Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 146 страниц)

– Столько электричества расходуется ни на что, – посетовал Гедимин. – Нельзя что-нибудь от него запитать?

– Тут множество веществ и субстанций расходуется ни на что, – отозвался Ассархаддон, изучая пульт управления. – Ничего страшного. Мы стараемся ничего не запитывать от экспериментальных установок, чтобы не было непредвиденных скачков напряжения… Запуск производится отсюда?

Гедимин кивнул, удивлённо глядя на него. Куратор расположился за пультом так, будто готов был сам заняться реактором.

– Эти манипуляции можете проделать только вы – или кто угодно? – продолжал спрашивать Ассархаддон. – Насколько это устройство завязано на вас?

– Хочешь сам запустить? – спросил Гедимин, старательно скрывая изумление. – Тут ничего сложного. Я покажу, как.

– Не я, – качнул головой куратор, не сводя взгляда с монитора. – Максимально незаинтересованное лицо. Я предполагал привести сюда подопытного, но… биологический вид может быть важен. Так что… Стивен Марци, подойдите сюда.

Гедимин вздрогнул, изумлённо замигал, недоверчиво глядя на Ассархаддона. Видимо, что-то подобное чувствовал и Стивен – он замешкался, но всё же приблизился к монитору и остановился чуть поодаль.

– Проведите для него инструктаж, – приказал Ассархаддон, кивнув на Стивена. – Подробных разъяснений не надо, хватит простого перечисления манипуляций. Дайте ему провести этот запуск. Технически это возможно?

«Стивен за моим реактором?» – Гедимин брезгливо поморщился, радуясь, что под шлемом никто не увидит его гримас. «Ну ладно…»

– Стань сюда, – буркнул он охраннику, занимая место сбоку от монитора. – Теперь смотри. Сначала нужно отключить этот насос…

…Омикрон-излучение стремительно усиливалось. Гедимин следил за температурой – реактор оставался холодным, внезапных вспышек не наблюдалось, сигма-кванты выделялись, но не скапливались в неположенных местах. Электрогенератор вообще не заметил ни остановки, ни запуска, – роторы не успели притормозить, так и вращались с обычной скоростью. Стивен, едва закончив последнюю операцию, шарахнулся от пульта и убрал руки за спину. Гедимин одобрительно кивнул ему, в последний раз сверился с монитором и вопросительно посмотрел на Ассархаддона.

– Великолепно, – как показалось Гедимину, куратор едва сдержал облегчённый вздох. – Итак, успешный запуск этого агрегата вполне по силам любому сармату, сколько угодно несведущему в физике. Вы справились с задачей, Гедимин. Гельмер будет рад получить ваш реактор в своё распоряжение. Вы заслужили отдых и сегодня же можете к нему приступить. Медотсек будет вас ждать – двое суток вы проведёте в капсуле.

Гедимин недовольно сощурился.

– А без капсулы никак?

– Вам нужен отдых, – покачал головой Ассархаддон. – Я не хочу, чтобы мои специалисты загоняли себя насмерть. У вас трое суток на всё. Четвёртого июня вы получите следующую задачу. Исгельт считает, что её можно решить. Я сильно сомневаюсь, и Гельмер меня поддерживает.

– Какая задача? – спросил Гедимин. «Исгельт, Гельмер… Что-то, связанное с вооружением кораблей? Тогда третьим был бы Линкен – или кто там у него главный…» – быстро соображал он.

– Четвёртого июня, – с нажимом повторил Ассархаддон, прикасаясь к его плечу. – Идёмте. Константин проследит за вашим реактором, пока инженеры его осматривают. Можете съездить в экзотариум – мне как раз вернули половину Зелёных Пожирателей.

Он тихо вздохнул.

– С нетерпением жду июля. В первой же вылазке на Ириен надо будет пополнить вольер. Не ожидал, что мою коллекцию станут использовать в медицинских целях так быстро и так… масштабно.

– Они там живы? – Гедимин, как глупо это ни было, почувствовал неприятное беспокойство. «Это червяки,» – напомнил он себе. «Ничего страшного, если их даже убили. Вон, Ассархаддон не переживает. А это его твари, а не твои.»

– Сильно озадачены, но живы, – кивнул куратор, смерив Гедимина долгим взглядом. – Но я считаю, что их не следует так… активно беспокоить. Нужно увеличить поголовье, и как можно быстрее. Ждём июля. Вы тоже будете его ждать?

04 июня 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Медик вытаращил глаза на Гедимина, несколько секунд молчал, потом хлопнул себя ладонями по бёдрам и рассмеялся в голос.

– И что смешного? – спросил ремонтник, сердито щурясь. Медик вместо ответа замахал руками сармату-санитару, выглянувшему из соседнего отсека. Тот, разобрав спутанные жесты, сначала мигнул, а затем хихикнул и скрылся за дверью.

– Искать… признаки разума… у плоских червяков с чужой планеты?! – простонал медик, садясь в кресло. Смех ещё сотрясал его.

– Может, у вас, физиков, это нормально. Но я бы проверил тебя на эа-мутацию! – сказал он, отдышавшись.

– Себя проверь, – бросил Гедимин, смыкая на груди пластины скафандра. Общение не задалось, выяснять нужную информацию было не у кого, – засиживаться в медотсеке не стоило. Где-то в туннелях «Гекаты» он должен был пересечься с Ассархаддоном и взять у него новое задание, но где его искать, сармат понятия не имел.

– Странные они тут, – сказал он Хольгеру, поджидающему его в коридоре. – Нормальный же был вопрос.

– Не слышал, но верю, – серьёзно ответил химик. – Поехали. Сегодня нам к Исгельту.

– Уверен? – слегка удивился Гедимин. Хольгер вместо ответа щёлкнул пальцем по прикрытому экрану передатчика.

– Он с утра заедет в «Гекату», перехватим его у пакгауза.

В безвоздушном пространстве пакгаузов звуки не распространялись – только пол едва заметно вибрировал, когда мимо проезжал массивный тягач. На состав из десятка вагонов, занявший всю платформу, грузили непрозрачные контейнеры – судя по маркировкам, рудные концентраты, металлолом и битум (в иссиня-чёрных бочках с пометками «огнеопасно»). Гедимин покосился на знакомые ворота – хранилище ирренциевой руды было закрыто.

– Исгельт, мы на платформе, – сказал в коммутатор Хольгер. – Да, вижу. Сейчас подойдём.

Очередной прицеп тронулся с места, и Гедимин увидел Исгельта – тот стоял в кольце охраны у закрывающегося пакгауза.

– Странное место для выдачи рабочей информации, – заметил Хольгер, подойдя к нему. – Почему не в лаборатории?

– Пока никто не знает, какую лабораторию вам дать, – отозвался Исгельт, внимательно посмотрев на Гедимина. – Ты в порядке? Эа-клеток не обнаружено?

– Я не мутант, – сердито буркнул тот. – Зачем звал?

– Хотел предложить одну работу, – Исгельт понизил голос. – Гельмер сомневается, что это возможно – а я бы попробовал. Одна из аварий у тебя случилась из-за непредвиденного прожига и выброса вещества из портала?

Гедимин кивнул, недовольно щурясь, – он не любил вспоминать свои аварии, тем более – такие нелепые.

– Ты мог бы воспроизвести этот эффект преднамеренно? – спросил Исгельт. Гедимин мигнул.

– Специально взорвать реактор? Но на кой?!

– Не-не, – поспешно махнул рукой бывший адмирал. – Реактор должен выжить. Я хочу использовать его как сверхмощный прожигатель.

Он замолчал, внимательно глядя на сарматов. Они переглянулись. Гедимин подумал, что в последнее время он слышит много странного, – но это, пожалуй, даже для него слишком.

– Сделать из реактора прожигатель? Ты в себе? – хмуро спросил он. Хольгер ткнул его кулаком в бок; гудения брони Гедимин не услышал, но слабую вибрацию почувствовал и удивлённо мигнул.

– Не торопись, – сказал Исгельт. – Хорошо подумай. Реактор является сверхмощным излучателем, так? Он – неотъемлемая часть любого большого корабля. Если ты сумеешь сфокусировать это излучение за пределами корпуса по ходу крейсера, он сможет уйти в портал в любой момент. И выйти обратно в Солнечную Систему, когда это понадобится. Подумай и скажи, какое оборудование и какие материалы тебе будут нужны. Я намерен построить этот прожигатель, и хорошо, если этим займётся специалист.

Хольгер снова ткнул Гедимина в бок и перевёл взгляд на Исгельта.

– Тут есть одна сложность, – задумчиво сказал он. – Одна, но размером с тот самый крейсер. Можно сфокусировать излучение краевых сборок в одной точке, можно скрестить два таких пучка и прожечь портал. Проблема с введением параметров. Излучение должно пульсировать. А как это сделать на работающем реакторе, не повредив его?

– Проблема с созданием пульсации? – переспросил Исгельт. – А я слышал, что наоборот – проблема с её ликвидацией, а излучение пульсирует по самой своей природе.

– Я потерял реактор из-за этой пульсации, – недобро сощурился Гедимин. – Еле её погасил. А ты думаешь, это так просто – снова её вызвать…

– Я? Я не специалист в этой области, Гедимин, – отозвался Исгельт. – Я думаю только, что ты сумеешь её обуздать и правильно использовать.

Сармат беспомощно посмотрел на Хольгера, ожидая поддержки, но химик, о чём-то задумавшись, не обратил на него внимания.

– Можно попробовать, – заключил он наконец, протянув Исгельту руку. – Но это будет непросто.

– Вы оба берётесь за работу? – уточнил тот, переводя взгляд на Гедимина. Тот, покосившись на Хольгера, нехотя кивнул.

– Чью лабораторию вам дать? – деловито спросил Исгельт. – Никэс и Гельмер готовы…

Хольгер приподнял ладонь, призывая к молчанию. Он смотрел на Гедимина и выжидал. Тот, на секунду стиснув зубы, нехотя заговорил. «Мы уже влезли,» – напомнил он себе. «Не бросать же Хольгера одного. Хотя мне всё это не нравится. Дурацкая идея.»

– Будут взрывы, – угрюмо сказал он. – Нельзя ставить реактор на базе. Нужно вынести его на поверхность. Так будет меньше последствий.

– Вот оно что, – ненадолго задумался Исгельт. – Всё сложнее, чем мне казалось. Вынести на поверхность… Реактор из лаборатории Гедимина годится для таких опытов?

Ремонтник кивнул.

– Нужна будет кислородная станция, – сказал он. – И экраны для реактора. Иначе заметят.

– Действуй, – сказал Исгельт, слегка толкнув его в грудь; такие знаки одобрения были Гедимину в новинку, и он удивлённо мигнул. – Сегодня разберёшь реактор. Завтра я найду вам кислородную станцию. Работать будете на поверхности, в кратере Кей. Других сарматов оттуда уберём. У вас будет два купола – кислородный для жилья и экранирующий для реактора. Ещё помощь нужна? Лаборанты, дополнительная охрана?

Гедимин поморщился.

– Этих забери, – он кивнул на Стивена и его бойцов. Хольгер укоризненно покосился на него и постучал по его броне.

– Я думал, ты с ними поладил…

– Не могу, приказ Маркуса, – отозвался Исгельт. – Ладно, работайте вдвоём. Надеюсь, у вас получится. Эти ваши порталы… Как они пригодились бы нам на Марсе!

06 июня 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката» – Луна, кратер Кей, малый полигон

Вагон летел быстро, только изредка притормаживая у подъёмников, – транспортный туннель был свободен, все, кто хотел по нему проехать, давно это сделали. «Лаборатория в кратере. Глайдер ждёт. Действуйте,» – короткое сообщение от Исгельта Марци пришло только в седьмом часу утра, и Гедимин, при всей своей встревоженности, даже ему обрадовался. Теперь он сидел на контейнере с ирренцием, прикрепив к предплечью открытый ежедневник, и показывал Хольгеру недавний набросок.

– Слез бы ты с контейнера, – покачал головой Хольгер, но интерес к чертежу пересилил страх – и он осторожно устроился рядом. – Это краевые сборки. Здесь роторы, а здесь свободное место. Управляющую колонну сделать подвижной, сюда поставить систему линз… Где лучи сойдутся?

Гедимин поставил жирную точку далеко в стороне от реактора – условно «впереди», перед носом гипотетического крейсера.

– Ага, – кивнул Хольгер. – Хорошо… Не слишком далеко?

– Крейсер же движется, – напомнил Гедимин. – Как раз долетит.

– Движется… – покачал головой химик. – Как представлю себе манёвры реактором в полёте…

– Ты сам меня в это втащил, – отозвался ремонтник. – Что-то же ты при этом думал… А кстати – как вообще мы будем пульсировать реактором?

Вагон едва заметно дрогнул и замедлил ход – до выхода на полигон оставались считанные десятки метров. Хольгер встал с контейнера и подошёл к закрытому люку.

– Надо бы убавить охрану, – вполголоса сказал он, переключив коммутатор. – Кислорода не напасёшься.

…Глайдер ждал их у пирса – маленький, но тяжёлый из-за экранирующей обшивки. В него погрузили ирренций. На борт поднялись четверо – Гедимин, Хольгер и двое охранников: со стороны Гедимина – Васко Марци, со стороны Хольгера – Шемсин Тарс. Остальные с передатчиками наготове отправились в наблюдательный бункер – «там кислорода больше», как сказал, отключив коммутатор от общей связи, Хольгер. Гедимин облегчённо вздохнул – уследить, чтобы головы и руки не оторвало двоим охранникам, было проще.

У экранированного фургона не было ни одного иллюминатора; о прибытии на месте сармат узнал, когда транспорт плавно нырнул, дрогнул и, проскользив немного, остановился. Гермолюк зашипел, приоткрываясь.

– Кратер Кей. Высаживаемся, – Хольгер, жестом послав вперёд пару охранников, подошёл к люку. Гедимин выходил последним, придерживая на плече контейнер с ирренцием.

Этот кратер, по-видимому, появился недавно, и мелкие метеориты не успели искрошить его дно, – вместо рыхлого грунта под ногами была твёрдая поверхность с торчащими из неё обломками тугоплавкой породы. Гедимин довольно кивнул – сюда можно было поставить реактор, не сдирая верхний слой на метры вглубь.

Глайдер взлетел сразу же, как закрылся за сарматами гермолюк, – Гедимин только увидел, как желтовато-рыжий силуэт мелькнул в чёрном небе.

– Сатурн, – сказал Хольгер, подняв взгляд к горизонту. – Прямо над горами, видишь?

Гедимин смотрел на Солнце. Отсюда, без прикрытия атмосферы, оно казалось больше и ближе, и странно было видеть его одновременно с Сатурном и множеством звёзд на чёрном «ночном» небе. Он начал по привычке искать Луну, но сам себя одёрнул и беззвучно усмехнулся. «Вот же она!» – он опустил взгляд вниз и, ускорив шаг, пошёл к странному рыжеватому холму на краю равнины. «Лезет чушь в голову…»

Холмов было два: один – невдалеке от места высадки, второй – в сотне метров от первого. Оба поднимались над поверхностью на пару метров и со стороны выглядели как продолжение рельефа. Облицовка, сделанная из фэнрила, в точности воспроизводила каменные складки и малочисленные обломки на дне кратера, и понять, где находятся купола, можно было только по их теням.

– Вот не лень им было возиться, – пробормотал Гедимин в респиратор. В наушниках послышался смешок.

– Тут ещё туннель для входа. Ползи осторожно, он узкий, – предупредил невидимый Хольгер. – Я сейчас из него выйду, и связь прервётся.

Гедимин приподнял крышку, выстланную снаружи тонким слоем фэнрила, и втиснулся в узкий тёмный туннель. Здесь был шлюз для сохранения кислорода, внутрь набралось немного воздушной смеси; Гедимин переключил дыхание на респиратор и вдохнул полной грудью, выползая в тесный освещённый отсек.

– Обсидиан уже здесь, – сказал ему Хольгер, на секунду повернувшись к шлюзу. – Ториевый, как я и просил. Проверим новые линзы сразу в деле.

Над рабочим пространством, занимавшим пол-отсека и прикрытым защитным полем, был прикреплён к стене чертёж – увеличенная копия того, что нарисовал Гедимин в ежедневнике, системы линз для реактора-прожигателя.

– Ничего такого, что мы раньше не делали, – сказал Хольгер, закрепляя в тисках пластину тёмно-бурого стекла. – Подвижные системы линз, по четыре в наборе…

– Нет, – Гедимин придержал его за плечо, и химик, обернувшись, удивлённо мигнул. – Неподвижные. Нет смысла двигать линзы. Не успеешь.

Хольгер мигнул ещё раз.

– Так ты предлагаешь…

– Только реактор, – кивнул Гедимин. – По-другому не заработает.

– Мать моя пробирка, – пробормотал Хольгер. – Я думал, обойдётся малой кровью. Ты уверен, что реактор сработает быстрее, чем линзы?

– Мгновенно, – ответил ремонтник. – Сдвиг стержня на миллиметр и вывод целой линзы из системы – результат один, а время – разное.

– Чертёж уже есть? – спросил Хольгер, отложив пластину обсидиана в сторону. Гедимин поморщился.

– Ерунда, а не чертёж, – он протянул химику раскрытый ежедневник. – Вот эти твэлы отвечают за координаты по омикрону. А отсюда пойдёт сигма.

– Сигма… Что тут за символ? – Хольгер повернул страницу боком.

– Сброс стержня. И тут видно, как спускается волна сигмы. Быстрый пульсирующий выброс. Только одно… – Гедимин отобрал ежедневник и тяжело вздохнул. – Я так никогда не делал. Для твэлов это опасно.

Хольгер перевёл задумчивый взгляд на дальнюю стену. Сквозь неё ничего нельзя было разглядеть, но купол, прикрывающий реактор, находился именно там.

– Вот сейчас сходи и попробуй. Только на отдельном твэле, – спохватился химик. – Весь реактор не трогай. А я займусь обсидианом.

08 июня 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон – кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Узкая четырёхметровая скважина светилась зеленью – на дне медленно остывали, активно излучая во все стороны тепло и омикрон-кванты, два деформированных твэла. Гедимин смотрел на колодец и болезненно щурился – бросать тут ирренций, явное свидетельство нелегальных экспериментов, ему хотелось менее всего, но вывозить неостывшие твэлы на базу было не в чем.

– Не учли, – вздохнул Хольгер, выключая дозиметр; он смотрел на скважину с опаской, стараясь держаться от края подальше – как минимум, на расстоянии вытянутой руки. – А остынет оно здесь, на поверхности?

Гедимин пожал плечами.

– Ну, прогреет базальт… Реакции уже нет, короткоживущих мало, – до завтра они выгорят. Надо будет контейнер с водой…

– М-да, – Хольгер снова взглянул на скважину и нервно поёжился. – Хорошо они оплавились. И твой скафандр тоже.

Гедимин покосился на перчатки. Чёрный слой стёк с обшивки неравномерно, оставив размытые полосы поперёк предплечья; ипроновые щитки на пальцах оголились и теперь тускло блестели на солнце.

– Нормально всё прошло, – сказал он. – Ни одного взрыва. Немного оплавились, и всё.

– Нормально? – поёжился Хольгер, проведя пальцем по оплавленной броне сармата. – Странное какое-то у тебя «нормально».

Гедимин фыркнул.

– А я когда ещё говорил – не теребите реактор, он не для этого. Нет других способов задать координаты. Излучение само по себе не пульсирует. Нужно двигать стержни. А для них это вредно.

Хольгер рассеянно кивнул и, покосившись на передатчик, повернулся к ближайшим горам. В их тени садился, временно скидывая маскировочное поле, небольшой бронированный глайдер. Двое охранников у места посадки уже махали Гедимину и Хольгеру, напоминая, что пора возвращаться на базу. Ремонтник покосился на скважину, покачал головой и пошёл к кораблю.

… – Атомщик! Ты меня слышишь?

– Что? – Гедимин нехотя повернулся к Хольгеру. Тот сидел за телекомпом, развернув на экране записи показаний анализатора и дозиметра – данные, собранные Гедимином, пока он работал с твэлами в кратере Кей. Данных было много, и сам ремонтник их видел впервые – в ходе опытов некогда было разглядывать показания. Сейчас время вынужденно нашлось – на руках Гедимина остывало напыление из нейтронностойкого фрила, новый слой обшивки.

– Я говорю – первые записи очень хороши! – Хольгер пролистнул несколько экранов, одобрительно кивая. – Правильная пульсация, точные координаты. Как будто ты работал не с твэлом, а с обычным излучателем. Сложная, наверное, манипуляция?

– Не очень, – ответил Гедимин. – Немного рискованная. Но ничего сложного нет. Ты дальше смотри…

– Уже посмотрел, – вздохнул Хольгер. – Дальше ты пытался создать поток чистой сигмы. И расплавил последовательно два твэла. Хорошо, что на этом остановился. Была вероятность взрыва?

Гедимин кивнул, ожидая продолжения.

– Будешь дальше экспериментировать – или скажем Исгельту, что из реактора плохой прожигатель? – Хольгер испытующе взглянул на ремонтника, и тот удивлённо мигнул. – Я вот после твоих последних записей уже на это готов. Взорвёшься ведь рано или поздно…

– Будто я это придумал, – сузил глаза ремонтник.

– Да помню, что не ты, – досадливо поморщился Хольгер. – Но это уже придумано, и что-то с этим надо делать. Постой… Обязательно сбрасывать стержень по всей длине и с такой скоростью?

– А как мне отделять сигму? – отозвался Гедимин, сердито щурясь.

– Экран между твэлами, – ответил, не задумываясь, химик. – Пластина из флии. А дальше – те же манипуляции, что в первых опытах. Небольшие смещения стержня, малые колебания интенсивности, наружу идёт чистая сигма.

– Я уже прикидывал, – сармат, забыв о неостывшей броне, полез за ежедневником и едва не прилип к скафандру. – Hasu!.. Ладно, потом покажу. Резко падает мощность.

Хольгер мигнул.

– Всего-то? И из-за такой ерунды ты рискуешь всё взорвать? Ставь подъёмную пластину. На Прожиг нужны считанные секунды. Закончишь – уберёшь, снова мощность поднимется. За несколько секунд корабль не остановится. Даже и не притормозит.

– Пластины… пульсации… – Гедимин брезгливо поморщился, глядя на свежую золотистую полосу на перчатке. – Ладно, поставлю. Даже не пластину, а цилиндр.

Он включил напылитель и осторожно провёл по царапине. Ему было не по себе. «Пока твэл отдельно, эксперименты, в общем-то, безопасны. А вот когда он внутри сборки…»

– Тебе, по-моему, не нравится сама идея, – осторожно сказал Хольгер, тронув его за плечо. – А ведь она не так бессмысленна. Большой портал, существующий долгое время, не так-то легко прожечь. Крейсер проложит путь и себе, и флоту – и закроет его за собой, отсекая врага.

– Расскажи это Линкену, пусть посмеётся, – угрюмо отозвался Гедимин. Соображения Хольгера его не успокоили, скорее наоборот. Теперь он думал ещё и о непонятной, никем не изученной мембране – и о многих сотнях отверстий в ней. «Вот вывернет галактику наизнанку от таких полётов – и будет нам и крейсер, и флот…»

13 июня 37 года. Луна, кратер Кей, малый полигон – кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Хольгер отдал Гедимину последний флиевый экран – и отошёл в сторону, с опаской следя за тем, как сармат закрепляет его на дуге электромагнита над реактором. Сейчас дуга была почти пуста, не считая двух серебристых цилиндров из флии – по одному над каждой из краевых сборок; все стержни были сброшены – реактор ещё не запускали.

– Готово, – Гедимин выключил «лучевое крыло» и мягко приземлился. На секунду он поднял взгляд на серебристый цилиндр, одобрительно кивнул и быстро прошёл вдоль реактора, ощупывая воздух растопыренными пальцами. Всё было в порядке – во всяком случае, как обычно, без тревожащих изменений.

– И линзы тоже готовы, – Хольгер указал на конструкции, закреплённые в паре метров от реактора – впереди и немного сбоку. Гедимин на секунду задумался, где у реактора перёд, и решил, что по ходу корабля, на который его поставят, – с той стороны, где нос, и где должны будут сходиться пропущенные через систему линз лучи.

– Проверишь? – спросил Хольгер, оглядываясь на конструкции из рилкара, проложенного ипроновой фольгой, и обсидиановых пластин. – Исгельт у себя уже их облучал. Хорошие линзы. Торий действительно для них полезен.

– Значит, всё в порядке, – Гедимин посмотрел на линзы и кивнул. – Перепроверять незачем.

Ему было не по себе – как обычно перед запуском, но сегодня – ещё сильнее. Охранники вышли, удалился и Хольгер, – он хотел остаться, но Гедимин выставил его в безопасную лабораторию, подальше от реактора. Там, где должны были сойтись лучи, не было ничего, кроме вакуума – и, если координаты будут заданы правильно, ничего не должно было быть на той стороне, за проделанным порталом. «А если нет…» – Гедимин вспомнил предполагаемые параметры портала и невольно вздрогнул.

…Дуга электромагнитов включилась, медленно поднялись стержни; Гедимин наблюдал за ними из-за непроницаемого экрана – как золотистое отделяется от серого с прозеленью, как сине-зелёное разгорается ярче, как исчезает с монитора лишняя строка – выходит из строя лишний, внесённый для «люфта» термодатчик… В этот раз его пришлось положить на пол – реактор собрали без корпуса, и прикрепить датчики было не к чему. Гедимин не был уверен, что устройства, лежащие на полу, засчитаются как часть реактора, – но эта хитрость сработала, и сигма-излучение, начавшее едва заметно пульсировать, мгновенно выровнялось. Ремонтник на секунду задумался о пульсациях полезных и опасных, но очередной скачок показателей на мониторе отвлёк его от глупых мыслей. Пора было опускать концы стержней, готовясь к «манёвру» – так сармат называл про себя эту манипуляцию. «Манёвр «Прожиг»,» – подумал он, криво усмехнувшись. «Гиперпрыжок, как говорят в этой их… фантастике.»

На самом деле до «манёвра» было ещё далеко. Медленно набирал обороты запущенный «с толкача» главный ротор, ждали своей очереди дополнительные. Необходимости в их запуске не было – Хольгер даже предлагал не трогать их, но Гедимин хотел посмотреть, как будет работать вся система на летящем корабле. На несколько секунд он представил себя в реакторном отсеке настоящего крейсера, мысленно подставив в кадры кинохроники ту модель, которую принёс Константин. «Вот и корабль,» – ему вспомнилась далёкая Земля, овраг в северном лесу и «почти достроенный» «Скат», так никуда и не полетевший. «Может, в этот раз взлетим.»

Ипроновые барьеры по бокам реактора резко поднялись к потолку, системы линз наклонились. Гедимин быстро, не отрывая руки, провёл пальцами по клавишам. Теперь он следил только за четырьмя твэлами во всей системе; все четыре располагались по краям, два из них он прикрыл экранами из флии. «Сигма» и «омикрон», стремительно изменяя интенсивность, текли сквозь линзы и где-то за пределами лаборатории плавили базальт, постепенно сближаясь. Два твэла уже не требовали внимания – они выдавали простую двухтактную пульсацию, её Гедимин поставил на автоматику и теперь так пристально, как только мог, следил за двумя оставшимися. «Так… ещё раз вниз… плато… вверх два раза… вниз на три четверти… и ещё… hasu!»

Палец на долю секунды сместился с клавиши, стержень сдвинулся с запозданием, сбив задаваемую координату, но исправлять ошибку было уже поздно – лучи пересеклись. Гедимин, одним тычком переключив сигма-излучение в «закрывающий» режим, растянулся на полу. Почти сразу же он услышал стеклянный звон, скрежет и грохот лопающегося металла. Барьеры вокруг лаборатории разлетелись вдребезги. Мгновенно заглушённый реактор прикрыло защитное поле, но ударная волна смахнула и его. Гедимин, привстав на груде осколков и обрывков золотистой фольги, смотрел, не мигая, на распухающее красное облако. Оно увеличивалось обманчиво медленно, – о настоящей скорости его движения говорили только вспышки на краю поля зрения, сполохи защитных полей, формирующихся и тут же сметаемых летящими частицами. Трёхметровый портал за считанные секунды ужался до полутора метров, но вещество, вырванное из другой галактики, уже прошло сквозь него. «Земля» дрогнула, засыпав Гедимина осколками. Он вслепую бросил защитное поле вбок, надеясь прикрыть реактор, и зажмурился.

Через пару минут, когда дрожь прекратилась, а ощущения в сведённой судорогой руке стали совсем неприятными, сармат выкопался из-под осколков и встал. Портал закрылся, оставив небольшой кратер с расходящимися трещинами. Одна из них почти дотянулась до реактора, и крайняя сборка слегка накренилась, но реакция уже была прервана, и всё уцелело. Роторы продолжали вращаться, медленно сбавляя обороты, – сигнал выключения дошёл и до них, но они уже слишком сильно разогнались. Гедимин посмотрел на себя – скафандр, отряхнутый от стекла и обрывков ипроновой фольги, выглядел целым, но у сармата болели пальцы – какой-то осколок врезался в них, броню не пробил, но крепко ударил по костяшкам. Сармат перевёл взгляд на слегка перекошенную сборку и вздохнул.

– Хольгер, – сказал он в коммутатор. – Тут авария. Позови транспорт – реактор придётся вывозить.

…В медотсек всё-таки пришлось зайти – Хольгер, хотя внешне паники не проявлял, за пару минут успел поставить на уши полбазы, и медики об аварии уже знали, когда грузовик с разобранным реактором ещё только подлетал к пирсу. У пирса Гедимина и встретили – и, оттеснив от остывающих сборок, утащили в медотсек. Сармат недовольно щурился, но молча вытерпел осмотр и вернулся в лабораторию довольно быстро – Хольгер едва успел выгрузить показания приборов, растянуть на голографическом экране и устроиться напротив для вдумчивого анализа.

– Хорошо, что на Луне нет атмосферы, – вздохнул он, посмотрев на Гедимина, зашедшего в отсек. – Для такого прорыва на удивление мало последствий.

– Да, повезло, – согласился тот. – Что ты высматриваешь?

– Причины аварии, разумеется, – удивился Хольгер. – Меня на месте не было, а ты ничего не рассказал.

– Ничего сложного, – сармат досадливо сощурился. – Я замешкался, не поднял стержень вовремя. Сбой в координатах. Должно было вывести в вакуум, выкинуло в какую-то планету. Надеюсь, там никого не было…

– Скорее всего – это планета-гигант, нижние слои атмосферы, – успокоил его Хольгер. – Навряд ли они пригодны для жизни. Выбросило чуть больше трёхсот граммов вещества – небольшая потеря для такой планеты.

Гедимина передёрнуло. «А если счёт пойдёт на килограммы?» – он с трудом отогнал неприятную, но закономерную мысль.

– Сбой в координатах… – задумчиво проговорил Хольгер, глядя куда-то над плечом Гедимина. – Единственный вывод, атомщик, – такие операции вручную не делаются!

Ремонтник угрюмо посмотрел на свои руки. «Верно. Правильно говорил Лиск – я медлителен, как «макака». А там нужна хорошая реакция. Вот Линкен бы справился.»

– Я помогу тебе собрать автоматику, – сказал Хольгер, с облегчённым вздохом сворачивая экран. – С самого начала надо было это сделать. И управлять реактором из безопасного места.

– Как я тогда увижу, что происходит? – недовольно сощурился Гедимин.

– А зачем тебе видеть? Всё равно среагировать не успеешь, – отмахнулся Хольгер. – Завтра приступим. Как раз есть время до Дня памяти…

15 июня 37 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Утро началось для Гедимина получасом ранее намеченного – с приглушённого спора за дверью.

– Тогда сам войди и сними с него передатчик, – тихо, но недовольно настаивал кто-то. В ответ сердито фыркнули.

– Сам снимай, я нарываться не хочу, – ответил один из охранников.

– Тогда впусти меня, – сказал первый. – Мне некогда тут стоять. Политинформация в семь для всех.

– Кто там? – спросил Гедимин, поднимаясь с матраса. Уже было ясно, что поспать ему не дадут.

– Инженерный блок, приказ Исгельта, – облегчённо вздохнул незнакомый сармат. – Собираем передатчики на модернизацию. Завтра с утра получишь обратно.

Гедимин мигнул.

– Когда вы успеете их модернизировать? У вас что, сегодня рабочий день? – спросил он, недовольно щурясь. «Вот так и знал! А ведь это не операторы АЭС. Их можно было не теребить в единственный выходной…»