Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 77 (всего у книги 146 страниц)

– Истребители на кагетском ирренции, – сказал он, покосившись на Корсена. – Ты уже слышал?

Линкен угрюмо кивнул.

– Да, крылатые бомбы… Так похоже на всех этих… поганых крыс! Что Стивен, что Нумусиа, что этот твой Ульф… Я предупрежу всех, кого знаю. Доберусь до адмиралов, если успею. Такие макаки делают, что пришло в голову, пока в них не ткнёшь бластером. Постараюсь подогнать тыкателей.

– Надо убрать оттуда реакторы, – сказал Гедимин. – Они уже испорчены, и я не знаю, как это чинить. Туда пригнали пленных для работ…

Линкен поморщился. Шрам на его лице дёрнулся.

– Снова ирренций и его свойства? Помню, сколько мы с ним возились… Ну, бомбы нам тоже нужны, убирать не стоит. Только для работы придётся возить им ирренций с Фебы или Палиака.

– Мы привезём, – вступил в разговор Корсен. – Ирренций туда, ирренций сюда… Кажется, мне повезло, что я не физик-ядерщик.

Линкен покосился на него и снова повернулся к Гедимину.

– Про Хольгера слышал?

Сармат кивнул.

– Жаль, – обронил Линкен с тяжёлым вздохом. – Это был атомщик. Говорили, выжившие там, на Ио, заставили макак побегать. Взорвали чуть ли не всю базу.

Гедимин криво ухмыльнулся.

– Будь осторожен на Кагете, – Линкен положил руку ему на плечо. – Дрянная планета… Ещё встретимся, если буду жив.

05 февраля 30 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник

Внезапный грохот над головой застал Гедимина врасплох, и он рухнул на землю, попутно накрываясь защитным полем, и только потом посмотрел вверх. По небу, стремительно увеличиваясь, летел пылающий болид. Секунду спустя Гедимин рассмотрел его – это был «Ицума-Бет» в плотном рое «Ицмитлей», и он заходил на посадку. Прогрохотав над головами пригнувшихся сарматов, корабль пролетел над степью и скрылся в той стороне, где стояли невидимые с космодрома купола промышленной базы.

– Разлетались… – буркнул, отряхиваясь от сухой травы, Фьонн. – Гедимин… Эй! Ты когда успел подняться?

Реакторщик не ответил. Он смотрел на горизонт, сердито щурясь.

– Кто-то полетел к «Эларе». Судя по шуму – не барк с конвоем.

В наушниках запищало.

– Гедимин, возвращайся на корабль, – в голосе Корсена чувствовалась тревога. – Фьонн, иди с ним. В степь не выходить! На «Элару» прибыл адмирал Тохиль.

«Тохиль? Адмирал Стивена?» – Гедимин невольно поёжился. «Надеюсь, он знает про взрывающиеся истребители.»

Он хотел пойти в реакторный отсек, но Фьонн за руку протащил его мимо нужного поворота и дальше, к капитанской рубке.

– Ну на кой… – слабо воспротивился Гедимин, но Фьонн уже заглядывал в отсек и вертел шлемом в поисках капитана.

– Ну что, тески, оставить вас тут? – послышался усталый голос Корсена. – Я – в «Элару».

– А оставь, – оживился Фьонн. – Мы посмотрим карту… Осторожнее там, с Тохилем, ладно? Не говори ему лишнего…

…Гедимин следил по карте за разлётом обломков Марса. Они ещё двигались – одни, не встретив никаких препятствий, летели по прямой сквозь пояс астероидов, другие упокоились на орбите над Юпитером или Солнцем. «А если мианийцы прилетят к нам,» – думал Гедимин, покачивая астероид на ладони, – «найдут там следы погибшей цивилизации. Интересно, многое уцелело, когда Марс раскололся?»

– Что-то Корсена давно нет, – сказал, заглянув в рубку, Фьонн. – А уже темнеет… Гедимин, иди в реакторный, я тут посижу.

Шагнув за порог, Гедимин услышал отдалённый гул открывающегося шлюза. Вдоль по стенам замигали жёлтые светодиоды – кто-то поднялся на палубу – но тут же погасли – «Бет» узнал своего.

– Корсен! – Фьонн схватил Гедимина за плечо и затащил обратно в рубку. – Вот интересно, где он пропадал до самого вечера?

Сармат покосился на часы – по условно-земному времени было ещё полчетвёртого. «Если колонизировать эту планету, рано или поздно придётся перейти на местный календарь,» – подумал он. «Это не Феба и не Луна, тут в туннелях не отсидишься.»

– Ну, что там? – спросил Фьонн, едва Корсен появился на пороге. – Зачем прилетел адмирал Тохиль?

Корсен качнул головой, опустился в кресло и посмотрел на сарматов тусклым тяжёлым взглядом.

– Тохиль улетит послезавтра. Завтра будет здесь. С корабля ни ногой! Гедимин, из реакторного отсека не высовывайся. Тебя нет. Фьонн, ты на посту, отлучиться не можешь. Пропустишь общий смотр, но – невелика потеря. Жаль, я пропустить не смогу.

Он поморщился и, закинув шлем за спину, потёр висок.

– Предупреждены были все. Две «Стимфалиды» взорвались на аэродроме Утгарда, ещё четыре – на испытаниях у разных капитанов… и пять одновременно – на палубе крейсера при боевом вылете.

Гедимин и Фьонн переглянулись.

– И кто там такой… умный? – спросил реакторщик. Корсен покачал головой.

– Мало ли дураков во флоте… Так или иначе, дело дошло до Маркуса. Злой умысел, саботаж… Ульф казнён, у «Элары» новый комендант, сейчас решают, что делать с испорченными реакторами.

Фьонн мигнул.

– Ульфа расстреляли?!

«Он не сказал «расстрелян»,» – подумал Гедимин, глядя, как по лицу Корсена пробегает тень. Ему вспомнилось, как Хью корчился на полу, зажимая руками распоротый живот. «Есть разные… методы,» – сармата передёрнуло.

– Можно попробовать построить новые реакторы и не подпускать к «Эларе» пленных, – нерешительно сказал он. – Старые, скорее всего, уже не починить.

Корсен пожал плечами.

– Решать не нам, Гедимин. Разбираться будет Тохиль с новым комендантом. Чтобы убрать пленных, надо кем-то их заменить, а новые реакторы… Сомневаюсь, что их так просто сделать.

– Я делал, – сказал сармат. – На самом деле это несложно. Если меня позовут…

Корсен махнул рукой.

– Иди в реакторный. Завтра сиди тихо, как снайпер в «гнезде». Я попробую открыть рот, но Тохиль не любит советчиков.

– Вот поэтому он и дурак, – сердито прошептал Фьонн, вслед за Гедимином выходя из капитанской рубки.

Ему следовало бы идти на пост и встречать недовольных пилотов, по приказу Корсена вернувшихся на корабль, но он проводил Гедимина до реакторного отсека и долго возился внутри, не спеша выходить.

– Это что же выходит? – заговорил он, перехватив удивлённый взгляд реакторщика. – Вы у Ассархаддона изучали ирренций. Всё изучили и построили атомный флот. А теперь выясняется, что у него новые повадки. Как вышло, что вы их сразу не заметили?

Гедимин поморщился.

– Да ничего там не изучали, – сердито сказал он. – Я постоянно просил – дай теоретика для исследований, дай время, дай год на доработку реактора… Нет, Маркусу срочно нужен был флот. Мы его сделали. Ничего не «выясняется», Фьонн, – сразу было ясно, что мы работаем непонятно с чем. Будь моя воля, я вообще запретил бы использовать ирренций. Собрал бы всех учёных всех рас и не отпускал, пока они не узнают всё – и как «сигма» залазит в мозги, и что она говорит реакторам, и почему погибли аборигены Ириена… Может, после этого вышел бы толк. А так…

Не договорив, он махнул рукой и отвернулся. «А потом скажут, что я сделал дрянной реактор,» – подумал он, горько усмехнувшись. «Так и вышло.»

10 февраля 30 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник

Все собрались на корабле. Гедимин слышал быстрые перешёптывания – сарматы занимали свои посты, «Бет» готовился к старту. До отлёта оставался час. Реактор уже два часа работал и был вполне готов к манёвру Прожига. В последний раз заглянув в активную зону и почувствовав тёплые щупальца, проскользившие от висков до кончиков пальцев, сармат махнул рукой и плотно закрыл шлюз.

– Первая посадка – на Фебе, – Корсен зачитывал по громкой связи намеченный маршрут. – Выгрузка ирренция и урана. Затем вылетаем на Альбиорикс и выгружаем рудный концентрат. Третья посадка – на Палиаке. Забираем груз ирренция и возвращаемся к порталу Кагета. Длительность рейса – двое суток.

– Отсюда везём ирренций, сюда везём ирренций, – пробормотал кто-то из канониров. – Чушь какая-то…

Гедимин криво ухмыльнулся. «Ты бы знал, насколько это чушь. А всего-то надо было – два года на исследования…»

13 июня 30 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник

– Вернулись! – Фьонн, едва сойдя на выгоревшую землю Кагета, скинул шлем и подставил лицо под моросящий дождь. Из-за обычного ветра, не унимающегося над степью, капли летели почти горизонтально.

– Я бы остался тут жить, – сказал пилот, обернувшись к Гедимину. – Эта планета не хуже Земли.

– Лучше, – буркнул Гедимин, выйдя из тени корабля и осмотревшись. После дождей степь, ещё недавно безжизненно-серая, не только зазеленела, но и покрылась яркими пятнами. По ноге сармата, цепляясь за щитки скафандра, ползло что-то бугристое, с красными крапинками на причудливой раковине. Цеплялось оно не ножками – это было скорее похоже на быстро переставляемые присоски.

– Ого! – Фьонн, оторвав животное от скафандра, перевернул его кверху брюхом. Оно немедленно втянулось в раковину, оставив снаружи твёрдый пятнистый панцирь и заткнув все отверстия. Гедимин постучал по одному из пятен – оно чуть-чуть промялось внутрь.

– У нас, кажется, новые бегуны, – Фьонн, оглядевшись, быстро пересчитал на пальцах «улиток», выползших на открытую местность, и ухмыльнулся. – Отнесу это медикам. Они же биологи, пусть расскажут, что за тварь.

Грохот дробилок в ущелье внезапно прервался. Затрещали разряды бластеров. Гедимин, поморщившись, перевёл взгляд на притихший лагерь. Несмотря на регулярное выжигание, местная флора (или фауна) добралась до бараков – по крышам расползлись чёрно-красные пятна, а стены местами потрескались, обнажив распухшие, побелевшие части каркаса.

– М-да, – пробормотал Фьонн, проследив за его взглядом. – Много-много разных тварей. Но мы привыкли бы. Как думаешь? На Земле их тоже много…

– Сейчас там, – Гедимин вспомнил хвостатых животных, круживших над кратером ядерного взрыва, и невольно вздрогнул, – ещё более странные твари, чем тут. Землю после нашей войны придётся заново терраформировать. И… я бы переселился на Кагет. Эа-вируса тут точно нет.

14 августа 30 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник

– Рука против клешни, – Гедимин обвёл внимательным взглядом притихших солдат и охранников. – Кто?

– Не я, – покачал головой Йоргис, ненадолго оторвавшись от изучения покорёженной «клешни». «Лантерн» был прочной конструкцией – пневмоприводы выдержали, и кабеля не полопались, но обшивка слегка деформировалась.

– Кто? – снова спросил Гедимин. Солдаты переглядывались, подталкивая друг друга. Заскучавший Гедимин предлагал противоборство не в первый раз, четыре экзоскелета в итоге пришлось чинить, ещё кто-то порвал связки, а слухи по кораблю распространялись быстро, – сегодня добровольцев не было. Охранники, пришедшие из лагеря на звук развлечения, тоже переглядывались – но с недоумением. Гедимин, почуяв «добычу», повернулся к ним.

– Ну? Все боятся?

Один из охранников шагнул вперёд, картинно расставив «клешни» трофейного «Маршалла» в стороны.

– Ты против меня, – он посмотрел на правую руку Гедимина с отстёгнутым рукавом скафандра. – Ты без брони.

Гедимин кивнул, намётанным взглядом определяя слабые места в конечностях «Маршалла». Ремонтники в лагере были, но по большей части техобслуживание сводилось к лихорадочной полировке обшивки перед очередным смотром. «Пневмопривод – на свалку,» – предсказал про себя Гедимин исход поединка. «Ладонь бы не оцарапать…»

Над лагерем оглушительно взвыла сирена, и одновременно с ней сверху загрохотало. В небе сверкнул приближающийся «болид» – чей-то корабль входил в атмосферу, не заботясь ни о торможении, ни о предпосадочных манёврах.

– Safauw! – крикнул по общей связи Корсен. – Все на борт!

Можно было бы и не кричать – сарматы уже стояли у открывающегося шлюза. Охранники давно убежали в лагерь, и оттуда доносился голос коменданта, орущего на всю степь торопливые команды. Через несколько секунд «Бет», принявший на борт остатки экипажа, быстро катился по степи на «лучевых крыльях». Катились недолго; полминуты спустя Корсен скомандовал отбой.

– Что там? – спросил Гедимин, поднимаясь с палубы. До реакторного отсека он добраться не успел.

– Прибыл адмирал Тохиль, – сердито ответил Корсен. – Когда его пилоты научатся садиться?!

«Тохиль,» – Гедимина передёрнуло.

– Опять тебе сидеть в реакторном, как на цепи, – вздохнул Фьонн.

– Да нет, зачем? – слегка удивился Корсен. – Он не к нам. Прилетел в лагерь. Я собираюсь за ним последить. Если интересно, приходите в рубку.

Видимо, он не ожидал, что интересно будет всем, – когда Гедимин пришёл в рубку, сарматы уже с трудом туда помещались. Корсен переключил все экраны на лагерь, выведя на центральный монитор крупный план ворот. Тохиль с четырьмя «Фенрирами» сопровождения уже сошёл с корабля и остановился напротив, глядя куда-то сквозь подбежавшего к нему коменданта. Охранники выстроились вдоль ветрорезов, таращась на адмирала во все глаза.

По экрану поползла красная рябь, и Корсен поспешно переключил его. Изображение уменьшилось, но Тохиль всё ещё был хорошо виден – как и вторая группа «Фенриров», плотно окружившая какого-то сармата. На нём не было ни экзоскелета, ни скафандра, и громоздкие «Фенриры» закрывали его почти полностью – только иногда при движении мелькал фрагмент комбинезона.

– Кто-то сильно разозлил Тохиля, – прошептал Фьонн, толкая Гедимина в бок. – Притащили на казнь…

– Tzaatesqa! – крикнул адмирал, вскинув бронированную руку. Охранники отвечали громко, но вразнобой. Дождавшись, когда гомон смолкнет, Тохиль протянул руку к пленнику.

– Раса Eatesqa четвёртый год ведёт войну с низшей расой приматов. Приближается решающий момент, за которым – триумф или поражение. Координатор Маркус готовит высадку в Чикаго!

Он снова вскинул руку. Гедимин мигнул. «Чикаго? Это в Атлантисе… На кой Маркусу там высаживаться, да ещё лично?»

– И в последние дни перед высадкой выясняется, что в наших рядах предатель, – Тохиль развернулся к кольцу охраны. – Кумала Криос, пособник приматов, sahasukemu…

Он замолчал на секунду, отчётливо скрипнув зубами, но затем взял себя в руки.

– Кумала Криос пытался сорвать высадку. Маркус приблизил его к себе, сделал одним из стратегов главного штаба и прислушивался к его советам. Кумала Криос предал Маркуса, предал расу Eatesqa! Отвечай, hasulu, что тебе пообещали макаки? И что ты получишь теперь от нас?

Гедимин думал, что голос Кумалы расслышать не удастся – у него, в отличие от Тохиля, не было усилителя в шлеме – но ответ прозвучал чётко и ясно.

– Тохиль, ты болван. Я пытался спасти триста тысяч сарматов. Не удалось. Ты ждёшь, что я испугаюсь? Я застрелил адмирала Гельмера, на моих руках умер Сциен, – после этого ты надеешься напугать меня?

Гедимин вздрогнул, встряхнул головой, – в услышанное верилось с трудом. «Пытался сорвать высадку? Застрелил Гельмера? Кумала?!»

Тохиль приглушённо зарычал, и Гедимина передёрнуло, – так не делали ни сарматы, ни люди.

– Твой план провалился, hasulu, – сказал он. – Я займу место адмирала Гельмера. Пятьсот тысяч сарматов высадятся в Чикаго и поставят Земной Союз на колени. Вся Солнечная система ляжет под ноги Маркусу. Ты мог бы присоединиться к нашему триумфу, hasulu…

Он замолчал. Гедимин судорожно вспоминал карту. «Снежногорск. Микатарра. Эс-Семара. Флот на орбите. У «макак» будет меньше на одну базу? Да, великая цель…»

Кумала громко и выразительно хмыкнул.

– Тохиль, – его голос звучал спокойно, будто расстрел грозил не ему, а самому адмиралу, – ты охотно расправляешься с теми, кто не угодил Маркусу, и он это ценит. Но как стратег ты не стоишь и межзвёздной пыли. Вы положите в Чикаго четыреста тысяч сарматов, а вышибут вас оттуда через две недели. Твой труп тоже присоединится к массе гниющей органики на развалинах. Если Маркус не полный идиот…

– Hasu! – рявкнул Тохиль, вскинув руку. «Фенриры», окружившие Кумалу, шарахнулись в разные стороны. Гедимин увидел, как зажатое ими тело мягко осело им под ноги.

– Держать под охраной на краю лагеря, у всех на виду! – приказал Тохиль. – Не прикасаться, пока не сдохнет!

Сарматы выходили из капитанской рубки молча. Первые перешёптывания в наушниках Гедимин услышал пять минут спустя, когда остановился у входа в реакторный отсек.

– Ничего себе, – пробормотал Фьонн, входя в шлюз. – Не знаю, кто такой Кумала, но так говорить с Тохилем… Даже жалко, что его убили.

– Кумала сделал мой скафандр, – Гедимин притронулся к броне на груди. – И спроектировал все скафандры и экзоскелеты во флоте Маркуса. Таких, как он, больше не будет.

Он сел к щиту управления, облокотился, подставив ладони под голову, и рассмеялся. Фьонн вздрогнул и, схватив Гедимина за плечо, мелко затряс его.

– Эй, не надо! Ты в себе? Мне страшно!

Гедимин перевёл на него взгляд, и пилот попятился.

– Пойду я, ладно?

Гедимин, опомнившись, хотел остановить его, но шлюз уже закрылся. Реакторщик постоял несколько минут, тупо глядя на крышку люка. «Кумала… Вот уж от кого не ожидал…»

Ещё через пять минут он осторожно приоткрыл главный шлюз. Рядом никого не было – все оставались на постах, никто не хотел попасться на глаза разъярённому Тохилю.

Никого не было и снаружи. Крейсер Тохиля стоял перед ветрорезами, немного в стороне от ворот. Из лагеря доносились зычные голоса – комендант старался представить свои «владения» в лучшем виде. В выгородке, спешно сооружённой между ветрорезов, виднелось что-то светлое. Рядом, напряжённо прислушиваясь к воплям за стеной, стояли два охранника. Гедимин посмотрел на них, недобро щурясь. «Двое. Справлюсь.»

– Эй, теск, – один из них заметил сармата и робко улыбнулся. – Как д-думаешь, Нумусиа расстреляют?

Гедимин пожал плечами.

– Тохиль злится. Ему, по-моему, всё равно, кого.

Охранника передёрнуло.

– А вы? Что вы сейчас делаете? – спросил второй с какой-то странной надеждой. – Вам-то бояться нечего…

– А… – Гедимин оглянулся через плечо на крейсера и крикнул, будто обращаясь к кому-то за корпусом «Бета»:

– Э-эй! Фьонн! Мой «жук» с красной спинкой!

Охранники, переглянувшись, завистливо вздохнули.

– Я тоже поставлю на красную спинку, – сказал один из них. – Скажи им…

– Это глупо, – перебил его второй. – Гедимин через раз ошибается. Пока я сам не увижу этих жуков…

– Уйдём с поста – расстреляют, – сказал первый.

– Тохиль на руднике, что он увидит? – отмахнулся второй. – Ну, стой тут, если хочешь. Я быстро вернусь.

– Да как же! – первый сорвался с места, догоняя второго. – Эй, теск, присмотри тут…

– Непременно, – отозвался Гедимин.

Сложно было не войти в выгородку – сложно было не разломать её в процессе. Она еле держалась, и Гедимин, оказавшись внутри, первым делом поставил её ровно.

– Кумала?

Если бы Тохиль стрелял из «разрядника», разрывающего внутренности в клочья, сармат уже умер бы; но здесь был бластер-прожигатель, и Кумала ещё был жив. Небольшое отверстие, сочащееся кровью и слизью, соединило внешнюю стенку живота с позвоночником. Сармат не мог сдвинуться, но, услышав голос, приподнял голову и растерянно улыбнулся.

– Я тебя вытащу, – Гедимин, опустившись на землю, быстро соображал, как донести Кумалу до корабля, не добив его по дороге. Сармат улыбнулся шире, убрал руку с живота, позволив внутренностям вытечь. Гедимина передёрнуло.

– Не старайтесь, – прошептал Кумала, глядя ему в глаза. – Гедимин, это вы? Вот о чём я даже мечтать не смел…

Его окровавленная рука прижалась к груди Гедимина. Тот смотрел в светящиеся глаза – совершенно ясные, без намёков на боль или помутнение рассудка – и чувствовал себя крайне странно.

– Вы пришли… – прошептал Кумала. – Сделайте мне одолжение… в последний раз, больше я вам докучать не буду…

За стеной раздался громкий голос – Тохиль, сделав круг по лагерю, возвращался к воротам. Кумала вздрогнул.

– Добейте меня, – попросил он. – И бегите. Если что-то с вами случится…

Голос Тохиля раздался совсем рядом, и Кумала замолчал, умоляюще глядя на Гедимина. Тот судорожно сглотнул и повернул его голову набок, подставляя под затылок ремонтную перчатку. Луч резака прошёл от основания черепа кверху; взгляд Кумалы погас раньше, чем лучевое «лезвие».

За выгородкой, с внешней стороны, уже раздавался топот и лязг брони – обманутые охранники возвращались, и Гедимин, больше не заботясь о сохранности выгородки, перемахнул через неё и бросился к кораблю.

– Fauw! – заорал в наушниках Корсен. Шлюз медленно открывался, и, когда Гедимин добежал до него, в щель уже можно было втиснуться. Едва не оставив на ней пластину брони, сармат вполз внутрь, и люк захлопнулся.

…На экране двое охранников, закрывая руками окровавленные лица, сгибались едва не до земли, кланяясь вслед уходящему адмиралу. Рядом стоял комендант, придерживая каждого за шиворот, а третий охранник стаскивал на тележку сброшенные экзоскелеты и остатки разломанной ограды. Гедимин облегчённо вздохнул.

– М-да, – протянул Корсен, глядя на него с укоризной. – Тебе в «Элару» теперь лучше не заходить.

Гедимин пожал плечами.

– Они мне в экзоскелетах сделать ничего не могли. А теперь им нескоро вернут броню. Что они, щётками меня отлупят?

Фьонн фыркнул в респиратор.

– До отлёта с палубы ни ногой, – сказал Гедимину посерьёзневший Корсен. – И вообще, хватит шляться по округе. Хочешь снова в колодки? Ты нас чуть не подвёл под Тохиля. Я это тебе спущу – ты выручил нас с реактором, но на будущее запомни…

Гедимин, пожав плечами, поднялся на ноги. На экране больше не показывали ничего интересного – провинившихся под конвоем отправили в «Элару», тело Кумалы по приказу Тохиля сбросили в цистерну отстойника, экзоскелеты увезли и, возможно, собирались кому-то отдать.

– Пойду в реакторный.

Фьонн пошёл за ним. Задумавшийся Гедимин обнаружил его только у входа в отсек и слегка удивился.

– Чего тебе?

– Как думаешь, закончится война после высадки в Чикаго? – спросил пилот. – Ты вроде как на стороне был этого… саботажника?

Гедимин поморщился.

– Я видел и Кумалу, и Маркуса. В войне я не разбираюсь, но кто из них умнее, понятно даже эа-форме. Если Кумала говорит, что всё кончится скверно, – ему виднее.

– Через месяц увидим, – сказал Фьонн. Гедимин видел в его глазах недоверие, но переубеждать не стал. «Опять у меня один аргумент – «это так, сам, что ли, не видишь?!»,» – подумал он с невесёлой усмешкой. «Плохой из меня учёный.»

25 августа 30 года. Кагет, Обугленные горы, урано-ирренциевый рудник

– Эй, Гедимин! Хватит калечить экипаж!

Сармат, выползая из-под опрокинутого экзоскелета, удивлённо мигнул – и еле успел увернуться от дёрнувшейся «конечности». Прокатившись по земле и уйдя из зоны поражения, он поднялся на ноги и повернулся к источнику звука. К оставленному без присмотра крейсеру мимо кучки поверженных бойцов и неровного строя зрителей подходил майор Корсен.

– Все на борт, – устало скомандовал он, махнув рукой. Экзоскелетчики зашевелились, расползаясь. Гедимин лёг в полуразобранный скафандр и поднялся, на ходу смыкая пластины. В наушниках слышалось недовольное ворчание – Корсен пришёл не вовремя, прервав развлечение на самом интересном месте.

– Даже не знаю, как защитить корабль от тебя, – говорил капитан по дороге к рубке. – Вот техникам опять работа…

– Скучно, – вмешался Фьонн. – Там дожди, там побег… Зачем мы вообще тут стоим? Давно бы выбрались на побережье. Там дожди только к вечеру, море под боком…

Корсен хмыкнул.

– На побережье, говоришь… Странное совпадение – Нумусиа только что отослал отряд на побережье. И они бы предпочли остаться в лагере.

Фьонн удивлённо мигнул.

– А им туда зачем? Лучше бы лагерь охраняли. Вот опять у них побег…

– Приказ с Земли, – отозвался Корсен, жестом сгоняя Гедимина со своего кресла и разворачивая над столом голографическую карту. – Маркус взял Чикаго. Тохиль назначен губернатором Земли. Пора давать награды. Нумусиа послал пленных под конвоем собирать материал. Кагетский жемчуг и прочую ерунду. Ведь на одного Тохиля уйдёт полцентнера…

Гедимин едва заметно усмехнулся, вспомнив чертежи будущих наград. «На Тохиля – полцентнера, а Маркус под цацками вообще потеряется. М-да, сейчас не время лететь на побережье. Может, в начале сентября…»

– Взяли Чикаго? – встрепенулся Фьонн. – Что же, теперь войне конец? Солнечная система наша?

Корсен выразительно фыркнул и ткнул пальцем в Сибирь. Там синели пятна территорий Восточного блока, окружённые чёрной сеткой выжженных земель. Ни одного красного пятна рядом не было – последнее, ненадолго задержавшееся на Тибете, снесло объединённой атакой Севера, Сина и Австралии.

– Даже Атлантис ещё не наш, – капитан развернул глобус западным полушарием к сарматам. – Восемнадцать флотов со своими базами, городские купола…

Гедимин увидел синее пятно вокруг Альбукерке, и его сердце радостно дрогнуло. Хотя Лос-Аламос при этом увеличении не просматривался, сармат всё-таки надеялся, что люди его сохранили.

– Зато у Маркуса есть столица в Атлантисе, – сказал Корсен, хлопком ладони отключая карту. – С чем я его и поздравляю. А Нумусиа готовит подарки. Надеюсь, не придётся из-за них делать внеплановый рейс.

10 сентября 30 года. Феба, кратер Ясона, база атомного космофлота «Мара»

– Jasqa!

Вопль Корсена застал Гедимина врасплох – только что корабль мирно вышел из портала на орбите Фебы, и тут же поступил приказ нырять обратно.

– Что там? – спросил он, вернув крейсер в безопасный вакуум и бросив за корму шлейф закрывающего излучения.

– Две «Барракуды» в зоне прямой видимости, рой «Шершней» рыщет над Фебой, – отозвался Корсен. – Что-то нашли в кратере Ифита, теперь углубляют его.

– Ah-hasu, – прошептал в наушниках Фьонн. – Ещё чуть-чуть, и нас бы накрыли. Сигнал? Есть сигнал?

– Есть, есть, – успокоили его. – Нас даже ждут. Но как садиться?

– Из портала в док, – ответил Гедимин, хотя спрашивали явно не его. – На самой малой скорости. Пусть откроют док, но оставят маскировку. Сядем по «сигме».

В наушниках хрюкнули.

– Эй, физик, я же не советую тебе, куда совать стержни?

– Тихо! – чуть повысил голос Корсен. – Говоришь, из портала в док? Иди в рубку. Покажешь на карте.

…Нос «Бета» выехал на четыре метра из дока и мягко ткнулся в дальнюю стену вакуумного коридора. Гедимин сбросил управляющие стержни и откинулся в кресле, внимательно следя за изменениями показателей. После шести Прожигов реактор пульсировал даже с полной ипроновой загрузкой, и сармат, досадливо шурясь, отстегнулся и полез в активную зону.

Когда он, заплёванный нейтронами и омикрон-квантами, выбрался из камеры дезактивации, «Бет» уже закончил манёвры и лёг на брюхо в тесном доке. В наушниках Корсен переругивался с местными техниками.

– Гедимин, ты там как? – спросил Фьонн. – Всё-таки сели. И стены целы. Думал, проломим.

– У Корсена хорошие пилоты, – отозвался Гедимин, глядя на экран. Нейтронные всплески продолжались – база едва заметно сотрясалась от далёких взрывов.

– Бомбят, – вздохнул Фьонн. – Непохоже на победу, верно? Пойду узнаю, что там…

До отбоя оставалось три часа, и Гедимин думал, что о нём вспомнят только к утру, но не прошло и двух часов, как он услышал взволнованный голос Фьонна:

– Гедимин, зайди в рубку!

Сармат бросил последний взгляд на монитор и досадливо поморщился. «Деформируют стержни мне эти нейтроны… Как, спрашивается, механическое воздействие может влиять на ядерные реакции?!»

В рубку набилось много угрюмых сарматов. Все молча слушали Корсена.

– У нас есть приказ, есть адмирал, и координатора пока не пришибли, – продолжал он речь, начатую до прихода Гедимина. – Война продолжается, тески. Мы зайдём на Альбиорикс, потом на Палиак и, если не взорвут по дороге, вернёмся на Кагет. И будем так делать каждый месяц, пока там не высадятся макаки.

– Что случилось? – тихо спросил Гедимин у ближайшего сармата.

– А то, что говорил тот расстрелянный, – сердитым шёпотом ответил тот. – Из Чикаго нас вышибли. «Марк» взорван.

– Has-sulesh… – выдохнул Гедимин. Броня на пальцах захрустела, вдавливаясь в ладони. Сармат уже не помнил, когда он дышал полной грудью, – кажется, ещё до смерти Хольгера, – но теперь спазм перекрыл даже бронхи.

– Эй! – сарматы, почуяв неладное, с двух сторон постучали по его броне. – Маркус жив. Удрал. У них там капсулы были лучше наших истребителей. Уже в Утгарде.

– Пусть подохнет, – еле слышно прошептал Гедимин, глядя перед собой и не видя ничего, кроме черноты и звёздных точек в ней. – Константин…

Его пропустили в рубку и дали сесть. Никто не трогал его, пока майор Корсен пытался произнести духоподъёмную речь, и когда сарматы разошлись, Гедимин всё ещё сидел в углу, закрывая лицо ладонью и мерно раскачиваясь.

– Тот сармат, Кумала, говорил дело, – вполголоса сказал Фьонн, оставшийся в рубке, обращаясь к Корсену. – Он был учёным, там дураков не держат. Послушал бы его Тохиль – был бы жив.

«И Тохиль?» – без удивления подумал Гедимин. Злорадство, как искра, вспыхнуло на секунду и тут же погасло. «Их бы с Маркусом в один ядерный могильник. Сколько погибло при этой идиотской высадке? Триста тысяч, четыреста?»

– Извините, – буркнул он, поднимаясь на ноги. – Глупо выглядело?

– Да что ты, – махнул рукой Корсен, с тревогой вглядываясь в его лицо. – Кто-то из твоих был на «Марке»? У Йоргиса вот тоже. Он ушёл, как услышал.

– Я пойду к нему? – Фьонн вопросительно взглянул на Гедимина.

– Капитан тут Корсен, – отозвался он; сил не было даже на вялое удивление. – Я тоже пойду. Сейчас…

– Ты сиди, – Корсен надавил на его плечо, усаживая сармата в кресло. Фьонн, оглянувшись на пороге, вышел.

– Значит, воюем дальше? – с невесёлой усмешкой спросил Гедимин. Лёгкие немного разжались, дышать стало легче. «Война, атомщик. Ты же не думал, что тебя не коснётся…»

– Земной Союз ликует, – мрачно отозвался Корсен. – Такой подарок лично от Маркуса… Если бы он ещё попал в плен или подох по дороге – землян бы от радости разорвало.

– Что он теперь приказывает? – спросил Гедимин, покосившись на трёхмерную карту. Чикаго, пробывшее красным считанные недели, снова посинело, – видимо, даже два штурма подряд не превратили его в руины.

– Воевать, конечно, – ответил Корсен. – Что ещё нам делать? Приказ Цанева…

Он вздохнул.

– Погибнем, так сказать, с честью. Всей расой.

– Биологическим видом, – вполголоса поправил Гедимин, сам не понимая, зачем это брякнул. Корсен ухмыльнулся.

– Ещё одна новость, теск. Ты шутишь – а значит, выдержишь. Я бы на твоём месте, наверное, радовался, но я лично его не знал, – может, в общении он милашка…

– Кто? – Гедимин, вздрогнув всем телом, поднял взгляд на Корсена. «Кто ещё…»

– Ассархаддон Криос, – ответил капитан, щелчком пальца переключая карту. Теперь сармат видел Нептун, окружённый роем спутников.

– Земной флот нашёл его базу на Сао, – продолжал Корсен. – Накрыл и распылил со всеми верфями. Крейсеров у нас больше не будет. Обойдёмся истребителями. Говорят, макаки положили там четыре своих крейсера. О смерти Ассархаддона сообщили официально – даже образец тканей взяли.