Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 146 страниц)

Гедимин качнул головой.

– Пятнадцать мегаватт штатно, около шестнадцати – на пике. Это их предел.

– Уверен? – Константин потянул его за руку, принуждая отвернуться от вольера. – По моим расчётам, можно наращивать слой ферка и массу сердечника почти бесконечно.

Гедимин снова качнул головой и отодвинул сармата от смотрового окна.

– Скоро мощность начнёт падать. С этой конструкцией выше не прыгнуть. Если надо – нужен реактор…

Зелёный Пожиратель догрыз найденный обломок и снова взобрался на спящего сородича и вытянулся вдоль стекла. На гладкой поверхности не было опоры для него, но он, кажется, рассчитывал её найти. «Интересно, он может прогрызть рилкар?» – Гедимин смотрел на челюсти, сочащиеся флонием. «Если это вещество разъедает органику… Предусмотрели это или нет?»

25 марта 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

– Можете не ехать в лабораторию, – услышал Гедимин, выйдя на платформу. Из вагона, остановившегося перед жилыми блоками, вышел Ассархаддон. Сарматы, ожидающие посадки, расступились, пропуская куратора и плотный отряд охраны, окруживший его. Константин приостановился было, но Ассархаддон жестом направил его в вагон. Гедимин остался.

– Ваши ЛИЭГи переходят в ведение Гельмера Гьоля. Он одобрил их и принял на доработку, – сказал куратор. – Вы считаете, что нарастить мощность невозможно… Если у вас есть обоснование, Гельмер хотел бы с ним ознакомиться.

Гедимин качнул головой.

– Это так. Пусть сам проверит, – буркнул он. Ассархаддон внимательно посмотрел на него и едва заметно пожал плечами.

– Вы знаете, о чём говорите. Так или иначе, вы больше не занимаетесь ЛИЭГами. И прежде чем вас переведут на другой проект, я попрошу провести пять-шесть дней в цехе синтеза. Решено построить два новых реактора. Есть предположение, что ирренций из разных источников заметно отличается по свойствам…

Гедимин мигнул.

– Так не бывает, – вырвалось у него, и тут же он прикусил язык. «С ирренцием? Бывает. Я, по крайней мере, не удивлюсь.»

– Вам виднее, – рассеянно отозвался Ассархаддон. – Моя специализация – генетика, и от научных занятий я давно отошёл. Отправляйтесь в цех синтеза, Хильда Хагав вас встретит. Реакторов два, сборка уже идёт, но инженеры настаивают на вашем присутствии.

Гедимин, вынырнувший из мыслей о свойствах ирренция, растерянно мигнул.

– Два новых реактора? – переспросил он. – Всего пять… скоро выгрузка. Будет нужен плутоний. На пять реакторов… у тебя есть столько плутония?

Ассархаддон тихо рассмеялся – это скорее было похоже на шипение воздуха, под давлением проходящего сквозь респиратор, Гедимин даже не сразу понял, в чём дело.

– Так вас беспокоит нехватка плутония?

Гедимин недоумённо мигнул.

– Если взять только уран, синтез замедлится.

Ассархаддон, рассмеявшись, положил руку ему на плечо.

– Об этом и речи быть не может. Вы получите столько плутония, сколько вам нужно. Вы слышали послевоенные речи наших друзей-приматов? Помните, как они нас называли?

– Я не понимаю, – пробормотал Гедимин, с недоумением глядя на веселящегося сармата.

– «Самая страшная угроза для человечества», – медленно, по слогам, проговорил Ассархаддон, глядя ремонтнику в глаза. – Именно так. Именно это можно сейчас услышать на совещаниях Совета безопасности Солнечной Системы. Самая страшная угроза… А вы собрались экономить плутоний. Не надо так, Гедимин. Не позорьтесь перед человечеством.

Сармат неуверенно усмехнулся предполагаемой шутке – Ассархаддон определённо находил её очень смешной – но ему самому хотелось уткнуться лбом в стену и завыть. «Грёбаная война! Они всё-таки её начнут,» – холод растекался из-под грудины, формируя вдоль рёбер невидимые давящие обручи. «И те, на Земле, им только посодействуют. Hasu!»

Ассархаддон потрепал его по плечу и легонько подтолкнул в сторону коридора.

– Идите работать, Гедимин. Война – не ваша проблема.

26 марта 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Сделав последний глоток из контейнера с Би-плазмой, Гедимин привычным движением убрал ёмкость под броню и поднялся на ноги. Последнее время он ел, не снимая скафандра, – вкус Би-плазмы от этого не менялся, а беспокойство, периодически посещающее сармата, сходило на нет.

Стивен остановил его у двери – гораздо вежливее, чем обычно, не хватая «клешнями» за плечи, – просто встал на дороге, расставив руки.

– Чего? – буркнул Гедимин, с тоской глядя на открытый люк Вертикали. Снизу уже было слышно шипение открывающихся дверей автодрезины – рабочие синтезного цеха приехали на утреннюю смену. Чтобы догнать их, сармату была нужна одна минута – подойти к люку и скользнуть вниз… вот только охранник стоял на дороге.

– Политинформация, – довольно мирно сказал Стивен, сунув Гедимину под нос открытый передатчик. – Приказ Ассархаддона.

Ремонтник недоверчиво покосился на экран – охранник не соврал, Ассархаддон действительно вызывал ядро проекта «Феникс» на политинформацию… и, как только сейчас заметил сармат, остальные трое исследователей уже вышли из комнат и теперь собрались у Вертикали, дожидаясь Гедимина.

– Дожили, – весело хмыкнул Хольгер. – Теперь и нас политинформируют. Ничего, одну-две духоподъёмные речи мы как-нибудь выдержим.

– У меня там реакторы, – Гедимин угрюмо ткнул пальцем в люк.

– Не взорвутся, – хлопнул его по плечу Линкен. – Ассархаддон ждёт! Двигайте к дрезине.

…Гедимин вышел из вагона, огляделся и растерянно мигнул – это место он знал.

– Тренировочный блок?!

– Совершенно верно, – сказал, весело щурясь, куратор, выходя сарматам навстречу из плавно изогнутого коридора. – Гуальтари сейчас свободен, а у Кумалы несколько новых образцов на изучение. Мацода сделала неплохую кинетическую турель, австралийцы – нелетальный полемёт…

– Зачем?! – мигнул Линкен. Ассархаддон пожал плечами.

– Потренируетесь освобождаться из поля. Заодно я посмотрю, что вы забыли из того, чему учились осенью.

«Красный шлюз» открылся, выпуская сарматов в знакомый тренировочный зал. Их уже ждали.

– Tzaatesqa! – Гуальтари вскинул в приветственном жесте все три конечности с правой стороны. Кумала в лёгкой броне тихо вышел из-за его плеча и застенчиво улыбнулся из-под маски.

– Мы очень давно не встречались, не правда ли?

Он многозначительно посмотрел на Гедимина. Тот сузил глаза.

– Говорят, вы не расстаётесь со скафандром даже во сне, – продолжал Кумала, ничуть не смутившись. – Я польщён. Я собираю статистику по использованию спецснаряжения…

Гуальтари, тяжело вздохнув, отодвинул конструктора в сторону.

– Сейчас мы немного побегаем и постреляем. «Марсианская охота», но с изменёнными правилами: «дичь» с турелью, «охотники» с полемётами. Взрывник, пойдёшь первым? Турель только тебя и ждёт.

Ассархаддон еле слышно хмыкнул и подошёл к оружейной стойке.

– Я немного разомнусь с вами, если никто не возражает. Гедимин, берите оружие, не бойтесь – оно не сломается. Кумала, отойдите к двери, – без рикошетов обычно не обходится.

– Не беспокойтесь, – конструктор улыбнулся и прошёл к двери, по дороге заворачиваясь в защитное поле. – Я останусь мирным наблюдателем. Tza-a!

…Гедимин в очередной раз залёг за груду обломков, насыпавшихся с потолка после особо удачного выстрела. Вместе с разбитой конструкцией сверху едва не свалился Константин, – как-то ему удалось уцепиться за выступы на потолке, раскачаться и спрыгнуть точно в укрытие. Гедимин снова порадовался прочности перекрытий (по ощущениям, под ногами были именно они, а не скальный массив) и осторожно высунулся из-за груды металлолома. В этот раз Линкен, настороженно озирающийся по сторонам, стоял к нему спиной и повернуться не успел – Гедимин показал из укрытия несколько быстрых жестов и снова лёг, медленно приподнимая над завалами сопло полемёта. Оружие было для сармата слишком лёгким и выглядело ненадёжным – он всё время боялся его сломать. Австралийцы зачем-то объединили в одном «образце» слабомощный станнер и генератор Арктуса, – возможно, против шахтёров из Ураниум-Сити или Коцита это сработало бы, но бронированный Линкен гонял «охотников», как мог, по всему залу. Ассархаддон выбыл из игры довольно рано – Гедимину вообще показалось, что он поддался – и теперь наблюдал издалека, и ремонтник думал, что скоро к нему присоединится.

– Атомщик, выходи, – сказал Линкен, разворачиваясь с турелью наперевес и поводя стволами над россыпями обломков. – Сдавайся по-хорошему. Очередь в респиратор – это больно.

Гедимин не шелохнулся. Сделав несколько шагов вдоль груды металлолома, взрывник резко обернулся. В зале было тихо, только под ногами Линкена похрустывали осколки фрила.

– Атомщик, я же знаю, где ты. Выходи лучше сразу, – попросил взрывник. – Прикладом в респиратор – это ещё больнее.

Гедимин почти было поверил в его слова, но секунду спустя понял, что Линкен смотрит не на него, – это Константин неосторожным движением выдал своё убежище. «Вот как,» – ремонтник слегка приподнялся над обломками, внимательно глядя на выломанную балку с креплениями – она одним концом уходила под укрытие Константина, вторым – под листы металла, по которым расхаживал Линкен. «А если так…»

Он показал невидимому Хольгеру ещё несколько жестов. Константин сейчас должен был лежать пластом – Линкен смотрел в его сторону, но пока не стрелял, а значит, не видел сармата. Зато Константин должен был видеть Хольгера и понять его сигналы. Оставалось немного выждать…

– Атомщик, вылезай, – попросил Линкен, выразительно поводя турелью чуть выше «стены» убежища. – Последний раз предлагаю. Не выйдешь – твои проблемы.

Смотрел он по-прежнему в сторону Константина. Гедимин высунулся, глянул туда, где сидел Хольгер, – химик затаился… или, возможно, именно сейчас вёл беззвучные переговоры с северянином. «Двадцать один, двадцать два…» – Гедимин осторожно отложил ненужное оружие и сдвинулся немного левее. «Attahanke!»

– Ну вот я, – вздохнул он, выпрямляясь во весь рост. – Сда…

Линкен резко развернулся на пятках и выпустил очередь от груди. В респиратор он стрелять не стал – и Гедимин, держась за ушибленные нижние рёбра, всё же был ему благодарен. Обсудить стрельбу, меткость и качество укрытий сарматы, впрочем, не успели – в ту же секунду, когда Линкен нажал на гашетку, металлические листы разлетелись у него из-под ног. Он покачнулся и, возможно, ещё устоял бы на ногах, но торчащая из-под листов балка, резко вильнув в сторону, ударила его по пальцам. Взрывник всё же не грохнулся мешком, а аккуратно сел, но над ним уже схлопнулся непрозрачный шар защитного поля, – «блокировка» была завершена, и Гуальтари включил сирену – взрывнику засчитали поражение.

– Опять тебе всё переломали, – сказал инструктору Гедимин, удручённо глядя на груды сбитых и рассыпавшихся конструкций. – Я могу починить.

– Не надо, – отмахнулся Гуальтари. – Это обычное дело.

Линкен содрал с себя защитное поле, нехотя вернул турель инструктору и с ухмылкой ударил Гедимина по плечу.

– Как ты туда пролез, атомщик? Я был уверен, что ты с другой стороны!

– На то и расчёт, – хмыкнул Гедимин, отвечая на удар. – Константин, ты не ушибся?

– Своевременный вопрос, атомщик, – проворчал северянин, осторожно перенося вес на правую ногу – именно на неё он, похоже, неосторожно упал. – Но твоя выдумка мне понравилась. Не знаю, правда, с чего Лиск так до тебя докопался…

– С того, что ты с Хольгером никаких планов не состроишь, – отозвался Линкен. – Значит, начинать надо с атомщика. Плохо, что мы редко так играем. Весёлое дело.

Гуальтари покосился на Ассархаддона, молча рассматривающего сарматов, и подошёл к ним.

– Идите в душ, тески. Дело к вечеру. Поиграли – и хватит.

Гедимин по старой привычке осмотрел потолок душевой – лишних камер сегодня не было, видимо, Кумала не нашёл нового объекта для изучения. Прикосновение прохладной воды к разгорячённому телу по-прежнему было приятным, мысли о предстоящей работе не тяготили – напротив, Гедимину было интересно, какую задачу ему предложат теперь. В самом деле, что ли, дойдёт до реактора?..

Перед тем, как одеться, сармат мельком взглянул на своё тело – царапины, оставшиеся от колючей проволоки, превратились в тонкие белые полосы и к утру должны были исчезнуть, браслеты и ошейники на этот раз удалось обезвредить, не поранившись, – навык за три месяца никуда не делся, и он по-прежнему обгонял всех в освобождении из удерживающих устройств. Единственное, что у него получалось медленнее, – это выпутываться из колючей проволоки, тут первым был Хольгер. «Тебя слишком много, атомщик,» – усмехался он, глядя на застрявшего в шипастых петлях Гедимина. «Чересчур широкие плечи и тяжёлые кости. У тебя вся гибкость ушла в пальцы…»

– Это всё? – спросил Линкен, когда сарматы снова собрались вокруг Ассархаддона. – Политинформации не будет?

– Очень коротко, – покосился на часы куратор. – У нас меньше часа времени, но – ладно, идём ко мне. Обсудим новости.

В этот раз в «кабинете» Ассархаддона не было никаких устрашающих приспособлений – только телекомп и развёрнутый над ним голографический экран. Свободного доступа к сети не было и здесь, и куратор открыл один из съёмных дисков – набор скопированных новостных лент. Судя по датам, они были довольно свежими – двух-трёхдневной давности.

– «Космос для людей»? – вслух прочитал заголовок Линкен и, болезненно щурясь, потянулся к спрятанному под шлемом рубцу. – Has-sulesh…

Гедимин, уже дочитавший до середины короткую заметку о новых промышленных базах на астероидах Веста и Паллада, удивлённо хмыкнул – по его мнению, и громкое название статьи, и злость Линкена были чрезмерными для такого скромного повода.

– Обычные астероидные базы, – пробормотал он. – Будут добывать железо и никель.

– Ты ничего не понимаешь, атомщик, – буркнул Линкен. – Макаки давно сидят на Церере. Но дальше они сдвинуться не могли! А теперь заняли два астероида сразу. Они работают там, где работали мы, и справляются. Что им помешает теперь зачистить нас под ноль?!

Гедимин мигнул.

– Вы недалеки от истины, Линкен, – кивнул Ассархаддон, пролистывая страницу. – После войны наши друзья-приматы далеко продвинулись в освоении космоса. Кажется, они больше не боятся его. Да, это выглядит так, что наша помощь им уже не нужна… Да?

Он отвлёкся на громко гудящий передатчик. Гедимин услышал сдавленное шипение Линкена, посмотрел на экран и увидел фотографию неровного ландшафта – скорее всего, глубокого карьера с нисходящими террасами. На самой верхней виднелись кустики красной травы, остальные «ступени» выглядели безжизненными, маленький водоём на самом дне был окрашен в ядовито-зелёный цвет, на его берегах желтели наплывы каких-то кристаллов.

– Хрисские карьеры, – вполголоса пояснил взрывник. – Отсюда всё начиналось…

– «Корпорация «Конли Биотех Индастриз» в сотрудничестве с корпорацией «Вирм» предложила проект рекультивации Хрисских карьеров – огромного по протяжённости промышленного ландшафта в приэкваториальной зоне Марса», – прочитал Хольгер. – «Добыча руды открытым способом на Хрисском плато продолжалась девяносто девять лет. В настоящее время, после введения новых методов разработки руд, деятельность на плато прекратилась. Тысячи километров безжизненного ландшафта…»

Ассархаддон постучал пальцем по краю стола.

– Я вынужден ненадолго вас покинуть. Телекомп в вашем распоряжении.

Он вышел. Кажется, заметил это лишь Гедимин – остальные разглядывали фотографии Марса. Тут были не только карьеры – чуть дальше на плато стояли ровные ряды сольвентных установок. Рядом с ними, практически под трубами, росла красная трава, а на одном снимке мелькнули даже посадки хвойных деревьев.

– Да, правильно, – сольвентный метод очень чистый, – с недоумением говорил Хольгер. – Все процессы идут в рудных пластах, гораздо глубже обитаемого горизонта, и флора и фауна не страдают…

– Флора… – Линкена перекосило. – Будь у нас сольвент и чистенькие установки – мы что, долбили бы карьеры?! Или это нам нравилось ходить с язвами на ногах и харкать кровью?!

Гедимин молча положил руку ему на плечо, но взрывник был слишком раздражён, чтобы воспринимать утешения, – он, оскалившись, оттолкнул сармата и ткнул в экран, пролистнув сразу две страницы. Гедимин и Хольгер недоумённо переглянулись. «Марс,» – показал жестами химик. «Из-за Марса он всегда переживает.»

«Живая вода оживающей планеты», – называлась следующая статья, написанная на языке Севера: Северный Союз строил на берегу Ацидалии новый город – Железноводск. «Оздоровительный курорт всепланетного значения», – прочитал Гедимин и удивлённо мигнул. «А что там будут делать? Тут ничего не сказано ни про заводы, ни про скважины…»

– Что будут делать в Железноводске? – шёпотом спросил он у Константина, как более сведущего в делах Севера. Тот покосился на Линкена и так же тихо ответил:

– Отдыхать и лечиться. Не удивляйся – люди так делают.

Сармат мигнул.

– Целый город только для этого? – он недоверчиво посмотрел на Константина – тот определённо не шутил.

– А «Плейстоцениум» завёз в озеро Хейл каких-то рыб, – Хольгер указал на ещё одну заметку. – Что это за озеро?

Линкен прошипел что-то по-сарматски и перелистнул ещё две страницы. Хольгер растерянно посмотрел на Гедимина, тот пожал плечами и привлёк его к себе, отодвинув от экрана. «Пусть читает,» – жестами сказал он. «Может, успокоится.»

– Так и знал! – Линкен ударил по столу кулаком, и все сарматы вздрогнули. – Это всё мартышечья болтовня. Мартышечьи обещания! Они сгноят нас в резервациях, если не решатся на расстрел. Никто не собирался нас выпускать!

«Крупнейшие корпорации Атлантиса и Австралии не берут на себя ответственность за вывоз искусственнорождённых за Периметр,» – прочитал Гедимин. «Требования, предъявленные Советом безопасности к условиям для вывоза искусственнорождённых рабочих за пределы резерваций, слишком обременительны, – заявил представитель корпорации «Вестингауз»…»

– Ну ещё бы, – хмыкнул Константин. – Совет хочет, чтобы вывезенным сарматам построили отдельный посёлок при каждом заводе и нагнали туда по четыре охранника на каждого рабочего. Тут даже «Вирму» проще нанять людей и платить им чуть-чуть больше – но ничего не строить.

Гедимин молчал. «Не нравится мне всё это,» – думал он. «Но посмотрим, что будет через год. Может, люди ещё боятся нас. Основания-то есть…»

– Закон рано или поздно смягчится, – сказал Хольгер. – Корпорации продавят новые поправки. Им же выгодно с нами работать. Если нас не перестреляли сразу после войны…

– Просто боезапас кончился, – скривился Линкен. – А вот это ты как объяснишь?!

Он ткнул в следующий заголовок.

– «Совет безопасности настаивает на временном закрытии клонариев на всех сарматских территориях», – проговорил вслух Константин. – «Неконтролируемый рост численности искусственнорождённых может привести к недовольствам среди населения территорий. Неоднократные сообщения о нелегальных клонариях и незарегистрированных поселенцах…» М-да, кажется, с размножением Маркус перестарался.

Линкен грохнул кулаком по столу. Гедимин, отодвинув от него Хольгера, приподнял ладонь с полусогнутыми пальцами, – если генератор защитного поля мог понадобиться, лучше было держать его наготове.

– Скоро они пойдут в рейды, – Линкен, болезненно щурясь, смотрел на погасший экран – он задел что-то при ударе, и голограмма отключилась. – Будут отстреливать нас, как диких зверей…

– С чего ты взял? – не выдержал Гедимин. – Люди раньше так не делали…

Взрывник развернулся всем телом и впился взглядом в глаза растерянного сармата.

– Что ты знаешь, вчерашний клон?! Ты хотя бы видел, как…

Дверь тихо открылась, впустив в «кабинет» Ассархаддона и его охранников.

– Прошу прощения, что заставил так долго ждать, – куратор обвёл слегка удивлённым взглядом всех сарматов. – Обсудить новости мы уже не успеем. Вы хотя бы ознакомились с ними?

Константин, переглянувшись с Линкеном, кивнул.

– Да, это было познавательно. Значит, макаки всё же заметили, что нас подозрительно много…

– Если найдут лишних сарматов, их убьют? – спросил Гедимин. Линкен криво ухмыльнулся, пробормотав что-то про Энцелад.

– Вполне вероятно, Гедимин, вполне вероятно, – ответил Ассархаддон. – Численность так или иначе будут приводить к норме. За счёт неучтённых сарматов-филков или за счёт более… ресурсоёмких… старого образца… вопрос спорный.

– Зря Саргон жалел этих мартышек, – пробормотал Линкен, глядя в стену. – Надо было не подчинять их, а уничтожить! Хоть бы Маркус так не промахнулся…

Он замолчал и не говорил больше ничего, пока сарматы не разошлись по комнатам в жилом блоке. Гедимин всё это время вполглаза присматривал за ним – даже когда ел или обсуждал с Константином и Хольгером предполагаемые свойства ирренция. Линкен ничего необычного не делал, и сармат немного успокоился. «На Земле он таким нервным не был,» – думал Гедимин, возвращаясь в жилой блок. «Его тут как нарочно доводят. Не нравится мне это…»

30 марта 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Траектории перегрузочных машин проходили под галереей; когда шла выгрузка облучённого материала, их накрывали вытянутыми куполами защитного поля, плотного до непрозрачности, и всё, что мог видеть Гедимин, если не сверялся с передатчиком, – это зелёные сполохи по пути следования вынутых стержней.

– Полтора центнера с каждой установки, – с затаённой гордостью сказала Хильда. – Твои реакторы тут не испортили, верно, атомщик?

Гедимин с усмешкой кивнул.

– Всё работает. Мне это нравится.

Он повернулся к дальнему концу галереи. Во время выгрузки все переходные люки закрывались, отрезая реакторные отсеки друг от друга, но Гедимин помнил, что там, за последним «старым» залом – ещё два, там идут последние испытания механизмов реакторов и их обвязки, и завтра начнётся сборка активных зон.

– Плутоний привезли? – спросил он, кивнув на дальний люк.

– Для старых – уже на месте, для новых – будет завтра к вечеру, – ответила Хильда, не сверяясь с передатчиком – движение плутония отслеживали не первый день, вчера Гедимин даже связывался с Ассархаддоном, напоминая о новых реакторах.

Сармат повернулся к перерабатывающим агрегатам. О том, что они там, под смыкающимися куполами непрозрачного защитного поля, мог сказать только план отсека, – наружу не высовывалось ничего, и облучённый плутоний, довезённый до дробильных агрегатов – первой линии переработки – уже не оставлял даже светящихся следов на куполе – агрегаты были защищены новыми флиевыми экранами.

– Дозиметристы проверяют флию? – спросил Гедимин. – Там много серебра. Может начаться синтез.

Хильда кивнула.

– Как ирренций делает себя из всего подряд? Никакой другой металл так не умеет, – растерянно хмыкнула она. – Из тех, что я знаю. И хорошо, иначе было бы много путаницы. Всё проверяют, атомщик. Нам тут тоже жить не надоело.

Защитное поле над вскрытыми реакторами снова зажглось зеленью – выгрузка продолжалась, сборки переносили осторожно, по одной, медленно и плавно, чтобы не разрушить хрупкие от облучения стержни. Гедимин покосился на дозиметр.

– Сигма зашкаливает, – заметил он. – На кого-нибудь уже подействовало? Есть пострадавшие?

Хильда пожала плечами.

– Я не знаю, что она делает. Пока все живы и здоровы… и вроде бы в своём уме. Ну, насколько это возможно. Кто в своём уме пойдёт работать с ирренцием?!

01 апреля 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

«Вниз не пускают. Работать не дают. Зачем звали?!» – Гедимин с тяжёлым вздохом посмотрел на свои руки, непривычно пустые, и перевёл взгляд вниз, на реактор, прикрытый непрозрачным защитными куполом. Что под ним происходит, можно было угадать только по зелёным сполохам на белесой поверхности, – плутоний наружу практически не «светил», тонкие разводы сигма-излучения было не разглядеть, только омикрон-кванты кольцевыми пучками били в купол, подсвечивая потолок реакторного зала холодной зеленью.

«Четыре есть,» – жестами показала сармату Хильда, вглядевшись в знаки, подаваемые снизу оператором. Гедимин кивнул, внимательно посмотрел на купол – пока всё шло по плану, ничего подозрительного не было заметно – и показал жест «продолжение». Хильда, кивнув, отсигналила вниз.

– Последний реактор, – сказала сарматка, повернувшись к Гедимину. – Завтра тебе уже можно не приходить.

– Сегодня тоже можно было, – отозвался ремонтник. Хильда хмыкнула.

– Не нравится тут стоять?

– Это бессмысленно, – качнул головой сармат. – Я тут не нужен.

– Скажешь тоже! – самка слегка толкнула его в бок.

«Пять есть,» – просигналили снизу. Гедимин снова окинул взглядом купол и то, что высовывалось из-под него. «Наверное, так работают в Лос-Аламосе,» – думал он. «Только там реакторы больше.» Он вспомнил, как засовывал первые сборки в ураниумский реактор, свисая с корпуса, и ухмыльнулся. «Цивилизация!»

– Куда ты теперь? – спросила Хильда, выходя после смены на платформу. Люк Вертикали уже был открыт, но никто по ней не поднимался – кажется, эту ветку проложили специально для Гедимина.

– Куда пошлют, – отозвался ремонтник. – Хорошо бы работать с ирренцием.

Хильда недоверчиво усмехнулась.

– Не боишься? Он же за секунду облучает до смерти!

Гедимин покачал головой.

– Странные вы, атомщики, – сарматка хлопнула его по локтю. – Только следи, чтоб голова была прикрыта! Пластины эти, по бокам…

Она притронулась к вискам. Её слова заглушил свист – кто-то предупреждал, что вагон уже подъехал – и самка, кивнув на прощание, пошла к открывающемуся люку. Гедимин коснулся виска – в этот раз все пластины были на месте. Кажется, он не убирал их последние три дня – и уже отвык от тёплых тонких щупалец на коже. «И всё работает,» – подумал он, покосившись на вход в синтезный цех. «Без болтовни с реакторами и прочей чуши. Всё-таки Хольгер странно на всё влиял. Интересно, чем он донимает Исгельта? Тоже просит поговорить с ирренцием?»

…Сегодня задерживался Хольгер – все сарматы уже собрались за столом и успели переброситься десятком фраз, а химика всё не было.

– Где он сейчас? В Химблоке? – спросил Гедимин.

– У Исгельта, вроде бы, – пожал плечами Константин. – Давно не рассказывал, чем они там заняты. Эй, Кенен! Куда так быстро?

Учётчик заулыбался было, но увидел кого-то за спиной Гедимина, переменился в лице и юркнул в толпу. Линкен выразительно хмыкнул.

– Его ещё не убили?

Охранники, обступившие стол, зашевелились, пропуская кого-то, явившегося со своим отрядом. Прибывших было двое – первым шёл Исгельт, за ним – смущённый чем-то Хольгер. Гедимин жестом пригласил его сесть на соседний стул; химик потупился, но всё же занял место.

– Атомщик, ты нам нужен, – сказал он, разглядывая стол. – Без тебя, похоже, никак.

Гедимин мигнул.

– Проект «Прожиг», – Исгельт придвинулся к нему, оттеснив Константина; тот недовольно покосился на бывшего адмирала и пересел. – Ничего не получается.

– У вас же всё работало, – удивился Гедимин. – Подвижный прожигатель, корректировка цели, зонды…

– Да-да, – нетерпеливо закивал Исгельт. – У нас хорошо получались порталы для одного зонда. А вот когда дошло до порталов для корабля… Они закрываются быстрее, чем мы их делаем. Проколы затягиваются прямо по ходу прожигающего луча.

– Прожигатель можно двигать быстрее, – сказал Гедимин и тут же понял, что говорит глупость. «Это он знает. Видимо, это бесполезно. Но почему?»

– Пробовали, – кивнул сармат. – До определённого размера портала работает. Но нам этого мало. Метр, больше метра, – уже бесполезно. Станина раньше расплавится.

Гедимин растерянно мигнул.

– Что не так?

– Своевременный вопрос, – Исгельт невесело усмехнулся. – Что-то в свойствах этой… перегородки, мембраны, – Сатурн её разберёт! Похоже, не хватает мощности. Луч недостаточно интенсивный.

– Линз добавь, – не выдержал Гедимин. Можно было проявить вежливость, но сармат помнил, как с ним обходился Исгельт на последних испытаниях прожигателя, – и сдерживаться ему было трудно.

– Дай руку, – бывший адмирал указал на его передатчик. – Сброшу тебе данные, сам посмотришь. Мы много чего уже сделали. В лоб не получается.

«Интересно,» – Гедимин посмотрел на мигающее устройство, принимающее новую информацию. «А я говорил – пока не знаем, с чем работаем, толку не будет!»

02 апреля 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

– Ничего не понимаю, – Гедимин растерянно мигнул и, отключив голографический экран, перевёл взгляд на Исгельта и Хольгера. – Вы что сделали с прожигателем?!

Сарматы переглянулись и одновременно пожали плечами. Вопрос был задан не в первый раз, и Гедимин уже понимал, что ответа не получит, но удержаться не смог. Слегка прикрыв глаза, он выровнял дыхание – кричать, как прищемленная дверью мартышка, он не хотел, но удержаться, опять-таки, было сложно. «А ведь они действительно ничего не делали,» – промелькнуло в мозгу. «Какой-то бред со свойствами ирренция. И что он не может существовать, как нормальные вещества…»

– Ну хотя бы – с чего он начал греться? – Гедимин беспомощно посмотрел на Исгельта. – Ну да, переход с сигма-распада на альфу… Но какого астероида?!

Сарматы снова переглянулись, одновременно пожимая плечами. Прожигатель со вскрытым корпусом лежал перед ними под прозрачным защитным полем, едва заметно посвечивал зеленью и распускал тончайшую красноватую паутину расходящихся волн, – и сигма-, и омикрон-кванты были в явном меньшинстве, а альфа-частицы до поля почти не долетали.

– Масса… – открыл было рот Хольгер, но под взглядом Гедимина снова закрыл и слегка сощурился.

– Я работал с десятью килограммами ирренция, – медленно проговорил ремонтник. – Они и вполовину так не грелись! Да если бы такой нагрев… я бы собрал нормальные РИТЭГи безо всяких сверхпроводников!

– Десять килограммов… – Исгельт недоверчиво покачал головой. – Два килограмма едва не расплавили корпус. Не знаю, что с ним сделали бы десять.

Гедимин сунул руку под защитное поле, выпуская «веера» анализирующих щупов. Экран передатчика вспыхнул, исправно показал результаты анализа, – ничего за последние десять минут не изменилось. В прожигателе по-прежнему был тот же ирренций, из которого совсем недавно Гедимин собирал сердечники ЛИЭГов – и он отчаянно фонил «альфой» и грелся так, что сармат, не поднося к нему ладонь, чувствовал жар.

– Ничего не понимаю, – пробормотал он, тяжело опускаясь в кресло. – И это не первый образец?

Этот вопрос он тоже задавал не впервые, но Хольгер ничем не показал, что теряет терпение, когда ответил:

– Это пятый, Гедимин. Каждый раз одно и то же – после первого опыта с пересечением начинается нагрев. Я решил сначала, что дело в корпусе или в линзах – идёт какое-то отражение, но… – он выразительно пожал плечами.