Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 135 (всего у книги 146 страниц)

– А. Ну, пусть так, – неохотно кивнул Иджес. – Интересно… Они будут присылать нам всякую ерунду на каждый свой праздник? Новая традиция у местных макак?

– Это полезные вещи, – Гедимин, ссыпав камешки в нишу скафандра, пожал плечами. – Пусть присылают. Вот только…

Он ненадолго задумался.

– Надо что-то прислать им в ответ, – сказал он без особой уверенности. – Это такой обычай. Какие предметы дарят макакам?

Иджес и Айзек переглянулись.

– Это к Маккензи, – сказал механик. – Лучше него никто не знает.

Гедимин поморщился.

– Не хотел к нему идти. Опять начнёт свои шутки… – он покосился на упаковку чая. – Самки из «Сю»! Айзек, хочешь чаю?

Оператор, на секунду задумавшись, странно усмехнулся.

– Я-то не против. Это развлечёт сарматов в реакторном. Но если Кенен это у меня увидит…

Он замолчал и многозначительно сощурился. Гедимин мигнул.

– Ну ладно. Тут выпьем. В перерывах. С соляным раствором – вполне съедобно. И бодрит.

Утилизатор, урча, поглотил коробки и обрывки скирлиновой бумаги. Гедимину было неловко. «До чего надоело прятаться,» – думал он, глядя на оборудование, ожидающее запуска. «И ладно бы с ирренцием, а то с какой-то ерундой.»

– Может, им отправить по цацке? – вслух подумал он. – Люнеру, Ури… и самкам – одну на всех. Это соответствует местным традициям?

19 мая 26 года. Галактика Вендана, крейсер «Феникс» – Луна, кратер Пири, город Кларк

– Вот и мы… – начал было Кенен, растягивая губы в широкой улыбке, но Линкен, не дослушав его приветствие, вытряхнул сармата из рюкзака, взвесил его на руке и сердито сощурился.

– Остальное повесил на атомщика?

Кенен, проворно отступив, выставил перед собой пустые ладони.

– Тихо, тихо, Лиск! Я готов нести на горбу хоть гору, но станет ли тебе легче от моей сломанной спины?

Гедимин проследил взглядом за сарматами, уносящими ирренций, – они были в грузовых экзоскелетах, как будто счёт металла шёл на тонны… или предполагался ещё какой-то груз, измеряемый уже не в центнерах.

– Боишься за спину? Тогда отойди и не лезь под ноги, – Линкен лёгким тычком в грудь отправил Кенена к дальней переборке и повернулся к Гедимину. – У меня есть для тебя кое-что, атомщик. Четыре тонны кое-чего.

…В туннель они выбрались вдвоём – Гедимин и Линкен. Вдоль стен натянули защитное поле на случай пролетающего дрона со сканером. Линкен в своём скафандре в сигма-спектре был неотличим от Кенена, особенно если не выпрямлялся во весь рост, – Гедимин надеялся, что этого хватит для маскировки.

– Норы и лазы! – хмыкнул Линкен, принимая из портала два контейнера с ураном. – Всегда мы, сарматы, сидим по норам и лазам. Так уж повелось. И наши учёные, и наши командиры, – стоит выбраться из-под земли, начинается полный бред. Тебе не тяжело, атомщик?

Гедимин удивлённо хмыкнул.

– Нас дорабатывали вместе, – напомнил он. – Я могу поднять ящик с ураном. Тяжело будет потом. Главное, чтобы всё влезло в реакторный…

– Построите ещё один, – отозвался Линкен, расставляя контейнеры вдоль стен. – У Маккензи тут целый корабль, а он засовывает тебя то в хвост, то в подземелье.

В светлом проёме портала Гедимин видел Кенена – тот жался к переборке напротив прохода между галактиками и смотрел на Линкена, подозрительно щурясь.

– Не бойся, я тут не останусь, – хмыкнул тот, на секунду выглянув в портал. – Хотя ты был бы рад, верно? Сколько пообещали за мою голову?

Ответа Кенена Гедимин не услышал – отвлёкся на очередные контейнеры. Кроме четырёх тонн урана, Линкен привёз центнер плутония, – эти ящики были помещены в бочки с водой, чтобы умерить нагрев, и обращаться с ними следовало особенно аккуратно.

– Мне нужна помощь, атомщик, – нехотя признался Линкен, вернувшись на корабль и дождавшись, когда портал закроется. Кенен, отделившись от переборки, подозрительно сощурился.

– Всё, что угодно, для нашего космического друга, – широко улыбнулся он. Линкен фыркнул.

– Хватит уже, Маккензи. Ты мне не нравишься, но польза от тебя есть. Так что в вакуум мы тебя не выкинем… Мои ракеты на исходе. Осталась пара «Гельтов» и один сомнительный «Теггар»…

Гедимин мигнул.

– Сомнительный?

– Мы с Хильдиром собрали три штуки, – Линкен смущённо уткнулся взглядом в палубу. – Один взорвался, другой – нет. Этот третий.

Гедимин пожал плечами.

– Лучше не рискуй. Я посмотрю, что с этим «Теггаром», – пообещал он. – Значит, тебе нужны «Та-сунгары»?

– «Та-сунгары», «Теггары», «Гельты». Мне всё нужно, атомщик, – Линкен вздохнул. – Кажется, я долетался. Нас прижали со всех сторон. Что-то не ладится у меня с колонией…

Гедимин молча положил руку ему на плечо.

…Едва оказавшись в туннеле, Кенен метнулся к выходу так быстро, что едва не налетел на криво поставленный контейнер с ураном. Гедимин озадаченно хмыкнул, глядя ему вслед.

– Сейчас пришлю тележки и Иджеса с Фланном, – пообещал Маккензи, заглядывая в люк перед тем, как его закрыть. Гедимин остался в туннеле и выключил фонарь – сейчас свет был ему не нужен.

Сармат прошёл вдоль ряда контейнеров, ощупывая их гладкие стенки. Ему было не по себе. «Четыре тонны,» – он покачал головой. «И ещё плутоний… На кого он напал? На станцию?» Он вспомнил слова Фостера о семи тысячах трупов, и его передёрнуло. «Линкен как будто куда-то спешит. Ему бы сейчас затаиться и отсидеться, пока о нём забудут. Взорвут же. И «Та-сунгары» не помогут.»

20 мая 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

– Атомщик, ты ведь не обязан со мной ходить, – сказал Иджес, с тревогой глядя на Гедимина. Под мышкой он держал футляр с шарообразным дроном, к поясу прикрепил герметичный контейнер с топливом – новые правила отбора требовали, чтобы участники заправляли механизмы в присутствии комиссии.

– Я обещал, – отозвался Гедимин, с трудом сдержав очередной зевок. Весь вчерашний день и всю ночь он делал из рилкара цилиндры для новых стержней. Сейчас все сорок штук остывали в цеху Зета (секретный цех был слишком тесен для такой работы и к тому же загромождён контейнерами с ураном). Попросив Зета расплавить весь обсидиан и смешать со стеклянной массой, Гедимин выбрался из трюма и как раз успел поймать Иджеса – тот уже собирался в город.

– Хорошо, что ты пришёл, – Иджес на секунду стиснул его ладонь и развернулся к открывающемуся шлюзу. Гедимин беззвучно зевнул в респиратор. «Надо будет подремать на скамейке,» – думал он. «Всё равно в очереди заняться нечем.»

– Перед регатой дроны проверяют, – вполголоса рассказывал Иджес, пока они ехали на такси к космопорту. – Придётся сразу показывать, что у меня есть. Одно радует – других участников в ангаре не будет. У нас в Ураниуме я не рискнул бы выдавать секреты за неделю до гонок!

– М? – Гедимин, на секунду отключившись, потерял нить мысли и растерянно мигнул. – Секрет? Ты про топливо от той мартышки – Люнера?

Иджес фыркнул.

– Я отдал его Мадику. Есть вещи получше. Смотри сюда.

Гедимин мигнул.

– Нитроускорители? Уверен, что это разрешено?

– Почему нет? – удивился Иджес. – У нас в Ураниуме каждый второй ставил нитроускорители. Что тут может быть запретного?

«Здесь не Ураниум,» – подумал Гедимин, но промолчал – так хотелось спать, что лень было спорить. «Плутоний с ней, со скамейкой,» – думал он. «Прислонюсь к стене ангара. Тёмный щиток на глаза – никто и не заметит.»

В этот раз очередь на отбор начиналась далеко от ангара. Сперва Гедимин подумал, что «макаки» просто рассредоточились, чтобы не мешать друг другу, но, заглянув на пятачок перед зданием, он увидел, что там нет клочка пустой земли. Всюду лежали подстилки, – кажется, многие заняли очередь ещё с ночи.

– Жёваный крот, – пробормотал Иджес, недовольно щурясь на недоступный ангар. – И как тут высматривать свою очередь?

– Смотри, динамик, – Гедимин кивнул на новое устройство над воротами ангара. – Видимо, очередь будут объявлять вслух. Удобно.

– Да, верно, – согласился Иджес, высматривая свободное место. – Давай сядем вон там, у стены. Можешь поспать, пока комиссия не приехала.

…Гедимин не заметил, как отключился, – он даже не успел прикрыть глаза тёмным щитком. Проснулся он от гула открывающихся ворот, а открыв глаза, увидел перед собой жёлтый силуэт.

– Тихо! – Иджес вовремя схватил его за плечо. – Всё спокойно, Гедимин. Ещё не моя очередь.

– Да, поспи ещё, – поддержал его Уриэль Хадад. Он в своей пехотной броне стоял над сарматами и с любопытством на них смотрел. Гедимин увидел у него на поясе кобуру с одноручным бластером.

– Выдали бластер? – спросил он, вспомнив, что в последний раз видел Ури со станнером, пусть и выкрученным почти до летальной мощности. Патрульный радостно усмехнулся.

– Да, «Барак»-прожигатель, только с завода. Вот, смотри…

Гедимин перехватил ошеломлённый взгляд какой-то «макаки», направленный на Уриэля, и недовольно сощурился.

– Незачем. И так видно, что работает. Уже пригождался?

Уриэль покачал головой – как показалось Гедимину, разочарованно.

– Не так уж часто при раздаче штрафов приходится стрелять. Но запомни – в июле я пойду на курсы. Три месяца – и я в спецотряде… Хей! Ты вроде бы проснулся?

Гедимин потянулся за флягой – после короткого сна в неудобном положении во рту пересохло.

– Не уверен, – пробормотал он.

В переулке мигнул красный маячок, и над ангарами прокатился громкий голос, называющий чьи-то имя и фамилию. Кто-то из людей поднялся с подстилки и, держа в руке коробку с дроном, направился к зданию.

– Теперь уже скоро, – сказал Иджес, осторожно погладив футляр. – Надеюсь, в этот раз никакая ерунда не сорвёт мне регату!

– Вообще отвратительно, как с вами в том году поступили, – с неожиданным пылом сказал Уриэль. – Нельзя же валить на каждого теска вину за всю расу! Вы не имели никакого отношения к земным бунтовщикам…

– Там не было бунтовщиков, – буркнул Гедимин, недобро щурясь. – Сарматы защищались.

– Да, я и говорю, – отмахнулся Хадад. – Там люди были бунтовщиками! А подозрения пали на вас. При том, что ваша база ни разу ни в чём не была замешана! И это последнее, про Взрывника… Я не знаю, с какого потолка Фостер это взял. Обвинять вас в связи со Взрывником! Чушь, да и только!

– Иджес Норд! – объявил голос из ангара отборщиков. Сармат, встрепенувшись, подобрал дрон и быстро пошёл к воротам.

– Он напал на базу на Амальтее, – вполголоса сообщил Гедимину Уриэль, оглядевшись по сторонам. – Ничего не удалось сделать. Ни с ним, ни с его кораблём. Рабочие спрятались в технических отсеках, а он взорвал цистерны с кислородом. Если бы не подошли мианийцы, там бы никто не выжил.

«Вот за что его прижали,» – Гедимину стало не по себе. «Зачем взорвал цистерны?»

– Плазменная пушка, – прошептал Уриэль, прижавшись к сармату почти вплотную. – Я почти её доделал. Жаль, сопла быстро горят. Если бы подобрать сплав…

Гедимин мигнул.

– Поле. Непрерывная генерация, – так же тихо сказал он. – Никакой сплав не удержит плазму.

– Не доверяю я полям, – пробормотал Уриэль, оглядываясь по сторонам. На дальнем конце переулка мелькнул жёлтый силуэт, и патрульный забеспокоился.

– Пора идти. Раздам ещё полпачки штрафов – и на обед. Удачи твоему другу!

Гедимин ухмыльнулся ему вслед. «Мартышка-изобретатель,» – хмыкнул он про себя. «Ну, пусть думает. Люди способны к творчеству, мы – нет.»

– Лариса Ершова! – снова заговорил репродуктор. Из открывшихся ворот ангара вышел хмурый Иджес.

– Вот мартышки! – прошептал он, поравнявшись с Гедимином. – Какой идиот придумал эти правила?! Даже наш Маккензи до такого не дошёл!

Гедимин мигнул.

– Какие правила? – он посмотрел на дрон – Иджес держал механизм в руках, а футляр болтался отдельно, рядом с полупустой флягой для топлива. – Тебя не допустили?

Иджес фыркнул.

– Допустили, – пробурчал он, укладывая дрон в футляр и оборачивая мягкой ветошью. – Ускорители придётся снять. Придурки! Кому и когда мешали нитроускорители?!

Гедимин с трудом сдержал усмешку.

– Людям, наверное. У них странные традиции. Значит, ты выходишь на регату?

– Придётся выйти, – буркнул Иджес. – Не отступать же теперь! Ладно, тридцать первого повеселимся – а первого, так уж и быть, вытерпим эту скучищу. Запретить нитроускорители! Сюда бы Лиска с сёстрами Хепри!

– Тише про Лиска, – отозвался Гедимин, помрачнев. – Его и так ищут.

Иджес пожал плечами.

– Мы все знали его в Ураниуме, до войны, – сказал он. – Смысл это скрывать? Кому надо, уже подняли списки. Может, из-за этих списков шериф и присматривается к базе…

«Надеюсь,» – подумал Гедимин, вспомнив подозрительный въедливый взгляд Фостера. «Надеюсь, дело в старых списках, а не в том, что дроны засекли портал. Или в том, что у Маккензи длинный язык…»

25 мая 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Через полчаса после отбоя кто-то щёлкнул Гедимина по раскрытой ладони, и сармат, удивлённо мигнув, сощурился на силуэт в дверном проёме. Иджес спал рядом, завернувшись в одеяло; в дверях стоял Кенен и отстёгивал шлем, жестами приглашая Гедимина сделать то же самое.

– Плутоний сегодня не трогай, – шёпотом сказал он, когда оба коммутатора были отключены.

– С чего бы? – озадаченно мигнул Гедимин. Кенен редко вмешивался в его планы, но это всё равно раздражало.

– С того бы, – передразнил его Маккензи, быстро оглядываясь через плечо. – С утра приедет Фостер.

– Sahasu, – прошептал Гедимин. – Это из-за Лиска?

Кенен угрюмо кивнул.

– Надо же было этому болвану напасть на станцию! Вот мы теперь отдуваемся. Улик у Фостера нет, это видно, но что-то он подозревает. Сиди тихо в цеху, паяй трубочки и крути проводочки. К реакторам не подходи!

01 июня 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

«Регата. Сегодня регата,» – Гедимин, тяжело мотнув головой, нехотя приподнялся на руках и окинул сонным взглядом секретный цех. Отжиг ещё не закончился; дробилка глухо рокотала, перетирая обломки урановой брони в однородную пыль; на двух наполненных контейнерах мигали датчики – пора было заменить их пустыми. Отодвинув ёмкости с урановым порошком к дальней переборке, Гедимин с сожалением взглянул на пустые трубки, подготовленные для наполнения сырьём, и двуслойные кожухи из ирренция и обсидиана, и, на время выкинув работу из головы, направился к выходу.

– Энцелад, приём! – послышалось в наушниках вслед за хихиканьем. – Я тебя вижу, теск! Идёшь вверх, а не вниз, – неужели вспомнил о нашем существовании?

– Да ну тебя, – отозвался Гедимин, раздражённо щурясь – голос Кенена звучал издевательски бодро. – Иджес тут?

– Давно уехал, – ответил Маккензи. – Знаешь, какой сейчас час? Да что там – какой хотя бы день?

– Заткнись, – буркнул Гедимин, вызвав новый взрыв веселья. – Что нового у Фостера?

– Перед Фостером мы невинны, как голуби, – нараспев проговорил Кенен и снова хихикнул. – Не бойся, Джед. Тебя не потащат в тюрьму. Иди к нам!

К реактору спускаться не имело смысла – Ансельм, отработав свой месяц, был выдворен из отсека, а сменщика у него пока не нашлось. «Ближе к вечеру,» – решил Гедимин, сворачивая в главный коридор. «Может, Иджес согласится поработать. А не он, так поставим Фланна. Кенен говорит, что Фланн не против.»

– Говорил с ним утром? – тихо спросил он, зайдя в капитанскую рубку и подсев к Маккензи. Командир базы сегодня оделся в «мартышечье» и сердито сощурился, увидев чёрный скафандр Гедимина рядом со своей тонкой белой рубашкой.

– Не прижимайся, Джед. Ты весь в плутонии, – пробормотал он, глядя на монитор, где мимо трибуны на городской площади проезжали гоночные глайдеры. – Не успел. Кто же ведёт такие разговоры на бегу? Я вообще думал, что вы давно договорились.

– Когда? – сердито прошептал Гедимин. – Я шесть дней не выходил из цеха.

– Тс! – Кенен прижал палец к респиратору. – Сейчас начнутся гонки!

Глайдеры выехали в туннель, свёрнутый из защитного поля на главной улице Кларка. Гедимин равнодушно смотрел на мелькающие цветные пятна – Иджеса рядом не было, и можно было не притворяться заинтересованным. К его удивлению, в капитанской рубке собралось столько сарматов, что сидеть им пришлось на полу, и многие оживлённо обсуждали то, что видели на экранах.

– Надо было вывесить в коридор, – прошептал Гедимин, покосившись на Кенена. – Тут тесно.

– Полная база гонщиков, – отозвался Маккензи. – Да, в следующем году так и сделаем. Тс! Миниглайды!

На регату Иджес отправился с большим жёлтым дроном, покрытым угловатым чёрным орнаментом; по этим линиям агрегат должен был ужаться для изменения обтекаемости и выигрыша в скорости. Гедимин рассчитывал, что легко узнает в «стае» такой яркий механизм, но успел только мигнуть, пока дроны проносились по туннелю. Вроде бы что-то жёлтое мелькнуло о выхода чуть-чуть впереди других устройств… или нет?

– Tzaatesqa! – гаркнул Кенен, ткнув Гедимина кулаком в плечо. На табло, объявляющем победителей, второй строчкой шло имя Иджеса Норда, и сармат радостно усмехнулся.

– Sa! Надеюсь, теперь ему станет легче.

Кенен хихикнул.

– Не надейся! Нашего Иса обошла какая-то макака. Нам повезёт, если его не прихватят за драку на регате!

…Иджес вернулся на базу именно тогда, когда, по расчётам Кенена, и должен был. Гедимин встретил его у шлюза и тут же обнял, не обращая внимания ни на водителя такси, ни на хихикающего Маккензи, выглядывающего из приоткрытого люка.

– Хэ-э… – выдохнул Иджес, слабо трепыхаясь – он был в лёгком скафандре, а Гедимин, как водится, не успел об этом вспомнить. – Всё-всё, атомщик. Пусти… Уф! Я же не в броне сегодня.

Он, недовольно щурясь, потёр помятое плечо.

– Хорошо летел, – сказал Гедимин, заходя за ним в шлюз. – Мы с Кененом смотрели. Вся база смотрела.

Иджес смущённо хмыкнул.

– Да, неплохо, – признал он. – Но этот Баккер… У него точно были нитроускорители. Как-то протащил сквозь проверки. Иначе он меня не обошёл бы. Жёваный крот! Меня обошла мартышка!

Гедимин положил руку ему на плечо.

– Ты молодец, Ис, – хихикнул Кенен. – Даже не полез в драку! Не думаю, что там были нитроускорители. У него просто немного больше опыта. В следующем году ты непременно его обойдёшь!

Иджес фыркнул.

– Не разбираешься – молчи, – буркнул он. – Гедимин, тебе нужна помощь?

Сармат кивнул.

– Дробилка скоро отключится, надо рассыпать сырьё, – сказал он. Кенен, брезгливо поморщившись, отряхнул рукав от невидимой пыли.

– Это без меня, парни. Ис! Можно же не капать нефтью?!

…Иджес протянул Гедимину наполненный цилиндр, придерживаемый захватом, свисающим с потолка, за края. Сармат быстрым движением совместил его с кожухом и закрепил хвостовик.

– Четыре. Ещё четыре – и я пойду в реакторный.

Иджес кивнул, закрепляя в захвате пятый цилиндр.

– Уран… – он заворожённо следил за струящимся тёмным порошком. Под лицевым щитком горел, не мигая, жёлтый светодиод.

– Обеднённый. Не ешь, и ничего с тобой не будет, – по привычке откликнулся Гедимин, давно утративший надежду объяснить Иджесу, что не всё радиоактивное смертельно опасно. «Если бы не выдумка Айзека, он бы сюда не вошёл,» – подумал сармат. «Ни за все планеты Солнечной системы.»

– Мне нужна помощь, – сказал он, глядя в сторону. Иджес, оторвавшись от изучения урановой пыли, повернулся к нему.

– Так я этим и занят, нет?

– Другая, – Гедимин досадливо сощурился. – Мы ставим опыты с реактором. Нужен кто-то, чтобы сидеть за пультом. Всего полчаса в день. И нажимать на кнопки. Ничего сложного.

Иджес мигнул.

– Айзек или Амос не подходят?

– Они уже были, – ответил Гедимин. – Нужен кто-то ещё. Чем больше разных сарматов, тем лучше. И…

Он замялся.

– Я хочу посмотреть реакцию. Вот мне эта штука нравится. У Айзека чувство долга. Ансельму любопытно. Амос брезгует. А ты…

– А я боюсь этой дряни до полусмерти, – проворчал Иджес, протягивая сармату наполненный цилиндр. – Ладно, атомщик. Не знаю, про какую ты там реакцию, но я готов в это влезть.

14 июня 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Дезактивационная камера открылась. Иджес, на ходу отряхиваясь от раствора меи, вяло кивнул Гедимину и быстрым шагом направился к люку. Его пальцы были сжаты в кулаки – обычный способ скрыть дрожь.

«Всё те же пики при запуске и глушении,» – думал Гедимин, глядя на четырнадцать графиков, собранных на одном листе. «И при глушении тоже… Интересно, это что-нибудь значит?»

Интенсивность излучения то возрастала, то резко падала, будто реактор не мог определиться, запускаться ему или нет. Гедимин задумчиво смотрел на пульт управления. «Может, что-то с силой нажатия? Если, например, рука дрожит…»

Он сделал в мыслях заметку – попробовать нажимать на кнопки трясущейся рукой. Спрашивать Иджеса, что и как он делал, было бессмысленно – Гедимин даже не показывал ему графики.

Дезактивационная камера приоткрылась, и сармат обернулся. Внутрь заглядывал Иджес.

– Давай на выход, атомщик, – мрачно сказал он до того, как изумлённый Гедимин успел открыть рот. – Кенен ждёт.

…Кенен был в начищенной до блеска «ремонтной» броне, широко ухмылялся и много болтал – похоже, заказ был не только срочным, но и выгодным.

– Частный транспорт, парни, – он щёлкнул пальцем по экрану. – Два грузовика и тяжёлый бомбер-охранник. Всех накрыло в поясе Койпера. Просили поторопиться.

Гедимин мигнул.

– Что частники делали в поясе Койпера? – спросил он, на ходу прикидывая, с какого корабля начать. По всему выходило, что в наибольшей опасности находится «бомбер» – броня из обеднённого урана, попав под лучевую атаку, перерождалась с бешеной скоростью и по замысловатой траектории. Транспортники последнего поколения – а именно их, скорее всего, вывела в космос частная компания – вообще покрывали композитной фриловой бронёй с минимумом металла. «Начнём с бомбера,» – решил Гедимин. «Те два подождут.» Он повесил на заплечные крепления «сфалт» и покосился на Иджеса – тот тоже прихватил с собой плазменный инструмент.

– У всех свои дела, Джед, – отозвался Кенен, заглядывая напоследок в зеркало. – Нам платят не за любопытство.

За сарматами прислали фургон без верха. Кенен, не дожидаясь, пока они погрузятся, оседлал свой флиппер и полетел – когда грузовик тронулся, его машина уже исчезла за горизонтом. Иджес хмыкнул.

– Твой «коп» его не штрафует? Я так думаю – есть за что.

…Облучённые корабли лежали под защитным полем, охраняемые броневиком и отрядом из четырёх экзоскелетчиков. Как только появились сарматы, охрана отошла с дороги. Кенен направился к людям, обменялся с ними парой слов и оглянулся на ремонтников.

– Айс и Джед оценят повреждения. Остальным – ждать здесь.

«А они чего-то боятся,» – подумал Гедимин, покосившись на охранников. Те держались непривычно робко, ничем не махали и не светили в глаза считывателями, и их экзоскелеты выглядели странно – и по конструкции, и по расцветке.

– Has-su-lesh, – выдохнул он, едва они с Айзеком вошли под защитный купол и увидели, что он прятал.

Кораблей в самом деле было три, и один из них был атлантисской «Барракудой», судя по следам на обшивке, прошедшей конверсию и снова перевооружённой. Ни одного транспортника Гедимин не увидел – только «Скат» с двумя бортовыми гравитронами и «Циклоп» старого образца – с тремя, не считая кинетических турелей, лучевых пушек и двух ракетных шахт. Остальные были заварены. Броня вздулась изнутри и покрылась трещинами – под сталью и фрилом был обеднённый уран, и его перерождение шло так быстро, что выделяющийся газ разрывал обшивку.

– Здесь треть, здесь и здесь – половина, – Айзек покосился на анализатор. – Надо резать, и быстро. Делай разметку, я к Кенену. Пусть в Пласкетте готовятся.

«К новой закладке на синтез,» – криво ухмыльнулся Гедимин, включая распылитель фрила. Баллончики были наполнены яркой фосфоренцирующей краской – так сарматы чертили разметку. Едва струя коснулась покорёженной обшивки, та лопнула, выбросив фонтан светящейся пыли. «Тут не половина. Тут процентов пятьдесят пять,» – Гедимин сдвинул разметку на полметра ниже.

– Это для плазмы, – несколько минут спустя показывал он двойную линию. – Это для резака. Плазму выше не сдвигать. Рванёт.

Кенен, бледный и непривычно молчаливый, притащил откуда-то четыре плазменника в добавление к двум сарматским, и ремонтники, разделившись на три группы, начали работу.

Это было несложно, даже весело, – пока хватало заряда, плазма легко рассекала все слои брони. Гедимин, экономя аккумуляторы, подрезал обшивку пунктиром, затем поддевая её ладонью и вышибая наружу. Вокруг выставили защитные поля, но урановая пыль хлестала уже изо всех бортов, и сармат, глядя под ноги, думал, что на дезактивацию космодрома придётся заключать отдельный контракт – если только их не заставят её провести в качестве возмещения ущерба. Иногда получалось так, иногда эдак, – занимался этими делами Кенен, до Гедимина долетали только отголоски.

Он отступил на пару шагов, чтобы сменить аккумулятор; другой ремонтник продолжил его пунктир и неловким подражательным жестом подсунул руку под обшивку. Гедимин хотел показать, как удобнее ломать облучённую броню, но случайно взглянул поверх срезанных бортов и растерянно мигнул. Там со «сфалтом» в руках стоял Иджес. Он держал плазменник так, будто готовился «стрелять», но плазма из сопла не выходила. Рука, застывшая на кнопке пуска, мелко дрожала.

– Иджес, приём! – Гедимин сердито сощурился. «Чего он застыл? Синтез ждать не будет!»

– Что у тебя? Истёк заряд? – он потянулся за сменными аккумуляторами. «Странно. Он тоже брал запас. Уже истратил?» – мелькнуло в голове.

Иджес резко обернулся, держа «сфалт» на вытянутой руке, отведённой в сторону. Его трясло. Ремонтник услышал в наушниках прерывающийся стон – Иджес будто хотел что-то сказать, но не мог.

– Держи… – начал было Гедимин, но осёкся. «Светодиод!» – он впился взглядом в потемневший лицевой щиток. Жёлтый огонёк погас.

– Стой! – успел он крикнуть, прежде чем рука на кнопке судорожно дёрнулась, и плазма хлестнула по борту, вспарывая раздутую потрескавшуюся обшивку в полуметре от безопасной черты. Гедимин рухнул наземь, на лету швыряя вперёд защитное поле и ставя генератор на непрерывность. Взрыва он не услышал – только увидел, как над полуразрушенным кораблём поднимается облако светящейся пыли. Защитный купол вспыхнул, растворяясь, но генератор моментально восстановил его. Несколько секунд Гедимин лежал на боку, глядя на оседающую пыль, затем рывком поднялся и, уничтожив ненужное поле, перемахнул через борт корабля.

Он пошёл напрямик по внутренним коридорам, вскрывшимся после разрезания обшивки, и через полминуты спрыгнул с дальнего борта на оплавленную площадку космодрома. Корабль, за которым прятался Гедимин, пострадал незначительно – ему посекло осколками левый борт; тот, над которым работала группа Иджеса, разорвало на части. Обломки кормы разметало по площадке, нос треснул по швам, только массивный реакторный отсек и турбины, прикрытые бронёй, остались на месте. Трое ремонтников уже сбежались к ним; сквозь проломы в обшивке был виден свет фонарей. Ещё один сармат сидел на площадке, обхватив левой рукой правое плечо, и при каждом вдохе шипел от боли. «FAUW» – набрал Гедимин на клавиатуре смарта и, усилив отправляемый сигнал до предела, склонился над Иджесом.

Его скафандр был покрыт проплавленными рубцами – зацепило плазмой и раскалённым металлом. Сармат лежал навзничь, раскинув руки, рядом валялся покорёженный «сфалт». Правое предплечье Иджеса странно изогнулось, будто там появился ещё один сустав; левая перчатка, наполовину расплавившись, прикипела к площадке. Сармат не двигался; убрав тёмный щиток с его лица, Гедимин увидел, что стекло изнутри покрыто мелкими тёмными брызгами.

– Safauw! – крикнул он в коммутатор, прижимаясь ухом к респиратору Иджеса и запоздало понимая, что в вакууме никакого дыхания не услышишь. Он рывком поднялся, подхватив раненого сармата на руки. «Корабль,» – он покосился на посечённый борт «Барракуды». «Обойти…»

Уже у кормы к нему сбежались. Он посмотрел сквозь ремонтников, не узнавая их, и двинулся дальше. Его перехватили, с трудом отняли Иджеса, уложили на тележку (Гедимин, прийдя в себя, помог пристроить повреждённую руку) и быстро покатили к ограждению космодрома. Следом повели сармата с ушибленным плечом; он шёл сам, сердито шипя на помощников. Выйдя из-за кормы «Барракуды», Гедимин увидел за ограждением космодрома мигающий маячок медглайдера.

– Джед, приём! – послышался в наушниках громкий, звенящий от волнения голос Кенена. – Джед, Мадик, возвращайтесь к работе! Я еду в госпиталь с ранеными, вернусь, как только смогу. Продолжайте работу!

…«Барракуда» и «Циклоп» уцелели; когда Гедимин, закончив черновую обрезку, отошёл от корабля, радиоактивные обломки уже сгребли в контейнеры и утащили к транспорту, отправляющемуся в Пласкетт. «Заглянуть через пару дней,» – машинально отметил в памяти Гедимин, глядя вслед бронированным глайдерам с символами радиационной опасности на бортах. То, что осталось от «Ската», прикрыли трёхслойным защитным полем, к нему подогнали три цистерны-охладителя, – реактор уцелел, но его периферийная обвязка была серьёзно повреждена, и её временно отключили. По площадке разматывали шланги от цистерн с раствором меи; «Барракуда» от кормы до реакторного отсека уже покрылась багровой коркой, и из распахнутых шлюзов и шахт валил красный пар. Гедимин взял свободный шланг и забрался на обшивку реактора. Её приходилось срезать аккуратно, без плазмы, узким лучом резака; теперь сармат тщательно заливал меей образовавшиеся выемки. Дозиметр показывал, что девяносто девять процентов ирренция из корабля извлечены, то, что осталось, – пыль на палубах и обшивке и несколько сотен атомов внутри уранового слоя. Гедимин следил за ними, надеясь, что без поддержки извне они быстро распадутся, и синтез прервётся, не начавшись.

– Тески, приём, – услышал он усталый голос Кенена. – Выливайте всю мею – и мы едем на базу. Я договорился. Два корабля отсюда вывезут, и с ними будем работать дальше. Реактор решено утилизировать. Кто видел, что произошло?

– Я, – отозвался Гедимин, прислушиваясь к шелесту в наушниках. Больше не ответил никто.

– Сармат со сломанным плечом видел, – продолжил он. – И Иджес. Он был там…

– Heta! – быстро прервал его Кенен. – Мадик, принимай бригаду Джеда. Он мне нужен. Джед, сворачивайся и топай на дезактивацию. У выхода встретимся. Рот держи закрытым. Ясно?

Гедимин сердито сощурился. «Опять странности,» – думал он, спускаясь с корабля и возвращая перекрытый шланг на базу. «Не спросил, что с Иджесом…»

Под рёбрами ворочалось что-то острое и холодное, мешая дышать. Сармат прижал руку к левому боку и побрёл к модулю дезактивации, надеясь, что слова Кенена смогут что-то сделать с этой болью. «Скафандр не повреждён. Ударной волны не было. Должен был выжить…»

Кенен сцапал его за локоть и, издав протяжное шипение, потащил к припаркованному поблизости флипперу.

– Жив? – спросил Гедимин.