Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 133 (всего у книги 146 страниц)

Ремонтники расступились, пропуская его в центр круга. Передатчик на руке мигнул, и Гедимин, не дожидаясь, пока Кенен закончит речь, открыл экран и разочарованно вздохнул. Чертежей не было – только несколько десятков строчек сухого текста, кратчайшая выжимка из техзадания.

– Опять чиним не пойми что? – тяжело вздохнул он, вызвав у окружающих сарматов нервные смешки.

– Ты справишься, Джед, – заверил Кенен. – Мы с Исом и Зетом на тебя надеемся. Получишь в бригаду двадцать сарматов. Теперь иди за «сфалтом» – через пять минут нас ждут.

…К базе подогнали тягач с двумя бронированными фургонами на прицепах, и всё равно часть оборудования пришлось принайтовать к крыше. Гедимин следил за этим и в фургон забрался последним, вызвав сердитое шипение придавленных сарматов, – внутри было очень тесно. «Кенен,» – вспомнил ремонтник, когда тягач тронулся. «Он всегда заходит последним. Где он?»

– Маккензи, приём, – громко позвал он. – Ты остался на базе?

В наушниках раздался смешок.

– Даже и не мечтай, Джед. Я с вами. Ты там никого не расплющил? Смотри, придётся работать за себя и за всех покалеченных!

Гедимин сердито фыркнул. Кенен, захихикав, оборвал связь.

– Кого потерял? – спросил один из ремонтников, прижатый к Гедимину так тесно, что тот в самом деле боялся что-нибудь ему сломать.

– Кенена. Не видел, куда он садился, – отозвался сармат.

– Он снаружи, на крыше, – ответили из глубины фургона. – Ему хорошо!

Гедимин мигнул.

– Ему разрешили? – недоверчиво спросил он, вспомнив, как сарматов заталкивали в фургоны, когда ремонтная экспедиция собиралась на «Мийяфьоси».

Тягач остановился. В дверном проёме появились жёлтые экзоскелеты.

– Выходим, – помахал стальной «рукой» один из «копов». Второй, встав у выхода, включил считыватель. Гедимин, выбираясь из фургона в числе первых, услышал, как пискнул смарт на руке экзоскелетчика. Он пищал на каждом сармате – видимо, прибор сверялся с каким-то списком.

Оглядевшись по сторонам, Гедимин увидел, что их остановили у одного из ангаров полицейского департамента – возможно, там же, где и в прошлый раз, но сегодня вокруг не было ни одного федерала – только местные «копы» в жёлтых экзоскелетах. У входа в ангар стоял Чарльз Фостер; с ним был кто-то из помощников и Кенен Маккензи. Последний, поймав взгляд Гедимина, помахал сжатым кулаком.

Оборудование доехало без проблем; Гедимин, достав запакованный в плёнку плазменник, прикрепил его к спине. Разворачивать не стал, но и руки занимать не захотел, – на скафандре инструмент меньше ему мешал.

– Все на обыск, парни! – скомандовал Кенен. Внутри ангара стояли, разделившись попарно, четверо экзоскелетчиков, у дальнего входа встал ещё один, со считывателем в руках.

Гедимин, вспомнив, как его вытряхивали из скафандра, сердито сощурился и стиснул зубы, приготовившись терпеть неприятную процедуру, – его, как и в прошлый раз, тянуло заехать экзоскелетчику в лицевой щиток.

– Стоп! – громко сказал Фостер. – Маккензи, зачитай список.

– С радостью, шериф, – ухмыльнулся Кенен. Гедимин удивлённо мигнул, увидев, что «список» находится на голографическом экране, а экран сформирован над запястьем Фостера. «А сам чего не зачитает?» – успел подумать он, прежде чем было названо его имя.

– Зет Гварза, – продолжал Кенен, – Иджес Норд…

Он читал медленно – так, чтобы «копы» успевали разводить толпу сарматов на две части – тех, кто упоминался в списке, строили вдоль одной стены, остальных – вдоль другой. Гедимину знаками указали, где он должен встать; с другими ремонтниками обращались так же – сармат не видел, чтобы кого-то хватали или толкали, и немного этому удивлялся.

Построение закончилось быстро; Фостер, отключив голограмму, кивнул Кенену и повернулся к ремонтникам, упомянутым в списке.

– Без личного досмотра. Проверить только оборудование.

Гедимин, снова оказавшийся первым в очереди, настороженно сощурился, подходя к месту проверки. Там был установлен раздвижной стол под белым скирлиновым полотнищем, и сармат, положив на него свёрток со «сфалтом», даже поморщился, увидев, сколько на обёртку налипло пыли, и сколько её осталось на белой ткани.

– Что это? – спросил один из «копов», жестом остановив Гедимина, уже снимающего с руки ремонтную перчатку.

– Инструмент для плазменной сварки, – ответил сармат. – А это аккумуляторы к нему.

– Плазма, – хмыкнул второй экзоскелетчик. – А выглядит как пушка. Забирай, иди на выход.

Гедимин изумлённо мигнул.

– Иди-иди, не задерживай очередь, – первый сопроводил свои слова жестом, но толкаться не стал – и сармат, так и не отойдя от удивления, прошёл мимо стола и двинулся к выходу. Ремонтник, которого проверяли следующим, отделался от «копов» так же быстро и обогнал озадаченного Гедимина. Кенен, покинувший компанию Фостера и вставший между двумя постами, посмотрел на него и насмешливо хмыкнул.

– Чего ты ждёшь, Джед? Больше проверять не будут.

– Почему? – спросил Гедимин. Плазменник он так и держал в руках – не был уверен, что через пару минут не заставят положить обратно.

– Ты же безобидный котик, – хихикнул Кенен. – Кому надо смотреть тебе в скафандр?! Весь Кларк знает, что механик Джед не обидит и мухи. Я прав, шериф Фостер?

Тот хмыкнул.

– Вы свободны, мистер Кларк. А ты, Маккензи, иди на первый пост.

Кенен изумлённо булькнул в коммутатор.

– Но зачем?!

– Проверяться на безобидность, – отозвался Фостер. Иджес, поравнявшись с Гедимином, сдержанно фыркнул и потянул сармата за локоть к выходу.

– Этот человек знает, что из себя представляет Маккензи. Идём, нам ещё модуль выводить…

…Кислородные станции ещё не запустили, и орбитальный модуль, готовящийся к взлёту, стоял нараспашку, заваленный изнутри снятыми перегородками и ворохами ремней и скоб. Иджес размечал площадь, Гедимин крепил скобы; в качестве крепления он не сомневался, но подозревал, что внутренняя обшивка может не выдержать и оторваться вместе с закреплённым.

– Не корабль, а крысовозка! – возмущался Иджес, включив общую связь. Его наверняка слышали даже «копы» у терминалов, а у Гедимина периодически звенело в ушах.

– Даже пленных макак на Кагет возили не в такой тесноте! Ты смотри, атомщик, – мы же лежим друг на друге! Может, часть ремней на потолок перевесить? Какая разница в невесомости?!

Кенен, затерявшийся где-то в недрах модуля, громко фыркнул.

– Хорошо, Ис, но Джед будет висеть над тобой. Хватит ныть! Это огромный модуль, а нас тут всего шесть десятков. Просто уберите перегородки и задействуйте часть коридора…

– Заткнись, – буркнул Гедимин, замеряя расстояние, оставшееся между пристёгнутыми сарматами. Они в самом деле располагались вплотную, едва не прижимаясь друг к другу плечами. Ширину измеряли по Гедимину; большинство сарматов занимало на два-три сантиметра меньше, и только поэтому между ними сохранялось хоть какое-то расстояние.

– Давай повесим ремни снаружи, – подал новое предложение Иджес. – Там же куча места! Сверху защитное поле…

– Ис, заткнись, – отозвался Кенен. – Джед не понимает шуток, а кого-нибудь размажет по обшивке. Ну что, долго там ещё? С батута уже запрашивают время старта!

…Они всё-таки взлетели – на десять минут позже намеченного, с другим ускорением и слегка перекошенным гравитационным вектором. Гедимин выругался про себя, кто-то из более чувствительных сарматов – вслух, Кенен пробормотал что-то укоризненное, – но модуль всё же оторвался от Луны и не упал обратно, а летел, набрав нужную скорость, к предполагаемому месту дрейфа мианийского корабля. Вскоре Гедимина перестало вдавливать в палубу, и он, приподнявшись, повис на ослабших ремнях. «Пора менять,» – досадливо сощурился он. «Совсем растянулись.»

– Интересно, нас поймают? – пробормотал кто-то у противоположной стены. – И что, если нет?

Кенен громко фыркнул.

– Что такое, парни? В первый раз на орбите?

Ремни, подтянувшись, прижали Гедимина к палубе. Модуль миновал область невесомости и шёл на стыковку с невидимым мианийским кораблём; тот ловил его, осторожно замедляя его полёт. На секунду у Гедимина закружилась голова – корабль подбирал правильный гравитационный вектор, но продолжалось это считанные мгновения. Модуль лёг на «причал», ремни снова растянулись, и сарматы друг за другом заскользили к корме. Гедимин насчитал восемь голосов, назвавших Кенена макакой, прежде чем скольжение прекратилось, и модуль со всем содержимым остановился окончательно.

– Отличная стыковка! – заявил Кенен, первым отстегнувшись и выйдя в коридор. – Вот мы и на месте. Ждите меня, наружу не высовываться! Джед, Ис, займитесь модулем – нам тут до-олго жить!

– Да заткнись уже, без тебя не знаем, – проворчал Иджес, выходя в коридор. – Все на ногах? Никто не ушибся?

…Когда Кенен вернулся, в модуле уже можно было дышать без скафандра, а Гедимин, заварив несколько проломов в палубе, вместе с Иджесом и Зетом читал то, что досталось ему вместо нормального техзадания.

– «Корабль имеет форму тора и удерживает ледяной астероид диаметром в три километра двести сорок метров. Основные повреждения пришлись на…» Tzahasu! Сколько-сколько повреждённой площади?!

– Етижи-пассатижи, – пробормотал Иджес. – Мы отсюда до мая не выберемся! И ладно ещё площадь, ты смотри сюда…

Он ткнул пальцем в слова «подвергся лучевой атаке».

– Это же лучевой ожог! Атомщик, у тебя с собой сколько флония?

– Недостаточно, – угрюмо ответил Гедимин. – Придётся собирать по всей бригаде. И то я не уверен…

В наушниках послышался переливчатый свист.

– Отбой, парни! – голос Кенена странно привизгивал, но в целом звучал радостно. – Ничего не собираем до моих указаний! Зет, Ис, Джед, – все к шлюзу, передатчики с собой!

«А то их можно оставить,» – хмыкнул Гедимин, прикрывая экран смарта и разворачиваясь лицом к Кенену. Почти все переборки внутри модуля были сняты, и корабль превратился в один большой коридор и просматривался насквозь, от шлюза до шлюза. Тот, у которого стоял Кенен, только что закрылся. Гедимин, не увидев рядом с командиром ни одного мианийца, разочарованно хмыкнул. «Не пошли к нам. Может, сами заняты ремонтом? Мы тремя бригадами с такой площадью не справимся…»

– Ловите карты, парни, – сказал Кенен, ткнув пальцем в экран наручного смарта. Передатчик Гедимина коротко пискнул. Сармат сразу развернул голографический экран и наконец увидел, с чем предстоит работать.

Большая часть гигантского корабля, по мианийским традициям, была заменена туманным пятном, поверх которого белела одинокая точка – сарматский модуль. Повреждённая поверхность начиналась в четырёх километрах от него – лучевой волной накрыло дальнюю, узкую часть гигантского тора. Она состояла из нескольких обручей, скреплённых между собой; между ними находились какие-то плотные скопления, подвешенные на множестве тросов. Там, где излучение ударило сильнее всего, часть обручей выкрошилась, и конструкция выглядела надломанной. «Квадратные километры площади,» – Гедимин недовольно сощурился. «Глубина поражения… Вон на том участке не хватает ключевых элементов…»

Он потыкал в экран, приближая повреждённые участки. Ему удалось увеличить их ровно в десять раз. Гедимин надеялся на информацию о внутреннем устройстве обручей и скоплений, но на карте не было ничего, кроме картинки, и то, как подозревал сармат, сильно искажённой.

– Я пообещал им, что мы в их распоряжении до двадцать пятого, – продолжал Кенен. – Они очень на нас рассчитывают. Надеюсь, парни, вы их не подведёте?

– Иди к ним и попроси нормальные чертежи, – сказал Гедимин. – По схеме, которую ты принёс, только участки работы распределять. Больше она ни на что не годится.

Кенен хмыкнул.

– А что ещё ты собирался с ней делать, Джед?

Гедимин различил в его голосе плохо скрываемую насмешку и сердито сощурился.

– Ты знаешь, как работают эти штуки? – он показал на карте одно из плотных скоплений, оплетённых обгоревшими тросами. Отчего-то они притягивали его взгляд сильнее, чем обручи, – если последние выглядели как элементы каркаса, то первые явно были устроены сложнее и, возможно, содержали в себе работающие механизмы.

– Они повреждены. Мы должны их отремонтировать. Как, если никто не знает, как оно работает?

Кенен махнул рукой.

– Справитесь, Джед. Не впервой. У кого ещё есть вопросы? Если ни у кого, то слушайте дальше.

Гедимин сузил глаза, но Кенен встретил его недобрый взгляд безмятежной улыбкой. Улыбался он странно – что-то мешало как следует растянуть рот. «Имплант,» – вспомнил Гедимин странное существо, забирающееся под кожу и дышащее через круглые проколы, и его передёрнуло.

– Одного модуля, как выяснилось, мало, – продолжил Кенен. – Нам дадут ещё один. Мы встанем вот здесь, второй модуль – напротив. Он возьмёт ровно половину ремонтников. Одну из бригад придётся расколоть. Кто пойдёт в мианийский модуль?

Гедимин, не раздумывая ни секунды, ткнул себя пальцем в грудь. Иджес облегчённо вздохнул, Зет замялся, но, помедлив, кивнул.

– Гедимин и Иджес начнут с краёв, а мы – с центра, – сказал он. – Моя бригада разделится и будет собираться вот в этой точке. Отсюда начнём работу.

– Ты в каком модуле? – спросил его Кенен. Зет снова замялся.

– Иди с Джедом, – сказал командир. – Присмотришь за ним. Очень уж легко он согласился…

Последующие четверть часа Гедимин следил за тем, как сарматы запасаются кислородными баллонами, и прислушивался к стукам и шевелениям модуля. Инопланетный корабль уже состыковался с дальним шлюзом и ждал, пока ремонтники переберутся внутрь. У шлюза стоял, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, Кенен и постоянно поглядывал то на часы, то на Гедимина.

– Когда войдёте, кислорода там не будет, – предупредил он. – Атмосфера начнёт формироваться, когда погаснут все огни. Когда снова станет светло, можете открывать респираторы. На рабочее место доедете на челноках. Встретимся через час на большой дуге!

Шлюз открылся, и Гедимин первым шагнул в чёрный коридор, свёрнутый из защитного поля. Он был узким, но, стоило сармату остановиться, а второму – выглянуть из лунного модуля, стенки поехали в стороны, освобождая место. Чем больше сарматов выходило в «шлюз», тем сильнее он раздувался. Когда вышел последний, и лунный модуль закрылся, Гедимин увидел в противоположной стенке чёрного пузыря дугообразные белые выступы, расходящиеся в стороны, как створки ворот. Они втягивались в черноту, пока проём не разросся до трёх метров. За открытым шлюзом горел неяркий красноватый свет, со всех сторон свисали ветвящиеся тросы, на «полу» что-то бугрилось и едва заметно колыхалось.

– Оно нас не сожрёт? – тихо спросил кто-то из ремонтников. Гедимин, подавив дрожь, протянул руку к выростам на краях люка. Они не шевелились – видимо, корабль счёл этот люк достаточно широким. «По мне измерял?» – хмыкнул про себя сармат, направляясь в открытый проём.

Внутри было тесно, особенно мешали свисающие отовсюду тросы. Когда внутри оказалась половина сарматов, «щупальца» зашевелились и приподнялись, освободив немного места. Гедимин проследил за ними и увидел, что они, отползая по потолку, сплетаются вдоль стен, делая модуль ещё теснее. Сарматам пришлось встать вплотную, чтобы поместиться. Гедимин, зажатый со всех сторон, не мог даже шевельнуться, а между тем что-то прорастало из палубы между его пальцами и плотно оплетало сармата снизу доверху. Он глубоко вдохнул, унимая сердцебиение.

– Всем ждать, – скомандовал он, приподняв руку с передатчиком. Что-то мешало; сармат скосил глаз и увидел белый трос, разветвляющийся на множество тонких волокон. Часть пучка уже вросла в технологические отверстия смарта, и тот попискивал и мигал, обмениваясь информацией с кораблём. Палуба качнулась, и Гедимин почувствовал нарастающий жар. Свет из красноватого стал ослепительно-белым, и сармат зажмурился. Судя по ощущениям, модули уже расстыковались и теперь двигались вдоль гигантского корабля к местам базирования. Снаружи что-то шипело, и свет то вспыхивал, то снова гас.

– Темно, – прошептал один из сарматов, и Гедимин открыл глаза и пошевелил рукой. Трос больше не цеплялся за передатчик; те, что оплетали плечи и грудь, тоже куда-то делись. По ощущениям, сармата ещё держали за щиколотки, и что-то плотное обволакивало ступни, остальное тело освободилось. Вокруг в кромешной темноте что-то шипело и иногда громко чавкало.

– Чтоб им с их живыми кораблями! – не выдержал Гедимин. – Хоть бы предупреждали…

Из темноты донёсся невесёлый смешок Зета.

Свет зажёгся снова – сперва очень слабый, с синеватым оттенком, потом он стал ярче и слегка побелел, и через пару минут вокруг было светло, как днём. «Солнечный спектр,» – отметил про себя Гедимин, подняв взгляд к ячеистому потолку. Светились выпуклые части ячеек – одни ярче, другие тусклее, но в целом света хватало, и он не жёг глаза.

Сарматы зашевелились, и Гедимин вскинул руку, приказывая всем оставаться на местах, и настороженно огляделся по сторонам. Все тросы куда-то исчезли, поверхность под ногами более-менее выровнялась и перестала колыхаться. Сармат стоял в центре округлого помещения, разделённого невысокими выступами на сегменты с продолговатыми вмятинами внутри. Гедимин присмотрелся к ним и удивлённо мигнул – они были сделаны по форме тела.

Между сегментами в пять сторон расходились огороженные коридоры, упирающиеся в кольцевые структуры из сходящихся друг к другу белых выступов. «Шлюзы,» – подумал Гедимин. «Мы через такой зашли. Интересно, почему их пять?»

Он включил анализатор и довольно хмыкнул – модуль был наполнен газовой смесью, пригодной для дыхания. Гедимин открыл респиратор и принюхался к инопланетному воздуху. Ничем необычным не пахло.

– Здесь, надо полагать, спят, – Зет, перешагнув невысокий барьер, сел на дно одного из сегментов и пощупал «пол». – Пружинит. Довольно мягко, вроде наших матрасов. Есть где спать и чем дышать. Осталось найти воду.

– И кислородную станцию, – напомнил один из ремонтников. – Воздух в баллоны пихать неудобно.

Гедимин опустился на палубу, приглядываясь к выступам и отверстиям в барьере. Одно из них потянулось навстречу пальцу, и сармат, взявшись за края кольчатой трубки, растянул её на полметра.

– Вода, – чётко и громко проговорил он. Ничего не произошло, только все сарматы замолчали, прекратили изучение корабля и повернулись к Гедимину. Тот сердито сощурился.

– Вода, – он, открыв полупустую флягу, сунул трубку в горлышко. Она, едва коснувшись краёв, раздулась и вцепилась в них. Гедимин качнул флягу – наружу не вытекло ни капли, и трубка, внезапно сузившись, втолкнула жидкость обратно. «Похоже, перепутал,» – подумал сармат, высвобождая ёмкость, и изумлённо мигнул, – фляга была наполнена до краёв, а трубка быстро меняла цвет, покрываясь тёмно-синими кольцами.

– Ядро Сатурна! – выдохнул сармат в ближайшей ячейке. – Оно мигает!

Он поднял полосатую трубку и показал Гедимину. Она была такой же, как «водяной шланг», с которым он только что возился, – и из каждого сегмента быстро прорастал такой же.

– С водой разобрались, – облегчённо вздохнул Гедимин, вытаскивая из-под скафандра почти пустой кислородный баллон. «Надо искать другой шланг. Они должны различаться…»

Его внимание привлекли тонкие красные кольца на противоположном участке барьера. Они были чуть выпуклыми, и, потянув за одно из них, Гедимин вытащил ещё полметра кольчатой трубки, покрытой сетчатой структурой.

– Кислород, – он, открыв клапан, прижал найденный шланг к патрубку баллона. Трубка, раздувшись, плотно сдавила края. Датчик на баллоне замигал, показывая степень наполненности. Гедимин включил анализатор и довольно хмыкнул – корабль не ошибся и накачал в ёмкость именно кислород, а не первый подвернувшийся газ.

Когда он отпустил трубку, она втянулась до упора, и красное кольцо вокруг неё проросло короткими отростками – теперь оно было похоже на пятилучевую звезду. Остальные кольца сузились и потускнели.

– Ничего себе, – пробормотал Зет – он незаметно подошёл к Гедимину и теперь сидел рядом с его ячейкой, с любопытством заглядывая внутрь. – Даже пометили, чтоб не перепутал. А в других, наверное, хлор или аммиак.

В наушниках задребезжало, и Гедимин, потянувшийся было к соседнему кольцу, недовольно сощурился.

– Эй, парни, вы там живы? – озабоченно спросил Кенен. – Челноки уже две минуты ждут стыковки, а вы молчите.

– Ты дал нам час на обустройство, – отозвался Зет. Гедимин покосился на плотно закрытые шлюзы – никаких рычагов и кнопок рядом с ними не было. «Просто толкнуть в стороны? А где именно ждут челноки? Открою, а там вакуум…»

– Со мной связались с корабля, – сказал Кенен. – Отложите исследования до вечера, тески. Мы сюда не развлекаться пришли. Вам прислали три челнока, дайте им стыковку!

Гедимин, сердито фыркнув, перевёл взгляд на запястье – там мигал жёлтый светодиод. Сармат сдвинул пластину брони, открывая передатчик. Он был включён, и на экране виднелось красное кольцо с пятью утолщениями по краям. Рядом с тремя из них висели бесформенные белые комки. Они то вытягивались в сторону утолщений, то втягивали «ложноножки» и отстранялись.

– А вот и беспроводная связь, – пробормотал Зет с кривой ухмылкой. – А у меня ничего нет.

– Я – комендант модуля, – буркнул Гедимин, трогая пальцем белый комок. Он замер. Сармат осторожно подвинул его к красному кольцу, и он мгновенно вытянулся, вжимаясь в утолщение на его боку. Модуль протяжно загудел, и Гедимин увидел, как один из его шлюзов открывается в черноту. Воздух, качнувшись, замер, – герметизация сохранялась.

– Есть! – Зет хлопнул в ладоши. – Ты знаешь, что делать, или соображаешь по ходу?

– Собирай свой десяток, – буркнул в ответ Гедимин. – Челнок ждёт.

Через пять минут, проверив запасы кислорода, он в составе десятка сарматов входил в мианийский челнок. Тот, казалось, состоял из одних тросов и очень спешил намотать их на пассажиров, но Гедимина после общения с модулем это не волновало – челнок показался ему простым и знакомым устройством. «Внутри, похоже, мощнейшие агрегаты синтеза,» – думал сармат, пока челнок скользил вдоль огромного тора. «Молекулярного… или ядерного? Просканирую все борта, когда вернёмся…»

Челнок, доставив сарматов на место, расплёлся на страховочные тросы, но не до конца – осталось плотное белесое кольцо, намотанное на наименее повреждённый из трёх соединённых торов. Гедимин заметил, что он не примыкает к обугленной поверхности вплотную – висит в нескольких сантиметрах от неё. «Понятно,» – подумал он, глядя под ноги, на расползающуюся в клочья обшивку. «Чего уж тут не понять…»

– Эй, тески! – послышался в наушниках жизнерадостный голос Кенена. – Чего такие зелёные? Мианийцы недодали кислорода?

– Закрой рот, Маккензи, – угрюмо ответил ему Зет – Гедимин и пикнуть не успел. – Не то поедешь к нам в гости.

– Лучше уж вы к нам! – хихикнул Кенен, но рот всё-таки закрыл.

– Что будем делать? – спросил Зет, обращаясь одновременно к Гедимину и Иджесу. Ремонтник опустился на корточки, поддел пальцем обугленное переплетение плотных волокон, – в десяти сантиметрах под ними обнаружился «живой», неповреждённый слой, и сармат облегчённо вздохнул.

– Как обычно, – сказал он. – Убираем мёртвые ткани, соединяем порванное. Этот корабль… не знаю, насколько эти повреждения для него серьёзны. Процент ожоговой поверхности вроде небольшой.

– Может, оно и так, – пробормотал Зет, глядя вслед мёртвым волокнам, улетающим по направлению вектора тяжести. – Но вот намусорил ты зря. Тут надо уловители…

…Они натянули вдоль обрабатываемого участка защитное поле и сбрасывали в него, как в мусорный мешок, все обломки и обрезки. Оно раздувалось длинным пузырём вдоль вектора тяжести от трёх соединённых обручей к ледяному астероиду, лежащему среди дугообразных выступов. Ни один из них не прикасался к «ледышке», но все они располагались напротив плотных скоплений, и Гедимин, глядя на них, задумчиво щурился.

Сарматы начали работу с трёх обручей; Гедимин распорядился не трогать ни скопления, ни идущие к ним тяжи. Они пошли от края к центру, начав с наименее повреждённой части корабля. Ожоговое пятно было сплошным; обручи прикрыли друг друга от потока излучения, но это мало им помогло. Сильнее всего пострадала «кожа» – самый верхний слой обшивки: она полопалась и практически не подлежала сохранению. Ниже шёл толстый слой переплетённых спрессованных волокон. Из него – где-то на глубину в сантиметр, где-то на полтора дециметра – вываливались выгоревшие куски. Их можно было не резать – Гедимин поддевал их пальцами, и они отламывались по линии некротизации: мёртвая ткань потеряла упругость. Поверх оголившегося живого слоя сарматы наматывали защитное поле, и Гедимин, оглядываясь на уже прикрытые участки, недобро щурился – даже там, где «ранки» были небольшими, корабль не выделял заживляющую жидкость.

– Атомщик, приём, – заговорил три часа спустя Иджес. – Что у тебя? Регенерирует?

– Нет, – угрюмо отозвался сармат. – У тебя тоже?

– Паршивое дело, – вздохнул Иджес. – У него лучевая болезнь. Сколько флония надо на такую массу?

– Я не медик, – буркнул Гедимин. – Работай, корабль большой.

…Когда пузыри-уловители соединили в один и ужали до предела, выяснилось, что он больше мианийского челнока. Отходов было много, и чем дальше сарматы продвигались вдоль обручей, тем больше отмёрших «тканей» приходилось выбрасывать. Кенен, вереща и вспискивая, переговаривался с кораблём – как предполагал Гедимин, как раз о содержимом пузыря. Через несколько минут вдалеке показался белый шар с длинными отростками. Он быстро скользил вдоль тора, цепляясь и отталкиваясь «щупальцами». Добравшись до пузыря с обломками, он развернулся в огромное полотнище, обхватил «контейнер» и поплыл обратно.

– Вот и все сложности, парни, – хихикнул слегка охрипший Кенен. – Давайте по модулям! Джед, ты там чем занят?

Гедимин сердито сощурился – из шести десятков ремонтников Маккензи всё равно прикопался именно к нему. Он, пользуясь передышкой, водил во все стороны лучом сканера, удлинённым и расширенным до предела, надеясь, что в итоге получит хоть какой-то чертёж корабля. Страховочный трос на его спине натянулся, дёрнув сармата назад, к челноку, собирающему пассажиров. Гедимин фыркнул, потянул «щупальце» на себя, но оно не поддалось ни на миллиметр.

– Пора отдохнуть, парни! – хихикнул Кенен. – В Кларке десять вечера!

– Гедимин, а что с дезактивацией? – спросил кто-то из ремонтников.

– В шлюзе, как обычно, – ответил сармат.

…Войдя вместе с бригадой в шлюз, он сердито сощурился – вблизи стало ясно, что приделать к местному водопроводу фильтры и ёмкости для осадка, как сарматы поступали в лунном модуле, не получится. Гедимин не видел даже, где этот водопровод, и мог только смотреть, как розоватый раствор меи, вместо того, чтобы накапливаться там, где сарматы могли его вычерпать, убегает куда-то внутрь корабля.

– Засветим мы весь модуль, – пробормотал Зет. – Надо было и тут уловители…

Гедимин включил сканер. Он обнаружил тонкую плёнку меи, оставшуюся на палубе, – она стремительно просачивалась в обшивку, формирующую на её пути воронки и выводящую её к периферийным водостокам. Через несколько сантиметров водостоки вместе с содержимым ныряли в серую жижу и исчезали в ней. Как Гедимин ни смотрел на анализатор, прибор не нашёл в «жиже» ни одного знакомого атома, – на карте она выглядела как мутное серое желе без структуры и химического состава. Сармат, хмыкнув, направил сканер на другой участок и увидел то же самое.

– Что это за дрянь? – спросил Зет, указав на серый слой. – Частицы? Волны?

– Защита от сканирования, – Гедимин, отключив прибор, досадливо поморщился. – Секретность, мать моя колба…

Выпустив когти, он рывком поддел часть палубы. Она затрещала, наружу брызнула тёмная жидкость, но тут же участок обшивки просел обратно, едва не расплющив Гедимину палец. Сармат включил лучевой резак, «лезвие» проехалось по намеченному стыку между частями покрытия, но не оставило никакого следа – странная красная органика поглотила излучение, даже не обуглившись.

– Sahasu! – выдохнул Гедимин, изумлённо мигнув, и сорвал с плеча плазморез. Включить не успел – кто-то с силой вцепился в его руку и повис на ней. Пальцы сармата от неожиданности разжались, и «сфалт» упал ему на ногу.

– Heta! – крикнул ему в наушник Зет, повисший у него на плечах. – Не трогай ничего! Мианийцы узнают – что будет?!

Гедимин с присвистом выдохнул, дождался, пока красный туман перед глазами развеется, и, стряхнув с себя Зета, подобрал с палубы плазменник. Инструмент не пострадал – ячеистое покрытие мягко спружинило, поглотив энергию удара.

– Наверное, эту штуку и плазма не возьмёт, – пробормотал сармат, отстёгивая крепления и со «сфалтом» подмышкой выбираясь в жилой модуль. – Они бы так сопротивлялись лучевой волне – сейчас бы не пришлось чиниться…

Обходя модуль и проверяя, как устроились сарматы, Гедимин держал дозиметр включённым и периодически на него косился – но радиоактивный раствор меи, похоже, утёк за пределы чувствительности прибора.

Пока сарматы расходились по спальным ячейкам, модуль трижды изменился в размерах – сперва ужался точно по краям ячеек, потом дважды растянулся, освобождая место новым жильцам. «Точная подгонка,» – отметил про себя Гедимин, занимая последнюю оставшуюся «кровать». Она была довольно мягкой – даже мягче обычных сарматских матрасов. Разнообразно окрашенные выступы вдоль стены втянулись до упора, и она стала гладкой. Гедимин провёл пальцем по широким цветным кольцам, оставшимся от водяного и кислородного шлангов – они шевельнулись, приподнимаясь, и снова улеглись. Сармат хмыкнул.

– Мея, – прошептал он, выдёргивая из невысокой стенки случайный шланг и засовывая его в почти пустой контейнер. Сармат ждал, что трубка разбухнет, но она никак не отреагировала даже на обмакивание в остатки раствора. Гедимин вынул её, заглянул в отверстие – оно было затянуто плотной белой плёнкой.

«Не работает,» – вздохнул сармат, переворачиваясь на спину и глядя на белые выступы на потолке. Они располагались рядами, очерчивая границы ячеистой структуры. Все шевеления и звуки затихли, модуль притворился обычным механизмом. «Как реактор при посторонних,» – хмыкнул про себя Гедимин, закрывая глаза. «Надеюсь, ночью он не проголодается…»

10 апреля 26 года. Лунный рейд, корабль «Ниийюу»

– «Челноки настроены наилучшим образом, чтобы помогать в вашей работе», – процитировал Кенен. – «Вмешательство повредит их.» Вот что они ответили. Зет, я не понимаю, – ты решил в этот раз мешать мне жить и за себя, и за Джеда? А то он больно тихий…

Зет сердито фыркнул.

Гедимин не видел ни Кенена, ни Зета, – ремонтируемый корабль был большим, и сарматы расходились по нему, насколько хватало страховочных тросов. Зет был где-то поблизости, на этой стороне гигантского тора, – все его попытки настроить челнок на перемещение к дальнему изгибу оказались неудачными, и его бригада так и оставалась разделённой надвое. Гедимин провозился с челноком полчаса, но тщетно – у живого механизма было своё мнение о том, куда следует лететь, и на уговоры и запугивание он не поддавался. «Настроены наилучшим образом,» – хмыкнул сармат, сбрасывая в уловитель пучки обугленных волокон. «Все норовят указать, как нам работать. Знают, как лучше, – чинили бы сами!»