Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 146 страниц)

Хольгер уткнулся взглядом в стол. Гедимин растерянно посмотрел на него и перевёл взгляд на Ассархаддона.

– Он никого не считает тупым. Это ему несвойственно.

– Вы считаете себя обязанным заступаться за всех, кто попался на глаза? – слегка сощурился куратор. – Это из-за меня или из-за… Да?

На его рукаве вспыхнул жёлтый светодиод. Ассархаддон щелчком откинул пластину, прикрывающую смарт, быстро пробежал глазами сообщение, – от остальных сарматов оно было скрыто выступами брони, – и тяжело вздохнул.

– Командир Стивен, ну не на второй же день работы! Подойдите сюда…

Главный охранник Гедимина отделился от стены и приблизился к столу. Ремонтник посмотрел на него с удивлением – и успел заметить, как лицо Стивена дёрнулось и снова окаменело, а взгляд, направленный на Хольгера, быстро переметнулся на Ассархаддона.

– Почему вы решили, что можете приказывать моим специалистам? – спокойно, даже доброжелательно спросил куратор.

– Я? Нет… Это приказ Маркуса, – отозвался охранник; он тоже пытался говорить спокойно, но сквозь лицевой щиток было видно, как глаза расширяются и темнеют от страха.

– Маркус знает, что ваши духоподъёмные мероприятия не касаются моих учёных, – сказал Ассархаддон. – Прямое нападение на одного из них – тоже приказ Маркуса?

– Я не… Это было не нападение, – Стивен бросил взгляд на Гедимина и тут же отвёл его; зрачок уже расползся до краёв радужки. – Он не подчинился приказу координатора, а у меня указания…

– Гедимин, – Ассархаддон дотянулся до ладони ремонтника и несильно прижал её к столу. – Если хотите, можно заменить отряд охраны. Тут много командиров, желающих стать капитанами. Ваше слово?

Ремонтник растерянно мигнул, оглянулся на Стивена – тот застыл на месте, и двое охранников за его спиной медленно отступали от него. Гедимину стало не по себе.

– Не надо, – сказал он. – Пусть не трогает меня, и я не трону его.

Ассархаддон, помедлив, кивнул и отпустил его руку.

– Вы запомнили это, командир Стивен? – он посмотрел на охранника. – Вы ещё не капитан. Вспоминайте об этом почаще – и проблем не будет. Можете идти.

Стивен шарахнулся в сторону, едва не налетев на другого экзоскелетчика, быстро развернулся и исчез в толпе по направлению к прежней точке наблюдения. Гедимин уткнулся взглядом в стол, пытаясь скрыть дрожь, – ему по-прежнему было не по себе.

– Капитан? – пробормотал он еле слышно.

– Когда – и если – флот будет создан, отличившимся бойцам дадут корабль в управление, – пояснил Ассархаддон. – Стивен командовал «Циклопом» во вторую войну, пока не застрял на «Шибальбе»… Впрочем, вас это не должно волновать. Как и политинформации. Их проводят для бойцов. Ваш дух в подъёме не нуждается.

Его передатчик тихо загудел, и он, коротко извинившись, поднялся из-за стола и ушёл. Сарматы переглянулись.

– «Шибальба»! Да, точно. Теперь я его вспомнил, – негромко сказал Хольгер, придвинувшись к Гедимину. – Это он тогда в тебя целился. Выходит, его тоже не расстреляли…

– Интересно, кого тогда расстреляли, – пробормотал Гедимин, оглядываясь на охранника. – Думаешь, стоит его… заменить?

– Тебе с ним работать, – отозвался Хольгер. – Но я бы заменил. Если он ещё раз тебя тронет…

– Не хочу, чтобы из-за меня кого-то убили, – Гедимин угрюмо сощурился. – Посмотрим. Домициан тоже был в «Шибальбе».

– Он своевременно получил в рыло, – покачал головой Хольгер. – А Стивену не досталось. Ладно, смотри. Тебе виднее.

26 декабря 39 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Интенсивность сигма-излучения сделала последний резкий скачок – и вышла на «плато». Показатели, связанные с омикрон-лучами, медленно сдвинулись с места; оно начало усиливаться – чем дальше, тем быстрее. Гедимин покосился на температуру – она оставалась прежней, синтез ирренция немного добавлял к общему нагреву от генераторного плутония – а с ним система охлаждения справлялась неплохо. «Двадцать один, двадцать два…» – сармат медленно досчитал про себя до восьмидесяти и убрал руку с щита управления.

– Работает, – сказал он, оборачиваясь к операторам. Они так и стояли за его спиной – двое сарматов в белых скафандрах; Гедимин даже не знал их имён, но их выбирала Хильда, а ей он привык доверять.

– Sataikka, – кивнул один из них, занимая место за щитом управления. Второй сел рядом, завороженно наблюдая за медленным ростом показателей. Гедимин оглянулся на реактор. Защитные экраны уже поднялись, теперь нельзя было разглядеть даже сполохи на полевых щитах, – всё скрылось за стеной из рилкара и кеззиевой фольги, но сармат ещё чувствовал невидимые тёплые волокна на коже. Сигма-излучение просачивалось сквозь все преграды.

– Тёплые волокна, – прошептал Гедимин, повернувшись к Хильде. – Ты тоже их чувствуешь?

– Что? – она растерянно мигнула. – Какие волокна?.. А, ты про ураниумский эффект… Мне говорили, да. Чтобы я следила за защитой, если вдруг кто почувствует… Но у нас такого не было.

«Ураниумский эффект?» – Гедимин снова посмотрел на реактор и едва заметно усмехнулся. «Говорят, тут будет построена ещё одна установка. Может, даже две. Между собой вы общаетесь?..»

Передатчик на его руке негромко задребезжал. «Спускайтесь к дрезине,» – гласило сообщение. «Вас отвезут в пакгауз.»

– Где тут спуск к дрезине? – спросил Гедимин, быстро сообразив, что транспорт, вывозящий из отсека рабочих, ему не годится – путь туда проходит по лестнице, ведущей вверх, а не вниз.

– Что? Тебя уже увозят? – удивилась и расстроилась Хильда. – Быстро они… Идём, я покажу дорогу. Едешь в пакгауз смотреть руду?

– Видимо, да, – сармат пытался найти в памяти какую-нибудь информацию о пакгаузах «Гекаты». «Опять я что-то пропустил,» – думал он с уже привычной досадой. «Ладно, скоро всё узнаю.»

В дрезине он был один, не считая охранников, втиснувшихся следом и хранивших угрюмое молчание. По ощущениям, она двигалась очень быстро, постоянно смещаясь вбок и вверх. Пройдя очередной подъём, она замерла, люк зашипел, но не открылся; на табло над ним вспыхнула надпись «безатмосферная зона». Гедимин, удивлённо мигнув, опустил заглушки респиратора, задвинул два слоя ипроновых пластин на висках – для герметичности – и открыл запасной кислородный баллон.

Снаружи горел ровный белесый свет, и блестели под ногами тёмные рилкаровые плиты. Пол едва заметно вздрагивал, с каждой секундой сильнее; Гедимин увидел, как смыкаются створки огромных ворот – четыре сегмента двигались друг другу навстречу, пока не соединились, и по периметру не вспыхнули предостерегающие знаки. Сармат ещё успел увидеть за ними чёрное небо и тающую светящуюся точку на нём.

У закрытых ворот медленно маневрировали бронированные погрузчики, окружённые охранниками в тяжёлых экзоскелетах. Один транспорт двигался налево, второй – направо, к протянувшимся на несколько километров в обе стороны складским помещениям. Все они были закрыты наглухо, над запертыми люками горели красные светодиоды.

Передатчик на руке Гедимина задрожал. «Третий терминал справа от вас,» – высветилось на экране. Теперь уже и сам сармат видел открывающийся люк и нескольких сарматов в экзоскелетах – крошечных рядом с огромной массивной крышкой.

– Довольно продуктивный день сегодня, – раздался в наушниках голос Ассархаддона. Мимо проезжали погрузчики, и пол помещения под ними дрожал, но Гедимин не слышал ни звука – безатмосферный пакгауз был очень тихим местом.

– Ваш реактор введён в строй, чуть раньше заработал плутониевый, – продолжал куратор, дожидаясь, когда сармат пропустит погрузчики и подойдёт к люку. – И транспорт с орбиты Сатурна прибыл точно в срок.

Он повернулся к сармату в серо-стальной броне; тот стоял рядом в компании «Фенрира» и пары «Гармов», – Гедимин уже научился отличать охранников Ассархаддона от остальных экзоскелетчиков, и эти трое были приписаны к какому-то другому блоку.

– Ни в коем случае не привлекать внимания, – услышал ремонтник обрывок чужого разговора. – На снимке – патрульный катер? Могу себе представить, какие там боевые крейсера…

Гедимин подошёл, надеясь узнать о патрульных катерах немного больше, но незнакомый сармат за секунду до этого поднял руку в прощальном жесте и быстро пошёл к транспортному тоннелю. Огромные ворота склада между тем уже открылись, и на серых плитах задрожали знакомые зелёные блики, – по ту сторону ворот омикрон-излучение пульсировало под защитным экраном, пытаясь сорвать его, и он отчаянно светился зеленью.

– Что там? – спросил Гедимин. – Ирренций? Цепная реакция?

Его сердце снова забилось быстро и гулко, и он сделал шаг к открытым воротам, но Ассархаддон мягко придержал его за плечо.

– Я с вами.

Необычно крупный робот-уборщик, выползший было им навстречу, мигнул светодиодом и забрался на потолок. Гедимин покосился на него, но тут же о нём забыл – сарматы входили в огромное рудохранилище, залитое прерывистым зелёным светом.

Помещение было разделено надвое прозрачной стеной от пола до потолка, ещё одна – видимо, проложенная чем-то, поглощающим излучение, – временно погрузилась в длинную нишу в полу. По её краям мигали красные светодиоды, предупреждая об опасности. По ту сторону стены от пола до потолка громоздились штабеля прозрачных ящиков. В каждый из них был встроен генератор защитного поля, и все они дрожали и светились от энергии, бьющей изнутри.

Гедимин подошёл к стене и остановился, не сводя глаз с невзрачных серых обломков в ближайшем контейнере. Их можно было принять за серый гранит, проросший изнутри микроскопическими кристаллами кварца. Кое-где щётки кристаллов покрывали обломок снаружи. Другие обломки выглядели рыхлыми, крупитчатыми, как выветренная осадочная порода. Они были светло-серыми, почти белыми, и кристаллы, включённые в них, были гораздо мельче. Некоторые куски руды напоминали обсидиан – чёрные, блестящие, с округлыми изломами на краях; там кристаллов не было видно – когда-то все минералы расплавились и застыли сплошной коркой.

– Это всё ирренций? – не веря своим глазам, спросил Гедимин. Он вспомнил микроскопический образец, переданный когда-то «Полярной Звезде». «Один из таких кристаллов…» – он посмотрел на бесчисленные серые щётки, покрывающие ближайший кусок руды. «Сколько их здесь? Десятки тысяч, не меньше…»

– Ириенская руда, – кивнул Ассархаддон. – В среднем – двадцать процентов ирренция в каждом обломке. Обратите внимание на кристаллы – это сингит, практически чистая окись ирренция.

– Знаю, – сказал Гедимин, завороженно пересчитывая блестящие крупинки. Чистую окись ирренция трудно было не узнать.

– Эти минералы… Насколько они редкие? – спросил он. – Там шахта? Рудник?

Ассархаддон испустил негромкий смешок.

– Редкие?.. Весь Ириен состоит из них. Это произвольно выбранный кусок одного полуразрушенного плато. Всё, что зачерпнул ковш. На наше счастье, там не нужны шахты. Весь Ириен пропитан сингитом. На плато концентрация выше всего, но пробы из других местностей тоже содержат сингит. Исгельт считает, что заражение шло с поверхности. Я судить об этом не берусь.

«Весь Ириен…» – Гедимин недоверчиво покачал головой. Он уже присмотрелся и начал различать минералы, – тут были очень разнородные обломки, и в некоторых из них явно проглядывала структура. Один из них даже можно было принять за кусок стены, сложенной из округлых плиток, – их закруглённые края выступали наружу, а плоские – цеплялись друг за друга выростами, похожими на ложноножки амёбы.

– Странный минерал, – пробормотал сармат.

– На плато он часто встречается, – Ассархаддон указал на другой контейнер. – Вот хорошие образцы.

Три ящика, положенных на один ярус, были полностью забиты странными составными обломками. Плитки, из которых они были слеплены, отличались друг от друга и по размеру, и по цвету, но все будто покрылись серым поблескивающим налётом, – сингит пропитал все камни и сверкал на каждом изломе. Некоторые из них частично расплавились и потом застыли, превратившись в тёмное слоистое стекло, другие были изъедены чем-то химически активным и покрылись мелкими кавернами, но структура осталась неизменной.

На одном из камней что-то темнело, но другой обломок бросал на него тень и закрывал странную неровность. Гедимин направил на неё луч фонаря.

– Уран и торий!

Ассархаддон насмешливо хмыкнул, но сармат не обратил на него внимания – он смотрел только на инородное включение в толще камня. Это было похоже на округлый штырь, полый внутри, с восемью более тонкими по периметру. От них остались глубокие выемки в камне – круглая по центру, восемь треугольных по кругу – и мелкие осколки – что-то чёрное, заметно оплавленное.

– Механизм! – Гедимин оглянулся на Ассархаддона, но по дороге заметил ещё один странный фрагмент. Несколько мелких осколков тонкого белесого материала лежали в ящике, придавленные более тяжёлыми камнями, – что-то ажурное, с округлыми отверстиями в расширенной части и острыми, очевидно инородными выступами вдоль удлинённой.

– Это же… кости? – сармат растерянно хмыкнул и развернулся к Ассархаддону, уже не приглядываясь к камням, – и так было ясно, что в ящиках не просто руда. – Там была жизнь? Разумная жизнь?!

Куратор мельком взглянул на контейнеры и слегка шевельнул рукой, будто отмахиваясь от насекомого.

– Там и сейчас есть жизнь, Гедимин. Жаль, что мы ограничены временем и финансированием, – я не могу создать отдельный Архео-палеонтологический блок. И вы не археолог, так что – возвращайтесь к привычной работе и рассматривайте содержимое склада, как источник ирренция – и не более того.

Он по-прежнему говорил спокойно, только глаза немного потемнели. Гедимин отвёл взгляд. Пока было можно, он смотрел на странные обломки. «Есть животные, которые строят геометрически правильные структуры,» – вспомнил он. «Но… не думаю, что это были просто животные.» Он снова посмотрел на расколотую кость. Она была серой от пропитавшей её окиси ирренция. «Металл отложился внутри. Как стронций, замещающий кальций. Ирренций тоже так может,» – сармат представил себе, что должно было случиться с существом перед смертью, и невольно прижал ладонь к старым ожогам на груди. «Интересно, это ирренциевое заражение планеты…»

Ассархаддон положил руку ему на плечо.

– Вам пора, – сказал он. – Возвращайтесь вниз.

– Я могу сюда приходить? – спросил Гедимин.

– Если найдёте время, – равнодушно ответил куратор. – Идите, смена вот-вот закончится.

…Гедимин замолчал. Сарматы, сидевшие за столом, переглянулись.

– Макаки говорят – у нас нет воображения, – еле слышно пробормотал Линкен. Гедимин недобро покосился на него и перевёл взгляд на Хольгера.

– Они в самом деле там. Их кости, их здания и их механизмы. Всё пропитано ирренцием. Может, они тоже хотели… красиво повзрывать или построить реактор…

– Нам-то до этого что? – Константин хлопнул ладонью по столу и сам вздрогнул от грохота. – Даже если тебе не померещилось, и там были разумные существа, – они давно умерли. Что у них там было с ирренцием – мы не знаем и уже не узнаем. Но как это связано с нами и нашими опытами? Ты боишься, что твои кости пропитаются ирренцием? Так не гладь его и не облизывай! Вот проблема-то, ядро Сатурна…

– Уверен, что это поможет? – угрюмо покосился на него Гедимин. Он уже сам не рад был, что открыл рот. «Что-то не так с этим веществом,» – думал он. «И с тем, как его нашли. И с этой серой планетой. Жаль, что нет времени на исследования. Я начал бы с них…»

27 декабря 39 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

«Не надо было делать первый отсек проходным,» – думал Гедимин, с лестницы, ведущей к щиту управления, глядя на транспортную галерею над залом. Рельсы, проложенные вдоль неё, гудели от нагрузки. Два электрокрана двигались безостановочно – не успевал один из них вернуться из дальнего отсека, ему навстречу уже ехал другой.

На отдалённом складе надсадно загудела сирена, и её тут же продублировала другая, установленная в третьем реакторном отсеке. Первый кран остановился над галереей. Через несколько минут второй поравнялся с ним, и они синхронно поехали на склад.

– Корпус повезут, – раздался в наушниках голос Хильды.

«Быстро работают,» – подумал Гедимин, наблюдая за движением кранов. По его прикидкам, они должны были выдержать вес корпуса для будущего реактора, – да и весь реактор в собранном виде тоже.

– Что со стержнями? – спросил он, не оборачиваясь – по внутренней связи его и так не мог услышать никто, кроме Хильды. – Когда мне дадут ирренций и оборудование?

Самка фыркнула в микрофон.

– Ты что, собрался делать их вручную?.. Нет, я помню, на Земле тебе жилось несладко. Но пора бы отвыкать!

Гедимин мигнул.

– Я не понимаю, – сказал он, разворачиваясь к Хильде. – Как ещё их можно делать? Их не выпускают ни на одном заводе.

– Ты всё пропустил, атомщик, – самка похлопала его по локтю. – Как обычно. Эй, смена! Мы в цех.

Что ей ответили операторы, Гедимин не слышал – связи с ними у него не было – но секунду спустя Хильда уже тянула его вниз по лестнице. Сармат, недоумённо хмыкнув, подчинился.

Они спустились к дрезине, но в этот раз ехали недолго – едва разогнавшись, транспорт затормозил, и после недолгого шипения и лязга люк открылся в короткий коридор с красной подсветкой. Освинцованные ворота за ней были отмечены знаком радиационной опасности и пиктограммой с надетым респиратором.

– Эй, – Хильда постучала по броне Гедимина. – Пластины на висках! Ты всегда о них забываешь.

Сармат нехотя прикоснулся к шлему, поднимая пластины из пазов. Теперь он был полностью экранирован от сигма-излучения – как и предписывала инструкция по технике безопасности. Люк за его спиной с тихим шипением закрылся, оставив сарматов в изолированном коридоре, и массивные створки ворот перед ними поползли в стороны.

На секунду Гедимину показалось, что он вернулся на завод «Вестингауза» и снова стоит на смотровой галерее над кассетным цехом. Три ленты конвейера протянулись от стены к стене через огромный зал, электрокран навис над одной из них, – шла загрузка шихты в большую печь. Она стояла между двумя технологическими линиями, у начала третьей, самой короткой из них, упирающейся в устройство распределения. Эту линию прикрывало только защитное поле, остальные две были едва видны под рилкаровыми коробами, а некоторые их участки были закрыты кеззиевым щитом.

Внизу что-то загудело, ближайшие к Гедимину сегменты линий замигали сигнальными огнями. Одно из массивных устройств, отмеченных зелёным значком радиационной опасности, приподнялось, и лента конвейера пришла в движение. Гедимин увидел семь тонкостенных серых цилиндров, окружённых слабым зеленоватым маревом. Защитное поле над ними вспыхнуло зеленью, но тут же погасло – предметы исчезли под кеззиевым экраном, и конвейер остановился. Огни замигали снова, уже на другом участке. Гедимин мигнул.

– Отжиг? – он оглянулся на Хильду. – Стержни уже готовы, и идёт отжиг?

– Да, пять часов – и можно будет разливать обсидиан, – отозвалась она, указывая на устройство распределения. – Спешить тут нельзя, сам знаешь.

Сармат кивнул, оторопело глядя на конвейеры. «Через пять часов выйдет ещё одна партия. Ещё четырнадцать стержней. Завтра к вечеру две активные зоны будут готовы…»

– Целый огромный кассетный цех, чтобы собрать два реактора? – пробормотал Гедимин, с трудом веря своим глазам. – И никто не издавал звуки, что это дорого, долго и вообще глупо? Ah-hasu!

Он сжал пальцы в кулак, и захваченные в металлическую ладонь перила заскрипели, вытягиваясь и сминаясь. Гедимин, вполголоса выругавшись, отдёрнул руку.

– Бедные перила, – покачала головой Хильда. – Им от тебя достаётся. Ассархаддон приказал построить цех. Ты знаешь много идиотов, которые возьмутся с ним спорить?

– Мне это нравится, – медленно проговорил сармат, глядя на цех. – Действительно нравится.

…Хольгер этим вечером был молчалив, торопливо глотал Би-плазму и ни на кого не глядел. Покончив с едой, он тяжело вздохнул и сказал, ни к кому не обращаясь:

– Вот как людям удаётся что-то изобретать, не перебирая тысячи вариантов?!

Гедимин открыл было рот, но не нашёлся со словами. Посмотрев на него, Хольгер снова вздохнул, убрал его руку со своего плеча и вышел из столовой. Ремонтник растерянно глядел ему вслед, пока Линкен не ударил его под рёбра. Скафандры выдерживали сильные тычки и хлопки без вреда для сарматов, – Линкен давно перестал соизмерять силу.

– Ничего! Не получится реактор – выйдет хорошая бомба, – весело сказал он, развернув перед Гедимином экран передатчика. – Смотри, какие штуки!

На экране было объёмное изображение одноручного бластера с коротким широким соплом. Прикосновение к экрану заставило часть картинки раствориться, из-под корпуса проявились внутренние детали, и Гедимин изумлённо мигнул, – нечто похожее он видел на чертежах Константина несколько лет назад.

– Омикрон-бластер? Уже запущен в производство?! Быстро тут всё у них… – он растерянно покачал головой, машинально отмечая особенности и недочёты конструкции. Сложностью она не отличалась, – ирренциевый элемент в капсуле из рилкара, проложенного кеззиевой фольгой, обсидиановые линзы, воронка защитного поля, направляющая луч в цель, мало металла и много стеклянистых фрилов…

– Нравится? – ухмыльнулся Линкен, и его перекошенное усмешкой лицо отразилось на экране. – Стрелял сегодня из такой. Знаешь, что такой луч делает с живым мясом?

Гедимину понадобилось секунд пять, чтобы услышать и понять, что говорит взрывник. Он медленно поднял взгляд на Линкена и криво усмехнулся.

– На ком ты это… пронаблюдал? Помогал Ассархаддону в расстрелах?

Взрывник подался назад и возмущённо фыркнул.

– Ядро Юпитера! Атомщик, ты в себе?! Я никогда…

Константин протянул руку и крепко придавил его кисть к столу. Линкен быстро переглянулся с ним и вернул на лицо ухмылку.

– На Би-плазме, само собой. Мы испытывали лучи на Би-плазме. Так обычно делают. Ты не знал?

Гедимин молча щурился, глядя куда-то вбок. «Верно. Он не будет стрелять в сарматов. Но там ни разу ни Би-плазма. Ассархаддон же не мог привезти сюда людей… или мог?»

– Но это так, ерунда, – Линкен свернул экран и ухмыльнулся ещё шире. – Там, в Испытательном, строят большие планы. Помнишь, как мы взрывали вакуум под Ураниумом? Инженеры думают – такое оружие можно сделать! Да, я не откажусь от такой пушки. Это лучше любого гравитрона. А ещё – ты всё-таки водил меня за нос, атомщик. Из ирренция можно сделать бомбу! Он взрывается, и это уже точно, – Ассархаддон подтвердит.

Гедимин мигнул.

– Они что, уже попробовали? Вот бабуины…

– Почему «бабуины»? – Линкен озадаченно посмотрел на него. – Это оружие для нашей расы. Когда мы поставим такие ракеты на крейсера, макакам придётся сдохнуть… Или я чего-то не понимаю?

Гедимину было что сказать, но он заглянул в горящие белым огнём глаза взрывника и передумал.

– Как они скроют омикрон-излучение после взрыва? – буркнул он, отводя взгляд. – Расскажут, что на Луне внезапно синтезировался ирренций?

– А, вот оно что, – Линкен пренебрежительно фыркнул. – Они спрятали огромную базу. С излучением проблем тоже не будет. А ты скажи вот что…

Гедимин поднялся из-за стола.

– Спроси у инженеров в Испытательном. Они там знают больше, чем я.

«Всё-таки бомба…» – сармат тяжело перевернулся с бока на бок. Спать не хотелось. Рано или поздно мозг должен был подчиниться встроенному ритму и отключиться, но сейчас Гедимин думал о том, что услышал от Линкена. «Если выяснили критическую массу, дальше пойдёт по накатанной. Сложного там ничего нет. А я надеялся, что ирренций не взрывается…»