Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 139 (всего у книги 146 страниц)

– Не знаю, зачем это здесь, – пожал плечами Дэвид. – Распоряжение шерифа. Мало ли, вдруг космический пират зайдёт ко мне выпить пива…

Кенен ухмыльнулся.

– Они могли бы писать приметы поточнее. Посмотри на нас. Мы, все трое, подходим под это описание, как родные. Вот, например, Джед…

Теперь усмехнулся Дэвид.

– Навряд ли шериф имел в виду это. Но этот бандит… Давно пора с ним покончить. Слышали? Василий Суханов обещал выйти на его поиски.

Из-за стола на возвышении донеслось хмыканье.

– Уговорили? – спросил, свесившись вниз, человек с кружкой в руке. – Миана полгода его уламывала! Теперь Взрывника прижмут. «Елизавета» – атомный крейсер, а Суханов – лучший капитан Севера.

Гедимин слушал молча, радуясь, что в полутьме не видно его глаз. В груди неприятно заныло. «Суханов преследует Лиска,» – он болезненно поморщился. «Крейсер против крейсера… «Феникс» и «Бет»… Зря он на это согласился…»

– Я выйду, – сказал он Кенену, выждав несколько минут за столом. Тот настороженно сощурился.

– Далеко?

– К ангарам, – ответил Гедимин. Кенен, облегчённо вздохнув, расплылся в улыбке.

– Передавай привет!

«Да ну вас всех с вашими мартышками,» – думал Гедимин, обходя терминал с левой стороны. Вдоль шоссе тянулась стоянка, по которой бродили двое «копов» в пехотной броне. На краю стоял глайдер с прицепленным к нему открытым фургоном, а перед ним, в стороне от прохода, – цилиндрический контейнер с прозрачными стенками, наполненный мутной красновато-жёлтой жидкостью. Гедимин скользнул по нему равнодушным взглядом и повернулся было к терминалам, но краем глаза уловил в мути какое-то движение и снова посмотрел на контейнер.

Там ничего не было… вроде бы ничего, но одна из стенок немного по-другому преломляла свет – будто изнутри закрепили широкий лист прозрачного скирлина. Сармат, оглядевшись по сторонам, направил на контейнер луч фонаря – и сам мигнул от внезапной вспышки.

Существо, прятавшееся на стеклянной стенке, отделилось от неё и развернуло широкое плоское тело, покрытое блестящими пятнами. Отражённый свет ударил сармату в глаза, и он на секунду зажмурился, машинально погасив фонарь. Когда он проморгался, странное животное уже исчезло, но теперь Гедимин угадывал его контуры точнее – оно, свернувшись в трубку, повисло в центре контейнера.

– Если всё сделаем правильно, он начнёт почковаться, – услышал сармат и шагнул к стене. Мимо, подгоняя перед собой робота-носильщика, прошли двое в серебристых комбинезонах. Один из них остановился у аквариума и заглянул внутрь.

– Что-то испугало его, – сказал он. – Видишь?

– Устроим ему ночь, и успокоится, – отозвался второй, загоняя робота в фургон. – Не надо было ставить банку у всех на виду.

– Да тут нет никого… – первый огляделся по сторонам, и Гедимин, отвернувшись от контейнера, пошёл к дороге. «Странное животное. Не помню таких у Ассархаддона,» – думал он. «Привезли откуда-то… Новая традиция – заводить экзотариумы?»

11 августа 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Кенен насмешливо хмыкнул.

– Я не понимаю, Джед, – за кого из них ты переживаешь-то? Кого о чём предупреждать? Лиска о Суханове или Суханова о Лиске?

Гедимин сердито сощурился.

– Там два моих корабля. Мне не нравится, что их стравили.

Кенен щёлкнул языком.

– Понимаю твои чувства, Джед, но чего ты от меня-то хочешь?

Гедимин молча отвернулся к мониторам. Под рёбрами ворочалось что-то острое и холодное. «Ничего хорошего из этого не выйдет,» – думал он.

Кенен несколько секунд наблюдал за ним, одним глазом поглядывая на монитор, – реактор недавно заглушили, и сарматы выжидали положенное время перед новым запуском. За креслом стоял, настороженно глядя на экран, Иджес, – сегодня в три часа ночи подняли его. Опыты шли своим чередом, график интенсивности сигма-излучения выписывал прихотливые кривые, и несколько раз Гедимин был близок к тому, чтобы остановить работу, но кривая ныряла вниз, и сармат облегчённо вздыхал.

– Ну так что, с кем мне выходить на связь? – спросил Кенен, выбираясь из кресла и уступая место Иджесу. Тот неохотно сел и оглянулся на Гедимина. Сармат кивнул ему – «запускай».

– Ни с кем, – буркнул он, болезненно щурясь. – Жаль корабли…

Кривая сигма-излучения затрепыхалась, то приподнимаясь, то падая над скачкообразно поднимающейся линией «омикрона». Гедимин покосился на люк, ведущий в активную зону. Защитное поле с него убрали ещё второго августа – сармат заменил его накладками из рилкара и ипроновой фольги, перекрыв все щели, через которые могли просачиваться сигма-кванты. Дозиметр, поднесённый к люку, теперь молчал, но «существо» каким-то образом всё равно чувствовало, кто за пультом, и Гедимин не раз собирался проверить весь отсек и найти протечку, но руки так и не дошли.

– Придётся опыты прервать, – сказал он, дождавшись, когда Иджес встанет из-за пульта, и заняв его место. – Я застопорю его до возвращения…

– Не надо, Джед, – остановил его Кенен. – Я остаюсь на базе.

Гедимин мигнул.

– Остаёшься? И будешь работать… здесь? – он кивнул на мониторы. Кенен широко улыбнулся.

– Разумеется, Джед. Мы с Айзеком, Амосом и Фланном отлично тут поработаем. Вернёшься к полной тетради записей!

Гедимин сузил глаза.

– Тетрадь не трогать, – предупредил он. – Твэлы тоже. Узнаю – убью.

…Фургон с ремонтниками ехал, сбавляя скорость перед подъёмом в предгорья, по западному шоссе. Гедимин сидел на кислородной станции, рядом с батареей пустых баллонов. Иджес следил за прикреплённым к стенке ярким кожухом – его накидывали на фургон на стоянках, чтобы все издалека видели, что здесь сарматы.

– После высадки пойдёшь на смотровую площадку, – говорил, нависнув над Гедимином, Зет. – Пока не осмотришься, мы работать не начинаем.

– Хорошо, – отозвался Гедимин, вспоминая гигантские зеркальные поля вдоль горного хребта. «Мы там были три года назад. Всё стояло ровно. Теперь, наверное, перекосилось. Интересно, насколько…»

…Как только охрана пересчитала сарматов и сверилась со списком, Зет дал Гедимину знак – «Иди, встретимся на склоне». Он выяснял, куда поставить фургон, и где субстрат для кислородной станции, – заказчик обещал снабжать сарматов кислородом и водой все десять дней, но кто-то кого-то не предупредил, и поиски затягивались. Гедимин, проверив датчики и убедившись, что ему воздуха хватит надолго, пошёл вверх по огороженной тропе и вскоре выбрался на смотровую площадку.

В этот раз он не забыл опустить затемнённый щиток, и ему не резало глаза, пока он смотрел на зеркальные поля и высчитывал углы падения лучей. Зеркала, как он и ожидал, за три года сместились; большая часть сфокусированного света попадала, куда надо, но некоторая доля энергии бесполезно рассеивалась. «Ничего сложного,» – Гедимин прикрыл глаза, помечая на мысленной карте зеркальных полей отдельные элементы и углы их смещения. «А вот турбины надо будет проверить. Лопатки из дрянного сплава…»

Что-то за пределами зеркальных полей привлекло его внимание – один из скалистых склонов выглядел как-то неестественно. Прищурившись, Гедимин посмотрел на него под другим углом и удивлённо хмыкнул – на склоне под маскировочным полем скрывался неизвестно как туда опустившийся «Солти». Это был полноценный крейсер, не затронутый конверсией, – сармат даже разглядел, что крышки ракетных шахт в предпусковом положении, а гравитроны развёрнуты в небо над электростанцией.

– Стоять! – рявкнул кто-то за спиной, и броня на плече Гедимина загудела от удара. – Руки за голову! Шпионишь, да?!

Сармат нехотя повернулся к подбежавшему охраннику. Тот шагнул назад так проворно, будто не у него, а у Гедимина был ракетомёт.

– Гедимин Кларк? Что тут делаешь? Кто разрешил?

В наушниках задребезжало. Охранник, похоже, тоже что-то услышал – его взгляд слегка помутнел, лицо странно дёрнулось.

– Гедимин, спускайся, – сказал Зет. – Мы там, где были в прошлый раз. Охранник тебя проводит.

Сармат, спускаясь по огороженным тропам, не оглядывался, – экзоскелетчик и так маячил в поле зрения, не отходя далеко и не опуская ракетомёт. Он отстал, когда Гедимин вышел к фургону ремонтников. Там их обоих ждали ещё двое охранников. С ними рядом стоял Зет, недовольно щурясь на приближающегося сармата.

– Всё в порядке, – сказал он людям. – Мы приступим через полчаса, пойдём с запада на восток. Площадки должны быть свободны.

Гедимин хотел начать отчёт, но Зет резким жестом приказал ему молчать. Он смотрел вслед удаляющимся охранникам и сердито щурился.

– Я составлял карту, – сказал ремонтник. – Он ко мне полез. Ты предупредил их, что я там работаю?

Зет повернулся к нему.

– Этот бабуин утверждает, что ты следил за крейсером прикрытия. Это запрещено. Не ходи туда больше. Карту составил?

Гедимин кивнул.

– Зачем им крейсер? – спросил он, делая пометки на приготовленных листах. – В прошлый раз без него обходились.

– Это из-за Взрывника, – поморщился Зет. – Боятся.

Гедимин едва заметно ухмыльнулся.

16 августа 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

– Можешь связаться с базой? – спросил Гедимин, зайдя в фургон.

Сарматы, закончив дневную работу, собрались на стоянке за полчаса до отбоя; еду и воду уже поделили, дежурный собирал пустые контейнеры и раскладывал их по крыше фургона, чтобы вакуум и солнечная радиация их продезинфицировали. Гедимин в несколько глотков опустошил свои ёмкости и снова взглянул на Зета. Тот, присев на кислородную станцию, настраивал коммутатор.

– Отчёт ушёл, Кенен одобрил, – пробормотал тот, глядя на прибор. – Всё по плану… Поел? Ложись, пока место не заняли.

Фургон в самом деле был тесноват – в нём хватало места сидящим или вставшим на ноги сарматам, но лежать им приходилось бок о бок, вплотную. Гедимин думал, что за пять дней уже можно было составить схему оптимальной укладки, но он сам бригадиром не был, а Зет отмахивался, что чертёжной работы ему и днём хватает. Вчера сармат уже собирался на ночь уйти на крышу и спать там, дыша кислородом из баллонов, но охранники на выходе воспротивились и вернули его в фургон.

– Надо поговорить, – сказал Гедимин, кивнув на коммутатор. – Чего ты от него хочешь? Дай настрою.

– Не лезь, – Зет отодвинул его руку. – О чём говорить?

– Свои дела, – коротко ответил Гедимин, вспомнив, что внутренняя связь ремонтников отлично прослушивается. Зет хмыкнул.

– Свои дела через полкратера не обсуждают. Вернёшься – поговоришь.

Гедимин недовольно сощурился, но про себя признал, что бригадир прав, – нелегальные ядерные реакторы лучше обсуждать с глазу на глаз.

– Что он говорил? – спросил он. – Есть проблемы?

Зет покачал головой.

– Нет вроде бы. Теск, иди спать! Иджес тебе место занял.

Иджес уже нетерпеливо махал ему, встав на некотором расстоянии от стены и отгоняя от свободного пятачка других сарматов. Особенно хотели попасть туда филки – отчего-то им нравилось спать у стен, хотя Гедимин не помнил, чтобы на них, лежащих на проходе, кто-то наступал.

– Не нравится мне всё это, – пробормотал сармат, устраиваясь у стены рядом с Иджесом. Недовольно бубнящие филки, увидев его, пошли искать другие места. «Древние «макаки» спали в гамаках,» – думал сармат, задумчиво щурясь на потолок. «Фургон прочный, можно подвесить. Филкам будет где лечь…»

– Мне тоже, – сказал Иджес. – Вечно ходят по пальцам. Сармат через филка перешагнёт, а эта мелочь лезет напрямик.

– Да ну их, – поморщился Гедимин. – Завтра сделаю схему, и места всем хватит. Там реактор…

Иджес хмыкнул.

– А, реактор… Ну, Кенен с Айзеком присмотрят. Когда мы уходили на рейд, всё же в порядке было?

– Тогда его никто не трогал, – отозвался Гедимин. – Лучше бы я их туда не пускал.

Стоило закрыть глаза, в темноте вспыхивали две кривые – сигма– и омикрон-излучение усиливались при запуске, и один график уходил резко вверх, а другой рушился вниз. «Там Кенен,» – напомнил себе Гедимин, в очередной раз переворачиваясь на другой бок. «Он осторожный. Никаких опасных опытов не будет.»

21 августа 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Иджес оглянулся на Гедимина и, кивнув в сторону ухмыляющегося Дагфари, быстрыми жестами спросил: «Врезать ему?» Гедимин качнул головой, и Иджес, поморщившись, положил руку на колено и опустил веки.

Он не стал бы спрашивать, если бы до Дагфари можно было добраться одним рывком, – но сарматы сидели в тесном фургоне, спускающемся по склону кратера на юг, места были распределены при посадке, и тянуться к филку пришлось бы через три головы. Филк тоже это понимал – и оттого не замолкал всю дорогу.

– Нет, я просто хочу разобраться, – снова начал он, и Гедимин увидел, как веки Иджеса дрогнули. – Как это работает? Вот, допустим, сны. Во сне он тоже видит чертежи?

– Уймись, мартышка, – недовольно сощурился на него Зет. – Что не так? Пять дней спали спокойно, без выяснений по полночи, кто куда лёг. С самого начала надо было так сделать.

Гедимин слушал их вполуха – чем ближе они подъезжали к базе, тем сильнее ему становилось не по себе. Он едва удержался, чтобы после остановки не рвануться к выходу первым, а выбраться в свою очередь, осторожно, никого не сбив с ног. Краем глаза он увидел, как Иджес, нагнав Дагфари у открывающегося шлюза, отвесил ему лёгкий подзатыльник. Шлем и ладонь загудели, Иджес довольно хмыкнул.

Кенен встречал сарматов за шлюзом, и, едва увидев его широкую улыбку, Гедимин насторожился.

– Отличная работа, парни! Кларк вами гордится, – объявил Маккензи. – Я заказал особые пайки у Ренцо и Сары. По контейнеру жжёнки за встречу!

Гедимин настороженно сощурился, попытался поймать его взгляд, – Кенен упорно смотрел в сторону, и его улыбка выглядела вымученной.

– Атомщик, тебе оставить? – спросил Иджес, пробегая мимо. Гедимин, качнув головой, двинулся к Кенену.

– А, Джед, – тот улыбнулся ещё шире и указал на открытую капитанскую рубку. – Заходи…

Гедимин развернулся к нему. Теперь он стоял напротив Кенена, прижимая его к переборке. Взгляд командира базы метнулся влево, вправо, – и улыбка тут же померкла.

– Что с установкой? – спросил Гедимин, не давая Кенену отвести взгляд. В груди снова заныло – в общем-то, он уже знал ответ.

– Она… – Кенен замялся, снова бросил взгляд налево, осторожно переставил ступню – и метнулся в коридор.

– Hasu! – выдохнул Гедимин. Маккензи переоценил своё проворство – ремонтник успел перехватить его за ворот комбинезона и впечатать в загудевшую переборку.

– Джед! – вскрикнул тот, двумя руками вцепившись в его запястье.

– Что – ты – с ним – сделал? – медленно, почти по слогам, спросил Гедимин, глядя на сармата сквозь красный туман. Кенен захрипел. В Гедимина вцепились с трёх сторон, кто-то ударил по чувствительной части запястья, и хватка на секунду ослабла. Маккензи, вырвавшись, прижал ладонь к горлу.

– Джед, – хрипел он; его зрачки расширились, дойдя до краёв радужки. – Чистая случайность… опыты… никто не виноват…

– Sahasukemu, – бросил Гедимин, разворачиваясь к обитаемым палубам. Очень хотелось сплюнуть, но мешал респиратор.

На спуске к секретному люку он замедлил шаг, намереваясь свернуть в операторскую, к Амосу, но, поразмыслив пару секунд, двинулся дальше. «Не сдержусь,» – думал он, глядя на судорожно сжатые пальцы. «А он филк. Помятым горлом не отделается.»

Через три минуты, отжав крышку гермолюка, он выбрался в реакторный отсек и остановился на пороге. Спешить было уже некуда.

Всё произошло очень быстро, если не мгновенно, – скачок температуры, расплавление активной зоны и разлёт расплава. Единственное, что успел сделать оператор, кто бы это ни был, – накрыть щит управления защитным полем и поставить его на непрерывную генерацию. Белесый купол был покрыт зелёными бликами – перегородки пробило, и часть конструкций в отсеке управления уже подверглась заражению и начала «фонить».

Гедимин тронул ладонью рилкаровую стенку. Местами она вздулась, местами опала, – изнутри её забрызгало расплавом, и он какое-то время ещё кипел, проедая тугоплавкий рилкар, пока не дошёл до экранирующего слоя фольги и не прожёг его. Гедимин, включив дозиметр и время от времени сверяясь со стрелкой, запечатал пробитые дырки защитным полем. Щит управления не пострадал – мониторы всё ещё светились, ожидая показаний от давно расплавившихся датчиков.

Открыв люк, сармат заглянул в активную зону. Заходить не стал – и так всё было понятно. Помещение изнутри покрылось полуметровым слоем застывшего расплава, над центральной частью ещё поднимался пар – остывание шло медленно. Несколько секунд Гедимин смотрел на остатки реактора, машинально пересчитывая слои и волны – вот тёмно-синий фрагмент ротора, вот чёрные крапины обсидиана, вот золотистая обмотка…

Через полчаса он вернулся к обломкам с гусеничной тележкой, аккуратно обёрнутой защитным полем. В секретном цеху уже готовы были контейнеры с охлаждаемой водой – оставалось распределить по ним куски расплава и дождаться, пока они отвердеют и будут готовы к переработке.

Когда он разгружал вторую тележку и прикидывал, добавлять в контейнеры третью партию или оставить расплав до завтра, у входа в цех зажглись красные светодиоды – кто-то очень хотел войти.

– Атомщик! – Иджес, едва взглянув на Гедимина, шарахнулся назад и поднял перед собой пустые ладони. – Тихо, не бей меня. Я пришёл помочь.

Проговорив последнюю фразу, он судорожно сглотнул и покосился на жёлтые огоньки за лицевым щитком. Гедимин шагнул назад, пропуская его в цех.

– В реакторном есть облучённый металл. Я пойду за ним. Включай разделитель, – сказал он.

…Когда сарматы, едва-едва начав дезактивацию реакторного отсека, выбрались на жилую палубу, там уже было тихо – прозвучал сигнал отбоя, и все разошлись по отсекам. На матрасе Гедимина лежал одинокий контейнер со жжёнкой. Взглянув на него, сармат стиснул зубы и развернулся к Иджесу.

– Мне не надо.

Тот молча забрал контейнер и стал выбираться из скафандра. Гедимин лёг на матрас, перевернулся на живот, уткнувшись лицевым щитком в мягкую поверхность. В груди ныло.

22 августа 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

У замаскированного люка сидели Ансельм и Дагфари. Завидев приближающегося Гедимина, они быстро поднялись на ноги и повернулись к нему, настороженно щурясь. Сармат удивлённо мигнул.

– Вы тут что забыли? – угрюмо спросил он, покосившись на Иджеса. Тот пришёл вместе с ним и удивился не меньше него.

– Кенен прислал на помощь, – пояснил Дагфари. – Мы, как знающие, что там… Говорят, там много работы?

Гедимин пожал плечами.

– Спускайтесь.

За ночь расплав, погружённый в холодную воду, окончательно схватился и местами растрескался; Гедимин запустил дробилку и поручил филкам складывать в неё затвердевшие куски. Труднее всего было с остатками ротора – ферку, даже твёрдому, была свойственна вязкость. «Примесей почти нет,» – думал Гедимин, глядя на тёмно-синие блоки. «Все свойства чистого ферка. Может, так и пустить в переплавку?»

Во время одного из переходов из туннеля в цех в наушниках задребезжало, и сармат, поморщившись, отключил связь. Несколько минут было тихо, потом у входа загорелись красные светодиоды. Гедимин покосился на Иджеса, пересчитал филков – оба были в цеху – и нехотя подошёл к коммутатору.

– Чего?

– Джед? – Кенен, услышав его голос, как будто обрадовался и испугался одновременно. – Как вы там все? Помощь не нужна? Я бы мог прислать тебе Фланна…

– Уходи, – буркнул Гедимин. – Ты уже напомогал.

За дверью обиженно хмыкнули.

– Джед, ты даже не дал мне объясниться! Никто не хотел взрывать твой реактор…

– Он взорван, – отозвался Гедимин и двинулся прочь от двери. Красные светодиоды снова зажглись, и он с присвистом выдохнул сквозь зубы.

– Чего ещё?

– Зет готов сделать новый ротор, – сказал Кенен. – Весь цех будет на тебя работать. Уже сегодня можешь дать им задание. Всякие трубки и хвостовики…

Гедимин фыркнул.

– С чего ты взял, что они мне понадобятся?

– Опыты не закончены, – со спокойной уверенностью ответил Кенен. – Если ты не возьмёшься, я сам восстановлю этот реактор. «Уран» и «Торий» ждут.

Гедимин изумлённо мигнул.

– Ты?! Ты даже не мог… Так… Что ты, всё-таки, сделал с моим реактором?

Кенен облегчённо вздохнул.

– Вот мы и добрались до этого вопроса. Ответ будет – «ничего». Мы с Амосом закончили прогон, я его отослал и сидел в отсеке, делал записи. Даже не успел заметить, когда эта штука выдала вспышку. Вот и всё. Ты, конечно, утихомирил бы её, но я не атомщик и даже не ремонтник.

– Надо было заглушить его перед отъездом, – пробормотал Гедимин, отходя от двери. – Теперь два месяца возиться…

27 августа 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Отсек управления был загрязнён незначительно; его ненадолго залили меей, её давно смыли, активную зону снова закрыли, но краситель въелся в переборки, и Гедимин, входя в помещение, видел светло-красную палубу, стены и потолок. «Надо будет перекрасить,» – думал он, недовольно щурясь.

Кресло тоже покрасилось. Его частично разобрали, заменили облучённые детали, но каркас уцелел и всё ещё выдерживал вес сармата в тяжёлом скафандре. Гедимин занял привычное место и притронулся к пульту.

В цеху, где перерабатывали остатки реактора, продолжалась работа – шёл отжиг ирренция, раздробленные обломки лежали в цистернах с сольвентом – надо было выделить ипрон, кеззий и, по возможности, ферк. Зет обещал изготовить обсидиановый расплав – то, что осталось в разрушенном реакторе, уже никуда не годилось. В активной зоне не осталось ничего, кроме нанесённого с утра слоя меи толщиной в пять сантиметров; это была четвёртая заливка, и Гедимин собирался сделать ещё три и тогда уже ремонтировать повреждённые переборки. Работа шла, и сармат пока мог в неё не вмешиваться.

«Снять данные,» – напомнил он себе, глядя на светящиеся мониторы. «Начиная с двенадцатого…»

Он запустил запись, а сам вывел на экран показания, относящиеся к последнему дню работы реактора. Это было восемнадцатое августа. Авария случилась в полчетвёртого утра – Кенен, как обычно, экспериментировал по ночам. Гедимин, досадливо щурясь, пропустил финальный всплеск «сигмы» и последовавший за ним выброс нейтронов, слишком мощный, чтобы борная кислота успела поглотить его, и двинулся дальше по оси времени. График сигма-излучения выглядел странно – он метался вверх и вниз отдельно от кривой «омикрона», никак с ней не согласуясь, и каждый следующий зигзаг был размашистее предыдущего. «Реактор шёл вразнос,» – думал Гедимин, отслеживая графики до точки запуска. Всплески начались сразу же, как поднялись управляющие стержни. Гедимин отделил участок кривой сразу после запуска и озадаченно хмыкнул – такого рисунка он до сих пор не видел.

«Вот это запуск Кенена,» – он посмотрел на данные предыдущего прогона. «Перед ним был… Фланн? Он вроде говорил о Амосе, но это кривая Фланна. Я её помню. А последняя чья? Это Амос? Нет…»

Он несколько секунд смотрел на причудливую кривую. «Не Амос. Кто-то ещё. Кого он сюда притащил?» – сармат недовольно сощурился. «Фланн был там в тот день. Должен знать.»

Фланн сидел в отсеке управления плутониевым реактором, следил за мониторами и, отодвинувшись от пульта, доедал бургер. Гедимин, войдя, плотно прикрыл дверь – теперь помещение было полностью экранировано, и связь с базой отключилась. Фланн, оглянувшись на сармата, удивлённо мигнул и затолкал в рот остаток бургера, поспешно надевая шлем.

– Не бойся, – сказал Гедимин, заметив, как глаза оператора темнеют, а зрачки расширяются. – Я спрошу и уйду. Ты ведь был у реактора в день аварии?

Фланн кивнул.

– Это не моя была идея, – буркнул он, с опаской глядя на Гедимина. – Я говорил ему – ты догадаешься. Эти линии на экране… Одна из них сразу запрыгала, как сумасшедшая.

Гедимин придвинулся к нему вплотную.

– Заметил? Почему ничего не сделал?!

Фланн пожал плечами.

– Кенен велел не трогать. А я откуда знаю? Я что, атомщик? – он покосился на свои мониторы. – Мне показали несколько кнопок…

– Извини, – Гедимин на секунду прикрыл глаза и замолчал. «Так ты ничего не узнаешь,» – думал он. «Не пугай его. Пугать надо было раньше…»

– Кто был третьим? – спросил он. Фланн поморщился.

– Я был против, ты помнишь? Это выдумки Маккензи. Не знаю, откуда он его притащил. Говорил, что не из Кларка, – мол, шериф не узнает…

Гедимин сузил глаза.

– Тут был человек?

Фланн виновато опустил веки.

– Я же говорил ему – ты всё узнаешь. Да, какая-то макака в нелепой одежде. Кенен достал где-то ошейник со взрывчаткой…

Гедимина передёрнуло.

– Ah-hasu… И где эта макака сейчас?

Фланн нервно усмехнулся.

– Кенен клялся, что никто её не найдёт. Там осталось не очень много…

Гедимин почувствовал во рту неприятный горький привкус и пожалел, что не снял респиратор. Очень хотелось сплюнуть.

– Понятно. Зачем ему… А, помню. Опыты. Как у Ассархаддона.

Фланн поёжился.

– Я был против, помнишь? Я не из этих… – он дёрнул головой. – Из-за этого твой реактор взорвался? Из-за этой несчастной мартышки?

Гедимин кивнул, прикидывая про себя, как проще поймать Кенена. «Реактор от этого не починится,» – мелькнуло в мозгу, и сармат еле слышно хмыкнул. «Знаю. Кенен тоже не починится. Он всегда был такой. Но надо напомнить ему, что мне это не нравится.»

12 сентября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

– Джед, а Джед, – из-за отодвинутой дверной створки высунулась голова Кенена. Сармат заискивающе улыбался. Гедимин неохотно замедлил шаг и повернулся к нему. Кенену тут делать было нечего – это были технические помещения рядом с главным цехом, здесь распоряжался Зет, и командир базы полностью ему доверял. Он уже не первый раз крутился там, куда раньше месяцами не заглядывал, и Гедимин подозревал, что Кенен наблюдает за ним. «Послал бы лучше дрон,» – поморщился он. «Тот хоть общаться не лезет.»

– Есть новости о твоём Суханове, – сказал Кенен. Гедимин хмыкнул.

– Ещё живой? – спросил он и тут же пожалел, что вообще открыл рот. Говорить с Кененом ему не хотелось уже три недели, зато при встречах тянуло взять его за шкирку и приложить лбом к наиболее крепкой переборке. Сдерживаться было непросто.

– Ты бы заглядывал в новости, – Кенен, увидев, что его не хватают за шкирку, приободрился и вспомнил старые интонации. – «Елизавета» спасла целую планету, захваченную вторженцами из Илэна-Карит! Дикая такая планетка на окраине Мианы. Крейсера там не ходят, так что илэны высадились и распоясались. Местные теперь считают Суханова и его людей чуть ли не богами…

Гедимин едва заметно усмехнулся.

– Вот пусть будет богом на этой планете. А от Лиска пусть отвяжется.

«Может, уже и отвязался,» – думал он, спускаясь в секретный цех. «Ловить пиратов – не его дело. У Мианы есть флот…»

В цеху было тесно и жарко – система охлаждения едва-едва справлялась, изъеденные вентиляционные фильтры несколько раз пришлось менять. Гедимин втиснулся в проход между остывающим ирренцием, пустыми трубками – заготовками под твэлы – и верстаком, за которым Иджес паял датчики. Покосившись на сармата, механик едва заметно кивнул и вернулся к работе. Гедимин проверил температуру ирренциевых таблеток и задумчиво сощурился.

– Вечером возьмёмся за твэлы, – сказал он Иджесу. – Надо освободить тут место.

Сармат озадаченно мигнул.

– Для чего? Ротор ещё не готов…

– Разгрузка, – Гедимин тяжело вздохнул, посмотрев на свои руки. – Реактор пора разгружать.

– Жёваный крот! – Иджес покачал головой. – Ещё и реактор… Слишком много работы для одного тебя.

Гедимин угрюмо кивнул.

– Три четверти этой работы делал Инженерный блок… – не договорив, он снова вздохнул. – Зато ротор успеет остыть.

15 сентября 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

«А где побудка?» – удивлённо подумал Гедимин, высунувшись из заэкранированных помещений в шесть утра. На базе было непривычно тихо. Сармат покосился на часы, потом – на календарь. «Пятнадцатое? Какой-то мартышечий праздник? Тогда понятно…»

В девять в секретный цех явился Иджес, и Гедимин, покосившись на него, шмыгнул носом – даже сквозь респиратор пробились пахучие испарения каких-то знакомых эфирных масел.

– Хочешь апельсин? – механик, пошарив по верстаку, положил на край сплющенный пустой контейнер, а сверху – ярко-оранжевый шар синтетического фрукта.

– Мартышечья еда? – Гедимин сглотнул, подавляя знакомые спазмы под ложечкой – желудок, не дожидаясь, пока в него поступит пища, уже готов был её извергнуть. «Вот же заклинило,» – с досадой подумал сармат – запах фрукта не казался ему неприятным, и можно было бы попробовать, – но какой-то кусок мозга был резко против.

– Прислали, – кивнул Иджес, прикрывая апельсин защитным полем. – Не хочешь? Я потом съем. Только не сыпь на него уран.

Гедимин, кивнув, взялся за очередной стержень. В цеху их было много, но ещё больше осталось в реакторном отсеке, – разгрузить удалось едва ли полторы тонны из семи. «Я один делаю работу всего Инженерного блока,» – думал сармат, подавляя досаду, – ему хотелось скорее покончить с разгрузкой и вернуться к восстановлению разрушенного реактора. «И справляюсь. Видел бы всё это Конар…»

Иджес, подавая ему стержни и принимая пустые оболочки, всё время хмыкал и усмехался, но Гедимин, погружённый в мысли о реакторе, едва его замечал. Минут через десять механик не выдержал.

– Маккензи уехал в совет, – сказал он, выдав особенно громкий смешок. – Взял с собой Айзека. У них там праздничный банкет. Много еды и питья для макак. И для Кенена – он же такое не пропустит!

Гедимин удивлённо мигнул.

– Зачем им два сармата на мартышечьем сборище?

Иджес пожал плечами.

– Кенен был очень доволен. Это хорошо для нас или плохо?

Теперь пожал плечами Гедимин.

– Всегда путался в местных традициях. Если доволен – наверное, хорошо. Для него.

…Разгрузка реактора шла медленнее, чем могла бы, но всё же довольно быстро. Через восемь часов Гедимин отправил Иджеса отдыхать и продолжил работу с Дагфари. Ансельм прийти не смог – он заменял на посту Фланна, в свою очередь, отправленного к щиту управления главным реактором базы.

– А пора бы им вернуться, – подумал вслух Гедимин, в очередной раз едва не ударив Дагфари по голове стержнем – он, стоя вполоборота к помощнику, периодически забывал, что там мелкий филк, а не рослый сармат. – Девятый час, как уехали. Маккензи ещё не всё выпил?

Дагфари ухмыльнулся.

– Эй, я тут, на метр ниже!.. Может, и вернулись. У Айзека сегодня выходной. Я бы лучше за пультом посидел, но меня не пустят.

– Зачем им вообще на банкете атомщик? – Гедимин в недоумении пожал плечами и повернулся к дробилке, стараясь не ударить поднятым концом стержня ни себя, ни филка. «И что Айзеку там делать? Я бы уже давно удрал…»

В десять вечера он отпустил уставшего Дагфари, отключил дробилку и, дождавшись, когда разделительный агрегат закончит работу, вышел из цеха. «Теперь – в информаторий,» – думал он. «И поспать хоть пару часов.»