Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 112 (всего у книги 146 страниц)

Часть 19. 11.11.28–17.03.27. Луна, кратер Пири, город Кларк – галактика Вендана, планета Ириен

11 ноября 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Неприятный звон в наушниках раздался в самый неподходящий момент – в руках у Гедимина был плутониевый цилиндрический стержень, и сармат стряхивал изъеденный излучением металл в дробилку. Досадливо сощурившись, Гедимин отложил очищенный каркас и взял другой стержень. Металл с хрустом посыпался в раструб, защитное поле над ним подёрнулось зелёными разводами.

– Джед, ты где? – удивлённо спросил Кенен. – На связи?

«Надо было поле сделать непрозрачным,» – сармат недовольно сузил глаза. «Пропускает всё подряд!»

– Чего? – спросил он. – У меня сегодня выгрузка, забыл?

– Ты в отсеке уже закончил, верно? – не смутился Маккензи. – Амос сообщил, что ты вышел. Заканчивай, мойся и иди ко мне. На космодроме авария.

– Что «заканчивай»? – сармат сердито фыркнул, едва не задев каркасом край раструба. – Разделение только началось. Из четырёх сотен ремонтников послать некого?

– Джед, я тебе пришлю на выбор Амоса, Иджеса, Фланна или Айзека, – ответил, не раздумывая, Кенен. – На космодроме нужен ты. Два барка столкнулись на маневровой полосе.

…Барк, поблескивая новыми пластинами обшивки на левом борту, выехал на полосу и двинулся к втянутому «рукаву» пассажирского трапа. На табло уже горел его номер – корабль отправлялся к Земле через полтора часа, последним вечерним рейсом. Барк, который при столкновении пострадал меньше, улетел час назад.

«Что тут было такого, что без меня не обошлось бы?» – думал Гедимин, дожидаясь ремонтников у ограждения и с тоской вспоминая разделительный агрегат в лаборатории. Амос, вызвавшийся отделить ирренций от плутония, конечно, помнил, как это делается, ещё со времён Хольгера и их совместной работы, – но Гедимину всё равно было неспокойно. «Ничего, не взорвётся,» – думал он, жалея, что нельзя прямо сейчас связаться с Амосом и узнать, что с ирренцием. «В крайнем случае, часть перемешается с плутонием. В следующий раз отделю.»

– Сегодня идём есть? – осторожно спросил его один из ремонтников. Гедимин кивнул. «А, куда теперь торопиться…»

Дэвид, покосившись на сарматов, жестом отправил их за угловой стол и повернул к свету треугольный плакат. На каждой его грани было напечатано: «Каждому, кто рад выздоровлению Ярика Галя, Даллен и Торнтон оплатят стопку водки!» Гедимин, прочитав это, невольно ухмыльнулся. Дэвид поднял на него взгляд и потянулся за стопками.

– Не надо, – отказался сармат. – Ярик здоров? Грабителей нашли?

Дэвид кивнул, наполняя стопки, будто не слышал отказа.

– Галь вчера приходил. Возвращается в мастерскую. Ему тогда крепко заехали… Этих идиотов выслали на Землю. У нас тут негде сидеть долгий срок. Бери, теск. Это спирт и вода. А это твоей бригаде.

«Спирт и вода,» – повторил про себя Гедимин, выливая прозрачную жидкость в рот. «Разбавленная жжёнка.» В этот раз внутренности не скрутило спазмом – видимо, раствор спирта больше походил на сарматскую пищу, чем на человеческую.

– И вот мы, считай, в отсеке управления, – донёсся от дальней стены громкий знакомый голос, и Гедимин, вздрогнув, развернулся на звук. – И тут выходит этот теск. Десять футов роста, броня, как у крейсера, за плечами две турели…

Джон Винстон в потрёпанном пятнистом комбинезоне сидел за дальним столом, окружённый слушателями. Рядом с ним на столе валялась шляпа с подогнутыми полями, и стояла почти полная бутыль с единственной кружкой. Один из слушавших плеснул в ёмкость и подвинул её Винстону. Тот допил, ударил кружкой о стол и продолжил:

– Я послал ребят кружным путём, а сам остался. Кто-то должен был задержать его, верно? А у меня с собой только стальной штырь – отломал от переборки…

Гедимин повернулся к Дэвиду.

– Опять с крейсером?

Бармен равнодушно посмотрел на бывшего повстанца и кивнул.

– Шестой аукцион. С каждым разом история обрастает подробностями… Это у тебя было две турели?

Гедимин поморщился.

– Мне в ту войну вообще оружия не выдали. И что, много покупателей?

Дэвид молча обвёл широким жестом два стола рядом с Винстоном. Люди, сидевшие там, слушали, изредка перешёптываясь, и откровенно ухмылялись.

– Он тут уже неделю. Ни одной заявки. Ну шестой же раз! Должны же исчерпаться залежи дураков с деньгами?!

Он говорил тихо, но Винстон услышал его и вскинул голову, отставив полупустую кружку.

– Мой корабль, Дэйви, – лучший корабль в этой галактике! Кто ж виноват, что в этой дыре не осталось нормальных пилотов?!

Дэвид презрительно фыркнул и повернулся к Гедимину.

– Вот через неделю он и расскажет Фостеру, какие пилоты нужны его кораблю. Надеюсь, не в моём баре.

Сармат сел на свободное место, прибрал свёртки с едой, отложенные для операторов на базе, и минуту спустя обнаружил, что чертит схему реактора на подвернувшемся бумажном чеке. Реактор был всё тот же, «борное кольцо», как обозначил его про себя Гедимин; активная зона не изменилась, но по краям добавились конструкции, перенаправляющие излучение к центру. Ставить дополнительные роторы сармат не хотел, но и тратить омикрон-кванты на заражение корпуса реактора казалось ему глупым.

Ещё несколько секунд он добавлял к схеме подробности, потом, спохватившись, небрежно смял листок и убрал под скафандр. «Пойду в информаторий,» – жестами просигналил он ремонтникам и направился к двери. «Да, пора куда-нибудь уйти,» – думал он. «Пока к чертежу не прочитал ещё и лекцию. Хорошо, Кенен этого не видел…»

До информатория он не дошёл – на повороте перед лестницей кто-то некрупный заступил ему путь. Сармат приостановился, намереваясь обойти неуклюжую «макаку», но та снова шагнула ему наперерез.

– Уйди, – сказал Гедимин, нехотя остановившись. Человек поднял голову, сдвигая на затылок широкополую шляпу и глядя на сармата со знакомой ухмылкой.

– Давай с дороги, теск. Пара минут – и пойдёшь, куда тебе там надо.

– Ну? – Гедимин настороженно сощурился на бывшего повстанца. Тот был вооружён – с одноручным бластером в кобуре – но к оружию не прикасался и смотрел на сармата без злости, скорее растерянно.

– Верни, – громко прошептал он, глядя сармату в глаза. Тот мигнул.

– Чего?

– Верни, – повторил человек. – У тебя, больше не у кого. Вы расстреляли «Немезиду». Капитан сдох, корабль взорвался, только ты живой. Значит, у тебя. Отдай.

– Что отдать? – спросил сармат, с недоумением глядя сверху вниз. – Я ничего у тебя не брал.

– Удачу, теск, – Винстон невесело усмехнулся. – Удачу. С того дня, как вы взорвали мой корабль…

Он на мгновение стиснул зубы; в глазах блеснула жидкость.

– Да, с того дня у меня не осталось ни капли. Но куда-то она должна была уйти? Ты же вроде физик? Ничто не исчезает, ничто не возникает… Верни мне её, теск. Она у тебя.

Гедимин озадаченно мигнул.

– Ничего не понимаю.

«Вот эта мартышка пропила мозги,» – думал он, брезгливо глядя на человека, но подтверждения своей догадке не находил – взгляд у Винстона был ясный, трезвый, спокойный, разве что немного грустный.

– Не хочешь? – усмехнулся он. – Никто не захотел бы. Этот твой крейсер… Думаешь, я его тебе не отдал бы? Цену спустил до трёх тысяч, и ни одной заявки за неделю. Мне некуда девать этот кусок металла, я на одной стоянке разорился. Продал бы на переплавку, но там этот грёбаный реактор… Что с ним, а? Почему не летает?

Он придвинулся к сармату вплотную, пристально глядя ему в глаза. Гедимин едва заметно усмехнулся.

– Потому что он – не для мартышек, – ответил он. Ладонь человека с силой прижалась к его скафандру, будто Винстон хотел схватить сармата за грудки, но броня была жёсткой и не сминалась под его пальцами.

– Я бы продал его тебе, теск. За полцены, чёрт с ними, с деньгами. Но не я решаю. Закон… Верни, а? – голос его внезапно стал жалобным. – Я тебе ничего плохого не сделал. Что обещал – выполнил. Я не знаю, кто тебя исполосовал, – но ведь не я и не мои ребята, верно? Отдай, теск. Тебе своей хватит. Моя – лишняя.

Гедимин неприязненно сощурился.

– У меня нет никакой удачи. Ни своей, ни чужой.

Винстон покачал головой. Его немного повело вбок – хмель дал о себе знать, но взгляд остался таким же ясным.

– Врёшь ведь. Но ничего. Я поищу себе новую. Буду сидеть тут хоть год. Потом сброшу твой крейсер на Солнце.

Гедимин поморщился.

– Корабль тебе что сделал?! – он надвинулся на человека, стараясь не прикасаться к нему руками. – Забирай свою… удачу. Не держу.

Винстон недоверчиво ухмыльнулся, положил обе ладони на броню сармата, несколько секунд так держал, прислушиваясь к чему-то неуловимому, потом хмыкнул и отступил на шаг.

– Так и знал, теск. Так и знал. Теперь всё пойдёт по-старому, – он подмигнул Гедимину и отошёл с дороги. – Рождество я встречу на Земле.

19 ноября 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Гедимин резко опустил оба рычага. Палуба не дрогнула, но нейтронные датчики под кожухами твэлов отреагировали сразу же – встряска была замечена. Сармат перевёл взгляд на показатели внешних датчиков – ничтожно малое число нейтронов, добравшееся до них, рассеялось в воздушном коконе вокруг ротора. Всплеск излучения оборвался, так и не достигнув опасного пика.

«Работает,» – сармат довольно усмехнулся. Проверка на вибрацию была не первой – он проводил их каждый день с момента запуска, и пока реактор показывал себя хорошо. «Теперь – режим пульсации…»

За его плечом мигнул красный светодиод. За первой вспышкой последовала ещё одна – кто-то стучался в реакторный отсек, но с опаской, не решаясь молотить в люк кулаками. Гедимин недовольно сощурился.

– Маккензи? – он повернулся к вошедшему сармату. – А что так тихо?

Кенен отмахнулся.

– Спешки нет, вот и тихо, – он покосился на мониторы, скривился и перевёл взгляд на сармата. – Оставь пока свой реактор и послушай. Помнишь – Лиск не смог забрать свой металл?

Гедимин молча кивнул, ожидая продолжения. Ирренций, подготовленный для передачи Линкену, действительно остался на корабле, и Кенен, а равно и другие сарматы, был тут ни при чём. Взрывник удирал по двум галактикам – то от земного флота, то от мианийцев – и не хотел никого брать на борт, пока всё не утихнет.

– Сегодня вышел на связь, – продолжил Кенен. – Жив, корабль цел, готов забрать металл. Завтра после полудня откроет портал в твоём туннеле.

Гедимин сузил глаза.

– Маккензи, ты в себе? Завтра после полудня приедут за плутонием. Хочешь им ещё и крейсер Линкена… отгрузить?

Кенен сердито фыркнул.

– Глупая шутка, теск. Из вас всех мне меньше всего нужны проблемы. Вы-то выживете, хоть вас взрывай, а мирный сармат Кенен Маккензи… Думаешь, я не помню про плутоний?

– Тогда почему Лиска не предупредил? Послезавтра он открыть портал не может?

– А кто знает, что будет послезавтра, – отмахнулся Кенен. – Лиску сейчас непросто живётся. Слушай, теск. Завтра мы встречаем транспорт и отдаём им плутоний. Им нужен будет кто-то для прикрепления к броне. С ними поедешь ты. А я, пока макаки заняты плутонием, спущусь в туннель.

Гедимин изумлённо мигнул.

– Сам понесёшь ирренций?!

– А что здесь такого? – пожал плечами Кенен. – Там меньше полуцентнера. Донесу в одной руке. Если будет что-то у Линкена, оставлю в туннеле, под полем, сам разберёшься.

Он похлопал растерянного Гедимина по плечу и вышел в приоткрытый шлюз. Люк за ним захлопнулся. Ремонтник покачал головой, глядя на плотно пригнанную створку. «Кенен Маккензи. Сам понесёт ирренций. Хотя… Носил же он его, когда меня тут не было?»

20 ноября 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк – Земля, Австралия, город Микатарра

– Разворот!

Бронированный конвой слаженно развернулся к космодрому. Гедимин, покосившись на контейнеры с обеднённым ураном (их оставили у главного шлюза, и Кенен стоял над ними, дожидаясь, когда можно будет дать приказ Иджесу и Фланну), вышел на мостовую.

– Взять сармата на борт! – скомандовал кто-то из тяжёлых экзоскелетчиков. Двое из оставшихся на дороге шагнули к Гедимину и крепко схватили его за локти. Вырываться он не собирался, но невольно хмыкнул – «Всё равно боятся. Даже целым конвоем, даже с крейсером за плечами, – боятся…»

– Фланн, начинай загрузку! – приказал Кенен, оглянувшись на Гедимина, и помахал ему рукой. Сармат поднялся на бронеход. Его усадили между двумя экзоскелетчиками лицом к базе. Третий стоял над ним – сармат слышал, как скрежещут сочленения его брони, и сердито щурился. С тех пор, как всех «тесков» загнали в гетто, нормальных ремонтников на Земле не осталось, – Гедимин видел это по каждому экзоскелету и бронеходу, прибывающему на Луну, в некоторых случаях это сказывалось даже на кораблях.

– Мы справимся, Джед, – пообещал Кенен; уран уже унесли, и командир остался один у главного шлюза. – Но ты там не задерживайся!

– Не задержится, – вполголоса пообещал экзоскелетчик, ткнув Гедимина в плечо соплом ракетомёта. – Двигай уже!

В наушниках раздался писк, оборвавшийся резким скрежетом. Связь прервалась. Конвой тронулся по пустому западному шоссе – медленно, стараясь не раздробить дорожное полотно гусеницами бронеходов. «Тринадцать килограммов плутония,» – Гедимин со вздохом прислонился спиной к экзоскелетчику, за спиной хрюкнуло, но отступить придавленному человеку было некуда. «Я бы в карманах донёс. Ни один диверсант не заметил бы. Вечно у «мартышек» всё по-мартышечьи…»

Им освободили дорогу до самого космодрома, и конвой без задержки выехал из-под городского купола под чёрное небо. Гедимина ссадили и оставили ждать под охраной троих экзоскелетчиков. Четвёртый стоял поодаль, нетерпеливо щёлкая стальным «пальцем» по крышке наручного смарта; это был местный «коп» в жёлтом «Шермане» довоенного образца. На космодроме не было воздуха, и Гедимин не слышал, как лязгает при движении жёлтая броня, но видел, как заедает пневмопривод левой ноги.

– Эй, теск! – «коп», заметив его немигающий взгляд, убрал руку с запястья и развернулся к сармату. – Чего тебе?

– Передай Фостеру – вам всем пора на техосмотр, – буркнул Гедимин, кивнув на его левую ногу. – Пневмоприводы. Проводка. Конденсаторы. Обшивка. Всё пора смотреть и чинить. Когда эта штука в последний раз ремонтировалась?

Патрульный покосился на свой экзоскелет и нахмурился.

– У меня нормальная машина. Всего полгода как из мастерской.

– Левая нога отстаёт от правой, – сармат недовольно сощурился. – До сих пор не заметил? Через месяц увидишь. Я попрошу Кенена дать вам скидку. А то смотреть противно.

Охранники-«федералы», переглянувшись, заржали, «коп» фыркнул, но сказать ничего не успел – по общей связи пронёсся вой сирены.

– Сармата на броню! – услышал Гедимин. «Коп», прихлопнув ладонью наручный смарт, попятился к ограждению. На ближайшей полосе, освобождённой от пассажирских барков, остановился на середине манёвра австралийский «Скат». Это был полноценный боевой корабль, избежавший конверсии, – с полным набором турелей, гравитронов и ракетных шахт. Гедимин отвернулся, чтобы не видеть его неполадок, – от волнения его взгляд становился острее, а все несовершенства раздражали с утроенной силой. «Астероид с ним. Сюда долетел – долетит и обратно,» – подумал он, вместе с экзоскелетчиками поднимаясь на лобовую броню.

Это был участок на носу, поодаль от турелей, на усиленной броне противоастероидной защиты. Нос «Ската», широкий и приплюснутый, был прорезан бороздами в пару дециметров глубиной – нишами для датчиков и сканеров; между двумя такими углублениями к обшивке приварили массивные скобы.

– Ложись, – «федерал» подтолкнул Гедимина к двум креплениям, поставленным рядом. – Сюда ноги.

Скобы сомкнулись на лодыжках сармата впритык к обшивке скафандра, ему едва-едва хватило места. Один из «федералов» заставил его развести руки – крепления, закрывающиеся на запястьях, были разнесены далеко друг от друга. Второй, проверив кислородные датчики, щёлкнул пальцем по респиратору сармата и выпрямился.

– Готово! – доложил он. Ответа Гедимин не услышал, но оба «федерала» спрыгнули с брони и ушли куда-то вбок. Сармат уже не видел их – и вообще ничего, кроме иссиня-чёрного неба. Отсюда был виден Сатурн, окружённый кольцами, чуть левее – синеватый кругляшок Нептуна, слишком отдалённый, чтобы можно было различить спутники. Если бы не здание терминала, Гедимин увидел бы Солнце над северными пиками и полукруг Земли – она сейчас была примерно в той же стороне. «Скат» двинулся вперёд, плавно разворачиваясь, прежде чем выйти на полосу для разгона. Мимо замелькали попутные корабли, полосы световой разметки, сигнальные огни, сливающиеся в одну огненную черту, – и сармата вдавило в броню корабля, отрывающегося от поверхности Луны. Не успел он притерпеться к давлению, как сработал антиграв, и Гедимин стиснул зубы – снаружи, без демпферов, смягчающих удары, он практически слышал, как скрипят под нагрузкой кости. Грудь сдавило; он задержал дыхание, опасаясь порвать альвеолы, и лежал так, считая удары сердца, пока давление не сошло на нет. Впереди, прямо по носу, выплывал синевато-белый шар, за его «спиной» – ослепительно-жёлтый. Скорости Гедимин не чувствовал – Земля приближалась плавно, обманчиво медленно, и он, как завороженный, наблюдал за всплесками дымки над её поверхностью. «Вон там Австралия,» – очертания материков отличались от тех, что он привык видеть на глобусе, но узнать их было можно. «У них утро. Скоро войдём в атмосферу.»

Земля исчезла – над носом «Ската» поднялся белый щит. Защитные поля по всему корпусу ложились одно на одно, внахлёст, и вскоре сквозь них ничего нельзя было разглядеть. Гедимин, шевельнув рукой, прикрыл себя ещё одним, так же уплотнённым до непрозрачности, и сжал пальцы, защищая чувствительные участки. «Вот и атмосфера,» – внешний экран вспыхнул красным, и корабль едва заметно встряхнуло. Двойная гравитация вдавила сармата в обшивку. «Скат» входил в атмосферу носом вперёд, практически в пике, чтобы на полпути извернуться и в финишной точке лечь на брюхо; защитное поле от удара шло волнами, генераторы работали непрерывно, не пропуская воздух к обшивке. Спрингер снижался.

Вектор гравитации развернулся, давление на долю секунды стало учетверённым – и так же резко ослабло. Корабль рывками сбрасывал скорость. Гедимин услышал рёв – воздух, прорвав защитное поле, на мгновение коснулся обшивки. По рукам хлестнуло жаром. Его собственный кокон выгибался, ложась ему на грудь, и горел жёлтым огнём, но держался – Гедимин не отключал генератор. Несколько долгих секунд спустя «Скат» остановился, и защитные поля растаяли. Сармат увидел ослепительно-синее небо с серебряной полосой вдоль горизонта.

Долго лежать ему не дали – через несколько минут по обшивке загрохотали стальные «копыта». Сармата отстегнули и столкнули вниз по нагретой броне. Он мягко приземлился и, перекрыв кислород, впервые за долгое время вдохнул воздух Земли. Ветер – неожиданно сильный после едва заметных искусственных сквозняков Кларка – ударил в респиратор, и сармат на секунду задохнулся.

– Что тут привезли? Чучело? – красно-чёрный «Тилацин» остановился напротив ошалело мигающего Гедимина. Сармата придержали за локти – экзоскелетчики спустились за ним, пока он любовался небом и пробовал местный воздух на вкус.

– Плутоний доставлен, – отозвался «федерал». – В этот раз без эксцессов. Теска надо вернуть.

– Попробуйте только оставить, – в тон ему ответил «красный». – Ближайший рейс – через пять минут. Следите за ним до отлёта.

– Пошёл, пошёл, – Гедимина толкнули в спину, и он последовал за охранником к барку, ждущему у терминала. Погрузка уже закончилась – пассажирский трап свернулся и втянулся в здание, но корабль стоял неподвижно, и шлюз не закрывался. Гедимин, увидев, что открыты обе створки, вздрогнул, но тут же облегчённо вздохнул – здесь, на Земле, можно было не закупориваться, и внутри, и снаружи корабля был один и тот же воздух, пригодный для дыхания.

Гедимина втолкнули в шлюз, навстречу экзоскелетчику бортовой охраны.

– Вернуть в Кларк, – приказал «федерал». Выглянувший из коридора человек в комбинезоне растерянно мигнул.

– Куда его? У нас нет трёхметровых ячеек.

– Привяжите в трюме, – бросил «федерал», разворачиваясь к выходу. Гедимин боком втиснулся в коридор, стараясь не выпрямляться. Экзоскелетчик стоял в шлюзе – там ещё были высокие потолки, дальше начинались крысиные норы.

– В трюме, – пробормотал человек в комбинезоне, с опаской глядя на сармата. – Ладно, проводи в грузовой.

– Сюда, сэр теск, – отозвался охранник. – Из Кларка? Местная база? Видел вас на космодроме. Как вас по имени?

– Гедимин, – ответил сармат, пробираясь по слишком тесному коридору вслед за охранником. Человек знал, где нужно пригнуться, – он работал на этом барке не первый день, и Гедимин, повторяя его движения, добрался до трюма, ничего не сломав по дороге.

– Джей-ди… – охранник развернулся к нему, шевеля губами. – Джед! Механик Джед! Знаю, как же. Ложитесь сюда, сэр, я вас пристегну. Вон там маты, надо под спину…

«Быстро меня выпихнули,» – запоздало удивился Гедимин, когда барк, подброшенный гравитационным батутом, набрал ускорение и развернулся к Луне. «Даже не увидел, куда сели. Австралия, огромный космодром… Микатарра?»

Через полчаса он сидел на скамье по ту сторону ограждения, под городским куполом Кларка, и рассеянным взглядом смотрел на космодром. Суставы ныли от перенесённых перегрузок, проезжающие мимо барки и тягачи периодически двоились. «А интересно, если прицепить к обшивке «макаку»…» – подумал он с вялым любопытством, но мысль оборвалась на середине. Взгляд, блуждающий по космодрому, упёрся в крайнюю восточную площадку. Там всё так же стоял чёрный корабль, но сегодня его главный шлюз был открыт, и рядом маячили жёлтые экзоскелеты. Кроме них, перед шлюзом толпились люди в лёгких скафандрах; один что-то пояснял другому, оживлённо размахивая руками, остальные стояли поодаль и смотрели на них.

«Винстон нашёл покупателя?» – Гедимин нехотя поднялся со скамейки. «Нашёл и отдаёт ему корабль? Или наоборот – крейсер пригнали обратно?»

Он прошёл мимо приоткрытого ангара байкеров (изнутри доносилась приглушённая ритмичная мелодия, прерываемая шипением и скрежетом) и остановился перед зданием аукционистов. На самом верху табло, затмевая сообщения о действующих лотах, горела яркая надпись: «Атомный крейсер «Элизабет» – продано».

– Эй, теск! – крикнул кто-то за левым плечом. – Ты как нарочно подгадываешь. Этот парень прилетел сюда сегодня. И Винстон уже всучил ему корабль. Ну как это называется?

– Олух несчастный, – выдохнул Гедимин, разворачиваясь к ухмыляющемуся Люнеру. Он успел прочитать имя покупателя на табло – «Василий Суханов».

– Четыре тысячи! – Люнер показал Гедимину пятерню с одним согнутым пальцем. – Я всё ждал, когда дойдёт до четырёх сотен. Мы бы скинулись всем ангаром. Атомного крейсера у нас ещё не было!

Гедимин хмыкнул.

– Сейчас его вернут, – проворчал он, провожая взглядом людей, поднимающихся в главный шлюз, – и скинетесь. Винстон собирается продать его до Рождества. Подойди к нему, может, уступит за четыреста.

Люнер издал негромкий смешок.

– Подходили уже. На три тысячи согласен, меньше – нет.

Гедимин снова хмыкнул.

– Вернут корабль – посмотрим.

Люнер, привстав на цыпочки, хлопнул его по плечу.

– Я думаю – вот бы устроить ангар прямо в крейсере! На Земле такого ни у кого нет, верно? Мы бы вытащили его наружу, вскрыли шлюзы… Там ведь мощный реактор, да? Была бы ещё одна электростанция…

Гедимин посмотрел поверх его головы на космодром. Чёрный корабль – впервые на его глазах – сдвинулся с места и медленно, плавно пополз на юг, опираясь на невидимые боковые «крылья». «Седжен,» – подумал сармат, чувствуя, как под рёбрами бьётся раскалённый комок. «Они запустили «Седжен»…»

– Ты глянь! – Люнер сунул три пальца в рот и пронзительно засвистел. Из распахнувшихся ворот ангара вывалились четверо байкеров, за ними – ещё трое. Гедимин покосился на них и снова перевёл взгляд на ускоряющийся крейсер. «А ведь взлетит,» – под рёбрами неприятно кольнуло. «Кто этот Суханов? С Севера? У них был свой ирренций, даже ЛИЭГи…»

«Бет», набирая скорость, пролетел по освещённой полосе и скрылся за космодромом, там, где заканчивалась разметка. Ещё несколько секунд Гедимин видел его корму, покрытую противоастероидной бронёй, а потом корабль исчез, оставив взметнувшийся пылевой вал. На краю космодрома поднялось защитное поле, над ограждением замигали предупреждающие сигналы, сирена взвыла, но тут же умолкла, – волна пыли не докатилась даже до кораблей на дальних площадках, разбившись о поднятые экраны. Гедимин ещё успел увидеть, как «Бет» поднимается в чёрное небо – так же, как стоял на космодроме, не разворачиваясь носом вперёд. Невидимый конус антиграва упирался в Луну, вздымая пылевые вихри; через несколько секунд последняя волна улеглась, и корабль скрылся из виду.

«Взлетел,» – беззвучно выдохнул Гедимин, прижимая кулак к ноющим рёбрам. «Может, оно и к лучшему. Иджес был прав – нечего мне ходить и смотреть на то, что мне не достанется…»

– Ух-ху-ху, – Люнер протяжно вздохнул. – Видно, не будет у нас атомного ангара.

…Гедимин думал незаметно пройти на базу и спуститься к реактору – он хотел проверить загрузку, но не был настроен ни с кем разговаривать – но наткнулся на Кенена прямо у главного шлюза. Командир, переодевшийся в «мартышечье», куда-то собирался и тыкал в кнопки смарта, выбирая заказной глайдер.

– О, Джед, – широко улыбнулся он. – Не сгорел, не расплавился?

– «Бет» снова продали, – сообщил Гедимин, глядя мимо него. Кенен с сочувственной улыбкой похлопал его по плечу.

– Что уж теперь, Джед, – горе побеждённым, как было сказано когда-то… На спуске смотри под ноги – там прикопано немного тёплого металла. Тридцать шесть килограмм, привет от белоглазого.

Гедимин благодарно кивнул.

– Он там живой?

– Живее многих, – ухмыльнулся Кенен. – Ладно, Джед, иди работать. Меня ждут в «Сю». Привезти тебе чайничек их чаю?

24 ноября 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Клавиши на пульте управления истёрлись и покрылись щербинами, знаки на большей части уже невозможно было прочесть. Мельком взглянув на них, Гедимин подумал, что пульт пора чинить, и что это очень странно – до сих пор он не замечал, что кнопки так изношены. «Я нажимаю на ощупь,» – вспомнил он. «И поэтому не знаю, как они выглядят. Надо подновить, это не дело.»

Длины его пальцев хватало, чтобы выбивать комбинации одним движением – слишком быстро для нормальной работы реактора, но в самый раз для проверки на прочность. Управляющие стержни всего кольца резко поднялись и тут же упали обратно, выбивая из твэлов волну пульсирующего излучения; график на мониторе вскинулся острым пиком и тут же опал, выдав ещё пару понижающихся зубцов. Реактор «успокоился».

«Бор,» – Гедимин едва заметно усмехнулся. «Полезное, но недооцененное вещество. Что мне стоило использовать его в корабельных реакторах?!»

Он в последний раз глянул на мониторы и, убедившись, что реакция прервана, поднялся из кресла. Вчера и позавчера он работал над активной зоной – подготавливал обвязку реактора к перемещению малых роторов с периферии внутрь кольца топливных сборок. Сегодня Гедимин планировал разобрать кольцо и подготовить управляющую дугу к максимальному расширению. «Тридцать шесть твэлов,» – он сверился со схемой на листке из ежедневника, уже заметно истрёпанной. «Надо перечертить… Тридцать шесть, мне не хватает двенадцати. Ещё четыре – в запасе, остаётся восемь. Следующая выгрузка ирренция вся на них уйдёт… и мартовская тоже. Предупредить Маккензи…» – сармат досадливо сощурился и, сложив листок, убрал его под броню. «Кольцо пока не трогать, пусть работает. Начать с новых твэлов…»

Он поднял рычаг, и реакторный отсек едва заметно вздрогнул – часть массивной обшивки сдвинулась, освобождая проход в нишу между двумя пластами брони. Гедимин держал запасные стержни там.

Освещения в хранилище не было; обычно хватало ирренциевого свечения и его бликов на защитном поле, но сегодня в нише было темно. Гедимин направил в неё луч фонаря и резко выдохнул, помянув про себя уран и торий. Ниша была пуста. Четыре запасных твэла исчезли.

Сармат втиснулся внутрь, и что-то загремело под ногой. Луч фонаря осветил чёрные блестящие трубки – обсидиановые выстилки управляющих стержней. Гедимин, с трудом развернувшись в узком проёме, опустился на палубу. Управляющие стержни были тут, все четыре, вместе с неснятыми хвостовиками и наконечниками; трубки, содержащие ирренций, были грубо выдраны из твэлов – кто-то выламывал их, не заботясь о сохранности креплений и плохо понимая, за счёт чего они в твэлах держатся. Гедимин вынул наружу все обломки, сложил их в контейнер с меей и, недобро щурясь, опустился в кресло. «Кто знал, где твэлы? Кто мог забрать?» – пульсировало в мозгу озадаченного сармата. «И кому, мать моя колба, они могли понадобиться?!»

Несколько секунд спустя Гедимин закрыл за собой реакторный отсек и, почти бегом добравшись до замаскированного люка, вылез на палубу бывшего корабля.

– Маккензи, – сказал он, щёлкнув коммутатором. – Маккензи, приём!

В наушниках что-то зашуршало, но Кенен не ответил. Гедимин повторил вызов и несколько секунд прислушивался к тишине. «Отмалчивается,» – он медленно выдохнул сквозь стиснутые зубы. «Знает, зачем ищу. Ничего, найдётся.»

В капитанской рубке было пусто, лишь аккуратно свёрнутый рабочий комбинезон лежал на краю стола. Гедимин покосился на него и недобро сощурился. «Оделся в мартышечье. Тем лучше…»

Сканер выхватил из пересечений металлических и фриловых пластин странный силуэт с расширением в самой верхней части. Гедимин ускорил шаг – и вышел к главному шлюзу, когда его внешняя створка закрывалась за Кененом Маккензи. В другое время он поберёг бы механизмы, но сейчас ждать было некогда, – Гедимин протиснулся между створкой и краем люка и шагнул к удивлённому сармату.

– Джед, ты? – Кенен отвёл взгляд от наручного передатчика и посмотрел на пришельца. – Хотел найти тебя, как вернусь. Коммутатор что-то сбоит…

Гедимин молча сцапал его за ворот и вздёрнул кверху. Непрочный узорчатый скирлин затрещал, Кенен вскрикнул и вцепился в руку ремонтника.

– Джед, твою мать! Порвёшь!

– Где мои твэлы? – тихо спросил Гедимин, глядя в бегающие глаза. Кенен слегка изменился в лице, покосился на закрытые ворота, – бежать было некуда, и он выдавил извиняющуюся улыбку.

– Твэлы? Ты о чём, Джед? Я не знаю ваших терминов…

Гедимин прижал его к переборке и плотнее намотал ткань на кулак. Скирлин затрещал громче, но почему-то до сих пор не порвался – видимо, мартышечья одежда была прочнее, чем думал сармат.

– Четыре твэла в боковой нише реакторного отсека. Где они?