Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 146 страниц)

– Tzatatzqa! – донеслось из рубки, и Гедимин сел в кресло, пристально глядя на показатели интенсивности излучения. – Qen, qu, ter, du, un… Atta’an!

…Платформа пошла юзом, мелко тряся кормой; Гедимин стиснул зубы. Демпферы спасали от тряски реактор, но не сармата за мониторами, – о себе он как-то не подумал.

– Jasqa! – заорал Линкен, как будто за обшивкой «корабля» и впрямь разворачивался вражеский крейсер. Гедимин занёс руку над пультом, на предельной скорости отдавая команды. Сам он мог и быстрее, но реактор этого не оценил бы, – невидимые волокна, протянувшиеся вдоль висков сармата к точке схождения бровных дуг, и так, по ощущениям, накалились докрасна. Где-то снаружи вспыхнули яркие лучи; вопль Линкена сообщил, что «корабль» едва не наехал на собственное излучение.

– Heta! – раздалось в наушниках. – Атомщик, ты куда палишь?!

– Реактор не маневрирует, – сердито отозвался Гедимин. – Хватит выписывать вензеля. Сделай нормальный разворот!

– Нормальный, мать твоя пробирка… – донеслось из наушников. – Не знаю, куда тебя возьмут реакторщиком, – но не на мой корабль!

…Управляющие стержни опустились до упора; цифры на мониторе прыгали – выброс нейтронов в этот раз был сильнее и шёл дольше – такого долгого Гедимин ещё не видел. Параллельно пульсировало омикрон-излучение – вот его-то как раз должен был погасить ипроновый стержень, но сегодня оно решило не поглощаться ипроном. Гедимин сердито щурился на монитор и держал руку над резервными клавишами – дело шло к сбросу аварийных стержней, а каждый такой сброс сильно его расстраивал. На шумно вошедшего в отсек Линкена он даже не оглянулся.

– В последний раз почти получилось, – жизнерадостно объявил взрывник, хлопая Гедимина по плечу. – Завтра продолжим.

– Разнесёшь ты мне реактор, – покачал головой Гедимин, отслеживая угасающие вспышки нейтронного излучения; омикрон-кванты наконец вспомнили, что ипрон их поглощает, и цифры на экране замерли. – Видишь вот эти показатели? Это мне очень не нравится.

Линкен развёл руками.

– Что я в этом смыслю?! Моё дело – не выронить штурвал. Пойдём, атомщик. Может, без нас оно быстрее успокоится.

…Одно место за столом Ядерного блока было свободно – Ассархаддон был чем-то занят и в столовую не пришёл; Кенен, оглядевшись по сторонам, осторожно присел на краешек, а через несколько минут, приободрившись, занял весь стул и облокотился на стол.

– Ты всё-таки прав, Джед. Очень странная штука этот твой межпланетный прыгатель! – сказал он, нервно ухмыляясь. – Ничего подобного до сих пор не ощущал. Ты стоишь тут, на Луне – а потом за миллион парсеков отсюда. А потом, прямо оттуда, шагаешь на Землю. Говорят, голова кружится от облучения при переходах. Но у меня и сейчас кружится. Как подумаю, какое это было расстояние, – так стены и плывут…

Он встряхнул головой, будто отгоняя галлюцинацию. Гедимин растерянно мигнул.

– Откуда и куда ты шагал? Ты же не участвуешь в опытах…

– Это уже не опыты, Джед, – отозвался Кенен, потирая лоб. – Тут, посреди «Койольшауки», уже построен межпланетный порт. Я сегодня был на Земле – отсюда сходил пешком в «Морсего», в Южный Атлантис. А завтра пойду к «Матери Моржей» – а это у Сатурна. Интересно, с какого раза голова перестанет кружиться?

Гедимин, перегнувшись через стол, сцапал его за плечо.

– Порт? Где? Говори!

– Ай! Да чтоб тебя… – Кенен вывернулся и подался в сторону, потирая плечо и сердито щурясь. – Джед, ты на голову не падал?

– Порт? – Константин на секунду поднял взгляд от экрана смарта. – Это он про «Сампо». Уже запустили? Хорошо…

– Ну да, запустили, – покивал Кенен, настороженно следя за Гедимином. – А с Джедом что?

– Да как обычно, – Константин поморщился. – Исгельт построил портал на Кагет в свободном зале. На той стороне – перевалочная станция с набором временных порталов. С Кагета их открывают на все наши базы. Теперь они все связаны. Зачем туда ходил Кенен, я не знаю, но доставка грузов значительно ускорилась. И с маскировкой стало лучше… Хотя – если нас до сих пор не заметили, не думаю, что это что-то изменит.

– Порт… – Гедимин недоверчиво покачал головой. – Всё-таки построили. Надо будет туда зайти. Я тоже хочу на Кагет.

Константин посмотрел на потолок и снова уткнулся в смарт. Гедимин оглянулся на Кенена, но тот уже исчез. Сармат в недоумении пожал плечами и подвинул к себе контейнер с Би-плазмой. «Почему меня никуда не пускают? Я вроде бы никому не мешаю…»

20 ноября 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката» – кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»

Обычно Линкен уезжал на полигон раньше Гедимина и встречался с ним уже в кратере Кей, у передвижной лаборатории, попутно успев что-нибудь взорвать в Кеджори или Кармане. Гедимин давно не оглядывался на его жилой отсек, выбираясь к транспортному туннелю, – и так было ясно, что Линкен на полпути к «Койольшауки»…

– Атомщик!

Сармат резко развернулся на неожиданный оклик. Линкен стоял у выхода, широко ухмыляясь перекошенным ртом; шрам переполз под самый глаз и снова стал виден из-под лицевого щитка.

– Притормози. У нас сегодня выходной, – он сунул сармату под нос открытый экран передатчика с недавно пришедшим сообщением. – Я сопротивлялся, но Ассархаддон приказал дать тебе отдых. И проследить за тобой, чтобы ты не влез в реактор.

Гедимин недовольно сощурился.

– Мало мне было этих… приглядчиков? – он кивнул на охрану. – Езжай на полигон. Иначе всё без тебя взорвут.

Линкен хлопнул ладонью по бедру.

– Значит, без меня. Приказ Ассархаддона, атомщик. Я – не ты. Это тебе позволено посылать его к макакам, меня за такое расстреляют.

– Тебе виднее, – буркнул Гедимин, отводя взгляд. «Врёт,» – угрюмо подумал он. «Но очень сильно боится. Ладно, пусть ему будет спокойнее.»

– Чем займёмся? – спросил он. Линкен пожал плечами.

– Что угодно, только без реакторов. Я уже месяц сижу с этой штукой за плечами. Глаза бы на неё не глядели!

– Реактор тебе не мешает, – нахмурился Гедимин. – Совсем не мешает. У нас даже аварий не было.

Линкен выразительно хмыкнул, но промолчал. Он выжидающе смотрел на Гедимина, и тот ненадолго задумался.

– Ассархаддон сделал для червей с Аметиста новые вольеры. Надо посмотреть, – наконец решил он. – Но не сразу. Ты был на «Сампо»?

Линкен покачал головой.

– Только слышал. Я не занимаюсь перевозками, атомщик. И в инспекторы меня не берут.

Гедимин посмотрел на карту базы. Станция «Сампо» возникла месяц назад посреди транспортного туннеля из пакгаузов на полигон; пропустить её было почти невозможно.

…Пассажирский вагон свернул вверх, не доезжая до отмеченной на карте платформы; выбравшись наружу, Гедимин быстро нашёл люк Вертикали и спустился на смотровую галерею. Она тянулась вдоль огромного, недавно расширенного туннеля с четырьмя линиями электрокранов. Здесь была область сниженной гравитации, о чём предупреждали яркие знаки на стенах, и сарматы двинулись вперёд медленно, осторожно, стараясь не слететь с галереи от слишком резкого движения.

– Как быстро у вас всё строится, – пробормотал Гедимин, глядя на проползающие мимо вагонетки. Судя по маркировкам, в перевозимых контейнерах был органический концентрат.

Галерея закончилась люком в рост сармата со множеством предупреждающих знаков на крышке. Гедимин повернулся лицом к считывателю и несколько секунд ждал, но люк остался закрытым.

– Не автоматический, – слегка удивился Линкен. – Ничего, откроется.

Он посмотрел на считыватель и надавил на крышку, – ничего, за что можно было бы дёрнуть, на ней не было. Над люком вспыхнул красный светодиод, передатчик Гедимина громко лязгнул.

– «Проход запрещён опознанному сармату», – прочитал он вслух. Линкен покосился на свой передатчик и покачал головой.

– И мне тоже запрещён. Макаки драные! Они что, думают, мы при виде портала сразу в него прыгнем?

– И эти подозрения небезосновательны, не так ли?

Мягкий голос Ассархаддона в наушниках заставил Гедимина вздрогнуть. «А больше ему следить не за кем?» – сердито сощурился сармат.

– Открой проход, – попросил он, стараясь не подавать вида, что расстроен. – Мы только посмотрим на космопорт.

– Надо было сразу направить вас в другую сторону, – с сожалением сказал Ассархаддон. – Возвращайтесь на платформу. Можете поверить, Гедимин, – за этим люком нет ничего, что вы не видели бы.

…Вагон замедлил ход, приближаясь к станции «Образцы». Он был пуст – все, кто работал в Биоблоке, уже разошлись по своим лабораториям. Гедимин и Линкен вышли на пустую платформу. Но по отсекам с вольерами незнакомые сарматы всё же бродили – видимо, выходной сегодня дали не только Ядерному блоку.

– Водяные червяки, – ухмыльнулся Линкен, остановившись напротив энцеладского вольера со скользящими за толстым стеклом длинными тенями. – Живность на Энцеладе крупнее, чем на Аметисте. Интересно, почему?

Гедимин пожал плечами.

– Хольгер говорил, что у энцеладских червей есть глаза. Хотя подо льдом они вроде бы ни к чему. А у зверьков с Аметиста глаз нет. Может, из-за этого…

Зелёные Пожиратели, сытые и сонные, лежали по углам вольера, ни на что не реагируя. Их было немного – большую часть, должно быть, увезли на «дойку». Гедимин ненадолго задержался у стекла, убедился, что существа спят, и никто из них не свисает с потолка, и пошёл дальше.

Кагетские вольеры были наполнены до отказа – Гедимин даже забеспокоился, не тесно ли там животным, и не сожрут ли они друг друга. Поперёк огромного аквариума, на уровне обзорного окна, колыхалась многометровая масса переплетённых растений. Сверху её освещали, снизу просачивалась вода, посередине копошились, переползая с места на место, тысячи, а может, и миллионы разнообразных существ. Некоторые перебрались на стекло, но таких было мало – омывочная жидкость была невкусной даже для обитателей Кагета, привыкших дышать сероводородом. Полуводным тварям были отведены четыре вольера – как понял Гедимин, здесь были растительные маты с побережья, с глубокой воды и из двух пресноводных озёр. Дальше шли степи и ущелья, расположенные в разных широтах – от почти безжизненных приполярных плато до приморских узких пойм, мало чем отличающихся по заселённости от побережья. Единственное, что понял Гедимин, – течение рек слегка сдерживало рост матов, и держались они на растениях с корнями, так или иначе прикреплённых к чему-нибудь прочному. А от рек вверх по склонам – если только ущелье не продувалось насквозь постоянными кагетскими ураганами – поднимались ползучие растения. Гедимин надолго застрял у вольера-«ущелья» – он надеялся увидеть там что-нибудь, похожее на дерево, но нет – местная флора оставалась приземистой, вытянутой в длину, а не в высоту.

– Идём, – толкнул его в плечо Линкен и брезгливо отряхнул руки, как будто животные Кагета могли выползти из вольеров и забраться на его скафандр. – Я на них только смотрю, а уже всё чешется. Как их можно в руки брать?! Не понимаю я биологов…

Гедимин покосился на него, но ничего не сказал, – он ждал комментария от Ассархаддона, но куратор, видимо, прекратил наблюдения и вернулся к работе.

Отсек Аметиста находился не сразу за кагетским, а сбоку, немного правее. Галерея от двери расходилась в две стороны вдоль стен и была едва-едва подсвечена вычерченным под ногами пунктиром. Огромный вольер, вытянутый в длину, имел всего три смотровых окна; синие светодиоды, расположенные напротив них, обеспечивали небольшой обзор. Даже сармату пришлось долго привыкать к настолько слабой освещённости, чтобы увидеть в тёмной воде хоть что-то – но, присмотревшись, он прилип к «иллюминатору» надолго.

Ассархаддон воспроизвёл прибрежный участок – такой же, как тот, на котором Гедимин и Хольгер ловили недавно слепых червей; вода поднималась над зубчатыми донными скалами на полтора метра, омывая сплошной ледяной пласт. Сверху свисали, пристроившись между ледяными иглами, полупрозрачные фильтровщики. Гедимин видел их полумёртвыми в слишком тёплой, уже гниющей воде; здесь они развернулись во всю ширь, растянув сетчатые «паруса» на тридцать-сорок сантиметров. Нечто подобное, но вытянутое не в длину, а в ширину, с более сложным многосоставным каркасом, облепило скалы. Вода по-прежнему была мутной; в мути сновали какие-то мелкие организмы, в отдалении проплывало, извиваясь, что-то многометровое, заставляя густую взвесь подниматься волнами. Гедимин долго всматривался, прежде чем нашёл «червяков», – большая их часть держалась дна, некоторые, самые крупные, прятались в колониях фильтровщиков и, как показалось сармату, постепенно их объедали. Он прошёл вдоль вольера, заглянув во все смотровые окна, – пейзаж и набор обитателей за каждым из них немного отличались, но различия можно было пересчитать по пальцам. На другой стороне гигантского аквариума был люк, который Гедимин принял за выход, – но над крышкой горел предупреждающий знак «биологическая опасность».

– Интересно, что там? – вслух подумал сармат, притронувшись к люку. В наушниках послышался тихий смешок.

– Гедимин, вы же не думаете, что биосфера целой планеты умещается в одном аквариуме?

«Снова на связи,» – сармат едва заметно усмехнулся и, оставив в покое люк, встал напротив смотрового окна.

– Тогда почему туда нельзя?

– Потому что эти организмы миллионы лет развивались в полной темноте, – ответил Ассархаддон. – Даже слабая подсветка этого зала может подействовать на них непредсказуемо. За стеной фауна Аметиста живёт так, как жила на своей планете до катастрофы. Никакого света, никакого вмешательства. Мне удалось замкнуть экосистему и, я надеюсь, однажды мы найдём для неё подходящую планету.

Гедимин изумлённо мигнул.

– Так ты хочешь вывезти их… на какой-нибудь Энцелад? – он недоверчиво покачал головой. – А Маркус согласен?

Линкен без предупреждения заехал ему локтем по рёбрам. Сармат молча поймал его руку, заломил за спину и прижал взрывника к стене. Он хотел услышать ответ Ассархаддона – и потом уже спокойно выяснить, какой обычай был нарушен на этот раз.

– Было бы странно навсегда оставить их в аквариуме, – сказал куратор, вежливо дождавшись, когда возня утихнет. Гедимин был уверен, что он наблюдает за ними, и темнота в отсеке ему не мешает.

– Энцелад, к сожалению, уже обитаем, как и Европа, – добавил он. – Но у Юпитера и Сатурна ещё много спутников. Было бы интересно заняться заселением подлёдного океана какой-нибудь планеты с нуля. У нас мало опыта успешного терраформирования. Когда вся эта… военная кампания закончится… Прошу прощения, я вынужден вас оставить.

Передатчик пискнул и замолчал. Сарматы переглянулись.

– Ты посмотри, – прошептал Линкен, качая головой. – Терраформирование… Это веселье на сотню лет. И затевать такое ради каких-то белых червяков?!

– Мне нравится эта идея, – мрачно ответил Гедимин, глядя в тёмную воду. – Больше, чем все остальные. Вот бы собрать всю «Гекату» и перебраться за портал – и запечатать его навечно…

28 ноября 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

– Вот поэтому, атомщик, тебя и не пускают к большим порталам, – сказал Линкен, ухмыльнувшись. Он снял перед ужином шлем, и Гедимин снова видел его шрам, за последние годы явно удлинившийся и «отрастивший» пару новых «веток», – видимо, даже сверхпрочный скафандр защищал не ото всего, с чем взрывник имел дело на полигоне.

– Чего? – отозвался ремонтник, недовольно щурясь. Он вносил небольшие дополнения в очередной проект АЭС на ирренции, и ему пришлось вспомнить обучение в Лос-Аламосе – ту часть, что касалась размещения объектов. «Единственная проблема – доставка энергии,» – он посмотрел на карту, исчёрканную линиями электропередач, и тихо вздохнул. «Единственная, но большая. Если бы перекидывать с места на место омикрон-лучи…»

– Я говорю – к большим порталам тебя не пустят, – повторил Линкен, накрыв ладонью его передатчик вместе со всеми чертежами и картами. – До конца проекта – это уж точно. А может, и до конца войны. Мало ли что понадобится, пока мы зачищаем Землю…

– В ядерный могильник их всех, – отозвался Гедимин, отбирая у него передатчик. Ему хотелось дочертить энергостанцию, а не говорить о войне.

– А интересный вопрос, – Хольгер отложил недопитую Би-плазму и придвинулся к Линкену, по пути толкнув в бок Константина. – Что будет с нами, когда закончится проект «Феникс»? Прожиг – отработанная технология, реактор Гедимина готов к запуску в серийное производство…

– Да, как Линкен к спариванию с мартышкой, – пробурчал Гедимин, неохотно закрывая передатчик – уже ясно было, что энергостанция сегодня останется недочерченной. – Говори за себя, Хольгер. А в чужие проекты не лезь.

– Ну почему же, – раздалось над его головой, и он сердито сощурился – который уже раз Ассархаддон возникал за его спиной внезапно и незаметно, будто освоил телепортацию. – Хольгер очень близок к истине. Я не знаю, как вам видится ваш проект изнутри…

Ассархаддон занял поспешно освобождённое кресло и повернулся к Гедимину. Хольгер, уже забыв, о чём был разговор, настороженно сощурился на них обоих.

– Но эксперты из Инженерного блока признали реактор рабочим, – продолжал куратор. – Позавчера я передал им результаты опытов в кратере Кеджори и на передвижной платформе, и они очень довольны. Реактор легко управляется, мощностью превосходит все земные аналоги и несложен в производстве.

Гедимин мигнул.

– Легко управляется? – он невольно прижал пальцы к виску – чувствительная кожа ещё ныла от фантомных ожогов, полученных при очередном «Прожиге с разворота во время «мёртвой петли». Ассархаддон слегка наклонил голову, с любопытством глядя на него.

– В спокойной обстановке с запуском, управлением, манёвром Прожига и остановкой реактора справился каждый испытуемый, – сказал он. – Никто из них раньше дела с реакторами не имел. А теперь представьте себе такой эксперимент на электростанции в Ураниум-Сити…

Гедимина передёрнуло. «Ураниум-Сити… Даже интересно, что с «Полярной Звездой»? И завод – его ещё не закрыли?» – пришедшие в голову мысли были неожиданными и отчего-то неприятными, вызывающими тянущую боль под рёбрами.

– Реактор цел? – выхватил он из речи Ассархаддона главное. – Хорошо.

– Очень хорошо – для нас всех и для проекта «Феникс» в частности, – кивнул Ассархаддон. – Я уверен, у вас уже есть соображения, как состыковать ваш реактор с кораблём Гельмера. Много ещё времени вам нужно на эксперименты с подвижной платформой?

Гедимин озадаченно посмотрел на него.

– Недели хватит.

– Отлично, – сказал куратор, одобрительно кивнув. – Вы работаете быстро. Через неделю я передам вас вместе с реактором и платформой Гельмеру. У него обширные планы. По расчётам, один ваш реактор может поднять крейсер с бронёй, затребованной Маркусом. Для флагмана, конечно, одного будет мало. Но у вас есть наработки и по энергостанциям с двумя-тремя реакторами, не так ли?

Гедимин покосился на закрытый передатчик. «Видел или догадывается? Не удивлюсь, если видел. Это его передатчики, в конце-то концов…»

– Хотел бы я увидеть эту броню, – сказал он вслух. – То, что мне показывали, поднималось одним реактором. Что там за флагман?

– Ничего фантастического, – отозвался Ассархаддон, едва заметно сузив глаза. – Броня, вооружение, москитный флот… Маркус рассчитывает не только уничтожить наших друзей-приматов, но и впечатлить их перед смертью. На мой взгляд, это лишняя трата времени и ресурсов, но что я могу знать о тактике и стратегии адмиралов Саргона?

Гедимин ошалело мигнул – лицо куратора оставалось спокойным, но от его интонации даже ремонтнику стало не по себе. Краем глаза он увидел, как Линкен недоумённо нахмурился и потянулся за шлемом.

– Скажи Гельмеру, чтобы он не торопился, – сказал Гедимин. – Я заметил кое-что странное на испытаниях. Это надо обдумать.

– Договоритесь с Гельмером сами, – отозвался Ассархаддон, поднимаясь с места. – Он вполне разумен. Успешных переговоров…

Сарматы, оставшиеся за столом, изумлённо переглянулись.

– Ты это слышал? – Линкен толкнул в бок Константина, склонившегося над смартом. – Видимо, Маркус где-то крепко прижал его. Зря, Ассархаддон такое не прощает.

– Ничего, помирятся, – буркнул тот, не глядя ни на кого. – Подумай лучше о себе, Лиск. Есть ненулевая вероятность, что, когда надобность в нас отпадёт, мы всем блоком пойдём под расстрел. Так, для успокоения нервов.

Над столом повисло молчание. Гедимин открыл передатчик, посмотрел на чертёж и, подумав секунду, снова закрыл. Он чувствовал, что до утра ни о чём внятном думать не сможет.

07 декабря 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон – кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»

Последний день экспериментов в кратере Кей был вчера; сегодня с утра Линкен попрощался с Гедимином и уехал в Кеджори, а ремонтник отправился на полигон и полчаса сидел там в одиночестве, дожидаясь, пока его вывезут – или прикажут выезжать самому. Он уже почти составил план самостоятельного протискивания платформы с реактором сначала в шлюзы, а потом по транспортным туннелям «Койольшауки», когда над горами появился грузовой глайдер.

– Это оно и есть? – сармат в униформе Космоблока смотрел на реактор с опаской. Несколько раз он обошёл вокруг платформы, постучал по её краю, забрался наверх, заглянул в реакторный отсек и тут же захлопнул люк.

– Экраны, – приказал он, повернувшись к десятку сарматов, дожидающихся его внизу. – Закрыть это с носа до кормы в три слоя. Поле с непрерывной генерацией…

Он заглянул в кабину пилота и снова оглянулся на Гедимина.

– Платформа поедет с отключенным реактором?

– Аккумуляторы полны, – отозвался ремонтник. – Она до полюса своим ходом доедет.

– Сайджин, поднимайся, – сармат, повернувшись к спутникам, указал на рубку. – Поведёшь эту… этот механизм.

Сайджин с видимой неохотой поднялся на платформу и остановился у реактора.

– Не взорвётся?

– А ты его не тряси, – отозвался Гедимин, не настроенный давать подробные разъяснения. – Мы что, поедем своим ходом? Я мог бы сам повести.

– Нет, не мог бы, – сказал командир, кивая на реактор. – Ты тоже поднимайся. Иди под купол, садись, как тебе удобно, бери кислород и сиди там тихо.

Гедимин мигнул.

– Это ещё зачем? Реактор остановлен, ему ничего не надо…

– Приказ, – отозвался командир.

Он сам закрыл за Гедимином люк – и, как тому показалось, ещё и припечатал сверху защитным полем. Сармат, недоумённо пожав плечами, сел к щиту управления. Ждать пришлось долго – он опустошил баллон с кислородом, пока снаружи лязгали и громыхали, накрывая реактор многослойными щитами. Потом платформа дрогнула и мягко снялась с места. Сайджин вёл её медленно и предельно осторожно; через пару минут он остановился, но очень скоро тронулся и проехал ещё немного. Пару остановок спустя над платформой снова загромыхало. В открывшийся люк заглянул сармат в сером экзоскелете.

– Гедимин Кет? Физик-ядерщик? Иди со мной, Гельмер тебя ждёт.

Ремонтник едва успел оглянуться, пока его практически за шиворот тащили к малозаметному люку в округлой стене огромного зала. Он увидел свою платформу под множеством экранов – в этом помещении она казалась маленькой, как миниглайд в ангаре для спрингеров. Увидел он и ещё одно – растянутый в длину четырёхметровый портал, окружённый дугообразными конструкциями, и тяжело нагруженный «Кенворт», медленно выползающий из него.

– Это «Сампо»? – спросил Гедимин у экзоскелетчика.

– Да. Перебросили тебя через Кагет, – ответил тот со скрываемой, но всё же считывающейся гордостью. Гедимин мигнул.

– Быстро, – сдержанно признал он. – Могли бы дать осмотреться.

«Луна, Гоберта, Аметист… и ещё Кагет,» – перечислил он про себя все посещённые планеты. «На Кагет надо бы вернуться.»

Гельмер Гьоль действительно ждал его – и подготовился: первым, что увидел Гедимин, зайдя в отсек, была крайне подробная голограмма – трёхмерная модель будущего крейсера. Потом сармат заметил вторую – она, уменьшенная вдвое, затерялась в тени первой.

– Уран и торий, – выдохнул сармат, остановившись перед крейсерами. Он тронул пальцем одну из палуб, и она «открылась», показывая готовые к вылету истребители и бомбардировщики.

– Тут целый флот, – пробормотал Гедимин и невольно поёжился – ему вспомнилась «Шибальба». – И быстро такой построят?

– За три месяца, если ты о «Фениксе», – отозвался Гельмер, небрежным шлепком уменьшая голограмму. – «Бет» – два месяца. Не трогай палубы, с этим разбирается Никэс. Загляни в реакторный отсек.

Гедимин прикоснулся к наиболее бронированному участку корпуса. Реакторный отсек изнутри был заключён в семислойный шар, герметично закрывающийся с двух сторон, с автономной кислородной станцией и запасом сырья для неё на трое суток. Внутри, однако, было пусто – были прочерчены только трансформаторы и берущая от них начало энергосистема «хвана». Гедимин отметил, что «хван» вдобавок подключён к четырём ЛИЭГам – видимо, на случай аварии на реакторе.

– Тут пусто, – ответил на его удивлённый взгляд Гельмер. – Твоя задача – эту пустоту заполнить. Нет, чертёж-голограмму от тебя никто не потребует. Дочерти хоть на листке скирлина, но так, чтобы наши расчётчики могли с этим работать. Красивую картинку дорисуют уже без тебя.

– Это всё, что надо? Картинка? – озадаченно спросил Гедимин. – А опыты? А проверить расчёты на практике?

Гельмер кивнул.

– Всё будет проверено, физик. Сделай чертёж. Инженерный блок всё рассчитает, прогонит по моделям, проверит в лабораториях. Твоё дело – думать.

– Я не могу думать без ирренция, – угрюмо сказал Гедимин, посмотрев на свои руки. – Мне оставят мой реактор?

Гельмер пожал плечами, глядя на сармата с нескрываемым недоумением.

– Его оттащат в пустой отсек. Можешь перебраться туда, если тебе так проще. Говорят, все учёные со странностями…

Гедимин хотел фыркнуть, но сдержался, – его сейчас занимал только реактор.

– Сколько у меня времени? – спросил он.

– Верфи уже работают, – Гельмер повернулся к голограмме и небрежными движениями увеличил обвязку антиграва. – Первого января будут заложены первые «Бет» и «Феникс». Все чертежи уже у тебя. Там же мои наработки по «Ицумадену» и «Циклопу» на ирренциевой тяге, – тяжёлые «десантник» и астероидный бомбер нам по-прежнему нужны… Первого января должен начаться промышленный выпуск реакторов типа «Феникс». А следовательно, тридцатого декабря окончательный вариант должен быть у меня. Достаточно времени для последних штрихов, физик?

Гедимин несколько секунд смотрел на него, не мигая. Ему вдруг стало не по себе – странный холод, скользнув по спине, просочился под рёбра, и в груди неприятно заныло. «Первое января? «Сырой», непроверенный реактор – сразу в производство? Моя установка ещё года не отработала…»

– Нет, – ответил он, угрюмо щурясь. – Этого мало.

Гельмер растерянно мигнул.

– Ассархаддон утверждал, что реактор почти готов, – сказал он, глядя на Гедимина с нарастающим подозрением. – Я даю почти месяц. Ты говоришь – этого мало?

– Реактор ещё года не отработал, – медленно проговорил Гедимин, чувствуя, как холод под рёбрами усиливается. – Никто не знает, как он себя поведёт в космосе. Дай мне два года, и я доведу его до ума.

– Ты шутишь, физик? – Гельмер, забыв о трёхмерном чертеже, повернулся к сармату. – Два года… У нас нет в запасе даже двух месяцев! Через два года у нас должен быть атомный флот!.. Так, я вижу, в чём дело. Я не умею работать с учёными. Наверное, не стоило тебя с полигона тащить в лабораторию. Ты свободен. Отдохни, остынь, если сегодня работать не сможешь – приходи завтра утром. Всё, иди.

Гедимин покачал головой.

– Мне не нужен отдых. Я не устал, – он чувствовал, что переговоры не задались, но не знал, как это исправить. – Я говорю о реакторе. Он непредсказуем. С ним нельзя работать. Ты же видел отчёты…

– Иди, иди, – Гельмер едва заметным жестом подозвал охранника и указал ему на Гедимина. Стивен, Конрад и Васко, безмолвными тенями застывшие в дальнем углу, зашевелились.

– Реактор вполне рабочий, я видел гораздо худшие образцы, – сказал Гельмер. – За месяц ты дошлифуешь его, если там осталось, что шлифовать. Идеальных механизмов не бывает, физик. Иди!

Адрес отсека, куда оттащили платформу с реактором, пришёл к Гедимину посреди транспортного туннеля, на перегоне между «Сампо» и экзотариумом. Через несколько минут сармат уже был у входа. Считыватель пропустил его беспрепятственно.

Отсек был тесен – платформа влезла туда, но Гедимину, чтобы пройти между ней и стеной, пришлось развернуться боком. Он поднялся наверх, к реактору, вошёл под купол и, ненадолго задумавшись, мимо щита управления двинулся к корпусу, прикрывающему сборки.

Главный ротор перед перевозкой установки пришлось застопорить насильно; сейчас он стоял неподвижно, – тёмно-синяя колонна в ребристых золотых «опоясках», в полукольце блестящих серых столбов, окружённых зеленоватым свечением. Гедимин тронул пальцем один из краевых твэлов – ирренций излучал ровное тепло.

– Скоро флот взлетит, – прошептал сармат, поглаживая тёплые сборки. – И крейсера, и «десантники», и бомбардировщики. Никаких электростанций и никаких планетарных колоний. Тут из всего получаются только бомбы. Досадно…