Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 116 (всего у книги 146 страниц)

– Жёваный крот, – по слогам проговорил Иджес, заглядывая через плечо Гедимина в цистерну с водой. – Килограмм ипрона!

Гедимин взвесил на ладони уже остывшие слитки.

– Верхний слой. Ассархаддон говорил, что там много металла.

Он протянул три слитка Иджесу и выловил из успокоившейся воды остальные.

– Это наше. А это я отдам.

– Кому? – спросил мгновенно насторожившийся механик. О рейде на Ириен Гедимин ничего ему не рассказывал, но Кенен, как и следовало ожидать, не смолчал, и по базе ходили разнообразные слухи. «Вот и Иджесу интересно,» – Гедимин едва заметно поморщился. «Кенену он не скажет, но лучше его не вмешивать.»

– Плата за руду, – буркнул он. – Тебя сегодня ждут на космодроме? Могу подменить.

…Кенен поймал его за плечо у главного шлюза, и Гедимин услышал щелчок переключающегося коммутатора, – их разговор был не для чужих ушей.

– Что ты мутишь, теск? – сердито спросил он. – Я должен знать, что происходит на моей базе.

– Знай, – равнодушно ответил сармат. Кенен шумно выдохнул в респиратор и посмотрел на потолок.

– Нас до сих пор не взяли. Это хорошо. Эта дрянь у тебя, ты с ней что-то делаешь… А что дальше, теск? Нас возьмут завтра? Может, мне не тратить время на закупки – следующего года не будет?

Гедимин мигнул. «Пора менять тему,» – щёлкнуло в голове. «Надоело.»

– Ты заказал скафандры для филков? – спросил он. Кенен, прервав возмущённую речь на полуслове, растерянно мигнул.

– Что?

– Скафандры для филков, – повторил Гедимин. – Айзек просил. Ты при мне вносил в список. Где?

Кенен поморщился.

– Да, вспомнил. Вы с Айзеком, наверное, думаете, что я извлекаю вещи из вакуума. Ну да, они есть в списке. Но в продаже их нет и не предвидится. И где я должен их взять?!

Теперь мигнул Гедимин.

– Почему их нет?

Кенен тяжело вздохнул.

– Потому что мы проиграли войну, Джед. Никто не добывает ипрон. Никто не конструирует броню для сарматов. Твой скафандр сделал Кумала. Мой собран на нашей же базе по его образцу. Кто сделает скафандры для филков?!

Гедимин посмотрел на выходящих из шлюза ремонтников. Среди них были двое филков в лёгкой радиозащитной форме.

– Мы с Иджесом, – сказал он. – Возможно, Айзек. Ипрон у меня есть.

…Снижающийся барк врезался в космодромный тягач. Собирая из обломков работоспособный механизм, Гедимин пытался представить, как это произошло. Получалось плохо.

– Я пойду, – сказал он временному бригадиру, убедившись, что тягач на ходу, а с косметическим ремонтом справятся и филки. Тот кивнул.

– Мы тут скоро закончим. Пойдёшь в «Юйту» – займи нам место.

Через пять минут Гедимин выходил из терминала. «Занимать место» было необязательно – Дэвид и так ждал сарматов с тех пор, как они выехали с базы. Поедание человеческой еды вошло в традицию, нравилось это Гедимину или нет, и Айзек с Иджесом привыкли, что он приносит им пайки. Он взял ещё четыре – для Амоса, Фланна и медотсека. Медикам редко что-то перепадало – они на космодроме не работали. С полными карманами пайков он спустился на несколько ступеней и остановился, глядя на космодром. Долго искать не пришлось – «Елизавета» с открытым главным шлюзом стояла у ограждения, и человек в сером экзоскелете собирал деньги за вход.

Гедимин замедлил шаг, думая, как обойти «копа» и подняться на борт, – он плохо помнил, как выглядит Суханов, и не был уверен, что его узнает. Но сармата узнали быстрее – не успел он остановиться, как от ограждения отделился второй экзоскелетчик с серебристой звездой на груди.

– Гедимин? – он остановился напротив, глядя сармату в глаза. Тот едва заметно усмехнулся.

– Василий, – он сдвинул пластину скафандра и вынул из ниши ёмкость, обёрнутую защитным полем. – Бери. Странные штуки. Нашёл. К твоему… «местному».

Человек понял – глаза на долю секунды округлились, и он, усмехнувшись, бережно прижал контейнер к груди.

– Йонкер порадуется. Так жалела, что нашли без неё… Когда-нибудь там будут копать. Это был город, верно? Это надо исследовать.

Гедимин кивнул.

– Жёлтый металл, – он протянул человеку миниатюрные слитки. Тот взял их и едва не выронил – от неожиданной тяжести дрогнула рука.

– Для брони, – он тронул пальцем висок. – Сделай нормальную. Так, как у вас, – выжжет мозг.

Человек мотнул головой, посмотрел на слитки, на Гедимина, и усмехнулся в респиратор.

– Даже не знаю. Это же… – он притронулся к пластине брони, под которой исчезли слитки. – Не жалко?

– У меня есть, – Гедимин снова провёл пальцем по виску. – Смотри за кораблём, ладно? Хороший механизм. Может, последний такой.

Василий кивнул.

– Присмотрим. Теперь, когда мы взлетели, начнётся настоящая работа. Миана, Рокка, Кейнер… – он усмехнулся. – Наберу экипаж из разных рас. Прямо как в старых фильмах, самому не верится… Гедимин, а ты с нами не хочешь?

Сармат вздрогнул, впился взглядом в серые глаза, – человек смотрел серьёзно, ожидая ответа.

– Нет, – Гедимин тяжело качнул головой. Перед глазами вспыхнули и погасли чужие галактики, мерцающие стены ириенских развалин, фиолетовый лёд Аметиста, скатанные ветром в рулоны пласты водорослей на побережье кагетского океана…

– Жаль, – Василий на секунду склонил голову. – Мы придумали бы, как тебя вытащить. Там, в Миане, много мирных сарматов…

Гедимин ничего не ответил.

24 января 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

– Обмеры филков? Всех? – Бринн удивлённо посмотрел на Гедимина. – Зачем тебе?

– Надо прикинуть среднее, – ответил сармат. Бринн озадаченно хмыкнул. Иджес и Айзек, дожидавшиеся Гедимина у выхода из медотсека, переглянулись.

– Уверен, что нам нужно среднее? – негромко спросил Айзек, когда Гедимин выключил передатчик, пополнившийся новым файлом, и вышел. – Тут всего двое желающих влезть в активную зону – и, возможно, ещё Амос…

Гедимин неопределённо пожал плечами.

– Будут другие. Надо сделать стандартную броню. Если что, потом подгоним.

Несколькими часами позднее сарматы сидели в отсеке управления плутониевым реактором, и Гедимин, положив на край пульта четыре скреплённых листка ежедневника, сверял схему с голографической развёрткой, нарисованной Айзеком.

– Какие они… мелкие, – Иджес едва заметно поморщился. В руках он держал лёгкий радиозащитный скафандр из запасов филкского снаряжения.

– Слой флии и слой ипрона? – Айзек покосился на бумажную схему. – По миллиметру, пластины внахлёст? Не слишком много?

– Меньше – бессмысленно, – ответил Гедимин. – Даже это плохо защищает. Нужна термоизоляция…

«У Кумалы был проект тяжёлого скафандра,» – думал он, досадливо щурясь. «Альваро в таком ходил. Куда его дели? Теперь вот считай всё заново…»

Он старался предусмотреть всё, но у Кумалы получалось лучше, – провозившись несколько часов со своим чертежом, Гедимин вынужден был это признать.

– А нужен ли им ипрон? – задумчиво спросил Айзек, глядя на броню ремонтника. – Они ведь не будут работать с ирренцием. А для уранового реактора хватит и флии. Одного слоя. Остальное забить нейтронностойким фрилом и теплоизоляцией.

Гедимин качнул головой.

– Будут, – убеждённо сказал он, глядя сквозь схему на герметично закрытый люк; ничего незаконного сарматы делать не собирались, но Иджес решил, что лучше замуроваться. – Ирренций очень полезен. Рано или поздно запрет снимут. И они будут готовы.

Айзек хмыкнул.

– Ну, пусть так. Смотри, что получается по массе.

На экране передатчика проступил столбик чисел – и одно суммирующее. Иджес и Гедимин посмотрели на него и переглянулись.

– Очень лёгкий, – ремонтник недовольно сощурился. – Надо удвоить ипроновый слой. Филки очень уязвимы к радиации…

Айзек громко фыркнул.

– А ты не подумал, как филк это поднимет? – он щёлкнул пальцем по экрану передатчика. – Восемьдесят килограммов – и это без снаряжения! Знаешь, сколько весит филк?

Иджес хлопнул себя по колену.

– Верно. Атомщик, они же хилые. Восемьдесят килограмм! Это же три четверти от его веса.

Гедимин мигнул.

– Мой скафандр – два моих веса, – сдержанно напомнил он. – А защита должна быть надёжной. Если добавить второй слой ипрона…

– То на скафандр уйдёт шестьдесят килограммов, – закончил за него Айзек. – А на два – сто двадцать. Откуда у тебя столько ипрона?

– Уран и торий… – растерянно пробормотал Гедимин, сверяясь с цифрами Айзека. – Да, не хватит. Плохо. Ну ладно, пусть будет лёгкий скафандр.

Айзек насмешливо фыркнул.

– Для тебя, атомщик, он, возможно, лёгкий. А тот же Ансельм в нём едва сможет шевельнуться. У нас тут нет Ассархаддона, понимаешь? Некому подгонять сарматов под скафандры. Придётся подогнать скафандр под сармата. Если сделать ипроновый слой тоньше и закрепить на лёгкой, но прочной подложке…

Гедимин привычным жестом достал из-под брони пригоршню мелких деталей и высыпал на ладонь. «Филки – слабые,» – думал он, досадливо щурясь на кусочки металла. «Совсем забыл. Слабые, как «макаки». Зачем их такими сделали?!»

31 января 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

– Сам понесёшь, – буркнул Кенен. Он бросил на Гедимина косой взгляд на входе в главный шлюз и больше к нему не поворачивался. У обочины уже ждал их четырёхместный глайдер; Гедимин забрался на заднее сидение и поставил рядом с собой массивный контейнер, для надёжности обёрнутый защитным полем.

– Питера предупредил? – спросил он, глядя на затылок Кенена. Командир базы оделся по-рабочему, в лёгкий ремонтный комбинезон, – как обычно, когда выводил бригаду в город, хотя ещё ни разу Гедимин не видел, чтобы Кенен что-то ремонтировал.

– Да, – буркнул тот, не оборачиваясь. Глайдер свернул в переулок, выбирая кратчайший путь. Гедимин незаметно погладил контейнер. Внутри был ЛИЭГ, вчера вечером остановленный впервые за несколько месяцев. Он выглядел исправным, но «поработавшим»; сармат тщательно проверил его перед тем, как завернуть в защитное поле. «Должен запуститься,» – думал он, глядя на ящик. «Если нет – будет досадно.»

Глайдер затормозил неожиданно резко, едва не сбросив груз с сидения. Гедимин сердито фыркнул на Кенена, но пилот был ни при чём – впереди по курсу виднелся шлагбаум, а перед ним – двое экзоскелетчиков.

– Ремонтники? – луч считывателя скользнул по лицам сарматов. Жёлтый «Шерман» жестом приказал им выйти. Гедимин выбрался из машины, держа контейнер в охапке, и недовольно сощурился – взгляды экзоскелетчиков, не задержавшись на самих сарматах, сошлись на ящике.

– Он? – «Маршалл» протянул стальную «руку» к контейнеру. – Поставь на землю!

Гедимин стиснул зубы. «Спокойно,» – напомнил он себе. «Ты ничего не сделал. Ты вообще не знаешь, что это. Смотри сквозь них.»

«Маршалл», небрежным жестом отогнав сарматов от ящика, поднял его двумя руками и удивлённо крякнул.

– Тяжёлый!

– Руки! – сердито одёрнул его «Шерман».

– Чего «руки»? У тебя в экзоскелете такой же! – обиделся патрульный, но всё же опустил ЛИЭГ на землю и махнул рукой сарматам. – Доктор Фокс, ваш РИТЭГ приехал.

Гедимин, подобрав контейнер, медленно перевёл дух. Кенен, на секунду обернувшись, широко ухмыльнулся и быстро пошёл к воротам госпиталя.

– Всегда рад вас видеть, – улыбнулся им навстречу Питер Фокс. Улыбка вышла слегка перекошенной – человек заметно волновался. Вместе с сарматами он вошёл в грузовой лифт и только там, когда двери закрылись, протянул руку к ящику.

– Это он и есть? Настолько миниатюрный?

– Четыре таких заменяют небольшую АЭС, – ухмыльнулся Кенен. – Нам пришлось глубоко зарыться, чтобы его найти. Но чего не сделаешь ради дружбы!

Гедимин сузил глаза.

– Его не должны увидеть, – буркнул он. – Нужен надёжный экран. Если герметичность нарушится…

Питер нетерпеливо кивнул.

– Я знаю, что это такое. Всё готово, Гедимин. Идите за мной.

Они спускались долго – сначала на светлых блестящих лифтах обитаемых ярусов, потом – в коробе, освещённом единственным светодиодом. Пока они ехали вниз, Гедимин успел добавить два недостающих источника света; в остальном лифт был в порядке, разве что выглядел непривычно.

– Старинная реликвия, – едва заметно усмехнулся Питер, заметив, как сармат разглядывает кабину. – Сделано руками первооснователей. Кнопки сняты с последнего «Аполлона».

«Ярус резервной генерации» – сверкнула надпись на ближайшей стене, когда на неё попал луч света. Этот ярус был меньше верхних, переходы – теснее и темнее, выстилка под ногами и на стенах от древности местами просела, приподнявшись буграми на стыках плит. Базовой подсветки едва хватало, чтобы не налетать в темноте на стены; дополнительная включалась при звуке шагов, но ненадолго, и Гедимин заметил, что Фокс сжимает в руке фонарь.

– Здесь наш РИТЭГ, – сказал врач, кивнув на бронированную дверь. – Госпиталь строился над ним. Когда-то он был весьма неплох…

Дверные створки медленно втянулись в стены. Тусклый луч красного светодиода упал на знак радиационной опасности. Гедимин скользнул взглядом по трансформатору и довольно кивнул.

– Здесь, – он поставил контейнер на пол. – Скажи наверх: по сигналу пусть отключат этот ярус. Я проверю ЛИЭГ.

…Он запустил ротор лёгким тычком – стартер был на месте, но сармату захотелось провести первый запуск вручную. Он оглянулся на Питера и поманил его к себе.

– Сюда, – он указал правильную точку на корпусе ЛИЭГа. – У него есть стартер. Но если откажет – бей сюда. Ротор сдвинется, дальше само пойдёт.

Он встряхнул агрегат в другую сторону, останавливая вращение, и уступил человеку место. Питер несколько секунд недоверчиво смотрел на сармата, потом неуверенно толкнул ЛИЭГ. Ротор сдвинулся, быстро набирая обороты; светодиоды вспыхнули, вентиляция загудела.

– Даже не знаю, как вас благодарить, – сказал Фокс, закрывая за сарматами массивные ворота. – Кто бы знал, как надоело покупать дизель и всё время ждать взрыва или пожара. Демонтировать его я не буду – останется в резерве, но через месяц, если всё пройдёт гладко, попрошу вас его законсервировать.

– Всегда к твоим услугам, Пит, – благодушно кивнул Кенен. – Смотри, чтобы крысы не прогрызли корпус. Эта штука не горит, но «фонит» отменно.

Человек негромко рассмеялся.

– Крысы… С первого дня мне рассказывают про этих крыс. Во всём Кларке нет ни одного неочипованного зверька. А за пределами Кларка – только пыль и камни. Ваш генератор никто не тронет, мистер теск.

12 февраля 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Иджес вскинул руку, на долю секунды сверкнул «жалом» лучевого резака и отступил, пропуская Гедимина к самодельному стапелю, на котором стояла новая, только что изготовленная броня. Рядом с ней была вторая; механик подгонял пластины внешнего слоя обшивки, следя, чтобы они ложились внахлёст и закрывали нижние слои от жара и загрязнения. Гедимин снял скафандр со стапеля, поднял на вытянутой руке и выразительно хмыкнул.

– Ничего не весит, – он без усилий пошевелил кистью, и Иджес едва успел увернуться от пролетающего мимо сапога.

– Эй! – он показал Гедимину кулак. – Иди работать, теск. Нечего тут махать!

Гедимин, виновато мигнув, занял его место. Пластины обшивки легко сдвигались под пальцами; сармат выравнивал края, едва касаясь их резаком, и боялся, что броня треснет в его руках. Айзек уверял, что прочности там с запасом, но Гедимин вспоминал летающие твэлы и мгновенное расплавление центнеров ирренция – и думал, что эта «кожица» не защитит ни от чего. «Я бы в этом в реактор не полез,» – заключил он, тайком взвесив вторую броню на вытянутой руке. «В исправный и заглушенный – ещё ладно, а к аварийному – не подошёл бы.»

За его спиной заверещал и тут же замолчал чужой дозиметр – Айзек, опустив излучатель, убрал тёмный щиток с глаз и довольно усмехнулся.

– Всё работает. Экранирование, термостойкость, ударопрочность…

Гедимин, хмыкнув, посмотрел на свой кулак.

– Чем проверял?

– Конвекционными потоками над литейной станцией, – без тени усмешки ответил Айзек. – Внутри были термодатчики. Снаружи мы давали от пятиста до тысячи градусов, в броне за полчаса дошло до семидесяти.

Гедимин удивлённо мигнул.

– И верхний слой не испарялся? У меня с ним вечно проблемы, – он покосился на свои ладони. Сейчас их обшивка была иссиня-чёрной – сармат восстановил и отполировал верхний слой, но через две-три недели пальцы снова должны были покрыться белесой сеткой царапин и потёками оплавлений.

– Металлом мы его не поливали, – сказал Айзек. – Вообще разумному существу желательно не купаться в металле.

Гедимин вспомнил свой нырок в урановый расплав и недовольно сощурился.

– Кто проверял ударопрочность?

Сарматы переглянулись.

– Зет, – ответил Иджес. – Очень просил ударить кувалдой. Вот, смотри сюда. Здесь, здесь и здесь внутри были датчики.

Гедимин провёл пальцем по броне. Чёрные пластины, наползая друг на друга, скрывали едва заметные углубления, но сармат их нашёл, – удары Зета оставили следы, но продавить или пробить скафандр не смогли.

– Я тоже хочу проверить, – он посмотрел на свой кулак. Иджес, хмыкнув, быстро дёрнул скафандр на себя и спрятал за спину.

– Зачем?! – удивлённо посмотрел на него Айзек. – Лучше знать, когда оно сломается. Я за проверку.

Иджес нехотя вернул броню на стапель, на секунду задумался и жестом остановил Гедимина, уже замахнувшегося для удара.

– Датчики – ерунда. Надо проверять в деле, – он притронулся к коммутатору. – Ансельм, ты далеко?

…Филк остановился на пороге, настороженно глядя на сарматов. Айзек дружелюбно кивнул ему и указал на стапель, где стоял вскрытый сверху донизу скафандр.

– Это для тебя. Не такой, как у Гедимина, но тоже ничего. Выдерживает две тысячи градусов и нейтронный поток.

– Это для работы в реакторе? – филк осторожно провёл пальцем по броне. – И как это надевать?

Иджес помог ему влезть в скафандр – с непривычки это было непросто. Гедимин стоял в стороне. Его снова одолевали воспоминания, – Кумала, как живой, смотрел на него и застенчиво улыбался. «Сколько же толковых сарматов погибло…» – Гедимин стиснул зубы, отгоняя бесполезные мысли. «Вот, он уже оделся. Надо его отцепить…»

Ансельм, отделившись от стапеля вместе со скафандром, качнулся вперёд, пошатнулся и тяжело осел на палубу. Иджес, не успевший подхватить его, поднял его за плечи.

– Что? Запнулся?

– Пусти, – выдохнул филк, расставляя пальцы на ступнях. – Я держусь.

Он придал себе устойчивое положение и, медленно повернув голову, оглянулся на Гедимина.

– Сколько… это… весит?

– Шестьдесят шесть, – ответил Айзек. – Легче просто некуда. Ну что, можешь стоять?

Ансельм повёл плечами и, вдохнув поглубже, переместил одну ногу вперёд. Вторую он переставить сумел, но затем пошатнулся и едва не упал.

– А твоя… броня… сколько? – спросил он, переведя дух. Гедимин мигнул.

– Полтонны, – он придержал пошатнувшегося Ансельма за плечо и посмотрел на него с тревогой. – Так не пойдёт. Как ты будешь работать?

– То-то и оно, – вздохнул Айзек. – Надо бы убрать слой флии. Половина массы сразу уйдёт.

– Тогда незачем было и делать скафандры, – недовольно сощурился Гедимин. – Без флиевого слоя в реактор лезть незачем. Ну что, немного привык?

Он покосился на Ансельма. Тот стоял, широко расставив пальцы на ногах, и задумчиво шевелил ладонями.

– Полтонны, говоришь? А как ты… в этом… ходишь?

Айзек фыркнул.

– Ты бы видел, как он в этом бегает! Ладно, вынимайте его. Придётся переделывать.

– Если атомщик говорит, что переделывать нельзя, значит, так оно и есть, – проворчал Иджес, досадливо щурясь. – Бросайте эту затею. Нечего недомеркам лезть в реакторы!

Ансельм сердито фыркнул, но, придавленный к палубе скафандром, не смог даже пошевелиться. Гедимин помог ему выбраться и озадаченно посмотрел на пустую броню, упавшую к ногам.

– Альваро как-то приспособился…

– Опыты Ассархаддона! – поднял палец к потолку Айзек. – И кто тут будет его приспосабливать? Бринн?!

Ансельм потёр придавленные плечи и наклонился над скафандром.

– Шестьдесят шесть килограмм? Я возьму это, ладно? Надо потренироваться. Через неделю я к нему привыкну.

Сарматы переглянулись.

– Как хочешь, – Гедимин пожал плечами. – Нас гоняли два месяца. Если через неделю сможешь ходить, оставим скафандры. Нет – значит, опыт не удался.

Ансельм выглянул в коридор.

– Пойду за тележкой. И это, – он кивнул на второй скафандр, – тоже заберу.

Гедимин одобрительно кивнул.

– Пусть Дагфари тоже тренируется.

Он задумался, вспоминая методы тренировок в «лаборатории» Гуальтари. «Может, попробовать…» Он вспомнил, как доползал после этих методов до душевой, и прервал мысль на середине. «Я же не знаю, что им можно, а что – опасно. Ещё покалечатся…»

Когда Ансельм вместе с тележкой и двумя скафандрами скрылся из виду, Иджес громко фыркнул и отряхнул перчатки.

– Вы бы ещё макаку загнали в реактор!

– Ансельм и Дагфари – не макаки, – отозвался Айзек. – И они приспособятся. А ты занялся бы своим дроном! Опять ведь не попадёшь в призы и будешь ныть полгода…

14 февраля 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

«День Новой Жизни объявлен международным праздником», – сообщил Гедимину первый же заголовок в ленте новостей, и сармат, досадливо фыркнув, закрыл страницу. «Даже в информатории сплошное спаривание,» – думал он, выходя в коридор. «Пойду к реактору, там спариваться не с кем.»

На полпути к подземному отсеку в наушниках послышалось знакомое дребезжание – на связь вышел Кенен.

– Джед, никуда не залезай, – деловито приказал он. – Иди к капитанской рубке. У меня двадцать разрешений на выход в город.

– Так спроси, кто хочет выйти, – буркнул сармат, нехотя развернувшись от кормы бывшего корабля к носу. – Я вот не хочу.

Кенен насмешливо хмыкнул.

– Это не вопрос хотения, Джед. Тебе надо выбираться в город. Чем чаще, тем лучше. Иначе ты улетишь на Энцелад, залезешь там в реактор и окончательно свихнёшься.

В капитанской рубке собралось восемнадцать сарматов, преимущественно филки, – ровно по числу разрешений, если считать Гедимина и Кенена, и никто больше не просился в город, – видно, остальным туда хотелось не больше, чем Гедимину. Кенен деловито раздавал нагрудные значки с цветами и детёнышами животных. Сам он был одет в один из своих странных костюмов из множества предметов. Гедимин на секунду задумался, где командир всё это берёт, – даже в городе сармат не видел людей, одетых именно так, обычные кларкцы обходились уличным комбинезоном.

– Вам придётся разделиться, парни, – сказал Кенен, доставая билеты. – Пятеро пойдут в экзотарий городского парка, а потом – в салун…

Билеты исчезли раньше, чем Гедимин протянул руку, и он досадливо сощурился.

– Пятеро – вместе со мной – отправляются в «Сю»…

Сарматы переглянулись. Гедимин убрал руки за спину. Кенен ухмыльнулся.

– Пятеро идут в городскую оранжерею… Нет, Джед, очередь заняли задолго до тебя.

Гедимин фыркнул.

– Оставшиеся пойдут в «Юйту», – больше у Кенена билетов не было, и он развёл руками. – Десять койнов на всех, еда и питьё – на ваше усмотрение.

«Ладно,» – Гедимин немного успокоился. «Может, увижу «Елизавету». Или Винстон снова объявится…»

Винстона в баре не было, и Дэвид на вопрос о нём скривился и неопределённо махнул рукой.

– Улетел ещё до Рождества. Не думаю, что вернётся.

Отложив стопку пайков для сарматов, оставшихся на базе, Гедимин вышел из терминала и остановился. «Елизаветы» у ограждения не было, и проход закрыли, но не заделали. Сармат долго искал её в списке рейсов, прежде чем сообразил, что она не приписана к космодрому Кларка, и её расписание знает разве что местная служба безопасности. Он оглянулся на терминал – внутрь как раз заходили прибывшие на очередном барке. Сегодня в городе было много людей в странной одежде, а те, кто остался в уличных комбинезонах, налепили на себя значки с флорой и фауной. «Фьори» прямо у входа вывесил сообщение о скидках для парочек; они распространялись и на киоски – Гедимин увидел у ближайшего окошка «Фьори» два десятка жителей, держащихся попарно. Он, невесело хмыкнув, осторожно обошёл их и спустился к ангарам.

Аукцион был закрыт – до завтра, как сообщало табло у входа. Рядом, присматривая за одинокой «Стимфалидой» на площадке аукционистов, топтался хмурый экзоскелетчик. Гедимин не стал подходить близко – и так было видно, что ничего интересного там нет.

Из закрытого ангара байкеров доносились ритмичные звуки и иногда – весёлые возгласы. На секунду сармат задержался у ворот и даже приподнял руку, чтобы постучаться, но быстро опомнился. «И куда я лезу?!» – с досадой думал он, пробираясь между ангарами. «Обойду площадку и вернусь в терминал. Тут ничего интересного.»

Что-то ударило его в плечо – слабо, но звонко – и, дребезжа, покатилось по мостовой. Гедимин, удивлённо мигнув, обернулся и увидел человека. Тот стоял рядом, держа в руке отстёгнутый респиратор; его рубашка была расстёгнута до половины, рукава закатаны до локтей, – по улице так обычно не ходили, и сармат не удивился, учуяв запах этилового спирта.

– Эй, ты! – крикнул человек. – Пусти, дай пройти!

Гедимин мигнул. Проход между ангарами действительно был узок – по меркам сармата – но между ним и стеной оставалось достаточно места для двоих таких «мартышек».

– Иди, – буркнул он, отходя к ангару. Человек подался назад, глядя куда-то за спину сармата.

– Эй, эй! Не лезь ко мне! Пусти!

За спиной Гедимина что-то громко хрустнуло. Раздался пронзительный визг. Сармат, забыв о странной «макаке», всем телом развернулся на звук и увидел самку. Она пятилась назад, прижимая ладони к щекам. Между ней и Гедимином, практически у его ног, валялся карманный смарт с расколотым экраном. Самка набрала в грудь воздуху и заорала ещё громче.

– На помощь! – крикнули за спиной сармата. – Сюда, сюда, скорее!

Гедимин встряхнул головой – от визга заболели уши, и он не сразу услышал грохот стальных «копыт». Патрульные ввалились в проход между ангарами с двух сторон, окончательно перегородив его.

– Стоять! – заорали оба экзоскелетчика, направив на Гедимина ракетомёты. Тот изумлённо мигнул.

– Этот теск! – крикнул самец в расстёгнутой рубашке. – Он напал на нас! Вот, смотрите! Я еле вырвался! А если бы нет?!

Он прижал ладонь к плечу, и Гедимин увидел, что клока ткани на рубашке не хватает – так, как если бы кто-нибудь с силой схватился за неё и оторвал кусок. Лицо человека перекосилось, будто от сильной боли.

– Это Дьен меня оттолкнул, – затараторила самка, поворачиваясь к экзоскелетчику. – А то бы он в меня вцепился!

Гедимин изумлённо мигнул.

– Эй, ты, – «коп» выразительно помахал ракетомётом. – Чего ты от них хотел?

– Он разбил мой смарт! – взвизгнула самка. – Напал на нас, ранил Дьена… О чём вы спрашиваете, офицер?!

– Я их не… – начал было Гедимин, но патрульный ткнул его ракетомётом в грудь.

– В участок его. Зови подкрепление!

Патрульных, подтянувшихся на зов, было четверо. «Делать им, что ли, нечего?» – думал Гедимин, досадливо щурясь, пока его вели к участку. Самец и самка шли следом, то и дело взвизгивая; от их голосов у сармата звенело в ушах, и он не мог уловить ни смысла, ни отдельных слов. В участке они примолкли, и Гедимин облегчённо вздохнул.

– Я ничего не… – сказал он, увидев Фостера, но тот резким жестом перебил его.

– Проблема с теском, а? – он повернулся к парочке; самка снова взвизгнула про разбитый смарт, но Фостер вскинул руку. – Разберёмся. Обыскать, надеть наручники!

Пять минут спустя Гедимин, по-прежнему ничего не понимающий, но очень недовольный, уже стоял у стойки. Двое экзоскелетчиков следили за ним. Его скафандр – и всё снаряжение – остался в ангаре при участке. Искать ниши в броне люди, как и раньше, не умели, и пайки уцелели, но Гедимин опасался, что в тепле они протухнут. «Что за бред?» – думал он, досадливо щурясь и поводя плечами, – руки ему сковали за спиной. «Как теперь отсюда выбираться?»

– Очень хорошо! – услышал он громкий сердитый голос. Шериф Фостер подошёл к стойке и смерил сармата недобрым взглядом.

– Лучше некуда! Тески грабят приезжих прямо на космодроме!

– Чего?! – Гедимин изумлённо мигнул. «Как-то раньше это по-другому делалось,» – растерянно думал он.

– Долго искал место, где нет камер? – продолжал Фостер. – Это тебе не поможет. В свидетелях одна леди и двое патрульных. Смарт понадобился, да? Мало того, что тебе платят за саботаж на космодроме?! Готовься к посадке, теск. Я постараюсь, чтобы штрафом ты не отделался!

– Да я не… – начал было сармат, но стальная «клешня» больно ткнула его в плечо.

– Увести, – приказал Фостер, отворачиваясь от стойки. – Навезли сюда слизи, будто без них проблем не было…

…Когда Гедимина ввели в коридор между двумя рядами решёток, все звуки на несколько секунд стихли.

– В одиночку, накрыть полем, – отрывисто распорядился патрульный, передавая сармата охране.

– Теск, – пробормотал кто-то за решёткой. – Надо же, в одиночку. Убил кого-то? А я думал, местные тески – мирные…

На входе в камеру с Гедимина сняли наручники. Когда он, потирая запястья, развернулся к двери, она уже была закрыта непрозрачным защитным полем. Внутри было тихо, только посвистывала вентиляция.

Камера-одиночка мало отличалась от той, в которой сармат сидел в позапрошлом году, – разве что была ещё теснее, и внутри помещался только один узкий лежак. Гедимин некоторое время пытался на него лечь, но затем махнул рукой и растянулся на полу, насколько хватило длины камеры. Ноги пришлось согнуть в коленях, макушка упиралась в стену. Сармат тяжело вздохнул и перевёл взгляд на белесый потолок. «Нет, раньше это определённо делалось не так,» – думал он. «Традиции поменялись. Ah-hasu… Интересно, Кенену уже сказали?»

15 февраля 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Защитное поле мигнуло, открыв узкий проём, и в камеру въехал поднос.

– Завтрак! – крикнули из коридора.

Гедимин сел. Он ждал, что ему, как прошлым вечером, принесут разбавленную Би-плазму; Би-плазма была, но обычной консистенции, а к ней прилагалась большая закрывающаяся кружка, ещё теплая на ощупь. Желтоватая жидкость внутри пахла мокрой землёй и прелой листвой.

«Чай из «Сю»?» – удивлённо мигнул сармат. Вкуса он не почувствовал, но жидкость была приятно тёплой.

– Откуда это? – спросил он в приоткрывшийся проём.

– Жри быстрее, – донеслось оттуда. – Другой еды нет.

«Эти «макаки» часто отвечают мимо вопроса,» – отметил про себя Гедимин, доедая Би-плазму. Паёк был полновесный, даже с излишком, – почти семьсот граммов против вчерашних пятисот. Вытолкнув поднос с пустыми контейнерами обратно в коридор, сармат поднялся на ноги и, уперевшись руками в стены, напряг затёкшие мышцы. Помещение было тесным, как медицинский автоклав; свет не выключался, звук снаружи не доходил, заняться было решительно нечем. После недолгой разминки Гедимин снова лёг и прикрыл глаза.

…Он был внутри реактора – стоял, держась за хвостовики двух соседних твэлов, и смотрел, изумлённо мигая, на стремительно вращающийся ротор. Ротор был снаружи – или, вернее, сармат был внутри и пытался вспомнить, как попал в полый тёмно-синий цилиндр со странной бугорчатой поверхностью. Ротор вращался; внутри с той же скоростью крутился ещё один, более привычного Гедимину вида. Ещё через несколько секунд сармат понял, что крутятся не роторы – вращалась сама активная зона, кольцо твэлов, одетых в прозрачные кожухи, соединённые трубками. «Борный реактор,» – узнал конструкцию Гедимин и недовольно сощурился. «Зачем его вертят?» Он потянулся за дозиметром и увидел, что брони на руке нет – он держался за хвостовик голой ладонью, и зелёный свет пронизывал её насквозь. «Что?!» – сармат, изумлённо мигнув, ткнул себя пальцем в грудь, не прикрытую даже тонким скирлином. «А почему я ещё живой?»