Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 144 (всего у книги 146 страниц)

– Давай, Шон. Прикинь на себя, – предложил Кенен. – Лёгкая-лёгкая, просто клочок пуха. Личная работа Джеда. Он очень гордится, что подогнал броню под филка. Забирайся, он поможет закрыться.

Пришелец, судорожно сглотнув, продел ноги в «сапоги» скафандра. Когда он просунул руки в перчатки, Гедимин свёл вместе пластины, и броня вместе с «филком» грохнулась на палубу. Из неё донёсся сдавленный писк.

– Вставай, Шон, – поторопил «филка» Маккензи. – Очень удобная, верно? Джед так над ней старался! Что там у тебя? В пальцах запутался?

Пришелец слабо шевельнулся. Через несколько секунд ему удалось подняться на четвереньки. Его руки дрожали и подгибались, и в следующую секунду он снова растянулся на палубе.

– Джед, – донеслось из скафандра. – Помогите мне вылезти.

– Гедимин, – буркнул сармат, вытряхивая «макаку» из брони. Дагфари брезгливо поморщился. «Отправлю на дезинфекцию,» – мысленно пообещал ему Гедимин. «Шёл бы Кенен на Седну со своими дурацкими опытами!»

– Голова закружилась? – спросил Кенен, участливо глядя на Шона. – Это после перелёта. Ничего, через пару дней ты освоишься со скафандром. Двое-трое суток непрерывного ношения…

«Филка» передёрнуло.

– Я… м-могу взять его с собой? Потренируюсь в гостинице, – промямлил он, глядя себе под ноги.

– Нет, парень. Мы пока не настолько тебе доверяем, – ухмыльнулся Кенен. – Зачем тебе гостиница? Тут полно жилых отсеков, и все бесплатные. Переезжай к нам! Джед, ты потеснишься? У тебя как раз есть место для одного некрупного сармата. Ис временно переедет ко мне…

Гедимин растерянно мигнул. «Филк» оглянулся на него, и его снова передёрнуло.

– Н-нет, не так сразу, – пробормотал он. – Я не хочу навязываться. В-вам только реакторщик нужен?

– Да, увы, простые вакансии заняты, – Кенен принял сочувственный вид. – Не унывай, теск. Джед тебя всему научит. Он взрывался в реакторе восемнадцать раз!

– Д-да? – Шон снова оглянулся на Гедимина. – И часто там взрываются?

– Бывает, – пожал плечами Кенен. – Такая работа. Ну что, освобождать для тебя отсек? Если хочешь, с завтрашнего утра приходи на работу. Айзек собирался менять датчики – как раз посмотришь на реактор, освоишься…

Шон резко мотнул головой.

– П-подождите, мистер Маккензи. Я… мне надо подумать.

– Думай, – благодушно кивнул Кенен. – Я, со своей стороны, только за. Останешься тут ночевать? У нас бесплатная душевая. Открываем по вечерам для общей помывки. Помоешься, отдохнёшь, поговоришь с парнями…

Шон попятился.

– Я… лучше я завтра прийду, – пробормотал он. – Не обидитесь?

– На что, друг мой? – улыбнулся Кенен. – Приходи завтра, если надумаешь. Джед тебя встретит, проводит к реактору…

Он снова положил руку «филку» на плечо и повёл его к выходу. Шёл он быстро, не подлаживаясь под мелкий шаг чужака, так, что тому приходилось семенить за ним. Дагфари тронул пальцем внутреннюю поверхность скафандра и брезгливо поморщился.

– Отнесу на дезинфекцию, – буркнул Гедимин. – Не надевай пока.

Возвращаясь из медблока, он увидел, как Кенен заходит в капитанскую рубку, и, догнав его, крепко взял за плечо. Маккензи, не пытаясь вырваться, повернулся к нему и ухмыльнулся.

– Патруль уже в пути. Дал им его приметы. Восьмая поправка к закону да Косты, Джед. Сармату запрещено выдавать себя за человека. Человеку за сармата – тоже. А об этом мало кто помнит.

– Стой, – Гедимин встряхнул головой, отгоняя морок. – Он всё-таки макака?

– Ну конечно, Джед, – Кенен криво ухмыльнулся. – Ты же сам видел. Стопроцентная макака.

– Но на кой астероид ему это надо?! – Гедимин сердито сощурился. Кенен успокаивающе погладил его по плечу.

– Услышал о наших заработках, решил присоединиться. Думаю, он в самом деле механик. Но дурак. И держит нас за идиотов. А я, Джед, очень не люблю, когда меня держат за идиота. Пусть Чарли с ним пообщается. Расстрелять не расстреляет, но к сарматам эта мартышка больше не сунется. А теперь иди к Зету, посмотри, что там с фрезерным станком…

14 декабря 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

– Пара дней в тюрьме и высылка, – Иджес сердито фыркнул. – А если я выдам себя за человека – пристрелят на месте. А ведь получится не хуже!

Гедимин кивнул. Он смотрел на фотографию, приложенную к короткой статье на сайте лунных новостей, – «Шон Вистар» был на снимке в сапогах-ластах и показывал на камеру четырёхпалые перчатки. Шлем с него сняли, и Гедимин видел слабый волосяной покров на нижней части лица, отрастающие брови и ресницы.

– У нас действительно хорошо платят? – Иджес недоверчиво покачал головой. – То-то у Маккензи лишней карточки не допросишься…

– Хочешь, я схожу, – предложил Гедимин. – Со мной он поделится. Сколько тебе надо?

Иджес отмахнулся.

– Пока нисколько. У меня двадцатка ещё есть, на бургеры хватит, а дрон ни за какие деньги не купишь.

В коридоре зажёгся и тут же погас зелёный свет. Сарматы удивлённо переглянулись. Гедимин услышал в наушниках писк, шипение – и громкий голос Кенена:

– Парни, кто в очереди на спецпаёк? Тут восемьсот порций!

– Чего это он? – растерянно спросил Гедимин, пытаясь вспомнить, не приходится ли на четырнадцатое какой-нибудь «мартышечий» праздник. В городе, насколько он знал, уже вешали рождественские украшения, и Кенен бормотал что-то о закупке подарков под официальные визиты, но до гуляний с бесплатными пайками оставалось ещё одиннадцать дней.

– Не знаю, – отозвался Иджес, поднимаясь из кресла. – Но пойду. Тебе принести?

Гедимин вяло качнул головой. Его взгляд уткнулся в новую строку в списке новостей. Она мигала красным. «Срочное сообщение из Мианы!» – прочитал сармат, чувствуя, как под лопатку входит невидимая холодная игла. «Ядерный террорист с позывным «Взрывник» обнаружен и уничтожен!»

Снимков было четыре – один и тот же звездолёт, «висящий» в вакууме, окружённый волосатыми белыми сгустками живых челноков. Они облепили корабль, запустив щупальца в трещины. «Феникс» уже не был чёрным – верхние слои обшивки стекли, обнажив серебристый слой флии с жёлтыми пятнами прикипевшего ипрона. Средняя часть корабля, реакторный отсек, лопнула по швам, из них шёл зелёный свет, по корпусу от носа до кормы протянулись разломы, но антигравы ещё работали, и вышедший наружу воздух держался рядом с крейсером и прикрывал его лёгкой дымкой.

«Атомный крейсер «Феникс», на борту которого находился ядерный террорист под позывным «Взрывник», был обнаружен эскадрой мианийского флота. Отказавшись от капитуляции, сторонники «Взрывника» обстреляли эскадру и попытались скрыться, но были перехвачены. По завершении боя, после проверки наличия выживших на борту, корабль был сброшен на ближайшую звезду. Командир эскадры сообщил, что в бою был уничтожен один из перехватчиков, ещё три серьёзно повреждены. «Эти сарматы сопротивлялись с бешеной яростью,» – сказал он, описывая бой. «Пока «Феникс» не прекратил огонь, мы ни на секунду не были уверены в победе, несмотря на численное преимущество.» По сообщению посольства Мианы, биологический материал «Взрывника» и его сторонников будет доставлен на Землю для опознания в ближайшие часы.»

«Saathas-sulesh…» – беззвучно выдохнул Гедимин, прижимая кулак к ноющим рёбрам. «Всё. Теперь – действительно всё. Говорил же я – дурацкая будет смерть. Эх, Лиск…»

Он смигнул набежавшую жидкость и поднялся на ноги. В коридоре уже слышались шаги – сарматы собирались к информаторию. Гедимин оставил страницу открытой и вышел, едва не налетев на Кенена. Тот нёс в руках четыре свёртка с пайками.

– Иди вниз, Джед, – вполголоса сказал он. – Через час подойду.

Едва войдя в реакторный отсек, Гедимин задвинул заслонку и заэкранировал активную зону – теперь никто не мог влезть ему в голову. Опустившись в кресло, он облокотился на пульт управления и положил подбородок на сцепленные ладони. Сколько он просидел так, покачиваясь и подвывая, сармат не знал. Глаза жгло, как от едких химикатов, под рёбрами пульсировала боль. «Вот и всё,» – вертелась в голове одна-единственная мысль. «Теперь остался только я.»

– Сиди-сиди, Джед, – Кенен, пропущенный в отсек, посмотрел на сармата и махнул рукой. – Я принёс тебе жжёнки. С капсаицином. Это наша, самодельная, тут нет ни молекулы от мартышек.

Гедимин благодарно кивнул. Говорить не хотелось. Содержимое первых трёх контейнеров вылилось в пищевод, не вызвав ни жжения, ни тепла; на четвёртом сармат почувствовал, как голова тяжелеет.

– Дней через пять будет работа, – сказал Кенен, садясь на палубу и глядя на Гедимина снизу вверх. – До тех пор не выходи. Пяти дней хватит, чтобы очухаться? Если нет, я попрошу чего-нибудь у Пита. У них там есть всякие снадобья…

Гедимин поморщился.

– Ничего не надо, – глухо сказал он, глядя мимо Кенена. – Я… Это ненадолго. Грудь болит…

– Я спрашивал у Пита про твою невралгию, – кивнул тот. – Только станнером в висок – больше ничего не поможет. Сходить за станнером?

– Да ну тебя, – буркнул Гедимин. «Выставить его, что ли? Ладно, пусть болтает. С ним дышать легче…»

– Снаружи праздник, – Кенен криво ухмыльнулся. – Бесплатные пайки и световое шоу. Через пять дней они успокоятся, но определённо везде будут плакатики «Наша победа!» или что-то в этом роде. Выдержишь?

Гедимин кивнул.

– Я радоваться не буду, – угрюмо сказал он. Кенен на секунду сжал его ладонь.

– Никто на этой базе не будет. Все поймут. Мы всё-таки сарматы – и не обязаны радоваться, что других сарматов убили. Единственное, что меня тревожит…

Он убрал с лица ухмылку и задумчиво сощурился.

– Информация, Джед. Эти их механизмы… они были на корабле Лиска. А там, если поискать, лежит много-много информации. Если она не погибла при обстреле, мианийцы могут явиться за нами…

Гедимин едва заметно вздрогнул.

– Там был взорван реактор, – сказал он без особой уверенности. – Оба, весь отсек. Телекомпы должно было выжечь.

– Ну, хорошо, если так, – не стал спорить Кенен.

Он зашевелился, поднимаясь на ноги. Гедимин сидел, не двигаясь, пока сармат не подошёл к шлюзу.

– Зачем они его в звезду-то сбросили? – спросил он, протягивая руку к открывающему рычагу. – Если все были мертвы…

– Для собственного спокойствия, – отозвался Кенен. – Я их понимаю.

20 декабря 26 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

– Смотри! – Иджес, резко свернув направо, ткнул пальцем в витрину ближайшего сувенирного киоска. Движение руки он замедлил перед самым стеклом, и человек за прилавком нервно вздрогнул и подался в сторону. Гедимин покосился на патрульного, подошедшего на пару шагов ближе и взявшегося за считыватель, и удивлённо посмотрел на Иджеса.

– Чего?

– Не на меня, – резко мотнул головой сармат. – На это!

Его палец по-прежнему упирался в витрину.

Сувенирные киоски были в каждом терминале космодрома; продавалось там одно и то же – мелкие предметы с лунной символикой, статуэтки, камешки с синскими иероглифами, респираторы, сделанные под старину, цацки – как сарматские, так и поддельные, и много другой ерунды. Гедимин, изучив ассортимент в первый раз, убедился, что ничего полезного там нет, и больше на киоски не смотрел. Иджес до сих пор тоже не обращал на них внимания. «Что-то не так,» – Гедимин, заметив, как потемнели и сузились глаза механика, не стал больше ни о чём спрашивать, посмотрел на витрину – и вздрогнул.

– Похож? – еле слышно спросил Иджес, недобро щурясь.

– Sa, – отозвался Гедимин, глядя на миниатюрную фигурку сармата в чёрно-красной броне. Копия Линкена Лиска держала в руках ирренциевую бомбу и криво ухмылялась; её лицо было перечёркнуто ветвящимся шрамом, а глаза блестели серебряной краской. Рядом с Линкеном стоял его крейсер – тех же миниатюрных размеров, с открытыми шлюзами и зелёным светодиодом внутри.

– Смотри, – прошептал он. – Если надавить с боков, швы разойдутся. Получится взорванный крейсер.

Иджес фыркнул в респиратор и полез в «карман» за карточкой.

– Вот эти две штуки, – сказал он продавцу. Тот, посветлев лицом, поспешно закивал.

– Упаковать их, сэр?

Маяки воздушной тревоги наконец погасли, с мониторов пропала устаревшая новость об уничтожении «Взрывника», ракетные установки от космодрома отогнали, оставив только систему противометеоритной обороны. Скамейки вдоль ограждения были заняты; Гедимин хотел подойти к одной из них – обычно люди, заметив его, сами вставали и уходили – но передумал и отошёл к ангарам. «Аукцион снова открыт,» – думал сармат, лениво смещаясь от терминалов к огороженной площадке космодрома. «Что продают? Ещё остались трофейные корабли? Нет, это не наше. Какие-то флипперы, дроны…»

Он покосился на ангар байкеров. Сегодня ворота были закрыты, и вокруг стояла тишина, но сармат помнил, как вчера в ангаре грохотала музыка, а наружу вылетали разноцветные лучи и – иногда – посетители. «Вечеринка закончилась,» – криво ухмыльнулся он. «Обошлось без арестов или нет?»

– Механик Джед! – раздалось за плечом, и сармат, остановившись, медленно обернулся. «Хадад,» – сразу узнал он радостный голос, и глаза против воли сузились. «Не трогай его,» – напомнил он себе. «Даже если очень захочется. Он тут ни при чём.»

– Ну вот и всё, – выдохнул Уриэль, поравнявшись с Гедимином. – Больше он никого не убьёт. А я так и не записался в космофлот. Далась им эта неуравновешенность!

Гедимин кивнул. Он, как и в прошлый раз, присматривался к снаряжению патрульного. Плазмомёта по-прежнему не было.

– Плазму доделал? – спросил он. Уриэль виновато вздохнул.

– Совсем готова, но пришлось припрятать. Я проверил её в горах. Жаль, не пригодилась, обошлись без меня. Но… – он подозрительно огляделся по сторонам и понизил голос. – Я бы унялся, но мне неспокойно. Этот ублюдок мёртв и сброшен в звезду, но двое других – живы. Может, теперь они возьмутся за его дело. Кто-то делал для него бомбы. Теперь будет сам их взрывать.

– Знаешь, где они? – спросил Гедимин, надеясь, что Уриэль так и не научился считывать сарматскую мимику. Хадад развёл руками.

– Есть пара мыслей, но доказательства… Ни одной зацепки. Но ты не бойся, Джед. Тебя я не подозреваю! – он широко улыбнулся. – Наши идиоты на любого сармата готовы кидаться. Но на то они и идиоты. Я не из таких. Ты – самый мирный сармат на этой планете. Чего хочешь на Рождество?

Гедимин изумлённо мигнул.

– Дроны, – ответил он, вспомнив склад запчастей под палубой в спальном отсеке и увиденную краем глаза конструкцию в осевом коридоре. – Дроны всегда пригодятся.

Он сообразил, что надо было спросить о подарке для самого Уриэля, лишь пять секунд спустя, когда патрульный схватился за сработавший передатчик и, недовольно фыркнув, быстро пошёл к терминалу. У крыльца он обернулся и вскинул руку. Гедимин повторил его жест и сердито сощурился. «Не спросил. Никак не разобраться в этих традициях. Не одно перепутаешь, так другое…»

– Хей, теск! – услышал он голос Уриэля пятнадцать минут спустя, когда все ремонтники собрались за терминалом и смотрели на подъезжающий фургон. Патрульный быстрым шагом спустился к обочине и повернулся к Гедимину, смущённо улыбаясь.

– Где нам с тобой пересечься на Рождество? Вы так и сидите на базе?

Гедимин задумчиво сощурился.

– Постараюсь выйти, – сказал он. – Пойду в парк смотреть на новый памятник. Будешь там – подходи.

Иджес, покосившись на патрульного, еле слышно фыркнул и толкнул Гедимина в бок.

– Опять твоя мартышка? Всё собирает плазмомёт?

– Говорит, что собрал, – тихо ответил сармат. – Я хочу это видеть. Такое пропустить нельзя.

01 января 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

– Джед! – Кенен, резким движением сдвинув коробки на край стола, бросил на сармата укоризненный взгляд. – Вот хоть бы раз подумал не о себе!

Гедимин озадаченно мигнул.

– Опять одни железки! – Кенен с раздосадованным вздохом хлопнул ладонью по ближайшей крышке. Из-под упаковки высунулась круглая открытка с белыми цветами.

– Железки, железки, ещё железки… – Кенен ткнул пальцем в три коробки, оставив без внимания только одну, маленькую и плоскую. – «Сю», байкеры, этот «коп»-недоучка, – всем ты назаказывал железной дряни. Девочки хоть догадались добавить чай! Нет бы попросить хорошее виски – или, чёрт с тобой, хотя бы водку!

Гедимин ухмыльнулся и взял все коробки в охапку – сейчас даже Кенен не мог испортить ему настроение. «Много запчастей,» – думал он, выбираясь к жилым отсекам. «Иджес сможет провести хоть двадцать регат.»

Иджес был в цеху – как и четыре десятка сарматов, двадцать шестого закончивших последнюю регату. Все работы были свёрнуты, оборудование освободили под ремонт и доводку дронов. Иджес стоял в кольце сарматов, что-то доказывая сердитому Джаргалу; увидев Гедимина, он облегчённо вздохнул и двинулся к нему.

– Ещё запчасти, – сказал сармат, поставив коробки на ближайшую поверхность. Иджес радостно хмыкнул.

– Хоть какой-то прок от макак! Тебе что-нибудь оставить?

Гедимин качнул головой.

– Я взял, что нужно. Остальное – вам.

В наушниках задребезжало.

– Сегодняшняя группа – на выход! – скомандовал Кенен. – Разрешения у меня. Едем в парк!

Джаргал разочарованно вздохнул. Трое сарматов, нехотя отложив инструменты, двинулись к выходу. Гедимин, кивнув на прощание Иджесу, пошёл за ними.

…Среди патрульных, охраняющих перекрытые переулки и подход к воротам парка, Уриэля не было, – Гедимин заглянул под каждый шлем, но знакомого лица не увидел. «А я его узнаю?» – с тревогой думал он, вслед за Кененом проходя по широким аллеям. «Всегда путался в «макаках». Ладно, в крайнем случае он сам меня найдёт…»

Вокруг мощёных дорожек, как и летом, росла зелёная трава; во всём парке два-три дерева сбросили на зиму листву, и их ветки облили искусственным снегом. Толстые белые пласты лежали на ветвях хвойных растений, некоторые под их весом прогнулись до земли, и Гедимин косился на них с подозрением – конструкция получалась весьма неустойчивая. Искусственный снег хрустел под ногами, вентиляцию усилили, и воздух стал прохладнее; пахло холодной водой и прелой органикой, как в Ураниум-Сити в конце листопада. На лужайках поставили новые фигуры животных, преимущественно белых. Вокруг сновали человеческие детёныши, похожие на макак ещё больше, чем взрослые особи; некоторые из них повисали на подвернувшихся опорах на всех четырёх конечностях, и Гедимин думал, что им не помешал бы хвост. Там, где проходили сарматы, гомон ненадолго стихал, и люди, даже очень спешащие, не пытались больше сбить ремонтника с ног, а огибали группу по широкой дуге. Казалось, Кенена это расстраивало, – он недовольно щурился и еле слышно хмыкал.

– Мы идём в салун, – объявил он, собрав сарматов вокруг себя. – Кто-то хочет отделиться от группы?

Гедимин кивнул.

– Хорошо, – выдавил из себя Кенен и едва заметно поморщился. – Надеюсь, с картой разберёшься. Через два часа встречаемся у ворот… с этой стороны ворот, Джед, не перепутай!

В картах недостатка не было – декоративные столбики с голографическими проекторами внутри стояли чуть ли не на каждой развилке, а там, где их не было, помогали начерченные на мостовой стрелки. Памятник экипажу «Елизаветы» стоял в стороне от широких дорог, на развилке тихих аллей, окружённых кустарником с мелкими красными цветами. Гедимин даже не сразу его заметил – самая высокая скульптура была всего лишь трёхметровой. Памятник сделали из серебристого искусственного камня; двенадцать человек в схематично изображённых скафандрах со звёздами на шлемах стояли вокруг кольцеобразного стола и рассматривали на его поверхности карту планетарной системы. «Не Солнечная,» – сразу определил Гедимин. Пояснений на памятнике не было, и сармат, решив, что система условная, и ломать голову не над чем, вгляделся в каменные лица. Узнать никого не удалось – толком он видел одного Суханова, и то недостаточно часто, чтобы запомнить его внешность. Немного выручили подписи, – Василий стоял по центру, опираясь на стол двумя руками, реакторный пилот Красинский (несколько более морщинистый, с короткой бородой) стоял через одного справа, Йонкер, который должен был обрадоваться найденному скелету ириенца, оказался коротко стриженной самкой. Скелет нигде изображён не был, как и «Елизавета», и – тем более – причина её гибели. «Первопроходцам Найи» – гласила надпись на постаменте.

– Механик Джед! – донеслось из-под правого локтя, и Гедимин осторожно развернулся, надеясь, что человек всё-таки не встал вплотную и не будет сбит с ног резким движением. Уриэль смотрел на сармата снизу вверх и застенчиво улыбался из-под респиратора. На респиратор был налеплен знак биологической опасности.

– Уриэль, – Гедимин склонил голову, с любопытством глядя на респиратор. – Ты болен?

Тот досадливо поморщился.

– Да, немного. Где-то продуло. Удобно всё-таки быть теском! Вы о такой ерунде даже не думаете. Когда-нибудь наберу денег на направленную мутацию…

Он быстро огляделся по сторонам и поманил сармата к широкой скамейке. Гедимин, осторожно надавив на неё ладонью, недовольно сощурился и сел рядом с ней.

– Что с плазмой? Принёс?

Уриэль издал невесёлый смешок.

– Шутишь? Кто бы с ней пустил меня в парк?! – он потыкал в передатчик, разворачивая голограмму. – Вот. Снимал с трёх сторон. Хорошо видно?

Гедимин тронул голограмму пальцем.

– Должно работать, – признал он не без удивления. – Аккумулятор, ускоритель, полевая ловушка… Это запасной резервуар? Сдвинь его назад, иначе здесь пойдёт коррозия… Да, конструкция вроде бы рабочая.

«А на месте, небось, всплыл бы ещё десяток неисправностей,» – подумал он. «Но и это неплохо. Не реактор, но всё же…»

Он смотрел на массивный корпус плазмомёта. Нечего было и думать удержать его в руках без экзоскелета, – человека пригнуло бы к земле ещё до первого выстрела. «Аккумуляторы,» – думал сармат. «Основной вес – аккумуляторы. А если бы приспособить миниатюрный ЛИЭГ…»

Он уже открыл рот, чтобы высказать последнюю мысль, но Уриэль достал из кармана пакет с обломком строительной плиты.

– Это с испытаний, – он положил кусок плотного фрила на скамейку и просунул палец в сквозную прорезь. – Таких было десять, эта – нижняя.

До Гедимина с запозданием дошло, что и кому он хотел ляпнуть, и он, досадливо щурясь, наклонился над плитой, стараясь шипеть в респиратор не слишком громко. Поток плазмы высек на фриле прерывистую борозду общей длиной в тридцать сантиметров; видимо, испытатель хотел вычертить букву «Z», но плазма «гуляла», и все линии шли вкривь и вкось. От участка к участку менялось всё – и глубина, и ширина, и угол погружения.

– Как ты руки себе не сжёг?! – не удержавшись, буркнул сармат. – Поток «гуляет». Ты был в экзоскелете?

– Да, прикрепил к плечу и рукой направлял, – ответил Уриэль. – Не очень удобно.

Гедимин фыркнул.

– Голову оторвёт, – мрачно пообещал он. – Держи в руках. Не ближе этого участка и не дальше этого. С этой штукой надо много тренироваться.

– В тир её не притащишь, – вздохнул Уриэль. – Чем заменить? Тяжёлой кинетикой?

Гедимин качнул головой.

– Вода под давлением, – пробормотал он, задумчиво глядя на обломок фрила. – Подкрась и тренируйся. Тогда увидишь, где брызги, где рикошет, и что с потоком. Есть где достать водомёт?

– Достану, – отозвался Хадад. – Да-а… Представляю лицо майора, когда я притащу в тир водомёт! Он и так говорит, что я совсем съехал с этой плазмой.

Он усмехнулся и, завернув обломок в пакет, снова убрал его в карман.

– Так ты думаешь – это рабочая конструкция?

Гедимин кивнул.

– Не пробовал менять форму струи? Бить в точку, распылять по площади…

– Не всё сразу, Джед, – снова смутился Уриэль. – Но я эту штуку доделаю. Ещё б аккумуляторов хватало… Я просил тяжёлый экзоскелет, но не дали. Может, лет через пять-шесть… Будет – запитаю от РИТЭГа, их, говорят, хватает на дольше.

Гедимин недовольно сузил глаза.

– РИТЭГ не тянет, – сказал он. – Особенно экзоскелетный. Не та мощность. Вот ирренций давал ту…

Он прикусил язык, сообразив, что снова болтает лишнее. «За упоминание ирренция вроде не расстреливают?» – на секунду задумался он. Уриэль усмехнулся.

– Ирренций? Опять ты шутишь, Джед. Представляю, что скажет интендант на такой запрос. Хотя мысль мне нравится… И что, он не взорвётся?

Гедимин качнул головой и больно прикусил язык. «Да заткнись уже!» – мысленно прикрикнул он на себя. «Ты ему сейчас притащишь образец. Тут-то тебя и расстреляют.»

– Пойду, – сказал он, недовольно щурясь на выключенный передатчик. – Маккензи ждёт. И ты иди. Лечись.

Уриэль весело хмыкнул, поднимаясь со скамейки и хлопая Гедимина по локтю.

– Маккензи никуда тебя не пускает, да? Нет, надо что-то делать с этими правилами. Вы – мирные жители Кларка, и вы не должны ходить по городу под конвоем. Надеюсь, в ближайшие годы порядки смягчатся. Хорошего дня!

Он приподнял руку в прощальном жесте, копирующем сарматский. Гедимин, мигнув, развернулся к аллее, но спохватился и быстро шагнул назад.

– Стой, – окликнул он Ури, задумчиво рассматривающего памятник. – Сегодня принято дарить подарки. Ты мне прислал запчасти…

Он сунул руку в «карман», куда обычно складывал готовые цацки, прежде чем раздарить их. Сегодня ниша была почти пуста, лишь на самом дне валялась грубо сделанная копия «Ицмитля», подписанная по корпусу «Саргон». Гедимин уже сам не помнил, для кого её делал, и почему одно крыло короче другого.

– Больше ничего нет, – удручённо сказал он, протягивая «Ицмитль» патрульному. – Возьми.

Уриэль, помедлив, взял истребитель с его ладони.

– Спасибо, Джед, – серьёзно сказал он. – Заглядывай иногда в тир. Буду по вечерам тренироваться с водомётом. А это будет мой талисман. До скорого!

07 января 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Ремонтники уже были в сборе. Гедимин, поднявшийся из реакторного отсека, пришёл в капитанскую рубку последним. Кенен, разъясняющий Айзеку задание, укоризненно покосился на него.

– Там связь не работает, – буркнул сармат, озадаченно глядя на бригаду. Все были в тяжёлых радиозащитных скафандрах. «Или очередной Пучок, или неисправный реактор,» – подумал сармат, опуская на висок ипроновую пластину. «Скорее всего, Пучок…»

– А вот эту часть пусть выполняет Джед, – сказал Кенен, показывая на строчки в техзадании. – Только он. Никому больше не лезть. Ансельм, ты слышал?

– Угу, – буркнул филк, недовольно щурясь. Гедимин мигнул.

– Что там? – спросил он, придвигаясь ближе.

– Оплавление нижних частей твэлов, спаянные наконечники, – отозвался Айзек, необычно хмурый и сосредоточенный. – Надо расцеплять. Я бы сказал – надо утилизировать…

Кенен громко фыркнул и махнул свободной рукой.

– Исключено! Ни один стержень из реактора вынимать нельзя. Где они ещё такие найдут?!

Гедимин мигнул.

– Это опасно, – сказал он, глядя туда, где секунду назад была голограмма с текстом. – Если оболочки разрушены…

Кенен поморщился.

– Джед, это реактор типа «Феникс». Замена топлива на нём не предусмотрена. Такое уже пять лет не делают.

– Мать моя пробирка, – еле слышно пробормотал сармат. «Трофейный корабль,» – подумал он, ощущая, как отступивший было холод снова скапливается под рёбрами и отращивает острые шипы. «Они ещё остались?»

…Это был «Бет», перекрашенный в три цвета атлантисского флота. На верхнем слое обшивки виднелись следы от заделанных вмятин и царапин, часть противоастероидной защиты срезали, сделав нос тупым и закруглённым, некоторые элементы вооружения заменили, но в целом корабль выглядел неплохо – и Гедимин, пройдя вдоль корпуса, одобрительно кивнул. Патрульные на поставленных у крейсера бронеходах смотрели на сармата с недоумением.

– Вот этот? – спросил человек в тёмно-синем «Шермане», вместе с Кененом подойдя к Гедимину. – Это ваш ремонтник?

– Джед – лучший на этой планетке, – кивнул Кенен. – Если он не починит вашу «печку», никто с этим не справится. Давай, Джед, покажи высший пилотаж!

Гедимин недовольно сощурился, но шлюз уже открывался. Ремонтники, запущенные внутрь, под присмотром экзоскелетчиков разошлись по местам работы. Гедимин двинулся к реакторному отсеку, и охранникам пришлось догонять его, – он пока ещё не забыл, где на «Бете» реактор.

…«Понятно,» – думал сармат, глядя снизу вверх на поднятые до упора сборки. Их наконечники действительно сплавились, покрытые слоем стёкшего рилкара, и ирренций светился из лопнувших трубок. Если бы Гедимин вытряхнул из стержней таблетки, они выпали бы цельным столбом – ирренций от частого перегрева деформировался и склеился краями. Вытечь ему не дал рилкар… хотя над наконечниками серые потёки виднелись. Гедимин, выпустив коготь, осторожно сковырнул их. «Это не пригодится,» – думал он, пытаясь различить в белесо-зелёном свете потемневший рилкар и посветлевший обсидиан. «А это надо намазать обратно. Тут бы новые трубки…»

«Никаких замен, ничего нового – и ни слова про наш цех!» – шипел ему в ухо Кенен всю дорогу до космодрома. Гедимин, вспомнив выражение его лица, досадливо поморщился и срезал ещё один выступ с нижней части трубки. «Это на переработку. Распылить и залить заново…»

Он провозился со сборками несколько часов, но его никто и не подгонял, – связь он отключил, а ломиться в реакторный отсек не решались даже «макаки». Отшлифовав до зеркальной гладкости последнюю оболочку, сармат подвигал твэлы, долго щурился на них, мысленно переводя реактор в разные режимы, и наконец решил, что его работа закончена. «Взорвётся на пульсации,» – думал он, выбираясь в дезактивационную камеру. «Но тут я ничего не сделаю. Надо предупредить, пусть знают.»

– Кто пилот? – спросил он, выходя к щиту управления. Там сидели трое в экзоскелетах, не считая двоих охранников, с которыми Гедимин пришёл. Экзоскелетчики переглянулись.

– В чём дело? – спросил один из них. – Реактор всё ещё неисправен?

– Можешь запускать, не взорвётся, – отозвался Гедимин. – Всё будет работать. Кроме Прожига. Прожиг теперь невозможен. Стабильность нарушена.

Экзоскелетчики, ещё раз переглянувшись, дружно фыркнули.

– Ну, если это единственная проблема… – протянул один из них и снова фыркнул. Другой, не удержавшись, коротко хохотнул. Гедимин смотрел на них с недоумением.

– Я предупредил, – буркнул он. – Дальше сами.

Предполагаемый пилот поднялся с места и приподнял стальную «руку», изобразив салют.

– Здесь никогда не выходили на Прожиг, теск. С тех пор, как эта железка наша. Ни один человек не знает, как заставить её работать. Ты, наверное, тоже?

Все трое повернулись к Гедимину. Тот молча качнул головой.

– Так я и знал, – сказал пилот. – Значит, можно запускать? Стой тут, проверим.

…Кенен, поперхнувшись, поспешно поставил стакан на стол и несколько секунд боролся то с кашлем, то со смехом. Гедимин угрюмо щурился на него и думал, не постучать ли Кенена по спине – чуть-чуть сильнее, чем полагалось бы, но исключительно в медицинских целях.

– Спросить людей о Прожиге! – простонал Маккензи, отдышавшись. – Любишь ты пошутить, Джед. Хорошо ещё, они не решили, что ты это умеешь! Ни один трофейный атомолёт не выходил на Прожиг. Первый и последний – «Елизавета», мир её обломкам.