Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 119 (всего у книги 146 страниц)

Гедимин снова кивнул.

– Ты, наверное, устал. Позови Айзека. Мы закончим здесь и проведём запуск. Надеюсь, в этот раз обойдётся без ерунды.

01 мая 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

– «Совет безопасности Солнечной системы большинством голосов принял проект Гонда,» – прочитал вслух Иджес, заглянув в экран через плечо Гедимина. – «Всеобщее генетическое сканирование отложено на три месяца. Медицинские центры Земли предупреждены о необходимости подготовки и оповещения…» Tzahasesh! Клонарий всё-таки построят?

«Проект Гонда,» – ввёл Гедимин в поисковик и довольно сощурился – как и говорил Кенен, «мартышки бегали». «Гонд и весь Восточный блок – пособники сарматов,» – читал он в разных вариациях, открывая обсуждения. «Они хотят истребить людей, а что останется – переделать в слизистых тварей. Ни в Атлантисе, ни в Австралии такого никогда не допустят.»

– «Глава Западного блока заверил, что ни о каком уничтожении якобы неполноценных граждан Земли речи не идёт,» – Иджес прижал пальцем заинтересовавшую его строку в длинной статье. – «Проверки проводятся из соображений заботы о здоровье нации. О выявленных проблемах будет сообщаться исключительно самому гражданину, никаких выводов из этого не последует». Атомщик, скажи мне, зачем им мутанты?

Гедимин пожал плечами. Он уже заглянул в статистику, так напугавшую Совет безопасности, – похоже, естественный способ размножения землян капитально «поломался». Он посмотрел и на фотографии «мутантов» – недолго, пока не подступила тошнота и навязчивые воспоминания о когда-то виденных эа-формах.

– Если бы какой-то клонарий гнал столько брака… – не договорив, он выразительно хмыкнул.

В коридоре раздались тяжёлые шаги – кто-то в скафандре медленно шёл к главному шлюзу. Что-то в их звучании показалось Гедимину странным, он выглянул и удивлённо мигнул – на выход собирались двое филков в тяжёлой радиозащитной броне. Увидев ремонтника, один из них жестом остановил другого и направился к информаторию.

– Дагфари? – Гедимин окинул филка удивлённым взглядом. – Хорошо держишься.

– Тренировки, – смущённо хмыкнул Дагфари. – Нас вызвали на космодром к мианийскому шаттлу. Нас – меня и Ансельма. Небольшая поломка. Посмотри, может, дашь какой-нибудь совет?

Он развернул перед Гедимином голографический экран с техзаданием. Сармат мигнул.

– Внутренние полости? Никогда там не был, – с сожалением сказал он. – Но у их кораблей есть скелет и кровеносная система. В первую очередь скрепляйте обломки больших шипов, потом – порванные трубки. Мелкие шипы, волокна и тросы – потом, и, возможно, уже не понадобится.

Дагфари и Ансельм переглянулись.

– Можно потрогать твой скафандр? – нерешительно спросил филк. – На удачу.

Пока Гедимин изумлённо мигал, оба сармата прикоснулись к броне на его груди и, кивнув на прощание, вышли. Иджес хрюкнул в респиратор.

– Филки! Они прямо как макаки, – заметил он, просмеявшись. – «На удачу!» И этих существ люди называют рациональными?!

Гедимин недовольно сощурился на него.

– А то твоя радиофобия – пример рациональности, – сухо сказал он, возвращаясь к чтению новостей. Он искал что-нибудь о рокканской комиссии и её выводах, но сеть отмалчивалась. За последние недели сообщений о странных животных Земли стало на удивление мало – то ли мутанты разом вымерли, то ли выводы были настолько интересными, что пришлось их засекретить. «Досадно,» – подумал Гедимин. «Хоть связывайся с Кронионом. Хотя – кто ж теперь позволит…»

10 мая 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

– Джед! – Кенен, на секунду отвернувшись от зеркала, досадливо поморщился. – Только молчи! Никаких чертежей реактора, слышать ничего не хочу! Мне сейчас ехать в совет. Они будут два часа обсуждать мораторий на усыновление, а мне делать вид, что мне не начхать на проблемы мартышек. Не хватало ещё тебя! Линкена можно сегодня не дёргать? Вот и хорошо, одной заботой меньше. Иди-иди, займись чем-нибудь полезным! Хоть цацку спаяй, что ли…

До официального подъёма оставалось полчаса, до проезда байкеров мимо сарматской базы – и того больше. Засев в информатории, Гедимин искал в сети что-нибудь по шаровым твэлам, – проекты были, и довольно старые, но в реальность не воплотился ни один. Оставив бесполезные поиски, сармат спустился в реакторный отсек. Установка, заново запущенная после ежесуточного самопроизвольного глушения, непрерывно работала уже девятый час, и массивный ротор исправно вращался. Гедимин остановил бы его, но Зет попросил поделиться электроэнергией – в цеху прибавилось станков, поставили вторую литейную станцию, и всё это не должно было подключаться к АЭС. «Опять Кенен что-то затеял,» – без особого интереса думал сармат, проверяя кабели, идущие к цеху.

Невидимые тёплые волокна привычно прикоснулись к его виску, когда он спустился в активную зону и встал на краю, купаясь в сине-зеленоватом свечении. Ему нравилось смотреть на скользящие по обшивке блики и на сияющие золотые кольца поверх тёмно-синей колонны ротора. «Красивая штука,» – в очередной раз подумал Гедимин. «Красиво светится.»

– Как ты выживаешь при взрывах? – тихо спросил он, прижав палец к виску. Волокна облепили его на секунду и снова растаяли. «Существо» появилось в реакторе при первом же запуске, и заметил его только Гедимин, – Айзек, даже с убранными пластинами шлема, ничего не почувствовал и смотрел на ремонтника с большим удивлением. «Существо» было тут – и Гедимин, смирившись с этим, иногда думал, что надо бы его изучить, но как к этому подступиться, не знал.

«Моя установка – и реакторы Линкена,» – он задумчиво сощурился, пытаясь представить себе расстояние, разделяющее два реакторных отсека. «Там и там есть «существа». Это разные особи? Определённо. А общаться они могут? Если поставить отсеки рядом и убрать экраны, они поладят или начнут драться?»

Он невесело усмехнулся, отметив про себя, что в голову снова лезет какая-то чушь, и покинул активную зону. После рутинных испытаний на прочность у сармата остался ещё один эксперимент, но с ним лучше было выйти в туннель и прикрыться защитным полем.

…«Первый прокол, параметры…» – переписывал Гедимин в ежедневник, убрав из туннеля излучатели и вернувшись в реакторный отсек. «Третий прокол…»

Он стёр все данные об эксперименте из памяти передатчика. Несколько цифр – итог последнего месяца – и так стояли у него перед глазами. Мембрана, разделяющая две Метагалактики, продолжала наращивать толщину. В некоторые месяцы она прибавляла половину или треть микрона, в некоторые – полтора, а то и два, с апреля по май увеличилась на все три. «Что-то подхлестнуло процесс,» – думал Гедимин, угрюмо щурясь на исчерченный листок. «Снова участились прожиги, и это реакция?»

Он вспомнил, как своими руками перестраивал реактор «Елизаветы», приспосабливая к прожигу, и досадливо поморщился. «Не знаю, к чему это ведёт, но хорошего мало,» – думал он. «Интересно, мианийцы следят за мембраной? Как они сквозь неё проходят?»

В главном коридоре базы Гедимин едва не столкнулся с Иджесом. Тот, брезгливо морщась, вытирал руки ветошью. Рядом на полу, разложив на подстилке полуразобранную камеру, сидел Ансельм и копался в механизме. Когда Гедимин подошёл, он закончил сборку и понёс готовое устройство к главному шлюзу.

– Sahasulwa! – бросил Иджес; ему явно хотелось плюнуть, но мешал респиратор. Гедимин мигнул.

– Что тут случилось?

– Тут – ничего, – буркнул механик, вытирая ветошью чистую перчатку. – Гребучий сулис нацарапал «слизь» на входном люке и повредил камеру. Я посадил его на флиппер и придал ускорение. Вот не знаю – это будет интересно «копам»?

– Сулис выжил? – спросил Гедимин, отбирая у механика ветошь. Тот поморщился.

– Да, а жаль.

…Под маяком кислородной тревоги сегодня не было никого. Колонна байкеров, вытянувшись на сотню метров, проезжала по пустой улице, и все приветствия, громкие и молчаливые, достались Гедимину. Люнер, проносясь мимо, похлопал себя ладонью по разинутому рту, издав странный дрожащий вопль. Гедимин молча вскинул кулак в ответ, по привычке едва не расставив пальцы в «салюте Саргона».

Сквозь мелькающие силуэты людей и флипперов на противоположной стене желтело яркое пятно, и Гедимин точно помнил, что вчера его там не было. Едва хвост колонны скрылся за поворотом, сармат перевёл взгляд на свеженаклеенный плакат. Обычно такие нашлёпки со стен сдирали, и были они раз в десять мельче; иногда сдирать приходилось с обшивки сарматской базы. Этот плакат висел на виду и был для сохранности прикрыт пластиной прозрачного фрила.

«Полицейский департамент Кларка набирает сотрудников в службы регистрации и городского патрулирования», – прочитал Гедимин под лунным диском с силуэтом хищной птицы. «Национальность – человек, возраст – от двадцати лет, пол и физические кондиции не имеют значения, психическое здоровье приветствуется. Обучение за счёт департамента. Смелых людей ждём по адресу…»

«Новое здание,» – определил Гедимин по литере под номером дома. «Рядом с космодромом, напротив жилого квартала. У них там что, завоз новых экзоскелетов? Скоро опять позовут чинить. Объявили бы набор в ремонтную службу…»

22 мая 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

– Я поеду с тобой, – сказал Гедимин, перехватив Иджеса у выхода с обитаемой палубы. Тот окинул сармата растерянным взглядом и озадаченно мигнул.

– Езжай, конечно, – он покосился на дрон, обёрнутый ветошью и плотно прижатый к его груди. – Я только рад. Но у тебя же плутоний…

– Выгрузил, – махнул рукой Гедимин, медленно, по чуть-чуть, выдыхая воздух. Сердце билось неприятно быстро – ночь работы в реакторе не прошла даром, на отдых времени уже не оставалось – сармат едва успел отмыться от радиоактивной пыли.

– Тебе бы выспаться, – пробормотал Иджес, с тревогой глядя на него. – Я бы сам справился. Это просто предрегистрация. Там не расстреливают.

Гедимин отмахнулся, стараясь не отводить взгляд. Смотреть Иджесу в глаза было неловко – словно тот мог прочесть по радужке, что сармату очень мало дела до его дрона и мартышечьих гонок. «Золотые корабли,» – думал Гедимин, вместе с Иджесом выходя из главного шлюза. «Это же золото было, там, на обшивке. Надо было сразу анализатором, сейчас бы не ломал голову… Золото на обшивке! Как они летают в атмосфере?!»

Рокканский корабль вспомнился ему позавчера – на очередной мутной фотографии в сетевой статье сармат высмотрел что-то странное, а, сопоставив изображения и то, что видел своими глазами, крайне удивился. Золото, сплошь покрывающее обшивку звездолёта, было ещё не самым странным. «Термоядерный двигатель,» – сармат криво ухмыльнулся и прижал руку к дверце глайдера, чтобы пальцы не дрожали. «Действующий термоядерный двигатель. Если бы пробраться на корабль…»

– Я их обойду, – убеждённо сказал Иджес, выбираясь из глайдера за терминалами космопорта. – В этот раз – как минимум третье место. Как тебе мой план?

«План?» – Гедимин удивлённо мигнул. «Я что-то прослушал?»

– Только осторожно там, не вылети за столкновения, – пробормотал он, стараясь не показывать смущения. Иджес, впрочем, его уже не слушал – он остановился посреди прохода, ведущего к нужному ангару, и сердито фыркнул.

Если в прошлый раз у входа собралось человек двести, сейчас там толпилось сотни четыре. Подстилки по мостовой уже не раскладывали – даже на корточках сидеть мало кто решался. Ближе к ангару люди стояли так плотно, что Гедимину стало не по себе. Он поймал Иджеса за плечо и кивнул на соседнее строение, рядом с которым было относительно свободно.

– Встанем там. Тебе видно табло?

– Я ж не мартышка, – сердито прошептал Иджес. – Всё видно. Но как я пройду к воротам?

– Осторожно, – ответил Гедимин, боком пробираясь между людьми. Казалось, они его не видят, а замечают только тогда, когда он случайно их касается. После того, как трое шарахнулись с воплем «Теск!», «макаки» наконец зашевелились и нехотя пропустили сарматов к ангару.

– Непохоже, чтобы сегодня пришло сто человек, – вполголоса заметил Иджес. – Смотри, сколько дронов…

– А ты что, не знал? – один из впереди стоящих обернулся к нему, на секунду округлил глаза при виде сарматов, но быстро с собой справился. – Завтра отбора не будет. Все пройдут сегодня.

– С чего вдруг? – настороженно сощурился на него Иджес. – Завтра ещё не суббота…

– Митинг, – махнул рукой человек, отворачиваясь к ангару отбора. – Здесь, у космопорта. Будто места другого им не было…

От стены пустующего ангара хорошо просматривалось не только табло с именами участников. Гедимин смотрел влево, поверх голов и ограждений, – там за кордоном из четырёх бронеходов сверкала в свете прожекторов золотистая обшивка.

Луч анализатора не дотянулся до рокканского корабля, угаснув в защитном куполе города, и сармат досадливо сощурился.

– Следи за табло, – сказал он Иджесу. – Я пойду к космодрому, не буду занимать тут место.

– Иди, – отозвался механик, напряжённо глядя на тёмный экран. По расписанию отбор должен был начаться семь минут назад, но жюри до сих пор не приехало, – обычное дело для «макак», Гедимин даже не удивился.

Выйдя из лабиринта ангаров, он остановился, высматривая кратчайший путь к рокканскому кораблю. Тот был не один – рядом с большим звездолётом стояли ещё два, меньших размеров, но схожие по конструкции. Между кораблями и площадками, по которым ездили космодромные тягачи, был выставлен двойной, усиленный, кордон, а над ними кружил небольшой зелёный шар, из которого во все стороны торчали белесые шипы. Вокруг шара постоянно двигалась более светлая сетчатая структура, то вспыхивающая, то темнеющая; изменения её цвета были никак не связаны с движением космодромных прожекторов. Несколько секунд Гедимин наблюдал за ней – передвижения инопланетного дрона заворожили его, потом, спохватившись, отвёл взгляд и направился к ограждению.

«Макаки, мианийский дрон…» – сармат остановился за ближайшими скамьями, раздосадованно щурясь на космодром. Проход у ангара аукционщиков был закрыт, как и само здание, и площадка за ним пустовала – даже защитное поле, обычно её прикрывающее, сегодня убрали. «Елизаветы» не было, и сделанные для неё ворота закрыли окончательно – Гедимин с трудом мог определить, где они находились. Оставался единственный проём к западу от крайнего терминала, но там, как обычно, стояли экзоскелетчики, а чуть в стороне – бронеход с ракетной установкой на крыше.

«Не пройти,» – Гедимин отвернулся от бесполезного прохода и двинулся к ограждению. Он уже видел, где можно просунуть руку между декоративными элементами и осторожно проколоть городской купол – на пару миллиметров, большего ему не требовалось.

– Стоять! – рявкнули под ухом. Сармат, вздрогнув, обернулся и увидел двоих патрульных. Ещё один скучал у входа в терминал и при окрике насторожился и перевёл взгляд на Гедимина.

– Четыре сотни, – быстро объяснял один патрульный другому, подходя к сармату. – Их база на западном шоссе. Они тут тихие. Это Джед, он механик. Давай, проверяй его.

«Коп» направил считыватель сармату в лицо. Тот стоял смирно, дожидаясь, когда патрульные «наиграются» и уйдут. Краем глаза он заметил в толпе у терминала ещё три жёлтых экзоскелета.

– Гедимин Кларк, – вслух прочитал патрульный. – Разрешение с собой?

Сармат, удивлённо мигнув, отодвинул нагрудную пластину. Пёстрые карточки «разрешений» Кенен выдавал ремонтникам каждый месяц, дежурно предупреждая, что без них в городе делать нечего; для выхода с базы во время праздников полагался отдельный документ, и они доставались не всем; но стандартное разрешение Гедимин носил под бронёй весь месяц, и ни разу никто его не спросил.

– Спасибо, – буркнул патрульный, скользнув взглядом по пёстрой карте. – Можешь быть свободен.

Гедимин слегка сузил глаза, но промолчал. Не успел он убрать разрешение в «карман», а патрульные – развернуться к терминалу, как раздался ещё один окрик, более громкий и сердитый:

– Стоять! Сержант Рику, почему не проверили документ?

Из толпы выбрались ещё трое патрульных и встали полукольцом, подозрительно глядя на Гедимина. Сармат мигнул.

– Разрешение, пожалуйста, – буркнул Рику, глядя мимо сармата. Гедимин молча протянул ему карту. Происходило что-то странное, и он старался не делать резких движений, – снова попасть в неудобную камеру и лежать, свернувшись клубком и упираясь во все стены, ему не хотелось.

– Дайте сюда, – новоприбывший отнял у Рику разрешение и долго смотрел на него, периодически поворачивая к ближайшему фонарю и проверяя на просвет.

– Хватит, – вмешался минуту спустя другой экзоскелетчик. – Это Джед Кларк, и он сидел на Луне безвылазно весь этот месяц. Посмотри на него! Он похож на координатора бунтовщиков?!

Первый пробурчал что-то неразборчивое и сунул карту сержанту, тот быстро отдал её сармату и махнул стальной «рукой».

– Проходи!

Гедимин, отступив к ангарам, огляделся по сторонам. Там, где он обычно встречал одного-двух «копов», бродили целые патрули, и вид у «бабуинов» был встревоженный и хмурый. «Бунтовщики?» – сармат озадаченно мигнул. «Опять на Земле что-то началось?»

Он с сожалением взглянул на бесполезный анализатор и шагнул в тень. «Не сегодня,» – подумал он. «В другой раз. Когда «макаки» успокоятся.»

– Гедимин! – послышалось из прохода между ангарами. – Ты далеко? Я уже выбрался.

– Держись у ангара, я иду, – отозвался Гедимин. Судя по голосу, Иджес прошёл отбор и не наткнулся на патрульных, способных испортить ему настроение. «Большой переполох на Земле,» – подумал сармат, покосившись на площадку перед терминалами; патрули, не найдя других сарматов, стянулись к зданию и стояли там. «Должен оставить следы в сети.»

…«Разрозненные остатки группировки «чистых» отступили от гетто Окампо, столкновения в Хисаре продолжаются. Гетто Кумаси сообщило о шестнадцати погибших и тридцати одном раненом, сведений о потерях среди нападавших пока нет. «Пустырь завален трупами,» – сообщает источник, пожелавший остаться неизвестным. «По всем улицам от гетто тянутся кровавые следы. Ни одного мёртвого теска я не видел.» Федеральные войска, стянутые под купол Кумаси, оцепили гетто и патрулируют окрестности. Совет безопасности опроверг сведения о высланном в Кумаси крейсере. «Северяне справятся своими силами,» – прокомментировал наш информатор в Совете. «Но с тесками надо что-то делать. Люди недовольны, что их притесняют, а сарматы живут на всём готовом.» Реакция представителей Мианы на события в Окампо, Кумаси и Хисаре пока неизвестна.»

Гедимин и Иджес растерянно переглянулись. «Опять,» – ремонтник прижал ладонь к занывшим рёбрам и сердито сощурился. «Откуда они вылезли?! «Чистые»… Разве Маркус не уничтожил их всех?»

– Интересное кино, – хмыкнул Иджес. – Макаки напали на гетто. Сарматы защищались. Дикари огребли. Почему патрули в Кларке кидаются на нас, а не на людей? Мы-то ни на кого не нападали.

Гедимин тяжело вздохнул.

– Надо было колонизировать Кагет, – пробормотал он еле слышно. – Пусть бы Землю делили земляне.

31 мая 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Кенен развёл руками.

– Что я могу сделать, парни?! Вот приказ с Земли, вот бумаги от городского совета. Ну да, я знаю, что сарматы защищались. Мы тут вообще никого не убили, даже и для защиты. Когда мартышкам это мешало?!

Иджес прерывисто вздохнул. Гедимин молча положил руку ему на плечо.

– Жаль, жаль, очень жаль, – Кенен наклонил голову, всем своим видом выражая сочувствие. – Однако… Ис, ты, чем обжиматься с Джедом, лучше бы…

В ту же секунду он оказался на другом конце комнаты, и кулак Гедимина остановился в воздухе, не достигнув цели. Ремонтник сердито фыркнул.

– Ты лучше бы написал жалобу мианийцам, – как ни в чём ни бывало продолжил Кенен. – Тебе испортили праздник, не допустили к соревнованиям… Ты должен защищать свои права! Напиши им. Я помогу с оформлением.

– И что, они пустят меня на регату? – недоверчиво спросил Иджес, с трудом отрывая взгляд от ящика с дроном. В этот раз механизм собирались нести в город не в тряпке, а в специальном контейнере с изображением ядра гелия на каждой стороне – и, как внезапно выяснили сарматы, и контейнеру, и дрону суждено было в день регаты остаться на базе.

– Нет, конечно, – слегка удивился Кенен, – но…

– Tzahasulesh! – Иджес подхватил со стола контейнер и, едва не задев выдвинутую дверную створку, вышел из рубки. Гедимин двинулся было за ним, но остановился на полпути и развернулся к Кенену.

– Приказ с Земли, говоришь… На ремонт нас теперь тоже не пустят?

Маккензи развёл руками.

– О чём ты спрашиваешь, Джед?! У них там пять тысяч трупов, и никто не хочет за это отвечать. Они с радостью расстреляли бы все три гетто – и остальных сарматов впридачу, но мианийский крейсер их не поймёт. Я уже позвонил Питу – он пришлёт курьера с нашими реактивами. Мы сегодня, увы, в госпиталь не попадём.

– Будут привозить звездолёты прямо на базу? – Гедимин представил, как по дикому дну кратера волокут «Барракуду», и она на четверть борта проседает во взрытую пыль. Потом он подумал о «Скате», пытающемся проползти по западному шоссе и не снести все автономки вдоль правого борта. Боль в груди стала немного слабее.

– Ничего не знаю, Джед, – снова развёл руками Кенен. – Совет очень рекомендовал нам избегать резких движений хотя бы до двенадцатого. Будет много переписки и переговоров. Надеюсь, этот бред скоро закончится. Сходи, успокой Иса, как бы он не наделал глупостей…

Полчаса спустя Иджес и Гедимин сидели в реакторном отсеке и подавленно молчали. Ремонтник на всякий случай плотно прижал височные пластины – он не был уверен, что «существо» не отреагирует на его состояние перегревом или расстабилизацией. Время для опытов, очевидно, было неудачное. Идти в информаторий не хотелось – Кенен и так неплохо рассказал им последние новости. Иджес молчал, прижимая к груди ящик с дроном, и смотрел в сторону.

– Можно устроить свою регату, – сказал Гедимин, чувствуя себя предельно неловко. Он вовсе не открыл бы рта, но молчание чересчур затянулось.

– Как в Ураниум-Сити. Здесь есть прямые коридоры и много механиков. Сделать дроны, полосу препятствий…

Иджес глянул на него искоса и криво ухмыльнулся.

– Как до войны, да? Снова сразимся в воздухе? Выясним, кто из нас лучший механик?

Гедимин мигнул.

– Я не участвую, – буркнул он, глядя на свои ладони. – Если хочешь, я скажу Кенену. Он оповестит всю базу. Три-четыре сармата согласятся.

Иджес, тяжело вздохнув, поднялся на ноги.

– Не буду мешать тебе, атомщик. У тебя опыты. Пойду к Айзеку. Что-нибудь придумаем.

13 июня 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

«Чтоб я когда-нибудь пытался понять «макак»?!» – Гедимин с силой провёл пальцами по виску – давление ощущалось (или, скорее, мерещилось) даже сквозь шлем – и озадаченно покачал головой. Сарматы-ремонтники, набившиеся в тесный кузов глайдера, летящего на максимально позволенной скорости по западному шоссе, недовольно покосились на него, но смолчали. Судя по отсветам в глазах, каждый из них думал примерно о том же.

После полутора недель «полной изоляции» (даже субстрат для кислородных станций сарматам привезли из города) Кенен поднял ремонтную бригаду рано утром, за пять минут до официальной побудки, быстро раздал им «разрешения нового образца» и вместе с ними влез в глайдер. Как успел понять Гедимин, их срочно вызвали на космодром; техзадание на этот раз было у Кенена и, похоже, он сам собирался руководить бригадой.

Глайдер высадил их у кордона при въезде на космодром, прямо перед экзоскелетчиками, построившимися в две шеренги. Кенен, повернувшись к сарматам, жестом приказал отдать ему разрешения и, собрав стопку, протянул командиру патруля. Тот, не сказав ни слова, просветил их сканером и вернул Маккензи. Сарматы прошли мимо поста; по лицу Гедимина заскользили лучи считывателя – не один, как обычно, а несколько, будто одного прибора было мало для выяснения его личности. Через несколько секунд проверка закончилась, и сармат облегчённо вздохнул – традиции были соблюдены, можно было заняться чем-то осмысленным.

– Джед! – Кенен резко развернулся к нему. – Прости, забыл дать задание.

Передатчик на запястье Гедимина быстро замигал. Кенен, не дожидаясь, пока закончится закачка файла, стукнул пальцем по броне сармата и указал вдаль. Тот, проследив за его взглядом, изумлённо мигнул. На дальней южной площадке стоял непрозрачный купол защитного поля, а перед ним горела наскоро выставленная гирлянда из знаков радиационной опасности.

– «Лучевое… распыление»? – перечитал сармат вслух описание повреждений. Кенен молча хлопнул его по плечу и ускорил шаг. Через несколько минут они прошли под купол, и Гедимин увидел, что описание было верным.

Грузовой спрингер словно попал под гигантский резак – верхний трюм и верхние части грузовых палуб снесло аккуратным ударом по всей длине корпуса. Из пролома торчали острые обломки внутренней обшивки, местами свернувшиеся в трубку. От среза по броне тянулись полосы зеленоватого свечения, под которыми обшивка слегка просела. Гедимин развернул «щупы» дозиметра – стрелка, указывающая максимум излучения, заметалась, выбирая между носом и кормой. Корабль отчаянно «фонил» в омикрон– и сигма-диапазонах. За то время, пока сармат держал дозиметр направленным на спрингер, интенсивность излучения выросла на тысячную долю кьюгена.

– Has-su… – выдохнул Гедимин, потрясённо глядя на корабль.

Только это слово и приходило ему на ум, пока он, отогнав ремонтников от повреждённой части спрингера, обматывал её защитным полем. Металлические детали корабля рассыпались в радиоактивную пыль от малейшего сотрясения, прикоснуться к ним было невозможно – неосторожным движением Гедимин, поднявшийся на обшивку, снёс трёхметровый участок борта. Лучевую атаку перенёс только фрил, но фрила в этом корабле, переделанном из тяжёлого бомбардировщика, было очень мало, и он не выдерживал вес брони и изъеденных конструкций. Гедимин, в последний раз проведя щупами анализатора по борту, спрыгнул на площадку и повернулся к ремонтникам.

– Срезать на шесть метров от разъеденной кромки, – сказал он. – Все внутренние помещения – на дезактивацию. А реактор…

Он не успел договорить – грудь сдавило ледяными обручами, и сармат стиснул зубы от боли. «Изолировать отсек!» – развернувшись, он взлетел вверх по обшивке и спрыгнул в пролом.

Ремонтные коридоры находились уровнем ниже, за неплотно прикрытым люком – и, только нырнув туда, Гедимин вспомнил, что они не рассчитаны на проход экзоскелетчиков, а поэтому их ширина – стандартные два метра. Бежать пришлось внаклонку, стараясь не цеплять плечами стены, – излучение частично дотянулось и сюда, и неосторожное движение могло обрушить на сармата несколько тонн измельчённого металла.

«Теперь – налево,» – сармат на секунду задержался на перекрестье коридоров. «И три метра вперёд. Там должен быть шлюз…»

Он свернул, опустил, не глядя, руку на палубу – и тут же её отдёрнул: ладонь погрузилась во что-то влажное и податливое. Он подался назад, запоздало включил фонарь и увидел в коридоре неподвижное тело в лёгком ремонтном скафандре. Это был человек; он лежал головой к Гедимину, и тот только что придавил ладонью его лицо, повредив нос. Сармат, поёжившись, посмотрел мертвецу в широко раскрытые глаза – ни радужки, ни зрачка не было, глазное яблоко полностью побелело и не пропускало свет. Никаких повреждений на теле не было – даже шейные позвонки при посадке уцелели.

«Смерть под лучом?» – Гедимин покосился на дозиметр, провёл по телу и досадливо поморщился – здесь, на оси схождения двух мощных лучевых потоков, прибор был практически бесполезен. Если труп и добавлял к общему фону один-два микрокьюгена, вычислить эту добавку среди целых кьюгенов и их десятых долей было невозможно. Сармат отодвинул тело к стене и, покосившись на закрытый шлюз, развернул щупы анализатора. «Реактор могли прикрыть пластинами флии,» – вспомнил он наконец, когда вспыхнувшая тревога улеглась. «Проверить…»

Флия была там. Обшивка поверх неё частично раскрошилась – слой обеднённого урана, переродившись в ирренций под лучом, «заразил» остальные слои и внутренние балки, но бронированный шар под слоем флии остался нетронутым. «Экран сработал,» – облегчённо вздохнул Гедимин, приподнимаясь на руках и с досадой глядя на потолок. «Реактор вне опасности, турбины тоже прикрыты. А теперь отсюда надо вылезти…»

Когда он выбрался на ближайшую грузовую палубу второго уровня, она уже была «на первом» – всё, что над ней, срезали и оттащили в сторону. Ремонтники с резаками перебрались ближе к носу, туда, где ещё оставалась заражённая обшивка; на корме уже работали четверо сарматов с распылителями меи.

– А, вот и Джед, – раздался в наушниках голос Кенена. – Вернулся из недр. Может, для разнообразия поработаешь?

Сармат сердито сощурился, но промолчал. Взяв резак, он перебрался на «крышу» реакторного отсека и начал счищать заражённую броню. Вскоре он увидел, что инструменты не нужны – изъеденные излучением пластины крошились в руках, и сложнее всего было не дать их остаткам разлететься по палубе. «Уран,» – вынув рассыпающийся в руках фрагмент обшивки, сармат озадаченно хмыкнул. «Я думал, его уже везде заменили нейтронностойким фрилом. Его сейчас делают прочным…»

Первый слой меи был полностью залит к вечеру; когда Гедимин уходил с корабля, он видел команду карантинной службы – в радиозащитной броне они собирались у вскрытого шлюза. У них была гусеничная тележка с освинцованным контейнером, отмеченным знаками радиационной и биологической опасности.

– Что с этим кораблём? – спросил Гедимин, догнав Кенена за последним кордоном. – На «Гельт» не тянет. Слабый, но широкий лучевой поток, возможно, пульсирующий…

– Вот ты исследователь, – пробормотал Маккензи, глядя на него с вялым удивлением. – Их накрыло в поясе астероидов. Никаких ракетчиков в округе не было. Есть сообщения, что видели зелёный мерцающий свет на каком-то обломке.

«Мерцающий свет?» – Гедимин задумчиво сощурился. «На обломке… Испытания на Гоберте, лучевое кольцо, размыкание… Hasu!»

– Лучевые пучки, – он растерянно взглянул на Кенена. – До сих пор не вскрылись?!

– Понятия не имею, о чём ты там говоришь, – слабо махнул рукой Маккензи, чьи мысли явно были далеко от ядерных полигонов «Гекаты». – Но я слышал, что он такой не один. Ещё одного оставили на месте – изъело так, что нельзя было прикоснуться.

– Пучки, – угрюмо кивнул Гедимин. – Это плохо.

– Для нас? – Кенен ухмыльнулся. – Не думаю, Джед. Пока эта штука – как ты её назвал? – охотится на корабли, мы не останемся без работы. Знаешь, что с нас сняли блокаду на две недели раньше срока?

Гедимин неопределённо хмыкнул. «Мианийский шаттл тоже прижгло вскрывшимся Пучком,» – думал он. «И этот спрингер… Что там, в поясе астероидов? Цереру и Весту не бомбили так сильно. Может, осколки Марса? Долетели и донесли свои Пучки? Мианийцам надо бы пролететь там и всё повскрывать. Неизвестно, сколько ещё там такой дряни…»