Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 93 (всего у книги 146 страниц)

– Вот и хорошо, – Кенен защёлкал замками на стенной нише и через пять минут, облегчённо вздохнув, положил документ в секретный ящик. – Ты уже выбрал место под ирренциевый реактор?

– В хвосте, там, где стоит твой контейнер, – ответил Гедимин, пожав плечами. – Но защиту придётся усилить. Иначе светить будет на всю Луну.

– Начинай делать детали, – распорядился Кенен, прикинув что-то на пальцах. – Всякие трубки, стенки и проводки. В середине августа я уберу контейнер, отсек будет свободен. Надеюсь, двух недель тебе хватит?

30 июня 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

– Что ты, Пит, никакого беспокойства, – с улыбкой отмахнулся Кенен. – Мы всегда рады помочь. Иди, Джед, разберись, что у них там с водой?

Он сел на мягкий диван и щёлкнул по подлокотнику, выдвигая маленький контейнер со съёмными дисками. Гедимин успел в них покопаться месяц назад – научной литературы там не было, да и фильмы не отличались реалистичностью. Поэтому он равнодушно отвернулся от Кенена и перевёл взгляд на Питера Фокса. Тот терпеливо ждал, когда сарматы договорятся.

– Кенен, конечно, имел в виду себя, – хмыкнул он, вместе с Гедимином выйдя из уютной комнаты к лифтам. – Ему я беспокойства не доставляю. А вы, должно быть, чувствуете себя рабом на рудниках. За какие-то три месяца провести капитальный ремонт всего здания…

Гедимин качнул головой.

– Это не капитальный ремонт. Мелкая починка, чтобы сразу не развалилось, – он покосился на соседний лифт – тот был отчётливо перекошен на полтора градуса, и рано или поздно это должно было сказаться на тросах и тормозных механизмах. – Что с водопроводом?

– Ничего фатального, – ответил Питер, на ходу пристёгивая шлем и проверяя респиратор. – В реабилитационном зале засорилась оросительная система. Там у нас маленькая оранжерея…

Пока человек разбирался с кодами и пропусками, Гедимин стоял, заложив руки за спину, и смотрел по сторонам, подмечая мелкие неисправности и составляя в уме список. Он думал, что надо бы выбрать неделю и заняться госпиталем вплотную, но это следовало сначала обговорить с Кененом, – это как-то соотносилось с местными традициями, а в них Гедимин, как и раньше, безнадёжно путался.

На входе в реабилитационный зал сармат увидел электрокран. Рельсы и большая часть механизмов были погружены в потолок; то, что свисало наружу, складывалось так, чтобы не мешать проходящим, но Гедимину пришлось пригнуться. «Мягкие захваты,» – отметил сармат на ходу. «Как в вольерах Ассархаддона. Тут что, тоже зверьки?»

Через несколько секунд он смущённо сощурился и выругал себя за безнадёжную глупость. Второй кран подъехал к выходу. В захватах лежал, удивлённо глядя на сармата, человек, от рёбер до колена закованный в фиксаторы. Его ступни бессильно свисали, и механизм осторожно их поддерживал. Рядом шёл человек в белом комбинезоне.

– Подождите здесь, Гедимин, – сказал Питер и направился к раненому. Несколько минут он переговаривался со вторым медиком и с человеком в фиксаторах. Гедимин не прислушивался – его больше занимали странные приспособления вокруг. «Это всё для… движения,» – быстро понял он. «Как в клонариях, когда клон уже вызрел. Всякие механизмы, помогающие двигаться.»

В центре зала, на пересечении всех проходов между странными агрегатами, поблескивала стеклянная выгородка. Внутри Гедимин увидел широколистные растения. Некоторые из них цвели. Ни одно не было знакомым.

– Да, Гедимин, – сказал, подойдя к нему, Питер. – Это наша оранжерея. Тут отвод к общей трубе, сейчас он перекрыт. Я покажу, где вентиль…

– Я нашёл, – отозвался Гедимин, разглядывая систему тонких ветвящихся трубочек. Она будто создана была для того, чтобы её фильтры засорялись, а стенки покрывались минеральной коркой.

– Можно внутрь? – спросил он, проведя пальцем по трубе под вентилем. «Отсюда и до конца всё надо прочищать. И лучше бы сольвентом…»

– Конечно, – Питер щёлкнул пультом, и прозрачные стенки сложились друг на друга, выпустив наружу густой запах растительности. Гедимин покосился на анализатор – ничего опасного тут вроде бы не было. Он увидел слабое движение за открытым вольером – трое, расположившиеся вокруг одного из агрегатов, тоже почуяли запах и повернулись к его источнику.

Гедимин осторожно взрезал почву по контуру водоносных трубок. Выпутывать их из растений пришлось долго. Питер ходил вокруг, непрерывно гримасничая, – он хотел выглядеть спокойным, но подвижное лицо подводило его. После особенно выразительной гримасы Гедимин, не выдержав, повернулся к нему.

– Ну чего?

Человек вздрогнул и замахал руками.

– Ничего-ничего, Гедимин. Работайте, – он посмотрел на свои белые перчатки и огляделся по сторонам. – Может, вам нужна помощь?

– Принеси белый скирлин, – попросил сармат, глядя на россыпь коротких трубок и фильтров. На его счастье, они все были взаимозаменяемыми, но в чёрном рыхлом грунте очень легко терялись. «Разложу по порядку перед прочисткой,» – подумал он. «Иначе тут половина исчезнет.» Он покосился на растения. Вроде бы они не шевелились, но один из фильтров, только что вынутый из-под корней, снова оказался ими обмотан.

– Смотри, Билли, – услышал он негромкий голос самки и удивлённо мигнул – тембр показался ему знакомым. – Какие цветы! Хорошо, что открыли оранжерею. Нюхай, Билли, это тебе полезно.

Второй хрипло хихикнул.

– Хорошо им! Сломали стебель – вырос новый…

Гедимин, прополаскивая фильтры в спецрастворе, с контейнером в руках выглянул из зарослей. Билли, держась руками за поручни, свисал с агрегата, плотно обхватившего его ногу. Под захватами виднелись полосы фиксаторов. Человек неуверенно переступал, делая маленькие шажки. Зафиксированная нога двигалась с трудом.

– Хэй! – бородач в белом комбинезоне, с трудом сходящемся в плечах и животе, выглянул из-за агрегата и вскинул кулак. – Теск! Это ты заходил к нам на днях?

– Торнтон? – слегка удивился Гедимин. Тот расплылся в улыбке.

– Нет, ты видишь? Даже тески меня узнают! Чем ты там занят?

– Ремонтом, – сармат помахал пучком гибких трубок. – А вы?

– Пришли к Билли, – ответила самка, поднимаясь на ноги. – Эй, Билли, покажи, как ты ходишь!

Человек, свисающий с механизма, нахмурился.

– Ходишь? Это через неделю, не раньше, – он посмотрел на фиксаторы и с тяжёлым вздохом налёг на передвижные рукоятки. Гедимин увидел, что его левая ладонь будто наискосок обрублена – не хватало двух крайних пальцев и двух фаланг на среднем. На животе и бёдрах под фиксаторами виднелись, наползая друг на друга, кривые шрамы и ровные швы.

– Мистер Томсон, – Питер подошёл к раненому, и Гедимин снова скрылся в растительности. Ему было неловко. «Займись делом, теск,» – напомнил он себе, собирая по частям оросительную систему. «Всё равно засорится. Так устроена.»

Теперь он обратил внимание на круглые иллюминаторы по периметру зала. Помещение находилось глубоко в скале, но за стёклами виднелся пейзаж, отдалённо напоминавший окрестности Ураниум-Сити, – деревья, овраги, поросшие ядовитым плющом, огромные гранитные валуны, озеро на горизонте. «Фэнрил,» – через несколько секунд вспомнил Гедимин название вещества, хранящего в себе медленно изменяющиеся картинки. «Вот для чего он был нужен. Может, тут и наши пластины, из довоенного Ураниума…»

Ему снова вспомнился Хольгер, а вместе с ним – Константин, и он перевёл взгляд на запутанную систему трубок. Её предстояло уложить обратно в грунт, не переломав все растения.

– А я вырастила каперсы, – долетел издалека голос самки. – Под маленьким стеклом. Вы видели, как они цветут?

Гедимин хмыкнул. «Странные традиции у этих существ,» – подумал он. «Хотя… Ассархаддон бы их понял.»

15 июля 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

«Сиди на корабле,» – приказал с утра Кенен, переодеваясь перед выездом в город; с собой он взял Айзека и почти всё содержимое секретного ящика в капитанской рубке. «Там, где тебя можно найти, но не на виду. В цех сходи, что ли, посмотри, что там у Зета…»

В цеху было тихо. Трое сарматов, рассредоточившись по удобным углам, собирали по чертежам цацки на продажу. Зет, увидев Гедимина, махнул рукой – «тут всё в порядке, займись чем хочешь». Гедимин, несколько минут побродив по цеху и небольшим складским отсекам в поисках деталей, запустил простаивающий станок и занялся сборкой электромагнита для ирренциевого реактора, по старой памяти вздыхая о флиевых проводах и ипроновой фольге. Защитные и изолирующие механизмы предполагаемой установки снова, как десять лет назад, сводились к генераторам Сивертсена, щедро расставленным по корпусу и прикрывающим друг друга от выжигания. «И вся эта красота – на базе с четырьмя сотнями обитателей,» – думал Гедимин, недовольно щурясь. Потом он вспомнил скорость рассеивания омикрон-квантов и тяжело вздохнул. «Да, тут ещё город. И если где-то будут пробои, купол загорится зеленью. Надеюсь, Маккензи добудет хотя бы «арктусы». Генераторы на стронции долго не продержатся…»

В наушниках задребезжало. Гедимин удивлённо мигнул и включил коммутатор.

– Джед? Иди в рубку, – быстро проговорил Кенен и тут же отключился. Сармат, пожав плечами, отложил недоделанное, тщательно вытер перчатки скафандра и пошёл к выходу. «Проверка закончилась? Так быстро?» – озадаченно думал он, выбираясь в носовую часть корабля. Там было пустынно – все уехали на работы; только Кенен зачем-то вернулся, а у входа в капитанскую рубку стояли двое незнакомых экзоскелетчиков в чёрной броне. Два вставших рядом «Рузвельта» полностью перекрывали дверной проём.

– Заходи, – буркнул Кенен, на секунду высунувшись из-за спин охранников. Те молча расступились. Внутри был ещё один, в жёлтом «Тилаколео» довоенного образца с проступающими сквозь свежую краску декоративными полосами на всех конечностях. Его Гедимин заметил первым и лишь потом – троих людей, вставших рядом с экзоскелетчиком. Рядом с ними даже Кенен казался великаном, но держались они спокойно, хотя оружия у них не было. Гедимин остановился в дверях и вопросительно посмотрел на командира.

– Гедимин Кларк, механик, – сказал тот пришельцам. Один из них покосился на открытый экран наручного смарта.

– И специалист по ядерным установкам, – бесстрастно проговорил он, обращаясь к спутникам. – Да, нас это устроит. Можете начинать, мистер Маккензи.

Трое, не проронив ни слова, распределились по двухместным экзоскелетам, и «Тилаколео» качнул верхней конечностью, жестом пропуская Кенена вперёд. Группа растянулась по коридору. Гедимин слушал грохот стальных «башмаков» и «копыт», разглядывал стыки пластин обшивки и одобрительно хмыкал – кто бы ни явился на базу, их экзоскелеты ремонтировались вовремя и так, как подобает

– Кто они? – тихо спросил он у Айзека. Тот предостерегающе притронулся к респиратору. Гедимин, кивнув, покосился на придвинувшийся к нему жёлтый экзоскелет и переключился с выделенного канала на расширенный общий. После запрета на использование ирренция из экзоскелетов массово вынимали сигма-передатчики, вставляя старые модели; сигма-излучение легко улавливало и преобразовывало их сигналы и при этом ничем не фиксировалось. Гедимин на секунду предположил, что у важных «макак» могли остаться запрещённые передатчики и сигма-прерыватели, но нет – едва выйдя в общий канал, сармат услышал голоса.

– Это особенный случай, мистер Маккензи, – говорила незнакомая самка. – Вы понимаете? Городской совет Кларка не имел права принимать такие решения. На Луне нет представительства нашего комитета, они должны были связаться с Чикаго.

– Я всё понимаю, миссис Фрагозу, – ровным голосом отвечал Кенен.

– Нет, я не говорю, что их решение будет отменено, мистер Маккензи… – продолжила было самка, но второй пришелец перебил её.

– Давайте воздержимся от резких суждений. Итак, мистер Маккензи, ваша атомная электростанция…

Гедимин сердито сощурился. «Опять какие-то обычаи,» – с тоской подумал он. «Вот не думал, что буду скучать по Ассархаддону…»

Гедимин думал, что они спустятся под реактор, – с позавчерашнего дня он стоял отключенным и усиленно охлаждался, а корабельная электросеть переключилась на аккумуляторы, – но Кенен свернул вбок, к новому отсеку управления. Первым внутрь вошёл «Тилаколео»; двое в чёрных экзоскелетах разделились, достали сканеры и несколько минут изучали переборки, потом, убрав приборы, пропустили сарматов вперёд и вошли следом.

– Продолжайте, мистер Норд, – сказал один из них, остановившись у щита управления. – Отсюда вы собираетесь управлять вашим реактором. Дайте нам пояснения…

Айзек подошёл к щиту. Первые минуты Гедимин пристально следил за ним, готовясь вмешаться, если сармат собьётся, но потом отвлёкся на свои мысли. Ещё через несколько минут Кенен толкнул его в бок.

– По устройству у меня нет вопросов, – сказала самка, и экзоскелет отвернулся от мониторов. – С точки зрения безопасности… пожалуй, это можно допустить.

– Но аварийное оповещение продумано недостаточно, – вмешался самец. – О любой нештатной ситуации вы должны сообщать соответствующим службам, а не только своему механику… даже если он хороший специалист. Мистер Фостер, вы приняли это к сведению?

– Да, сэр, – отозвался «Тилаколео». – Что с грузом?

Экзоскелетчики перемигнулись мониторами.

– Начинайте отгрузку, – разрешила самка. – Вопрос с оповещением должен быть решён за три дня до фактического запуска установки. Мы будем на связи, мистер Фостер.

Кенен, жестом велев Айзеку и Гедимину оставаться в отсеке, пошёл за чужаками к выходу. Сарматы переглянулись. Гедимин щёлкнул коммутатором.

– Они из «Вестингауза»?

– Комитет по ядерной безопасности, – качнул головой Айзек. – И это нам ещё повезло. Ты пропустил самое интересное – как эта Фрагозу трепала городской совет, а потом и шерифа.

Гедимин пожал плечами.

– Никогда не понимал местных традиций. Почему один реактор держать можно, а два – нельзя?

– Хорошо у вас на Энцеладе, – вздохнул Айзек и, прислушавшись к чему-то, вскинул руку. – Гедимин, выйди на связь!

– Как ты отключаешься, когда центральный коммутатор у меня?! – сердито спросил Кенен и, не дождавшись ответа, продолжил:

– Контейнеры с ураном – на улице, в бронированном фургоне. Берите ещё двоих и идите выгружать!

– Кого ему надо брать? – озадаченно мигнул Гедимин. – Там всего полтонны. Сиди тут, Айзек, я сам справлюсь.

Уже на улице, увидев бронированный фургон в кольце охраны, сармат вспомнил, как по требованиям комитета безопасности нужно перевозить радиоактивные материалы, и пожалел, что оставил Айзека на корабле. Полтонны обеднённого урана были распределены по пятидесяти освинцованным контейнерам. «Ящики тяжелее содержимого,» – думал сармат, перетаскивая на корабль по четыре штуки за один заход. Можно было бы и больше, но обвешивание контейнерами пресекли охранники – что-то показалось им небезопасным. «На кой тут вообще свинец?» – думал Гедимин, возвращаясь к фургону в десятый раз. «Хватило бы жёсткого скирлина. Ну, защитный пузырь для надёжности. Два ящика под пузырями, работы на один заход. А тут мне ещё полдня бегать…»

За спиной сармата возмущённо заорал Кенен; что конкретно он говорил, Гедимин не расслышал, но в следующий заход увидел, как уран из коридора перетаскивают на нижнюю палубу. Среди грузчиков мелькнул Иджес, обёрнутый с ног до головы защитным полем, будто двух слоёв радиостойкой брони ему было мало.

– А фургон поднимешь? – спросил у Гедимина, вернувшегося за последними контейнерами, один из охранников.

– Держи, – сармат протянул ему освинцованные ящики. Охранник шарахнулся, остальные рассмеялись. Гедимин, пожав плечами, перехватил контейнеры поудобнее и пошёл дальше.

– Ага, так и есть, – пятьдесят контейнеров, полтонны, – Кенен встретил сармата на нижней палубе. – Сейчас сколько? Пол-одиннадцатого? До вечера загрузишь реактор? Чем быстрее он начнёт работать, тем лучше. Бери в помощь всех. У меня шесть радиозащитных костюмов…

Гедимин мигнул.

– А оповещение? Три дня до запуска?

Кенен махнул рукой.

– Работай, Джед. На запуск к нам никто не придёт. Отчёты – моя проблема. Оповещалки поставит Иджес. Ты займись реактором.

21 июля 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

– Да чего я там не видел?!

Гедимин смотрел на Кенена с возрастающим недоумением. Поздний подъём он пропустил – в правильно загерметизированный отсек управления внешние сигналы доходили через раз; необычный шум снаружи сармат заметил только после разгерметизации и сильно удивился. Теперь вниз спустился Кенен, и настроен он был решительно.

– Тебе надо проветриться, Джед, – сказал он. – Вот тебе – особенно. Ты четвёртый день не вылезаешь из реактора. Это вредно. Вот Иджес, он вроде бы не дурак. Объясни ему, на что жать, когда всё начнёт взрываться, и собирайся – пойдём в парк.

Иджес перевёл на Гедимина немигающий взгляд потемневших до черноты глаз и решительно кивнул.

– Не волнуйся, атомщик. Я не дам ему взорваться.

Гедимин сердито сощурился на Кенена.

– Обязательно было пугать Иджеса?

Тот пожал плечами.

– Кто больше всего боится аварии? Тот пусть и сидит в выходной над пультом. Ты отвечаешь за этот город, Иджес. Защити его от ядерной катастро… Ай!!! Джед, амбал ты грё-ба-ный…

Выдворив Кенена в коридор и оставив его у переборки в попытках разогнуться, Гедимин вернулся к белому от ужаса Иджесу.

– Эти реакторы в принципе не взрываются, – сказал он. – Маккензи – дебил. А ты смотри сюда. Следить нужно за температурой. Вот здесь индикатор…

Выйдя на улицу – ещё на окраине, на борту глайдера с открытым кузовом – Гедимин услышал издалека ритмичные звуки. Ступенчатый фасад ближайшей «автономки» был украшен спроецированными изображениями – на верхнем ровном участке виднелся лунный диск со взлетающей старинной ракетой, чуть ниже – огромная хищная птица, приземляющаяся на покрытую кратерами поверхность, и очертания Земли за ней. Земля была развёрнута к Луне западным полушарием. Ещё ниже, практически над крышами каркасных строений, был вывешен групповой снимок – трое людей в очень странных, предельно неудобных и ни от чего не защищающих скафандрах. Гедимин недоумённо хмыкнул.

– Кто они? – спросил он, проехав пятое здание с тем же набором картинок на фасаде. Кенен свернул к центру города; строений стало больше, украшения и музыка – разнообразнее. В пешеходных переулках толпились «макаки» разных размеров, на проезжающих мимо глайдерах желтели миниатюрные луны и трепетали флажки Атлантиса. Пролетевший разносчик на миниглайде сбросил в фургон Кенена свёрнутый флажок. Гедимин подобрал его и, пожав плечами, закрепил на кабине.

– Первые люди на Луне, – буркнул один из сарматов в фургоне, озадаченно взглянув на Гедимина. – История же, ну!

Тот мигнул. Он знал, конечно, что люди на Луне появились раньше сарматов, что когда-то Кларк был не единственным космопортом… и минуты через две вспомнил, что первая высадка, сравнимая по безумию с влезанием в ядерный реактор, состоялась за восемьдесят лет до начала колонизации. «А, вот кто здесь,» – он посмотрел на старинный портрет с сочувственной усмешкой. «Первые «сарматы» Земли. И этот народ что-то говорил мне про технику безопасности…»

Глайдер остановился на разрешённой стоянке. После привычного разговора с «копами» Кенен вернулся к сарматам и жестом позвал их за собой.

– Ну, все знают, из-за чего у нас сегодня выходной? – весело спросил он. – Джеду объяснили?

Сармат покачал головой.

– Энцелад, приём! – Кенен возвёл глаза к серому лунному небу, сегодня зачем-то подсвеченному синим и белесым; на земное оно похоже не стало, зато очертания Земли окончательно исчезли за цветными разводами. – День первой высадки на Луну. То, с чего всё это начиналось. Сарматов тогда ещё не было, но это не значит, что мы не должны знать историю. Прицепи это на броню, Джед. Сделай вид, что ты патриот Кларка.

Он протянул сармату клейкий значок с птицей.

Кажется, это и впрямь что-то значило для местных жителей, – взгляды окружающих, скользнув по броне, падали на значок и становились чуть менее подозрительными. Гедимин пока не мог понять, хорошо это или плохо, – с одной стороны, «копы», разделяющие толпу на потоки, больше не останавливали Кенена, с другой – люди перестали выдерживать дистанцию и шныряли чуть ли не под локтем, и сармата это раздражало. Да и музыка стала слишком громкой…

– Хватит киснуть, Джед! – крикнул Кенен, перекрывая посторонние звуки. – Сегодня праздник. Ты ведь не был в парке Олдрина? Один ты сюда не придёшь, Джед. Смотри по сторонам!

Гедимин огляделся и удивлённо мигнул. Это было очень странное место – кусок Земли, перенесённый на Луну. Сразу за воротами фриловое покрытие под ногами сменялось ковром плотной низенькой растительности. Его делили на части дорожки, вымощенные плиткой, по виду похожей на куски гранита – даже с небольшими неровностями на верхней части. «Фрил,» – с досадой подумал Гедимин, отключив анализатор. «Но маскировка хорошая.»

Почва кое-где поднималась волнами и образовывала невысокие холмы, каждый из которых был окружён цветущим кустарником. На вершинах, роняя к подножию веера теней, поднимались настоящие деревья. Источники света, расставленные со всех сторон, подсвечивали площадку жёлтым и зеленоватым; из-за их многочисленности тени двоились и троились, напоминая, что вокруг всё-таки не Земля, а сейчас – не позднее утро.

Сарматы остановились на перекрёстке, и Кенен пошёл изучать карту, а Гедимин сел на дорожку и осторожно потрогал растительность. Это была настоящая трава – с корнями, уходящими в почву, с побегами разного возраста… Мимо сармата проходили люди, ненадолго останавливаясь, чтобы разуться и остаться в одних носках. Кто-то сунулся неразутым; вслед ему тут же засвистел ближайший «коп», и нарушителя, прикрыв защитным полем, вытащили обратно. «Коп», на ходу выписывая штраф, отодвинул Гедимина от края лужайки – точнее, попытался, надавив ему на плечо; сармат понял намёк и ушёл сам, тем более, что Кенен уже нашёл на карте то, что искал, и подпрыгивал на месте, созывая всех к себе.

– Нам повезло, парни, – сообщил он, пощёлкав по передатчику. – Для нас оставили места в салуне. Джед, не отставай!

Они свернули с окраинной тропы к центру парка, далеко обойдя место шумного сборища некрупных «макак» и ярких агрегатов неясного назначения. Отдалённо это напоминало тренировочное оборудование Гуальтари, только острые углы были сглажены, а торчащие штыри и пучки проводов – прикрыты фриловыми пластинами. Гедимин оглянулся на непонятные сооружения и снова перевёл взгляд на холмы с редкими деревьями и группы людей, устроившиеся на траве. Они принесли с собой подстилки и какую-то пищу и питьё, все сняли респираторы, многие разделись до пояса и легли, как когда-то сарматы после купания ложились в траву на берегу Атабаски. Гедимин вспомнил стаи насекомых, сопровождающие каждого человека у северного озера, и едва заметно усмехнулся. Здесь этих существ, похоже, не было, – загорающие лежали спокойно, не хлопая себя поминутно по бокам. «Верно, это же Луна. Зачем тут насекомые?» – подумал сармат. «Хотя – растения тут тоже ни к чему.»

Он увидел высокий холм слева от себя; на его вершине, на кубическом постаменте из местной породы, стоял белый монумент. Это были всё те же трое людей, когда-то высадившихся на Луне, только не нарисованные, а аккуратно вырезанные из белого минерала с розовыми прожилками. Прожилок было очень много, и некоторые из них выглядели грубо и неуместно. Присмотревшись, Гедимин понял, что это следы трещин.

Незаметно для себя он свернул влево и вскоре стоял у подножия холма, среди полос невысокой красной растительности, посаженной в узкие прорези прямо в мостовой. Полосы тянулись к холму и на подъёме сливались в единый багровый массив. В траве лежали, образуя сплошное кольцо вокруг возвышенности, разбитые, практически расплющенные сарматские истребители. Вьющиеся растения почти полностью их покрыли и проросли насквозь, но конструкции ещё можно было опознать, – тут было два «Ицмитля», обломок фюзеляжа «Стимфалиды» и остатки восьми или девяти очень серьёзно повреждённых «Гарпий» времён Саргона.

Рассмотрев трофеи, Гедимин поднял взгляд на белый монумент. Ему крепко досталось – едва ли не крепче, чем истребителям у подножья. Все розовые прожилки на самом деле были заделанными трещинами, остатками склейки. Часть удалось замаскировать под структуру минерала, остальные были слишком широкими. Статуя не так давно была расколота на множество кусков, и её старательно восстанавливали, но убрать следы реставрации не смогли – или не посчитали нужным.

В наушниках оглушительно задребезжало.

– Джед, твою мать! – Кенен был крайне сердит. – Куда провалился?!

– Я у белой склеенной статуи, – отозвался Гедимин, слегка раздосадованный тем, что его наблюдения прервали. Он думал, почему для реставрации был выбран такой неудачный клеевой состав, и почему было не покрыть розовые швы поверх белой пылью, пусть даже и фриловой, – по крайней мере, статуя не выглядела бы покалеченной.

– Ну молодец, – выдохнул в коммутатор Кенен, и у сармата защекотало в ушах. – Топай направо до двух столбов под натуральное дерево. Если увидишь за ними шесть статуй – четырёх животных и двух наездников – иди к зданию с открытой верандой. И не ходи по траве!

Гедимин мигнул. «Зачем мне трава?» – думал он, выбираясь обратно к своим. Его занесло метров на триста левее, – настоящая тропа уходила вправо и вскоре утыкалась в проём между двух столбов. За ними сармат увидел упомянутые статуи – четырёх животных с рогами и двух, осёдланных, без рогов. Всадники преследовали убегающих зверей. Все шесть скульптур были облеплены желающими сфотографироваться, и Гедимин обошёл их по широкой дуге.

– Куда? – «коп», дежурящий под навесом, заступил сармату дорогу.

– Я с Маккензи, – буркнул тот. – Он там.

Пока экзоскелетчик связывался с Кененом и препирался с ним, Гедимин глазел по сторонам – тут было на что посмотреть. То, что Маккензи обозначил как «салун», было чем-то вроде сарматской столовой – и, как бывало в тесных столовых на Фебе, Альбиориксе или Гималии, места внутри хватало не всем. Наружу вытащили несколько бочонков старинного вида и ящики, выглядящие как деревянные. Люди сидели на них, с больших контейнеров брали еду и питьё, вынесенные из внутреннего зала. Дверь – точнее, хлипкая завеса из растительного сырья – болталась туда-сюда на сквозняке – видимо, внутри была мощная вентиляция.

– Входи, – сказал экзоскелетчик, уходя от двери. Гедимин вошёл – боком, стараясь не задевать подвижные створки. Внутри было темновато – и, так же, как и снаружи, вместо нормальных стульев или скамей стояли какие-то ящики и бочонки. Вдоль небольшого зала тянулась стойка, за которой виднелся муляж открытого шкафа с бутылями. Он прикрывал большой охлаждающий агрегат с выдвижными ячейками. В углу валялось древнее деревянное колесо, обитое железной полосой, в другом – предмет, похожий на сидение от флиппера, тоже из какого-то старинного редкого материала. Гедимин увидел, что обе вещи, как будто брошенные по углам без присмотра, на самом деле прикрыты прозрачным защитным полем. «Древние артефакты,» – подумал он. «Интересно, зачем они?»

– А вот и Джед, – облегчённо вздохнул Кенен. Он, как и все остальные сарматы, устроился в третьем углу, поодаль от людей. Они сидели на полу рядом с бочонком, на котором стояли две вскрытые бутыли и несколько больших кружек.

– Садись, – Кенен хлопнул по бочонку, и ёмкости зазвенели. – Что будешь? Бурбон, пиво, содовую?

– Сам пей, – отозвался Гедимин, доставая флягу с водой. – Что тебя так тянет на мартышечью еду?

Кенен, ухмыльнувшись, забрал его кружку и налил себе из бутылки с желтовато-бурым содержимым.

– Хорошо с тобой ходить, Джед. Не ешь, не пьёшь…

Из установленных под стойкой динамиков доносились ритмичные звуки, иногда сквозь них прорывались отдельные слова. Гедимин вслушался было, но понял, что брачные ритуалы «макак» ему по-прежнему неинтересны, – а пели тут преимущественно о них.

– А других нет? – послышался от стойки недовольный голос, показавшийся Гедимину смутно знакомым. – Ладно, давай эти. А это что?

– Дымоуловитель, сэр, – ровным голосом отозвался бармен. – Иначе – штраф.

Человек насмешливо хмыкнул, сгрёб со стойки блок сигарет и колпак уловителя дымовых частиц, прикрепляемый к респиратору, и вернулся за стол. Гедимин проводил его задумчивым взглядом, вспоминая, где видел это лицо, тронутое «ядерным загаром», – кажется, человеку пришлось иметь дело с омикрон-излучением и, возможно, дышать ирренциевой пылью, и края век, не выдержав постоянного воздействия, побагровели и зарубцевались. Ресниц у него не было.

Он зацепил плечом кого-то, проходя мимо стола, и задетый резко обернулся и сердито его окликнул. Облучённый остановился и сунул ему в лицо извлечённую из блока пачку.

– Не узнал?

Гедимин, удивлённый и настороженный, ждал, что ответит задетый. Тот, охнув, поднялся на ноги и быстро заговорил. Облучённый ухмыльнулся.

– Да, именно. Тот самый Джон Винстон. Легенда космоса и так далее. Можно, конечно. Двадцать пять центов, плата вперёд. Да, правительство не так щедро, как ты думаешь. Даже герои космических войн вынуждены сами платить за своё пиво. Нет, никаких скидок.

Те, кто сидел за столом, собрались вокруг него, и Гедимин увидел вспышки – люди фотографировались с Винстоном, и минуту спустя подтянулось ещё несколько желающих из другой части зала. Сармат смотрел на бывшего повстанца и криво ухмылялся. «Значит, власти Земли не скинулись тебе на пиво? Ну что ж, бывает…»

Повстанец был здесь не один – за его столом Гедимин увидел женщину и двоих мужчин постарше. Один из них сказал Джону что-то укоризненное, но тот отмахнулся.

– Должна же быть польза от моей рожи на каждой пачке! – он громко хмыкнул в дымоуловитель. – Я бы ещё стерпел, будь тут нормальный табак, – но это же чистая синтетика. Тьфу ты, дрянь! Я бы лучше скурил щепоть кагетской зелени!

– Так ты доволен, что здесь твоя рожа, – или хочешь их всех засудить? – прищурилась на него женщина. – Вот уже месяц не могу понять, что у тебя на уме.

«Его лицо… на пачках с курительными палками?» – Гедимин от удивления даже забыл, как эти штуки называются. Он немного сдвинулся к проходу, чтобы рассмотреть картинку на пачке на чужом столе под удобным углом и сравнить с физиономией бывшего повстанца, но Кенен сцапал его за плечо и дёрнул к себе. Сармат услышал щелчок коммутатора.

– Куда ты лезешь, Джед? – сердито прошипел ему в ухо Кенен. – Там четыре макаки, одна из которых знает тебя в лицо! Хочешь, чтобы тебя сгребли и вывезли обратно?

Гедимин мигнул.

– Джон не связан с Торрегросой, – сказал он, угрюмо щурясь. – Он предлагал мне тогда… м-да, надо было соглашаться…