Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 146 страниц)

– Камеры Кумалы, – буркнул он. – Нечего здесь глазеть!

– Как сказал бы наш Маккензи – «он на тебя запал», – криво ухмыльнулся Линкен, глядя на потолок. – Как ты нашёл эти камеры? Я вот ничего не вижу.

– Пусть западёт на Ассархаддона, – отозвался Гедимин, выдирая из стены третье устройство и тщательно растирая его остатки по полу.

«Интересно, чьи все остальные камеры,» – думал он, разглядывая стыки плит. «Самого Ассархаддона? Что он тут надеется пронаблюдать? Ничего интересного для науки в душевой не увидишь.»

Чистая одежда, как и догадывался Гедимин, ждала их на выходе, в отсеке, отделённом от помещения со стапелями тонкой ширмой. Даже тонкий слой скирлина сейчас казался сармату тяжёлым – а когда он вышел в предбанник и увидел скафандр, невольно зашипел сквозь стиснутые зубы и услышал смешок Гуальтари. Инструктор стоял на выходе и оценивающе смотрел на сарматов.

– На самом деле вы можете это выдержать, – ухмыльнулся он, перехватив хмурый взгляд Гедимина. – У вас прочные тела. Но привычки к ним ещё нет. Сегодня разрешаю уйти без брони. Она побудет тут до завтра. И да…

Он покосился на комок проводов, раздавленных корпусов и обломков микросхем и линз, зажатый в ладони Гедимина.

– Спасибо, что прибрался в душевой. Всё руки не доходили – возня с разрешениями, знаешь ли…

– Чьи остальные камеры? Твои? – спросил Гедимин, стараясь не показывать недоумения. Тут явно происходило что-то странное, и он не был уверен, что ему так уж надо в этом разбираться.

Гуальтари неопределённо пожал плечами – броня ему в этом ничуть не помешала. «Может, всё-таки экзоскелет?» – на секунду усомнился Гедимин.

– Это всё для безопасности, физик, – сказал Гуальтари, глядя куда-то в сторону. – И моего там ничего нет. Ладно, идите в столовую. Куратор, небось, заждался.

Ассархаддон действительно был там – один, не считая охраны, незаметно рассредоточившейся по углам; увидев сарматов, он приветственно помахал им и жестом пригласил за свой стол. Гедимин забрал контейнеры из пронумерованной ниши (в этот раз жжёнки не было, но ему выдали ещё несколько вкусовых таблеток) и подошёл к куратору. Несколько минут все молча поглощали пищу; только потом Гедимин заметил, что порция в полтора раза больше обычной – и то по размеру опустевшего контейнера. В желудок она провалилась, не вызвав ощущения перегрузки, – новое тело требовало материала для регенерации.

– Гуальтари очень вами доволен, – сказал Ассархаддон. – Говорит, что для первого раза вы прекрасно держались. А вы, Гедимин, ещё и проявляете наблюдательность в любых условиях и любом состоянии. Вы нашли шесть камер или… немного больше?

– Я все не считал, – буркнул ремонтник. – У Кумалы было шесть. Ещё пятнадцать или больше там остались.

Ассархаддон мигнул.

– Пятнадцать или больше, – медленно повторил он за Гедимином. – Очень интересно… Я бы попросил вас пересчитать их завтра. А теперь прошу прощения – я вынужден срочно уйти. Встретимся завтра напротив зала для тренировок…

17 октября 39 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Сирена взвыла; и Гедимин, сбросив одеяло, прокатился по полу и вскочил, на ощупь пытаясь найти и надеть ремонтную перчатку и респиратор. Ударившись рукой о стену и почувствовав, как проминается непрочный фрил, он пришёл в себя и открыл глаза, досадливо щурясь на свет. «Гребучий сигнал подъёма!» – тяжело вздохнув, сармат поднялся на ноги. «Попросить Ассархаддона сменить его?»

Контейнеры с Би-плазмой и подсоленной водой стояли у двери; как они туда попали, Гедимин не знал, – кто бы ни заходил в его комнату, он ни звуком не потревожил сармата. Тот невольно вспомнил, как проспал на днях группу захвата в экзоскелетах, и его передёрнуло. «Может, от камер в душевой есть прок? Там ещё проще застать врасплох…» – подумал он.

Через десять минут вся четвёрка была в сборе и даже выбралась из жилого блока. Линкен осмотрел всех сарматов и криво ухмыльнулся.

– Снова к Гуальтари, а? Кто хотел бы остаться в постели?

Гедимин неопределённо повёл плечами. За ночь тело восстановилось до такого состояния, чтобы мысль о тренировках не вызывала панического страха.

– Я одного не понимаю, – жалобно сказал Хольгер, потирая правое запястье. – Почему было не вставить пневмоприводы?!

…Ассархаддон и его шестеро охранников ждали в условленном месте; увидев их, Гедимин вспомнил, что ни он, ни другие «научники» не знают кодов к люкам тренировочного зала – и без куратора навряд ли смогут войти. Он кивнул на скрытую в стене панель ввода и только хотел открыть рот, как Ассархаддон качнул головой и указал в коридор.

– Сегодня – немного теории. Я заберу вас у Гуальтари на полдня – покажу несколько слайдов и образцов нового вооружения. Потом вы вернётесь к обычным тренировкам. Идёмте…

Сарматы переглянулись. «Кое-что для мозга?» – Гедимин довольно усмехнулся. «Новое вооружение? Не сомневаюсь – действительно новое. Вчера из конструкторского бюро. Как тот «ландыш», чем бы он ни был.»

Догадки о природе «ландыша» у него уже были – за ночь он вспомнил давнюю северянскую традицию называть некоторые виды оружия «растительными» именами. Коридор, по которому сарматов вели, выглядел знакомым, – вскоре они вышли к демонстрационному залу Кумалы.

– Кумала сегодня занят, – пояснил Ассархаддон, проходя по пустому помещению к двери в «оружейную». – На соседнем полигоне. Он жалеет, что не сможет прийти. Но я выполню обещание за него. Ваши скафандры уже здесь. Кто хочет испытать на себе новейший огнемёт Северного Союза? У северян всегда были прекрасные химики, особенно в военной промышленности…

Хольгер судорожно сглотнул и, жестом отодвинув Гедимина, шагнул вперёд.

– Испытывать буду я.

– Ничего не имею против, – отозвался куратор. – Но сначала – немного скучных слайдов. Прогресс в Солнечной Системе не стоит на месте, как бы нам того ни хотелось. Наши друзья-приматы постоянно выдумывают что-то новое. Недавно в поясе астероидов испытали девятую модификацию «Тилаколео»… да и «Давид» сильно изменился за последние полгода, хотя Мацода всегда заявляет о своём полнейшем миролюбии.

Линкен заинтересованно хмыкнул.

– И такие слайды вы называете скучными?!

Гедимин изумлённо мигнул и покосился на Линкена – обращаться к кому-то на «вы» взрывнику было несвойственно…

– Это не моё мнение, коллеги, – пожал плечами Ассархаддон. – Но за всё время работы я бы мог по пальцам одной руки пересчитать командиров, которые проявляли бы к ним интерес. И не после того, как потеряют пару флотов из-за пренебрежения разведкой. Но оставим это…

Он жестом отправил охранников к устройствам, вмонтированным в стены зала, и Гедимин увидел, как голографические экраны растягиваются через всё помещение.

– Итак, базовый «Тилаколео», тяжёлый экзоскелет Космофлота Австралии, – Ассархаддон провёл по высветившейся картинке красным лучом, выделяя ключевые области. – В долгих представлениях не нуждается…

…Хольгер встал под стендовой аркой, разведя руки; охранники, прикрыв его кисти и ступни защитным полем, аккуратно подвинули весь механизм к огневому рубежу.

– Зачем? – Гедимин, как ни был увлечён изучением нового огнемёта, оставил его в покое и настороженно посмотрел на Ассархаддона. – Эта вещь достанет за километр. Зачем приближать мишень?

– Для наглядности, – отозвался куратор. – Кажется, вы изучили образец достаточно тщательно? Хотите выстрелить из него или отдадите его мне?

Гедимин опустил огнемёт на стойку и сделал шаг назад. «Надо было отговорить Хольгера,» – запоздало подумал он, с тревогой наблюдая за Ассархаддоном и слишком близко установленной аркой. «Так расплавиться недолго…»

Сарматы расступились; вокруг куратора поднялись защитные экраны. Слабое синеватое свечение скользнуло по краям сопел и погасло – и в тот же момент арка взорвалась огнём. Пламя из синего стало белым, фриловые конструкции вспыхнули и потекли. Гедимин увидел, как Хольгер, пошатываясь, отделяется от полыхающей арки и делает шаг вперёд. Его броня горела. За пару секунд пламя облизало с неё фрил, открыв жёлтый слой ипрона, но Гедимин смотрел не на тугоплавкий металл, а на шлем Хольгера. Внешний щиток, прикрывающий глаза, оплавился и стекал на респиратор. Ремонтник с судорожным вздохом шагнул вперёд. Защитное поле надолго не задержало бы его, но охранники успели его перехватить. Ассархаддон, оглянувшись через плечо, нехотя отложил оружие и жестом объявил, что испытания окончены. С потолка на Хольгера полился пенящийся реагент, но пламя уже и так угасло, – фрила вокруг не осталось.

– Вы в порядке? Глаза, лёгкие? – громко спросил Ассархаддон. Защитные поля растаяли, и охранники уже выводили сармата-испытателя под руки. Он шёл вполне уверенно – тёмный щиток стёк, не залив прозрачный, и не мешал видеть.

– Всё цело, – отозвался Хольгер. – Но внутри было жарко.

Он снял шлем и вдохнул полной грудью. Гедимин, наконец убедившийся, что химику не выжгло лёгкие, потрогал «полинявшую» броню.

– Она прогревается, – сказал Хольгер. – Но постепенно. Думаю, если бы горение продолжалось ещё минут пять, без ожогов не обошлось бы.

– Снимайте броню, – приказал Ассархаддон. – Я не могу отпустить вас к Гуальтари в таком виде. Пока её приводят в порядок, мы можем развлечь себя стрельбами. Так никто не хочет опробовать гравитрон «Циклопа»?..

…Хольгер сошёл с дистанции метров за двадцать до финиша, – просто сел на обочину и поднял руку. Охранники – Гедимин так и не понял, откуда они взялись – помогли сармату выбраться из скафандра.

– А вот это было зря, – сказал Гуальтари, наблюдая за ремонтником, свернувшим с дорожки и направившимся к Хольгеру. – Сбил дыхание, теперь не добежишь.

Гедимин ничего не ответил. Ноги уже с трудом держали его – сегодня у Гуальтари было меньше времени на то, чтобы гонять сарматов, но он использовал каждую секунду, и даже «доработанные» мышцы, казалось, готовы были лопнуть. И всё же Гедимин подошёл к Хольгеру и протянул ему руку.

– Хватит, – буркнул Гуальтари, щёлкая переключателем; указатели на дорожке погасли. – Скафандры на стапель, сами – в душ. Все могут идти?

Один из охранников-«Гармов» подошёл было к Хольгеру, но сармат резко мотнул головой и направился к душевой, опираясь на Гедимина. Тот чувствовал, что рука химика трясётся.

– Слишком много… за один раз, – прохрипел он, прислонившись к стене, уже под душем. – Это глупо…

– Мы – сарматы, – отозвался Линкен. – Наши тела работают так. Утром ты будешь как новенький. И станешь сильнее.

– Чем тогда тебе не нравилось работать на макак? – Гедимин устало сощурился на взрывника, но вместо ответа услышал только сердитое фырканье и плеск воды. Перегретая кровь медленно остывала, дыхание замедлялось, красный туман по краям поля зрения рассеивался, – несколько минут спустя сармат выбрался из-под душа и посмотрел на стыки плит под потолком. Полы и плинтуса он проверил раньше – там не было никаких подозрительных щелей, под ноги моющимся никто не заглядывал.

Видимо, за ночь Кумала не успел поставить новые камеры – или обиделся на уничтожение старых: «широкие», протекающие прорези между плитами исчезли. Вместе с ними куда-то делись узкие, защищённые от влаги, – Гедимин дважды осмотрел каждый стык, прежде чем увидел хотя бы одну. Поодаль, в углу, обнаружилась вторая. «Интересно, где остальные,» – сармат машинально поискал, чем можно приподнять плиты. У него было чёткое ощущение, что все следящие устройства (кроме уничтоженных им лично) всё ещё в душевой, но замаскированы гораздо лучше.

– Эй, атомщик, отстань от стен, – Линкен несильно ткнул его кулаком в плечо. – Сказано – это для твоей безопасности. Вот влезут в душ повстанцы, а ты драться не умеешь, а мы еле на ногах держимся…

– Не начинайте войн – и повстанцы не полезут, – буркнул Гедимин. «Две камеры. Других я не вижу. Ассархаддон знал, что так будет. Зачем ему их пересчитывать?» – сармат по-прежнему мало что понимал, и ему было досадно.

Ассархаддон ждал в столовой – как обычно, никого, кроме охранников, с ним не было. Задумчиво проследив за движениями сарматов – они старались держаться достойно, но даже Гедимин чувствовал, что не вполне управляет мышцами – он сочувственно хмыкнул.

– Работу двух месяцев Гуальтари, как всегда, порывается сделать за неделю, – пробормотал он, ни к кому не обращаясь. – Это, конечно, похвально, однако… Ладно, не буду вас отвлекать. Спрашивать о чём бы то ни было – бесполезно. Только одно… Гедимин, сколько камер сейчас в душевой?

Сармат мигнул. «Он сам не знает?»

– На виду – две, – отозвался он, глядя куратору в глаза. Взгляд Ассархаддона был так же неподвижен и ничего не отражал, как и его респиратор.

– Две, – повторил он, глядя сквозь Гедимина. – Ну что же… Хорошего отдыха, seatesqa. Поговорю с Гуальтари, чтобы дал вам передышку.

Он вышел, забрав с собой двоих охранников. Остальные не двинулись с места. Гедимин озадаченно посмотрел на Линкена, потом на Константина, – оба сделали вид, что очень заняты едой.

– Я не понимаю, чего он хотел, – сказал сармат.

– Это проверка, атомщик, – угрюмо отозвался Линкен. – Не только для тебя. И вот ты её прошёл. А кто-то другой – нет. Я думаю, сегодня на базе станет на одного сармата меньше. Ассархаддон не любит, когда его подводят. Особенно – дважды.

Он замолчал и больше не отзывался на вопросы – даже когда Гедимин, не дождавшись ответа, встряхнул его за плечо, он только вывернулся из-под его руки и отодвинул её в сторону. «Ничего не понимаю,» – думал ремонтник поздним вечером, забираясь под одеяло. Мышцы ныли, отсутствие скафандра на стапеле в комнате радовало – хотя бы утром можно было от него отдохнуть…

18 октября 39 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Чёрный скафандр Гедимина дожидался его на передвижном стапеле в коридоре с красной подсветкой; внешний люк закрылся, внутренний не открывался, не реагируя на коды. Сарматы переглянулись и пошли надевать броню, и по их глазам Гедимин видел, что не один он предпочёл бы остаться в обычной одежде. Воспоминания о том, как скафандр отражал серьёзнейшие атаки без вреда для сармата, ненадолго его утешило. «Лучше бы не лазить там, где в тебя швыряют гранаты,» – подумал он, смыкая пластины брони и спускаясь со стапеля. Сегодня, на удивление, спецодежда не казалась такой тяжёлой – тянула центнеров на шесть, но никак не на восемь. «Привыкаю?» – сармат невесело хмыкнул. «Ещё дней шесть, если раньше никто не сдохнет, и можно будет в этом работать. И правда – почему было не вставить пневмоприводы?!»

Войдя в зал, он неприязненно покосился на дорожку для пробежек, – беготня в скафандре утомляла сильнее всего, и в первую очередь – своей бессмысленностью. «От реактора не бегают,» – угрюмо думал он, глядя на подсвеченные стрелки направлений. «А если бегают – то уже поздно.»

– Tzaatesqa! – Гуальтари с радостной ухмылкой вскинул руку и обвёл хмурых сарматов прищуренным взглядом. – Ассархаддон считает, что я перестарался. Вполне возможно. Сегодня будем разрабатывать кисти и пальцы. Небольшая, совсем скромная, разминка, пара кругов по залу, – и приступим. Satiitzki?..

…Гуальтари отключил подсветку и жестом позвал сарматов за собой, к стене, с которой свисало что-то пёстрое, похожее на размотанные провода. Гедимин повёл плечами и сделал несколько глубоких вдохов, – сегодня перегрев не чувствовался так сильно, и этого хватило, чтобы слегка остудить кровь. После каждой ночи, как ему казалось, мышцы по-другому сплетались вокруг костей, иногда это можно было отследить невооружённым глазом. «Это и есть направленная мутация?» – он попытался вспомнить, не было ли на упаковках с Би-плазмой значка биологической опасности, но сообразил, где находится, и только хмыкнул. «Здесь предупреждать не станут.»

– Ассархаддон считает, что следовало начать с марсианской гравитации, – Гуальтари сегодня был необычно разговорчив, но начало его рассуждений Гедимин от неожиданности пропустил мимо ушей. – Но я подумал – двое из вас на Марсе не были вовсе, так к чему им привыкать?

– Что Гедимин, что Хольгер нам на Марсе пригодились бы, – заметил Линкен. – Многое бы пошло по-другому.

– Да читал я их досье, читал, – отмахнулся Гуальтари, останавливаясь у стены. Теперь Гедимин увидел, что к металлическим креплениям на ней в самом деле привешены пучки тонких цветных проводов и нитей, и отдельно в прозрачных коробках насыпаны мелкие предметы разной формы с просверленными в них дырками. Они были разных размеров – от трёхсантиметровых в диаметре до едва заметных – в пару миллиметров, не более.

Гуальтари взял из пучка одну толстую нить и показал её сарматам.

– Начнём с чего попроще. Здесь вот бусины, а это – нитка. Берёте и нанизываете. Когда наберёте штук по тридцать, завязываете на узел и берёте другую нитку. Начинайте с самых крупных.

Все сарматы ошалело переглянулись, ещё раз посмотрели на бусины и нитки, на Гуальтари, – очевидно, инструктор не шутил. Линкен сунул палец в коробку, едва не сорвав её с крючка; половина бусин посыпалась вниз, но до пола не долетела – скатилась в подвешенный снизу лоток. Гуальтари усмехнулся.

– Всё предусмотрено, взрывник. Давай, действуй! Как ты будешь собирать взрыватели, если у тебя пальцы не шевелятся?!

– Откуда ты взял эти… странные штуки? – спросил Константин, постучав пальцем по дну коробки и послушав шуршание мелких предметов. – Впервые слышу о таком тренажёре.

– Это не моя выдумка, – ухмыльнулся Гуальтари. – Мартышечьи штучки. И пока я видел только одного теска, не выпучившего на них глаза. Эй, искусственнорождённые! Вы что, никогда не делали цацки? Не знаете, для чего нужны бусы?

Сарматы снова переглянулись.

– Я однажды собирал на проволоку позвоночник рыбы в гальванике, – вспомнил Хольгер. – Это чем-то похоже. Но в скафандре…

Он попытался взять двумя пальцами кончик самой толстой нити, промахнулся и подцепил всю прядь. Гуальтари поспешно ткнул себя в воротник, захлопывая шлем; Гедимин был уверен, что он внутри брони трясётся от смеха.

– А я не нанизывал никакой позвоночник, – проворчал он. – Почему не заняться тем, в чём мы понимаем? Что-нибудь спаять или выжечь лучевым резаком? Здесь, в броне, есть хороший резак…

Линкен с размаху хлопнул его по бронированному плечу. Металл загудел.

– Тихо, атомщик. Дойдёт и до резака. Ты ещё предложи ирренций в фольгу раскатать. Давай тренироваться – время-то идёт! Колючка, отвернись и прикуси язык – твоя рожа всех смущает.

…«А полезное занятие,» – Гедимин, зайдя в душевую в скафандре (в этот раз ему не хотелось содрать с себя броню сразу после тренировки, хотя запястья и суставы пальцев и поднывали), задумчиво пошевелил пальцами. Соизмерять силу с массой и прочностью окружающих предметов стало немного проще, – в этот раз он лёг на стапель аккуратно, ничего не сместив, и люк от его прикосновения не пытался выгнуться в противоположную сторону. «Надо попробовать бусины помельче. Начну в другой раз с полусантиметра. Хорошая настройка на тонкую работу… А вот интересно, тут есть ненужные детали для цацек? Или нам тут некогда будет думать о такой ерунде?»

Он вспомнил все свои подвески, все украшения, подаренные Хольгеру и Линкену, – всё осталось на Земле и было, скорее всего, уничтожено после опознания трупов «атомщиков», как и сертификаты об обучении. «Как будто мы никогда не делали ничего забавного,» – сармат тихо вздохнул.

Закончив купание, он посмотрел на стык плит под потолком и мигнул – в этот раз там не было никакого намёка на щель, как и в дальнем углу. Все камеры исчезли. Гедимин был уверен, что они всё ещё в душевой, – но указать не смог бы ни на одну.

«Как-нибудь соберусь и расковыряю стену,» – подумал он, оглядываясь на предбанник, – скафандр с инструментами остался там, и к тому же сармат пока не был уверен в своей тонкой моторике и опасался сломать что-нибудь лишнее. «Хорошо спрятано. Ну ладно, хотя бы Кумала теперь не подсматривает. Не на что тут глазеть.»

… – Сегодня вы смотрите бодрее, – отметил Ассархаддон, взглянув на сарматов в столовой. – И… вы, Гедимин, чем-то в душевой были сильно удивлены. Чем именно?

– Как спрятали камеры? Я не понял, – ответил сармат. Глаза куратора весело сверкнули.

– На это-то и был расчёт, Гедимин. Именно на это с самого начала. Но внезапное снижение контроля расхолаживает даже, вроде бы, неплохих специалистов… Да, это грустно.

Его взгляд не выражал ничего, кроме доброжелательности, но Гедимину внезапно стало не по себе – до неприятного холодка под рёбрами.

– Этот специалист… Что с ним? – спросил он и услышал лязг металла – кулак Линкена врезался в его бок. Если бы не скафандр, Гедимину это обошлось бы в пару-тройку рёбер, – взрывник даже не подумал соизмерять силу.

– Не надо, – спокойно сказал Линкену Ассархаддон. – Ничего пугающего с ним не произошло, и Гедимин имеет право знать. Обычный расстрел, ничего из ряда вон. Надеюсь, в дальнейшем применять такие методы придётся реже. А теперь прошу прощения – вынужден оставить вас. Если всё пойдёт по плану, к концу месяца я проведу для вас пару своих тренировок. Довольно полезных, на мой взгляд…

Лишь когда за куратором закрылась дверь, Гедимину удалось подавить дрожь. Линкен молча заехал ему кулаком в бок – сармат вяло отмахнулся.

– Похоже, фильмы не слишком-то врали, – пробормотал Хольгер, растерянно мигая. – Он действительно… такой.

Линкен угрюмо кивнул.

… – Ты не мог сказать внятно – и в самом начале? – Гедимин, гневно щурясь, смотрел в глаза Линкену, но тот не спешил отвести взгляд. – Я бы заткнулся!

– Сказать внятно? При Ассархаддоне? При том, что ему сразу стало интересно? Атомщик, я псих, но не идиот, – Линкен вздохнул. – Ты просто… осторожнее будь, ладно? Это тебе не патрульные, не Масанг – и даже не твой Фюльбер, хоть у них и куча сходства. Пока не спрашивает – молчи. Ты тут ещё ничего не знаешь.

– Сколько рассказывают, столько и знаю, – ремонтник сердито фыркнул. – А вечная молчанка уже надоела. Вот ты, Линкен Лиск… Ты их всех знаешь? Кем ты был в ту войну?

Линкен мигнул.

– Я… Вот об этом не сейчас, ладно? – его голос на секунду стал умоляющим, и теперь ошарашенно замигал Гедимин. – Расскажу. Но не сейчас. Сейчас мы все – учёные-физики. Вот не думал, что стану учёным…

23 октября 39 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

От вспышки слева Гедимин успел уклониться – снаряд задел только стену, обрызгав её белой краской; но вспышка справа, чуть ниже плеча, застала его врасплох – упругий шар чиркнул по руке, обдав её белыми брызгами. Сармат запоздало пригнулся, опираясь о стену, и резко качнулся в сторону, пропуская мимо ещё один шар, и почувствовал слабый тычок в грудину. Сирена коротко взвыла, сообщая о критическом попадании, а секунду спустя – взвыла снова: второй шар зацепил Гедимина в движении и размазался по рёбрам вниз от подмышки. Сармат растянулся на полу. Последний снаряд поразил уже неподвижное тело – кто бы ни стоял у гашетки, у него явно не выдержали нервы.

– Heta! – донёсся снаружи сердитый крик Гуальтари. Туннель загудел от вибрации, – обстрел закончился, пора было выходить. Гедимин выбрался наружу, стараясь не размазывать краску по броне. Линкен, нехотя отошедший от гашетки, посмотрел на него и ударил кулаком о кулак. Броня лязгнула.

– Гедимин, хватит спать! О каком реакторе ты там задумался, что еле ползал?!

– Хватит, хватит, – Гуальтари успокаивающе похлопал его по плечу. – Эти игры не стоят ссор. Иди мыться, атомщик. На сегодня действительно хватит.

Свет в тренировочных туннелях уже гас, люки на выходе закрывались, и изнутри доносилось усиливающееся шипение, – их промывали реагентами, растворяющими краску. Гедимин в скафандре втиснулся в крошечную мойку – там он помещался впритык, там даже узкоплечему Хольгеру было тесно. Сквозь шипение реагентов, смывающих белые пятна с брони, он слышал снаружи ворчание Линкена. Через минуту взрывнику начал отвечать Хольгер. Когда Гедимин вышел из мойки, сарматы уже замолчали и только сердито косились друг на друга. Гуальтари, ни во что не вмешиваясь, пересыпал из коробки в коробку бусины для будущей тренировки и ухмылялся.

– Ты давно знаешь Линкена? – тихо спросил у него Гедимин. – Вместе воевали?

Инструктор едва заметно вздрогнул, но ухмылка стала только шире.

– А ты не такой сонный, как кажется. И по сторонам смотришь… Да, было дело. Работали когда-то на Церере, осваивали Марс… Вообще мне нравится мирное время. Жаль, надолго его не растянешь… Ну что, остыли? – он повернулся к сарматам, прекратившим спор и приблизившимся к нему. – Ещё по двадцатке подтягиваний и круг по залу, – и можете идти в душ. Даже не знаю, давать ли вам ещё раз туннели. Много ругани выходит. От тебя, взрывник, я такого не ждал. Давай, иди на трубы…

Гедимин не думал, что конструкции из полых труб, прикреплённые к стене, могут выдержать вес сармата – и тем более попытку на них подтянуться – но уже третий день группа тренировалась на них, и до сих пор ни одна труба не треснула, и крепления из стен не повылезали. «Прочная вещь,» – Гедимин крепко взялся за перекладину и поднялся над ней на вытянутых руках, зависая на секунду. «Мне такие нравятся.»

…Улёгшись на матрас и по привычке завернувшись в одеяло, сармат закрыл глаза, но через несколько секунд, так и не заснув, открыл их и удивлённо мигнул, – в комнате было необычно жарко. «Опять уснул в комбинезоне,» – ремонтник потянулся к застёжке, но одежды на нём не было, и он мигнул ещё раз. «Что-то с отоплением? Зачем было утеплять блок?»

Он выглянул в общий коридор – там ничего не поменялось, и по-прежнему было прохладно – привычно для сарматов, но человек тут, скорее всего, одним одеялом не обошёлся бы. Пожав плечами, Гедимин вернулся к себе, сложил одеяло в угол и снова растянулся на матрасе. «Нет никаких причин усиливать подогрев. Температура тут должна быть стабильной…» – лениво подумал он, тут же переключаясь на размышления о веществе, изобретённом химиками Усть-Илимска, и гигантских электромагнитных катушках на омикрон-излучении. Долго думать не вышло – мозг быстро подал усталому телу команду «спать»…

24 октября 39 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Утренний сигнал побудки – если он заставал Гедимина спящим – каждый раз преображался в видениях в вопль аварийной сирены. Сюжеты, выстроенные вокруг него, от раза к разу отличались, некоторые были почти логичными, некоторые – невероятно бредовыми, что-то сармат даже пытался записать, если находил на это время. Сегодня времени не было – когда Гедимин в полусне доел утреннюю порцию Би-плазмы и влез в скафандр, в дверь уже заглядывал Хольгер.

– А долго ты последнее время спишь! Трудно отрегенерировать столько мышц? – хмыкнул он. – Выходи, все уже в сборе!

– Иду, – буркнул сармат, надевая шлем. Взгляд его случайно упал на стык двух гладких фриловых плит между стеной и потолком, и глаза ремонтника недобро сузились, – там виднелась щель, слишком широкая для этой комнаты, и за ней что-то поблескивало. «Знакомая картинка,» – Гедимин пошевелил пальцами, выдвигая из крайней фаланги прочный короткий крюк, а из ладони – гранёное сопло лучевого резака. Выковыривать «чужой глаз» из стены времени не было – сармат полоснул по нему лучом и услышал хруст и шипение. Наружу просочилось немного чёрного дыма. Хольгер мигнул.

– Что там у тебя? Думаешь, стоило это ломать?

– Камера Кумалы, – буркнул Гедимин. – Только он так их ставит. Что он тут забыл?!

– Кумала? – удивлённо переспросил Хольгер. – М-да… Кажется, Линкен прав. Он к тебе крепко прилип.

Времени на поиски других сюрпризов не оставалось, и Гедимин вышел из жилого блока, догоняя сарматов, ушедших далеко вперёд. «Отопление,» – вспомнил он по пути.

– Хольгер, у тебя в комнате стало жарче? – спросил он. Химик мигнул.

– Не заметил… Ну, это, в общем, понятно. Если Кумала хотел посмотреть на тебя, а не на твоё одеяло, – поддать жару – вполне логичный ход.

– Tzahasu! – Гедимин сплюнул бы, но пока тянулся к шлему, прошёл мимо урны. – Ничего, вечером перенастрою. И блокиратор на входе, чтобы всякие не лазили…

31 октября 39 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

– Tza! – крикнул Гуальтари, и конструкция из соединённых под разными углами труб, плит и петель свисающих проводов пришла в движение. Гедимин прокатился по полу, пропуская над собой летящую балку, и уцепился за болтающуюся «косу» толстых кабелей. Она рывком подбросила его в воздух, и он с грохотом приземлился, по пути пинком выломав одно из колен подвижной трубы. Проход был свободен, и следующие несколько метров сармат преодолел, почти не пригибаясь.

– Heta! – донеслось со стартовой черты. Конструкции, заскрипев, остановились. Гедимин отдёрнул руку от ключевой части очередного блока – её разрушение, кажется, не предусматривалось тренировками, но существенно облегчало прохождение лабиринта – и оглянулся на Гуальтари.

– Хольгер снаружи, – сказал тот. – Обогнал тебя на три секунды. Атомщик, ты не мог бы не ломать моё оборудование? Ничего, кроме лишних потерь времени, ты не добьёшься.

– Даже Хольгер! – Линкен ударил кулаком о кулак. – Атомщик, не позорься!

– Взрывник, не поддакивай, – Гуальтари приглашающим жестом указал на лабиринт. – Тебе и Константину – готовиться. Гедимин, иди уже сюда! Не надо там ничего ни ломать, ни чинить!

Хольгер на финише смотрел на него смущённо и слегка виновато. Гедимин молча хлопнул его по плечу и снова перевёл взгляд на лабиринт. Запоминать расположение конструкций не имело смысла – Гуальтари не ленился каждый раз модифицировать их. Иногда после этого прохождение становилось сложнее, иногда – проще. «Просто игры,» – пояснял инструктор, когда сарматы выползали наружу – выправлять щербины на броне и ждать, пока перестанут ныть отшибленные пальцы. «Чтоб не скучно было. Нигде это вам не понадобится. Разве что залезете в рабочий механизм, – а что там делать, если ты не идиот? А боевые навыки… Их по-другому ставят, и меня об этом не просили.»

– Скучно, да? – Гуальтари ткнул его в бок. Гедимин удивлённо мигнул.

– Не хватает работы? – продолжал инструктор, сочувственно ухмыляясь. – Ассархаддон всех так вымаривает – по месяцу, по два – чтобы потом от проекта не оттащить было.

– Будут тренировки с инструментами? – спросил ремонтник. – Тут встроен хороший набор, я бы его испытал.

– Когда увижу, что базовые навыки вы все освоили, – пойдём по частностям, – кивнул Гуальтари. – Пока что двигаетесь вы неважно. А я ещё даже гравитацию не наращивал. Эта броня должна на теле сидеть, как своя же кожа.

– Твоя – из того же набора? – спросил Гедимин. – Работа Кумалы?