Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 89 (всего у книги 146 страниц)

Невидимый собеседник тяжело вздохнул.

– Он ведь неплохой механик, Фред. И потом – куда он пойдёт?

– Вот уж не твоя забота, – пробурчал Фред. – К тескам на базу!

– Они же его близко не подпустят, – снова вздохнул Галь. – По их законам он не теск и не человек, а так, обезьянка. Я с ним поговорю, может, возьмётся за ум. На флипперах он уже не гоняет…

– Потому что трое суток просидел у Чарли, – буркнул Фред. – Ну да не моя забота. Я предупредил, а ты думай дальше. Вот добрый ты, Галь, когда не нужно…

Подъёмная створка поехала вверх, и Гедимин шагнул за угол. На по-вечернему пустынное кольцо шоссе выехал флиппер. Ворота закрылись; сармат, выглянув из-за угла, успел разглядеть внутри очертания электрокрана, верстака и ряда малых стапелей – как раз для флипперов и миниглайдов.

«Не теск и не человек…» – Гедимин рассеянно скользил взглядом по стене, мимо лунного диска и ракеты – к небольшой табличке под самой крышей. «Галь & Уотерс» – прочитал он подвернувшиеся буквы – и, вздрогнув, подошёл к вывеске вплотную. «Уотерс. Не теск и не человек…» – он недоверчиво покачал головой. «Харольд здесь?!»

Он посмотрел на плотно закрытые ворота. Из-за дома донёсся шум двигателя – Галь, оставшийся в мастерской, выбрался через третий выход и сел в глайдер. «Двухместный, с открытым верхом,» – определил по звуку Гедимин и криво ухмыльнулся. «Местная традиция…»

Он снова перечитал вывеску и, отвернувшись, пошёл по пустой улице к дальнему терминалу. Пора было искать Кенена – добираться до базы в одиночку сармат не хотел.

– Джед! – Маккензи, вышедший в коридор перед баром и озадаченно вертевший головой, явно обрадовался Гедимину. – Куда пропал?! Мы с парнями уже хотели искать тебя.

– Коммутатор, – напомнил сармат. Кенен развёл руками.

– Космодром весь в глушилках. Хочешь выпить?

Гедимин качнул головой.

– Мой паёк не съели?

– Опять подкармливаешь Иджеса? – недовольно сощурился Кенен. – Думаешь, он тут голодает?

Гедимин придержал его за плечо, и Кенен замолчал.

– Ты видел Харольда Уотерса? – спросил ремонтник. – Я дошёл до мастерской…

Кенен кивнул.

– Да, сулис тут. Сулис – так их называют в Кларке… А тебе что до него? Только не говори, что притащишь его на базу! Это уже никуда не годится, Джед. Зоопарка на моём корабле не будет.

Гедимин мигнул.

– Почему ты его не взял? Он сармат…

– Он – hasu, – Кенен скривился от омерзения. – Не моё дело, с кем ты знаешься в городе – пока тебя за это не расстреливают – но на базу животных не таскай. Ты не Ассархаддон – свой зверинец тебе не по чину!

30 апреля 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

– Уран и торий! – Кенен, поджидающий Гедимина у главного шлюза, приветственно вскинул кулак. – Идём-идём, Джед. Что ты потерял?

Сармат, рассчитывавший встретить у шлюза всю бригаду, удивлённо мигнул.

– Ты что, один?

– Мы вдвоём, – поправил его Кенен, хлопнув по спине и подтолкнув к выходу. – Сегодня у нас особая работа, Джед. Едем в госпиталь.

Кто-то уже успел подогнать к выходу глайдер – лёгкий, двухместный, с открытым верхом, выкрашенный по лунной моде в светло-жёлтый. Гедимин, мимоходом стукнув пальцем по капоту, недовольно сощурился – по его мнению, на ремонтной базе такие развалины следовало или чинить, или утилизировать.

– Это не наш, – сказал Кенен, оглянувшись через плечо. – Что пригнали, на том и летим.

Он сам сел за штурвал, не переставая при этом болтать. Гедимин слушал внимательно – хотя прошло уже почти два месяца с тех пор, как он прибыл на Луну, окружающее он по-прежнему понимал с трудом.

– Сегодня мы едем к Питу, – тарахтел, не замолкая, Маккензи, успевая при этом отсчитывать повороты – он объезжал центр по широкой дуге, предпочитая пустынные закоулки, и знал их, как быстро понял Гедимин, как свои четыре пальца. – Возьмём тесты на эа-мутацию. Пит выбраться не может – две операции на вечер, так что Бринн проверит нас сам. Говорят, это несложно – тест сам всё показывает. Мне вот неспокойно – всего одна проверка в месяц, а вокруг столько эа-вируса…

Гедимин невольно поёжился. Отогнав видения слизи, сползающей по стене на неподвижного сармата и растекающейся по полу, он спросил Кенена:

– Зачем ты взял меня? Тестов так много, что одному не донести?

Маккензи усмехнулся.

– Мы же ремонтная база. Как, по-твоему, я рассчитываюсь с доктором Фоксом? Ты пройдёшь по зданию, поищешь неисправности, проведёшь ремонт, где понадобится. Смотри там в оба, Джед! Я не хочу, чтобы в госпитале были ненайденные поломки.

Гедимин мигнул.

– И если у них проблемы с реактором – тоже чинить?

– У них дизель, – поправил Кенен, лихо выруливая из узкого проезда между каркасными трёхэтажками. – Всё чинить. Громко вслух говорить о каждой неисправности и тут же её чинить. Пусть Питер видит, что мы не просто так в стенах ковыряемся.

На приборной доске замигал красный светодиод. Кенен, свернув к обочине, резко снизился и затормозил. Впереди стоял полицейский пост, перегородивший улицу защитным полем.

– Ремонтники? – заглянул в кабину экзоскелетчик. – Доктор Фокс вас ждёт.

Гедимин мигнул.

– Охрана госпиталя? – тихо спросил он у Кенена, когда глайдер тронулся.

– Как без неё? Важный объект… – рассеянно пробормотал Маккензи, выискивая место на тесной министоянке. Улица здесь заканчивалась – дальше шли кольцеобразные опоры городского купола, а за ними – тускло подсвеченный с севера кратер, мёртвая пустошь в тени зубчатого вала. Гедимин, выходя из машины, мельком взглянул на чёрное небо. Вдали виднелась синеватая кромка Земли, над горами выступал край солнечного диска, а на почтительном расстоянии от него светился Юпитер с четырьмя крупными спутниками. «А я там был,» – невольно вспомнил сармат. «На Гималии. Её отсюда не видно…»

Здание госпиталя возвышалось над тротуаром едва ли на три метра – это был белый купол неправильной формы, сильно приплюснутый сверху и покрытый несимметричными выступами. Сразу от крыльца пол плавно выгибался книзу. Спустившись по пандусу, Гедимин оказался у ряда лифтовых шахт, окружённых турникетами. В стороне от прохода стояла едва заметная будка. Кенен помахал рукой в её сторону, и турникеты защёлкали, пропуская сарматов к грузовому лифту. Гедимин входил в него с опаской, но тросы выдержали, хотя ремонтник слышал их натужный скрежет.

– Подземная база, – усмехнулся Кенен. – Пережила все бомбардировки. Говорят, когда-то сверху было ещё тридцать этажей.

Выйдя из лифта, Гедимин услышал гул вентиляции. В коридорах чувствовался прохладный сквозняк, снизу шло тепло, везде горел свет – местного дизеля, очевидно, хватало на системы жизнеобеспечения. «Вот с дизеля я бы и начал,» – думал сармат, внимательно разглядывая всё вокруг и отслеживая спрятанные в стенах механизмы и коммуникации. «Здесь надо заменить рукав, пока не прогорел. Метра два, до поворота. А тут неудачная скрутка…»

– Доброе утро, доктор Фокс! – громко поздоровался Кенен, пихнув Гедимина в бок. Тот озадаченно мигнул.

– Доброе, – кивнул в ответ человек в белом комбинезоне. Сегодня он был без шлема – только рот и нос прикрывал лёгкий респиратор из комплекта биозащиты, и Гедимин, скользнув взглядом по гладкому лицу, уставился на ярко-красные волосы. Они топорщились, как иглы, будто их обладатель был сарматом с их жёсткой и странно окрашенной щетиной на черепе. Проследив за его взглядом, доктор Фокс усмехнулся и пригладил торчащий ёжик.

– Направленная мутация. Сделал в колледже.

Гедимин мигнул.

– Люди так могут?

– Простые вещи – могут, – кивнул, не обидевшись, Питер. – С глазами было сложнее.

Теперь Гедимин заметил, что и глаза у человека странные, не вполне человеческие, – ярко-зелёные без примеси серого или карего.

Кенен, снова толкнув сармата в бок, укоризненно сощурился.

– Пит, мы за тестами. У Бринна всё закончилось.

– Идём, – кивнул человек.

Шли они недалеко; Гедимин успел заметить пару тепловых пластин, нуждающихся в замене, деформированную опору – чинить её было бесполезно, но можно было выставить рядом подпорку для распределения веса – и трещины в облицовке. Судя по их направлению, они остались тут с войны – верхний ярус бомбардировки всё же затронули.

В отсеках госпиталя, как в «Гекате», было множество стенных ниш, и всё, что возможно, убирали туда. Из такой ниши Питер достал шесть контейнеров, обёрнутых непрозрачной плёнкой и заклеенных липкими бумажками.

– Передайте Бринну мои извинения. Вечер ожидается… – он скосил глаз вниз, на невидимые за перегородками ярусы госпиталя. – Насыщенный.

– Никаких проблем, Пит, – закивал Кенен, раскладывая контейнеры по «карманам» скафандра. – Что у вас с ремонтом? Начнём с того, что вы заметили. Джед, наверное, нашёл ещё сотню поломок, пока мы сюда шли…

– Восемь, – буркнул сармат. – Но ничего существенного.

– А вы быстро осваиваетесь, – хмыкнул Питер, смерив его любопытным взглядом. – Если ничего существенного, тогда идём вниз, к дизелю. Напряжение в последние дни упало, не знаем, в чём дело.

Гедимин заинтересованно сощурился.

… – Отключайте, конечно, – закивал Питер, переглянувшись с операторами и вынырнувшим откуда-то механиком. – Всё нужное запитано от РИТЭГа. Переключение?..

– Готово, – отозвался оператор.

Гедимин, кивнув, разделил помещение пополам стеной защитного поля. Дизель, установленный на нижнем ярусе госпиталя, был из той же серии, что передвижные генераторы Ураниум-Сити, и сармат судорожно вспоминал, как с ними следует обращаться. «Обычно они надёжные,» – думал он, следя за тем, как падает выдаваемая мощность, – генератор медленно останавливался. «Заменить одну-две детали… Надеюсь, запасные у них есть?»

… – Не, Джед, на сегодня хватит, – твёрдо сказал Кенен, глядя на Гедимина с опаской. Сармат в недоумении пожал плечами. «Ну ладно. А чего они так смотрят?»

Дизель снова гудел, набирая обороты, – вдвое тише, чем перед ремонтом, но напряжение уже достигло требуемого значения и не собиралось падать. В коридорах снова включилось постоянное освещение, температура, снизившаяся за время простоя, поползла вверх. Гедимин посмотрел на свою броню – нефтяных пятен на ней больше не было, все выгорели под скользящим лучом резака, а вылитое на голову ведро воды остудило нагретые пластины. Кажется, людей смутил именно метод очистки скафандра. «Ну чего они смотрят?!» – сармат понемногу начинал раздражаться. «Воды жалко? Так сказали бы, я бы её не тратил.»

– Спасибо за помощь, Гедимин, – Питер слегка наклонил голову, одновременно умудряясь смотреть сармату в лицо. – Вы очень… быстро действуете.

Гедимин пожал плечами.

– А чего ждать? Он встал бы – самое большее, через неделю. Надо было сказать мне месяц назад, меньше пришлось бы возиться.

Кенен крепко ткнул его кулаком в бок, но на вопросительный взгляд только возвёл глаза к потолку. Гедимин, уставший от постоянных толчков и пинков, двинул ему в ответ. Не ожидавший такого Кенен с трудом удержался на ногах.

– В следующий раз – непременно, – отозвался Питер, с опаской глядя на «резвящихся» сарматов. – Не беспокойтесь, даже при его остановке никакой катастрофы не было бы. У нас есть РИТЭГ на случай аварии…

Гедимин досадливо сощурился.

– Его сегодня включали, да? Он не тянет. Тут слишком много всего.

Питер кивнул.

– Для своего времени он был хорош, но прошло много лет. Я слышал о новом поколении генераторов – о ЛИЭГах. Как будто они во много раз мощнее и вместе с тем долговечнее…

Вскинув голову, он встретился с Гедимином взглядом, и сармат растерянно мигнул.

– А откуда ты зна…

Кенен снова ткнул его в бок.

– Пит, нам пора. У меня там база, у Бринна проверка. Идём, Джед. Не отвлекай врача нелепой болтовнёй.

Гедимин с присвистом выдохнул сквозь зубы – отвлекать он никого не хотел, но и слушать такую наглую ложь – тоже. «На выходе возьму его за шиворот и подержу,» – решил он. «Здесь – люди испугаются…»

– Вы спешите? Жаль, – сказал явно разочарованный человек, подходя к двери. – ЛИЭГ, по рассказам, – прекрасное изобретение. Жаль, что они под запретом. Одного такого хватило бы на весь госпиталь, и не было бы постоянной возни с дизелем. Но – пусть его, не буду больше вас задерживать.

Гедимин возвращался к глайдеру в задумчивости. Он сделал с Кененом то, что собирался, и держал его на весу, не обращая внимания на крики и трепыхания, пока не услышал в наушниках многоголосый свист – на происходящее отреагировали «копы».

– Не ври, – буркнул он, выпустив Кенена и позволив ему встать на ноги. – Ясно?

– Д-да, – Маккензи ощупал броню на шее, пошевелил плечами и, махнув рукой, пошёл к глайдеру. – Джед, ты совершенно не в своём уме.

Они ехали, не глядя друг на друга. Кенену полагалось следить за дорогой, а Гедимин думал о ЛИЭГах. «А правда, удобная штука,» – он вспоминал параметры генератора и прикидывал про себя, как вмонтировать его в энергосистему госпиталя. «Как раз для таких случаев. Ни риска, ни возни… Может, на трофейных кораблях остались ЛИЭГи? Хотя – где его взять, этот трофейный корабль…»

Кенен злился недолго – едва сарматы поднялись на палубу, он снова постучал по броне Гедимина, привлекая его внимание.

– Парни ещё на работе, – вполголоса сказал он, оглядевшись по сторонам. – Идём, Джед. Отдам тебе кое-что. Лучше там, где не увидят.

Обычно Гедимин в эту часть корабля не заходил, но помнил её очень хорошо – это здесь кодом для всех замков служило слово «seatu». В шлюзе, почти примыкающем к помещению с ирренцием, Кенен остановился, пальцем поманил к себе Гедимина и достал три съёмных диска для смарта.

– Это от Питера. Какие-то книжки по химии и физике. Прочитаешь – вернёшь. Копировать нельзя, но память у тебя и так хорошая.

Гедимин мигнул.

– Зачем? – спросил он.

– Полезно для мозга, – ответил Кенен. – И займёшь себя, чтобы не бродить по улицам в поисках проблем.

– Я не ищу проблем, – буркнул Гедимин, но диски забрал. «Ладно, почитаю, если будет время. А то, в самом деле, буквы забуду. Но странно – откуда у врача такие книги, и почему он даёт их Маккензи?»

– И для этого ты тащил меня в самый хвост? – спросил он, разворачиваясь к выходу. Кенен, схватив его за локоть, дёрнул обратно и почти сдвинул с места.

– Пойдём, посмотрим на ирренций, – сказал он, понизив голос. – Красиво же светится? Тебе всегда нравилось, я помню.

Гедимин пожал плечами. Зелёный свет вставал перед его глазами почти каждую ночь – даже в кошмарах, где в очередной раз умирал Хольгер или Константин, всё светилось зеленью и в ней в конце концов тонуло. «Ирренций,» – повторил он про себя и почувствовал странное, уже подзабытое тепло в груди. «Ладно, взглянуть можно. В скафандре это неопасно.»

С того дня, как Гедимин впервые увидел контейнер с урано-ирренциевой смесью, она стала светиться гораздо ярче и сменила цвет с бурого на тёмно-серый со стеклянным блеском. «Окись ирренция,» – чтобы узнать этот минерал, Гедимину не нужен был анализатор. «Сингит.» Ему захотелось опустить ладонь в светящийся порошок и пропустить его сквозь пальцы, и он поспешно убрал руки за спину. Кенен, увидев его движение, выразительно хмыкнул.

– Тебя ведь тянет, Джед. Как на тросе за буксиром. О чём ты сегодня думал, когда мы ехали домой? Ведь не о тестах на эа-мутацию, верно?

Гедимин недовольно сощурился.

– Чего тебе надо? С этим я возиться не буду, – он кивнул на контейнер.

– Ты – последний, кто помнит, как сделать настоящий реактор, – тихо проговорил Кенен, повернувшись к нему. – Боишься, что найдут? Я прикрою. Тем парням, на Земле, очень нужен ирренций. И не килограммы, а центнеры.

Гедимин отвернулся.

«Кенен никак не отстанет,» – думал он, уже под вечер, после теста на эа-мутацию и мелкого ремонта в цехе, устроившись на матрасе с открытой книгой по теории гравитации. Читалось с трудом – мозг отвык от такой нагрузки, и сармат постоянно отвлекался на посторонние мысли. «Носится со своим ирренцием… Шесть килограммов у него? Десяти уже хватило бы на ЛИЭГ. Хотя можно и из пяти…»

Опомнившись, он резко встряхнул головой и впился взглядом в открытую страницу. Символы плыли перед глазами. «Дурак ты, Гедимин. Вот самое сейчас время для синтеза ирренция. Ещё мишень себе на груди нарисуй. И табличку – «ядерщик Ассархаддона». Чтобы точно не пропустили.»

10 мая 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Гедимин проснулся в привычное время и долго лежал, не открывая глаз, дожидаясь оглушительного сигнала побудки, – но на корабле было тихо. Сармат приподнялся на матрасе, посмотрел на Иджеса, мирно спящего под его одеялом, выглянул в коридор, – вставать никто не собирался. Сверившись с часами и убедившись, что не перепутал время, он тихонько провёл пальцем по коммутатору.

– Кенен, приём…

– А? Что? – вскинулся заспанный Маккензи. – Дж-жед, твою мать! Чего не спится?! Пять утра, праздник!

Гедимин мигнул.

– Какой ещё праздник? – он покопался в памяти, но не нашёл ничего, связанного с десятым днём мая. «Опять я что-то перепутал,» – с досадой подумал он. «Точно перепутал. Вон, все спят…»

– А, точно, ты не в курсе, – вздохнул Кенен. – Прекрасная планета Энцелад… Сегодня лунный праздник, Джед. День воинской доблести – так его тут называют. Никто не работает.

– Не слышал о таком, – сказал Гедимин, оставив бесполезные раскопки.

– Ну конечно, – Кенен приглушённо зевнул. – Помнишь, как макаки в Ураниуме праздновали победу над Саргоном? Тут что-то в том же роде, только макак больше, а сарматов – меньше. Я уеду по делам до вечера, а ты сиди на корабле – и в город ни ногой. Ещё решат проявить воинскую доблесть на ближайшем сармате…

– Доблесть мартышек, – поморщился Гедимин. – На кой мне к ним ходить?!

– Да-да, – вяло отозвался Кенен. – Не высовывайся, ладно? Если заест любопытство, иди в капитанскую рубку. Иджес настроил прямую трансляцию, посмотришь на город без лишнего риска.

Гедимин мигнул. «Трансляция? Они что, «макак» не видели?» – пожав плечами, он снова лёг, про себя перебирая неотремонтированные механизмы базы. «В цех пойду. И третью кислородную проверить надо – тяга сбоит…»

…Любопытство заело его ближе к полудню. Поддался не только Гедимин – все сарматы, лениво перемещающиеся по кораблю, постепенно стягивались к капитанской рубке. Иджес постарался – на каждый монитор транслировалось изображение напрямую с городских камер, оставалось только найти удобное место в каюте и вертеть головой, отслеживая происходящее.

«Сколько же тут людей?» – Гедимин, глядя на мониторы, пытался вести подсчёты, но на пятой сотне сдался. На улицы выбрались все. Те, кто не захотел спускаться, открыли галереи на верхних ярусах спиральных башен и смотрели вниз, на плотный строй экзоскелетчиков, идущий по проспекту Восходящего Солнца – с севера на юг, от солнечной электростанции на Пиках Вечного Света к космодрому. Вместе с ними по огороженному шоссе ехали бронемашины – побитые и залатанные промышленные образцы, бронеходы из арсенала повстанцев с наваренной на обшивку сеткой, нелепыми шипами и яркими узорами поверх защитной окраски. За ними, не без труда удерживая строй и периодически сбавляя скорость, плыли над мостовой боевые глайдеры, ещё выше выписывали ровные круги истребители и бомбардировщики всех стран Земного Союза.

– Как будто они брали образцы военной техники, – еле слышно пробормотал Гедимин на десятой минуте этого зрелища. – С каждой базы по две штуки.

– Ну да, примерно так, – откликнулся Айзек – он стоял рядом с сарматом и смотрел на экраны, изредка оглядываясь на соседа и будто ожидая от него какой-то реакции. – Это Лунный флот – всё, что осталось в Кларке, когда мы отсюда ушли. По звену от всех земных флотов.

Гедимин по старой привычке ждал фейерверков, но их не было – видимо, боялись повредить городской купол. Истребители, дождавшись, когда все пехотинцы пройдут, изобразили несколько перестроений, один рискнул сделать мёртвую петлю. Гедимин, не удержавшись, фыркнул и вспомнил Линкена – взрывник наверняка долго смеялся бы…

– А крейсер? – спохватился он, увидев, что небо над Кларком опустело. – Или миноносец? Больших кораблей не будет?

Ему ответом были косые взгляды, ухмылки и смешки – Айзеку надоело смотреть, и он ушёл, а незнакомые сарматы вокруг думали про себя что-то про Энцелад и делиться информацией не спешили. Гедимин недовольно сощурился. «Будто сами они тут живут двадцать лет…»

Он повернулся к монитору, соединённому с камерой на центральной площади, и увидел, как тает в воздухе пятиметровая голограмма местного правителя – или какого-то чиновника, которому доверили сказать речь. Одет человек был по-земному – в нечто многослойное с неудобными маленькими застёжками в разных местах, сильно напоминающее старые костюмы Кенена. Гедимин вспомнил, что за два месяца на Луне ни разу не видел Кенена в человеческой одежде, и запоздало удивился: «Сейчас же можно. Маркуса больше нет. Чего он?» Потом вспомнил, как пытался съесть человеческую еду, и недобро сощурился – в общем-то, всё было понятно.

Над площадью появилась вторая голограмма; этот человек был одет в серо-зелёный комбинезон с нашивками, смугловат и сильно похож на капитана Торрегросу. Гедимин, болезненно поморщившись, отвёл взгляд и несколько секунд напоминал себе, что капитан вместе с остатками реактора лежит в ядерном могильнике под Лос-Аламосом – или, если сокоррцы не заморочились с ликвидацией, просто сброшен в один из степных оврагов. Когда он снова взглянул на экран, «Торрегроса» закончил речь, и все голограммы исчезли. Камера приблизила установленную на площади трибуну, на которую как раз поднимался третий выступающий. Вокруг вдоль хлипкого ограждения выстроились местные «копы» в жёлтых экзоскелетах, а за ними хаотично перемещалась толпа. В ней были внутренние течения; Гедимин, присмотревшись, начал их различать – мелкие группы семейств или дружеских компаний сливались в мощные течения кварталов. Кто-то приостанавливался, чтобы послушать речь, но вскоре снимался с места и присоединялся к одному из «течений». Гедимин вспомнил всеобщий утренний подъём по праздникам и охрану по периметру кинозала в Ураниуме и общего зала в «Гекате» и криво усмехнулся. «У «макак» с этим как-то проще…»

Едва третий человек договорил, сармат увидел краем глаза пёструю колонну на соседнем мониторе. Там по проспекту, освобождённому от экзоскелетчиков и бронеходов, ехало сотни три флипперов. Они, как Лунный флот до них, старались держать строй, и это почти получалось – только замыкающие ряды растянулись и поредели, как хвост кометы по мере удаления от ядра. Каждый флиппер на видном месте нёс два изображения – земной шар и лунный диск, чёрный с жёлтым полумесяцем на верхнем краю. Ехали они медленно, махая зрителям то флажками разных стран, то свободными руками, вскинутыми над штурвалом. Колонна въезжала на площадь.

– Боевые флипперы, – пробормотал Гедимин, глядя на головные машины. Шесть из них словно только что прошли конверсию – ещё можно было определить, где стояли бортовые турели и одиночные стволы. Проезжая мимо поста, передние флипперы помигали защитным полем; почти секунду по площади ехал ряд непрозрачных белесых шаров.

Кто-то за плечом Гедимина громко фыркнул.

– А вот и повстанцы подтянулись. Зря Маркус извёл мутантов – с таким сбродом они хорошо разбирались…

Колонна остановилась перед трибуной, и с первой машины спрыгнул человек в пехотной броне. Гедимин смотрел на этот «доспех» во все глаза и не отказался бы разобрать его и заглянуть внутрь, – на пехотный скафандр умудрились нацепить три десятка элементов от разных экзоскелетов, и всё было к месту и кое-как взаимодействовало. Человек, сняв шлем, подошёл к стоящему на трибуне и протянул ему руку. Длинные ярко-жёлтые волосы, собранные в высоко поднятый пучок, колыхались на ветру. «Самка,» – определил Гедимин, взглянув на узкое лицо, изрисованное тонкими параллельными полосками. «Самка и командир. Что она говорит?»

– Иджес, – он протиснулся к механику, увлечённо копающемуся в консоли. – Что там за самка на флиппере?

– А? – Иджес покосился на экран. – Рагна Даллен. Вожак местных повстанцев. Вот на кой метеороид тебе самки, теск?

Окружающие зафыркали, сдерживая смех. Гедимин недовольно сощурился.

– Они обычно объезжают город по кругу, – сказал один из сарматов. – Всей колонной. Надо – выйди, посмотри на них.

Вокруг послышались смешки. Гедимин озадаченно посмотрел на сарматов. «Ничего не понимаю,» – с привычной досадой подумал он.

– Что смешного-то? – он, пожав плечами, развернулся к выходу. Не успевшие увернуться сарматы без скафандров разлетелись в стороны и проводили Гедимина недовольным ворчанием. Иджес растерянно окликнул его, но ремонтник уже вышел и возвращаться не хотел.

«Повстанцы…» – он вспомнил довольное лицо Джона Винстона и поморщился. «Эти мартышки на флипперах отстояли свою планету. А мы потеряли всё…»

Главный шлюз был закрыт на пару кодовых замков, но Гедимин справился с ними за пять минут и вышел под чёрное небо Кларка. Над зубцами гор виднелся край солнца, по склонам – чёткие очертания вогнутых куполов солнечной электростанции. Вдали приглушённо гудели моторы – колонна флипперов, покинув площадь, проехала по северной окраине и развернулась к западу. Гедимин, оглядевшись, увидел ряды хозяйственных построек и купола защитного поля, прикрывающие остатки разрушенных зданий. Эту часть города ещё не успели восстановить и заселить, людей здесь не было, только у маяка кислородной тревоги виднелась долговязая фигура. По сарматским меркам это существо было недоростком, чуть повыше среднего филка, но людей такого большого роста Гедимин не видел никогда.

Пока он глазел на тёмно-серый комбинезон, думая, кто из филков, живущих на базе, так ловко обогнал его и закрыл за собой кодовые замки, из-за ангаров на повороте показались бронированные флипперы. Над ними, слегка обгоняя их, висело невидимое звуковое облако – странные, отчасти ритмичные звуки на низких частотах, иногда складывающиеся в несвязную речь. Гедимин остановился на обочине, разглядывая машины и снаряжение. Колонна ехала быстро, но кое-что он успел подметить и одобрительно хмыкнул – ему нравились существа, способные из металлолома собрать рабочую конструкцию, даже если в итоге она выглядела нелепо.

Люди тоже его заметили – кто-то с ухмылкой изобразил приветственный жест, кто-то – ближе к хвосту колонны – показал отогнутый средний палец, но был одёрнут недовольным гудком и, смутившись, поддал газу. Существо в сером комбинезоне отошло от шоссе и частично спряталось за кислородным маяком, но Гедимин видел, как оно вытягивает шею, провожая взглядом каждую машину – и ещё он заметил, что байкеры его подчёркнуто не замечают.

Запоздало ответив на жест приветствия от замыкающего на бронефлиппере, Гедимин вышел на шоссе. Колонна проехала, оставив за собой шлейф пыли и белесого дыма с запахом сгоревшей нефти. Где-то впереди, где жилых строений было больше, её приветствовали свистом, гудками и радостными криками. Существо у маяка вышло из укрытия, но всё ещё смотрело колонне вслед, и его кулаки непроизвольно сжимались.

– Эй, – окликнул его Гедимин. – Они уехали. Пора на базу.

Существо, вздрогнув, всем телом развернулось к нему и подалось назад, подняв сжатые кулаки. Гедимин увидел под лицевым щитком вытаращенные глаза и полоски шерсти на надбровных дугах – и с опозданием понял, что, хотя на ладонях чужака по четыре пальца, отстоящий из них – только один.

– Теск! Я не из ваших, – мотнул головой сулис. – Чего тебе?

Гедимин вздрогнул.

– Харольд Уотерс?

Существо дёрнулось, как от удара, и впилось взглядом в глаза сармата. Ему пришлось для этого задрать голову.

– Я тебя знаю? – неуверенно спросил он и сам же себе ответил:

– Жёлтые глаза… Это ты – приятель папаши Конара? – Харольд криво ухмыльнулся и убрал руки за спину. – Он, надеюсь, не с тобой?

Гедимин качнул головой, внимательно разглядывая сулиса. «Почему он не среди людей?» – думал он. «Кенен его прогнал бы. Шёл бы он к своим…»

– Что ты ходишь по пустырям? – спросил он. – Там, с людьми, на байкеров смотреть удобнее. Они там притормаживают и показывают трюки. Слышишь, как макаки радуются?

Из-за южного поворота доносились смешки и радостный визг, прерываемый рёвом моторов – кто-то ради эффекта снял с флиппера часть глушителей. Харольд, искривив рот, сплюнул в пыль.

– Я бы мог быть с ними. Вон там мой флиппер, – он кивнул на угол ангара. Гедимин заинтересованно сощурился – механизм для собранного руками сулиса выглядел неплохо.

– Дай взглянуть, – попросил он. Харольд фыркнул.

– Незачем. Меня прогнали из отряда. Я ведь наполовину теск, – он снова сплюнул в пыль. Гедимин мигнул.

– Ты ведь живёшь с людьми. Я думал, ты совсем очеловечился. Почему тебя прогнали?

Харольд поморщился.

– С кем мне ещё жить?! Макаки в меня хотя бы не стреляют. Так, дадут иногда в рыло. В уродливое слизистое рыло, – он мотнул головой и угрюмо взглянул на Гедимина. – Будто сам не понимаешь! Я для всех урод. Я лучше всех этих мартышек на флипперах. Они не делают половину того, что могу я. Но их в колонну взяли. А кусок слизи вроде меня – нет.

Гедимин озадаченно смотрел на него. «Ничего не понимаю в местных традициях,» – думал он. «Но с ним, похоже, обращаются паршиво. И это мне не нравится.»

– Кто тебя бил? – спросил он. – Это глупо. Ты им не враг. Ты же не воевал?

Харольд ухмыльнулся.

– На их стороне, теск. Против таких, как ты. Меня даже не наградили. Что ты ко мне привязался? Заняться нечем?

Он подался назад, странно вздёрнув верхнюю губу; если бы не респиратор, Гедимин увидел бы его оскал, – даже очень сердитые сарматы так не скалились.

– Постой, – ремонтник показал пустые ладони и постарался дружелюбно улыбнуться. – Я хочу помочь. Мне не нравится, что тебя все прогоняют. Я бы не прогнал. Хочешь, помогу тебе с флиппером?

Харольд смерил его недоверчивым взглядом и покачал головой.

– Вот как… Ну, спасибо, теск. Как тебя… А, помню. Гедимин. Странное имя, ну да моё не лучше. Знаешь, где я работаю?

Гедимин кивнул.

– Я видел вывеску.

Харольд едва заметно вздрогнул.

– Значит, там бываешь… Зайди ко мне как-нибудь, – его взгляд из настороженного стал просительным. – Или просто постой на пороге. Ярик ничего не скажет. Его приятели всё время там болтаются. Это у меня никого нет.

– Плохо, – сказал Гедимин. – Я приду. Как только будем работать на космодроме. Мы вечером ходим в «Юйту». Бываешь там?

Харольд ухмыльнулся.

– Ты что! Я же слизистый ублюдок, – он изобразил на лице крайнее омерзение. – Кто меня туда пустит?

Гедимин недобро сощурился.

– Мне это не нравится. Я поговорю с Дэйвом, – пообещал он. – Ты хочешь туда? Я могу тебя отвести.

Харольд хмыкнул.

– Было бы здорово, теск, – он смущённо улыбнулся – едва заметно, почти по-сарматски. – Даже если ты наврал – приходи к мастерской. У нас есть аэрограф. Хочешь рисунок на всю спину? Я тебе сделаю за полцены.