Текст книги "Проект «Геката» (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 146 страниц)

– Энцелад, приём! – Константин поморщился. – Как можно не заметить, что тебе вскрыли броню?!

– Тихо, – Гуальтари недовольно покосился на него. – У тебя с сосредоточенностью тоже не всё гладко… Так, Хольгер, этот шокер – Гедимину, а этот – тебе. А теперь идите нанизывать бусы. По бусам сразу видно, кто сосредоточился, а кто нет.

Гедимин вскрыл скафандр и посмотрел на «шокер». Это был, по внешнему виду, один из «выключателей» из коллекции Ассархаддона, только отмеченный знаком из концентрических белых и чёрных кругов; сейчас он плотно обхватил правый сосок сармата и впился «ножками» в кожу. На прикосновение он не отреагировал, но полминуты спустя, когда Гедимин вернул пластины на место и уже шёл в зал, его снова обожгло разрядом. Он остановился, выравнивая дыхание, и прижал ладонь к животу, – какое-то из нервных окончаний, задетых шокером, уходило в солнечное сплетение и скручивало мышцы судорогой при малейшем воздействии. «Надо, всё-таки, сосредоточиться,» – он выпрямился, стараясь не замечать жжения в груди.

– Через какие интервалы он срабатывает? – спросил он. Гуальтари развёл руками.

– Случайные, атомщик. Сосредоточься и работай, что тебе до его интервалов?!

…На этот раз ему удалось не выронить леску и не рассыпать бусы; рука дрогнула, но удержала почти готовую низку. Выдохнув, сармат скрутил концы лески тугим узлом и повернулся к Гуальтари. Тот, увидев пустой контейнер для бус, одобрительно кивнул.

– Почти получается, атомщик. Ну что, подсыпать бус или разнообразить занятия? Ты стрелять умеешь?

– Да где ему, – буркнул угрюмый Линкен. Вдвоём с Константином они третий час возились с липкой массой. «Астероид уже готов,» – заметил про себя Гедимин, посмотрев на их скульптуру. «А это что? Предполагался, кажется, «Харгуль»…»

– Лепи, не отвлекайся, – отмахнулся от него Гуальтари. – Значит, умеешь. Держи.

Он сунул сармату в руки «Мадсен». Гедимин удивлённо мигнул, машинально проверил батареи, – это был настоящий боевой бластер, с выставленной полной мощностью разряда.

– Проверим, что умеешь, – Гуальтари вынул из ниши в броне стопку белых фишек и подбросил их на ладони. – Сколько выбьешь из десяти?

Гедимин пожал плечами.

– Посмотрим.

– Смотри, – отозвался Гуальтари, подбрасывая фишки к потолку. – Tza!

Первое, что удалось сармату, – не выдавить спусковую клавишу. Бластер затрещал раз, другой, – шесть фишек, нанизанных на два разряда, вспыхнули на лету. Ещё две Гедимин подстрелил, когда они, кружась, летели к полу, последнюю – за миг до падения. Одинокая фишка упала на тёмный фрил и осталась лежать.

– Ага, умеешь, – кивнул Гуальтари. – Ещё раз. Tza!

Новый десяток фишек взлетел в воздух. Гедимин вскинул бластер, но жгучая боль вспыхнула в груди, зацепила правую руку и едва не заставила сармата согнуться. Первый разряд прошёл мимо; второй поджёг одну фишку, случайно коснулся края другой. Сармат быстро выстрелил ещё два раза, но три мишени из десяти уже достигли пола, и следом упала четвёртая. Гедимин сердито сощурился и сдвинул пластину брони.

– Heta! Шокер не трогай, – остановил его Гуальтари. – Стрелять умеешь, вижу. Сосредоточиться не смог. Давай заново.

– Сколько у тебя фишек? – спросил Гедимин, угрюмо щурясь.

Гуальтари заглянул в нишу, с резким щелчком прикрыл её и указал на ничем не подсвеченную выгородку на краю зала.

– Иди туда. Выпущу для тебя дронов. Поработаешь с ними. Ты, Хольгер, на очереди.

Химик, скрученный очередной судорогой и пытающийся не выронить почти готовые бусы, только сощурился.

…Эскадрилья дронов, мигая бортовыми огнями, пролетела над головой Гедимина и рассыпалась, механизмы замелькали со всех сторон, нарезая петли вокруг сармата. Он, уже не обращая внимания на периодические ожоги от шокера, стрелял очередями наугад. От мигающих бортовых огней рябило в глазах, и разряды били куда угодно, только не по юрким дронам. Со всех сторон слышался писк; какой-то из звуковых сигналов означал попадание, но Гедимин уже не распознавал их.

Над выгородкой взвыла сирена, и дроны умчались куда-то вверх. В четырёх стенах погас свет, и Гедимин вывалился наружу, ошалело мигая. Уже за пределами тренировочной выгородки он вспомнил о бластере и посмотрел на него, – оружие было поставлено на предохранитель, здесь вложенные ещё в клонарии рефлексы не подвели сармата.

– Тревога? – спросил он у Хольгера, вышедшего из соседней выгородки. Химик нетвёрдо стоял на ногах и прикрывал ладонью щиток над глазами.

– Непохоже, – вяло ответил тот.

Шокер снова обжёг Гедимина, но сармат лишь досадливо сощурился, – кажется, постоянные воздействия перегрузили нервные окончания и сожгли их. Резкая боль и судороги сменились неприятным ноющим ощущением под шокером и вялыми подёргиваниями на периферии. «На живот теперь не ляжешь,» – угрюмо подумал сармат. «Надо приложить холодное.»

Ничего холодного под рукой не было, как и времени на прикладывание, – люк, ведущий в зал для тренировок, уже открылся. Из столба красного света вышел «Фенрир».

– Ассархаддон ждёт всех в кабинете, – сказал он, остановившись на пороге. – Всех четверых.

– Прямо сейчас? – уточнил Гуальтари, недовольно щурясь. – Вот не вовремя… Ладно, идите. Гедимин, Хольгер, шокеры мне верните. У куратора свои найдутся.

По пути к «кабинету» Гедимин украдкой просунул руку под нагрудную пластину и, убрав с пальцев лишний и слишком тёплый фрил, приложил к обожжённому участку холодный металл. Шокер за несколько часов успел не только перегрузить нервные окончания, но и прижечь кожу. Грудная железа припухла, дотрагиваться до неё было больно.

– Зачем Ассархаддону все мы сразу? – ни к кому не обращаясь, спросил в пустоту Хольгер. – У него оборудования не хватит.

– У него много, – немедленно отозвался Линкен. – Хватит на всех.

В «кабинете» Ассархаддона, однако, было пусто, – лишь четыре обычных кресла и уже знакомый Гедимину стол со встроенным телекомпом. Куратор, увидев сарматов, довольно кивнул.

– Прошу прощения за прерванную тренировку. Я не успел предупредить Гуальтари об изменениях в плане занятий. Отныне мы будем встречаться через день – в этом же составе. Не бойтесь, это не выведет вас из строя. В основном мы будем разговаривать. Займитесь Гедимином и Хольгером, они получили ожоги.

Последняя фраза была обращена к сарматам-медикам; откуда они вышли посреди пустого кабинета, Гедимин не заметил. Растерянно мигая, он смотрел, как они вскрывают его нагрудник и обрабатывают ожог.

– Я уже упоминал, что после окончания проекта вы будете ценной добычей для служб безопасности наших друзей-приматов, – продолжал Ассархаддон. – Кроме них, вы можете попасть в руки повстанцев или регулярной армии. Я перечислил эти возможности в порядке убывания опасности для вас и проекта… впрочем, всегда есть вероятность, что армия или повстанцы связаны с безопасниками и передадут вас им при первой же возможности. Но допустим, что все они работают порознь. В таком случае регулярные войска будут для вас наименее опасны. Для них вы – ещё один теск-военнопленный. О проекте они не знают и навряд ли спросят – если у них нет наводки от безопасников. Итак, о чём они могут спросить, и как именно?..

…В этот день они в тренировочный зал не вернулись – Ассархаддон неохотно отпустил их перед самым ужином. Охранники, которым пришлось отыгрывать офицеров, допрашивающих пленного сармата, еле скрыли облегчённый вздох, когда куратор отпустил их. Гедимин, проводив их озадаченным взглядом, пожал плечами.

– Так не запугаешь и макаку!

– Тебя пугать? Зачем это? – Константин насмешливо хмыкнул. – Правильный вопрос – и ты сам всё выложишь. Как дойдёт до реакторов – тебя проще пристрелить, чем заткнуть…

Гедимин недовольно сощурился.

– А ты заметил, – решил отвлечь его Хольгер, – что шокер в конце тренировки уже не чувствовался? Как думаешь, можно вот так же выработать устойчивость к станнеру?

– Нет, – уверенно сказал Линкен. – Иначе бы все выработали. По нам из станнеров лупят и лупят, а устойчивости не прибавляется.

«Надеюсь, устойчивость к бластеру вырабатывать не заставят,» – думал Гедимин, стараясь не прикасаться к правой стороне груди. Анестетик сработал как-то странно, – припухшая железа стала твёрдой и при малейшем прикосновении противно ныла. На боль от ожога это было непохоже, но нравилось Гедимину ещё меньше. «А то с них станется.»

16 ноября 39 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

– А вы неплохо освоились в броне, – Гуальтари прошёл вдоль строя сарматов, закончивших пробежку, и одобрительно кивнул. – Завтра перейдём на двойную гравитацию. А сегодня…

Он указал на скрытую в темноте конструкцию у дальней стены, и над ней зажёгся свет. Гедимин мигнул – сооружение выглядело странно, хаотично, как нелепая смесь дикой скалы и полуразрушенного здания. «Двадцать метров высоты,» – прикинул сармат. «Потолок специально подняли, чтобы эта штука поместилась.»

– Сегодня опробуем скалодром, – Гуальтари поднял руку, пошевелил пальцами, и из бронированной перчатки вытянулись тускло блестящие когти. Их заострённые концы задымились. – Это «кошки». Такие же – у вас на руках и ногах. Инструкцию все читали?

Гедимин кивнул и выпустил когти, вспоминая прочитанное. «Надеюсь, это уже испытывали. Эти штуки не выглядят надёжными.»

– А, да, вы двое… – Гуальтари перевёл взгляд на Гедимина и Хольгера и поддел пальцем одну из пластин своего скафандра – она прикрывала нишу-карман. Гедимин вспомнил вчерашнюю тренировку с шокером и недовольно сощурился.

– Ладно, потом, – махнул рукой инструктор. – Давайте к делу. Простой подъём и спуск. Все готовы?..

Чем выше Гедимин поднимался, тем отвеснее становилась стена; если первые пять метров можно было лезть, опираясь на выступы и цепляясь за ниши и трещины, то дальше сармат взбирался на когтях. Ещё выше – последние метры перед финишем – «скала» наклонялась в сторону поднимающихся и нависала над ними.

Гедимин высвободил левую руку и рывком приподнялся на пару десятков сантиметров. Полые концы когтей зажглись красным, фрил от их прикосновения зашипел и задымился. Пальцы сармата погрузились в «скалу», и впрыск охладителя остановил плавление, оставив четыре узкие глубокие вмятины – новую опору для руки. Гедимин перенёс вес на неё и ненадолго остановился, нащупывая выступ под левую ногу. «Одиннадцать центнеров металла и мяса,» – он покосился на когти – сейчас, когда сармат их не использовал, они были приподняты над ступнёй и оставляли чувствительные участки пальцев открытыми. «Свисают с отвесной поверхности. Держатся на шестнадцати штырьках. Кто вообще до этого додумался?!»

Справа от сармата снова вспыхнуло красное свечение, и зашипел оплавленный фрил, – там поднимался Хольгер, и он обогнал Гедимина уже на три метра. Может, он и был слабее – даже после доработки в Биоблоке – но, когда сарматы освоились со скафандрами, выяснилось, что Хольгер превосходит Гедимина в быстроте и ловкости, и чем дольше шли тренировки, тем это становилось заметнее.

Химик уже миновал вертикальный участок и приостановился перед тем, как штурмовать отрицательный уклон. Заметив взгляд Гедимина, он весело хмыкнул и рывком подтянул ногу, одновременно вытягивая руку. Рывок подбросил его на полметра вверх, и он повис на участке с отрицательным наклоном. В следующую секунду он коротко вскрикнул, и его когти заскрежетали по фрилу, – он свисал со «скалы» на руках и медленно сползал вниз, оставляя за собой проплавленные борозды.

– Охладитель! – крикнул Гедимин, раскачиваясь на когтях и перебрасывая своё тело на метр вправо. Хольгер разгонялся медленно, всеми силами пытался затормозить, – ремонтник ещё успевал остановить его до того, как падение станет неуправляемым. Он перенёс вес на ноги, снова качнулся, отталкиваясь ладонями, и не сразу понял, что верхняя часть его тела уже ни на чём не держится. От внезапно усилившейся нагрузки когти ног с громким щелчком откинулись кверху, и сармат понял, что летит вниз – и не сползая по стене, как Хольгер, а свободно, как упавший камень.

«Скала» была рядом, и Гедимин, извернувшись, оттолкнулся от неё и кувыркнулся в воздухе, замедляя падение. Он почти успел сгруппироваться для мягкой посадки, но земля оказалась ближе, чем он думал, – через долю секунды сармат услышал лязг и хруст и стиснул зубы – в глазах потемнело от боли. Он упал на левое колено – оно послужило основной опорой, правая нога, почти распрямившаяся, ударилась об пол ступнёй, колено коснулось поверхности на мгновение позже, и удар получился слабее. Сдавленно шипя, Гедимин попытался встать, – почти удалось, но левая нога отчего-то не хотела держать его вес, и сармат снова опустился на пол. Теперь он чувствовал, что под скафандром сочится вязкая жидкость, и что колено прилипает к ней.

– Лежать! – крикнул Гуальтари, хватая Гедимина за плечи. Когда он успел подбежать, сармат не заметил. На дальнем конце зала уже зажёгся красный свет – кто-то входил в помещение по красному коридору, и на этот раз пришельцы не остановились на пороге.

– Что с коленом? Ногу чувствуешь? – быстро спросил Гуальтари, силой разворачивая Гедимина на спину и укладывая на пол. Сармат от удивления даже не стал сопротивляться, только скрипнул зубами, когда неловко шевельнул повреждённой ногой. Гуальтари крепко взял её за голень и развернул боком, не давая выпрямиться.

– Гедимин! – Хольгер спрыгнул со стены и склонился над ним. В спешке он забыл втянуть когти; они ещё светились красным, и пластины внешней брони, к которым они прикасались, понемногу начинали дымиться.

– Когти втяни! – Гедимин, повернув к нему голову, недовольно сощурился. Хольгер посмотрел на свои руки, досадливо фыркнул и, исправив оплошность, наклонился над ремонтником и тронул его за плечо.

– В сторону! – крикнули подошедшие сарматы-медики. За ними ехала самоходная тележка. Секунду спустя броня на колене Гедимина была вскрыта, и сармат, приподнявшись, увидел блестящие чёрные потёки, – внутреннее покрытие скафандра треснуло от удара, и осколки впились в кожу. Торчащих костей он не увидел, – то ли не успел вглядеться до того, как медик прикрикнул на него и силой заставил лечь ровно, то ли все обломки остались внутри… или, может, кость только треснула и надломилась?

В этот раз боль приглушили выстрелом из станнера – короткий треск, и сармат перестал чувствовать ногу от бедра до пальцев. Медики что-то делали с раной – то ли извлекали осколки, то ли собирали кость по частям. Над правым плечом, присев рядом на корточки, наклонился Хольгер; он гладил броню и пытался перехватить мутный взгляд Гедимина. Тот кое-как свёл глаза в одну точку и с трудом повернул голову вправо.

– Ты за мной так, да? – прошептал Хольгер; его веки дрожали. – Не надо было, атомщик. Я же держался. Возможно, съехал бы на два-три метра вниз. Не надо было так…

– Не вижу причин для волнения, – громко сказал подошедший к нему Константин. Пока медики возились с Гедимином, все сарматы успели спуститься со скалодрома и теперь стояли рядом – ремонтник видел силуэты в чёрной броне.

– Гедимин снова принёс кровавую жертву, только и всего, – продолжал Константин; ремонтник не видел его лица, но, судя по голосу, северянин брезгливо морщился. – Кому на этот раз? Видимо, духу скафандра. Или, может, всей базы. Но тогда неудачно – кровь-то осталась в костюме… Эй, атомщик! Хватит уже поить кровью всё подряд. Я знаю, что это работает, но сколько же можно?!

Пока он говорил, ремонтник дважды услышал металлический лязг, – Линкен толкал Константина в бок, но броня смягчала удар до полной незаметности, и сармат спокойно закончил свою речь. «Глупые шутки,» – подумал Гедимин, закрывая глаза. Медики успели что-то ему ввести – туман вокруг становился всё гуще, и лишний раз шевелиться не хотелось.

Проснулся он, по ощущениям, через час-полтора, и разбудил его знакомый полушёпот и мягкое прикосновение к повреждённой ноге.

– Ничего необратимого, eateske, – чуть громче ответил сармат-медик – его голос Гедимин успел запомнить. – Коленную чашечку мы собрали, связки быстро регенерируют. Обычный закрытый перелом плюс резаное ранение осколками. Завтра утром пойдёт на тренировку. Из-за фиксатора будет хромать, бегать его не пустят.

– Значит, всё сработало как надо, – сказал довольный Кумала. – Очень хорошо. Очень.

Гедимин услышал, как закрывается крышка автоклава, а потом увидел конструктора, склонившегося над стеклом – прямо над головой сармата, заключённого внутри.

– Вы скоро поправитесь, – тихо сказал Кумала и улыбнулся. – Даже шрама не останется. Я видел, какой трюк вы пытались проделать. Видимо, вы уже свободно чувствуете себя в моей броне. Всё, как я рассчитывал. Вам нравится этот скафандр?

Гедимин недовольно сощурился, но не признать очевидное он не мог.

– Да. Это хорошая работа, – нехотя сказал он.

Кумала довольно усмехнулся.

– Ваше одобрение дорогого стоит, Гедимин. Что ж, до скорой встречи…

21 ноября 39 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Эскадрилья дронов рассыпалась на звенья, тренировочная выгородка, окружённая защитным полем, наполнилась писком. Движения пищащих шариков на первый взгляд казались хаотичными, но Гедимин уже знал, что после разделения большой группы у малых не так уж много вариантов поведения – всего-то пять сотен; и память сармата, второй месяц изнывающего от безделья, зафиксировала их все. Услышав за спиной знакомый писк, ремонтник, не оглядываясь, направил бластер назад, выпустил разряд и тут же, не задумываясь, поднял оружие над плечом и выстрелил ещё раз. Писк сменил тональность, где-то снаружи мигнуло табло, добавив две поражённые цели к общему счёту. Ещё одно звено – три дрона, летящие клином – неосторожно высунулось из слепой зоны. Первый разряд – если бы эти мишени не блокировали разряды – мог бы поразить всю тройку, но только порадовал Гедимина, – впрочем, сармат расстрелял оставшиеся дроны без промедления.

Громкий гудок оповестил его о перерыве в тренировке, и эскадрилья дронов, собравшись воедино, улетела под потолок. Защитное поле погасло, пропуская в выгородку инструктора. Кто-кто, а уж Гуальтари не пострадал бы, попав под обстрел – одноручный «мартышечий» «Мадсен» от его скафандра не отколол бы и молекулы – но техника безопасности требовала оповещения, а правила тренировок – прекращения огня, и Гедимин опустил бластер и вопросительно посмотрел на пришельца.

– Вижу, ты освоился, – одобрительно кивнул тот. – Табло так и мигает. Я выспорил у взрывника недельный запас жжёнки.

Гедимин мигнул.

– Лиск поспорил, что я не смогу… – не договорив, он недобро сощурился и отвёл взгляд. «Ну, придёт он за излучателями…» – подумал он и тут же оборвал нелепую мысль. Здесь, на «Гекате», Линкену незачем будет приходить за излучателями – если предполагается работа с ними, их выдадут каждому, если нет – заниматься ими определённо будет некогда.

– А, не бери в голову, – махнул рукой Гуальтари. – Это он так. Он тебя уважает, на самом деле… Значит, освоился. Это хорошо. Тогда поднимем сложность. Наклони голову…

Он прикоснулся к шлему Гедимина, и сармат изумлённо замигал, – поверх прозрачного щитка, прикрывающего глаза, опустились глухие пластины брони. Он попытался убрать их – бесполезно, они держались прочно, как приваренные к щитку.

– Эй! – крикнул он, разворачиваясь к выходу – судя по звукам, Гуальтари уже стоял на пороге.

– Попробуй так, – послышалось из темноты. – Не бойся, получится. Полезный навык. А про шлем было в инструкции…

Защитное поле с тихим свистом вернулось на место, сверху снова запищало – дроны возвращались. Гедимин, хмыкнув, поднял бластер, выстрелил дважды, ориентируясь на писк, – звук сменил тональность. «Один из двух,» – подумал сармат, жалея, что не может проследить за эскадрильей до разделения – теперь будет сложнее понять, по какой из предписанных траекторий движутся дроны. «Так, тихо. Ориентироваться по звуку.»

Разряд шокера, прикреплённого к груди, хлестнул по правому плечу, но рука сармата не дрогнула – только слабый холодок пробежал от локтя к запястью. Ещё два дрона, запищав, вышли из игры. «Сосредоточенность,» – хмыкнул про себя Гедимин, прислушиваясь к звукам вокруг. «Кажется, я освоился и с этим. Спрошу вечером у Ассархаддона.»

25 ноября 39 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

– Гедимин…

Ремонтник вздрогнул от неожиданности и резко обернулся. Кумала снова подошёл неслышно – или, что вероятнее, Гедимин слишком увлёкся воспоминаниями об экспериментах с ирренцием и ничего вокруг не замечал.

– Давно тебя не видел, – буркнул он и тут же спохватился, но было поздно – розовато-лиловые глаза Кумалы вспыхнули красноватым светом, и он широко улыбнулся.

– Что ни день, то новые поступления, – он кивнул в сторону своего отсека. – Ассархаддон рассказывает вам о новинках? Если нет – мой зал открыт для вас до самого отбоя… впрочем – после отбоя тоже.

– Ты об австралийских турелях? Да, нам их показали, – кивнул Гедимин, сделав вид, что не слышал последней фразы. От пристального ощупывающего взгляда Кумалы ему было не по себе.

– Но в деле вы их не видели, – утверждающим тоном сказал конструктор. – Вам на тренировках дают только одноручные бластеры. Не очень хорошо для вас. У меня большая коллекция оружия, более подходящего вам. Приходите после тренировок – я буду в зале. Опробуем новые турели… или любое другое оружие – на ваш выбор.

Гедимин на секунду задумался – подержать в руках и проверить в деле новое вооружение было бы интересно, он давно не трогал механизмы и очень соскучился по обычной своей работе. Но к механизмам прилагался Кумала с его странными разговорами, пристальным взглядом и непонятным поведением…

– Я к тебе не пойду, – буркнул он; люк тренировочного зала уже открывался, заливая коридор красным светом, и сармат обрадовался, что может быстро уйти. – Найди себе самку.

…Ребристая труба, в которую протиснулся Гедимин, задрожала и начала сужаться, угрожая поймать сармата в ловушку. Он ударил когтями, вспарывая металл, и, вывалившись наружу, повис на руках. Куда спрыгнуть, он увидел сразу – внизу проезжала платформа, заваленная балками. Ехать ей оставалось метра три – Гедимин увидел впереди на рельсах стопор.

Можно было просто разжать пальцы и упасть вниз, но что-то показалось сармату странным, и он качнулся перед прыжком, направив своё тело на дальний край платформы. Она перекосилась, с грохотом ударившись о рельсы, и сармат оттолкнулся от балок и кубарем полетел вниз. Свалившись с края платформы уже за стопором, он по инерции прокатился по ребристому покрытию – рельсы внезапно втянулись в пол. До финиша оставалось менее пяти метров, и все сарматы уже ждали его там.

– А вот и атомщик, – сказал Линкен и хотел что-то добавить, но Хольгер постучал по его броне. Гуальтари щёлкнул по секундомеру.

– Так или иначе – все здесь, – сказал он. – Можно считать, что с удвоенной гравитацией вы освоились.

– А прочные здесь конструкции, – Константин задумчиво поцокал когтем по ребристому покрытию на полу. – Выдержать прыжки существ с массой больше тонны при удвоенной гравитации…

– На непрочных не работаю, – буркнул Гуальтари – кажется, Константин помешал ходу его мыслей, и инструктор забыл, что собирался сказать. – Ну вот. Разминка закончена. Ассархаддона не поймёшь – то «не гони», то «не тяни»… Ну ладно. С этого дня тренировки станут интереснее. Вы же этого давно ждали, так?

Он протянул Линкену и Константину бластеры, и Гедимин изумлённо мигнул, – это были не тренировочные разрядники и даже не одноручные «Мадсены» – каждый сармат получил тяжёлый боевой «Бааль-Мэт». Оружие выглядело совершенно новым, едва-едва пристрелянным. Хольгер получил бластер последним; перед Гедимином Гуальтари остановился, на долю секунды задумался и снова прикрепил оружие к своей броне.

– Начнём с простой игры. Мне она нравится. «Марсианская охота». Добычей сегодня будет атомщик. Ему полезно потренировать скорость.

Линкен и Константин, переглянувшись, дружно хмыкнули. Хольгер растерянно посмотрел на бластер и повернулся к Гуальтари.

– Что это за игра?

…Он подтянулся на руках, заползая на самый верх. Неподвижная часть конструкции прикрыла его от обстрела, и сармат сел и вдохнул полной грудью. Последнее попадание – кажется, стрелял Линкен – пришлось в ногу, и теперь Гедимин передвигался неуклюже, подволакивая «раздробленную» ступню. «Отыгрывай честно,» – попросил его Гуальтари, – «не то помогу…» Сармат не сомневался, что где-то среди недокументированных возможностей скафандра есть и заклинивание произвольных областей. «Ранение в ногу,» – он, досадливо щурясь, выглянул из укрытия – сидеть вечно на подвешенном к потолку обрубке лестницы он не мог, надо было куда-то перебираться. «Теперь прыгать нельзя. Только падать… Уран и торий!»

Пока он прятался за приваренными друг к другу стальными листами, часть конструкции, на которой он сидел, незаметно переехала в центр зала, а ведущие к ней «мостки» разъехались к стенам. Гедимин остался под потолком у всех на виду, и до ближайшего спуска не смог бы допрыгнуть не только он, весящий одиннадцать центнеров, но даже и лёгкий быстрый Хольгер, – разве что Кумала в своей странной броне, и то навряд ли.

Под листами что-то затрещало. Металл под рукой Гедимина резко нагрелся, вздулся пузырём, и сварная конструкция полетела вниз. Ремонтник остался на закреплённой под потолком лестнице. Она уже никуда не ехала – её заклинило намертво, и попытка встряхнуть направляющие балки ничего не дала – похоже, кто-то внизу нажал на нужную кнопку. «Влип,» – с досадой подумал сармат, глядя вниз. Трое «охотников» стояли там, предусмотрительно подняв над собой «зонты» из защитных полей. Гедимин, уже схватившийся за крайнюю перекладину лестницы, помянул про себя размножение макак, – он мог при большом везении выбить одного из «охотников», но игра для него была окончена.

Те, кто стоял снизу, это поняли – и не особенно торопились.

– Хорошая мишень, – заметил четвёртый, разглядывая лестницу. – Ну, кто?

Сарматы переглянулись.

– Он мой, – сказал Хольгер, вскидывая бластер.

Гедимин успел только удивиться – он даже ещё не понял, обижаться ему или нет, как мимо – совсем на другом краю зала – протрещали два разряда, и одна из наклонных платформ, пристыкованных к стенам, качнулась к центру. Ещё пара метров – и она коснулась бы лестницы, на которой сидел Гедимин, но малозаметный стопор остановил её и отбросил обратно.

– Хорошая попытка, – громко фыркнул Константин, отталкивая Хольгера. – Но не зачтётся. Atta’an!

Промахнуться тут можно было только нарочно. Разряд ударил Гедимина в грудь, и он, недобрым словом помянув про себя правила игры, камнем упал вниз. Купол защитного поля замедлил падение, а скатившись по нему, сармат приземлился на руки, так мягко, как только мог. Теперь оставалось лежать на спине и ждать, когда Гуальтари объявит конец игры. Гедимину было досадно – движения конструкций он мог бы и просчитать, не так много у них было вариантов…

– Хороший выстрел, – в голосе Гуальтари сармату послышалась насмешка. – Ну что, Константин догнал добычу. Остальные – увы. Хольгер, ты ещё помнишь, что мы играем?

Гедимин терпеливо ждал, изображая труп, и даже прикрыл глаза. Кто-то в тяжёлой броне подошёл к нему вплотную и, не проронив ни слова, поставил ногу ему на грудь. Сармат дёрнулся, изумлённо мигнул, – над ним (и частично на нём) стоял, ухмыляясь, Константин. Он посмотрел Гедимину в глаза и хотел что-то сказать, но оттуда, где остались Линкен, Хольгер и Гуальтари, донёсся возмущённый вопль. Шар защитного поля сбросил Константина с поверженного сармата и едва не сбил с ног. Бывший командир «научников» шарахнулся в сторону, уворачиваясь от следующего шара.

– Эй, вы оба! Heta! – рявкнул Гуальтари. Шары лететь перестали. Пригнувшийся почти до пола Константин выпрямился и косо взглянул на Гедимина.

– Давно хотелось, – пробормотал он и быстрым шагом направился к Гуальтари.

– Вставай уже, покойник, – буркнул инструктор. – Константин, этого здесь не будет – ясно?

Гедимин присоединился к сарматам. Гуальтари уже подзывал их к себе и предлагал тянуть жребий – доставать фишки из его кармана; одна из них должна была быть надорванной – вытянувший её становился добычей в новой игре. Хольгер уже попробовал – его фишка оказалась целой. Он молча оглянулся на Гедимина и слегка толкнул его в плечо. Ремонтник ответил ухмылкой. Он покосился на Константина – тот выглядел угрюмым, и радужка его глаз, обычно серых, по цвету не отличалась от зрачков.

– Что с ним? – тихо спросил он у Линкена. Тот неопределённо пожал плечами.

– Уже не первый день. Грустит чего-то…

30 ноября 39 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Константин вытянул фишку и, не глядя на неё, сунул её инструктору. Тот перевернул белый кругляш и испустил негромкий смешок.

– Ты в паре с Гедимином. Линкен и Хольгер, вы снова вдвоём.

Константин поперхнулся, цапнул с его ладони фишку, перечитал написанное на ней и с лязгом хлопнул себя бронированной ладонью по бедру.

– Третий раз?! Я с ним больше не встану. Хоть расстреливай!

Гедимин, направившийся было к тренировочной площадке, заваленной всяким хламом по колено, остановился и озадаченно мигнул.

– Что так? – спокойно спросил Гуальтари, подбрасывая фишку на ладони. – Пара как пара. Сам с собой ты драться не будешь, верно?

– С Гедимином я в «Свалку» играть не буду, – тихо, но твёрдо сказал Константин. – Он полжизни на свалке. У него там всё – или оружие, или боеприпасы. Дай мне равного противника.

– Ну ладно, – не стал спорить Гуальтари. – Хольгер, ты в паре с Гедимином. Константин, Линкен, вы работаете вместе. Все готовы?..

…Массивная балка в руках Гедимина уже набрала нужную скорость, и её вращающиеся концы, мелькая, слились в размытый диск. Хольгер больше не пытался атаковать – он медленно и осторожно отступал, пятясь по грудам разнородного хлама, и время от времени метким пинком отправлял Гедимину под ноги что-нибудь замедляющее. Руками он уже не махал – последняя попытка что-то кинуть стоила ему замедления и неприятного удара по предплечью. Теперь Хольгер прижимал руку к груди и иногда странно вздрагивал – кажется, повреждения были серьёзнее, чем Гедимин рассчитывал.

Сармату под ноги упал спутанный моток колючей проволоки – отходы от «повстанческих» тренировок, которые так и не удалось распутать и использовать повторно. Гедимин подался назад – проволока не остановила бы его, но волочить её за собой было бы неудобно. Хольгер, воспользовавшись его заминкой, подобрал заострённый кусок фрила и швырнул его сармату в лицо. Балка свистнула в воздухе – долю секунды спустя после броска – но обломок уже долетел до цели, с треском врезался в респиратор и упал, расколовшись надвое. Жёсткие фиксаторы воротника заскрежетали, но выдержали, голова Гедимина осталась на месте, как и шейные позвонки, только кровь из разбитых губ потекла в рот, и сармат попытался сплюнуть, но помешал респиратор. Болевые окончания, как им и полагалось, сработали на полную мощность, но не зацепили сознание, и реакция сармата была мгновенной – резким движением он выбросил балку вперёд, к открывшемуся плечу Хольгера. Массивный кусок металла просто продолжил вращение, и Хольгер, оказавшийся на его пути, пошатнулся и коротко вскрикнул. Гедимин отдёрнул балку и отступил на шаг, испуганно глядя на сармата.