Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 146 страниц)

Хольгер кивнул.

– Ты это знаешь лучше меня. Могут.

– Глупо, – пробормотал Гедимин, отводя взгляд. – Это будет редкая глупость.

Хольгер пожал плечами.

– Война – вообще не самое умное дело. Ну что, будешь смотреть дальше?

– Спать пора, – Гедимин сделал вид, что зевает. – Я завтра высплюсь. А тебе не дадут.

Хольгер усмехнулся.

– Исгельт не так жесток… Ну ладно, до завтра. Загляну к вам после испытаний…

16 августа 38 года. Луна, кратер Кармана, полигон – кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки» – кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

– Весь Карман разворотил своими испытаниями, – хмыкнул Гедимин, выглядывая в иллюминатор. Грузовой глайдер, хоть и не работал на ирренции, облетал эпицентры взрывов по широкой дуге, но увидеть их было несложно – многометровые ямы зияли на дне Кармана, как новые кратеры. Истрескавшаяся порода проседала под действием гравитации медленно, многие зубцы так и стояли, будто повиснув в воздухе, посреди провала, но из-за осыпей центральные воронки изменили форму и значительно расширились. Гедимин покосился на дозиметр – хотя фургон глайдера был экранирован, сигма-кванты всё же в него просачивались.

– Скоро здесь не останется места, – продолжил он, глядя на смыкающиеся трещины на краях бывших полигонов. – Всё провалится.

– Да и Седна с ним, – отозвался Линкен. – Разрушится Карман – переедем в Гесс. На Луне много кратеров.

Эта бомба была тяжелее предыдущих – чуть меньше семи центнеров. Гедимин и Линкен устанавливали её вдвоём. Глайдер ждал их поодаль, в ста метрах от будущего эпицентра; покосившись на него, Гедимин заметил непрозрачное защитное поле вокруг кабины.

– Пилоты боятся? – спросил он, недовольно щурясь. – Ты не объяснил им, что к чему?

Линкен махнул рукой.

– Это не мои пилоты. Я бы сам вёл глайдер. Но Ассархаддон хочет, чтобы каждый занимался своим делом. Не бери в голову, атомщик. Думают, что плёнка защитит их, – ну и Седна с ними.

В этот раз они выбрали укрытие на высоте – небольшую выбоину на верхнем гребне вала, на краю кратера. Гедимин долго осматривал склон, ощупывал камни, хмыкал и недовольно щурился.

– Естественная порода. Много слабых мест, – пробормотал он, спустившись в укрытие и заняв место рядом с Линкеном. Будь они на Земле, атмосферная дымка уже закрыла бы обзор, но здесь, в безвоздушном пространстве, дно кратера было видно как на ладони.

– Выдержит, – сказал Линкен, хлопнув ладонью по тёмному камню. – Этим скалам миллионы лет. Это не лёд на Атабаске.

– Видел я более прочные льдины, – заметил Гедимин, устраиваясь в каменной ложбине и включая смарт. – Зачем тебе вообще нужен был наземный взрыв?

Линкен повернул к нему голову и криво усмехнулся.

– Полная сила волны, атомщик. Здесь нет атмосферы. Волне не в чем разогнаться. Я вообще думаю… Может, это будут мины. Не сбрасывать их сверху, а закапывать.

Гедимин мигнул.

– Будет много лишних разрушений. А если рядом пройдёт разлом… Ты хочешь встряхнуть всю планету?

Линкен с силой ударил его по плечу.

– Ты умный, атомщик. Дружить с тобой – большое везение… Что ты там собрался смотреть?

– Кратер я видел, – отозвался Гедимин, выбирая из списка одну из просмотренных серий «Оставленной Земли». – Вот здесь был рассказ о землетрясениях. Хорошая серия, много достоверного. У землян богатый опыт жизни на движущихся плитах.

Линкен поморщился.

– Ты – как Ассархаддон. Ради информации залезешь в любую помойку.

…Пылевая волна поднялась на километр. Гедимин, вжавшись в камень, следил за тем, как медленно она оседает, стекая по склону обратно на дно кратера. Горы уже не дрожали, но ручьи мелких обломков всё ещё текли, расширяясь от вершин к подножьям.

– Пятьдесят километров, – напомнил себе Линкен, ударив двумя ладонями по скале. – Пятьдесят! Говоришь, установить на разломе?..

Они летели над растрескавшимся плато, через каждые тысячу метров спускаясь, чтобы взять пробы грунта. Гедимин удивлённо косился на дозиметр. Прибор улавливал едва заметное, быстро исчезающее сигма-излучение, отдельные омикрон-кванты, – но фон был неправдоподобно низким, как будто весь ирренций вступил в реакцию – и распался, не успев запустить механизм синтеза.

– Ну что, фонит? – Линкен заглянул через плечо в его дозиметр.

– Проверь своим, – отозвался Гедимин, покосившись на его запястье. – Очень слабое излучение. Что-то не так.

– Надо же, – Линкен удивлённо хмыкнул, посмотрев на экран своего прибора. – А что тогда светится вон там?

До цели ещё оставалось десять километров, но дрожащий зелёный свет уже разливался по камням. Что-то ярко сверкало на горизонте. Судя по бликам на скалах, оно находилось ниже поверхности, и свет выходил наружу через многочисленные трещины. Гедимин посмотрел на неуверенно дрожащую стрелку-указатель, растерянно мигнул и жестом скомандовал: «На взлёт!»

«Седжен» так и не начал вибрировать, хотя последний километр сарматы летели над разломами, озарёнными зелёным сиянием. Это был «омикрон» – Гедимин в этом не сомневался ни на секунду, но дозиметры ничего не чувствовали, и сармату было не по себе.

– Садимся, – сказал он, когда до края пролома – нового кратера на дне Кармана – оставалось полкилометра.

– Что там? – спросил Линкен, кивнув в сторону эпицентра. – Может, дозиметры сломались?

– Они исправны, – буркнул Гедимин. – Тут что-то другое. Странно, что связь ещё не отказала…

Край пролома – последние метры – показался ему непрочным, и он, остановившись, пинком направил к нему обломок скалы. Поверхность за считанные секунды просела и осыпалась в кратер, и сармат увидел его дно. Там пульсировало, бросая на оплавленные скалы зелёные и синие блики, гигантское кольцо из света и пыли, свёрнутое в бублик кипящее облако. Гедимин смотрел на него, изумлённо мигая, и пытался найти удерживающий механизм или экран – хотя знал, что ничего подобного здесь быть не может. Непонятная многометровая структура, если и могла сформироваться на пару микросекунд, давно должна была испариться – но она по-прежнему лежала на дне кратера, будто связанная мощнейшим защитным полем.

Что-то тяжело опустилось рядом с Гедимином. Он хотел обернуться, но не успел – поверхность, разрушенная слишком сильным давлением, рассыпалась под ногами, и двое сарматов покатились вниз по осыпающемуся под ними склону – прямо на дно, к сияющему кольцу. Гедимин прикрыл рукой лицевой щиток, не пытаясь замедлить падение – склон был слишком хрупким, чтобы удержать одиннадцать центнеров груза. В наушниках во весь голос выругался Линкен.

Падение прекратилось, и Гедимин резко распрямился и успел схватить взрывника за плечо – тот вытаращился на зелёный обруч в паре метров от него и едва не прыгнул прямо в кипящее свечение.

– Стой! – прошипел Гедимин, отталкивая его к оплавленной стене. – Ничего тут не трогай.

– Te’eksa… dasaja?! – выдохнул Линкен, вжимаясь в базальт. – Огонь и свет!

Кольцо было совсем рядом – сделай шаг, и дотронешься. Сильно растянутое по периметру, в высоту оно оказалось довольно узким – не более метра в любой точке, и везде одинаковое, словно материю, из которой оно состояло, удерживала на месте прозрачная запаянная трубка. Гедимин протянул к нему руку, взглянул на дозиметр, – излучения по-прежнему не было. Кольцо, сгорающее в зелёном ирренциевом огне, практически не фонило.

– Лиск, отходи назад по ущелью, – тихо, но чётко проговорил сармат, не сводя глаз с неровного свечения. – Там взлетай спиной вперёд. Ни один луч коснуться этой штуки не должен. Запомнил? Attahanke!

– Tza, – отозвался Линкен, ныряя в ближайший разлом достаточной ширины. Гедимин досчитал про себя до двухсот, прежде чем услышал в наушниках:

– Tiitzki. Атомщик, ты ещё там?

– Лети к горам, – сказал Гедимин, сделав крошечный шажок в сторону кольца. Облако в невидимой оболочке кипело, источая неровный свет; вспышки становились всё ярче, интервалы между ними сокращались. «Оно что-то делает,» – подумал сармат, чувствуя холод под рёбрами. «Это процесс, и он, кажется, завершается.»

– Лети и не останавливайся! – крикнул он, вскидывая руку. Тонкие щупы анализатора прошли сквозь зелёное сияние, не встретив препятствий. А потом был свет.

Зажмуриться Гедимин не успел. Минут десять, не меньше, вокруг была темнота. Дозиметр верещал, руки и лицо неприятно жгло, по пальцам стекало что-то горячее, постепенно густея. Гедимин поднял руку, приблизил к обожжённым глазам, – сквозь красное марево была видна серебристо-белая поверхность и серый расплав, стекающий по ней. Сармат поднял вторую руку, тронул вязкую каплю, – вторая перчатка была золотистой, и по ней ничего не текло. Гедимин снова потыкал в застывающую жидкость. «Свинец,» – машинально отметил он. «Видимо, из внутреннего слоя… Hasu!»

Три слоя обшивки на правой руке испарились, не оставив следа. Свинец должен был улетучиться ещё раньше, но ему помешали верхние слои – и теперь он остыл до жидкого состояния и вскоре должен был затвердеть. Гедимин почти минуту смотрел на клубящийся над ним пар. Он светился – как и всё вокруг, кроме его скафандра. Яркая полоса зелёного света, слегка тускнеющая к краям, протянулась со дна кратера по склону. Никаких странных структур в яме больше не было.

Гедимин повернулся к скале, посмотрел на ровную светящуюся полосу десятиметровой ширины – медленно расходящийся конус – и быстро отпрыгнул в сторону. Там, где он только что стоял, остались два чёрных отпечатка четырёхпалых ступней. Гедимин хмыкнул – и прыгнул так далеко, как только мог. Его выбросило из кратера за мгновение до того, как подъеденный сверхсильным излучением склон обрушился ему на голову.

– Уран и торий, – пробормотал Гедимин, ошарашенно мигая. В склоне кратера появилась прорезь в форме усечённого конуса. Она уходила в базальт на полсотни метров. Сармат приблизился к ней, осторожно тронул камень на краю, – порода слегка оплавилась и стала радиоактивной. Гедимин взял пробы – сначала наверху, потом со склона – так далеко, как только смог дотянуться, не свешиваясь вниз головой. Свежепрорезанное ущелье отчаянно фонило.

Гедимин медленно шёл вдоль пролома, отмечая его настоящие края – там, где излучение сходило на нет. Видимый след с десяти метров расширился до полусотни и погас – энергия растратилась на расплавление скалы; невидимый, но ощутимый дозиметром – прихватил ещё по триста метров с каждой стороны. Гедимин дошёл до конца ущелья, снова посмотрел на прибор и хмыкнул.

– Спрессованный омикрон, – пробормотал он и криво усмехнулся. – Чего тут только ни увидишь…

В следующую секунду он дёрнулся и схватился за уши – вопль Линкена едва не взорвал барабанные перепонки.

– Теск, твою мать! Ты что, живой?!

…Линкен придерживал его за ворот комбинезона, пока у шлюзов «Койольшауки» надрывалась сирена, и пока отдельный, вмиг опустевший вагон вёз двоих сарматов и десяток перепуганных охранников к Биоблоку – и ещё немного в Биоблоке, пока медики готовили автоклав. Гедимин сердито щурился, но не сопротивлялся. Зрение до сих пор оставалось мутным, красное марево распалось на пятна, но обзор всё ещё закрывало, – сопротивляться не было смысла.

– Анализатор расплавился, – буркнул он, потирая запястье. – Жаль. Не снял показания.

Линкен, вздрогнув всем телом, замахнулся на него, но остановился и резко опустил руку.

– Псих с радиацией! Ты сам едва не расплавился!

– Но не расплавился же, – недовольно сощурился Гедимин. – Отпусти меня. Ворот порвёшь.

– Нет-нет, держи! – замахал руками сармат-медик. – И клади сюда. Прямо в автоклав. Эй, теск! Если Линкен Лиск считает тебя психом, – ему, знаешь ли, виднее!

– Сами вы… – буркнул Гедимин, нехотя заползая в автоклав и вытягиваясь во весь рост. Медики склонились над ним, накрыли его лицо непрозрачной маской со встроенным респиратором. Сармат почувствовал, как по спине разливается густая прохладная жижа, медленно накрывая конечности, поднимаясь вверх по рёбрам.

– Линкен, – сказал он, приподняв голову; ничего видеть он уже не мог, но надеялся, что взрывник поблизости. – Отдай всё Хольгеру. Пусть узнает, что это было.

20 августа 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Хольгер сел на край автоклава, заглянул внутрь и хмыкнул.

– Шлем снимать запретили, – пожаловался он, щёлкнув пальцем по респиратору, – но считай, что я улыбаюсь.

– Да я вижу, – отозвался Гедимин, приподнимаясь на локтях. В глазах Хольгера сверкали красные искры – сармат слегка волновался, но не был ни испуган, ни расстроен.

– Нет, лежи, – замотал головой химик, устраиваясь на краю автоклава. – Говорят, тебе выжгло зрительные нервы…

Гедимин пожал плечами.

– Я не медик. Когда я сюда пришёл, глаза работали. Потом – перестали. Если бы я так ремонтировал механизмы…

Из-за ближайшего пульта донёсся обиженный фырк.

– Это лучевой ожог, атомщик, – вздохнул Хольгер. – Самый коварный из ожогов. Ну да Плутон с ним. Ты ведь не ожоги обсудить хочешь, правильно?

Гедимин выжидающе посмотрел на него.

– Кумалу я видел вчера, – сказал Хольгер, выждав пару секунд, – но глаза у него до сих пор выпученные. Обещал тебе новый анализатор и извинялся за легкоплавкость старого.

Гедимин хмыкнул.

– Пусть не извиняется. Нет механизмов, рассчитанных на ядерный взрыв.

– Взрыв, – Хольгер качнул головой и уткнулся взглядом в собственную ладонь. – Именно взрыв. Облако испарившегося ирренция, придавленное к поверхности и некоторое время удерживающее постоянную форму. Реакция в нём при этом не прекращалась. Твоё прикосновение нарушило какой-то внутренний параметр, и излучение прорвалось.

Гедимин смотрел на него, не мигая, ещё несколько секунд, но химик замолчал и, похоже, не собирался продолжать речь. Сармат вздохнул.

– Оно даже не фонило. Кольцеобразное облако, пара километров по окружности… Ещё одно локальное нарушение законов физики?

Хольгер покачал головой.

– Не локальное. Линкен воспроизвёл его. Дважды.

Гедимин ошалело мигнул.

– Дважды?!

– И ещё два раза воспроизвести не удалось, – сказал Хольгер. – Видимо, дело в количестве ирренция. Конечно, окончательные выводы делать рано…

– Уран и торий! Сколько всего бомб вы там взорвали?! – Гедимин, не удержавшись, хлопнул по стенке автоклава. Липкая жижа, покрывающая её, брызнула во все стороны.

– Очевидно же, – хмыкнул Хольгер. – Четыре. Кратер Кармана выглядит теперь так, словно туда упал ещё один метеорит.

– Чтоб ему, – пробормотал Гедимин, сердито щурясь. – Никакой осторожности… Значит, эти кольца появлялись всякий раз, когда ирренция было…

– Две-три критические массы, – кивнул Хольгер. – При взрыве мощного «Теггара» такое кольцо тоже было. А вот «Гельт» ничего подобного не даёт. Видимо, весь ирренций выгорает раньше, чем покидает ловушку внутри бомбы…

– «Теггар», «Гельт», четыре «Та-сунгара»… – Гедимин поморщился. – Осторожнее там, ладно? Трудно будет работать на Луне, развалившейся на куски.

Хольгер хихикнул.

– Я так и говорю Линкену, – кивнул он. – Перед каждым испытанием. Могу прислать его сюда – повторишь ему это лично. Так или иначе – кольца реальны, связаны с непрореагировавшим ирренцием… и очень трудноизучаемы. Даже Линкен не рискнул ещё раз сунуть руку в кольцо.

– Сканер, – напомнил Гедимин, по привычке прикоснувшись к правому запястью и болезненно сощурившись. – Дроны. Сигма-излучение. Не надо повторять за мной каждый идиотский поступок.

Хольгер развёл руками.

– Ничего идиотского в исследованиях нет, атомщик. А что до сканеров… Кольцо непрозрачно даже для сигмы.

Гедимин замигал, недоверчиво посмотрел на Хольгера – тот спокойно встретил его взгляд и кивнул.

– Именно. Третья в мире структура, после сверхуплотнённого защитного поля и ипроновой пластины, непрозрачная для сигмы. Я попробовал бы воспроизвести её в лаборатории – но где же взять такую лабораторию?..

23 августа 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

– Куда?! – послышалось у входа в отсек, едва ворота приоткрылись. Гедимин, удивлённо мигнув, обернулся.

– Ты сам разрешил, – остановившись на пороге, напомнил сердитому медику Линкен.

– Скафандр сними, – буркнул тот. – Куда ты ломишься в броне?!

Дверь закрылась. Гедимин еле слышно хмыкнул.

Линкен вошёл через пять минут, сердито фыркая, но при виде Гедимина широко ухмыльнулся и сгрёб его в охапку.

– Ну? Долго ещё тебя тут продержат? – нетерпеливо спросил он. Голос его звучал сдавленно – Гедимин ответил на его объятия, не сдерживаясь, и если бы кости сарматов не прошли модификацию, дело кончилось бы множественными переломами.

Ремонтник выпустил Линкена и пожал плечами.

– Я здоров. Не знаю, чего им от меня надо.

– Ясно, – сердито сощурился Линкен. – Поговорю с Ассархаддоном. Это уже пахнет саботажем, если не диверсией…

– Ты в себе? – Гедимин, вскинувшись, заглянул ему в глаза. – Забыл, как он обычно реагирует?

Линкен вздохнул.

– Ты очень нужен нам, атомщик. Я не хочу никаких расстрелов, но если ты не выберешься до сентября…

Он развёл руками.

– Зачем я вам? – удивлённо мигнул Гедимин. – Испытания и так не прекращаются. Константин всё рассчитывает…

Линкен отмахнулся.

– Ну да, Константин… Ассархаддон планирует окончательные испытания для «Та-сунгара». В поясе астероидов. Нужно, чтобы рвануло в полную силу.

Гедимин снова мигнул.

– В поясе астероидов? На глазах у всего Марса, Цереры и Весты? Он там в себе?

– Всё рассчитано, атомщик, – отмахнулся Линкен. – И Марс, и Церера будут далеко. Разве что заметят что-нибудь со спутников Юпитера… но им обычно не до космоса. Сделай мне хорошую бомбу, атомщик. Покажи, как взрываются планеты!

01 сентября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Измерять шагами личный отсек было неудобно – Гедимин даже разогнаться не успевал, как упирался в очередную стену. Можно было выйти наружу, в вестибюль, но метаться, как зверь в клетке, на глазах у охранников, сармату не хотелось. Он сердито сощурился и снова выглянул за дверь.

– Я в комбинезоне. Хольгер ходит так по всей базе. Отвези меня в лабораторию!

– Нельзя, – отозвался Стивен; он старался говорить ровным голосом, но не мог скрыть, что очень доволен происходящим. – Приказ – оставаться здесь.

– Приказ… – Гедимин стиснул зубы и опустился на матрас. «Чтоб им всем, с их приказами…»

За дверью послышался тихий гул погрузчика, сердитые возгласы охраны и громкие хлопки.

– Разрешение! – крикнул Стивен. – У меня нет приказа…

Погрузчик остановился.

– Вы нуждаетесь в отдельном приказе? – ласково осведомился Кумала.

Гедимин, вздрогнув, рывком поднялся с матраса и распахнул дверь. За спинами поспешно расступающихся охранников он увидел малый робот-погрузчик. Кумала сидел рядом с водителем. Увидев Гедимина, он широко улыбнулся и похлопал ладонью по непрозрачному чехлу из белого скирлина.

– Всё готово, Гедимин. Забирайте!

Сармат вскочил на платформу и сдёрнул чехол. Плотный скирлин с треском лопнул, оставив в руках Гедимина длинные обрывки. Тот сердито отбросил их и склонился над скафандром. Иссиня-чёрная броня снова блестела, совершенно целая, от шлема до четырёхпалых сапог. Гедимин взялся за правый «рукав», сдвинул в сторону пластины и посмотрел на тёмный экран нового смарта.

– Новейшая модель, – сказал Кумала, забравшись на платформу с другой стороны. – Я заменил энергогенератор. Теперь он работает на ирренции. За качество, увы, не отвечаю, – личное творчество Хольгера Арктуса…

Гедимин изумлённо замигал.

– Хольгер сделал новый анализатор?!

Он вскрыл корпус, затаив дыхание, заглянул внутрь. Миниатюрный генератор был заключён в золотистую оболочку – рилкар, проложенный ипроновой фольгой, предельно надёжную защиту от излучения. Гедимин осторожно притронулся к нему кончиком пальца, оценивая скорость вращения, и не сразу заметил, что Кумала гладит его по запястью.

– Так вы с Хольгером теперь… не так близки, как раньше? – осторожно спросил конструктор, странно облизав губы. Гедимин, вздрогнув, отдёрнул руку, загнал пластины над анализатором обратно в пазы и выпрямился во весь рост, недобро щурясь.

– Я не знал, чем он сейчас занимается. Он, наверное, хотел… удивить меня. А ты пойди уже и прими антимутаген! Проект «Слияние» давно закрыт.

Кумала мигнул, медленно поднял на Гедимина странно плывущий взгляд и улыбнулся.

– Я давно не видел вас без скафандра, – сказал он. – Вы всё так же красивы. Говорят, лучевой всплеск обжёг вам правую руку…

Гедимин разжал крепления на стапеле и подхватил упавший на него скафандр. Охранники, подступившие было к погрузчику, шарахнулись в разные стороны.

– Не обжёг. Броня защитила, – сказал сармат, перехватив скафандр поудобнее. – Ты сделал хороший скафандр. Но очень мне надоел.

Кумала снова улыбнулся. Он по-прежнему стоял на платформе рядом с опустевшим стапелем и смотрел куда-то сквозь Гедимина, будто сармат был прозрачным.

– Я сделал его ещё лучше. Я рад, что вы не пострадали. Вы любите смелые эксперименты, Гедимин, испытываете всё вокруг на прочность. Думаю, мы ещё не раз встретимся. Zaaseateske!

– Псих, – пробормотал сармат, глядя ему вслед. Скафандр по-прежнему был в его руках – тяжести брони он не ощущал.

11 сентября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

– Завтра, – сказал Линкен, придвинувшись к Гедимину вплотную. – В полпятого у главного шлюза.

– Вы оба выходите из одного жилого блока. Одновременно, – в голосе Константина слышалось едва скрываемое раздражение. – Неужели трудно состыковаться?

– Ты не с ними? – Хольгер, услышав его слова, удивлённо мигнул. Константин покачал головой.

– Кто-то должен будет продолжить работу, когда вам поотрывает головы.

Линкен беззвучно рассмеялся и хлопнул ладонью по столу – вполсилы, но пустые контейнеры из-под еды со столешницы посыпались.

– Ты кое-что забыл, математик. Куратор будет там с нами. Если ему оторвёт голову, твоя работа уже никому не понадобится.

Над его головой раздался негромкий смешок. Линкен, вздрогнув, на мгновение замер – и очень медленно повернулся на звук. Гедимин, до того слушавший вялую перебранку вполуха, вскинулся и привстал, настороженно глядя на Ассархаддона.

– Вы ошибаетесь, – мягко сказал тот, занимая свободное место рядом с Хольгером. – Что бы мне ни оторвало, работа будет продолжена. Было бы глупо не дублировать функции, если речь о проектах такой важности. Вы согласны, Гедимин?

Сармат вздрогнул от неожиданности и недовольно сощурился. «Опять Гедимин! Других сарматов тут нет?!»

– Твоя работа, тебе виднее, – проворчал он. – Испытания на астероиде?

Ассархаддон кивнул, глядя на него с лёгким интересом.

– Почему вы предположили, что план может измениться?

– Там полно мацодских баз, – мрачно проговорил Гедимин, глядя на свои пальцы. – Баз и крейсеров. Твои охранники готовы разделаться с «Давидом»?

Ассархаддон усмехнулся и покачал головой.

– Вот что вас тревожит… Мацода? Будьте уверены, в окрестностях нашего полигона завтра не будет ни одного «Давида». Беспокойтесь лучше о своей части работы. Бомба должна сработать так, как обещано, иначе проект «Та-сунгар» придётся свернуть.

Линкен вздрогнул.

– Но… вы обещали…

Гедимин выдохнул сквозь стиснутые зубы. «Ты ещё на колени встань!»

Ассархаддон снова покачал головой. Смотрел он по-прежнему на Гедимина, будто Линкена за столом не было.

– Вы мне тоже… пообещали. Дело за выполнением. И пока что ваша очередь.

12 сентября 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката» – Пояс астероидов, астероид Гоберта

– Боитесь космоса?

Гравикомпенсаторы уже включились, и ускорение больше не вжимало Гедимина в дно «ванны», в которой он лежал навытяжку. Отстегнув один из ремней на груди, он слегка приподнялся – так было лучше видно кабину пилотов. Штурман, отодвинув перегородку, выглянул в крошечный пассажирский отсек и притронулся к наушнику шлема.

– Меня слышно?

– Да, – отозвался Гедимин, отстёгивая второй ремень. – Я не боюсь. Непривычно. Так далеко я ещё не был.

Несмотря на компенсаторы, Гедимин чувствовал, как корабль с каждой секундой ускоряется. До максимально возможных шестидесяти пяти «лун» в час было ещё далеко – на них, насколько сармат знал, обычные спрингеры выходили минут через пятьдесят-пятьдесят пять. Корабль Гедимина – один из целого роя, недавно покинувшего кратер Драйден – стартовал четверть часа назад.

– Так вы не космолётчик? – удивлённо мигнул штурман. Этого сармата Гедимин видел впервые – как и пилота, и четвёрку экзоскелетчиков в трофейных «Шерманах», занявшую крошечные десантные палубы. Безымянный спрингер без знаков отличия, замаскированный под обычный атмосферный «Кенворт», был довольно тесен – в полуметре от капсулы, в которой лежал Гедимин, находилась кабина пилотов, на полметра сбоку – люк в десантный шлюз, на полметра сзади – машинный отсек. Сармат мог слышать, как гудят на низкой частоте роторы шести ЛИЭГов, и на пару тонов ниже – массивный волчок антиграва.

– Я не был нигде, кроме Земли и Луны, – ответил Гедимин, глядя сквозь прозрачную перегородку в единственный иллюминатор, опоясывающий кабину пилотов. Он был очень узким, и в него не было видно ничего, кроме черноты и редких искр в ней.

– А чем занимались в войну? Десант, наземная зачистка, инженерные войска?

Штурман, обменявшись с пилотом парой жестов, выбрался из кабины и сел на край пассажирской капсулы. Кажется, его помощь была не нужна в этом участке вакуума, и он откровенно скучал.

– Я был пилотом, – нехотя ответил Гедимин – нелепый хаос последних дней войны он вспоминать не любил. – «Гарпия», база «Шибальба». Прикрытие «Циклопа». Два дня. На третий попал в плен. Никуда не успел.

– А-а, – протянул штурман, недоверчиво щурясь. – Мне казалось, вы из группы Ассархаддона. С Титана или с Цереры… в крайнем случае – с Марса. Значит, вы не застали первую войну…

Гедимин внимательно посмотрел на него. Кожа штурмана была тёмно-синей, с сероватым стальным блеском.

– Ты с Титана? – спросил он. – Криос?

Штурман мигнул.

– Нет, я с Ганимеда. Мы тогда были…

Он притронулся к наушнику и, резко развернувшись, залез обратно в кабину. Гедимин увидел мигание светодиодов. «Перекличка,» – подумал он, опускаясь в капсулу и пристёгивая ремни. «Не засекли бы…»

…Скафандр слегка встряхнуло. Гедимин растерянно мигнул, попытался подняться и услышал хруст креплений – он едва не выдрал их из капсулы. Над ним стоял очень удивлённый штурман.

– Вот так тяжесть! Как вы в этом ходите?! Пришлось поддевать рычагом, иначе я вас не сдвинул бы. Пятнадцать минут до цели, просыпайтесь.

Гедимин мигнул.

– Кисти рук чувствительны. В следующий раз не надо рычагов, – попросил он, проверяя крепления. Ему хотелось подняться, но именно сейчас отстёгиваться было нельзя – спрингер замедлялся, компенсаторы приноравливались к новому ускорению не сразу, очень легко было вылететь из капсулы в потолок.

– Это Гоберта? – спросил он, указав на яркую точку в иллюминаторе. Она была чуть крупнее других и как будто приближалась.

– Да ну! – штурман хмыкнул, глядя на Гедимина с недоумением. – Гоберта от нас справа. Мы маневрируем. Так вы, правда, впервые в космосе?

Гоберта – тусклый обломок вытянутой формы с изрытой кратерами поверхностью – выплыл в иллюминатор за пять минут до посадки. Ещё через минуту Гедимин увидел слева от спрингера второй корабль. Их скорости уже сравнялись, они шли крыло к крылу. Две минуты спустя Гоберта заслонила весь обзор, а ещё через полторы – снова исчезла, сменившись открытым космосом. Спрингер сел на твёрдую поверхность.

– С удачной посадкой! – услышал Гедимин в наушниках голос Ассархаддона. – Можете выходить. На астероиде Гоберта нет ни одной бактерии, и некому организовать вам достойную встречу, – придётся обойтись моим приветствием. Бомба в порядке?

– В полном, – отозвался Линкен; Гедимин, ожидающий открытия десантного шлюза, не видел ни его, ни других сарматов, но мог слышать их всех – настройки коммутатора соединили его со всей группой «Гоберта». – Но Гедимин и Хольгер её ещё не видели.

– Гедимин, Хольгер, дело за вами, – судя по многословности, Ассархаддон немного волновался; Гедимину, тоже неспокойному, не хотелось лишний раз открывать рот, но куратора он понимал. – У вас час, пока мы запасаемся кислородом.

Сармат осторожно шагнул из шлюза и почувствовал под ногами холодную твёрдую поверхность скалы – что-то вроде переотложенной осадочной породы, каждый из кусочков которой был прочным, но слабо связанным с другими. Он опустился на корточки и с силой провёл пальцем по камню. Посыпались песчинки.

– Гедимин, у нас нет времени на геологические исследования, – напомнил Ассархаддон. Теперь сармат видел и его корабль, и все остальные, – они выстроились кольцом на изрытой ямками поверхности, и она неярко блестела в свете бортовых огней. Небо над ними было иссиня-чёрным; горизонт закруглялся за их дюзами, и всё, что мог видеть Гедимин, – несколько десятков квадратных метров тёмно-бурой скалы. Он увидел, как двое экзоскелетчиков под присмотром Линкена выносят из корабля красно-белый контейнер, сплошь покрытый предупреждающими знаками, сделал шаг навстречу им – и только теперь понял, что находится в поле искусственной гравитации. Такое же движение на поверхности Луны швырнуло бы сармата далеко вперёд – а Луна была огромной по сравнению с любым астероидом…

– Компенсаторы включены, – отрапортовал кто-то из пилотов – Гедимин так и не выяснил их имён. – Кислородные станции развёрнуты.

– Продолжайте работу, – приказал Ассархаддон. Теперь Гедимин видел и его – куратор стоял у десантного люка, его лицо, как и лица всех сарматов, прикрывал непрозрачный щиток. Увидев, что Гедимин повернулся к нему, Ассархаддон поднял руку в приветственном жесте.

– Атомщик, иди сюда, – нетерпеливо обратился к сармату Линкен. Его сопровождающие уже опустили контейнер на поверхность Гоберты и отошли к кораблю. К ним приближался Хольгер, торопливо заталкивая что-то в разные ниши скафандра.

– Железная руда, – прошептал химик, посмотрев себе под ноги. – Жаль, столько металла пропадёт.

– Далеко не улетит, – отозвался Ассархаддон, успевающий слушать всех. – Рано или поздно эти обломки будут собраны. Приступайте, seatesqa. Мне не терпится увидеть взрыв.

Гедимин склонился над вскрытым контейнером, привычным движением снял крепления с корпуса, поддел пластину и заглянул внутрь. Все семь ядер заряда были на месте. Сармат поправил одно из них, сдвинувшееся на полмиллиметра в сторону, и жестом показал Линкену – «порядок». Хольгер, заглянувший в корпус с другой стороны, сунул внутрь анализатор и несколько секунд спустя одобрительно кивнул и выпрямился.

– Таймер на час, – громко сказал Линкен. Ассархаддон поднял руку. Все сарматы, кроме троих, стоявших у бомбы, и самого куратора, забрались в десантные люки и захлопнули их. Гедимин смотрел на белый цилиндр, лежащий перед ним. Через час бомба должна была развернуться и начать заглубление.