Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 120 (всего у книги 146 страниц)

24 июня 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Гедимин вышел из реакторного отсека и долго возился с закрывающим механизмом, медленно выравнивая дыхание. От пережитого волнения его слегка потряхивало. Чем ближе подходил день плановой замены раствора в контуре охлаждения, тем неохотнее сармат брался за испытания. Замена была назначена на завтра, и сегодня Гедимин с трудом заставил себя провести положенные тесты. Реактор выдержал; изучение борной кислоты в цистерне и в кожухах твэлов не показало ничего опасного, но всё же сармату было не по себе.

– Живой? – спросил Иджес, поднимаясь на ноги. В ожидании Гедимина он сидел в туннеле, и над его головой кружил дрон с подсветкой. Ремонтник машинально отметил, что этот механизм ему раньше не попадался на глаза, – дрон, с которым Иджес собирался на соревнования, выглядел и вёл себя в воздухе совершенно по-другому.

– Вакуумный реактивник? – Гедимин поймал аппарат на лету и, отключив, потрогал края сопел. – Тяжёлый. Есть смысл? На регате вроде бы одни атмосферники…

– Это для полосы препятствий, – Иджес отобрал у него дрон и прикрепил к скафандру. – Мы тут с Айзеком и Аксой…

В наушниках задребезжало.

– Ис, Джед, оба в рубку! – деловито скомандовал Кенен. – Ансельм там не с вами?

Ансельм и ещё двое ремонтников нагнали их на выходе с обитаемой палубы. «Бригада собирается,» – подумал Гедимин. «Вовремя закончил опыты. Что случилось на этот раз?»

…Просторный ангар, частично отведённый под временную мастерскую и хранилище экзоскелетов, был открыт нараспашку. За наскоро установленной перегородкой слышались бластерные разряды и сдавленная ругань, иногда прерываемая рявком и торопливыми извинениями. Сарматы расставили ремонтные стапеля и контейнеры с запчастями вдоль прохода, по которому то и дело кто-нибудь пробегал – иногда в одиночку, иногда по двое.

– Кто сдал выживание? – доносилось из дальнего конца ангара – уже в третий раз за последние пять минут. – Про разгерметизацию спросили? Что ответила?

– Иди-иди, готовься, – кого-то выпихнули в мастерскую. – Завтра контрольные стрельбы, а ты в теска с двух шагов промажешь!

– Чего?! Да я больше тебя… – вскинулся было выпихнутый, но встретился взглядом с хмурым Иджесом и, осёкшись, быстро пошёл к тиру.

– А у тесков врождённая меткость, – донеслось оттуда. – У любых. Даже у Джеда, который сейчас в мастерской возится.

Гедимин недовольно сощурился.

– Да не обязан я знать, как выжить на Луне! – тоскливо взвыла «макака» за открытыми воротами. – Я здесь вторую неделю!

– Вот это и скажешь, когда проткнёшь скафандр, – усмехнулся кто-то. – Где-нибудь в Бэрде или Эрлангере. Покажешь пробоине дату регистрации, и она сразу заткнётся.

– Пара пошла! – рявкнул, высунувшись из тира, экзоскелетчик в жёлтом «Шермане».

Гедимин отстегнул свежесобранный «Маршалл» от стапеля, оттолкнул его к стене (экзоскелет лёг на опоры и повис на них), поднял, наклонившись, полуразобранный механизм, лежащий у его ног, и перевесил на стапель.

– Брось, – буркнул Иджес, запуская руку в ящик с запчастями, поставленный рядом с Гедимином; в его собственном ящике на самом дне валялась пара пластин с обшивки и пригоршня мелких болтов. – Это не починишь. Возьми вон тот «Тилацин», он вроде на ходу.

– С ним без меня справятся, – отозвался Гедимин, придирчиво разглядывая остатки механизма. Он сорвался со стапеля при перевозке и был придавлен контейнером, и ремонтники частично растащили его на детали, и теперь сармат досадливо щурился – судя по маркировкам на аккумуляторе, этот экзоскелет был пересобранным «Стрельцом». «Надо было этот восстанавливать,» – думал Гедимин, прикидывая, какие запчасти состыкуются с полуразобранными северянскими узлами. «Они надёжные.»

– Сержант Рику! – рявкнули за воротами. – Где вверенные вам курсанты?

Ответа Гедимин не расслышал – в тире снова затрещали разряды.

– Неправильно! – повысил голос спрашивающий. – Они в участке. Один был найден в «Сюаньхуа», второй – на этаже «Понти». Это вы послали их в патруль?

– Нет, сэр, – отозвался Рику. – Я показывал им город, сэр. Один из них хотел посмотреть инопланетян, сэр. Я не ду…

– Он посмотрел, – буркнул спрашивающий. – В участок, сержант Рику. Без объяснительной не выходите!

Иджес ухмыльнулся.

– Гостиница заработала?

Гедимин кивнул на открытые двери тира – где-то в той стороне был космодром.

– Четыре шаттла стоят на западе.

– Чего им всем тут надо? – спросил самого себя Иджес, зачищая концы проводов. – Вот так, теперь попробуем… Ять!

Яркая вольтова дуга на миг осветила ангар, треском заглушив стрельбу и переговоры по углам. Из тира высунулись три головы. Иджес, подобрав оплавленный болт, швырнул его в ящик с обломками и снова по плечи влез в экзоскелет.

– Никто не видел сержанта Рику? – раздался у ворот громкий женский голос, и кто-то заглянул в ангар. – Добрый день, мистер Джед! Всё работаете?

Гедимин удивлённо мигнул. Самка хихикнула и скрылась.

– Капитан, вы видели сержанта Рику? – донеслось с улицы. – С него три койна восемнадцать центов. Он обещал наличными, но нам нетрудно выслать счёт. Лично ему или департаменту?

Ансельм, остановившийся за плечом Гедимина, громко хрюкнул в респиратор.

– Что у нас получается? – спросил Иджес, с облегчённым вздохом перевесив готовый экзоскелет на пристенный стапель.

– Шестнадцать на ходу, из них три тяжёлых, – ответил Гедимин, окинув мастерскую недовольным взглядом. – Можно собрать ещё один из остатков, остальное – на переплавку.

Разноцветные, ещё не перекрашенные в жёлтый экзоскелеты выстроились вдоль стены, и её опоры отчётливо прогибались – стапеля были установлены в спешке и довольно криво, нагрузка распределялась как попало. Гедимин, несколько секунд пронаблюдав за изгибом опор, взял два тяжёлых экзоскелета и поволок к противоположной стене вместе со стапелями. Едва не попавший ему под ноги курсант шарахнулся на два метра назад и изумлённо выругался.

– Эй, теск! А крейсер ты поднимешь?

– Пара пошла! – крикнул, высунувшись из тира, «Шерман». – Живей, живей! Да, вот вы, – я вас на стрельбах не видел!

Курсант, оглянувшись на Гедимина, быстро пошёл к тиру.

– Идём отсюда, – буркнул ремонтник, повернувшись к Иджесу. – Много макак. Голова гудит.

– Сейчас пойдём, – пообещал Иджес. – Только дождёмся Ансельма – пошёл в участок… Это, значит, и есть их новые «копы»?

– Такие же, как старые, – пробормотал Гедимин, покосившись на открытые ворота – за ними, как ему показалось, промелькнул силуэт самки из «Сюаньхуа».

– Иди домой, Уотерс, – донеслось из-за стены. – Тут что написано? Читай вслух!

– Я тоже человек, – сердито ответил Уотерс, и Гедимин мигнул, узнав по голосу Харольда-полукровку. – Так написано в регистрации.

– Иди-иди, – отмахнулся первый. – Вот ещё тесков мы не брали!

Гедимин еле слышно хмыкнул.

– Человек, – Иджес с недобрым прищуром потёр правую ладонь. – Слышал, атомщик? Hasulwa тоже хочет бластер и экзоскелет!

– На орбиту Седны, – буркнул Гедимин, прижимая пальцы к гудящему виску. – Вместе с бластером и экзоскелетом. Пойду вызывать глайдер!

30 июня 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

На стене госпиталя, рядом с воротами, висел яркий плакат. Рассмотреть его Гедимин не успел, заметив на ходу только две сложенные лодочкой ладони на фоне лунного диска. Пока в вестибюле Кенен улыбался самочке на вахте и ждал, когда Питер поднимется с нижних ярусов, сармат огляделся и заметил ещё один плакат с тем же изображением. «Программа Гонда», – прочитал он крупную надпись поверх лунного диска, ладоней и лежащего в них комка земли с ростком. «Бесплатное анонимное тестирование, проверка репродуктивного здоровья и выявление «поражённых генов». Ежедневно с 7.00…»

– Рад вас видеть, Кенен, – раздался за спиной голос Питера, и сармат, не дочитав, развернулся к нему. – Гедимин, доброе утро. Хорошо, что здравый смысл возобладал, и вы смогли сюда выбраться. После всех этих разговоров о ликвидации гетто я уже не знал, чего ждать.

«Ликвидация гетто?» – Гедимин изумлённо мигнул, покосился на Кенена – тот, ничуть не удивившись, растянул губы в широкой улыбке.

– Спасибо, что прислал нам майские реактивы, – сказал он. – Эта война… Таким, как я, мирным сарматам, ещё не один год придётся доказывать лояльность властям. А ведь я всеми силами стараюсь помогать городу…

Питер нетерпеливо махнул рукой.

– Я знаю, Кенен. Мы с вами работаем не первый год. Гедимин, вы не против немного мне помочь?

Сармат, кивнув, вопросительно посмотрел на человека. Пока Питер и Кенен разговаривали, он заметил ещё один плакат – вернее, белый лист с крупно напечатанным посланием. «Здесь НЕ проверяют на инопланетные гены,» – гласило оно. «Выявление родства с обитателями Империи Рокка – по личной просьбе посла Империи А.У.Менгва.»

Это сообщение сильно озадачило Гедимина и, едва Кенен добрался до комнаты с диваном и кофейным автоматом, сармат переключил коммутатор и спросил у Питера:

– Кто ищет родство с рокканцами?

Врач озадаченно посмотрел на него, вспомнил о чём-то и усмехнулся.

– А, объявление в вестибюле! Вы его видели? Надо будет такое же повесить снаружи. Мало кто смотрит на дверь, прежде чем её открыть. Да, это новое поветрие в Кларке… да, наверное, и на Земле – вот только у землян нет генетического материала с Рокки, а у меня…

Он довольно улыбнулся. Гедимин мигнул.

– Удивлены? – Питер заглянул ему в глаза снизу вверх. – В Саскатуне тоже удивились. Конечно, я поделюсь с ними… но не сразу и не даром. Всё равно моего оборудования не хватит на полноценное исследование. Но всё же, всё же, – это очень интересные образцы, Гедимин. Идёмте, здесь направо…

Он ускорил шаг, но Гедимин без труда нагнал его у поворота.

– Откуда образцы? – нетерпеливо спросил он. – Что узнал?

Питер весело хмыкнул.

– Интересуетесь генетикой?.. Посол Атугваман Уру Менгва позволил мне собрать кровь у него и его спутников. Восемнадцать образцов, единственный генетический банк Рокки в Солнечной системе… Надеюсь со временем его пополнить. Интереснее всего, конечно, материал самого посла – он из потомственной знати, потомок правящего рода… Знаете, что на Рокке одна династия правит двенадцать тысяч лет?

Гедимин мигнул.

– Сколько они живут?

– А вот это тоже интересно, – Питер вышел из лифта, но дальше не пошёл – развернулся к сармату. – Очень чёткое расслоение, и я нашёл его маркеры в ДНК. Обычные рокканцы начинают стареть после двухсот пятидесяти – двухсот семидесяти лет…

«Сколько в рокканском году земных часов?» – тут же щёлкнуло в мозгу Гедимина, но он не стал перебивать.

– А вот примесь царственной крови, – Питер усмехнулся, – отодвигает этот срок минимум на полтора века. У этого народа трепетное отношение к генеалогии, предки отслеживаются на тысячи лет назад. Так вот, посол Атугваман по материнской линии…

Он замолчал, перевёл взгляд на часы и решительно развернулся к пустому коридору.

– Идёмте, Гедимин. Я покажу вам, что у нас случилось. Это всё эксперименты с составом воздуха. Мы предполагали, что вентиляция не рассчитана на прокачку аммиака…

Гедимин осторожно коснулся его плеча.

– Я понял про рокканцев. Почему ищут родство?

Питер пожал плечами.

– Из любопытства, я думаю. Других причин я не вижу. Рокка не объявляла никаких поисков и не собирается давать преференции отыскавшимся потомкам. Насколько я понял посла Атугвамана, для них тот древний контакт был чем-то… неприятным и даже постыдным. Я, конечно, могу посадить лаборанта брать кровь и сверять маркеры, и, может быть, мы найдём кого-нибудь с рокканцами в предках, но…

Он снова пожал плечами.

– Лаборантам есть чем заняться, а оказывать полузаконные услуги… Пусть летят на Землю, – там достаточно мошенников, найдут в предках хоть рокканца, хоть кейнерийца. Вот здесь, Гедимин. Отсюда воздух разводится по пяти герметичным боксам. Мианийцу пришлось делать несложную операцию. Вот в этом боксе. Для лучшего заживления решили дать ему привычную атмосферу. Лучше было бы обойтись маской и баллонами с дыхательной смесью, но тогда предполагалось, что вентиляция выдержит…

Гедимин слушал его, прикидывая, как лучше вскрывать стену, и сколько дециметров воздуховода придётся заменить. На краю сознания держалась мысль о рокканцах и их потомках. «Странно всё-таки. Разные планеты. Разная история. Как они скрестились?» – он в растерянности покачал головой. «Почему они вообще похожи на людей? Мианийцы, вон, дышат аммиаком…»

02 июля 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

«Шарообразные твэлы,» – Гедимин, проведя по листку, вырванному из ежедневника, несколько бессмысленных линий, недовольно сощурился. То ли мозг так и не восстановился после пыток и облучения в Сокорро, то ли причина была в неприязни к странной идее, – думать о шарообразных твэлах было очень тяжело. Гедимин сосредоточился, попытался сформулировать, что ему не нравится, но через несколько минут сердито фыркнул и, скомкав листок, бросил его в утилизатор. «Не годится,» – подумал он, тяжело поднимаясь на ноги. «Лучше не трогать. Если на Земле хотят, пусть проверяют сами.»

Он выбрался из туннеля, оставив реактор работать в обычном режиме. После добавления борной кислоты самопроизвольные глушения стали гораздо реже – иногда установка не прекращала работу по два-три дня. Некоторое время Гедимин размышлял над причиной этого и над связью выделения ничтожного количества нейтронов с мощными и непредсказуемыми омикрон-всплесками, но ни к какому выводу не пришёл и только составил отчёт для «Тория». «Если там физик – пусть думает,» – невесело хмыкнул он. «Может, ему мозги не выжигали.»

– Двадцать пятого, как раньше, – раздался в наушниках довольный голос Иджеса. – Чего ты не успеешь?! Почти два месяца впереди. Тут же мешок деталей! А топливо я сливаю с глайдеров. Нет, не замечают. Там нужно-то – поллитра, редко больше…

Гедимин мигнул.

– Иджес, что у вас там? – спросил он, переключив коммутатор. На том конце радостно хмыкнули.

– Атомщик, иди к информаторию! Тут привезли два ящика деталей. В основном хлам, но мы уже насобирали на три дрона.

Полупустые ящики действительно стояли в коридоре у входа в информаторий. Кроме Иджеса, в них копались четверо сарматов. Гедимин заглянул внутрь, посмотрел на пакет в руках Иджеса, хмыкнул и покачал головой.

– Не надо. Три дрона? Всё-таки будут гонки?

Иджес обрадованно закивал.

– Двадцать пятого, как обычно. Зет обещал сделать полосу препятствий. Поставим её в осевом коридоре, там места хватит. Нас уже четверо, ещё двое под вопросом. Ты пойдёшь?

Гедимин качнул головой.

– Только в зрители. Где будут трибуны?

Иджес озадаченно мигнул.

– Вот это мы пока не решили. Я хотел сделать прозрачную стену на оси, чтобы всем было видно…

В наушниках заскрежетало.

– Ис, опять за своё? – раздался недовольный голос Кенена. – Я же просил – корабль не трогать! Повесь камеру, выведи табло в мою рубку, но переборки не ковыряй!

– На этих мониторах ни астероида не видно, – отозвался Иджес. – Смотри, атомщик, я повешу пару камер над полосой препятствий. Это самое интересное, верно? А в скоростном коридоре ничего не будет. Всё равно никто ничего не увидит.

Гедимин кивнул.

– Да, на круглом стадионе было удобнее. Хотя – на местной регате тоже ничего не разберёшь…

– Хотя они могли бы построить нормальный стадион, – Иджес недовольно сощурился. – Я хотел вынести соревнования наружу, но Кенен против.

– Мне вообще не нравится твоя затея, – отозвался Кенен. – Разрешил, чтобы ты не нудел и не вис на ушах. Если из-за неё на базе будет неспокойно – сразу всё прикрою.

Иджес фыркнул.

– С макаками было проще что-то устроить, чем с этим сарматом! Я просил только цистерну с водой…

– Знаешь, почём нынче вода? – спросил Кенен. – Здесь Луна, парни! Неподходящее место для глупых развлечений.

Гедимин отключил коммутатор.

– Нужна будет помощь – зови.

– Мы справимся, атомщик, – отмахнулся Иджес. – Полоса, камеры, монитор… Обычная работа, проще той, что на космодроме. Хорошо, если удастся вернуть Летние полёты. Это было весело.

11 июля 27 года. Галактика Вендана, крейсер «Феникс»

– Иджес! – Линкен коротко хохотнул. – Ну конечно, кто же ещё?! Я думаю, раньше Земля взорвётся, чем Иджес разлюбит гонки. Скольких он уговорил? Семерых? Ну, это на первый раз, дальше соберётся вся база. Если меня перестанут гонять по двум галактикам, я выберусь посмотреть. Новые Летние полёты! После войны, после взрыва Марса, после всего… Досадно будет такое пропустить.

Гедимин слушал его рассуждения вполуха – перед ним лежал смарт с развёрнутой клавиатурой, и сармат дописывал отчёт. Чертежей в этот раз не было – только общие соображения, так и не перенесённые на бумагу, не говоря уже о трёхмерном моделировании. Он сообщал «Торию», что схема с твэлами-шарами кажется ему опасной и бесполезной, что борный реактор с заменой раствора стал работать ещё лучше, и что мембрана между метагалактиками продолжает утолщаться, и вчерашний тест показал очередной скачок на три микрона. Он надеялся, что адресат ответит и расскажет об экспериментах на Земле, об успехах проекта «Заражение» – хотя бы в двух словах, о термоядерных реакторах и золотой обшивке рокканских кораблей…

– Пишешь? – Линкен, незаметно покинув кресло, заглянул через плечо. – Немного в этот раз. Что, реактор готов?

Гедимин мигнул.

– Работает, – осторожно ответил он.

– Знаю, знаю, – кивнул Линкен, водя пальцем по трудноразличимым строчкам на экране. – Ещё бы он не работал! Он готов? Это безопасная штука? Можно подсунуть её макакам?

Гедимин неуверенно усмехнулся – это звучало как шутка, и для Линкена довольно странная.

– Рано, – серьёзно ответил он. – Реактор ещё полгода не отработал.

– Через полгода будет готов? – не отступал Линкен. Он не шутил – это было видно по пристальному цепкому взгляду. Гедимин качнул головой.

– Пять лет, – ответил он. – Пять лет непрерывной работы на одной установке. Потом можно будет сделать ещё одну и повторить опыты. Потом – на двух одновременно. Лет через пятнадцать я буду уверен. Если ирренций раньше ничего не выкинет.

– Ядро Сатурна! – выдохнул Линкен, недоверчиво глядя на сармата. – Пятнадцать лет?!

Кенен, подойдя сбоку, успокаивающе похлопал его по локтю, свободной рукой придерживая Гедимина за плечо.

– Джед, я думаю, сильно преувеличил, – сказал он. – Наш атомщик работает быстро. Лет через пять всё будет готово. Мы не станем его торопить, правда? Пусть он два года смотрит на один реактор, ещё два года – на другой, год – на два одновременно. Мы же хотим, чтобы всё работало правильно?

Линкен молча отодвинул Кенена и, опустившись на палубу рядом с креслом Гедимина, заглянул сармату в глаза.

– Работай, атомщик. Ты сделал нам хорошие бомбы. Жаль, хорошего координатора сделать было некому.

Кенен, нависнув над Гедимином, нетерпеливо кашлянул.

– Джед, ты скоро? Нам ещё забирать груз.

– У тебя есть плутоний? – с надеждой спросил сармат у Линкена. Тот недовольно сощурился.

– Восемь килограмм. Его трудно добывать, атомщик. Один неосторожный выстрел – и всё распылено по космосу. У меня есть две тонны обеднённого урана – срезал броню с подбитого корабля. Маккензи говорит, что ты пустишь его в дело.

– Уран? – Гедимин озадаченно мигнул и оглянулся на Кенена. – Какое дело? Мне сейчас не нужен уран.

– Зато нам нужно добыть побольше ирренция, – отозвался Кенен. – Эти пятнадцать килограмм – мартышкам на смех! Я точно помню, что на Фебе ирренций отлично получался из урана. Вот две тонны сырья, Джед. Не знаю, что с ними нужно делать, но ты разберёшься. Переработай их на ирренций.

Гедимин недовольно сощурился.

– Уран медленно перерабатывается.

«И выделяет много газа,» – добавил он про себя. «Тем более – это броня, прессовка. Сколько в ней урана? Как его быстро извлечь?»

– Во сколько раз медленнее? – Кенен пристально посмотрел ему в глаза. – В два, в четыре? Неважно. Две тонны, Джед. Будет выработка не двадцать процентов, а два? Сорок килограмм вместо пятнадцати. Давай, Джед, берись за дело! Я отправлю Айзека и Амоса тебе на помощь, сам сяду за пульт.

Гедимин нехотя кивнул.

– Ладно, пусть так. Но это долго. Месяц… может, полтора.

Линкен пожал плечами.

– Я-то буду рад, если ирренция станет больше. На Земле его ждут. Где на твоей базе свободное место? Мы перекидаем уран туда.

Кенен поморщился.

– Порталы на корабле? Плохая идея, Лиск. Открывай его в туннель Джеда. Там часто что-то взрывается, так взрывом больше, взрывом меньше…

21 июля 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Музыка, бьющая по ушам, неожиданно смолкла. Самка, забравшаяся на стол под цветными лучами мощных ламп, развернулась вокруг своей оси и плавно повела плечами. Полотнища и ленты её ярко-красного костюма взметнулись в воздух, заслонив всю стену, и опали, закручиваясь спиралями вокруг быстро вращающегося тела. Несколько витков спустя самка замерла на месте, и ленты, повинуясь движению её вскинутых рук, взвились к потолку и, отделившись от костюма, хлынули на стол красным потоком. Музыка затихла окончательно, и вокруг захлопали.

– Джой Флоренс! – крикнул Дэвид, на секунду оторвавшись от расставления по стойке разнообразной посуды. – Шик!

Кенен с сердитым шипением заехал Гедимину локтем в бок. Тот растерянно мигнул.

– Хлопай! – зашипел ему в ухо Кенен.

Сармат один раз со стуком свёл ладони, хотел повторить, но хлопки уже стихли, и Джой, опираясь на руку самки-помощницы, спряталась за натянутое вдоль стены полотнище. Лампы погасли, оставив у стола единственный неяркий светодиод.

– Сэр теск! – у стола сарматов, перегнувшись через переносную загородку, остановился разносчик. – Пиво? Бургеры? Закуски?

– Да-да, на всех, – закивал Кенен, откидывая за спину шлем и с довольной ухмылкой облокачиваясь на подушки. Гедимин видел иногда, как он лежит в кресле; что-то похожее Маккензи пытался изобразить сейчас, но подушки, в отличие от частей кресла, ничто между собой не скрепляло, и они разъезжались, а сармат сползал.

– И заявил, что благотворительностью не занимается, – послышался из-за сетчатой загородки негромкий голос. – Он, мол, и так сидит тут себе в убыток, так что никаких бесплатных пайков. Никто в Австралии такой ерундой не страдает, и он не будет.

Собеседник еле слышно хмыкнул.

– Где, говоришь, это место? – он коснулся наручного смарта. – Авеню Лунных Пряников, поворот на восток… Надо будет проверить, что там с нормативами по воде и вентиляции.

Гедимина снова пихнули в бок. Тот, недовольно щурясь, повернулся к Кенену. Тот замахал рукой, указывая на загородку.

– Мистер Джед? – Джой, вынырнув из полумрака, облокотилась на ограждение и улыбнулась из-под красной полумаски. Вместо красного костюма на ней снова был светлый уличный комбинезон; отстёгнутый респиратор свисал на грудь. Гедимин приветственно шевельнул ладонью.

– Вам не понравился танец? – спросила самка, пытливо глядя ему в глаза. Сейчас, когда сармат сидел практически на полу, для этого не приходилось задирать голову. Кенен снова пихнул Гедимина в бок, и тот сердито фыркнул.

– Странно выглядело. Как мианийский челнок, когда он выпускает тросы, – Гедимин, сведя вместе ладони, пошевелил растопыренными пальцами. Джой, прижав руку ко рту, мелко задрожала, её глаза весело сверкнули. Сармат смущённо хмыкнул. «А что смешного-то? Он в самом деле так выглядит.»

– Джед! – сердито прошептал Кенен, потирая отбитый локоть. – Простите его, мисс Флоренс. Дикое дитя стальных джунглей! Мы все восхищены и просим станцевать для нас снова.

Он широко улыбнулся. Джой насмешливо хмыкнула и, легко взмахнув рукой, перебросила через загородку одну из своих лент. Та легла на плечи Гедимина и двумя концами стекла по его груди. Сармат покосился на неё, недоумённо хмыкнул и поддел пальцем пластину брони. В этом «кармане» обычно лежали цацки; в последнее время Гедимин часто их делал – всё надеялся, что работа руками подхлестнёт выжженный мозг, и тот придумает что-нибудь поновее кольцевой активной зоны и борной кислоты для охлаждения. Мозг работать отказывался, а цацки копились.

– Вот, – сармат протянул самке одну из них – условное изображение какого-то кагетского жука на основе лунного камешка и цветного фрила. Самка взяла её с улыбкой и лёгким поклоном и прикрепила на запястье.

– Вы давно к нам не заходите, мистер Джед, – сказала она. – Последние местные правила – сущий бред. Только позвоните, и мы найдём для вас сто одиннадцать причин заехать к нам. И никакой патруль не подкопается.

– Непременно, мисс Флоренс, – ответил за Гедимина Кенен. Он сердито щурился, но его улыбка стала только шире.

– Эй-эй, все открыли уши! – повысил голос Дэвид; на стойке перед ним уже не осталось посуды – только одна полупустая бутылка с зелёной жидкостью. – Новый номер! Наши рокеры, «Солнце на привязи», наконец выбрались из парка и готовы для нас сыграть!

В дальнем углу радостно заулюлюкали. Гедимин, узнав два голоса, повернулся на звук. В полутьме блеснула металлическая ступня – Люнер по привычке сидел, закинув ногу на ногу, и задумчиво шевелил протезом.

– Отключи уши, Джед, – вполголоса посоветовал Кенен, поднеся палец к наушнику. – Я слышал этих ребят – это похлеще камнедробилки.

Часть людей, услышав про «Солнце на привязи», поднялась из-за стола и, прихватив кто сигарету, кто стаканчик, выбралась в коридор. Дэвид понимающе кивнул и плотно прикрыл холодильник. Гедимин с тоской оглянулся на открытую дверь.

– Я хочу на базу.

– Терпи, – отозвался Кенен. – Я тоже хочу сидеть на травке и слушать шелест листвы. Но нас пустили только сюда.

– Они вышли в коридор, – буркнул сармат. – Почему я не могу? Я дойду до космодрома и вернусь.

– Там полно «копов», которые тоже хотят на травку, – притянув его к себе, сердито зашипел Кенен. – Они докопаются до тебя, а мне потом выуживать тебя из участка. Сиди тихо, Джед. Чего ты на базе не видел?!

Гедимин навалился грудью на стол и прикрыл глаза. Вскоре стол задрожал, и сармату померещилось, что рядом заработал отбойник. Он покосился на мигающие цветные прожектора и прикрыл глаза тёмным щитком. «Лучше бы на базе копался в уране,» – с тоской думал он. «Две тонны, а перерабатывать некогда…»

Несколько минут спустя вибрация стала тише, а по плечу Гедимина кто-то постучал.

– Ладно, Джед, – проворчал Кенен, пытаясь приподнять сармата со стола. – Иди на космодром. У тебя пятнадцать минут. Вляпаешься в патруль – сразу проси со мной связаться, понял?

Уже снаружи, спускаясь по лестнице, Гедимин заметил, что красная лента, зацепившись за неровность шлема, так и висит на скафандре. Он сердито скомкал её и затолкал в «карман».

Он остановился у терминала, глядя на космодром. За рядом гравитационных батутов виднелись пустые площадки. Ни мианийских шаттлов, ни рокканских звездолётов не было, и табло, оповещающее о прибытии инопланетных кораблей, оставалось пустым – издалека даже казалось, что его отключили. Единственный барк, в этот день задержавшийся на Луне, стоял в ремонтном ангаре; на космодроме было пусто, и ближайший рейс с Земли ожидался поздним вечером. «Макаки освободили себе время,» – с лёгкой завистью подумал Гедимин, глядя на неподвижные космодромные глайдеры. «Надо бы нам так же. Как День атомщика – никаких нырков в уран…»

«Инопланетное» табло ярко вспыхнуло, показав быстро сменяющие друг друга цифры и несколько вопросительных знаков – прибытие нового корабля ожидалось с минуты на минуту, но откуда он, и как называется, операторы не знали. Несколько секунд спустя Гедимин сам его увидел – белесая точка в чёрном небе над космодромом быстро распухала, превращаясь в каплю, похожую на короткохвостую комету. Снизившись до пары километров, корабль зажёг бортовые огни; он был небольшим – метров пятнадцать в поперечнике, в тёмно-зелёной обшивке, шарообразной формы. Со всех сторон торчали длинные подвижные выросты. При снижении они постоянно шевелились, сплетаясь то перед кораблём, то по бокам, и наконец все разом собрались в плотный пучок под его днищем. Шар, плавно снизив скорость, лёг на свои «щупальца», и они снова заколыхались, плотно прилегая к бортам и соединяясь в толстый хвост за предполагаемой кормой. Из бортовых огней осталось четыре самых тусклых, к тому же прикрытых неплотной сетью тросов.

Двери ближайшего терминала распахнулись. Поднятые по тревоге патрульные посыпались наружу, на ходу надевая шлемы и прикрывая экзоскелеты защитным полем. Они торопились к ближайшему проёму в ограждении. Один из них, остановившись в проходе, подавал кораблю световые сигналы.

Гедимин оглянулся на табло – секунды, оставшиеся до прибытия, уже не мелькали, отсчёт времени остановился, но вопросительные знаки так и не сменились названием или хотя бы видовой принадлежностью. «Мианиец?» – сармат перевёл взгляд на корабль, к которому уже сбежались патрульные. «Маленький шаттл. Никогда таких не видел. И…» – он задумчиво сощурился. «Это, скорее всего, не шаттл. Это звездолёт.»

Над космодромом запоздало взвыла сирена. Из терминала вышел Фостер. Увидев его, Гедимин подался назад. За шерифом вышли двое растерянных патрульных рангом пониже, и сармат, не дожидаясь, когда на нём сорвут досаду, бесшумно шагнул в открытые ворота.

Музыка в баре уже смолкла; разносчики привезли новую еду, перед сарматами поставили по кружке чего-то прозрачного, одна досталась Гедимину.

– Спирт сорокапроцентный, – пояснил Кенен, широко улыбнувшись. – Ну как, Джед, уши отдохнули?

– Живой? – оглянулся на него Иджес. – Когда мимо побежали «копы», я подумал, что тебя схватили.

Гедимин качнул головой.

– Я их видел. Они меня – нет. Какой-то звездолёт прибыл на Кларк.

– Звездолё-от? – недоверчиво протянул Кенен, оглянувшись на Дэвида. Тот развёл руками.

– Теперь ясно, куда они все помчались. Ещё один пришелец? Надо предупредить Ренцо. Если даже шериф не знает, в отель наверняка не звонили.

– Пришельцы! – Кенен, улыбнувшись, поднёс ко рту кружку. – Наши межгалактические контакты растут и крепнут, верно? Не помню, чтобы хоть раз кто-то прилетел, не предупредив посла Тикийю. Обычно все всё знают за двое суток до прилёта.

– Он на крейсере, – отозвался Дэвид, убрав руку с передатчика. – Попрощался и экстренно отбыл. А ещё раньше улетел рокканец. Этот новичок, к которому все сбежались, – пока что единственный инопланетянин на Луне.

Гедимин думал о звездолёте. Шевелящиеся отростки, торчащие из бортов, напоминали ему страховочные тросы мианийских шаттлов, – но шаттлы на посадке вроде бы щупальцами не махали. «Очень маленький корабль,» – эта мысль засела в мозгу, как заноза, и сармат постоянно к ней возвращался. «Такой миниатюрный двигатель? Четвёрка ЛИЭГов и антиграв? Откуда? У них ирренций запрещён… Или не у всех?»

22 июля 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк