Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 146 страниц)

Часть 10. 20.12.37–01.02.34. Луна, кратер Кеджори, база «Койольшауки» – кратер Драйден, база «Геката»

20 декабря 37 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»

Огромная голограмма, растянутая на целый отсек, висела в воздухе, окружённая экранами телекомпов. Двое инженеров из Авиаблока заняли один из них – один сармат, увеличив участок голограммы, рассматривал проблемные узлы, второй, сев к монитору, быстро зачитывал какие-то показатели; первый рассеянно кивал. Заметив внимание Гедимина, он сердито сощурился и жестом попросил его идти, куда шёл. Ремонтник, пожав плечами, прошёл мимо. Он видел, где проблема, и мог бы дать пару советов, – но Авиаблок и так неплохо справлялся с доработками. «Если не найдут, я подойду,» – решил он, взглянув на вскрытый узел в последний раз, и направился к реакторному отсеку.

Последние доработки он вносил вчера; кто-то уже учёл их и изменил голограмму. Несколько участков были подсвечены красным. Гедимин притронулся к одному из них и досадливо сощурился. «Изменения в составе топлива,» – гласили пояснения, выведенные на ближайший монитор. «Произвести невозможно. Предложение отклонено.»

Гедимин ткнул пальцем в передатчик.

– Гельмер, что с топливом? Почему отклонил?

– Решение Ассархаддона, – отозвался Гельмер, явно недовольный внезапным выходом Гедимина на связь. – У нас нет полугода на выверку состава.

– Текущий состав нестабилен, – сказал Гедимин, морщась и прижимая локоть к занывшим рёбрам. – Высока вероятность аварии. Почему расчётчики этого не увидели?

«Турбина в Ураниум-Сити,» – вспомнил он и болезненно сощурился. «Там было то же самое. Только тут ставки выше…»

– Хватит морочить мне голову, – сердито ответил Гельмер. – С твоим реактором работал не только ты. Состав топлива не идеален, но работать с ним можно.

– А количество аварийных стержней? – Гедимин притронулся к другому красному участку. – Это почему отклонено?

– Из-за того же самого, – отозвался Гельмер. – Ты опять предлагаешь перестроить весь реактор. Текущего количества достаточно, чтобы его заглушить. Лишние не нужны. У нас и так дефицит ипрона.

– Когда корабли начнут взрываться, обвинят меня, – Гедимин угрюмо сощурился на бесполезную голограмму, уже видя, как испаряется обшивка реакторного отсека, и взрыв разламывает крейсер надвое. – Скажут, что мой реактор – дрянь. Никто не вспомнит, что мне не дали года на доработку.

– Ты не о том думаешь, физик, – Гельмер с присвистом выдохнул в передатчик – видимо, разговор уже сильно раздражал его. – Сделай этот грёбаный реактор. Нам не нужен идеальный флот. Мы обойдёмся летающим.

Экран передатчика погас. Гедимин отвернулся от голограммы и побрёл к выходу. Краем глаза он увидел, как инженер Авиаблока что-то чертит на экране смарта, пригляделся и одобрительно кивнул. «Можно и так. Не идеально, но летать будет.»

…Гедимин поднялся в реакторный отсек и с порога услышал ровный гул вращающихся роторов. Прошло уже восемнадцать часов с последнего аварийного останова; реактор работал, и показатели на мониторах были в норме. Сармат одобрительно хмыкнул и, ни к чему не притрагиваясь, вышел из отсека.

– Гельмер, – сказал он, услышав в ответ на запрос связи тяжёлый вздох. – Что сделают с моим реактором на платформе?

– Хм… Скорее всего, демонтируют, – ответил сармат. – А что?

– Он не идеален, но работает, – отозвался Гедимин. – Сегодня – уже восемнадцать часов без глушения. Разбери его и поставь на один из кораблей. Сэкономишь кучу ценных материалов.

Гельмер удивлённо хмыкнул. Гедимин на секунду подумал, что его предложение приняли за глупую шутку, но нет – вскоре куратор Инженерного блока снова подал голос.

– Ты прав, физик. Испытания он прошёл… и к установке в кратере Кеджори это тоже относится. Мы поставим их на первые корабли. Значит, ты можешь поручиться за эти реакторы?

– Да, – ответил Гедимин. – Они будут работать.

Передатчик отключился. Кто-то тронул Гедимина за плечо; он обернулся и увидел Стивена, отделившегося от стены и вставшего рядом с ним.

– Ты сказал, что эту установку, – он кивнул на закрытый отсек, – нужно поставить на корабль. Уговорил Гельмера так сделать. Почему он сам так не сделал? Зачем ты его уговаривал?

Гедимин удивлённо мигнул – случаи, когда Стивен интересовался его делами, можно было пересчитать по пальцам.

– Обычно такие установки разбирают, – сказал он, стараясь подбирать самые понятные слова. – Они немного изнашиваются во время опытов. Но здесь всё наоборот – проверенная, отработавшая немного установка лучше только что построенной. Я сказал об этом Гельмеру, и он согласился. Теперь понятно?

Стивен молча кивнул и отошёл на обычное место – за правым плечом Гедимина, немного позади. Сармат ждал следующих вопросов, но охранник больше ничего не сказал – ни когда Гедимин вошёл в реакторный отсек, ни когда он полтора часа спустя спрыгнул с платформы и пошёл к выходу.

Как только сармат выбрался из-под ипроновых экранов, его передатчик протяжно загудел.

– Гедимин, – раздался в наушниках негромкий голос Ассархаддона, – можете сделать мне небольшое одолжение?

Сармат изумлённо мигнул.

– Что тебе нужно?

– Дайте Стивену Марци затрещину, – ровным голосом попросил Ассархаддон. – Я смогу с ним встретиться только вечером, а в таких делах важна своевременность.

– Что?! – Гедимин потянулся к наушнику – проверить, не вышел ли тот из строя. – Мать моя пробирка…

– Прочтите, что он только что написал мне, – сказал куратор с той же безжизненной интонацией. – Возможно, после этого моя просьба станет вам понятна. Я знаю, что человеческая тупость безгранична, но сарматской надо бы иметь пределы.

Гедимин прочитал несколько строк, ошеломлённо мигнул, выдохнул сквозь стиснутые зубы и, развернувшись, заехал Стивену в лицевой щиток. В этот раз он не жалел ни экзоскелет, ни свои костяшки, – от удара охранник отлетел на полтора метра и, не удержавшись на ногах, грохнулся на спину. Если бы не жёсткий костюм, его шея сломалась бы, но он уцелел. Гедимин, шагнув к упавшему, увидел испуганный взгляд из-под разбитого щитка раньше, чем направленный ему в лицо ракетомёт, – и второй удар вышел слабее. Крепления ракетомёта смялись и частично вырвались из экзоскелета, ракета, едва вошедшая в податчик, вывалилась на пол. Стивен вскрикнул и засучил ногами, пытаясь выползти из-под Гедимина, севшего на экзоскелет сверху.

– «Сознательный саботаж»? «Поставить на корабль заведомо неисправный двигатель»? – он просунул руку сквозь разбитый лицевой щиток и, подавив желание расплющить Стивену лицо, дотянулся до его уха и крепко его вывернул. – Идиот! Зачем спрашивал, если не хочешь ничего понимать?! Зачем?!

– Гедимин, он не ответит, – судя по голосу, Ассархаддон всё видел и увиденным был очень доволен. – Не могу вас осудить, но – пожалуй, хватит.

Гедимин, опомнившись, посмотрел вниз, на расколотый шлем слабо стонущего Стивена, и вздрогнул. Хватка сармата в скафандре была очень крепкой – его пальцы размозжили хрящ и порвали кожу, и вся ладонь Гедимина и лицо охранника были в крови. Ремонтник отдёрнул руку, оторопело глядя на остатки ушной раковины, – медотсек, предположительно, мог её восстановить, но проще было пришить новую.

– Вставай, – Гедимин, отпустив охранника, поднялся на ноги и слегка толкнул его в плечо. – Конрад, отведи его в медблок. Стивен, допрыгаешься ты со своими писульками…

Охранник ничего не ответил. Он встал сам, без помощи Конрада, но его шатало. Гедимин подобрал ракету и кое-как прикрепил к податчику зарядов. Охранники пошли к ближайшей Вертикали; Конрад, как и Стивен, подавленно молчал.

– Он говорит, что ты скрытый саботажник, – тихо сказал Васко за плечом Гедимина. – Что хочешь сорвать строительство флота. И что он выведет тебя на чистую воду, как бы Ассархаддон ни покрывал тебя.

– Идиот, – подвёл итоги услышанному Гедимин. Ему уже не хотелось никого бить – он не чувствовал ничего, кроме тоски и странной усталости, куда более сильной, чем после работы на урановых рудниках.

– Его правда сделают капитаном, когда будет флот? – спросил он, повернувшись к Васко.

– Он уже командовал кораблём в ту войну, – кивнул охранник. – У нас осталось мало офицеров. Не из чего выбирать.

– Не завидую я тому кораблю, – пробормотал Гедимин, вспоминая «Шибальбу». – И не удивлён, что тогда нас разбили. И если опять разобьют – не удивлюсь.

31 декабря 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката» – кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»

Самоходную платформу, уже без антиграва внутри и с открученными гусеницами, вытащили из отсека электрокраном и повезли в Авиаблок – кто-то уже зарезервировал освободившееся оборудование для испытаний. Гедимин с охранниками стоял у стены, поодаль, там, где его не могли случайно зацепить массивным грузом, и молча наблюдал. Его помощь давно была не нужна – все чертежи и наработки по реакторам типа «Феникс» он отдал Гельмеру ещё вчера, экспериментальную установку разобрал и помог погрузить ранним утром, – но было уже полвторого, а сармат не мог сдвинуться с места. «Это всё?» – думал он, глядя на «выпотрошенную» платформу. «Выходит, что всё. Странно, как я привязался к этому проекту…»

Платформу увезли, отсек закрыли, команда Инженерного блока, попрощавшись с Гедимином, ушла по своим делам. Сармат с трудом стряхнул странное оцепенение и открыл карту «Гекаты». За прошедший месяц база изменилась, и существенно, – он долго искал знакомые лаборатории, но не находил даже яруса, на котором они располагались. Все исследования Ядерного блока были свёрнуты, его отсеки исчезли и, как подозревал Гедимин, были вывезены по частям для нужд будущего флота, – в их стены было замуровано немало ипрона и флии. Заметно «ужался» и Химблок; Авиаблок изменил форму, свернувшись в шар вокруг отстроенной верфи. Ещё одна верфь заняла добрых две трети Инженерного блока. Биоблок с гроздьями медотсеков остался на прежнем месте, но экзотариум с карты пропал. Гедимин встревожился было, но нашёл станцию «Образцы» на прежнем месте и понял, что изменения коснулись только карты – видимо, огромный бесполезный зоопарк слишком сильно раздражал Маркуса, и его на всякий случай «спрятали». «Койольшауки» изменилась не меньше «Гекаты» – отсеки для подземных испытаний частью исчезли, частью расширились и перешли к Авиаблоку и Биоблоку. «Линкена нет,» – Гедимин поискал, где проводились ядерные испытания, но нашёл только пустое место. «Переселился на полигон? То, с чем он работает, в отсеке не взорвёшь…»

– Всего две верфи, – вслух подумал он. – Мало для флота. Если несколько типов кораблей делать на одной, работа затянется. Нужно по верфи под каждый, – минимум четыре, если без наземки и экзоскелетов. Интересно, где ещё две…

– Альбиорикс, – ответил ему Стивен Марци, и Гедимин, изумлённо мигнув, повернулся к нему – это был чуть ли не первый раз за неделю, когда командир охраны открыл рот. – База «Красный Бог». Одна верфь там. Ещё одна – на «Ледяных Сёстрах».

– Альбиорикс? Рядом с Сатурном? – Гедимин не сразу вспомнил, где находится маленькая силикатная планета. – Теперь, с «Сампо», с перевозками будет проще. Но лучше бы они обосновались на Кагете… А где наземка и экзоскелеты?

Охранники переглянулись.

– Этого не знаю, – ответил Стивен. – Здесь – верфи москитного флота и крейсеров. А где экзоскелеты…

Он неопределённо махнул бронированной клешнёй.

– Крейсера… – Гедимин посмотрел на карту и приблизил участок Инженерного блока, отведённый под верфь. – Это должно быть здесь. Как-нибудь загляну… А может, меня туда переведут.

Он снова взглянул на станцию «Образцы» и пошёл к транспортному туннелю. До конца смены оставалось полдня, и сармат думал провести их там, где он точно никому не помешает.

…Гедимин замедлил шаг у вольера с Зелёными Пожирателями – и развернулся к смотровому окну, изумлённо мигая. Всё помещение, наполовину засыпанное радиоактивными отходами, было изрыто. Обычно Пожиратели, получив порцию корма, спокойно ели и расползались по вольеру; сегодня они, почти не обращая внимания на еду, сосредоточенно рыли землю. Повсюду зияли неглубокие ямки, по краям которых блестела странная белая пена. Присмотревшись, Гедимин увидел, что она вытекает из ротовых отверстий Пожирателей. Те из них, кто уже выкопал ямку, засунули туда головы и пускали пену, изредка приподнимаясь и поводя усиками.

В радиоактивных обломках копались два Пожирателя; сначала Гедимин подумал, что они едят, и «ямочная лихорадка» их не затронула, но через несколько секунд каждый из них нашёл что-то среди хлама и, зажав в челюстях, понёс к выкопанным углублениям. Один, как показалось сармату, сунулся сначала к чужой яме, и её хозяин высоко вскинул голову, быстро шевеля усиками. Ошибшийся «червяк» пополз дальше и остановился у пустой ямки. Из его челюстей посыпалась металлическая крошка, смешанная с хлопьями белой пены. Искрошив весь обломок, Пожиратель просунул голову в ямку и поводил там. «Разравнивает?» – Гедимин попытался заглянуть в углубление, но Пожиратель закрыл дно своими усиками. «Чего они тут накопали? Если это норы, то слишком маленькие…»

– А, вот вы где, – кто-то тронул Гедимина за плечо, и тот повернулся к нему, недовольно щурясь. – Экранированный отсек. Теперь понятно, почему Линкен не может вас найти.

– Линкен? – слегка удивился Гедимин – не столько тому, что его ищут, сколько тому, что Ассархаддон знает и об этом. – Чего ему надо?

– Позвать вас на совместные развлечения, насколько я знаю, – ответил куратор, поворачиваясь к вольеру. – Встреча назначена у второго шлюза «Койольшауки» на три часа. Ядерный блок отметит конец проекта. Думаю, вам стоит присоединиться.

Гедимин задумчиво кивнул.

– Что они делают? – спросил он, увидев, что Ассархаддон наблюдает за «червями». – Никогда такого не видел.

– Вам повезло, что вы вообще это увидели, – сказал куратор. – Они готовятся к размножению. Жаль, вы не застали ритуал ухаживания. Жаль, что я сам его не застал, и пришлось довольствоваться записями камер. Всё-таки, Гедимин, я вам завидую. Заниматься наукой, не отвлекаясь на административные вопросы… Хотел бы я когда-нибудь найти для этого время.

– Размножение, – Гедимин недоверчиво покачал головой. – Наверное, им здесь хорошо. Они будут откладывать яйца? Как это принято у червяков?

– Это не черви, – мягко ответил Ассархаддон. – Внешний скелет и выраженные конечности… Впрочем, вы правы, Гедимин. Они отложат яйца, и мы сможем пронаблюдать ритуал заботы о потомстве. Если у вас будет время, приходите сюда, – я отделю эту часть вольера, чтобы им было спокойно…

«Гедимин, ты болван,» – сердито сощурился ремонтник. «Что тебе до этих червяков?! Нет бы спросить о деле…»

– Проект закончен. Куда меня теперь отправят? – спросил он, неохотно оторвавшись от наблюдений за Зелёным Пожирателем. «Червяк» выстилал дно ямки мелко раскрошенным облучённым металлом, выбирая из груды куски, окутанные зелёным свечением.

– Два дня вы проведёте в капсуле медотсека, – сказал Ассархаддон, открывая в наручном передатчике карту и разворачивая увеличенную голограмму. – А потом приступите к работе. Вам вместе с Хольгером Арктусом поручается контроль за вот этими цехами…

Он тронул карту пальцем, и несколько близкорасположенных помещений зажглись жёлтым светом.

– От производства твэлов до сборки систем линз, – всё, что относится к вашим реакторам. Два у нас уже есть, ещё один будет изготовлен в ближайшее время. Присматривайте за ним. Первые крейсера будут заложены завтра, но полностью верфи развернутся через полгода, и к тому времени нам нужны будут отлаженные технологические линии. Вы за них отвечаете, Гедимин. Ваша функция – контроль.

Гедимин мигнул.

– Отвечаю? Этот реактор – сырой, недоработанный. Если бы мне дали ещё год…

Ассархаддон качнул головой.

– У нас нет этого года. Нам нужно хотя бы тридцать крейсеров, не считая других кораблей, чтобы вообще начать эту войну. Маркус начал бы с одним, но мы же разумные существа…

Он слегка сощурился и, увидев, что Гедимин смотрит на него в упор и считывает эмоции, отвернулся к вольеру.

– Ваш пропуск будет готов к третьему числу. Можете посещать верфь Инженерного блока, но, пока не дойдёт до сборки реактора, близко к кораблю вы не подойдёте.

– Да там и без меня… – не договорив, Гедимин махнул рукой и сам повернулся к вольеру. Уставшие от раскопок Пожиратели легли, свернувшись и накрыв телами ямки. Те, кто устал меньше, грызли радиоактивные обломки в разворошенной груде.

– А где верфи для экзоскелетов? – спросил Гедимин, вспомнив, что он не смог выяснить у охраны.

– Планета Сиарнак, база «Мать Моржей», – ответил Ассархаддон. – Пока не спроектируют экзоскелет с ядерным реактором, вы туда навряд ли попадёте. Думаю, вам пора идти. Если, конечно, вы хотите встретиться с Линкеном…

…Линкен шагнул Гедимину навстречу, с силой хлопнул его по плечам и радостно осклабился.

– Атомщик здесь! Теперь все готовы. Константин, у нас есть глайдер?

К шлюзу подъехал небольшой грузовик с решётчатым фургоном, сквозь прутья которого виднелись пять экзоскелетов, две батареи кислородных баллонов и передвижная кислородная станция. Из фургона выглянул Айзек, приветливо помахал рукой и снова спрятался за экзоскелет.

– Что это, и зачем оно? – настороженно спросил Гедимин, заглядывая за решётку. В кабине было два места, и одно из них уже занял Константин; второе, у штурвала, в любом случае принадлежало Линкену, ещё троим, включая Айзека, предстояло ехать в фургоне. «Тесновато,» – подумал Гедимин, прикидывая, как втиснуться между экзоскелетами, никого не придавив и ничего не сломав. «Но сойдёт, если лететь недалеко. А станцию надо принайтовать как следует, она еле держится.»

– Полетим в кратер Кармана, – сказал Линкен, открывая для сарматов фургон. – Постреляем краской, развлечёмся. Тебе надо выбираться из туннелей, атомщик, не то ты размякнешь. Столько месяцев без тренировок! Ассархаддон пообещал нам по два часа занятий в день, пока флот строится, но это же ни о чём…

– Краской? – повторил Гедимин, озадаченно глядя на экзоскелеты. Они все были одной модели – «Гарм» с небольшими, но заметными модификациями; в конструкции предполагалось оружие – бластерная турель, две кинетические винтовки, сдвоенный бластер-станнер, но все они были скручены.

– Гуальтари не разрешает портить экзоскелеты, – с сожалением сказал Линкен. – Это его тренировочные, для новобранцев. Придётся вернуть. Ты осторожнее с ними, атомщик.

Гедимин, отвлёкшийся на непрочно закреплённую кислородную станцию, недоумённо мигнул.

– Я, может, вообще летать не буду… А в Кармане сегодня нет испытаний?

Линкен фыркнул. В наушниках послышалось негромкое бормотание Константина – «Энцелад, приём…»

– Атомщик, ты давно из реактора вылез? Все испытания в Кармане месяц как свёрнуты. Экономия ирренция, промышленное производство бомб, – уже не до игрушек. Ну что, готовы?

Айзек сел на пол и для надёжности схватился за решётку. Гедимин покосился под ноги – получалось, что сесть он может, а вот встать будет затруднительно.

– Не бойся, – заметил его взгляд Линкен. – Я тут летаю аккуратно. Чтоб Никэс не жаловался. А то его пилоты пугаются. Ну что, на взлёт?..

31 января 36 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»

Гедимин притронулся к шлему, нехотя возвращая на место височные пластины. Невидимые вибриссы, приросшие к спине, исчезли, оставив слабое ощущение тепла – а секунду спустя пропало и оно, и тонкие горячие волокна, протянувшиеся от висков по лбу и скулам, растаяли вместе с ним. Сармат вдохнул полной грудью и повёл лопатками, прогоняя странные ощущения. Тренировки закончились четверть часа назад; сейчас он стоял на узкой смотровой галерее высоко над Крейсерными Верфями – центральным объектом Инженерного блока, на который работала почти вся база на Луне и множество внешних станций – от «Морсего» на Земле до ирренциевых рудников Кагета.

Охранные системы не пускали Гедимина дальше этой галереи, а отсюда видно было немного. Внизу на стапелях, построенных специально для звездолётов, удерживался огромный остов крейсера «Бет». Работа над ним шла уже месяц, и очертания будущего корабля уже угадывались, но не более. Сейчас рабочие монтировали каркас; Гедимин начал считать их, но к концу второй сотни сбился. То тут, то там вспыхивали сварочные лучи, гул механизмов и шипение остывающего металла наполняли зал, вентиляция гудела, и под сложными арками свода гулял ощутимый ветер.

– Четыре палубы только под москитный флот, – Хольгер, внимательно наблюдающий за строящимся крейсером, покачал головой. – Четыре под десант…

Гедимин смотрел на рабочих – на огромном каркасе «Бета» они казались мелкими насекомыми. Он нашёл взглядом реакторный отсек – его шарообразные очертания уже были чётко видны. Туда поставили особо прочные балки и обещали Гедимину дополнительные слои обшивки и полную герметичность. Шар ему нравился; реакторный отсек крейсера «Феникс», эллипсообразный в разрезе, внушал гораздо больше опасений по поводу прочности – и при атаке снаружи, и при серьёзной аварии внутри.

– Здоровенная штуковина, – пробормотал он, отступая к стене, чтобы весь корабль сразу оказался в поле зрения. – Целый астероид.

Хольгер хмыкнул.

– Вблизи всё не так, как на картинке, верно?

Гедимин озадаченно покосился на него.

– Ты о чём?

– «Бет» – миниатюрный крейсер, – усмехнулся химик. – Даже «Феникс» довольно-таки скромен. Все земные крейсера гораздо крупнее во всех измерениях. Даже «Давид», не говоря уже о «Юрии» или «Кондоре». «Бет» не больше межпланетного барка, «Феникс» еле-еле тянет на боевой спрингер…

Гедимин на секунду сощурился, вспоминая, как все эти корабли выглядят в цифрах. Стоять рядом с настоящим крейсером ему не довелось ни разу, «Юрий», встреченный когда-то в атмосферном бою, остался в воспоминаниях огромным призраком за облаками, – но по цифрам и впрямь выходило, что «Феникс» во всех измерениях уступает каждому земному крейсеру.

– Верно, – нехотя согласился он. – По высоте и ширине – еще ничего, но в длину они оба очень маленькие.

– Это из-за реактора, – сказал Хольгер. – Убрали паровой двигатель, совместили электрогенератор с активной зоной, – огромный выигрыш по длине. А ещё ведь были цистерны с гептилом…

Гедимин кивнул.

– И вода, – он задумчиво щурился, вспоминая объёмные чертежи из конспектов Лос-Аламоса. – Сотни тонн воды по всем бортам. Выходит, что наш крейсер меньше, но полезного пространства в нём в разы больше. Можно взять много-много бомб и их носителей.

– И возьмут, – отозвался Хольгер; он стоял у самых перил, спиной к Гедимину, и тот не видел его лица. – Химблок и Биоблок подготовили много интересного. Я не хотел бы жить на Земле, когда эти крейсера выйдут на орбиту. И не уверен, что хотел бы оказаться на ней после этого.

Гедимин невесело хмыкнул. В дела Химблока и Биоблока он не лез, но хорошо запомнил, сколько глайдеров они занимали, выезжая на полигон, – видимо, им было что испытывать.

– Думаешь, придётся терраформировать?

Один из гигантских кранов у каркаса «Бета» развернулся, подцепляя изогнутую балку. Гедимин скользнул взглядом по дуге и одобрительно кивнул – даже самая уязвимая её часть могла выдержать прямое попадание метеороида. «Терраформируем,» – подумал он. «Но хорошо бы обойтись без этого.»

12 февраля 36 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»

Громадный каркас крейсера «Феникс», уже смонтированный, снова разделили на модули; рельсовые краны медленно, осторожно подняли их и по сантиметру, с остановками, растащили в стороны. Обшивку наращивали постепенно, слой за слоем; возможно, Гедимин был последним, кто видел все слои одновременно, – специальный сталистый фрил, нейтронностойкую прокладку, тонкие пласты ипрона и флии, обеднённый уран… Внешняя броня была иссиня-чёрной, её пластины наползали краями друг на друга, как растущая во все стороны чешуя. Неровности сглаживали – крейсеру предстояло время от времени входить в атмосферу, и обтекаемость была важна. Выступы на готовой броне можно было нащупать, но глаз их уже не различал – даже Гедимин, зная, что они там есть, и где их искать, должен был встать под определённым углом, чтобы что-то разглядеть. Одновременно работали бригады внутри корабля – на восьми палубах, расходящихся веером от антиграва, в отсеках самих антигравов – их у корабля было два, в огромном сплюснутом с боков шаре, куда предстояло поставить реактор… «Шар» вытащили из корпуса, и он стоял отдельно, медленно обрастая обшивкой. Гедимин смотрел на сарматов внутри будущего отсека и думал, что было бы неплохо спуститься и присоединиться к ним – но пропуск, как и раньше, не срабатывал на основных воротах, и подойти к верфи ремонтник не мог.

Хольгер, до того молча наблюдавший за работами, внезапно хмыкнул. Гедимин удивлённо посмотрел на него.

– Я о катапультах, – вполголоса пояснил химик. – Изо всех отсеков катапультируется только реакторный.

– И что? – Гедимин, так и не понявший причин веселья, недовольно сощурился. – Аварийный реактор может разрушить весь корабль. Вполне разумно сбросить его и лететь дальше с уцелевшим.

Хольгер кивнул, но ухмылка с его лица не пропала.

– На «Фениксе» это действительно разумно. Только одна мелочь – такие катапульты стоят и на «Бете»…

Гедимин сердито фыркнул и отвернулся. Ему сейчас было не до намёков – за сборкой реакторного отсека он следил во все глаза и надеялся, что не упустит ничего важного.

Под потолком что-то громко задребезжало, на дугообразных конструкциях, установленных у дальней стены огромного отсека, зажглись цепочки красных светодиодов, и все сарматы, оказавшиеся между стальными дугами и корпусом корабля, забеспокоились и подались в стороны. Механизмы, поставленные там, поспешно откатывали, освобождая дорогу чему-то громоздкому. Гедимин, временно прекратив наблюдения за реакторным отсеком, повернулся к дугам.

– Портал открывается, – сказал Хольгер, переведя взгляд на ту же конструкцию. – Ещё партия деталей… Странно это всё-таки – запчасти из одного отсека на Луне возить в другой через соседнюю Вселенную…

Гедимин кивнул. Он уже не первый раз видел, как с Кагета открывают портал на Крейсерную Верфь и привозят части корабля, изготовленные в цехах «Гекаты». Так же в своё время должны будут перекинуть роторы и сборки для реакторов «Феникса» и «Бета». Гедимина заверили, что между экранами на грузовиках не просочится ни один сигма-квант, не говоря об омикрон– или гамма-излучении, но всё же ему было не по себе каждый раз, когда на ограничивающих дугах загорались сигнальные огни.

Рядом с первой, красной цепочкой зажглась вторая, жёлтая. Между конструкциями повис белесый матовый пузырь защитного поля. Гедимин одобрительно кивнул, отсчитывая секунды, – из пузыря сейчас откачивали воздух. Портал должен был открываться в как можно более разреженной атмосфере, и чем дольше шла откачка, тем меньше была вероятность аварии.

Прошла почти минута, прежде чем вспыхнула третья цепочка светодиодов – зелёная – и сарматы, работавшие на ближайших к порталу участках, покинули свои места и отступили к стенам. Кто-то замешкался, и на него прикрикнули, – за соблюдением техники безопасности здесь следили строго. Хольгер с тихим смешком ткнул Гедимина в бок, тот сердито фыркнул.

– Ну чего?..

Вакуумная линза налилась изнутри белым свечением – и лопнула с оглушительным грохотом, разметав обломки дуг. Град осколков врезался в стену, и облицовка растрескалась и лавиной хлынула вниз, погребая под собой упавших сарматов и опрокинутые механизмы. Над верфью запоздало взвыла сирена.

– Hasu! – выдохнул Хольгер, поднимаясь на ноги. Когда он успел залечь, Гедимин не видел – сам он так и простоял на галерее, вцепившись в перила и ошалело мигая. Опомнившись, он оглянулся на выход, но вспомнил о недействующем пропуске.

– В ядерный могильник! – пробормотал он, сжимая пальцы в кулак. Невидимые щупальца «Седжена» развернулись за спиной, подбросив сармата к потолку; пару секунд спустя он уже был внизу и быстро разбрасывал крупные обломки, высвобождая засыпанного рабочего. Груда осколков ссыпалась ему под ноги, из-под неё показалась слабо шевелящаяся рука. Гедимин тронул её и продолжил раскопки – в этот раз ближе к голове. Рабочий дёрнулся, попытался скинуть с себя обломки, но не вышло, и из-под груды донёсся тихий стон. «Ранен,» – Гедимин быстро огляделся по сторонам и увидел сарматов в белых комбинезонах. Они рассредоточились вдоль стены – большая часть раненых была там, где рабочих накрыло падающими кусками облицовки.

Он убрал осколки с придавленного сармата, хотел перевернуть его, но медики отогнали его. Уже со стороны Гедимин следил за тем, как они осматривают раненого и перекладывают его на самоходную тележку. Как он понял из отрывистых фраз, один из обломков ударил сармата в шею и повредил позвонки. Медики на ходу сооружали какой-то фиксатор и оборачивали им раненого.

– Он выжил? – спросил Гедимина незаметно подошедший Хольгер. Тот кивнул и огляделся по сторонам. Помощь уже была не нужна – всех достали из-под обломков, кто-то выбрался сам и теперь отряхивал комбинезон от пыли и ощупывал ушибленные места.

– Почему ты выбрал его, а не их? – тихо спросил химик.

– Он не шевелился, – отозвался Гедимин, подбирая обломок оплавленного металла с торчащей из него стеклянной нашлёпкой. Это был фрагмент припортальной дуги – три на три сантиметра, довольно крупный для пережившего такой взрыв. Хольгер забрал у Гедимина обломок, повертел в пальцах и выразительно хмыкнул.

– Промахнулись мимо вакуума… Ну ничего, бывает.

Гедимин включил дозиметр и направил его на обломки; сигма-излучение, размазавшееся по залу, слегка пульсировало, но уже почти угасло. Услышав слова Хольгера, сармат вздрогнул и повернулся к нему, на время забыв о дозиметрии.

– Что значит – «бывает»?

Хольгер удивлённо хмыкнул.

– Я про аварии на «Сампо». Ты же слышал о них? Таких было четыре… Не слышал? Как тебе это удалось, атомщик?

Гедимин покачал головой.

– Значит, координация порталов до сих пор не налажена? Но ими уже пользуются в помещении? Я думал, Исгельт умнее.

– Эй, внизу! – заорал в наушниках незнакомый голос. – С дороги!

Обернувшись, Гедимин увидел массивный гусеничный уборщик, сгребающий обломки.

– Идём, – Хольгер крепко взял сармата за локоть. – Тут больше делать нечего.

– Объект обнаружен! – услышал Гедимин крик Стивена и облегчённый вздох кого-то из охранников – скорее всего, Васко. – Объект под контролем, возвращается…

– Когда ты успел нас потерять? – спросил у Стивена Гедимин секундой позднее, приземлившись на смотровую галерею и отключив «лучевое крыло». – Мы были внизу, на месте аварии, и видно отсюда неплохо.