Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 146 страниц)

– Не так уж плохо, – подвёл итоги Хольгер, проставляя последние пометки в самодельной базе – «журнале группы». – Завтра пришлют ещё пятнадцать. Что скажешь о новой работе?

– Бывало и хуже, – отозвался Гедимин. Ему было неспокойно, и что-то холодное ворочалось под рёбрами, мешая дышать. «Грёбаная война,» – думал он. «Надеюсь, они выживут. Реакторный отсек всё-таки прочный.»

01 января 35 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката» – кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»

– Смена да-а-ат… – Хольгер протяжно зевнул и подтянулся на стапеле, с которого ещё не был снят скафандр. Гедимин неодобрительно сощурился.

– Опять без защиты?

– Надо же когда-то и отдохнуть, – отмахнулся химик. – Кто-нибудь знает, зачем мы так рано встали?

– Привычка, – пожал плечами Гедимин.

До официального «праздничного» подъёма и впрямь оставалось ещё полчаса. Можно было бы проспать и его – ничего интереснее речи Маркуса в программе не было, Стивен больше не караулил под дверью, чтобы донести за непосещение и неуважение к координатору, а все остальные развлечения Гедимин мог устроить себе сам. Но сармат зачем-то проснулся – и даже в задумчивости разбудил Хольгера, и химик теперь тёр глаза и недовольно щурился.

– Ты же не думал, что новую группу пришлют прямо сегодня? – спросил Хольгер, влезая в скафандр.

– С Маркуса станется, – отозвался Гедимин, вспоминая первый день смены дат, проведённый на лунной базе, и удивлённый взгляд Ассархаддона, когда сармат напомнил ему о празднике и положенном выходном.

Из соседнего отсека донёсся лязг закрывающегося скафандра, тихий скрежет стапеля и гудки сработавшего передатчика. В ту же секунду загудели приборы на запястьях Гедимина и Ассархаддона.

– Оповещение? – вяло удивился непроснувшийся Хольгер, сдвигая пластину брони. – Что?

Гедимин удивлённо хмыкнул.

– Маркус прибыл на базу? И куда смотрят макаки? Вроде бы ему положено торжественно поздравлять сарматов из какого-то там зала в Чикаго…

– Ядро Юпитера! – донеслось из соседнего отсека. – Атомщик, ты до конца дочитал?

«Да, верно,» – сармат сдвинул строчки сообщения за пределы экрана. «Что? Строительство флагмана? Сбор на Крейсерной Верфи?!»

– Личный флагман Маркуса Хойда, – Линкен заглянул в отсек и широко ухмыльнулся, на ходу надевая шлем. – Это надо видеть! Интересно, он правда будет больше «Кондора»?

– Напрасная трата материалов, – пробормотал в наушниках Константин – похоже, он проснулся последним. – Но посмотреть будет действительно интересно. Только где они разместят всю базу – на паре смотровых галерей?

…Большую часть зала освободили от оборудования, перекрыв прозрачным защитным полем. Гедимин смотрел на толпу, собравшуюся внизу, со смотровой галереи. Наверху – на обоих уровнях – тоже было тесно, и сарматы, которым повезло туда попасть, стояли плечом к плечу, но согнать туда ещё несколько сотен, чтобы встали в три слоя, никто не решился – у галерей были свои пределы прочности. Сверху Гедимин видел рабочих верфи – они стояли по ту сторону поля, небольшой группой собравшись в дальнем углу, и, хотя он не видел лиц, по их жестам и осанке было ясно, что они совсем не рады столпотворению.

Постройка флагмана ещё не началась – рабочие только подготовили площадку и согнали дополнительное оборудование, растянув ряд стапелей чуть ли не вдвое. Гедимин прикинул размеры будущего сооружения – выходило, что в длину оно будет чуть больше километра.

– Тысяча шесть метров, – прошептал он в коммутатор. – «Кондор» длиннее.

– Тихо, атомщик, – прошипел в ответ Линкен. – Слушай речь!

Голографические проекторы наконец включились, и Гедимин изумлённо мигнул – Маркус и так не скромничал в размерах голограмм, но в этот раз он довёл свой рост до пятидесяти метров, почти коснувшись голографической макушкой верхнего свода. В наушниках кто-то нервно хихикнул.

– Tzaatesqa, мои собратья! – гигантская голограмма вскинула руку. – В первый день нового года я приветствую вас всех – и тех, кто с нетерпением ждёт сигнала, чтобы окончательно утвердить превосходство расы Eatesqa, и тех, кто, не жалея сил, приближает нашу победу. Сегодня особый день для меня – и для всей нашей расы. Величайший корабль за всю нашу историю, атомный крейсер «Марк», заложен на стапелях «Гекаты». Я лично поведу его в бой – и земляне будут дрожать от страха при одном его упоминании. Впрочем, им недолго останется мучиться, – их цивилизация, как и сам биологический вид Homo sapiens, будут уничтожены. Да свершится возмездие!

Он вскинул обе руки и запрокинул голову, и Гедимин не удивился бы безумному хохоту, – нечто подобное он слышал пару раз из кинозала, когда там показывали фантастические фильмы со злодеями, желающими уничтожить мир. Ремонтник сдержанно улыбнулся.

– Я благодарю вас всех, – продолжал между тем Маркус. – Всех, кто приложил руку к созданию атомного флота, сильнейшего из флотов Солнечной Системы. Всех, кто подготовил армию, и кто вступил в неё, чтобы отомстить за долгие годы притеснения. Не пройдёт и пяти лет, как Земля содрогнётся под нашей поступью! Tzaatesqa, tzaatEatesqa!

– Zaaateske! – прокатилось по залу. Гедимин изумлённо мигнул. Линкен, вставший слева от него, толкнул его локтем в бок, и сармат неохотно поднял руку. Он покосился направо, где стоял Хольгер, – тот тоже ответил Маркусу салютом. Внизу, на второй галерее, в углу, где собрались рабочие верфей, – нигде Гедимин не увидел сармата, не поднявшего руку. Голографический Маркус расплылся в торжествующей улыбке и растаял.

… – Ассархаддона, кстати, нет на базе, – сказал Константин получасом позже, когда сарматы выбрались из толпы на относительно свежий воздух пустынного Биоблока. – Не прилетел на закладку флагмана. И Исгельта тоже нет.

– Свяжись с Гельмером, – посоветовал Гедимин, изнывающий от любопытства. – Он должен знать. Это его верфи и его крейсера!

– Ага, сейчас… – Константин, в этот раз не настроенный спорить, выбрал другого адресата. – Гельмер Гьоль… Да, есть. Не он сам, но информацию нам сбросят. Секунду…

Его передатчик замигал.

– «Марк», атомный крейсер-авианосец типа «Феникс»… о, тут и чертежи есть, – Константин щёлкнул по запястью, открывая голографический экран и растягивая картинку до потолка. Гедимин мигнул.

– Четыре реактора?! Четыре антиграва?! Два километра в длину?! М-мать моя пробирка… Куда он со всем этим собрался?!

– Ну что же, – протянул Хольгер, разглядывая внутренности крейсера. – Он в самом деле больше «Кондора». На целых сто десять метров.

Гедимин расставил руки, измеряя длину ремонтных коридоров, и вполголоса помянул уран и торий, а потом, подумав, – и способы спаривания приматов.

– Тебя туда не возьмут, – «успокоил» его Константин. – От экипажа требуется высочайшая благонадёжность и незапятнанная репутация. Скажи спасибо Стивену Марци!

– Его будут собирать по частям, – сказал Хольгер. – Смонтируют на кагетской базе и переведут на базу флота… и земляне ничего, совсем ничего не заметят. Если это Маркус с ними договорился, – он очень ловко маскируется. Даже обидно, что его дипломатические таланты достаются землянам, а с нами общается пафосный идиот.

Линкен, до того в молчании разглядывавший крейсер, развернулся всем телом, и Гедимин едва успел вклиниться между ним и Хольгером.

– Даже сейчас… – процедил взрывник, недобро сузив глаза. – Даже глядя на флагман нашего флота, вы нудите, как старые макаки! Что тебе не по нутру, Хольгер Арктус? А тебе, Гедимин Кет? Вы мечтаете вернуться в рабство? Жить в бараках и долбить граниты в шахте? Что, вам неприятно смотреть на символ нашей мощи? Два комка жалкой сли…

Гедимин ударил вполсилы, но этого хватило, чтобы Линкен отшатнулся, – удар в респиратор был не самым опасным, но очень неприятным для «мишени».

– Заткнись! – почти выкрикнул он, перехватив руку Линкена и завернув её за спину. – Никто не сказал ничего про вашу мощь! Гордись, если хочешь, – но корабль построен глупо. Такая махина никому не нужна и ничего нового не добавит!

Говорить было трудно – слова пробивались в сознание Линкена по одному и не сразу, и он отчаянно вырывался из хватки Гедимина. С другой стороны его придерживали Хольгер и Константин, и это помогло – где-то на середине последней фразы он перестал дёргаться и вяло мотнул головой – «сдаюсь».

– Извини, вспылил, – пробормотал он, прижимая ладонь к респиратору. – Но оскорблять Маркуса я не позволю. Даже вам. Скоро мы победим, атомщики. Скоро вы узнаете, что такое свобода. И этот флагман, что бы вы оба ни говорили, – залог нашей победы.

– Кто помнит параметры флагманов Солнечной Системы? – спросил Константин, отойдя от буйных сарматов подальше и снова развернув голограмму. – Из тех, что на слуху? Вот, например, «Моше Даян» – довольно скромных размеров…

Хольгер махнул рукой.

– Это Мацода. Они не любят больших кораблей. Ты ещё с Австралией сравнил бы, – там вообще нет официального флагмана… Тут надо брать Атлантис или Север. Вот «Стерегущий» – он на четыре метра меньше. Что внутри, не знаю… А вот «Джордж Вашингтон»… Тысяча девятьсот девяносто восемь метров после реконструкции, три антигравитационных блока… Ну да, наш Маркус всех обошёл. Ещё бы сила флота измерялась в размерах кораблей, – тогда мы точно всех победили бы!

– Два километра… – Гедимин посмотрел на спаренные реакторные отсеки и покачал головой. – Астероид на ядерном ходу.

Хольгер похлопал его по локтю.

– Ничего, атомщик. Если доживём, переделаем его на АЭС. Четырёх твоих реакторов хватит любой планете за пределами Земли. Поставим где-нибудь на Титане, будем терраформировать…

Гедимин покачал головой.

– Если Маркус доживёт – скорее сдохнет, чем согласится.

01 февраля 35 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Передатчик на руке Хольгера мигнул и громко загудел. Гедимин, собравшийся было спрыгнуть с края гусеничной платформы – он только что осмотрел реактор, возвращённый в тренировочный отсек, и нашёл его состояние терпимым – остановился, посмотрел на своё запястье и удивлённо мигнул.

– А со мной не связались, – сообщил он. – Кто там? Арторион?

Хольгер отмахнулся.

– С наукой покончено, атомщик. Я просился к Арториону, но он боится Ассархаддона… Это наш куратор. Вернулся на базу, инспектирует флагман и просит меня больше не называть Маркуса идиотом, не убедившись, что вокруг нет камер.

Гедимин хмыкнул.

– Теперь и на тебя доносят? Раньше самым неблагонадёжным был я… И как ему флагман?

– В отличие от нас обоих, Ассархаддон очень сдержан в выражении эмоций, – сказал Хольгер, недовольно щурясь на ремонтника. – И нам бы этому поучиться… Он предупреждает, что февральская группа увеличится на два сармата, и надеется, что это не создаст непреодолимых трудностей для нас.

Гедимин пожал плечами.

– Что пятнадцать, что семнадцать, – всё равно реактор задёргают… Васко, сходи за стульями, – двух не хватает.

…Они вышли встречать курсантов в коридор – по традиции, первое построение проводилось там. Новички выстроились полумесяцем по двое, Гедимин пересчитал их и удивлённо мигнул.

– Где ещё двое?

Сарматы переглянулись и дружно пожали плечами.

– Впервые о них слышу, – сказал за всех сармат с тёмно-синей кожей, исчерченной шрамами. – У меня список на пятнадцать курсантов. Вот…

Гедимин, в свою очередь пожав плечами, открыл список.

– Хорошо. Начнём с переклички. Кайя Тарс?

«Кайя… Переделанная самка?» – он внимательно посмотрел на сармата, шагнувшего вперёд. На самку он был похож не больше, чем остальные, а многочисленные шрамы на лице говорили о том, что жизнь у него была нелёгкая… впрочем, в этом самки не отличались от самцов.

– Имел дело с ирренцием? – задал Гедимин дежурный вопрос. – С другими ядерными устройствами?

Перекличка уже дошла до середины, когда в коридоре послышались быстрые шаги. Из-за поворота показались двое в чёрных скафандрах – сармат и филк. Узнав одного из них, Гедимин изумлённо мигнул.

– Альваро долго влезал в броню, – бесстрастно сообщил Константин, становясь девятым в первый «слой» полумесяца. Филк остановился за его спиной.

– Вы тут что забыли? – спросил Гедимин и тут же получил тычок под рёбра от укоризненно хмыкнувшего Хольгера.

– Прибыли для прохождения подготовки на курсах оператора реактора типа «Феникс» и двигателя типа «Седжен», – не изменившись в лице, отрапортовал Константин. Хольгер снова ткнул Гедимина в бок, тот досадливо отмахнулся.

– Вольно! Продолжаем перекличку…

Внеся в список последнего сармата и запустив курсантов в «класс», Гедимин поймал в дверном проёме Константина и прижал к стене.

– И давно ты в реакторщиках?

– Вчера узнал, – отозвался тот, недовольно щурясь. – Думаешь, я этому рад? Особый приказ. Меня берут на «Марк», как наиболее благонадёжного и подготовленного. Но практики-то у меня нет…

– Будет, – пообещал Гедимин, покосившись на реактор, до поры прикрытый защитным полем. – Ничего сложного тут нет. А Альваро? Давно филков берут во флот?

Константин пожал плечами.

– Мы пока не знаем, возьмут его или нет. Ассархаддон обещал замолвить слово… Мне будет легче работать с ним. Одному там не справиться, всё равно нужен напарник. А я привык к Альваро.

– Ладно, учитесь, – Гедимин выпустил его и жестом пригласил в «класс». – Только одно условие. На занятиях до меня не докапываться. Если есть что сказать – скажешь вечером.

Константин кивнул, изобразил «руки по швам» и, проскользнув мимо Гедимина, сел на свободное место рядом с устроившимся на краю ряда филком. Курсанты озадаченно косились на Альваро; он старался держаться спокойно, но Гедимин видел, что ему не по себе.

– Чтобы крутить реактор, нужны мозги, а не мышцы, – сказал ремонтник, занимая место у проектора. – Поэтому первые три дня мы посвятим теории. Вот крейсер типа «Бет», разрез в горизонтальной проекции…

03 февраля 35 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

– Hetatza!

Двое сарматов, с любопытством наблюдавшие за развлечением третьего, шарахнулись в стороны. Гедимин, перехватив его руку в движении, резко вывернул её – так, что заскрежетала броня – и швырнул курсанта лицом в стену. Альваро, высвободившийся из цепкой хватки противника, полетел в другую сторону, не удержался на ногах и с грохотом растянулся на полу. Гедимин покосился на него, но рядом уже был Хольгер, из реакторного отсека выбирался, свирепо сверкая глазами, Константин, на минуту упустивший Альваро из виду, а курсант, вдавленный в стену, задёргался, пытаясь вывернуться. Гедимин развернул его к себе лицом и резко вскинул руку, поднимая сармата на полметра вверх. Тот вскрикнул.

– Ну, покажи свою силу, – прошипел Гедимин, недобро щурясь. – Померяйся со мной!

– Атомщик, хватит! – Хольгер, потеряв надежду докричаться, постучал по его броне кулаком. – Руку сломаешь!

Гедимин, встряхнув головой, с удивлением уставился на то, что держал, подняв высоко над головой. К руке всё ещё прилагался курсант, но он уже не дёргался – только жмурился и еле слышно подвывал сквозь сжатые зубы. «Мать моя пробирка…» – Гедимин с трудом разжал пальцы. Сармат, освободившись из его цепкой хватки, шарахнулся за спины товарищей, придерживая безвольно повисшую руку за локоть.

– Альваро, как ты? – спросил Гедимин, повернувшись к филку. Тот уже стоял на ногах, но держался неуверенно и норовил опереться о стену – то ли из-за громоздкого скафандра, то ли из-за удара по голове.

Филк потрогал шлем и качнул головой, едва заметно вздрогнув от этого движения.

– Я… Мне бы в медотсек.

Курсанты, до того молча наблюдавшие за Гедимином, забеспокоились. От группы отделился Кайя Тарс и сказал, с опаской глядя на ремонтника:

– Никто не хотел причинить ему вред. Миндже всего лишь пошутил.

Константин скрипнул зубами. Хольгер придержал его за плечо и сердито сказал:

– А Гедимин, в свою очередь, пошутил с Миндже. Весёлые шутки, вот только медики не рады. Атомщик, возьми Константина и отведи Миндже и Альваро в медотсек. Я закончу занятие.

Миндже, вытолкнутый курсантами из толпы, нервно поёжился, но ничего не сказал и от предложенной Гедимином руки шарахнулся, как от удара. Ремонтник недоумённо хмыкнул, но настаивать не стал – локоть, а возможно, и кисть незадачливого шутника были определённо повреждены, и затягивать с посещением медиков не стоило.

Сармат-медик – Эвтимис, знакомый Гедимину по давней встрече в том же отсеке – посмотрел на ремонтника, выразительно ухмыльнулся и жестом позвал к себе пострадавших. Миндже отпустили быстро, вправив вывих, наложив лёгкие фиксаторы и вколов дозу анестетика; Альваро, хотя подозрение на кровоизлияние в мозг не подтвердилось, и вроде как повреждения ограничились шишкой на затылке, был уложен в капсулу-автоклав и остался в отсеке на ночь.

Когда Гедимин, уточнив прогнозы и получив ампулу с чем-то сладковатым «для успокоения нервов», вышел из медотсека, Константин ещё стоял напротив входа, скрестив руки на груди и как будто нахохлившись.

– Сотрясение, – сказал Гедимин, поравнявшись с ним. – Ничего опасного. Скафандр ему велик, нет должной фиксации. Свяжись с Кумалой, пусть поправит.

Константин на мгновение вскинул на него угрюмый взгляд и снова уставился в пол.

– Что, теперь так и будет?

Гедимин недобро сощурился.

– Постараюсь, чтобы не было.

– Ну, хоть что-то, – криво усмехнулся Константин. – Я, конечно, могу связаться с Ассархаддоном…

Гедимин вздрогнул.

– Не торопись. Этот Миндже, возможно, уже получил своё и успокоился.

– Будто других там мало, – буркнул Константин. – В лабораториях никогда такого не было. Я уже думал, что филки ни у кого не вызывают возбуждения…

Гедимин невесело ухмыльнулся.

– Здесь не лаборатория. Здесь, ah-hasulesh, армия. Никогда не любил эту штуку.

Они вышли из вагона в Тренировочном блоке – Гедимин хотел проверить реактор, Константин в задумчивости вышел за ним, вместо возвращения в жилой блок, и сам этому удивился, но обратно не пошёл – напротив, догнал Гедимина и пристроился рядом с ним.

– Ты просил не лезть к тебе на занятиях. Видишь, я это помню, – начал он со вступления, не предвещающего ничего хорошего, и Гедимин помянул про себя уран и торий. – Но то, что ты плёл про нейтронные вспышки…

– Чего? – сармат недоумённо мигнул и, замедлив шаг, повернулся к нему. – Что там со вспышками?

– Вопиющая бессмысленность того, что ты предлагаешь с ними делать, – отозвался Константин. – Сам подумай, какое отношение к выбросу нейтронов может иметь… Что там?

Кусок стены откинулся прямо перед сарматами, перегородив полкоридора. В следующую долю секунды маскировка спала, и Гедимин увидел обычный открытый люк – и запоздало содрогнулся, вспомнив, где они находятся. Коридоры незаметно вывели их к «особому отсеку»; он сейчас и открывался, выпуская наружу самоходную тележку медиков с двумя неподвижными телами на ней.

Сначала Гедимин увидел руку – странно вывернутую, с распухшими почерневшими от крови пальцами и треснувшими ногтями – и только потом взглянул на лицо и узнал сармата. Это был Айзек; он лежал, закрыв глаза, под кислородной маской. Рядом с ним, так же неловко раскинув искалеченные руки, распластался Хильдир. Из-под его маски виднелись засохшие чёрные потёки.

– Очень хорошо, – донеслось из-за двери; Ассархаддон, продолжая разговор с медиками, вышел в коридор. – Можете использовать ускорители регенерации, если нет риска эа-формирования. Мне хотелось бы увидеть их в строю как можно скорее.

– Sahasu! – выдохнул Гедимин Тележка уже проехала, люк наполовину закрылся, и больше ничего не мешало ему шагнуть к Ассархаддону и молча его ударить. Точнее, почти ничего, – охранники перехватили его на подлёте и скрутили, не давая шевельнуться. В наушниках послышался раздражённый вздох и звонкий удар ладонью о шлем – Константин наконец подал признаки жизни.

– Гедимин? – Ассархаддон смотрел на него с лёгким удивлением. – Да-а… я и забыл, что мы теперь соседи. Не беспокойтесь, медблок осмотрел раненых и признал их повреждения лёгкими. Вы должны помнить сроки реабилитации при таких ранениях.

– Что ты… с ними… делаешь? – Гедимин не оставлял попыток вырваться из рук охранников – он уже понял, что до Ассархаддона не дотянется, но и стоять смирно не собирался.

– Особые тренировки, Гедимин, – куратор смотрел на него спокойно, без малейших признаков раздражения, с дружелюбным любопытством. – Теперь они, как и вы, носители важной информации о наших технологиях. И их, попавших в плен, будут допрашивать со всем усердием. Конечно, они не расскажут о принципах работы ваших изобретений, но навыки управления передать могут. А нам это совсем ни к чему. Я удовлетворил ваше любопытство?

Гедимин услышал в наушниках потрясённый шёпот Константина и криво усмехнулся. «Да, расчётчик. В твои расчёты снова вкралась ошибка. Жалко Альваро – он филк, у них выносливость ниже…»

– Скажи им, чтобы отпустили меня. Я не буду драться, – пообещал он и секунду спустя уже стоял прямо, разминая онемевшие руки. Охранники расступились.

– И что, с ним тоже… будет так? – сармат кивнул на Константина. Ассархаддон покачал головой.

– Незачем повторять дважды. Или вы уже усвоили мои уроки, или… или нет. И я уже говорил Константину, что брать напарником друга – очень плохая идея. Но… окончательное решение за капитаном флагмана – Маркусом.

Он снова перевёл взгляд на Гедимина и слегка сузил глаза.

– А кстати – почему вы здесь в такое время? Что-то произошло? Нужно моё вмешательство?

Гедимин услышал, как Константин нервно сглатывает, – кажется, он хотел что-то сказать, но передумал.

– Нелепая травма на занятиях, – отозвался он. – Пришлось вести в медотсек. Хольгер остался с курсом… Я пойду, пока там реактор не разнесли.

– Идите, – кивнул Ассархаддон, остановившись у закрытой двери. Вход в «особый отсек» уже покрылся маскирующей голограммой и слился со стеной. Гедимин отошёл на десяток шагов и щёлкнул коммутатором.

– Зря ты Альваро сюда втянул. У них с выносливостью…

– Заткнись, сам знаю, – отозвался Константин и больше не проронил ни слова – ни на занятиях, ни после них.

04 апреля 35 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Хольгер вздохнул, уже не стараясь скрыть возрастающее раздражение.

– Ты так говоришь, атомщик, будто макаки, взяв филка в плен, будут при допросе делать скидки на его низкую выносливость. Им всё равно! И хорошо, если методы Ассархаддона хоть как-то подготовят Альваро к общению с землянами. По крайней мере, умрёт достойно.

Апрельская группа резвилась на платформе, в десятый раз собирая разрозненные куски энергосистемы в работающий конгломерат. То, что у них получалось, именно конгломератом и было – механизмом Гедимин считать это отказывался и, в очередной раз подойдя к платформе и посмотрев на результаты трудов, требовал разобрать «эту ерунду» и повторить всё сначала. Отчего-то эта группа была особенно слаба в ручном труде, – предыдущие имели хоть какие-то навыки механиков…

– Мне вот интересно, – угрюмо сощурился на него Гедимин – и обсуждаемый вопрос, и вид раскуроченной платформы с одиноким реактором посередине наводили на него мрачную тоску. – Они не решат под конец нас… ликвидировать? Обеспечить достойную смерть, не дожидаясь допросов…

Хольгер, испустив тяжёлый вздох, хотел ответить, но отвлёкся на курсанта, куда-то тянущего хвост кабеля.

– Это не втыкается в стену, – сдержанно сказал он, преградив сармату путь. – Ищите подходящее гнездо в пределах установ…

Отсек содрогнулся. Гедимин, на долю секунды потерявший равновесие, в следующий момент обнаружил себя над реактором, на краю вскрытой крышки, с рукой, просунутой к электромагниту. Посмотрев на пустоту в своём кулаке и сообразив, что все стержни, и управляющие, и аварийные, опущены в активную зону ещё четыре дня назад, и реактор не подаёт никаких признаков «жизни», он растерянно мигнул и повернулся к Хольгеру.

– Что это?

Химик молча поднял палец. Он к чему-то прислушивался – и теперь и Гедимин услышал отдалённый перекатывающийся грохот и лязг. Отсек встряхнуло ещё раз, но слабее.

– Это не у нас, – тихо сказал Хольгер. – Где-то сверху.

Гедимин мигнул.

– Над нами? Химблок снизу… Старые шлюзы?!

– Разве что крейсер на перегоне, – прошептал Хольгер, щёлкнув для верности коммутатором и переведя настороженный взгляд на курсантов – они, как и преподаватели, растерянно переглядывались, забыв о полуразобранной платформе. – Или с порталом промахнулись.

Красные светодиоды над выходом замигали, и тут же загудели все передатчики – и у преподавателей, и у курсантов.

– «Метеоритный удар в районе шлюзов «Гекаты». Пришлюзовые отсеки разрушены и закрыты для посещения. Маскировка базы восстановлена, транспортное сообщение восстанавливается. Не покидайте помещений, в которых находитесь, до конца рабочей смены. Участники восстановительных групп будут оповещены отдельно,» – по старой привычке прочитал вслух Хольгер. – Уран и торий…

– Космос, – криво ухмыльнулся Гедимин, вспомнив карту Луны. Её сторону, никогда не поворачивающуюся к Земле, от метеоритов не защищало ничего – и они, как им и полагалось, падали.

– Почему не сработали щиты? – спросил один из курсантов. – «Геката» надёжно прикрыта…

– Размеры метеорита, – пожал плечами Хольгер. – Неудачный угол атаки. Любой щит рано или поздно трескается.

– Если приближается крупный метеорит, ему навстречу должны послать ракету, – вступил в разговор другой курсант, вертя в руках одну из обсидиановых линз. – Щиты выдержали бы дождь осколков. У нас теперь есть ракеты, способные разрушить Землю! Почему они нас не защищают?

– Зачем разобрал систему линз? – спросил у него Гедимин, сердито щурясь. Теперь, когда ясно было, что метеорит уже упал, всё, что могло, обрушилось, и Тренировочный блок выдержал, внимание сармата вернулось к курсантам. «Убил бы,» – подумал он, глядя на линзу, неизвестно зачем вытащенную из вполне рабочего агрегата. «По какому принципу они набирают курсантов? По благонадёжности, что ли?»

– Взрыв ирренция демаскирует базу надёжнее, чем десять метеоритов, – ответил курсанту Хольгер. – Возвращайтесь к ремонту установки. Щиты починят без вас.

Когда они вышли на станцию, транспортный туннель уже работал – хотя, как понял Гедимин из обрывков чужих разговоров, некоторые участки приходилось объезжать, а откуда-то сарматы выбирались пешком.

– Много погибших, – Хольгер, обменявшийся с кем-то из толпы новостями, вернулся мрачным. – Весь верх просел от удара, и были кислородные взрывы. Хорошо, внизу развернули резервные станции.

– Реакторы не зацепило, – облегчённо вздохнул Гедимин. – Космос, сожги меня пучок нейтронов… Космос – большая штука.

Столовая была закрыта, – огромный отсек отключили от подачи воздуха; воду и пищу раздавали у входа в жилой блок. Одну из резервных кислородных станций притащили прямо туда и разобрали кусок стены, чтобы обеспечить ей контакт с горными породами.

«Тренировочный блок не закроют,» – успокоил Гедимина Ассархаддон. «Кислорода достаточно. Наверху идут утечки воздуха, их скоро найдут и устранят. Тогда откроем и столовую. Продолжайте работу, Гедимин. Это важно для нашей расы.»

06 апреля 35 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката» – кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»

Девятый курсант подошёл к щиту управления и уверенно поднял голографические стержни, запустив нарисованный реактор. Гедимин одобрительно кивнул. Тренироваться с виртуальным щитом управления придумал Хольгер; Константин ещё по осени нарисовал тренажёр, смоделировав все последствия команд – и аварийное глушение при хаотичном тыканьи в кнопки. Вчера глушений было много, сегодня все наигрались, и Гедимин думал, что некоторых курсантов уже можно подпустить к настоящему реактору – ненадолго и под присмотром.

– Атомщик, – услышал он тихий голос Хольгера; химик стоял с другой стороны голограммы и следил за движением стержней. – Я, пожалуй, схожу наверх. Пустое любопытство, но покоя оно мне не даст.

– Будто мне не интересно, – хмыкнул ремонтник. – Лучше сиди тут. Они пока ничего взорвать не могут… я съезжу наверх.

Он запоздало вспомнил, что забыл отключить коммутатор, – уже на выходе его догнали трое курсантов.

– Мы всё сделали, – сказал один из них. – В реактор нас не пускают. Можно с вами наверх?

Гедимин пожал плечами.

– Вам полезнее было бы перечитать инструкцию. Ладно, идите, но от меня ни на шаг.

Транспортный туннель поднял их недалеко; дальше пришлось перебираться с яруса на ярус с помощью Вертикали, и кое-где Гедимин, оглядевшись, открывал люки лучевым резаком. Утечки воздуха через разрушенные ярусы ликвидировали ещё вчера, а небольшая тяга с этажа на этаж, по мнению ремонтника, только способствовала быстрейшей передаче кислорода от станций к обитателям базы.

– М-мать моя пробирка! – потрясённо выдохнул один из курсантов, выбравшись из последнего люка. Здесь обрывалась и Вертикаль. Прямо над головой Гедимина зиял пролом в потолке. Выбитая крышка люка валялась среди обломков обрушенного свода. Опасных трещин не было – ликвидаторы поработали над ними, заделав то, что заделывалось, и обвалив всё остальное. Над проломом виднелась плотная белесая плёнка защитного поля, но Гедимин разглядел между ней и полом следующего яруса узкий коридор, по которому можно было проползти. Жестом приказав закрыть респираторы и подключить внутренний кислород, сармат ухватился когтями за края пролома и подтянулся, выползая на верхний ярус.

Ползти пришлось недалеко; как и предполагал сармат, это был ремонтный коридор, ведущий в большой пузырь с установленными шлюзовыми камерами. Группа ликвидаторов в тяжёлых экзоскелетах повернулась к пришельцу, удивлённо мигая.

– Посторонние на разрушенном ярусе! – немедленно объявил один из них, и Гедимин недовольно сощурился.

– Подожди ты, – сказал он. – Я – ремонтник. А ты бы лучше правильно закрыл ремонтную перчатку. В таком положении резак включается от встряски.

– Гедимин Кет! – раздался в наушниках громкий голос Ассархаддона. Говорил он по-прежнему спокойно, но настройки звука подкрутил, и у Гедимина зазвенело в ушах.

– Мы пришли помочь, – отозвался ремонтник. – Такие серьёзные разрушения…

– Если вас до сих пор не мобилизовали, значит, на то были причины, – отрезал Ассархаддон. – Сейчас не время любопытствовать. Возвращайтесь вниз и забирайте с собой курсантов. Мы не можем рисковать единственным физиком-ядерщиком!

По ту сторону шлюза сверкнуло что-то красное – охранник в тяжёлом экзоскелете приземлился, зацепив при развороте защитное поле краем «лучевого крыла». Встав напротив прозрачного экрана, он жестами повторил Гедимину приказ Ассархаддона, добавив, что при неповиновении его отряд выдворит пришельцев силой. Ликвидатор, так и не закрывший ремонтную перчатку правильно, злорадно фыркнул.