Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 146 страниц)

– Стивен Марци, – негромкий спокойный голос за спиной Гедимина не могла заглушить ни свистящая вентиляция, ни отдалённый гул работающего электрокрана. – Почему вы не провели инструктаж по использованию Вертикали?

«Вертикаль – это лифт, на котором мы спускались,» – Гедимин не оборачивался, но на всякий случай прислушался. «Забавная штука. Так должен был быть инструктаж?»

– Я… не знал, что он был нужен, – ответ Стивена едва можно было расслышать, но даже Гедимину сразу стало ясно, что охраннику не по себе. – Этот сармат – техник…

– Не знали? Разве вас не попросили о нём – практически прямым текстом?

– Я… проведу инструктаж. Сразу перед подъёмом, – отозвался Стивен после секундной заминки.

– Сделайте одолжение.

Ассархаддон подошёл к Гедимину и встал на галерее рядом с ним. Внизу загудела сирена, и один из сарматов, встав из-за пульта, быстро пошёл к лестнице.

– Ваш реактор, – куратор широким жестом указал на ряды цилиндрических стержней. – Его внутренняя часть. Внешняя перенесена в новый реакторный зал и воспроизведена по вашим чертежам в точности. Сегодня вы осмотрите её и выскажете своё мнение. Если всё устроит вас, монтажники приступят к сборке активной зоны. Плутониевые цилиндры сейчас в отдельном хранилище, вас туда отведут. Мы взяли на себя смелость отправить в переработку первую партию стержней, придётся заменить их новыми.

Гедимин вздрогнул и резко развернулся к Ассархаддону.

– Вы разгрузили реактор? Сколько ирренция?

– Больше полутора центнеров, – ответил куратор. – Не беспокойтесь, вы получите всю информацию… А, бригадир на месте. Хильда, инженер вашего блока прибыл. Проводите его в зал и дайте нужные разъяснения. Гедимин, вы можете приступить к работе прямо сейчас. Обо всех возникших затруднениях сообщайте мне. Tzaatesqa!

«Хильда?!» – Гедимин изумлённо мигнул. Стоящий перед ним бригадир в белом скафандре был удивлён не меньше. Он смерил сармата недоверчивым взглядом и бросился ему навстречу.

Гедимин побоялся обнимать Хильду – её спецкостюм не выглядел прочным, а по жёсткости ненамного превосходил обычные комбинезоны. Он ограничился тем, что осторожно положил руки ей на плечи, но даже это заставило самку вздрогнуть и податься назад.

– Ох!.. Атомщик, ты стал ещё сильнее. И в два раза больше! – она потёрла плечо. – Но хорошо, что ты здесь. Этот твой реактор… мы его боимся!

– Рассказывай, – попросил Гедимин, бок о бок с Хильдой спускаясь по лестнице. Он смотрел на зелёные сполохи на защитных экранах и на тончайшие красные узоры, проступающие из-под зелени – а через несколько секунд по его виску, не прикрытому ипроновой пластиной, скользнула невидимая тёплая нить. «Ты здесь?» – сармат сдержанно усмехнулся. «Даже после разборки и переработки? Ничего, работа скоро продолжится. Я соберу реактор заново.»

… – А физики Саргона? Здесь есть кто-нибудь из них?

Сарматы стояли у бассейна выдержки, где охлаждались плутониевые заготовки для новых сборок, и только что Гедимин неохотно отошёл от монитора с характеристиками каждой из них. Он проверил их все, – придраться было не к чему. Операторы в белых скафандрах, присматривающие за бассейном, должны были следить за мониторами, но Гедимин краем глаза видел, как то один, то другой оборачивается и смотрит на «инженера».

– Никого, – ответила Хильда. – Никаких физиков, кроме тебя… и ещё троих – видно, из вашей компании. О других я не слышала. Ну так что, тут всё нормально? Можно собирать?

– Я сам начну, – сказал Гедимин. – Ваши комбинезоны – не для этой работы. Но сначала покажи мне зал. Туда выведены вода и электричество?

Хильда громко фыркнула.

– Потише, атомщик, мы уже работали с твоим ирренцием!

Они прошли мимо заглублённого коридора, где стояла неподвижная перегрузочная машина. Рамки дозиметрического контроля были повсюду – в каждом узком месте, у каждого перехода. Гедимин украдкой покосился на свой дозиметр, сверяя показания, – все приборы были точно выверены, и все фиксировали безопасный фон и скачкообразно возрастающую интенсивность сигма-излучения там, где проходили сарматы. Хильда тоже взглянула на свой дозиметр и, растерянно хмыкнув, постучала пальцем по шкале.

– Что это с сигмой? Не знаешь?

– Скачок. Бывает. Неопасно, – отозвался Гедимин, радуясь, что под респиратором не видно напряжённой ухмылки. Ему самому было не по себе – сколько бы опытов до этого он ни провёл, реальность «живого», реагирующего реактора с трудом умещалась в мозгу. На Луне он не стал менее живым и не перестал реагировать, – тёплые волокна прикасались к коже везде, где находились бреши в ипроновой броне. Гедимина вспомнили и узнали.

Массивная крышка люка, покрытая блестящим рилкаром, бесшумно сдвинулась, выпуская сарматов на узкую смотровую галерею над круглым залом. Их здесь было две – справа и слева от широкого транспортного коридора с нависшим над ним электрокраном. Коридор был проложен поверху укреплённой рилкаровой стены; посмотрев вниз, Гедимин увидел под рилкаром слой серебристого металла. Рилкаро-кеззиевая перегородка делила круглый зал на две неравные части. Реакторный отсек был слева, и Гедимин вскоре остановился – осматривать оборудование на бегу было неудобно.

Он зря беспокоился – два месяца не пропали впустую: всё, кроме собственно сборок, было перевезено сюда и собрано в прежнем порядке, будто реактор и его обвязку никогда не разбирали, а перетащили из «Полярной Звезды» целиком. Гедимин придирчиво осматривал узлы системы охлаждения, корпус реактора, многослойную систему защиты, нашёл взглядом блок управления, вынесенный немного в сторону, в закрытую нишу в стене, – даже сейчас, когда корпус реактора был пуст, за щитом управления присматривал оператор.

– Ну? – Хильда нетерпеливо пихнула его в бок и тут же отдёрнула руку и потёрла ушибленные костяшки.

– Лучшего и желать нельзя, – медленно проговорил Гедимин; нелепая широкая ухмылка так и лезла на лицо, и сармат порадовался, что под шлемом не видно ничего, кроме глаз. – Хоть завтра запускай. Насосы проверили?

– Проверили всё, до последнего миллиметра последней трубы, – кивнула Хильда. – Есть даже протокол испытаний.

– Дашь почитать, – отозвался Гедимин, уже ничему не удивляясь. «Восстановили. Собрали по чертежам. Осталось немного – и будет работать,» – его глаза светились всё ярче.

– Что там? – он посмотрел вправо.

– Цех переработки, – ответила Хильда. – Иди за мной, тут есть спуск.

Мостки, ведущие с галереи на галерею, были перекинуты понизу, через прорезанный в защитной стене коридор; несколько секунд – и Гедимин был на другой стороне и, опираясь на перила, рассматривал то, во что превратился на «Гекате» простенький разделительный агрегат Хольгера. «И это мы собирали из кусков рилкара и ненужных труб,» – сармат растерянно усмехнулся. Теперь рассмотреть изначальную конструкцию было почти невозможно – всё закрывали защитные короба и смыкающиеся экраны с выведенными под них манипуляторами. «Больше никто не берёт ирренций руками,» – подумал Гедимин и сам не понял, радует его это или огорчает.

– Целый завод, – пробормотал он. – Тут будет работать Хольгер?

Хильда покачала головой.

– Не слышала ничего о втором инженере. Обещали только тебя. Но ты же знаешь эту штуку, правда? Вы все вместе с ней работали…

– Знаю, – коротко ответил Гедимин. Ему на секунду стало не по себе. «А я привык работать с Хольгером. И со всеми остальными,» – думал он, разыскивая взглядом, на что бы отвлечься от неприятных мыслей. «Теперь – снова один? Да, я уже отвык от этого…»

– А там что? – он посмотрел на дальний люк, в который упирались все три галереи. Он был открыт, и за ним виднелось их продолжение и отдалённая глухая стена; судя по расстоянию до неё, за люком находился ещё один зал таких же размеров и сходной формы.

– Это для второго реактора, – тут же ответила Хильда. – Его ещё строить не начали. Ждали, пока ты одобришь первый. А когда тут всё заработает, тебя отправят туда.

Гедимин мигнул.

– Второй синтезирующий реактор?

– Ну да, – Хильда пожала плечами, с недоумением глядя на него. – Чего так волноваться? Ты же можешь построить ещё один?

«Так и должно было быть,» – напомнил себе Гедимин. «Технология создана, испытана, отработана. Теперь её будут использовать. Надеюсь, она воспроизводима. Иначе будет очень неприятно…»

– Для чего им столько ирренция? – спросил он. – Куда дели выгруженный?

– Там хранилище, – Хильда указала на не замеченный сарматом проход в правой стене. – Но там уже немного, только на второй реактор. Говорят – хватит, но ты лучше сам проверь… А остальное забрали. Что в Исследовательский блок, что в Инженерный.

– Инженерный?.. Что с ним будут делать – не сказали? – продолжал расспросы Гедимин, хотя по темнеющим глазам Хильды уже было понятно, что подробностей он не узнает.

– Другие блоки перед нами не отчитываются, – пробурчала она, глядя вниз, на неподвижные агрегаты. – Спроси у Ассархаддона. Ты с ним говоришь запросто…

Сармат невольно поёжился – и сам себя одёрнул. «Нелепо. Я ему нужен. А буду не нужен – всё равно убьёт. Надо спросить. Иначе ничего знать не буду.»

– Ладно, идём, – сказал он. – Отведи меня во второй зал.

– Там смотреть не на что, – отозвалась Хильда, поворачиваясь спиной к дальнему люку. – А ты ещё документов не читал. Идём обратно, в операторскую. Тебе надо со всем ознакомиться. Ассархаддон хочет, чтобы мы за десять дней собрали всё и запустили. А мы ещё не начинали.

– За два дня можно всё собрать, – сказал Гедимин, осторожно похлопав её по плечу кончиками пальцев; в этот раз, кажется, обошлось без синяков. – Дай мне доступ к двум бассейнам, площадку для сборки… и отгони своих подальше, у них ненадёжные скафандры.

– Что? – Хильда растерянно мигнула. – Ты надумал сам собирать эти стержни?! Не, так не пойдёт. Ассархаддон тут всех расстреляет за такое. Ты – инженер, твоё дело – руководить и присматривать. Собирать будут – как ты сказал? – «мои».

Гедимин изумлённо мигнул, пристально посмотрел на Хильду – самка была абсолютно серьёзна. «Вот новости,» – растерянно подумал он. «Не допускать меня к моим стержням…»

– Глупо, – сказал он. – Это тебе не гайки крутить. Тут нужна большая точность. Я быстрее сделаю, чем вы научитесь.

«А может, там есть специалисты?» – на секунду усомнился он. «Да откуда? Если Хильду поставили бригадиром – она тут самая опытная, остальные ещё хуже. И даже она никогда не собирала реакторы…»

– Ничего не знаю, атомщик. Приказ Ассархаддона – работать нам, тебе – командовать, – самка недовольно сощурилась. – Не бойся, мы научимся.

…Полуметровые тонкостенные цилиндры казались маленькими и хрупкими в «клешнях» манипуляторов. Гедимин пристально следил за ними – и, только услышав скрежет, обнаружил, что перила изогнулись и смялись под его руками, пока он в волнении сжимал кулаки. Он смутился и незаметно попытался выправить повреждения, но снова отвлёкся на происходящее в защищённой камере.

Манипуляторами управляли двое в белых скафандрах; как и опасался Гедимин, это был их первый опыт по сборке активной зоны – и тем более они не имели раньше дела с составными цилиндрическими стержнями. Работа шла медленно и предельно осторожно – минут пятнадцать прошло, прежде чем первая пара «ирренций-плутоний» была прикреплена к хвостовику. Дальше сарматы освоились, и дело пошло немного быстрее, но Гедимин приказал им не разгоняться. Он следил за тем, как на стержень надеваются новые слои, и вокруг них схлопывается защитное поле, разделяя затравку и заражаемый металл; когда последний слой был закреплён, и манипуляторы сжали стержень с двух концов, проверяя на прочность, Гедимин жестом приказал отправить готовую конструкцию на хранение, расправил помятые перила и, повернувшись к Хильде, одобрительно кивнул.

– Так сойдёт.

Под мостками замигали красные светодиоды, взвыла и тут же замолчала сирена. Манипулятор перегрузочной машины остановился у края бассейна. Стержень завис над водой. Гедимин вскинулся, быстро осмотрел зал, – никаких причин для остановки он не видел, всё было исправно.

– Что? – он в растерянности оглянулся на Хильду; взгляд мимоходом упал на силуэт за её плечом, и Гедимин, хоть ему было и не до мелочей, невольно удивился – трое охранников всё это время следовали за ним неотступно, и сейчас они не отходили далеко.

Хильда щелчком откинула крышку наручного передатчика, бросила взгляд на экран и усмехнулась.

– Тебя ждут. Ты должен подержать стержень в руках. Он первый.

– Что?! – сармат изумлённо мигнул. Самка не шутила и на этот раз – и выдержала его недовольный взгляд, не дрогнув.

– Иди-иди, – она похлопала его по локтю. – Без тебя работа встанет.

– Айзек что, тоже тут? – проворчал Гедимин, высматривая среди операторов знакомые лица – но сверху было плохо видно.

– Где-то в блоке, – Хильда неопределённо махнула рукой. – В столовой появляется… Атомщик, ты спустился бы уже, а?

В отсеке стояла мёртвая тишина, когда Гедимин спускался с галереи и медленно и осторожно проводил рукой по защитному полю, прикрывающему стержень. Ладонь была полностью закрыта от внешних воздействий, единственная брешь для сигма-лучей оставалась на висках – там ипроновые пластины были сдвинуты – но тепло растеклось по пальцам и поползло вверх по предплечью. Гедимин еле слышно хмыкнул. «Кто придумал этот ритуал? Он знает, что ирренций – живой? Должен знать…»

Сирена взвыла снова; под потолком зелёные светодиоды вывели слово «HETA», и манипулятор перегрузочной машины пошёл вниз, к подводной ячейке. Стержень медленно опустился на дно, и «клешня» разжалась, выпустив хвостовик. Гедимин проследил, как холодный зелёный свет постепенно смешивается с синевато-белесым, и пошёл к лестнице.

– Конец смены, – сказала Хильда, облегчённо вздохнув. – Хорошо, что тебя прислали. Теперь работа пойдёт.

– Что? Уже всё? – Гедимин покосился на большое табло, вывешенное в зале; кроме всего прочего – температуры, влажности, радиационного фона, состава воздуха – там указывалось и время.

– Пол-одиннадцатого. Пора, – самка, посмотрев вниз, на идущих к санпропускнику рабочих, снова похлопала сармата по локтю. – Хватит работать, атомщик. У нас десять дней впереди.

…Охрана пошла за ним и в санпропускник – но всё же свернула куда-то вбок.

– Экзоскелеты моют там, – махнула рукой Хильда. – А ты иди туда.

Он ненадолго встал под душ; респиратор не пропускал запах, но по цвету сармат понял, что на скафандр льётся слабый раствор меи. Сарматы, работавшие с ирренцием, подошли к нему, остальные встали под брызги прозрачного раствора. Гедимин пронаблюдал, как розовеют скафандры, политые меей, – вещества в воде было немного, но этого хватило, – и вспомнил, что в розовой спецодежде никто из рабочих Ядерного блока ему на глаза не попадался. «Научились отмывать? Интересно…»

В следующий отсек пришлось идти без скафандра и оставить в ящике комбинезон, – новый выдавали на выходе. Сармат с удивлением посмотрел на приспособление для промывки носоглотки, – с этим устройством он не встречался давно, с тех пор, как ушёл из кассетного цеха. Промывочный раствор на вкус (и по ощущениям после процедуры) был гораздо приятнее того, что использовали в Ураниум-Сити, – видимо, постарался Химический блок. Остальные моющие вещества не отличались от ураниумских.

– Что ты там высматриваешь? – Хильда, подкравшись незаметно, ткнула его в бок. Гедимин снова окинул взглядом все слишком широкие щели на стыках стен и потолка, не нашёл того, что искал, и опустил голову.

– Тут этого нет, – буркнул он. «Естественно. Кумала здесь не работает. А вот Ассархаддон… У него, наверное, повсюду камеры.»

На дезактивацию и мытьё отводилось полчаса, но большая часть сарматов прошла санпропускник быстрее; Гедимин немного задержался и всё равно вышел раньше срока. Он один выбрался наружу в скафандре, остальные сменили рабочую форму на обычные комбинезоны – белые с чёрными нашивками. К Вертикали, рядом с которой дежурил угрюмый Стивен, не приближался никто – все проходили мимо, к чёрно-жёлтому люку со схематичным изображением птицы.

– Вертикаль – для ядра, – пояснила Хильда. – Или для крайних случаев. А мы добираемся дрезиной.

– Иди сюда, – буркнул Стивен, поднимая «руку» экзоскелета. Гедимин не сразу понял, что обращаются к нему.

– Ладно, поднимайся, – Хильда кивнула на Вертикаль. – Меня ждут, тебя, наверное, тоже.

Её и вправду ждали – люк был открыт, и сармат в белом комбинезоне стоял на пороге, призывно подняв руку.

– Вверх, – Стивен протянул «клешню» к плечу Гедимина, но тот перехватил её и отодвинул в сторону.

– Я просил так не делать, – мирно напомнил он. – А ты обещал инструктаж.

Глаза охранника сошлись в тёмные щёлки – так резко, будто Гедимин ударил его. Тот удивлённо посмотрел на отодвинутую «руку» – это воздействие никак не могло причинить сармату боль, разве что у того нервы были выведены прямо на броню.

…В столовой, кроме столов, были ещё и стулья, – к удивлению Гедимина, рассчитанные на вес сармата в тяжёлой броне. Над окошками выдачи был прикреплён считыватель, и ремонтник нехотя снял шлем. Прибор пискнул, и в лоток выпало три контейнера – стандартный паёк из воды и Би-плазмы и порция вкусовых таблеток в скирлиновой банке.

– Атомщик! – Линкен налетел на него, едва не сбив с ног, и потащил к столу. Там уже сидели трое в чёрных скафандрах – к ядру присоединился кто-то ещё, и Гедимин, уже простившийся с надеждой увидеть физиков Саргона, сразу оживился.

– Кто с вами? – спросил он по дороге к столу.

– Киаксар Хагав, – ответил без тени улыбки Линкен. – Хольгер с ним работает. Называй его Исгельтом – он уже привык.

– Тот самый адмирал Саргона? – Гедимин вспомнил, как впервые увидел Киаксара, и как за ним прислали «Косатку». На чёрной броне Исгельта не было никакого оружия – вообще никаких отличительных знаков. Один из атомщиков Маркуса, неотличимый от остальных…

– Гедимин! – Хольгер поднялся навстречу и крепко сжал плечо сармата. – Как там твой реактор?

– Скоро заработает, – ответил ремонтник, глядя на Исгельта. Тот спокойно встретил его взгляд и усмехнулся в ответ. У него были странные глаза – такой цвет Гедимин встречал только у людей; их практически можно было назвать карими.

– Гедимин Кет? – Исгельт протянул ремонтнику руку. – Хольгер только о тебе и говорил. Кажется, Маркус получил-таки настоящего учёного и изобретателя…

– Хольгер – настоящий изобретатель. А я просто умею работать, – отозвался Гедимин, крепко сжав протянутую ладонь. – Чем вы заняты? Излучением, синтезом, проколами?

– Пока что – теорией, – ответил Хольгер, вскрывая контейнер с водой. – Но это рассказ на полночи. Помнишь, мы смеялись, что на орбите Сатурна, не иначе, портал – и оттуда выпал корабль с ирренцием? Так вот… Там действительно портал. И там уже побывала не одна экспедиция. И там целая планета из ирренциевой руды. То, что мы подозревали насчёт заражения всей планеты ирренцием, помнишь? С этой планетой это случилось. До сих пор неясно, почему, но, по-видимому, давно.

– Ириен? – всплыло в памяти название. Хольгер кивнул.

– Значит, помнишь. Да, она там. И на ней уже добывают ирренций. Правда, нам там не слишком рады.

– Крейсера? – в мозгу вспыхнуло ещё одно давнее обсуждение.

– И видел бы ты эти крейсера, – кивнул, недовольно щурясь, Исгельт. – Не только наше жалкое подобие флота, но и весь Космофлот Земли ему на один выстрел.

– Дайте атомщику поесть, – фыркнул на них Линкен. – Не поверю ни в какие крейсера, пока сам их не увижу.

Гедимин поднёс контейнер ко рту, стараясь мигать не слишком часто и глотать не слишком быстро, – услышанное никак не укладывалось в голове. «Живые реакторы, порталы, инопланетяне… Почему вокруг ирренция всегда какой-то бред?!» – думал он, сердито щурясь.

– Эй, атомщики! – пробегающий мимо сармат с контейнером под мышкой остановился и подошёл к их столу. Это был Айзек, и он выглядел озадаченным, но довольным, – глаза лихорадочно блестели, ухмылка не сходила с лица. Гедимин поднял руку в приветственном жесте.

– И ты здесь, – пробормотал Константин, тщательно комкая пустой контейнер. Бывший командир «научников» по-прежнему хмурился и смотрел куда-то в сторону, – очевидно, первый день работы не улучшил его настроение.

– А ты чем занят? – спросил у него Гедимин, когда Айзека окликнули, и он умчался.

– Если бы Ассархаддон хотел, чтобы мы обменивались информацией, – медленно проговорил Константин, не глядя на него, – мы бы работали совместно. Займись своими делами, атомщик. А я займусь своими.

Гедимин удивлённо мигнул и хотел задать ещё один вопрос, но Линкен щёлкнул пальцем по его респиратору, и сармат замолчал.

– Это так, – раздался над его головой знакомый голос, и Гедимин резко обернулся, чтобы встретиться взглядом с Ассархаддоном. – Но и подписку о неразглашении я с вас не брал… Как прошёл день? Есть замечания или просьбы?

Хольгер зашевелился и слегка привстал, опираясь на стол.

– Мне обязательно переходить в Химблок?

– К сожалению, да, – кивнул Ассархаддон. – Работа слишком сложна, чтобы обошлись без вас. Не вижу, кстати, почему вам так не нравится перспектива помочь Гедимину в его исследованиях.

Гедимин мигнул.

– Вы о чём?

– Одна из разработок Химблока – если мои надежды на Хольгера оправдаются – будет очень полезна в вашей работе, – ответил куратор, пристально глядя на химика. – Не беспокойтесь, вы успеете побывать за порталом. Возможно, даже построите ещё несколько. Гедимин, ваши замечания по работе?

– Меня не допустили к сборке активной зоны, – сердито сощурился ремонтник. – А у рабочих отсека недостаточно надёжные скафандры. Их нельзя подпускать к ирренцию.

– Как вы недооцениваете работу Кумалы, – едва заметно усмехнулся Ассархаддон. – Вспомните, в чём вы сами работали с ирренцием. Я уверен – всё пройдёт гладко… Ваша очередь, Линкен.

– Мне сказать нечего, – взрывник широко ухмыльнулся. – Мне нравится эта работа.

– Рад слышать, – отозвался куратор. – А вам, Константин?

– У меня нет замечаний, – сухо ответил бывший командир и снова уткнулся взглядом в стол.

– Тоже неплохо, – кивнул Ассархаддон. – Мы будем часто встречаться – иногда здесь, иногда в рабочих блоках. Держите меня в курсе, если что-то случится. Я отслеживаю ситуацию, но что-то существенное может ускользнуть от моего внимания. Не стесняйтесь выходить на связь.

… «Движение: неподвижный относительно центра Солнечной Системы, а также системы Вендана. Взаимодействие с другими объектами: отсутствует. Параметры…»

Гедимин думал раньше, что привык к странным вещам, но сейчас, читая краткое описание портала на орбите Сатурна, он то и дело останавливался, растерянно хмыкал и думал, не снится ли ему всё это. «Портал. Настоящий. В другую галактику. Даже известно название системы. Даже высаживались на планеты. И еле унесли ноги от патрульного крейсера. Сожги меня пучок нейтронов…» – он безнадёжно покачал головой и вернулся к чтению. Шёл второй час предполагаемого ночного сна, но спать сармат и не думал. Стоило закрыть глаза, как перед внутренним взором всплывала схема системы Вендана – и ближайшая к звезде планета под названием Ириен, серая и блестящая, пропитанная ирренцием насквозь.

16 декабря 39 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Из недолгой дремоты Гедимин был вырван дребезжанием под потолком – здесь, в Ядерном блоке, поостереглись ставить вместо сигнала подъёма вой сирены, ограничились более противным звуком без нежелательных ассоциаций. Сармат выбрался из-под одеяла, недовольно щурясь, – лёг он, по ощущениям, минут пять назад, по часам – пятнадцать. Перед глазами до сих пор стоял привидевшийся «реактор» – пещера с тысячами сталактитов и сталагмитов, пропитанных ирренцием до набора критической массы. «До чего красиво светится…» – подумал Гедимин, отгоняя непрошеное видение, и, на ходу отхлебнув из контейнера с Би-плазмой, влез в скафандр. Ярусом ниже его ждало менее зрелищное свечение – но вполне реальный реактор, а из сорока девяти стержней для него был готов только один. «Глупо передоверять работу неопытной бригаде,» – подумал сармат, на время выкинув из головы Ириен и его предполагаемые красоты. «Так действительно пройдут все сроки. Надеюсь, сегодня рабочие хоть немного расшевелятся…»

Выйдя из комнаты, он едва не сбил с ног какой-то силуэт в экзоскелете, – еле успел остановиться и шагнуть в сторону. На него, сердито щурясь, смотрел Стивен Марци. Ещё двое охранников обменивались жестами со второй парой – она охраняла комнату Гедимина ночью и сейчас уходила с поста. Пересменка заняла несколько секунд. Гедимин вежливо ждал, но его взгляд был прикован к открытому люку Вертикали.

– Идём? – спросил он, увидев, что охранники запечатывают комнату и встают у него за спиной. Стивен поморщился и ткнул пальцем в наручный передатчик.

– Политинформация через пять минут. Почему ещё не там? Пойдёшь с нами.

Гедимин мигнул, ещё раз восстановил в памяти расписание работы, вывешенное в реакторном отсеке, – ни о каких политинформациях там речи не шло. Тут же ему вспомнился информаторий «Шибальбы», запись обращения Саргона и полубезумный взгляд самого правителя, пожираемого эа-мутацией изнутри… Гедимина передёрнуло, и он, аккуратно отодвинув экзоскелетчика, шагнул к люку.

– Меня ждут внизу.

Стивен вцепился в его плечо и рванул его назад, да так, что металлическая «ладонь» заскрежетала о броню.

– Делай, что сказано! Это приказ координатора Маркуса!

Гедимин, развернувшись боком к охраннику, крепко взял его «руку» и резко отвёл в сторону. Краем глаза он видел неглубокие царапины на плече – тонкие, толщиной в считанные микроны, полоски чуть более светлого цвета.

– Не трогай мой скафандр, – угрюмо проговорил он, глядя в расширенные от изумления глаза. – Я подчиняюсь непосредственно Ассархаддону. Он ничего такого не приказывал.

Что бы ни привело охранника в ярость, упоминание Ассархаддона должно было охладить его пыл, – так думал Гедимин, но в следующую секунду он понял, что просчитался. Стивен, не сказав ни слова, свободной «рукой» ударил его в лицо.

Реакция не подвела сармата – удар прошёл вскользь, немного зацепив респиратор. Гедимин ещё не успел обдумать случившееся, а тело уже действовало, – экзоскелет, крепко ухваченный за «руку», развернулся вокруг собственной оси и полетел в открытый люк. Продолжая движение, сармат повернулся к двум охранникам у двери. Они так и стояли там, не шевелясь, и смотрели на люк, из которого донёсся грохот, – кажется, приземление было неудачным.

– За мной! – скомандовал Гедимин, слегка повысив голос – на «макак» это обычно действовало, в этот раз подействовало и на сарматов – не издав ни звука, они пошли за ним. Один спустился по Вертикали одновременно с Гедимином, прикрывая его сбоку, другой прикрыл его спуск, – как будто с их командиром ничего не случилось, и он просто пошёл впереди проверять обстановку, как и было запланировано.

Стивен всё ещё сидел рядом с люком, держась одной рукой за голову. Гедимин покосился на него, не заметил серьёзных повреждений и решил не вмешиваться. Кажется, охранники остановились, чтобы помочь командиру встать, – сармат отвлёкся на группу рабочих, приехавших на дрезине, и открытый люк отсека, а через несколько секунд был уже внутри, в хранилище ирренциевых стержней, и ему окончательно стало не до охраны.

…Девятнадцатый по счёту стержень медленно погрузился в воду и занял свободную ячейку. Перегрузочная машина остановилась на несколько секунд, прежде чем убрать манипулятор и отъехать в пустой коридор. До конца смены оставалось пять минут; браться за новый стержень не имело смысла, и Гедимин спустился к бассейну и встал рядом, глядя на синевато-зелёное свечение на дне.

– Ещё два дня, и все стержни будут готовы, – сказала Хильда, догнав его у воды. – Быстро работаешь, атомщик. Ассархаддон будет доволен.

– Я бы справился быстрее, – тихо ответил Гедимин.

Непрерывный гул на грани слышимости, доносящийся издалека, стал немного громче – и вдруг утих. Сармат невольно повернулся к его источнику – наглухо закрытому люку в дальнем конце грузовой галереи. Вчера проход в пустой реакторный отсек был открыт, сегодня над ним горели предостерегающие красные светодиоды.

– Что там? – спросил Гедимин. – Шумит, как проходчик.

– А… Там копают новый отсек, – ответила Хильда. – База часто достраивается.

– Ещё один реакторный отсек? – уточнил сармат. Самка пожала плечами. «Ясно. Спросить у Ассархаддона,» – подумал Гедимин.

…В этот раз Исгельта за общим столом не было, и Хольгер на вопрос о нём только развёл руками.

– Я весь день был в Химблоке, атомщик. Исгельт туда не заходит. Кстати, хорошая новость для тебя – мы там работаем над тем сверхпроводником из Усть-Илимска…

Гедимин мигнул.

– Четыреста восемнадцатый? – он пристально посмотрел на Хольгера. – И как? Вы поняли, как это сделано?

– Это не так просто, – химик невесело усмехнулся. – Я бы сказал – совсем не просто. Я даже сомневаюсь, что у нас получится. Если, конечно, разведка не достанет для нас образец…

– Из Усть-Илимска? – Константин недоверчиво покачал головой. – Плохо ты думаешь о Северном Союзе! В плане информации – это та ещё чёрная дыра…

Гедимин ничего не мог сказать ни о службах безопасности Севера, ни о разведке Ассархаддона, – но видел, что сегодня Константин немного больше интересуется тем, что вокруг, и не так угрюмо смотрит на еду.

– Так чем ты занимаешься? – спросил он. – Делаешь отчёты для Маркуса?

Константин хмыкнул.

– Здесь для этого создан целый отдел. Ассархаддон смотрит за ним внимательнее, чем за Ядерным блоком. А я восстанавливаю наш плутониевый реактор. Твои доработки сильно тормозят процесс.

– Зато потом они ускорят синтез, – Гедимин хотел обидеться, но передумал.

Что-то шевельнулось за плечом Константина; сармат поднял взгляд и увидел одного из тройки охранников. Экзоскелетчики стояли вокруг стола, часть рассредоточилась по залу, – по трое на каждого из четвёрки «ядра».

– Сколько тут… – сармат хотел сказать «бабуинов с бластерами», но осёкся. – Броненосцев.

– Мне тоже кажется, что их многовато, – сказал кто-то за его спиной. – Но Маркус уверен, что это необходимо. Спорить с Маркусом…

Ассархаддон, занявший свободное место за столом, не договорил, но его прищур был очень выразителен. Гедимин кивнул.

– Вас заинтересовал новый отсек? – спросил куратор. – Там будет стоять ваш третий реактор.

Гедимин изумлённо мигнул.

– Три реактора? Но… надо ведь сделать стержни. Тут есть место для трубопрокатного стана? – спросил он. – Нужна будет серьёзная защита…

Ассархаддон приподнял ладонь, прерывая его на полуслове.

– Не беспокойтесь. В оборудовании недостатка не будет. Это относится и к вам, Хольгер. Постарайтесь больше доверять лаборантам – они не настолько тупы, как вам могло показаться.