Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 146 страниц)

Обратный отсчёт: Проект «Геката»

Часть 1. 29.09–11.11.39. Луна, кратер Драйден, база «Геката»

29 сентября 39 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Люк открылся полностью; Гедимин, шагнув с пружинящей поверхности на ребристую, не почувствовал разницы действующих на него сил – компенсаторы гравитации внутри просторного помещения работали на полную мощность, и даже предположить было нельзя, что оно расположено на Луне. «В Луне,» – поправил сам себя сармат, с интересом оглядываясь по сторонам. Прохладный ветер коснулся его кожи – вентиляция, как и гравикомпенсаторы, не прекращала работу ни на секунду.

За спиной сармата с тихим гулом захлопнулся люк. Прибывшие встали тесной группой, едва не прижимаясь друг к другу. В опутанном вентиляционными трубами коридоре их уже ждали. Сармат в массивном скафандре шагнул навстречу, легко вскинув руку в приветственном жесте. Это был полноценный «салют Саргона» – все четыре пальца над правым плечом.

– Tza atesqa!

«Экзоскелет? Что за модель?» – Гедимин, изумлённо мигая, разглядывал бронированного сармата. От яркости окраски и странных зубчатых орнаментов на броне едва не зарябило в глазах. Скафандр был трёхцветным – чёрным, красным и жёлтым; узоры на нём выглядели совершенно бессмысленными, но их вид вызывал смутную тревогу. «Не экзоскелет. Просто такая броня,» – быстро понял Гедимин. «Но до её начинки далеко даже «Рузвельту». Интересно знать, как он всё это на себе носит, и кости не трескаются…»

Его больно ткнули под рёбра сразу с трёх сторон, и он, вздрогнув, перевёл взгляд с замаскированного выдвижного ракетомёта на плече «броненосца» на прозрачный щиток, прикрывающий верхнюю половину лица. Из-под брони были видны только яркие жёлтые глаза и узкая полоса тёмно-синей кожи с серо-стальным отблеском. Гедимин мигнул ещё раз.

– С прибытием на новое место работы, – встречающий слегка наклонил голову – к изумлению Гедимина, пытающегося понять, как сармат может двигаться в такой массивной броне без помощи пневмоприводов, и за счёт чего суставы и позвоночник сохраняют подвижность. – Надеюсь, перелёт не доставил вам серьёзных неудобств. Вижу, с вами обращались не так осторожно, как мне хотелось бы.

Он пристально посмотрел на плечо Гедимина. Сармат скосил глаз и увидел свежий кровоподтёк, оставленный «клешнёй» экзоскелета. Он с трудом заставил себя оставаться на месте – взгляд жёлтоглазого был цепким и неприятным.

– Ассархаддон, – почти беззвучно выдохнул за плечом Гедимина Линкен. – Живой. Тупые макаки…

Глаза встречающего на долю секунды сузились, и он перевёл взгляд на взрывника. Тот замолчал – Гедимин практически услышал, как он со стуком захлопнул рот.

– Располагайтесь как… дома, – сармат в скафандре небрежным жестом указал на просторный зал. – Вы на лунной научно-исследовательской базе «Геката». Прекрасное сооружение – спасибо Исгельту Марци и шахтёрам Коцита… и до некоторой степени – мне. Моё имя – Ассархаддон Криос. Запоминать его необязательно – для этого есть более важные вещи. Например, ваш новый проект. Я предложил для него название «Феникс». Прежде, чем вы им займётесь, придётся пройти подготовку. Я отведу вас туда, где она будет проходить, и дам некоторые пояснения – насколько хватит времени. Вы готовы идти за мной?

Кто-то из сарматов подтолкнул Гедимина в спину. Коридор они прошли в молчании; на середине пустынного зала ремонтник почувствовал сбоку от себя движение воздуха, не совпадающее с общим током вентиляции. Там шёл экзоскелетчик – один из шестёрки солдат в лёгкой броне, бесшумно окружившей «научников». С другой стороны Гедимин услышал удивлённый выдох – теперь охрану заметил и Хольгер. Он указал ремонтнику на экзоскелетчиков, тот молча кивнул, продолжая разглядывать их броню. Это не был ни один из известных Гедимину лёгких экзоскелетов; очень отдалённо он напоминал сильно модифицированный «Голем» с вертикальным взлётом.

– В чём они? – еле слышно спросил у Гедимина Хольгер. – Не помню, чтобы мне такое встречалось.

– Модификация «Голема», – неуверенно прошептал сармат. – Хорошая машина для тесных помещений.

– Так и есть, – подтвердил, повернувшись к «научникам», Ассархаддон. – «Гарм», одна из разработок «Гекаты». Простая надёжная машина. Жаль, для вашей работы она плохо подходит.

Стена перед ним беззвучно раздвинулась, и только сейчас Гедимин заметил люк, замаскированный под гладкую поверхность. Его створки без единого скрипа исчезли в стене; за ними было ярко освещённое пространство – три на пять метров, с узкими иллюминаторами и перилами вдоль них. «Автодрезина,» – это устройство Гедимин опознал с первого взгляда. «Видимо, «Геката» занимает очень большую территорию…»

Двое сарматов в «Гармах» последовали за «научниками» в дрезину. Они встали в кормовой части, оставив Ассархаддона на пустом носу транспорта. Едва люк закрылся, Гедимин услышал тихий свист и почувствовал, как его слегка прижимает к полу, – транспорт разгонялся на удивление быстро и легко. Никаких управляющих механизмов сармат не видел.

– Электрорельс «Космодром – Тренировочный блок», – пояснил Ассархаддон, глядя на «внутренности» механизма и то, что мелькало за иллюминаторами, почти с нежностью. – Мы въезжаем внутрь «Гекаты». Здесь было бы уместно показать вам панораму огромной базы, уходящей в глубину на сотни ярусов, и выставленные напоказ устрашающие механизмы, выгодно подсвеченные красным и синим. Да, не сомневаюсь, всё бы так и было, если бы её проектировали под руководством покойного Саргона… или ещё живого Маркуса – любовь к эффектам у них общая. Однако «Геката» – создание Исгельта, а он весьма практичен и лишён романтики. Никаких эффектов, – надёжность, удобство и скрытность.

«Исгельт Марци – конструктор? Он построил эту базу?» – Гедимин удивлённо мигнул – он смутно помнил бывшего губернатора Сахары, как одного из сарматских адмиралов, и знал, что Линкен относится к нему с огромным уважением, но его инженерные таланты никогда не упоминались. «Понятно, почему его вывезли первым. Хорошая маскировка – эти диверсии и теракты…»

Сквозь иллюминаторы видно было плохо – дрезина неслась, плавно меняя направление и постепенно спускаясь всё ниже, и коридоры просвистывали мимо один за другим; Гедимин мог только понять, что база огромна.

Его ткнули сзади – несильно, но чувствительно; обернувшись, он встретился взглядом с Кененом. Учётчик подмигивал ему и слабо шевелил пальцами. Гедимин пригляделся к его жестам и растерянно мигнул.

«Смотри, атомщик. Здесь твоя зарплата за одиннадцать лет,» – просигналил ему Кенен и снова прищурил один глаз. «Твоя и всех сарматов на территориях. Нравится?»

«С чего ты взял?» – спросил ремонтник. Кенен широко ухмыльнулся.

«Кто вёл всю отчётность? Из того, что приходило с материка, до вас доходили жалкие капли. Остальное – здесь. Смотри, на что ты работал.»

– Я собирался вывезти вас на три месяца раньше, как только вы закончили работу над реактором Гедимина, – снова заговорил Ассархаддон, когда дрезина начала сбавлять ход и спускаться вниз странными скачками; она по-прежнему двигалась тихо и мягко, не скрежеща и не лязгая, и ремонтник не сдержал одобрительной усмешки. – Но Маркус потребовал «надёжных доказательств полезности» – да, он часто так выражается. Лично я в полезности вашего центра не сомневался ни секунды с момента его учреждения. Что же, вы не подвели меня. Теперь вы здесь, и у меня – у всей сарматской расы – есть для вас серьёзная работа. Выходите, мы на месте. Не опасайтесь охранников – они здесь для вашей безопасности.

Шестеро «Гармов» встречали дрезину в пустом коридоре. Выйдя из вагона, Гедимин понял, что этот участок – небольшая ровная площадка посреди галереи, изгибающейся плавной дугой. «Защита от взрывной волны?» – он заинтересованно сощурился. «Интересно, что должно было взорваться – чужая бомба или свой… объект экспериментов…»

За ребристым покрытием стен кое-где явно угадывались встроенные «арктусы», а кое-где – блокирующие и перекрывающие механизмы. Коридор закручивался плавной спиралью, пока не вывел к герметично закрытым воротам с рядами узких табло рядом с ними.

– Здесь начинается Тренировочный блок. Все, кто прибывает в «Гекату», проходят первичную подготовку тут, – пояснил Ассархаддон, сдвигая кусок стены и прикасаясь к спрятанной под ним панели; Гедимин изумлённо мигнул, увидев на клавишах буквы сарматского алфавита. На противоположной стене развернулся белый экран, через секунду отобразивший часть многоярусного лабиринта, растянувшегося во все стороны. Почти весь он был закрашен серым, подсвечивался только небольшой участок на стыке массивов, подписанных как Биологический и Испытательный блоки.

– Мы здесь, – Ассархаддон кивнул на подсвеченные отсеки. – Когда подготовка закончится, вас переведут в Ядерный блок. Сейчас для вас открыт только этот участок. Конечно, вам не причинят вреда, если вы попытаетесь выйти за ворота… пока не причинят. Но для вашей же безопасности вам лучше оставаться в разрешённых пределах.

– Меня тоже отправят в Ядерный блок? – опасливо спросил Кенен. Ему было явно не по себе, и Гедимин видел, как он настороженно щурится.

– Вас отправят в блок Учёта и Распределения. Можете не опасаться за свой мозг – никто не будет пытать вас ядерной физикой, – отозвался Ассархаддон. – Вы хорошо показали себя за эти одиннадцать лет. Надеюсь, вы не подведёте меня и теперь.

Кенена отчётливо передёрнуло. Гедимин мигнул. Взгляд Ассархаддона был неприятно-въедливым, но говорил сармат спокойно и вполне дружелюбно…

– В Ядерном блоке вы будете работать над проектом «Феникс». Разумеется, не только вы, он потребует усилий всех блоков «Гекаты», но его движущей силой будете вы четверо, – Ассархаддон широко расставил пальцы на правой руке и указал на сарматов. – Гедимин Кет, Константин Цкау, Хольгер Арктус и Линкен Лиск. Речь об ирренции… крайне интересное вещество, не так ли? Когда я услышал о нём, мне сразу стало ясно, что это многообещающий элемент. Теперь, наконец, мы имеем доступ к разумным его количествам. А значит, пора переходить к следующему шагу…

Гедимин едва заметно вздрогнул. «О чём он?»

– Использование, – пояснил Ассархаддон, и его глаза на долю секунды стали ярче. – Вы, Гедимин Кет, займётесь разработкой ядерного реактора на ирренции. У вас наверняка уже есть идеи. Ваши записи вам не вернут, но вы получите точную их копию. Я понимаю, насколько это для вас важно.

Он внимательно посмотрел на изумлённо мигающего сармата и повернулся к Линкену.

– Ирренций должен неплохо взрываться, не так ли? Вы давно присматриваетесь к нему. Ваша задача – создать и проверить в деле ирренциевые боеприпасы всех возможных видов. Полигон «Койольшауки» в вашем полном распоряжении.

Линкен втянул в себя воздух, хотел что-то сказать, но волнение помешало ему. Гедимин видел, как его глаза горят белым огнём, а рот кривится в странной ухмылке.

– Вы, Хольгер Арктус, – продолжил Ассархаддон, прижимая к ладони третий из растопыренных пальцев. – Самые необычные проекты и странные предположения. Взрывной синтез и излучение, прожигающее порталы в другие галактики. Я готов был отправить себя на расстрел, когда приказывал отстранить вас от работы над ними. Теперь, в безопасности и вдалеке от любых попыток шпионажа, вы можете вернуться к ним. Да, там другая галактика, и один такой макропрокол уже в нашем распоряжении, но о том, чтобы прожигать их по своему желанию, речи пока не идёт. С нетерпением жду ваших успехов в разработке прожигателя.

Гедимин оглянулся на Хольгера и встретил его ошеломлённый взгляд. Глаза бывшего химика так расширились, что едва помещались под бровными дугами, – ремонтник даже испугался за него.

– И, наконец, вы, Константин Цкау, – Ассархаддон прижал к ладони последний палец. – Вы успешно… не всегда, но по большей части… направляли действия вашей группы. «Выпас котов» – так говорят о подобной работе наши друзья-приматы. Справлялись вы неплохо. Теперь ваших «котов» буду пасти лично я. Вам остаётся поддерживать их разработки теоретической базой и точными расчётами. Смарт вам не вернут, тем более, что на «Гекате» подобные устройства бесполезны, но без расчётных мощностей вы не останетесь. Это же касается всех участников проекта. Любое оборудование, любые материалы в нужных количествах, – достаточно обратиться ко мне, и вы их получите. Маркус распорядился снабжать «Гекату» всем, что может ей понадобиться, чего бы это ни стоило. Он крайне заинтересован в вашем проекте. Как и я.

Куратор «Гекаты» слегка наклонил голову, и Гедимин, как ни был ошеломлён свалившейся на него информацией, снова уставился на невероятно подвижные сочленения брони. «Он такого же роста, как я, и ничуть не слабее. Нет… он должен быть сильнее в разы. Я бы в таком скафандре ползал, как эа-форма…»

– «Феникс» – единый проект? Но что должно стать конечным результатом? – спросил Константин. – Что вы строите, и зачем такая скрытность?

Гедимин перехватил предупреждающий взгляд Линкена – тот как будто хотел крикнуть «fauw!», но опасался, что «взрыв» зацепит и его. Ассархаддон усмехнулся в респиратор – его глаза чуть-чуть сузились.

– Строим? Мы строим флот, – сказал он. – Друзья-приматы считают, что сарматам не место в космосе. Мы с Маркусом с ними не согласны. Наша авиапромышленность, увы, распылена на атомы – но потому я и дал проекту название «Феникс», что надеюсь увидеть её возрождение – пусть даже из пепла. Новейший атомный флот, прекрасно защищённый, стремительный и смертоносный, – думаю, это достойная цель нескольких лет работы.

«Атомный флот?» – Гедимину стало не по себе. «Саргон на Марсе начинал с флота. Скрытые под землёй заводы… Уран и торий! Они что, готовятся к новой войне?!»

Он не успел ничего сказать – массивные ворота открылись, пропуская сарматов в шлюзовую камеру. В воздухе пахло слабым раствором хлорной извести. Следующая пара створок открылась в ту же секунду, когда закрылась первая; за второй герметичной камерой была третья, и только из неё сарматы вышли в ещё один плавно изогнутый коридор, прямо к стене, в которой виднелись люки, отмеченные символом биологической опасности.

– Вы, четверо, составляете ядро проекта, – сказал Ассархаддон, приложив руку к едва заметной вмятине в стене. – Специально для вас было создано рабочее снаряжение. Сейчас вы не можете им воспользоваться – ваши старые тела не выдержат нагрузки. Но это не проблема – Биологический блок знает, что делать в таких случаях, и наши медики уже готовы вас встретить. Сейчас можете временно попрощаться с теми, кто уйдёт работать на периферию, – лаборантами и операторами. У них своя программа подготовки, и вы разойдётесь на несколько недель.

Он повернулся к стене – рядом с одним из люков отъехала в сторону пластина гладкого покрытия, и из-под неё появились клавиши с сарматскими буквами. Гедимин почувствовал, что кто-то прикасается к его плечу. Сзади стояла Хильда; её взгляд был растерянным и слегка испуганным. Сармат крепко сжал её ладонь и криво усмехнулся: «Держись…»

Хольгер опустился на корточки, чтобы сравняться ростом с Амосом, и неуклюже обнял его. Гедимин положил ладонь лаборанту на плечо.

– Мы ещё поработаем вместе, – тихо пообещал химик, поднимаясь на ноги. – Хотя слова о старых телах энтузиазма в меня не вселяют…

Кто-то с силой ударил Гедимина по спине, тот резко развернулся, готовясь заехать в ответ, и увидел смущённую кривую ухмылку Линкена. Тот виновато хмыкнул и развёл руки в стороны, подставляясь под удар.

– Псих, – буркнул Гедимин, потирая лопатку. Линкен ухмыльнулся ещё шире, показывая зубы.

– Атомный флот! – он протянул руки к Гедимину и сделал движение, будто встряхивает его за грудки, но прикоснуться к сармату не решился. – Великая честь для нас всех. Ты хоть понимаешь, что нам доверили?!

Гедимина передёрнуло, и он, стиснув зубы, отвернулся от радостного взрывника и шагнул к Ассархаддону.

– Стой! – он положил руку на бронированный локоть, и куратор «Гекаты» приподнял ладонь от пульта и развернулся к сармату. – Значит, это не научная база, а военная? Ты устроишь войну и втянешь в неё нас?

За его спиной послышался сдавленный свистящий вздох – кто-то хотел крикнуть, но прикусил себе язык. Ассархаддон опустил руку Гедимину на плечо, и тот почувствовал странную тяжесть и теплоту брони, – как будто она была сделана из плутония или подогревалась изнутри.

– Я был бы идиотом, если бы втягивал учёных в войну, – спокойно ответил сармат. – Не бойтесь. «Геката» – исключительно научная база, и ваш проект – один из нескольких десятков. Ни один военный не войдёт сюда без моего личного разрешения и тем более не сможет вам указывать. Вы остаётесь мирным физиком-ядерщиком, а ваши коллеги – вашими коллегами.

Он мягко отодвинул Гедимина в сторону и снова прикоснулся к пульту. Ремонтник открыл было рот, но его схватили сзади за плечи и оттащили от Ассархаддона. В первую долю секунды Гедимин подумал на внезапно проснувшуюся охрану, но нет – его с двух сторон держали Константин и Линкен. За ними встревоженно щурился побелевший Кенен.

– И он ещё меня называет психом! – яростным шёпотом проговорил Линкен, отпустив Гедимина. – Ты понимаешь, к кому полез?!

– То, что у тебя вот здесь, – Константин вполсилы ткнул ремонтника в солнечное сплетение, – не появилось новых отверстий, говорит о том, что идиотам везёт. Но лучше бы ты постарался дожить до… ну, хотя бы до следующего вечера! Строить реактор без тебя я не…

Что-то загудело, и все сарматы повернулись к открывающимся люкам. Охрана оттеснила в сторону всех филков, Айзека и Хильду; Кенена оттеснять было ни к чему – он сам уже спрятался за спинами «Гармов» и выглядывал оттуда одним глазом. Из люков тянуло дезинфекционными растворами, а свет в приоткрывшихся помещениях напомнил Гедимину о черенковском свечении, и сармат невольно усмехнулся.

– Я передаю вас медикам Биоблока, – сказал Ассархаддон, отступая в сторону от люка. – Недели через две мы встретимся, и вы получите экипировку и новые инструкции. Пока ваша задача очень проста – лежать спокойно и не брать на себя лишнего. Можете входить, вас ждут.

Сарматы переглянулись. Открытых люков было четыре, и они вроде бы ничем не отличались. Гедимин заглянул в тот, что был прямо перед ним, пожал плечами и вошёл в проём. Две пары массивных просвинцованных створок сомкнулись за ним в ту же секунду, и тихое шипение пневмозатворов сообщило о полной герметизации.

– Гедимин Кет? – сармат-медик в серебристом комбинезоне со значком биологической опасности на груди обвёл его с головы до ног внимательным взглядом. – Редко встретишь сармата с жёлтыми глазами. Значит, тебя решили доработать? На мой взгляд, ты и так хорошо сложен. Но Ассархаддону, разумеется, виднее. Когда-нибудь подвергался направленной мутации?

– Нас кормили мутагенами на территориях, – отозвался Гедимин, разглядывая медотсек. Помещение было невелико, вычищено до блеска и наполнено устройствами, от вида которых сармат заинтересованно сощурился – кое-что он видел в госпитале Ураниума, но большую часть – только на фотографиях и перерисовках в сети.

– Понятно. Значит, автоклав видишь впервые, – медик подошёл к массивному саркофагу, установленному посреди комнаты, и опустил один из рычагов, открывая прозрачную крышку. Она разделилась надвое, втягиваясь в стенки.

– Пусть прогреется, – медик привычным жестом сунул руки в перчатках под облучатель и открыл запечатанный контейнер. – Стой тихо, буду вешать на тебя датчики и дозаторы.

– Это для меня? – Гедимин кивнул на саркофаг. – Для чего это нужно?

– Чтобы ты, две недели лёжа в искусственном сне, не заработал пролежней, – отозвался медик, ловко закрепляя дозаторы на плечах и предплечьях сармата. Тот почувствовал слабые уколы и прохладу – что-то уже потекло по венам. Ещё два браслета были застёгнуты на щиколотках. Медик осторожно ощупал голень, рассечённую шрамами, и щёлкнул языком.

– Я бы убрал, но указаний не было. Металл прочный, должен выдержать.

– Что произойдёт за две недели? – спросил Гедимин, разглядывая саркофаг. Это была не просто ёмкость с подведёнными к ней трубками – там, внутри, хватало своих дозаторов и датчиков.

– Нарастёт костная и мышечная масса, – отозвался медик, прикрепляя к шее сармата датчики. – Частично трансформируются внутренние органы. То, что внутри черепа, затронуто не будет… Так, всё хорошо. Теперь возьми вот это и попытайся согнуть. Руками, не об колено.

Гедимин удивлённо мигнул – ему в руки дали запаянную метровую трубу толщиной с его предплечье. Судя по весу, внутри был какой-то наполнитель – возможно, песок. Заглушки на концах трубы мешали проверить толщину стенок – но, так или иначе, гнуться она не собиралась. Гедимин сжал её двумя руками, металл заскрипел, слегка поддаваясь. Когда сармат остановился и выдохнул, труба осталась немного выгнутой – очень плавной дугой, с концами, на считанные градусы отходящими от прямой.

– Нед-дурно, – пробормотал медик, забирая странный предмет и укладывая его в один из выдвинутых ящиков. – Так, повернись…

Он извлёк из дозаторов опустевшие ампулы, отцепил большую часть датчиков и кивнул на автоклав.

– Забирайся и ложись на спину. Головой к выходу.

«Странные проверки,» – думал Гедимин, устраиваясь на дне саркофага. Стенки изнутри оказались приятно-тёплыми («Как сигма-лучи,» – мелькнуло в голове непрошеное сравнение), пахло нагретым металлом. Что-то упругое легло под затылок, плотные присоски прижались к шее сзади и с боков. Медик наклонился над сарматом, подключая к браслетам-дозаторам многочисленные трубочки и проводки неясного назначения. Гедимин хмыкнул – ему казалось, что он – механизм, привезённый в ремонтный ангар, и его с минуты на минуту начнут чинить. Пара воспоминаний мелькнула в мозгу и сложилась в смутную схему, требующую немедленной проверки. Сармат зашевелился и услышал окрик медика – тот не попал каким-то проводом в нужное гнездо.

– Знаешь биологов из Цкау? – спросил Гедимин, не обратив внимания на недовольные звуки. – Ты сам не оттуда?

Провод снова не попал в гнездо – теперь вздрогнул медик.

– Оттуда. Ты что-то знаешь? – он наклонился над сарматом, глядя ему в лицо.

– Я ищу Крониона Гва… ар-р-рзу, – что-то из введённого в кровь вызывало странную заторможенность, и Гедимину приходилось прилагать усилия, чтобы говорить внятно. – Он был… биологом. Из Цкау. Он… он зде-есь?

– Кронион? – медик мигнул. – Мутант-полукот? Смеёшься, что ли? Ассархаддон никогда не возьмёт сюда мутанта. Он там, в Цкау. Лечит дикарей и животных. Откуда ты его знаешь?

Гедимин хотел ответить, но мышцы шеи внезапно расслабились, и он откинул голову на пружинящую «подушку» и закрыл глаза. «Кронион жив,» – думал он, уже сквозь дремоту прислушиваясь к ощущениям. Прохладное полукольцо накрыло его грудь с левой стороны, потом плотно прижалось к коже – сначала рядами присосок-датчиков, затем в тело упёрлись короткие холодные сопла. Гедимин хотел посмотреть, что там, но глаза уже не открывались. «Я думал, Ассархаддону нужны учёные. А он смотрит, кто мутант, а кто нет. Глупо…» – он еле слышно фыркнул, и это исчерпало остатки его сил. Все ощущения куда-то пропали, а через долю секунды погасли и последние мысли.

15 октября 39 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

– Хватит спать, физик. Я же вижу – ты в сознании, – кто-то наклонился над ложем Гедимина и ткнул его кулаком в плечо. Тычок был слабый – видимо, неудобно было тянуться.

«Физик?..» – после долгой отключки мозг работал медленно и вяло, но свет стал ярче, за первым тычком последовал второй, немного сильнее, и глаза пришлось открыть. Над головой сармата облегчённо вздохнули.

– Видишь меня? Слышишь? Назови своё полное имя!

«А… Теперь вспомнил. Я в автоклаве. Должно было пройти две недели…» – Гедимин зевнул и лениво пошевелил пальцами. Мышцы немного затекли – было бы кстати размять их.

– Гедимин Кет, – ответил он медику, наклонившемуся над саркофагом. – Что, меня уже починили?

Тот хмыкнул и выпрямился. Гедимин услышал тихий стук, одна из стенок автоклава просела, образуя небольшой проём.

– Садись и считай до двадцати. Если голова закружится, сразу говори мне. Если нет – вставай и выбирайся. Осторожно, на перила не налегай! Да не так резко!

Гедимин поднялся рывком, оттолкнувшись от саркофага даже не пальцами, а лопатками, и долю секунды спустя уже стоял во весь рост. За время сна стенки автоклава заметно сдвинулись – он точно помнил, что, когда ложился, не задевал их плечами, а сейчас едва разминулся с бортиком. Выпрямившись, он вдохнул полной грудью и шагнул на приступку. Перила заскрипели, и сармат изумлённо мигнул, глядя, как металл проседает под его рукой.

– Мать твоя пробирка! – медик сердито щурился на него, но сам стоял у дальней стены и подойти не спешил. – Осторожнее, физик. Так ты всё поломаешь.

– Я могу это выправить, – сказал Гедимин, поддевая ладонью прогнувшиеся перила. «Из чего их сделали? На вид материал прочный, но слишком податливый…»

– Выходи давай, – махнул рукой медик. – Не надо ничего трогать. Вообще ничего. Ты понимаешь, что у тебя новое тело? Тебе к нему ещё привыкать и привыкать. Голова не кружится?

«Новое тело?» – сармат мигнул. Оставив в покое перила, он шагнул на пол и широко расставил пальцы на ступнях – стены неожиданно шевельнулись. Равновесие удержать удалось, пол выровнялся, и Гедимин повёл плечами, разглядывая себя, – ту часть, которую можно было увидеть без зеркала.

Он не стал эа-сарматом, не отрастил ни когтей, ни хвоста; несколько посветлели и растянулись тёмно-серые рубцы старых ожогов и белые шрамы, и вроде бы мышцы проступили немного отчётливей – но не так, как на иллюстрациях к анатомическим атласам. Гедимин ткнул себя в расслабленный живот – палец нащупал мягкую прослойку; он напряг мышцу – прослойка осталась, но под ней проступил твёрдый бугор.

– Подкожный жир, физик. Теперь ты немного медведь, – хмыкнул медик, закрывая автоклав. – Главное – не торопись. Тренировать вас будут долго, успеешь освоиться. Ну что, нигде не болит? Что с голенью?

Гедимин переступил с ноги на ногу. Не глядя на шрамы, он сам не мог вспомнить, какую именно голень ему перебило когда-то под Нью-Кетцалем, – новые мышцы легли на сталь, ввинченную в кости, так же гладко, как старые.

– Всё на месте, – сказал он. – Ты хорошо починил меня.

Медик весело хмыкнул.

– Помнишь эту штуку? – он протянул сармату слегка изогнутую трубу с запаянными концами. Гедимин снова мигнул – на его памяти она была толщиной с его предплечье, сейчас – в полтора раза тоньше, но ошибиться было невозможно – именно эту трубу он согнул пару недель назад.

– Попробуй согнуть, – сказал медик, отходя в сторону двери. Гедимин взялся за концы поудобнее, напряг руки – и изумлённо замигал, глядя на лопнувший металл, скрученный спиралью вокруг его предплечья, и сыплющийся из обломка песок. Труба, не выдержав нагрузки, лопнула и разошлась на длинные полосы.

– Наглядно? – ухмыльнулся медик. – Вот это и учитывай. А теперь одевайся. Только медленно и осторожно!

Свёрток, запакованный в прозрачный скирлин, лежал на стуле; Гедимин осторожно сел, стараясь не налегать ни на ручки, ни на спинку (стул выдержал, но просел сильнее обычного – то ли дело было в неудачной конструкции, то ли масса тела сармата заметно изменилась), и распаковал одежду. Бельё из плотного серого скирлина не отличалось от того, что выдавали в Ураниуме – разве что материал был немного толще; верхняя одежда – обычный комбинезон с широким пристёгивающимся поясом, чёрный с серебром – была заметно толще и на ощупь напоминала чешую. По привычке с силой растянув ткань, сармат услышал треск и поспешно ослабил натяжение – идти в рваной одежде ему не хотелось.

Видимо, создатели комбинезона учли возросшую силу того, на кого это предполагалось надеть, – застёжки были прочно сделаны и не менее прочно вплавлены в скирлин, ни одна не осталась в руках сармата, пока он одевался. В отличие от свободной, сшитой с запасом спецодежды Ураниума, этот образец был подогнан под Гедимина и плотно облегал тело, но неприятного давления сармат не чувствовал. Он повёл плечами, поочерёдно напрягая мышцы от шеи до голени, – по ощущениям, новая одежда не стесняла его.

Перчаток не было, как и капюшона. Сармат нашёл всего четыре кармана, и те были так малы, что туда не поместилась бы и горстка электродов. Не было ничего, похожего на крепления для инструментов, пояс, хотя и широкий, выглядел декоративным элементом (и даже был украшен орнаментом из символических атомных ядер и электронных орбиталей). Но особенно Гедимин удивился, не найдя ни сапог, ни носков.

– Персонал «Гекаты» ходит босиком? – он поднялся и пошевелил широко расставленными пальцами. Быстрый взгляд на ноги медика подсказал ему ответ на вопрос – как минимум в Биоблоке босиком не ходили.

– Спросишь у Ассархаддона, – отозвался медик. – Мне оставили только это. Ну что, готов? Мне тут сигналят, чтобы выпускал тебя.

– Attahanke, – Гедимин едва заметно усмехнулся – сармат-биолог выглядел взволнованным, как будто «выпускать» предполагалось собственноручно собранный сложный механизм. – Спасибо за ремонт.

Он выбрался из медотсека и оказался в уже знакомом коридоре на плавном изгибе подземной спирали, рядом с тремя закрытыми люками и одним закрывающимся. Трое сарматов в чёрно-серебристых комбинезонах повернулись на звук смыкающихся створок. Гедимин на секунду остановился, настороженно глядя на встречающих. Это были всё те же Хольгер, Линкен и Константин, – ни лица, ни глаза не изменились, да и роста не прибавилось, – но в плечах они стали шире, а на вид – массивнее.

– Уран и торий! – Хольгер приветственно вскинул руку и шагнул к сармату. – Я так и знал, что ты там застрянешь. Помогал Биоблоку с ремонтом оборудования?

Гедимин смущённо хмыкнул. Ему хотелось обнять Хольгера, но он не знал, как теперь соотносятся сила мышц и прочность костей, поэтому ограничился тем, что осторожно тронул его за плечо.

– Эй, теск, он не развалится! – широко ухмыльнулся Линкен, сгребая обоих сарматов в охапку. Объятия были крепкими, но треска рёбер Гедимин не услышал – и, облегчённо вздохнув, обнял Хольгера и, насколько смог дотянуться, Линкена. Тот хохотнул.

– Тебе давали трубу с песком? Далеко летели ошмётки?

– Вас всех так проверяли? – удивился Гедимин.

– Да, и это было интересно, – кивнул Хольгер, выпутываясь из объятий. – На минуту почувствовать себя в твоей шкуре. Теперь не понимаю, как ты мог работать с ирренциевой фольгой. Да что там – как ты экраны пальцем не протыкал?!

– Осторожность у нас в генах, – хмыкнул Константин, небрежно погладив Гедимина по плечу. – Иначе макаки не приставили бы нас к работе. Однако… если все выразили радость от встречи, может быть, обратите внимание на научного куратора?