Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 69 (всего у книги 146 страниц)

«Мать моя пробирка,» – изумлённо мигнул Гедимин, сгребая бруски в кулак и прерывая цепную реакцию. «Девятьсот граммов?!»

Он повторил опыт трижды, каждый раз переползая на новое место. Ничего не изменилось.

«Девятьсот граммов…» – сармат собрал весь ирренций и, рассчитав расстояние, прыгнул в сторону истребителя. Снова на поверхность он опустился по другую сторону корабля – впрочем, его это устроило. «Против трёх тысяч восьмисот… Теперь понятно, почему у них всё взрывается. Другая критическая масса… это же все схемы переделывать… Мать моя колба, почему этот металл не может вести себя нормально?!»

– Нужно переделать все чертежи, – угрюмо сказал он, вернувшись в кабинет Арториона. – С кагетским ирренцием опять какой-то бред. Критическая масса уменьшилась на три килограмма.

Командир растерянно мигнул.

– Я не ядерщик, но разве так бывает?

– Переделать схемы, – повторил Гедимин; будь перед ним Хольгер, он бы вдался в обсуждения, но здесь и сейчас было не то место и не то время. – Чтобы цеха больше не взрывались. Дай мне сутки, и всё будет.

Он уже не удивился бы и вытаскиванию его из кабинета с помощью экзоскелетчиков, но Арторион неожиданно кивнул и жестом указал на свободный край стола.

– Что вам нужно? Телекомп, бумага, проектор?

…Гедимин вернулся на корабль к полуночи, молча отодвинул с дороги любопытных часовых и ввалился в реакторный отсек. Там он несколько минут сидел на полу, приходя в себя. «Девятьсот граммов…» – он прижал к респиратору ладонь и тихо застонал. «Она постоянно изменяется! Её перепроверять нужно каждый месяц… Что у них там, на Кагете? Что они делают с этим проклятым металлом?!»

27 июля 32 года. Феба, кратер Ясона, база атомного космофлота «Мара»

«Как я и думал – планету уделали, а толку – ни на ломаную гайку,» – думал Гедимин, угрюмо щурясь на голографическую карту, растянутую вдоль стены столовой. Заняться было решительно нечем – с кораблями Линкена и Хольгера он разминулся, Амос сидел в синтезном отсеке, был мрачен и обсуждать ядерную физику отказывался, а идеи, для изложения которых было достаточно писчих принадлежностей, давно иссякли. В столовой в эти дни собиралось много сарматов – молча посидеть, посмотреть на карту, меняющую цвета, выругаться и уйти.

«И что мешало найти себе ледяных планет в Вендане? Там хоть не стреляли…» – Гедимин поднял взгляд на карту и тяжело вздохнул. Уже месяц как Земля удалилась от Юпитера, и сарматы, отбив все пять освоенных спутников, спешно отстраивали там базы. Пять маленьких планет в углу карты были окрашены в тёмно-красный; такой же цвет сохраняли Титан и Энцелад, нужные землянам ещё меньше, чем сарматам. Марс оставался голубым – его Земной Союз держал настолько крепко, что сарматские крейсера возвращались из рейдов изрядно помятыми и с полным боезапасом – отстреляться ракетами не было ни времени, ни возможности. Церера и Веста, разбомбленные в пыль, окрасились в чёрный; сейчас постепенно чернела Венера – Земля от неё удалилась, и сарматы, пользуясь случаем, взрывали атмосферные платформы. Захватывать их было бессмысленно – это понимал даже Маркус, видимо, опыт губернаторства на Венере в предыдущую войну всё-таки был осмыслен и нашёл применение.

«А нормальную планету – уделали,» – сармат посмотрел на карту Земли и снова вздохнул. Чёрные пятна «выжженной земли» (Гедимин не вникал, что именно там применили, – Маркус и до падения Ясархага не стеснялся в средствах, а после – как с цепи сорвался) покрывали Южный и Экваториальный Атлантис и захватывали часть Северного с красными пятнами канадских территорий. Чёрной была вся Старая Европа, почти вся территория Сина, запад Северного Союза, – сарматские рейды сужали кольцо вокруг ярко-синей Сибири. Синей с редкими чёрными пятнами оставалась Австралия… и ещё Африка, от Северной до Центральной. Голубой пояс поперёк континента протянулся с начала войны и не сузился с тех пор ни на миллиметр.

«Значит, водохранилища не взорвали,» – вспомнил Гедимин давний разговор. «Север и Мацода держат свои территории…»

– Стальной Пояс Африки, – послышался справа, с передней скамьи, негромкий голос Стивена Марци. – Ни один флот до сих пор его не прорвал. И ведь известно, где у них базы! Если бы объединить пару флотов…

Сарматы, сидевшие рядом с ним, фыркнули – так синхронно, будто специально тренировались.

– Вот иди к Тохилю и скажи – а не объединиться ли тебе с Кунмагуром? У нас тут лишние крейсера, давай сложим их на Стальном Поясе!

Стивен отвернулся от карты и поморщился.

– Мартышке ясно, что его не взять из космоса! Если бы правильно войти в атмосферу и быстро сблизиться…

– Ашшур уже попробовал, – мрачно сказал другой сармат. – Целой эскадры как не бывало.

– Стивен хочет стать вице-адмиралом, – хохотнул третий. – Один крейсер у него есть, – хочет свою эскадру! Так?.. Нет, Стивен, ты это брось. Ничего путного не выйдет.

Капитан «Феникса», поморщившись, отвернулся от них. Его взгляд упал на Гедимина, и он, скривившись, будто хлебнул лимонной кислоты, развернулся к карте.

– Если бы правильно войти в атмосферу… – услышал Гедимин задумчивый шёпот.

25 августа 32 года. Феба, кратер Ясона, база атомного космофлота «Мара»

«День летних полётов,» – неожиданно вспомнилось Гедимину, увидевшему на экране наручного передатчика новую дату, и он невесело усмехнулся. «У нас с прошлого лета сплошные полёты. А в Ураниуме сейчас летают только ракеты. То вверх, то вниз…»

Экипаж «Феникса» вышел из дока, оставив побитый корабль под присмотром техников. Гедимин уходил последним. С собой он нёс два нестабильных твэла.

«И сказать Амосу, чтобы топливо смешивали равномерно,» – думал он, проходя мимо доков. Туннели, в которых когда-то стояли корабли адмирала Гарпага, наконец отмыли от красного пигмента и заняли новыми крейсерами. Их ещё можно было выделить из флота по относительно целой обшивке почти без следов замены или сварки пластин; остальные корабли даже после ремонта выглядели потрёпанными. Мелкие царапины на чёрном фриле никто не заглаживал, трещины заваривали, но прятать швы даже не пытались; Гедимин пару раз ловил техников на недоделках и заставлял исправлять их, пару раз переделывал за ними, когда Стивен не видел, но в конце концов надоело и ему, и его «Феникс» теперь выглядел так же, как все остальные.

На входе в соседний док мигали красные огни, и Гедимин остановился – наблюдение за тем, как очередной корабль заходит на базу, было одним из немногих доступных развлечений. Можно было прикинуть, каким оружием нанесли повреждения, с которыми он пришёл, и где именно этот корабль вступил в бой…

Красные огни вспыхнули по всему периметру входа, и в общий коридор выдуло полупрозрачный пузырь защитного поля. Оно переливалось зеленью, и Гедимин, прикрыв твэлы за спиной ещё одним экранирующим слоем, заглянул в док.

«Феникс» вползал в туннель, кренясь на правый бок; левый кое-как поддерживало защитное поле, подложенное под «брюхо», но «лучевого крыла» для опоры и выравнивания не было, и крейсер норовил зацепить стену. В левом борту, точно по центру корпуса, зияла огромная дыра, и из неё валил мерцающий зеленоватый дым. Зелёное свечение размазалось по её оплавленным краям. Техники, сбежавшиеся было к доку, переглянулись и кинулись врассыпную, вместо них к светящемуся туннелю побежали сарматы в радиозащитных скафандрах. Гедимин вполголоса помянул спаривание «макак».

«FAUW» – зажглось предупреждение над входом в туннель. Красные огни погасли – они означали движение корабля, а не его состояние. Гедимин, отойдя в сторону, смотрел, как открываются бортовые люки, выпуская экипаж. Нескольких сарматов с корабля вынесли; последнего несли вдвоём, завернув в защитное поле. За ним шёл капитан, на ходу набирая что-то в наручном передатчике. Выйдя из дока, он ненадолго остановился.

– Что произошло? – спросил Гедимин, подойдя к нему. – Как взорвался реактор? Достали снаружи?

Капитан, бросив на него беглый взгляд, качнул головой. Он смотрел на экран передатчика, дожидаясь ответа.

– Взрыв был внутри, – нехотя ответил он, увидев, что экран тёмен. – Наш реакторщик ранен.

Гедимин посмотрел вслед экзоскелетчикам, уносящим с корабля раненого сармата, завёрнутого в защитное поле. Он не шевелился, рука, несмотря на попытки придержать её, норовила упасть и за что-нибудь зацепиться, тёмно-серый комбинезон был покрыт чёрными пятнами. Поле изнутри не светилось – видимо, ирренций из разрушенного реактора до щита управления не долетел.

– Кто он? – спросил Гедимин. Лица сармата он не видел – спина экзоскелетчика закрыла всё, кроме свисающей руки. Перед шлюзом солдаты остановились и поправили конечность, закрепив её в одной из «клешней» экзоскелета.

– Кайя Тарс, – ответил капитан. Его передатчик зажёгся и запищал, и он нетерпеливым жестом послал Гедимина заниматься своими делами и больше его не донимать. Реакторщик пошёл к шлюзу. «Кайя Тарс,» – он вспомнил группу, куда в последний момент были зачислены Константин и Альваро. «Знаю его. Всегда торопился. Наверное, вывел реактор на Прожиг раньше времени. Надеюсь, выживет.»

01 сентября 32 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

– Atzeshsaja! – пронеслось по отсекам «Феникса», разворачивающегося над Юкатаном. Эскадра Земного Союза, по данным разведки, направлявшаяся к сарматской базе «Морсего», была перехвачена и рассеяна – и, насколько мог на сигма-карте видеть Гедимин, потеряла четыре звездолёта и немалую часть «москитов». Двое участников перехвата уже разошлись с «Фениксом» – один «Бет» ушёл к побережью Африки, другой – на ремонт к «Морсего»; крейсер поднимался над стратосферой, уходя из-под возможного обстрела.

– Tzatatzqajasuqendekadenuna! – скомандовал Стивен, и Гедимин покосился на мигнувший передатчик. Над ним разворачивалась карта с красной пульсирующей точкой, и сармат изумлённо мигнул – световая метка горела над северным берегом Атабаски.

– Идём в Ураниум-Сити на ремонт и забираем груз рудного концентрата, – объявил Стивен. Из отсека управления донёсся облегчённый вздох пилотов «лучевого крыла».

– Ураниум-Сити, – прошептал Гедимин, прижимая кулак к груди. Сердце радостно дрогнуло. Реакторы вышли в режим пульсации, посылая в пространство код Прожига. «Давно там не был. Если встанем на ремонт, отпустят в увольнение. Интересно будет посмотреть, что там изменилось.»

– Эй, атомщик! – раздался в наушниках удивлённый голос Сайджина. – Ты чего? Что у тебя с Ураниум-Сити?

Гедимин растерянно мигнул, но тут же вспомнил, что Сайджин провёл мирные годы в Ясархаге – как и половина курсантов, обученных на пилотов-лучевиков и реакторщиков. Тех, кто был из Ураниума, пересчитать можно было по пальцам одной руки.

– Я оттуда, – коротко ответил он, посылая за корму закрывающий пучок лучей. «На хвосте» «Феникса» никто не висел, но Гедимин не любил оставлять открытые порталы – хотя слышал, что многие реакторщики так и поступают.

«Ураниум-Сити,» – он уверенно ввёл открывающий код. По кораблю разносились отрывистые команды – опускаться в «гравитационный колодец» крейсеру приходилось редко, экипажу следовало подготовиться. В отсеке управления вполголоса выругался Йенью – «лучевое крыло» тянуло вполсилы, видимо, один из выстрелов сместил часть обшивки и прикрыл его линзы. «Надо будет посмотреть, что там,» – думал Гедимин, глядя на мониторы. Он не видел, как «Феникс» входит в атмосферу Земли, как из-под облаков проступают очертания Атабаски, а затем и конгломерат зданий на северном берегу. Он представлял, как это могло быть, но не отказался бы увидеть своими глазами, и сигма-карта здесь ничем не могла ему помочь.

… – Hetatza! – скомандовал Стивен. Гедимин сбросил управляющие стержни. Антигравы давно отключились – крейсер стоял на твёрдой земле, и сармату, отвыкшему от её притяжения, казалось, что палуба слегка покачивается и проминается под ногами. Он проверил состояние реакторов, вполголоса попрощался с ними и пошёл к шлюзу – Стивен уже разрешил всем, кроме часовых, покинуть корабль, и Гедимин не собирался задерживаться.

«Где мы сели? На Шахтёрском?» – запоздало задумался реакторщик, ступив на землю. Местность вокруг изменилась до неузнаваемости. За его спиной пейзаж загораживал крейсер; слева к кораблю осторожно подползал передвижной ангар – огромное сооружение, опирающееся на гусеничные краны. Впереди, в паре десятков метров, среди поставленных дыбом плит виднелись металлические конструкции. На них опирался перфорированный край громадного защитного купола. Запрокинув голову, Гедимин увидел матово-белесое небо – купол закрывал обзор, а под немногими оставленными проёмами висели вооружённые дроны. Присмотревшись, реакторщик определил, что в них вмонтированы двигатели типа «Седжен», и довольно ухмыльнулся – «Освоили!»

Слева раздался протяжный гудок.

– Sata! – крикнул в рупор кто-то из водителей передвижного ангара. Сармат поспешно отошёл к «бастиону» – так он решил называть сооружение, на которое опирался защитный купол Ураниума. «Бастион» протянулся вдоль берега озера, частично заходя в воду; вдохнув, Гедимин почуял знакомый запах остывающей воды и увядающих растений. Он прошёл вдоль укреплений, – в одном месте сквозь них просвечивал кусочек озера. День, видимо, был ветреный, – купол гасил воздушные потоки, но на воде за его пределами виднелась крупная рябь. «Сентябрь,» – Гедимин снял шлем, и прохладный ветер коснулся его кожи. «Вода ещё тёплая. Жаль, искупаться не выйдет.»

– Эй, теск! – крикнул кто-то, незаметно подойдя со спины. – Ты с крейсера? Ты не болен? Стоишь тут без шлема, смотришь странно…

Гедимин повернулся к сармату. Голос показался ему знакомым, но смутно, – определённо, это был не Иджес, не Лилит и не одна из сестёр Хепри.

– Все ваши пошли в барак, – продолжал сармат, подозрительно глядя на него. – Ты заблудился?

Гедимин кивнул.

– Покажи, куда они пошли, – попросил он. – Я запомню. Хотел погулять по городу. Давно тут не был.

Сармат мигнул и наклонил голову набок; его взгляд стал пристально-въедливым.

– Так ты из местных? Напомни имя.

– Гедимин Кет, – отозвался реакторщик. Сармат с радостной ухмылкой протянул ему руку.

– Да, помню. Ты строил АЭС. Я там тоже был, но далеко от главного корпуса. Гедимин Кет… Да, ты ещё побил патрульных урановым стержнем! И подсыпал светящейся краски в градирню, когда охрана купалась! И…

– Ага, ага, ладно, – Гедимин недовольно сощурился. – Покажи, где барак.

«Ничего я не подсыпал,» – думал он, вместе с полузнакомым сарматом обходя передвижной ангар. Сооружение уже накрыло собой крейсер, и из-под него доносился скрежет, и пахло окалиной и испаряющимся фрилом. «Крыло!» – спохватился Гедимин. «Хотел же посмотреть… А, без меня починят.»

Только сейчас он вспомнил, что на узкой полосе Шахтёрского аэродрома никак не поместился бы «бастион» вместе с космодромом, пригодным для крейсера. Посмотрев под ноги, сармат увидел плиты – остатки стен бараков, сложенные друг на друга и закрывшие ямы бывших фундаментов. Все приозёрные строения были снесены. Справа, на месте мусорного оврага, виднелась насосная станция, прикрытая отдельным куполом и снабжённая зенитными орудиями. Стадион снесли полностью; сейчас там стояли спрингеры с нарисованными на бортах гербами Ураниум-Сити – корабли местной обороны. Экзоскелетчики в добротных, но давно не перекрашиваемых «Фенрирах» несли дозор на краю бывшего стадиона. Заметив Гедимина, они проводили его подозрительными взглядами.

– А вот барак, – махнул рукой провожатый. Гедимин увидел одно из обычных зданий Ураниум-Сити. На стене даже сохранился номер, но верхнего этажа не было – вместо него поставили лёгкую зенитную батарею, и за ней присматривали двое в «Лантернах». Новейшие, на памяти Гедимина, экзоскелеты выглядели прочными, но уже покрылись царапинами и проплавленными вмятинами.

Так же укоротили на этаж, а то и на два, все строения, какие сармат видел вокруг, – от космодрома до дальних зданий за шоссе. Над Грузовым аэродромом по-прежнему разносились крики диспетчеров, и кто-то заходил на посадку, – что-то среднее между «Кенвортом» и лёгким бомбардировщиком.

– Вон там госпиталь, – указал провожатый. – В подвал перенесли клонарий. А ретранслятор во-он там… этот барак нежилой. Его разбомбили, когда снесли купол… видишь?

Гедимин кивнул. Теперь он видел, что две трети зданий пустуют. Некоторые из них использовались – под батареи, ретрансляторы или посадочные площадки для дронов. Другие, частично разрушенные и растащенные на стройматериал, только и ждали, когда сильный удар позволит им рухнуть окончательно.

Очередной вооружённый грузовик зашёл на посадку на Грузовой аэродром.

– Скважины ещё работают? – спросил Гедимин, вспомнив слова Стивена о рудном концентрате. Сармат закивал.

– Всё, что снаружи, работает. Макаки не нашли. В лесу трудно искать, особенно сейчас, – он перехватил взгляд Гедимина и странно ухмыльнулся. – Сверху не видно, а низколетящих жрут. Армия уже не лезет, одни повстанцы. Их тоже жрут – этим всё равно, для них все вкусные.

Гедимин мигнул. Ему сначала показалось, что он что-то не расслышал, – но сармат повторил «жрут» и широко ухмыльнулся.

– Этим? – повторил он. – Ты о ком?

Под ногами что-то хрустнуло. Гедимин опустил взгляд и увидел, что снизу, раздирая на части плиты и обвивая торчащие балки, вьётся незнакомое растение. Он слабо разбирался в ботанике, но настолько странное существо запомнил бы, – его листья были иссиня-чёрными, а в розетках виднелись розовые бутоны размером с кулак. Некоторые из них раскрылись; их лепестки были искривлены и закручены против часовой стрелки, тычинки – так же скручены в противоположном направлении.

– А, это, – сармат небрежно поддел ногой чёрную плеть. – Не бойся, оно не кусается. Тут его никто не ест – видимо, ещё не привыкли, так им покрыто полгорода. Со зданий счищаем, а тут – пусть растёт.

– Кусается? – повторил Гедимин, растерянно мигнув, и остановился, крепко взяв провожатого за плечо. – Что у вас тут происходит?

– Эй, потише! – сармат дёрнулся, высвободив руку, и потёр её, сердито щурясь. – Ну ты амбал… Что происходит? А чего ты хотел?! По нам лупят со всех сторон. Макаки – заразой, вы – радиацией. Вот и лезет всякое. Видел в небе длинный пузырь с шипами и щупальцами? Такой живой дирижабль размером с ваш крейсер? Подросли, твари. Раньше были короче. Наверное, отожрались на прочей мелочи. Видел, как хвостатые липнут к урановозу? У них нет глаз, но радиацию видят… Вон-вон, смотри! «Кенворт» идёт на посадку. Смотри, смотри на правый борт!

Гедимин поднял голову и увидел снижающийся грузовик. С его бортового орудия свисало, вытянувшись по ветру, светло-синее существо с пятью длинными хвостами – или, возможно, щупальцами. Его туловище по форме напоминало клин, ничего, похожего на крылья, не было, но держалось оно в воздухе уверенно, рассекая встречные потоки. Из спины торчали шипы разной длины, морда то и дело выстреливала пучком щупалец, тут же их втягивая, – видимо, по нежным органам неприятно бил ветер. Ещё одно болталось на борту.

– Присоски, – пояснил сармат. – Очень крепкие. Ничего, шмальнуть из разрядника – отлипнут. Обычно они отцепляются перед куполом, но эти, видно, из молоди, ещё не научились…

Гедимин растерянно мигнул. «Мутация?» – он проследил взглядом за пятью хвостами, исчезающими за бараком. «С такой скоростью? Даже если специально… да ну! Ни один земной вид не похож… Has-sulesh! Земной? А это неземной. Излучение… порталы… А, чтоб мне взорваться! Говорил же – уделают планету…»

– Они едят уран? – уточнил он.

– Это навряд ли. Его не прожуёшь. У них зубов нет. И кишок тоже, – отозвался провожатый, кажется, не чуждый биологии. – Но всегда рядом с ним крутятся. Чуют, как хороший счётчик Гейгера! А особенно любят ирренций.

Гедимин мигнул. «Вендана,» – он вспомнил, как тянулись к ирренцию Зелёные Пожиратели. «Ещё одна планета вроде Ириена. Радиотрофы. Интересно, Ассархаддон их видел?»

– И что, теперь по всей Земле… вот так? – он кивнул на аэродром. Сармат пожал плечами.

– Говорят, у нас ещё ничего. Нет эа-вируса, нет подземных тварей… Ты куда?

Гедимин свернул к шоссе.

– Посмотреть на АЭС и завод «Вестингауза». Как они? Расширились?

Сармат мигнул.

– Стой, – он взял Гедимина за руку; его глаза стремительно темнели. – Ты её строил, да? Не ходи. Её три месяца как разбомбили. И завод тоже.

…Провожатый оставил его у Грузового аэродрома. Пару кварталов спустя улица обрывалась, упираясь в купол. Гедимин увидел в нём перфорацию и быстро пошёл к ближайшему отверстию. Часовой заступил было ему дорогу – и был отброшен в сторону так, что врезался в стену. Сармат одним прыжком преодолел оставшееся расстояние и, не обращая внимания на крики и треск станнеров за спиной, выбрался наружу.

Там он остановился, чтобы надеть шлем. Крики смолкли; никто не пытался выстрелить в него из винтовки или пустить ракету. Он стоял за стеной и смотрел на чёрные, оплавленные гребни, когда-то бывшие стенами. Всё на километр вперёд превратилось в обугленное месиво. Дозиметр запищал, предупреждая об опасности, Гедимин покосился на него и без удивления увидел символ омикрон-излучения.

Можно было бы взлететь – «омикрон» был довольно слабым и не повлиял бы на работу «лучевого крыла» – но Гедимин не вспомнил о «крыльях». Он шёл по шоссе, зияющему воронками, и смотрел вокруг – на хаос развалин, оставшийся от бараков при заводе, на сам завод – кратер с размётанными по краям обломками, на жалкие остатки других заводов… Тут прошлись ядерными бомбами, проложив вдоль расплавленного шоссе два ряда кратеров. Из дорожного полотна торчало воткнувшееся наискось крыло истребителя – Гедимин опознал «Ицмитль».

Вскоре дорога пошла вниз, мягко спускаясь на дно последнего кратера. Он был шире и глубже остальных, и из него наружу не выкинуло ничего, кроме радиоактивной пены, застывшей по краям, как пемза. Гедимин остановился, наклонился к ней, рассеянно ковырнул её щупами анализатора – и развернулся к гигантской яме. Её дно было залито знакомым ирренциевым свечением. Зелёные блики дрожали на чёрном стекле – бомба пробила грунт до гранитной подложки, и гранит оплавился и впитал в себя радиоактивный пепел.

«Там был главный корпус,» – взгляд Гедимина рассеянно скользил по светящемуся дну. «Здесь – трансформаторы. А вон там – градирни. А здесь…» – он посмотрел себе под ноги и криво ухмыльнулся. «Здесь была проходная. Ворота для грузовиков…» – он шагнул вправо. «А тут проходили рабочие. Да, именно тут.»

Он опустился на колени. Рыхлая пемза раскрошилась под пальцами, покрывая перчатки радиоактивной пылью, – сармат не заметил. Он съёжился на краю кратера, ничего не видя перед собой; его тело содрогалось, и он не мог остановить дрожь. Он попытался вдохнуть, но лёгкие не подчинялись. Он вдохнул снова, коротко вскрикнув от боли. Из-под крепко закрытых век просочилась капля жидкости. «Вернулся…» – он глухо застонал, погружая руки в радиоактивную пемзу. «Вот моя станция. Я вернулся…»

Воздух наконец проник в лёгкие вместе с запахом расплавленного металла и едкой неопределимой вонью. Сармат запрокинул голову и завыл, содрогаясь всем телом. Его крик спугнул синих длиннохвостых существ, круживших над кратером и рыскающих по оплавленным развалинам. Гедимин видел их, как сквозь густой туман. Он вдохнул снова – невидимые обручи на груди немного ослабли. Сармат сердито смигнул. В глазах прояснилось. «Вернулся…» – он с трудом поднялся на ноги и заглянул в кратер. «Тут главный корпус, а тут…»

Он развернулся и медленно, едва переставляя ноги, побрёл к городу.

Его пропустили; охранники в экзоскелетах обступили его сразу за «бастионом». Он вяло приподнял руку, блокируя первый удар. Второго не последовало – охранника одёрнули свои же. Гедимина взяли за локти и куда-то повели.

Он не сразу понял, где находится, и чего от него хотят, а поняв, едва не рассмеялся. Его привели в выгородку, отведённую для дезактивации, – примитивный санпропускник. Охранники молча ждали, когда он отмоется от радиоактивной пыли. На выходе один из них провёл дозиметром от макушки до пяток сармата и кивнул, пропуская его в город. Гедимин остался на месте, и охранник удивлённо мигнул.

– Иди. Можно.

– Ты знаешь Лилит Тарс? – глухо спросил Гедимин, глядя ему в глаза. – А Иджеса Норда? Я ищу их.

Охранники растерянно переглянулись.

…Филк за устаревшим телекомпом развернулся к ним, испуганно мигая. Кроме него, в подземном информатории не было никого. Провожатый Гедимина – молчаливый сармат родом с Венеры – коротко объяснил, в чём дело, и филк снова повернулся к машине.

– Норд, Иджес. Призван во флот. Наводчик бортового гравитрона… Тарс, Лилит…

Экран зажёгся красным.

– Погиб во время бомбардировки топливного завода… Гварза, Бьорк…

Экран снова побелел, – Бьорку повезло больше.

– Хепри, Мафдет. Призван во флот. Десант, оператор тяжёлого экзоскелета… Хепри, Сешат. Призван во флот. Пилот бомбардировщика «Циклоп-два»…

Филк замолчал. Провожатый вопросительно посмотрел на Гедимина. Тот благодарно кивнул и протянул им по очереди руку. Говорить он не мог – горло сдавило.

…Перегородки между отдельными комнатами в бараке были снесены для экономии места, пол сплошняком застелен матрасами. Экипаж лежал вповалку; почти все остались в скафандрах, экзоскелеты и самые тяжёлые образцы брони были выставлены в проход, и Гедимин, споткнувшись о первое «заграждение», решил далеко не идти. Он отодвинул в сторону откинутую руку спящего сармата (тот даже не шевельнулся) и лёг на бок, стараясь никого не придавить. Убедившись, что внутри скафандра достаточно кислорода, он закрыл респиратор и судорожно вздохнул. Глухой стон, переходящий в вой, вырвался из груди. Теперь только сам Гедимин мог слышать, как он кричит, скорчившись на матрасе, и только он знал, сколько времени прошло, прежде чем на смену боли пришло отупение, а затем – тяжёлый сон.

Часть 12. 02.09.32–21.12.31. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити – Кагет, база «Элара»

02 сентября 32 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«А когда по южной дороге везли корпус деаэратора…» – Гедимин, оборвав нить воспоминания, до боли сжал кулаки. Обшивка скафандра заскрежетала. Сармат всегда гордился своей памятью; теперь он предпочёл бы не помнить ничего – каждая всплывающая мелочь обжигала, как капля расплавленного свинца на коже.

Крейсер стоял в передвижном ангаре, плавно ворочаясь с боку на бок, – Сайджин и Йенью проверяли работу «лучевых крыльев» после вечернего ремонта. Техники поправили обшивку, отремонтировали повреждённый гравитрон и укрепили десантную палубу; на ремонт увезли два десятка истребителей и лёгких бомбардировщиков, экзоскелеты тоже нуждались в отладке, – Гедимин, проходя мимо малых стапелей и глядя на летящие искры и стружку, думал, что ему со скафандром повезло – его можно серьёзно повредить только выстрелом из ракетомёта.

Когда он подошёл к люку, испытания «лучевых крыльев» закончились, и крейсер снова лёг на «подушку» защитного поля. Гедимин поднялся на борт, махнул рукой проходящим мимо него к выходу Сайджину и Йенью и свернул к реакторному отсеку. На мониторы он даже не взглянул – едва отсек герметично закрылся, сармат спустился в активную зону.

Это был испытанный способ, но сегодня он не сработал, – сколько Гедимин ни глядел на светящиеся твэлы и поблескивающие роторы, дышать легче не становилось.

«А когда была первая замена топлива…» – он смигнул набежавшую влагу и досадливо поморщился. «Значит, моя станция им помешала. Это, видимо, она летала их бомбить. Она устроила эту войну. Она и топливный завод… и Лилит, разумеется. Мы тут главные диверсанты…»

Наскоро отмывшись от невидимой, но въедливой радиоактивной пыли, он вышел из отсека. В переходах было пусто и гулко. Сармат хотел сойти с корабля, но на повороте к правому борту на секунду задумался, хмыкнул и развернулся в противоположную сторону. «Значит, у них есть целый нетронутый материк. Мы оставили им хранилища чистой воды. Ну, посмотрим, как это исправить…»

Часовой у капитанской рубки был, но, взглянув Гедимину в глаза, он молча вскинул руку, изобразив салют, и отошёл в сторону. Сармат благодарно кивнул – он не был уверен, что при разговоре сдержится и никого не покалечит.

Стивена не было. Посреди круглой комнаты над проектором повисла голограмма – увеличенная карта Северной Африки. Гедимин притронулся к ней, приближая отмеченный разными значками район.

Треугольник крупнейших баз протянулся поперёк материка: Эс-Семара – Таманрассет – Бейт-Маим. «Водохранилища,» – Гедимин прикоснулся к участку в одном из углов, приблизив его. «Прикрываемый район… Здесь Хайфа. А это что? Особо защищённый объект… Что там? Электростанции? Заводы?»

За спиной тихо открылся и снова закрылся люк, и Гедимин запоздало услышал шаги – Стивен Марци подошёл к карте и встал над ней рядом с реакторщиком, задумчиво перебирая пальцем неуязвимые города.

– Тоже думаешь об этом? – тихо спросил он. – Базы… оповещение… дальняя разведка… минные облака… Я уже месяц верчу это всё так и этак. Одним крейсером их не взять, а больше мне никто не даст.

– Одним крейсером не взять… – еле слышно повторил Гедимин, разворачивая карту плашмя и простраивая траектории над ней. Возможно, разведданные привирали, – но в небе над Стальным Поясом была брешь, и сармат уже видел, как ракеты, выпущенные в этой точке, веером накроют три базы.

– Атмосфера, – покачал головой Стивен, напряжённо следя за его рукой. – Атмосфера! Ты предлагаешь пройти на минимальной высоте вплотную к Бейт-Маиму. Там сильнейший атмосферный флот. Там ракетные войска. Нас расстреляют в упор.

– Если ракеты развернутся в другую сторону, – медленно проговорил Гедимин, глядя на восточный край карты, – и если атмосферники уйдут по тревоге… сколько времени им нужно на возвращение?

Стивен мигнул.

– Считанные минуты. Даже если прожечь небо прямо в этом участке… и если взрыв не разрушит наш корабль… хм, у нас будет секунд двадцать на всё. Один очень точный залп.

Гедимин кивнул.

– Разведданные… Насколько они точны?

– Работал ещё Ассархаддон, – ответил Стивен, глядя на него с нарастающим недоумением. – Процентов девяносто, что всё это устроено именно так.

– А что здесь? – Гедимин указал на восточный город под двойным атмосферным и космическим «щитом». – Зачем это защищают?

Стивен ухмыльнулся.

– Это очень старый город. Три тысячи лет, если не совру. Будто бы он очень важен для макак… какое-то знаковое место в их истории. Маркус даже обещал его не трогать… как и вот этот город.

– Тут Хайфа. Её не тронем, – мрачно сказал Гедимин. – А это… Думаю, это заставит их развернуть флот.