть, если каждый день воет сирена! По-моему, пора напомнить Биоблоку о его обязанностях. Не знаю, куда смотрит Ассархаддон…

Гедимин быстро оглянулся через плечо – насколько он успел заметить, именно в такие моменты куратор и возникал из ниоткуда за его спиной.

– Константин, – медленно, по слогам проговорил северянин, недобро сузив глаза. – Чтобы этого «Кона» я тут не слышал.

Кенен вскинул руки и быстро закивал.

– Держитесь в рамках вежливости, парни! Я тут по делу. Гедимин…

Сармат удивлённо мигнул.

– Чего тебе?

Кенен ничего от него не хотел уже… уже практически год, как с удивлением понял Гедимин. Как-то справлялся без него – и на смарт не садился, и топазы добывал сам…

– Вот, смотри сюда, – Кенен с готовностью развернул перед ним голографический экран с полутора десятками набросков. – Это я нарисовал на досуге. А это…

Он положил на стол плотный пакет, из которого местами что-то выпирало.

– Это материал. Ну, всякого припоя и проволоки у тебя должно быть навалом, а это ключевые детали.

Гедимин снова мигнул. Каждый набросок изображал довольно сложную цацку из разнородных материалов – от платины до частей скелета небольших животных. Некоторые из них чётко объединялись в серии с постепенным усложнением. Сармат развернул пакет и увидел органические материалы – внутренние раковины беспозвоночных с Кагета, ажурные гребни фильтровщиков Аметиста и россыпь других кусочков и осколков, непривычно гладких, будто уже отшлифованных.

– Ты посмотри, – протянул Линкен, вылавливая из пакета какую-то деталь. – Кости и когти? И где ты всё это взял?

– Взаимовыгодный обмен, Лиск, – ухмыльнулся Кенен, выжидающе глядя на Гедимина. – Ну что, Джед? Возьмёшься?

Тот пожал плечами.

– Могу сделать… Завтра получишь полный список материалов. Принесёшь – начну работу.

Теперь мигнул Кенен.

– Материалов? Ты же ходишь по цехам…

Гедимин молча показал ему кулак. Учётчик, погрустнев, отодвинулся подальше.

– Как скажешь, Джед. Я бы мог и к другим обратиться, но ты у нас вроде как лучший…

Линкен громко фыркнул.

– К кому ты мог обратиться, Маккензи? Тут ещё остался кто-то, кто не хочет тебе врезать? Только атомщик и терпит тебя – и то зря!

– А что это вообще такое? – спросил Хольгер, кивнув на закрывшийся передатчик Кенена; голограмма уже погасла, но учётчик понял, к чему относился вопрос.

– Маркус собрался разработать наградные знаки для будущей войны. У нас в непроизводственных отделах объявлен конкурс… Я думаю, немного благосклонности Маркуса никому не повредит.

Гедимин и Хольгер переглянулись; химик молча протянул руку к ладони ремонтника и крепко её сжал.

– Вы бы сначала победили, – пробормотал Гедимин, брезгливо морщась.

– Ничего, атомщик, – сказал Линкен, вытряхивая содержимое пакета на стол перед собой. – Цацки нам не помешают. Всё-таки… Эй! Что там?

Кто-то вскрикнул, и в наступившей тишине Гедимин услышал громкий плеск – будто кто-то выплеснул на пол ведро Би-плазмы. Сарматы, окружившие пункт раздачи, шарахнулись в разные стороны, кто-то не удержался и упал, и сквозь поредевшую толпу ремонтник, медленно поднимающийся на ноги, увидел, как сармат у стены отчаянно срывает с себя что-то мягкое, полупрозрачное, накрывшее его толстым полотном. Он дёрнулся сильнее – и раздался второй плеск: весь белесый сгусток, не удержавшись в укрытии, вывалился на пол и растёкся жидкими «щупальцами» во все стороны.

– Ингви, – выдохнул Хольгер, вспрыгивая на стол и ещё на лету швыряя в вязкую массу защитное поле. Оно ударило по тонкой части «щупалец», заставив эа-форму дёрнуться и податься назад. Сармат, облепленный жидким мутантом, сбросил с себя большую часть массы и метнулся было в толпу, но подоспевший охранник швырнул его назад, сбив с ног и заставив растянуться на полу в белесых потёках. Гедимин выстрелил, но поздно – там, куда он целился, уже лежал пузырь защитного поля, отделив эа-форму от сарматов, застывших вокруг неё. Те, кому повезло оказаться там, куда брызги не долетали, медленно пятились к дальним стенам; тех, кто стоял ближе, оттеснила к мутанту охрана. Самого Ингви уже зажали в кольцо, выставив защитные поля между ним и стеной. Эа-форма, сбившись в большой плотный ком, выбрасывала новые щупальца, но без толку – уцепиться за поле было невозможно. Охранники стреляли по отросткам, сгоняя мутанта в одну точку и уплотняя защитные поля вокруг него.

– Добейте уже, – Линкен с перекошенным лицом наблюдал за эа-формой, и его кулаки судорожно сжимались. – Чего тянете?!

В зал под вой сирены и мигание красных проблесковых маячков влетела самоходная тележка с контейнером на борту. С неё спрыгнули двое в скафандрах полной биозащиты, на ходу разворачивая металлические шланги, подключённые к непрозрачному ящику. Когда их наконечники коснулись эа-формы, она двинулась вперёд, облепляя их, дёрнула их на себя, едва не сбив обоих сарматов с ног, но несколько выстрелов успокоили её, и секунду спустя её отростки втянулись в шланги. Объём сгустка быстро уменьшался; охранники стреляли, прижигая «щупальца» и загоняя мутанта в контейнер. Сармата, облепленного эа-формой, накрыли защитным полем; кто-то из охраны выстрелил в него из станнера и положил обмякшее тело рядом с контейнером. Тех, кого мутант только забрызгал, уже вели куда-то под конвоем «Фенриров». Гедимин выдохнул и медленно вернул излучатель за спину.

– Столовая, – пробормотал Линкен, отходя от редеющей толпы. – Идём отсюда. Теперь её закроют на карантин.

Гедимин, ничего не ответив, отделился от группы и подошёл к самоходной тележке. Оглушённый сармат не шевелился, но дышал; видно было, что он жив и не собирается помирать. Гедимин заставил себя внимательно посмотреть на его одежду и облегчённо вздохнул – лёгкий комбинезон был довольно плотным, без зазоров, и полосы скирлина, прикрывающие застёжки, остались нетронутыми – скорее всего, эа-форма не добралась до тела.

– Эй! – сармат из Биоблока заметил его и теперь жестами отгонял от тележки. На сердитый окрик подтянулись двое охранников, и Гедимин шагнул назад.

Когда он подошёл к воротам, в проёме уже стояли «Фенриры», а из-за строя экзоскелетчиков высовывались шланги – сарматы из Биоблока пригнали роботов-дезинфекторов и щедро поливали каждого выходящего едко пахнущим раствором. Гедимин, едва отряхнувшись от дезинфектатора, получил в лицо порцию воды, а на грудь – несмываемую наклейку с номером.

– Усиленное наблюдение медблока, – поморщился Хольгер, прочитав пояснения к наклейкам. – Три дня ежеутренней сдачи анализов, потом – дважды в неделю до снятия карантина…

Он посмотрел на длинный «хвост» очереди, виднеющийся внутри столовой – ещё далеко не все сарматы прошли дезинфекцию – и покачал головой.

– Ты это видел? Тут было едва ли не пол-«Гекаты». И все будут каждый день сдавать анализы. Вот медики-то обрадуются…

Гедимин ничего не ответил. Он вспомнил слизистый шар, тянущий отростки к окружившим его сарматам, и его передёрнуло.

– Раствор плохо действует. Надо бы нейтронную дезинфекцию… – он коснулся заплечного излучателя и огляделся по сторонам, высматривая Линкена и Константина. – Идём. Я знаю, где мощный источник нейтронов.

Кенен, подошедший послушать, о чём разговор, переменился в лице и шмыгнул было в толпу, но Гедимин поймал его за шиворот.

– Эй! На меня ничего не попало! – учётчик задёргался, пытаясь вывернуться, но с другой стороны его ухватил за воротник Линкен.

– Правильно, атомщик. Всех продезинфицируем. А то мутирует ещё, вслед за Ингви…

… – Гедимину мутация не грозит, – рассуждал по дороге обратно в жилой блок Кенен; его, разумеется, под пучок нейтронов не засунули, но испугаться он успел и теперь ухмылялся, глядя, как все от его размышлений вслух морщатся и отходят подальше. – Линкену тоже. Даже эа-форма не ест ирренций, а они вечно в нём по уши. Ты, Хольгер, всегда можешь залезть в реактор. Остаётся Константин. Эй, Кон! Тебе надо где-то найти реактор и регулярно в него лазить. Нельзя же, чтобы ты мутировал. Кто тогда будет здраво мыслить в вашей научной банде?

18 апреля 36 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

«Есть первые личинки,» – пришло Гедимину сообщение, когда он перебирался из отсека в отсек в лабиринте Инженерного блока. «Приезжайте.»

– Ассархаддон вызывает, – сказал сармат бригадиру, показав ему запястье со светящимся передатчиком. – Продолжай без меня, скоро буду.

Тот закивал, жестами уговаривая Гедимина не медлить. Охранники, вздрогнув, попытались заглянуть в передатчик, но сармат закрыл его и быстро пошёл к ближайшему транспортному туннелю. В другое время он ни за что не оставил бы рабочее место – но все детали реактора, как и топливо, прекрасно производили без его присмотра, самому ему работать не давали… в последнее время он вообще плохо понимал, зачем его тут держат.

На платформе скучали двое сарматов в скафандрах полной биозащиты. Завидев Гедимина, они слегка оживились и привычно окурили его ядовитым газом. Ремонтник, только сегодня прошедший эту процедуру восемь раз, никак не отреагировал – даже не стал прикрывать респиратор, только задержал дыхание.

– Гедимин Кет? – сверился со списком один из «биологов». – Хорошие анализы. Вне подозрений.

– Угу, – буркнул ремонтник. – Заболевших много?

– Трое на сегодняшний день, – ответил «биолог». Гедимин невольно поёжился.

– Карантин ещё надолго? – спросил он. «Биолог» пожал плечами.

– Считай три недели от последнего выявленного. Да, вы, трое… Вы под наблюдением?

Гедимин ждал, пока охранников найдут в списках. Вагон уже прибыл на платформу, но на этот раз ремонтник решил не бросать сопровождающих. Мутанта поймали, но всем жителям «Гекаты» до сих пор было не по себе, и Гедимин не раз слышал тихие разговоры о невыловленных эа-формах – потомстве Ингви, размножившегося делением где-то в несканируемом отсеке. Ассархаддон утверждал, что это бред, – весь путь бежавшего мутанта был прослежен и прожарен нейтронным излучением, и если что-то и представляет сейчас опасность, так это наведённая радиация после той прожарки… но слухи ходили по базе, и Гедимину, опровергающему их, сарматы явно не верили.

– По крайней мере, в этом вагоне мутантов нет, – пробормотал ремонтник, когда дрезина двинулась по туннелю. Охранники поёжились под экзоскелетами и проверили герметичность масок, – кажется, шутка вышла несмешной.

На станции «Образцы» скучающих «биологов» было четверо. Над входом в отсек каждой планеты висел робот-уборщик с баллоном дезинфектатора. Гедимин опасался, что Биоблок продезинфицировал и вольеры экзотариума, но все животные были на месте – то ли их в носительстве эа-мутации не подозревали, то ли они благополучно пережили промывание и окуривание.