Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 146 страниц)

– Да ходи ты без руки, вот проблема-то… – вздохнул Гедимин, разворачиваясь к выходу. – Посмотрели? Ползём обратно.

Курсанты не возражали – пока Гедимин пререкался с куратором, они успели посмотреть в прозрачные проёмы и оценить масштаб разрушений. До самого транспортного туннеля они не издали ни звука, только потрясённо переглядывались. Гедимин тоже молчал и сердито щурился, вспоминая ликвидатора. «Как только с такими мастерами база функционирует без аварий…»

Где-то по пути он в задумчивости свернул не туда, долго искал Вертикаль, а спустившись, наткнулся на транспортный туннель с открытыми люками. У платформы стоял грузовой вагон, и Гедимин, решив не привередничать, шагнул внутрь.

– Ирренций! – крикнул кто-то из находящихся внутри, заметив вторжение.

– Атомщики, – отозвался Гедимин, указав на свой скафандр. Сармат облегчённо вздохнул и жестом позвал и его, и курсантов на борт.

– Атомщики? Значит, есть полная карта, – сказал незнакомый сармат в инженерной броне. – Как отсюда выбраться к «Сампо»? С нынешними подъёмами и спусками я самого себя без карты не найду.

– Я тоже заблудился, – неохотно признал Гедимин, открывая карту. «И сел не на своё направление,» – добавил он мысленно, увидев, как обозначена платформа, на которой он только что был, и куда ведёт данная ветка. «Ладно, вот здесь можно сойти и быстро доехать. Провожу инженеров и вернусь.»

Пока инженер изучал карту, Гедимин рассеянно слушал, о чём говорят по соседству, у грузовой самоходной платформы, принайтованной к вагону и, судя по золотистому коробу над ней, перевозящей ирренций. Голос одного из сарматов показался ему знакомым, и на очередной реплике он медленно повернулся к беседующим.

– Не знаю, что у вас за комиссии, – сердито говорил сармат в облегчённом варианте «скафандра атомщика» – из двух слоёв, нейтронностойкого и флиевого, с ипроновыми вкладками на шлеме. – Я непроверенное в Ураниум не потащу. Нам всё это у себя ставить. А вдруг взорвётся или нафонит?

– Гарантии Ассархаддона, конечно, ничто для инженеров Ураниум-Сити, – фыркнул на него сармат из Инженерного блока. – Отличный зачин для взаимодействия… Эй! Кто вы, и что вам надо?

Гедимин протянул руку к сармату в двуслойном скафандре.

– Иджес?

Тот изумлённо мигнул и двинулся навстречу.

– Гедимин?! Но тебя же… Арррхс!!!

Гедимин поспешно выпустил шипящего от боли Иджеса и виновато опустил взгляд.

– Прости, забыл, – тебя же не модифицировали…

– Да и Седна с ним, – Иджес потёр помятое плечо и заглянул Гедимину в глаза, растерянно мигая. – Атомщик. Живой. Здоровее, чем был… Но что тогда… Я же видел тебя убитым! Там, у взорванного реактора… Стой! А остальные? Линкен, Хольгер, Константин, ваши филки? Они тоже здесь?!

Гедимин кивнул. Лицевой щиток будто заволокло туманом – сквозь мутную пелену силуэт Иджеса виделся расплывчатым, и слова доходили невнятно. Гедимин медленно улыбнулся.

– Да, мы все здесь.

Он перевёл взгляд на ипроновый короб с грозными предупреждающими знаками.

– Что везёшь? Это для Ураниума?

– Ага, какие-то новые РИТЭГи, – кивнул Иджес. – На иррен… Стой! Это же твои штуки, верно? Кто ещё стал бы возиться с ирренцием?!

– Мои, – Гедимин улыбнулся. – ЛИЭГи. Восемь штук заменят «Полярную Звезду». Для чего вам… А, понял. Война?

Иджес, помрачнев, нехотя наклонил голову.

– Готовимся. Подробности… Нет, не буду. Даже тебе.

Гедимин крепко сжал его плечо.

– А я-то, идиот, хотел мира… АЭС на ирренции… – он тяжело вздохнул. – Реактор я всё-таки построил. Хороший реактор.

– Слышал, – кивнул Иджес. – Атомный флот, да? Говорят, обходит землян по всем параметрам… Здорово, что ты жив, атомщик. Мне не поверят, что я тебя видел.

Гедимин сдвинул пластину брони и достал плоский серебристый диск. На нём были закреплены расходящиеся кольца, напиленные из перламутрового конуса – внутренней раковины какого-то беспозвоночного с Кагета. По краям были приделаны несимметричные лучи из силикатных иголок – остатков фильтрующего организма из Аметистового моря.

– Это тебе. Этих животных нет в Солнечной Системе. А это… – он извлёк из скафандра ещё три цацки, разной формы и размера, всё с теми же органическими деталями из инопланетных организмов. – Это для Лилит и сестёр… братьев Хепри.

– Ого… – Иджес потрогал пальцем перламутровые кольца. – Спасибо, атомщик. Передам им от тебя привет. Тебя там все помнят. Лилит едва не выбралась за Периметр, когда тебя… вывезли. Хорошо, отговорили…

Курсанты высадились на станции, с которой легко было добраться до Тренировочного блока, Гедимин поехал дальше и, уже проводив Иджеса к «Сампо», долго стоял на галерее и смотрел на мигающие припортальные дуги. Иджес возвращался в Ураниум-Сити «коротким путём» – через галактику Вендана; инженеры, убедившись, что ЛИЭГи прошли сквозь портал, направились к транспортному туннелю, и Гедимин пошёл за ними, задумчиво улыбаясь. «Им теперь будет спокойнее,» – думал он. «И если повезёт, мы ещё встретимся. Я бы вернулся в Ураниум. Перестроил «Полярную Звезду» под ирренций…»

… – Полезли наверх? – Линкен выразительно хмыкнул. – Надо было тебе во взрывники идти. Там если голову оторвёт, то по делу. Ну вот что вам, атомщикам, делать на развалинах?!

– А то ты не полез бы, – отозвался Гедимин. Он даже не щурился – с самой встречи с Иджесом он не мог ни на кого толком разозлиться, и даже курсант, едва не удравший наверх в одиночку, не получил от него заслуженной затрещины.

– Я рад, что там обходятся без нас, – сказал Хольгер, глядя на пустые места за столом. Константин исчез вскоре после февральского выпуска, с ним пропал и Альваро. Хольгер пару раз связывался с ним – северянин отвечал, что он на стажировке, а потом и вовсе перестал выходить на связь. Айзек появлялся пару раз – в униформе Атомофлота, разработанной Кумалой, строгий, сосредоточенный и молчаливый. Напоследок он подошёл к Гедимину и протянул ему руку; на вопросительный взгляд не ответил и больше в столовой не появлялся.

– Где их всех стажируют, вот что мне интересно, – еле слышно пробормотал Гедимин.

– Корабли стоят на базе, – пожал плечами Линкен. – Там все стажёры, наверное. Экипажи подбираются небыстро. Всем надо освоиться, сработаться… Я тоже со дня на день исчезну. Вы тут не пугайтесь.

Гедимин и Хольгер переглянулись.

– Не так скоро, как вы думаете, Линкен, – послышался над головой ремонтника голос Ассархаддона. Гедимин даже не обернулся – он давно подозревал, что носит за плечами невидимый портал, и куратор просто вылезает оттуда, когда ему надо.

– Маркус хотел бы видеть вас на испытаниях «Марка», – продолжал Ассархаддон, занимая место, оставшееся от Константина. – До сентября вас придержат тут, а потом… Не исключено, что переведут на «Шаман».

Гедимин мигнул, вопросительно посмотрел на Линкена.

– База на Палиаке, – отозвался тот. – «Марк» припишут к «Шаману»? Непонятно, я думал, все крейсера будут на «Маре»…

– «Марк» – особый крейсер, – сказал Ассархаддон. – Маркус хочет перенести на него свой штаб.

Его глаза слегка сузились, и Гедимин насторожился – Ассархаддон нечасто выражал своё мнение о решениях Маркуса. Но в этот раз он сдержался – и, снова придав лицу каменное выражение, положил на стол небольшой пакет.

– Держите, Гедимин. Впредь будьте осторожны, – сухо сказал он.

Сармат, растерянно мигнув, развернул пакет. На стол выпали четыре цацки – всё, что он отдал недавно Иджесу.

Задать вопрос он не успел – только навалился на стол, чувствуя, как в груди холодеет, а глаза против воли сужаются.

– Иджес цел и невредим, – сказал Ассархаддон. – Как и все остальные. Вашу контрабанду перехватили на Кагете, на ваше и его счастье. Впредь воздержитесь от таких подарков. «Геката» – всё ещё секретная база.

Гедимин молча наклонил голову. Ему не хотелось смотреть на куратора, и он перевёл взгляд на блестящие перламутровые кольца и конусы. «Ничего. Вернусь в Ураниум – всем привезу подарки. Сделаю ещё лучше.»

01 августа 35 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

– Ну, как тебе новая группа? – дежурно спросил Хольгер, отключая голографический проектор и убирая телекомп в стену, под экранирующую облицовку. Гедимин спустился с платформы, до начала практических занятий принайтованной в дальнем конце отсека, и пожал плечами.

– Сарматы как сарматы. Мне реактор не нравится…

– Что с ним? – насторожился Хольгер. – Думаешь, пора в утилизацию?

Гедимин покачал головой.

– Пока не знаю. Надо подумать. Если до завтра не успокоится…

– А что? – взгляд Хольгера из настороженного стал испуганным. – Он до сих пор пульсирует? Там же куча ипрона! Ты аварийные не поднимал?

– Три вспышки за смену, – отозвался Гедимин, угрюмо щурясь на платформу. – Задёргали. Сколько групп у нас на нём было?

– Тринадцать. Ему уже больше года… Думаешь, отработал своё?

Гедимин пожал плечами.

– Посмотрю за ним завтра. Если не успокоится – придётся менять.

Реактор занимал все его мысли по пути в столовую, и он даже не обернулся, когда Линкен шумно сел за стол рядом с ним и хлопнул по столешнице двумя руками.

– Осторожнее, – недовольно сказал Хольгер, глядя на вытекшую из контейнера Би-плазму. – Чего ты такой довольный? Что взорвал?

Линкен мигнул.

– Это, похоже, заразно, – сказал он, с недоумением глядя на химика. – Атомщик всегда был с

Энцелада. А теперь и ты туда переселился. Ты что, не слышал о первом полёте «Марка»?

– Взлетело? – оживился Гедимин, ненадолго оторвавшись от неприятных мыслей. – Не взорвалось?

Линкен кивнул и расплылся в широкой улыбке.

– Сегодня перегнали на Палиак. Собирают экипаж. Эх, не будь у меня своего корабля…

– Константина мы теперь долго не увидим, – подвёл итоги Хольгер. – И Альваро тоже. Надеюсь, хоть там, на борту флагмана, обойдётся без идиотских драк!

02 августа 35 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

– Ну наконец-то! – облегчённо вздохнул Хольгер, выключая передатчик. – Верхние ярусы восстановлены вокруг имитации нового кратера.

– Хорошо им, – пробормотал Гедимин, не отвлекаясь от невесёлых мыслей. На верхние ярусы он не поднимался с тех пор, как его с курсантами погнали оттуда охранники, да и тогда, честно говоря, лезть туда не стоило. А вот реактор, едва-едва переставший пульсировать на вторые сутки после аварийного останова, стоял у него под боком, и сармата это не радовало.

– Ты уже определись, – Хольгер искоса посмотрел на него и жестом позвал сармата к открытой двери вагона. – Или он исправен – и ты с ним работаешь, или он неисправен – и его ликвидируют. Мяться тут не над чем.

– Эти реакторы рассчитаны на сотни лет, – отозвался Гедимин. – А его задёргали за год. Что-то не сходится.

– Э-эй! Энцелад, приём! – кто-то постучал по наплечнику Гедимина, и сармат нехотя обернулся. Рядом со своей обычной ухмылкой стоял Кенен и совал под нос массивный перстень – дырявую болванку, свёрнутую в кольцо и по цельной, не продырявленной стороне покрытую мелкими синими камешками.

– Нравится? Это за мои проекты наград, – похвастался он. – Маркусу понравилось.

Сарматы переглянулись.

– Ещё войну не начали, а уже думают о наградах, – пробормотал Гедимин, недовольно щурясь. – Вы сначала победите…

Вагон открылся, и Гедимин прижался к стене, пропуская всех, кто в лёгких скафандрах первым прорвался к выходу. Кенен поспешил было за ними, но оглянулся на неподвижного ремонтника и тоже остановился.

– Правильно. Куда нам спешить? – спросил он самого себя. – Би-плазму без нас никто не съест. Поужинаю с вами, парни. Приятно находиться рядом с гениями!

Гедимин, направившийся к выходу, увидел краем глаза, как Хольгер молча показал Кенену кулак.

Когда сарматы добрались до стола, улыбка учётчика сперва приугасла, а потом и вовсе исчезла с лица. Место Константина, уже давно пустовавшее, сегодня было занято; на месте Айзека сидел Альваро, и оставался всего один свободный стул – обычно отводимый для Ассархаддона.

– А, Маккензи? Иди, садись, место свободно, – Линкен кивнул на пустой стул. Константин не шевельнулся. Он сидел, подперев ладонью респиратор, и разглядывал сплющенный контейнер из-под воды.

– Что это с ним? – тихо спросил у Линкена Хольгер.

Гедимин перевёл взгляд на Альваро. Филк тоже выглядел подавленным.

– Эй! – он дотянулся до локтя Константина. – Вас пытали? Может, в медотсек?

Северянин поднял на него удивлённый взгляд потемневших глаз и едва заметно качнул головой.

– Это мы прошли, атомщик. Да только зря.

– Зря? – переспросил Гедимин, недоверчиво щурясь. – Тебя же направили на «Марк»… Он взорвался? Или нашли других?

Линкен, успевший что-то ответить на вопрос Хольгера, сердито фыркнул.

– Я тебе взорвусь…

– О чём ещё волноваться Гедимину?! – Константин посмотрел на потолок. – Корабль цел. Я по-прежнему в экипаже. А вот Альваро – нет.

– Что? – Гедимин изумлённо мигнул. – Но ведь Ассархаддон обещал…

– Замолвить слово, – закончил за него Константин. – Маркус сказал, что на его корабле «выродков Джеймса» не будет.

– При чём тут Джеймс? – Гедимин обвёл всех сарматов недоумённым взглядом. – Он давно мёртв, а филки – тоже сарматы… Да их уже больше, чем нас!

Константин вздохнул.

– Прекрасная планета Энцелад… Я вот иногда думаю – а что, если бы макаки не упирались так в благонадёжность – и выбрали координатором нашего атомщика?

– Хватит чушь молоть, – поморщился Гедимин. – Маркус поступает глупо.

– Альваро – единственный филк за всё время работы наших курсов, – тихо сказал Хольгер. – Я не знаю, какие экипажи готовят на «Маре» и «Шамане»…

– Никэс берёт в москитный флот только филков, – сказал Линкен. – Остальные в кокпит не влезают.

– Москитному флоту нужно много пилотов, – пробормотал Хольгер, отводя взгляд. Гедимин вспомнил последние дни «Шибальбы» и содрогнулся.

– Да, Маркус никак не может забыть дела Джеймса, – ухмыльнулся Кенен. – Наверное, никогда не забудет. Мне рассказали, парни, как он недавно хотел приказать перестроить все клонарии на производство обычных сарматов.

Гедимин мигнул.

– Там же места не хватит. Они в шахтах, там тесно…

Кенен отмахнулся.

– Координатора такие мелочи не волнуют! Он ещё хотел перестрелять всех филков и заменить их нормальными сарматами. Хорошо, Ассархаддон у нас не дурак, – отговорил…

– Как именно? – вяло поинтересовался Константин, положив руку на плечо вздрогнувшему Альваро.

– Я там не был, парни, – качнул головой Кенен, – но говорят, будто он сказал, что на фоне филков Маркус выглядит особенно внушительно.

Гедимин невольно усмехнулся.

– Аргумент, – пробормотал он, толкая локтем Хольгера. Тот, испустив негромкий смешок, тут же помрачнел.

– То, что нужно координатору сарматской расы. Найти, на фоне кого он будет выглядеть внушительно, – он поморщился и подвинул к себе контейнер с Би-плазмой. – Надеюсь, атомщики, это просто анекдот. Иначе всё очень и очень печально.

01 сентября 35 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Спецконтейнер закрылся; повреждённый твэл больше не представлял опасности для окружающих, и Гедимин, оттерев от перчаток красный раствор меи, взял у приблизившегося сармата клейкий лист с маркировками. Большая часть символов не вызвала у него вопросов, – яркие знаки предупреждали о радиационной опасности и крайней хрупкости перевозимого предмета. А символ в самом низу листа сообщал: «направлено на переработку».

– Изучение, – буркнул Гедимин, исправляя знак. Сарматы, присланные в Тренировочный блок с новым твэлом и контейнером для старого, озадаченно переглянулись.

– Распоряжений не было, – сказал бригадир. – У нас направление в цех переработки. А рисовать ты можешь хоть свой портрет.

– Ты в себе? – спросил Гедимин, стараясь говорить и выглядеть мирно – устраивать драку над твэлом ему не хотелось. – Его надо изучить. Иначе так и будем выбрасывать по твэлу в год.

Бригадир пожал плечами. Ему было не по себе рядом со «взрывоопасным» грузом, и это чувствовал даже Гедимин.

– Куда его тогда везти?

– В лабораторию лучевых исследований, – сказал Гедимин. – Блок Исгельта Марци. Знаешь, где это?

Бригадир качнул головой; его фиолетовые глаза насмешливо сверкнули.

– Покажи на карте, – попросил он. – У вас, ядерщиков, полные карты. Мы ваших секретных лабораторий не знаем.

Гедимин развернул карту и изумлённо мигнул – все отсеки, занимаемые когда-то лабораториями Исгельта, были поглощены расползающимися цехами при верфях.

– Так куда везти-то? – бригадир уже откровенно ухмылялся. Гедимин свернул карту и коснулся передатчика.

– Сейчас спрошу у Ассархаддона.

Побледневший сармат подался назад, рабочие испуганно переглянулись.

– Эй, может, не надо… – пробормотал кто-то из них, но Гедимин уже слышал в наушниках голос Ассархаддона:

– Гедимин Кет? Что произошло?

– Кто сейчас занимается лучевыми исследованиями? – спросил сармат. – Нужно изучить отработанный твэл…

В наушниках послышался тихий вздох.

– Исследовать некому, Гедимин. Исгельт занят другими делами. Запускайте переработку.

– Стой, – сармат почувствовал знакомый холод в груди. – Это очень важно…

– Знаю, – отозвался Ассархаддон. – За изучением последуют изменения в конструкции реактора, несколько месяцев на модернизацию технологических линий… У нас очень мало времени, Гедимин. Подумайте лучше, где на корабле удобнее будет хранить запас твэлов.

…За столом Ядерного блока снова освободились места – и Константин, и Линкен покинули базу, исчез и Альваро – просто пересел после отъезда Константина за другой стол, и Хольгер не уговорил его вернуться. Двое курсантов из августовской группы, завидев Гедимина, подсели было к нему, но увидели что-то в толпе – и, быстро извинившись, отошли к другому столу.

– Ну вот, – буркнул Гедимин, глядя на пустые места. – Все ушли.

– И моя компания, боюсь, вас тоже не обрадует, – вздохнул Ассархаддон, занимая своё обычное место. – Вы не обижены на меня за твэл?

Гедимин пожал плечами.

– Это ведь не от тебя зависело?

Куратор кивнул. Он смотрел на сармата по-прежнему пристально, будто каждая их встреча была первой; Гедимину казалось, что он привык к этому въедливому взгляду, но сейчас ему было не по себе.

– Цели и средства, Гедимин, – проговорил Ассархаддон, недовольно щурясь. – Прежде чем выбирать средства, неплохо бы определиться с целями. Иначе результат неприятно удивит. С Маркусом проблема не в тупости… он не идиот, а отсутствие гибкости мышления – ещё не приговор. Хуже то, что он не определился.

Гедимин мигнул. Он не знал, чего ему больше хочется – положить куратору на плечо руку или незаметно уехать в соседний блок. Так или иначе, разговор выходил странный.

– Не понимаю, – осторожно сказал он.

– Можно уничтожить вид Homo sapiens, – Ассархаддон загнул один из крайних пальцев. – Можно произвести впечатление на вид Homo sapiens и внушить им страх и благоговение. Это разные цели, Гедимин. И делается это по-разному.

– Это можно совместить, – заметил Хольгер. – Сначала устрашить, а потом…

Ассархаддон кивнул.

– Эффективность, – сказал он со вздохом. – Эффективность страдает. Имей мы в распоряжении сравнимые ресурсы, можно было бы поиграть в звёздные войны. В нашем случае – или мы быстро и тихо зачищаем планеты, или впечатляем – и нас разносят в прах. Мне всё равно. Я только хочу, чтобы Маркус определился… и чтобы он, во имя всех богов всех цивилизаций, обзавёлся хоть каким-нибудь стилем!

Сарматы озадаченно переглянулись.

– Ничего не понимаю, – признался Гедимин. – Он тебя оскорбил?

– Только мой здравый смысл, – отозвался Ассархаддон, совладав с собой. Его глаза снова посветлели, но это был очень странный оттенок – не ярко-жёлтый, как в спокойном состоянии, а белесый, будто выцветший.

– Знаете, над чем работает Исгельт Марци? – спросил куратор, и Гедимин мигнул от внезапной смены темы и поспешно покачал головой. – Специальное поручение Маркуса – разработать на основе «Та-сунгара» и двупучковых излучателей так называемое «Устройство Судного Дня». Вам знаком этот термин?

Хольгер кивнул. Гедимин, удивлённо покосившись на него, пожал плечами.

– Странное название. Какого дня? Что это должно значить?

– Вы плохо знакомы с земным кинематографом? Это к лучшему, Гедимин. Это к лучшему, – глаза Ассархаддона на долю секунды пожелтели и снова стали белесыми. – Это бомба, которая должна будет в случае нашего поражения взорвать Землю.

Гедимин вздрогнул всем телом, придвинулся к куратору, пристально глядя ему в глаза, – непохоже было, чтобы тот шутил.

– Взорвать Землю… – медленно повторил Хольгер. – Зачем это ему?

Ассархаддон едва заметно поморщился.

– Отсутствие стиля, seatesqa. Подражать персонажам земного кинематографа – довольно-таки глупо, и особенно глупо – брать пример с персонажей, самим сюжетом обречённых на поражение. Но приказ отдан, и Исгельт работает. Как думаете, у него получится?

Гедимин на секунду задумался.

– Такую бомбу можно сделать, – сказал он. – Даже если Земля не расколется, тектонические сдвиги и их последствия… В общем, придётся заново терраформировать, и то не сразу.

Хольгер кивнул.

– Атомщик прав. Физически это возможно. Но… – он пожал плечами. – Я бы так делать не стал. Планет, пригодных для жизни, и без того мало.

– В определённом случае я бы так сделал, – задумчиво сказал Ассархаддон. – Но случай не тот… Хорошо, я услышал то, что хотел. Продолжайте работу. У вас осталось меньше двух лет.

За опустевшим столом Гедимин и Хольгер озадаченно переглянулись.

– Взорвать планету, – ремонтник тяжело вздохнул. – Может, у него эа-мутация?

– Ассархаддон бы знал, – качнул головой химик. – К сожалению, эа-мутации у него нет.

01 января 34 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Вольер Зелёных Пожирателей пришлось расширить вдвое – как выяснилось, смертность среди молоди у них ничтожно мала. Теперь весь аквариум изнутри кишел тридцатисантиметровыми многоножками. Их челюсти уже затвердели, и им больше не добавляли радиоактивную пыль в Би-плазму – они перешли на рыхлый облучённый металл. Огромные миски с Би-плазмой, впрочем, остались в вольере – подросшие личинки съедали немало органики, набирая массу. Взрослые особи лениво переползали от мисок к завалам облучённых металлических балок. Их наспинные железы сдулись, и тела стали почти плоскими, но вид у «червяков» всё ещё был взъерошенный из-за топорщащихся на спине чешуй.

– Смотри, – Хольгер указал на миску, из которой взрослый Пожиратель вытаскивал за хвост извивающуюся личинку. – Я бы поспорил, что он его не съест… Ну да, так и есть.

Пожиратель выплюнул детёныша и нырнул мордой в миску.

– Что они едят, когда вокруг нет Би-плазмы? – Гедимин покосился на соседний вольер с мелкими представителями ириенской фауны. Все они, собранные в одной кормушке, не наполнили бы её и на треть.

– Наверное, на Ириене одна особь приходится на пару квадратных километров… а не по две на метр, – сказал Хольгер. – И смертность там определённо выше.

Наблюдение за Зелёными Пожирателями было не самым интересным делом, но больше заняться было нечем. Ни Линкен, ни Константин, ни Айзек так и не появились на базе – если им и разрешили отдохнуть в день смены дат, то где-то на орбите Сатурна. Гедимин надеялся, что появится хотя бы связь с «Марой» и «Шаманом», но режим скрытности за прошедшие месяцы только усилился. «И чего, спрашивается, нам не работалось?» – думал Гедимин, лениво следя за прожорливыми «червями». Он надеялся, что они предпримут ещё один штурм люка на потолке – или хотя бы шлюзовой камеры в нижней части вольера – но Пожиратели были заняты размножением, а в этом деле Гедимин ничего не понимал.

– …в симбиозе с радиотрофными бактериями, – донёсся негромкий голос с противоположной стороны вольера. Хольгер заглянул за угол и, хихикнув, потянул Гедимина за руку. Тот, недоумённо пожав плечами, посмотрел на дальнюю галерею и увидел Кумалу. Рядом с ним, с любопытством глядя в вольер, стоял Сциен.

– Смотрите, мы здесь не одни, – радостно улыбнулся Кумала, вскинув руку в приветственном жесте. – Гедимину нравятся радиотрофы. Вы обратили внимание на строение их внешнего покрова? Оно навело меня на идею ваших радиозащитных скафандров.

Гедимин удивлённо хмыкнул.

– Новая группа завтра, – Хольгеру надоели «червяки», и он, когда Кумала и Сциен скрылись за вольером, решил сменить тему. – Может, заменим ещё один твэл? Ты уверен в реакторе?

Гедимин пожал плечами.

– Пока работает.

– И я очень рад это слышать, seatesqa, – раздался в наушниках голос Ассархаддона. – Я отменил январскую группу. Ваша помощь будет нужна мне в другом проекте. Зайдите в отсек Аметиста, мы поговорим без свидетелей.

Сарматы озадаченно переглянулись.

В отсеке Аметиста, едва подсвеченном синими светодиодами, не было никого; даже Ассархаддона, в его ярком скафандре, Гедимин разглядел не сразу – куратор стоял в тени, в стороне от люминесцентной дорожки, нарисованной на галерее.

– Великолепная приспособляемость, – медленно проговорил он, глядя в иллюминатор, за которым в клубящейся мути мелькали удлинённые тени. – Здесь, в этом небольшом вольере, шестнадцать замкнутых экосистем. Наша роль сводится к добавлению минералов в донные отложения. В соседний вольер мы не добавляем ничего, и он существует так уже полтора года. Остался последний шаг…

Куратор перевёл взгляд на Гедимина.

– Завтра утром вас заберут с пирса «Койольшауки» и отвезут в кратер Кей. Константин Цкау рассчитал код планеты, пригодной для расселения аметистовой фауны. Вам остаётся только её найти.

Гедимин усмехнулся.

– Я думал, ты о них забыл… А раньше планеты искали без нас, – заметил он и тут же получил тычок в бок от Хольгера.

– Блок лучевых исследований расформирован, – отозвался Ассархаддон. – Прервать работу цеха на месяц не могу даже я. А вы так хорошо выполняете план, что нехватку одной группы никто не заметит. Только одно условие… Не распространяйтесь о том, чем вы будете заниматься.

Гедимин кивнул.

02 января 34 года. Луна, кратер Кей, малый полигон

Гедимин сидел на краю платформы, от нечего делать разглядывал кислородную станцию, наполняющую баллоны в полусотне метров от него, и прикидывал, как её модифицировать. За его спиной работал реактор, и вращался волчок гравитационного генератора, обеспечивая привычную силу тяжести. Справа границу её действия обозначала кислородная станция, слева – Хольгер, пристроившийся на дне кратера с переносным прожигателем. Если бы Гедимин обошёл реакторный отсек, он увидел бы белые вспышки – пульсацию очередного портала. У Хольгера что-то не ладилось, и он, отложив прожигатель, следил за показаниями дозиметра. Рядом с ним, глядя на тот же прибор, стояли двое сарматов, и Гедимин сквозь вой «глушилки» слышал обрывки слов. «Опять не та планета,» – подумал он, не двигаясь с места. В последний раз он предлагал свою помощь полчаса назад; кажется, стоило выждать час-другой, прежде чем предложить её снова.

Болтовня в наушниках прекратилась, а с ней смолк и раздражающий вой. Сармат перевернул листок ежедневника и сделал несколько пометок. «Когда закончится дурацкая война, я займусь делом,» – подумал он. «Тут многое нужно довести до ума.»

– Гедимин! – прозвучал в наушниках взволнованный голос Хольгера. – Есть планета! Разворачивай платформу и жди сигнала!

Сармат, пожав плечами, убрал ежедневник и вошёл в реакторный отсек. В этот раз сарматы решили не морочиться с заполнением его дыхательной смесью, и шлюз был не нужен. Передвижения ускорились, охлаждение реактора, напротив, замедлилось, но всё равно он не прогревался настолько, чтобы это помешало работе ротора, – и Гедимин о нём не беспокоился.

Он едва успел развернуть платформу так, чтобы системы линз смотрели на портал, как услышал ещё один голос в наушниках.

– Гедимин, нам нужна подпитка. Отправляем группу разведки. Код в вашем передатчике.

«Ещё один Прожиг,» – сармат притронулся к щиту управления. «Не люблю Прожиги.»

Когда, оставив реактор «успокаиваться», он вышел из отсека на нос передвижной платформы, портал растянулся до пяти метров в поперечнике, и в его проёме уже была виден неподвижный синевато-белый шар, кое-где покрытый красными концентрическими кругами. «Железная пыль,» – машинально отметил Гедимин.

– Высылаем дроны, – сообщил, отключив наконец назойливую «глушилку», временный командир Гедимина. Его звали Эншуну Марци; судя по тёмно-синей коже с серыми пятнами «ядерного загара», на Марсе он если и работал, то недолго, а остальное время провёл на каком-то спутнике Юпитера или Сатурна.

– Первичное сканирование показало наличие ледяной коры, жидкой мантии и углеродисто-силикатного ядра, – добавил Эншуну. – Толщина коры от пятисот до пяти тысяч метров, состоит преимущественно из водяного льда и углекислоты.

Гедимин одобрительно кивнул. «Хорошая планета,» – думал он, глядя на выглядывающее из-за белого бока светящееся жёлтое пятно. С этого ракурса газовый гигант, вокруг которого вращалась новооткрытая планета, был не виден – портал открылся между ним и его спутником.

– Тут есть участок с трёхсотметровой корой, – сообщил Хольгер через полчаса. – Видишь большой кратер немного выше экватора? Я бы начал бурение там.

– Под корой что-нибудь видно? – спросил Гедимин. – Там вода?

– Вода, насыщенная углекислотой, – отозвался Хольгер. – Видишь длинные разломы вдоль кратера? Похоже, газ иногда взламывает кору.

– Можно жить в такой кислой воде? – забеспокоился ремонтник.

– На Аметисте она была кислее, – ответил Хольгер. – Если тут не найдут серы…

Его речь прервал протяжный писк.

– Они нашли серу и соединения азота! – в голосе химика слышалась радость. – Дроны сканируют океан в поисках жизни.

В наушниках снова загудело – Эншуну, заметив переговоры сарматов, решил их прервать. Гедимин сердито сузил глаза и снова достал ежедневник. «Зачем они меня вытащили? Сидел бы в Тренировочном блоке. Всё равно никуда не пускают…»

Ожидание затянулось на пять часов. Гедимин уже решил ждать конца смены – это событие наступило бы в любом случае, а понадеявшись на скорый сигнал из-за портала, можно было неприятно разочароваться. Но сигнал пришёл раньше.

– Гедимин, дроны вернулись! – крикнул Хольгер. – Портал оставляем!

Сармат закрыл ежедневник и пошёл к реактору.

… – Ис, – объявил Эншуну, убедившись, что временный лагерь и портал рядом с ним хорошо замаскированы. – Эта планета будет обозначена как «Ис». Завтра высылаем экспедицию. Сайджин и Нур-Айя обследуют кратер Дахут и делают пробную скважину. Если в керне найдутся следы жизни, экспедицию сворачиваем.

Гедимин изучал данные, сброшенные ему Хольгером в тайне от Эншуну; следовало поторопиться – сармат ничуть не удивился бы, если бы файл исчез сразу по возвращении на базу. «Планета пригодна для жизни, но крупные формы не обнаружены,» – сделал он выводы из прочтённого. «Могут найтись одноклеточные или доклеточные. Хм… Не думал, что Ассархаддон настолько щепетилен, что свернёт экспедицию из-за бактерий. На Аметисте своих было предостаточно.»