Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 146 страниц)

– Входите. Обещаю не затягивать инструктаж. Сегодня у вас будет небольшая практика в оружейном зале Кумалы. Из Северного Союза доставили новые кинетические турели.

– Ого! – Линкен восхищённо мотнул головой и первым вошёл в открывшийся люк. Гедимин и Хольгер, переглянувшись, последовали за ним, последним, на ходу закрывая смарт, шёл Константин. Охрана осталась снаружи – не считая двоих «Фенриров», сопровождавших куратора.

– Мне сообщили, что монтаж корабельной энергостанции идёт полным ходом, – сказал Ассархаддон, остановившись у стола; тонкая панель беззвучно отъехала в сторону, посреди комнаты развернулся голографический экран. – Я намерен присутствовать на её запуске. На какой день он назначен?

Гедимин растерянно мигнул.

– Главный ротор ещё не установлен, – сказал он. – Дай мне ещё неделю.

– Сколько угодно, – кивнул Ассархаддон. – Сообщите, когда всё будет готово. Этот миниатюрный реактор превосходит по мощности все известные аналоги и способен заменить целую электростанцию вроде «Полярной Звезды». Определённо, я должен это увидеть.

Линкен нетерпеливо зашевелился и отодвинул Гедимина от стола, протискиваясь в первый ряд.

– Что там, на Земле? Макаки ещё не начали зачистку территорий?

– На сегодняшний день – нет, – спокойно ответил куратор. – Земля процветает. Если не считать патентной войны между Австралией и Сином. До бомб ещё не дошло – пока ограничились взаимной торговой блокадой – но население уже уменьшилось на пару тысяч. Нашим территориям это пошло скорее на пользу – австралийцы перенесли в Антарктиду ещё три завода…

Гедимин озадаченно хмыкнул.

– Пока мы ни во что не лезем, люди сцепились между собой? Вот мартышки…

– Ничего неожиданного, Гедимин. Обычный конфликт, – сказал Ассархаддон, наблюдая, как загружается и выводится на экран лента новостей, скопированная с земного носителя. – Атлантис и Северный Союз вернулись к довоенным соглашениям о взаимном освоении Марса и спутников Юпитера. Колонии на Амальтее, Титане и Весте разрастаются. Но… думаю, вам будет интересна вот эта новость.

Он указал на один из заголовков.

– «Космические шпионы»? – удивлённо мигнул Хольгер. – «Два грузовых глайдера Северного Союза были замечены в поясе астероидов…» Что в открытом космосе делают глайдеры?

– «Скрылись… огромная скорость… патрульный катер был вынужден прекратить преследование. Правительство Мацоды заявляет…» Так, это ерунда, – прервал чтение Линкен. – Глайдеры, обогнавшие патрульный катер в открытом космосе?! Никакой корабль без антиграва… антиграв на грузовике… Hasu!

Он, ошеломлённо мигнув, уставился на Гедимина.

– У Севера есть… ЛИЭГи? – спросил тот, повернувшись к Ассархаддону. Ему хотелось сказать «реакторы», но об этом даже думать было неприятно. То, что «макаки» наступают на пятки, сармат ещё мог стерпеть, но то, что его обошли…

– Совершенно верно, Гедимин, – едва заметно усмехнулся куратор. – Это произошло неделю назад. Миниатюрные спрингеры на ЛИЭГах уже проникли в пояс астероидов. Земляне быстро догоняют нас. И это не очень приятно для меня, seatesqa…

Гедимин отвёл взгляд. «У них уже есть ЛИЭГи. Ферк у них был давно. Сколько у них ирренция? Реактор… Его постройка – вопрос времени, если есть хоть полцентнера ирренция. Может быть, его уже строят.»

– Сколько у них ирренция? – спросил он вслух. – Там есть синтезирующие реакторы?

– В Канск очень непросто проникнуть, – качнул головой Ассархаддон. – Очевидно, у них достаточно ирренция, чтобы строить ЛИЭГи. Но не так много, чтобы начать массовый выпуск. Их проблема – не ирренций. Пока их возможности ограничены количеством ипрона и кеззия. А их не так легко синтезировать. Не удивлюсь, если северяне решат эту задачу – но пока у нас есть небольшая фора. Надеюсь, Гедимин, вы её используете.

Сармат угрюмо сузил глаза и перевёл взгляд на следующий заголовок. «У них нет ипрона. Но у них есть настоящие учёные. Остальное – вопрос времени…»

– Tzahasu! – выдохнул Линкен, резким жестом пролистав ленту до половины. – Смотрите! Они всё-таки начали расстрелы…

Гедимин, вздрогнув, посмотрел на экран. «Кровавый инцидент в Иерусалиме» – гласил заголовок. «Совет безопасности Солнечной Системы призвал усилить контроль за искусственнорождёнными до выяснения всех обстоятельств. Наёмные бригады возвращаются на закрытые территории.»

– «Двое вооружённых сарматов проникли в Старый Город… убиты при сопротивлении… четверо полицейских погибли… при обыске в лагере археологов обнаружено двадцать килограммов динамита… сарматские поселения оцеплены, ведётся расследование…» – едва шевеля губами, прочитал Хольгер. – Иерусалим? Мацода? Но в Мацоде никогда не было столкновений. И были очень мягкие условия для сарматов-поселенцев. Иерусалим… Это же очень старый город. И там нет промышленных предприятий. Зачем их туда привезли?

– Для раскопок, – отозвался Константин, дочитав заметку. – Археологические раскопки. Никогда не участвовал ни в чём подобном, но слышал, что студентов на такое привлекают. Как рабочую силу. В этот раз привлекли сарматов. Удобный случай для диверсантов. Но могли бы они быть поосторожнее.

– Да, плохо сработали, – согласно кивнул Линкен. – Попасть под патруль! Там что, ни крыш, ни подвалов?!

– На кой они вообще притащили взрывчатку?! – не выдержал Гедимин. – Их позвали на нормальную работу – на кой было устраивать диверсии?! Я вот не был в старых городах. Никогда. А теперь и не пустят.

Линкен и Константин развернулись к нему, ошеломлённо мигая.

– Тише, – Ассархаддон поднял руку в успокаивающем жесте. – Двое наших собратьев погибли при неудачной попытке диверсии. Не самый страшный инцидент в истории. У вас будет время на осмотр старинных городов, Гедимин. И ни один примат при этом посещении не направит на вас бластер.

19 апреля 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Странный звуковой сигнал разбудил Гедимина за двадцать минут до планового подъёма. Сармат привстал на локте, с удивлением глядя на открывающуюся дверь. Опасаться ему было нечего – даже если бы на пороге появились диверсанты с Земли, они не успели бы даже поцарапать его скафандр.

– Гедимин Кет? – деловито спросил филк в белом комбинезоне медблока. – Получи, проверь и поставь тут отпечаток пальца.

Гедимин мигнул. Филк протягивал ему небольшой жёсткий контейнер – наполовину белый, наполовину красный. Внутри оказались красно-белые ампулы для самостоятельных инъекций.

– Что это? – спросил сармат, пересчитав предметы. Их было всего три, никаких пометок на корпусе или упаковке Гедимин не нашёл.

– Флоний, – ответил медик. – Для сарматов, подвергающихся высоким дозам облучения. На смарте есть инструкция – когда принимать, сколько, и как не отравиться. Поставь сюда отпечаток пальца.

Он сунул Гедимину свой наручный передатчик с открытым пустым окошком.

Медик заглянул и к другим сарматам – пока ремонтник стоял на пороге, дочитывая инструкцию, он успел обойти три оставшихся отсека, раздать ампулы специалистам и охранникам и помахать рукой на прощание. Гедимин озадаченно хмыкнул. «Уже ввели в производство?» – он посмотрел на ампулы, прикидывая, сколько всего их могло быть роздано в Ядерном и Химическом блоке, и сколько флония на это ушло. «Если его добывают только из червей… долго же их пришлось доить!»

– Ну вот, атомщик, – Хольгер, увидев, что разглядывает в вагоне Гедимин, подошёл и слегка толкнул его в плечо. – Ассархаддон позаботился о нашем здоровье.

– Разовая доза от четверти кьюгена и выше, – Константин, заглянув в инструкцию, недовольно сощурился. – Считается, что меньшие дозы мы легко переварим?

Хольгер пожал плечами, на мгновение скосив глаз на предплечье – укус, прикрытый скафандром, давно затянулся, но, видимо, прочно засел в памяти.

– Флоний весьма токсичен. Если речь не о смертельной опасности, незачем так рисковать. Я вот обошёлся бы без двух травматичных инъекций…

– А на Гедимина можно было бы вовсе его не тратить, – фыркнул Константин. – Радиация для него безвредна. Кьюгеном больше, кьюгеном меньше…

Гедимин поморщился. «Опять за своё. Каждый день одно и то же. Да соблюдаю я эту их технику безопасности, чтоб им всем…»

…Защитное поле над «реакторной ямой» можно было бы и не ставить – с тех пор, как у реактора появился корпус, непроницаемый для излучения, дозиметры по её краям показывали безопасный фон; но Константин настоял, и дополнительные экраны были поставлены. Сейчас Гедимин поочерёдно убирал их, открывая для себя, Хольгера и сопровождающих охранников проход к реактору.

Сам он уже насмотрелся на установку – в этой «яме» он проводил почти весь рабочий день третью неделю кряду. Монтаж «обвязки» закончился вчера, перед самым отбоем, на сегодня оставались проверки и тестовые прогоны, сам запуск был назначен на завтра. Сейчас сармат остановился в десяти шагах от внешнего корпуса, мельком глянул на вынесенные наружу мониторы и покосился на Хольгера. Тот разглядывал реактор, широко разведя руки, и из-под респиратора доносился восторженный шёпот.

– Надо же… И правда, микроскопический. И реактор, и электрогенераторы, и охлаждение… Готовая электростанция!

– Биозащиту ещё надо доработать, – сказал смутившийся Гедимин.

– Надо же… – повторил Хольгер, сделав несколько шагов вдоль раздвижных пластин внешнего корпуса. – Внутрь можно?

– Зайди, – разрешил Гедимин, отодвинув пластину. Из корпуса ударил синевато-зелёный свет. Хольгер нырнул внутрь, на ходу включая дозиметр и анализатор, прошёл мимо ротора, окинув его беглым взглядом, и исчез в зелёном сиянии. Тени он не отбрасывал.

– Надо же, – донеслось до Гедимина из реактора. – Четыре сборки, все стержни расставлены… И излучатели… Тут ипрон, да? А это из флии… Стекло, серебро и золото, – ювелирная игрушка… Я бы сделал такую цацку, а ты как думаешь? А здесь… Хм?

Невнятное, но довольное бормотание оборвалось так резко, что Гедимин, вздрогнув, заглянул в проём.

– Ты цел?

– Хм-хм-хм… – донеслось изнутри. – Нет, надо проверить. И здесь. И здесь тоже… Та-ак, это что-то непонятное. Гедимин, зайди сюда с дозиметром. Надо кое-что проверить.

– Не шевелись, – велел сармат, включая дозиметр и боком протискиваясь между пластинами. Хольгер ждал его в самом сердце ирренциевой дуги, за главным ротором. Он стоял там, поднеся «щупы» дозиметра к одному из твэлов.

– Я смотрю здесь, ты проверь там, – отрывисто сказал он, не поднимая головы от прибора. Гедимин, озадаченно мигнув, поднёс дозиметр к другому твэлу – первому попавшемуся, поскольку Хольгер точных указаний не дал. Первые секунды ничего не происходило – прибор настраивался – потом один из показателей быстро снизился на несколько единиц и так же быстро повысился ещё на десяток. Гедимин мигнул, щёлкнул пальцем по запястью, – дозиметр, как и следовало, не обратил на это внимания, но показатель продолжал колебаться в пределах трёх десятков милликьюгенов. Сармат пристально взглянул на управляющий стержень, даже проверил на ощупь, – тот был опущен до упора, ни о какой реакции внутри твэла речи не шло, но показатель по-прежнему колебался, хаотично и непредсказуемо.

– Сигма. Изменяет интенсивность, – Гедимин перевёл растерянный взгляд на Хольгера – тот молча кивнул и показал ему свой дозиметр. Он изучал другой твэл, но происходило там то же самое – сигма-излучение то усиливалось, то ослабевало, и никакой причины для этого сармат не видел.

Гедимин вытянул руку, поднося прибор к самой дальней сборке. Твэл он выбирал наугад – снаружи ничто не намекало на странный процесс, идущий внутри – но первый взгляд на дозиметр подтвердил все подозрения. Излучение пульсировало, и никакой логики в этой пульсации не прослеживалось. Каждый твэл, и даже каждый отдельный стержень мерцали в своём диапазоне, и ничего, кроме сигма-излучения, не изменялось ни в них, ни вокруг.

Проверив ещё несколько твэлов, сармат озадаченно покачал головой. «Пульсация? Говорили о какой-то пульсации в Порт-Радии перед аварией. Но здесь полно ипрона, и реактор совершенно «холодный»… Что происходит?»

Хольгер, отойдя от сборок, что-то высматривал на тёмно-синей, опоясанной серебристыми «ремнями» колонне ротора. Несколько секунд спустя он поднёс к ней дозиметр – и коротко вскрикнул.

– Sata!

– Что? – Гедимин развернулся к нему и заглянул через плечо в открытый монитор. – Что ты проверяешь… Has-su…

Он не ошибся. Ротор тоже «мерцал» в сигма-диапазоне, хотя никакого источника сигма-квантов внутри него не было и быть не могло. Так же «светилась» каждая деталь, до которой Гедимин мог дотянуться изнутри реактора – от обмотки малых роторов до электромагнитов, удерживающих управляющие стержни. Насчитав несколько сотен вариантов пульсации, Гедимин вполголоса помянул уран и торий и прекратил подсчёты. Выключив дозиметр, он повернулся к озадаченному Хольгеру.

– Не нравится мне это.

– Я ещё не уверен, нравится или нет, но явление определённо очень странное, – сказал химик, неохотно выключая дозиметр и вслед за Гедимином выбираясь из реактора. – Даже детали из флии начали фонить, хотя это противоречит всем законам… Как ты думаешь, это опасно?

Гедимин пожал плечами. «Откуда мне знать?» – думал он с лёгким раздражением, медленно перерастающим в тяжёлое. «Вот Конар понял бы. А я – ремонтник, а не учёный. Моё дело – собрать эту установку. А что там опять вытворяет ирренций… Кажется, я понял, что случилось с цивилизацией Ириена. Я, наверное, тоже долго не продержусь.»

– Я вот что думаю, – медленно начал Хольгер, не дождавшись ответа. – Ипроновые экраны вокруг реактора, временный корпус… Не может быть так, что они отражают сигма-излучение внутрь и переоблучают конструкции? Если их убрать или заменить на флиевые…

– Тогда сигма-излучение будет свободно гулять вокруг, – закончил за него Гедимин. – Здесь – ладно, все в скафандрах. А на корабле? Сам вечно твердишь, что оно опасно для мозга.

Хольгер кивнул, задумчиво щурясь на проём в ипроновой стене.

– И всё-таки – я боюсь, что мы так его перегреем, – сказал он. – Эти хаотичные пульсации очень настораживают. Раньше их не было, правильно?

Гедимин кивнул.

– Я их впервые вижу, – подтвердил он. – Какое-то… бульканье, как в кипящей жидкости. Кстати… ты заметил, – в верхней части реактора амплитуда колебаний больше, чем в нижней?

– Кипящая сигма, – пробормотал Хольгер с кривой ухмылкой. – С чем только ни приходится иметь дело сарматам-ядерщикам… Так завтра – первый запуск?

– Пробный, – отозвался Гедимин. – Послезавтра – официальный. Позову Ассархаддона…

– А мне завтра можно прийти? – спросил Хольгер, внезапно развернувшись к ремонтнику; сквозь тёмный щиток не было видно глаз, но Гедимину показалось, что взгляд химика стал пристально-пронизывающим.

– Не надо, – сказал он, покосившись на дозиметр. «Если сигма хочет кипеть – пусть кипит без посторонних. Может, придумаю, как её «остудить». Ещё бы охрану выпроводить из «ямы»…»

20 апреля 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Двое охранников сняли ипроновые щиты с реактора и отнесли их к стене – и сами отступили к лестнице, с опаской глядя на конструкцию, светящуюся ровной холодной зеленью. Гедимин покосился на дозиметр. До лестницы слабые колебания интенсивности сигма-излучения не доходили, сливаясь в ровный, обманчиво безопасный фон, но стоило приблизиться к реактору – и цифры на экране начинали прыгать, сменяя друг друга. Вроде бы эти колебания ни на что не влияли – сармат с утра обошёл все конструкции, заглянул и засунул щупы анализатора в каждый узел, под каждый виток обмотки, проверил все стержни и их крепления и не нашёл никаких изъянов – и всё же ему было не по себе. Он встряхнулся, на секунду зажмурил глаза, выкидывая из головы все странные подозрения и опасения и еле слышно прошептал:

– Attahanqa…

Пробный запуск был назначен на это утро, тянуть было уже некуда, и что бы там ни мерещилось и Гедимину, и дозиметру на его руке, реактор должен был заработать – и вроде бы ничего ему не мешало. Сармат снова обошёл его по кругу, проверяя ключевые узлы. Сигма-излучение продолжало колебаться, изменяясь быстро и хаотично, словно перетекая из одной точки в другую. «Да что там излучает?» – Гедимин в недоумении разглядывал витки флиевой обмотки, «фонящие» так, будто их обмазали ирренцием. Ирренция на них, разумеется, не было, – анализатор обнаружил бы его мгновенно. «Ладно, хватит. Пора запускать.»

– Что там? – подозрительно спросил Стивен; незаметно для Гедимина он спустился с лестницы и теперь через плечо сармата смотрел на прибор на его запястье. – Так и должно быть?

Гедимин качнул головой.

– Отведи своих на лестницу. Поднимитесь на четыре метра и стойте там. Одного отправь наверх. Если что, он поднимет тревогу.

Стивен молча вскинул руку и развернулся к лестнице. Гедимин на мгновение удивился такой покладистости, но тут же забыл об охраннике. Досчитав про себя до десяти, он подошёл к щиту управления. Несколько секунд и быстрых движений – и управляющие стержни пошли вверх, и яркий свет затопил «яму».

Стержни поднялись до упора. Гедимин следил за показателями на мониторе, дожидаясь, когда стремительный рост прекратится. Щит управления был прикрыт небольшим экраном, но мимо него лучи проходили беспрепятственно, и всё вокруг было залито зелёным свечением. С каждой секундой оно становилось ярче – реактор стремительно выходил в критическое состояние. Гедимин, стараясь дышать ровно, отсчитывал минуты. «Начать с главного ротора,» – напомнил он себе. «Следить за разгоном. Потом – остальные…»

Сигма-излучение тоже усиливалось, подтягиваясь вслед за «омикроном», и Гедимин перестал различать в смене цифр то странное, беспокоящее колебание в пределах тридцати милликьюгенов. «Выровнялось,» – решил он, протягивая руку к рычажку, запускающему вращение главного ротора. «Тем лучше.»

Массивный вал медленно, как бы нехотя, сдвинулся с места. Гедимин вспомнил, как предлагал запускать корабельные генераторы вручную, – эту тридцатитонную махину даже он не заставил бы сделать первый оборот. Он опасался, что ротор встанет, но нет – он шевельнулся снова, раскручиваясь всё быстрее и быстрее. Электрогенератор заработал и теперь вращал сам себя – и с минуты на минуту энергии должно было стать достаточно для запуска дополнительных роторов. «Разгоняется,» – сармат пристально следил за генератором, хоть и трудно было смотреть и на вращающуюся колонну, и на показатели генерации, выведенные на монитор. Скорость нарастала, но обороты ещё можно было сосчитать – и Гедимин ждал, когда вращение станет неуловимым для глаза. «Работает,» – он еле сдержал облегчённый вздох. «Завтра – официальный запуск.»

Он успел увидеть ослепительную белую вспышку за массивной колонной ротора – и даже рухнуть на пол, прикрыв голову. Его протащило до самой стены, но основная масса обломков просвистела над ним, с грохотом врезавшись в облицовку бассейна и обрушив её на сармата. Он наугад выстрелил вверх пузырём защитного поля и лежал так, посекундно обновляя щит, минуты две или три – пока вокруг не перестало грохотать, звенеть и лязгать. Когда обвал прекратился, Гедимин поднялся из груды осколков и, ошалело мигая, огляделся по сторонам. Реактора не было. Там, где он недавно стоял, осталось пустое место, ярко светящееся зеленью. Крупные и мелкие куски конструкции раскидало по сторонам. Округлый тёмно-синий бок чего-то массивного виднелся из-под горы стеклянного крошева – ротор уронило взрывом, и он доехал до стены и врезался в неё, проломив облицовку и погрузившись в стену на полметра.

Гедимин с хриплым воем упал на обломки. Случайно захваченный кусок металла в его кулаке лопнул и скрутился зазубренными спиралями. Секунду спустя сармат кинулся к ротору, расшвыривая обломки. Стекло сыпалось сверху, но Гедимин не замечал его – он, докопавшись до синей колонны, тщательно ощупывал холодную поверхность и перебирал кончиками пальцев витки обмотки. Краем уха он слышал чьи-то тяжёлые шаги по грудам битого рилкара, хриплый стон и приглушённые ругательства, сплетённые с помехами в наушниках, но не оглядывался, пока кто-то не схватил его за плечи и не дёрнул кверху.

Он досадливо отмахнулся – под рукой лязгнул металл, кто-то шарахнулся в сторону, сквозь помехи долетел сердитый возглас – и снова чей-то стон. Сармат, вздрогнув, рывком поднялся на ноги. Рядом стоял Стивен; его экзоскелет слегка присыпало стеклянным крошевом, что-то попало в сопла, но охранник не отряхивался, будто ничего не замечал. Чуть в отдалении, у подножия того, что раньше было лестницей, а теперь, после столкновения с одним из концов тридцатитонного ротора, стало пологим склоном, сидел охранник, держась за обшивку экзоскелета в районе колена.

«Мать моя пробирка,» – Гедимин оглянулся на похороненный под битым стеклом ротор, снова взглянул на раненого экзоскелетчика и досадливо зашипел. «Надо выбираться. Надеюсь, помощь уже на подходе.»

«Наверх,» – жестом приказал он Стивену и сам растопырил пальцы рук, выпуская «когти». Кисть неприятно заныла. По верхнему слою брони протянулись глубокие параллельные царапины разной ширины. Ощупав затылок и плечи, Гедимин обнаружил ещё десяток длинных углублений – часть осколков всё же его задела.

Стивен показал на свой реактивный ранец, потом – на верхний край «ямы». Гедимин озадаченно мигнул. Охранник взял его за плечо, попытался развернуть к себе спиной. Сармат легко вырвался, сердито фыркнул, но секунду спустя остановился. «Вынесешь меня наверх?» – удивлённо переспросил он. «Да,» – показал Стивен, на всякий случай отойдя на пару шагов. «Не поднимешь,» – качнул головой Гедимин. «Лети, я вылезу. Помоги второму, он ранен.»

Охранники взлетели; реактивная струя разбросала мелкое стеклянное крошево. Гедимин подошёл к стене и, подтянувшись, полез вверх. Три метра спустя с бортика бассейна ему на голову шмякнулся конец троса. Гедимин удивлённо хмыкнул. «Кто-то из них включил голову. Надо же… Это, наверное, от облучения,» – он уцепился за трос и полез дальше, придерживаясь за стену когтями на ногах. Охранники тянули его, и дело шло быстрее. Очень скоро он был на краю и смотрел сверху вниз на то, что недавно было его реактором. Ему хотелось выть, но при охранниках он сдерживался.

…Ассархаддон материализовался в медотсеке неправдоподобно быстро – будто он только и ждал сообщения от Гедимина. Сармат едва успел отфыркаться от медиков и вылезти из капсулы, как куратор уже стоял на пороге, внимательно разглядывал «раненого» и задумчиво щурился.

– Мне незачем тут лежать, – сердито сказал Гедимин, покосившись на медика; тот, фыркнув, скрестил руки на груди. – Следы ушибов исчезнут через час. Расчистка ямы уже началась?

Куратор кивнул.

– Сейчас ликвидаторы разбирают и вывозят крупные обломки. Отсек закрыт. Ближайшие пять дней он для работы непригоден.

– Включи меня в отряд ликвидаторов, – попросил Гедимин. – Я хочу понять, что там взорвалось.

– Хольгер Арктус уже там, и он сообщит вам, когда выяснит причину аварии, – отозвался Ассархаддон. – До сих пор он с этим справлялся.

Гедимин мотнул головой.

– Хольгер может что-то пропустить. Это был странный взрыв. Я должен сам всё увидеть.

– Завтра утром приступайте к работе, – едва заметно кивнул куратор. – Сегодня вы находитесь в медотсеке. Что-то ещё?

Гедимин открыл было рот, но медик бросил на него свирепый взгляд и незаметно для Ассархаддона показал сармату кулак.

– Ротор цел? – спросил Гедимин. – А что с Васко? Он серьёзно ранен?

Ассархаддон едва заметно усмехнулся.

– Ротор не получил повреждений, но с его извлечением из бассейна возникли затруднения. Васко Марци вернётся в строй, как только срастётся сломанная нога, до тех пор его заменит другой охранник. Приятно видеть, что ваши проблемы с охраной закончились. Ещё приятнее было бы, если бы Стивен прекратил писать мне по каждому поводу. Память передатчика, в конце концов, имеет пределы.

Гедимин удивился так, что на секунду забыл о роторе и непонятной аварии.

– Стивен? Что он пишет? Я его давно не трогаю, – озадаченно сказал он. Куратор слегка сощурился.

– Я в курсе, Гедимин. Я в курсе. Что же, надеюсь, утром от ваших ушибов не останется следа. Мне повезло, что вы устроили пробный запуск перед официальным. Я не слишком люблю попадать в эпицентр ядерного взрыва. Постарайтесь отдохнуть, Гедимин. Насколько я понимаю, работы у вас теперь будет много.

25 апреля 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Главный ротор вместе с тремя дополнительными подняли из «ямы» и положили у дальней стены, там, где когда-то стояли первые реакторы Гедимина. Четвёртый вал, потрескавшийся при взрыве, увезли на переработку. Гедимин, проходя мимо пустого бассейна, задержался на секунду рядом с роторами. Когда они снова будут запущены, он не знал – и думать об этом не хотел.

– Четвёртый уже готов, – сообщил Хольгер, дожидающийся Гедимина у лестницы. Защитных полей над бассейном больше не было, как и необходимости в них; на дне тускло горели светодиоды восстановленной подсветки. Ирренциевую пыль убрали – и, насколько знал Гедимин, уже выделили из радиоактивного крошева, оставшегося после аварии, и вот-вот должны были сформировать из неё новые топливные стержни. Ирренций, ипрон и кеззий никуда не пропадали – их собирали до последнего миллиграмма, и это было единственным, что радовало сармата сейчас… ну, кроме сообщения Хольгера об изготовленном роторе.

– Хорошо. Он мне понадобится, – отозвался Гедимин, угрюмо щурясь на опустевший бассейн. – Рано или поздно.

Стены бывшей «реакторной ямы» покрыли новой облицовкой, замаскировав ярко-красные потёки въевшейся меи. Пол перекрывать не стали, и после всех попыток его отмыть он остался розовым. Краситель лёг равномерно – это была не первая авария и не первая дезактивация.

– Что вы узнали? – спросил он, по-прежнему глядя на дно «ямы». Помещение вычистили и освободили – можно было приступать к работе, восстанавливать экспериментальную установку, собирать новый реактор, но Гедимин не спешил. Запасные стержни у него остались – хватило бы на три-четыре твэла, новые привезли бы по первому письму в Инженерный блок… Он остановился на краю «ямы» и тяжело вздохнул. Хольгер крепко сжал его ладонь.

– Как ты и говорил – взорвался стержень, – сказал он. – Мгновенная вспышка, взрывная цепная реакция… Автоматика сработать не успела.

– Все эти стержни были в работе, – угрюмо сказал Гедимин; на дне «ямы» больше ничего не было, но разрушенный реактор так и стоял перед глазами. – В них не было изъянов.

– Я помню, – кивнул Хольгер. – Но и обвязка тут ни при чём. Эта пульсация, которую мы заметили перед запуском…

Гедимин, выдернув руку из его пальцев, резко повернулся к нему. Хольгер проворно подался назад, и сармат остановился, медленно выдыхая сквозь стиснутые зубы. Давно следовало успокоиться и включить мозги – но пульт управления, прилагающийся к ним, пропал где-то среди обломков реактора, и найти его не удалось.

– Мы с Исгельтом проверили её в его лаборатории, – продолжал Хольгер, убедившись, что на него не нападают. – И знаешь… Сама по себе она безвредна. Мы проверили все варианты, всё, что было на наших дозиметрах. Никакого эффекта.

Гедимин мигнул.

– Эта пульсация – не код взрыва? Вообще ничего не значит? Но почему тогда…

– Никто не знает, атомщик, – вздохнул Хольгер.

– И что мне теперь делать? – спросил сармат. – Ждать нового взрыва на ровном месте?

Хольгер развёл руками.

– Я был бы рад помочь, но… Единственный совет от Исгельта… я, кстати, с ним согласен, – не собирай пока реактор. Внутри одного твэла идёт реакция?

Гедимин кивнул, выжидающе глядя на сармата.

– И он перекрывает по мощности ЛИЭГ, – продолжил Хольгер. – Сделай установку из одного твэла и проверь обвязку на ней. Не полноразмерную, в масштабе… Но ты и так знаешь, что ротор вращается, а ток вырабатывается. Посмотри, что там будет пульсировать, и как с этим можно бороться. Эти колебания были связаны с аварией, я в этом уверен, осталось выяснить, как именно.

Гедимин пожал плечами.

– Тебе виднее. Ты у нас учёный.

– И ещё одно, – Хольгер, отступив на шаг, внимательно посмотрел Гедимину в лицо. – Существо. Выйди с ним на связь. После такого взрыва нужно, чтобы кто-то его успокоил.

– Сдохло твоё существо, – буркнул сармат. – После такого взрыва не выживают.

Хольгер покачал головой.

– Зависит от размеров. И от того, какой именно частью для него является каждый очередной реактор. Я подозреваю, оно больше, чем нам кажется, и речь не об оторванной голове, а о фаланге пальца. Оно всё ещё здесь – принеси ирренций, и сам увидишь.

Гедимин отвёл взгляд. «Не хочу никаких существ в моём реакторе,» – думал он. «Никаких переговоров непонятно с кем. Никаких необъяснимых аварий. Тут должно быть какое-то простое объяснение. Конар бы его нашёл. А мы опять будем тыкаться на ощупь.»

28 апреля 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

– Опять! – Гедимин взглянул на дозиметр и сжал пальцы в кулак, унимая участившееся сердцебиение. Очередная экспериментальная установка светилась в центре бывшей «реакторной ямы», постепенно остывая; разогнанный ротор замедлял вращение. Гедимин отключил аккумулятор и подошёл к механизму. Твэл, питающий всё устройство энергией, уже «погас», омикрон-излучение схлынуло, но «сигма» продолжала пульсировать – так же, как до запуска или во время работы. Что-то заставляло показатель колебаться, и управляющий стержень не мог на это повлиять – всё равно, поднят он был или опущен.

– Пульсация? – Хольгер посмотрел на свой дозиметр и подошёл к установке, на несколько секунд задерживая прибор над каждым узлом и внимательно наблюдая за показателями. – Ага, она… Усилилась с последнего запуска.

Гедимин, болезненно поморщившись, притронулся к виску. Ипроновые пластины были отодвинуты, и сармат чувствовал знакомые тёплые нити на коже. Часть их в какой-то момент переползла на шею и спустилась вниз по груди, опутав рёбра слева. Если это и была попытка контакта – ясности в происходящее она не добавляла.

– Сколько нужно набрать, чтобы взорвалось? – хмуро спросил он.

– Взрыва мы ждать не будем, – покачал головой Хольгер. – Разбери эту установку. Попробуем ещё раз.

– Они же все одинаковые, – напомнил Гедимин, покосившись на температурные датчики. – Чего ты хочешь добиться?

– Я хочу понять, что там фонит, – отозвался химик, отходя от установки.

– Ты ждёшь, когда это твоё… существо даст нам подсказку? – Гедимин презрительно хмыкнул и щелчком вернул пластины на прежнее место в шлеме. Фантомное ощущение тепла сохранялось ещё несколько минут.

Хольгер неопределённо пожал плечами, глядя на установку – и вдруг, странно дёрнувшись, повернулся к Гедимину.