Текст книги "Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса (СИ)"
Автор книги: Рада Девил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 97 (всего у книги 171 страниц)
Часа через два в дверь директорского кабинета постучали.
Аластор? – Дамблдор удивленно посмотрел на посетителя.
А ты кого ожидал? Сам же записку прислал. Или я что-то выдумал? – Грюм, ворча себе под нос, дошел до кресла и плюхнулся в него, устало вытянув ноги, одна из которых была деревянной. – Работа меня скоро доконает, – пожаловался он.
Я думал, ты придешь через камин, – Дамблдор взмахнул палочкой, запечатывая каминный вход в кабинет, раз уж он не понадобился Грюму.
Твоя записка меня на работе застала, в Лютном. Предлагаешь мне оттуда в твой камин сунуться? Заодно и еще кого-нибудь притащить следом, – Грюм явно был не в настроении. – Зачем звал? По делу или…
По делу, Аластор. По делу, – Дамблдор рассказал о своем неудачном визите в Гринготтс.
Этого следовало ожидать. Гоблины всегда любили ставить палки в колеса. Они ненавидят волшебников. Была бы моя воля, я бы их… А-а… – он резко махнул рукой. – С ними бесполезно спорить. Так чем я могу быть тебе полезным? Аврорат не имеет полномочий вмешиваться в работу банка. Так что организовать помощь и вернуть тебе статус опекуна, законного в глазах гоблинов, я не в силах. По большому счету Министерство Магии тоже должно отказать тебе в праве опекунства, раз Блэк на воле. Ты в курсе этого? – Грюм весь напрягся, боясь сболтнуть чего лишнего. Прямо заявить, что он знает, где находится Блэк, Аластор физически не сможет, но исподволь подвести Альбуса к этой мысли было бы возможно, правда, получив за это весьма болезненное наказание.
Теперь знаю. Я вчера перерыл груду документов. Однако я не думаю, что кто-то рискнет усомниться в моем праве опекуна, пока Блэка не оправдают. А этого никогда не случится. Аластор, ты же понимаешь, что теперь, после посещения Гринготтса, Блэк будет искать встречи с Поттером? Его необходимо найти и задержать до того, как до него доберутся власти. Ты и сам прекрасно это понимаешь. Ты ведь тоже жизненно заинтересован в его поимке, – Дамблдор был предельно серьезен и даже немного нетерпелив в своем желании найти Блэка.
Почему это я заинтересован? – Грюм не поспевал за мыслями Дамблдора.
Потому что одним из следующих его шагов в банке будет поддержка требования Поттера вернуть артефакты. Аластор, если до дня рождения мальчишки Блэк не будет задержан, мне придется вернуть все цацки, которые я позаимствовал в сейфе Поттеров. Учитывая, что до некоторых я уже никогда не смогу добраться, потому что они либо переданы в Министерство, как темные артефакты, либо разрушены и уничтожены, то мне придется забрать те, которые я в свое время дал тебе для временного пользования…
Ты не можешь у меня их забрать! Альбус, ты знаешь, что я тогда останусь без ноги, – паника заставляла Грюма срываться на крик. – Я уже пытался найти артефактора, который взялся бы создать искусственный глаз, подобный тому, что ты нашел в хранилище Поттеров. Никто!.. Понимаешь? Никто не имеет ни малейшего представления о том, как он был зачарован. Мне предлагают только такие же убожества, как и тот, что мне вручили на работе. Я уже не говорю о том, что не могу появиться открыто в своем настоящем облике – без шрамов и уродств. Это опасно для такого известного аврора, как я, – Грюм задыхался от возмущения и страха потерять возможность пользоваться артефактами Поттеров. – Ты, когда давал их мне, не говорил, что придется возвращать эти вещи. Свои отдавай, – он тыкал пальцем в очки и перстень Дамблдора.
И свои отдам, и твои – все артефакты Поттеров, которые смогу собрать к тому времени, отдам мальчишке, – Дамблдор не собирался расставаться со своими амулетами, однако Грюму об этом знать не было нужно.
Да зачем тебе отдавать их? Ты имел право взять их и…
Я имел право их взять. Если бы я был магическим опекуном, то и вопроса об их возврате не появилось бы, – злобно бросил Дамблдор – Мне нужна лояльность Поттера. Все! Большего тебе знать не нужно.
Ты собираешься купить его расположение, оставив меня без ноги? – Аластор с недоверием смотрел на того, кто был ему почти другом.
Если бы это были мои личные артефакты, я даже не заикнулся бы об их возврате, – Дамблдор прикинулся расстроенным. – Но у нас не останется другого выхода, если Блэк будет и летом бегать неизвестно где. Аластор, прошу тебя – вывернись наизнанку, но разыщи его, – от угроз Дамблдор перешел к уговорам и лести. – Ты же аврор по призванию! У тебя огромный опыт по поимке преступников.
Давай называть вещи своими именами. Блэк – не преступник, и для тебя это не новость, – Грюм, признавая правду, пристально смотрел на Дамблдора, которому теперь не верил ни на йоту. Слишком уж хорошо он знал своего идейного вдохновителя. – В этом-то все и дело. Он по-другому мыслит. Не так, как те, кого я умею ловить. Не думаю, что он ходит по улицам в собственном обличье. Под оборотным зельем я его не узнаю. Инструктируй своего оборотня. Если ты уверен, что Блэк придет к Поттеру, а Поттер будет в Хогвартсе, то у Люпина появится шанс доказать тебе свою преданность.
На несколько минут в кабинете повисла звенящая тишина. Дамблдор понимал, что в словах Грюма есть определенный смысл.
Люпин тоже не останется без инструкций, будь уверен. Но и ты не расслабляйся. Помни, Аластор, что поставлено на карту.
Помню, – Грюм недовольно поджал губы. – Еще что-то желаешь обсудить?
Нет. Сейчас для меня нет важнее вопроса, как поиск Блэка. Живого, к тому же.
Я пойду. У меня там ребята в Лютном шуруют в поиске контрабанды запрещенных ингредиентов. Нужно проследить, – Грюм поднялся с кресла и направился к двери.
Дамблдор не стал ничего больше говорить, только пристально посмотрел ему вслед.
В день отъезда в Хогвартс после зимних каникул Гарри утром с трудом встал с постели, несмотря на то, что он с малолетства был очень легким на подъем, спасибо Дурслям и их методам воспитания. Встречи с Сириусом Блэком, казалось, отобрали у него половину сил. Он как раз только принял душ, когда в дверь его комнаты постучали. Зная, что это может быть только Северус или Том, Гарри, продолжая спокойно одеваться, отозвался:
Заходи.
Что-то ты долго спишь сегодня, – Том тепло улыбался, входя в комнату.
Вчера никак не мог уснуть. Мысли все время вертелись вокруг нашего обсуждения моих встреч с Сириусом, – честно признался Гарри. – Как бы ни натворил он чего-нибудь от расстройства из-за обилия неприятных воспоминаний и новостей. А я ему еще и твои книжки вчера отправил… Может, стоило дать Сириусу немного времени, чтобы переварить те вопросы, что я ему задавал, а потом уже начинать учить уму-разуму? – Гарри в последний раз бросил взгляд на свое отражение в большом напольном зеркале. Он даже ему слегка кивнул, соглашаясь с тем, что выглядит вполне приемлемо.
Я присмотрю за твоим Блэком. Конечно же, в меру своих скромных возможностей. Мне он показался достаточно вменяемым еще в день его побега из Азкабана. А сейчас, судя по твоим рассказам, хуже ему не стало. На самоубийцу он не похож. Так что прекрати переживать, – Том приобнял за плечи подошедшего к нему Гарри. – Идем завтракать.
А что это ты не с Северусом? – Поттер подозрительно посмотрел на Тома. – Вы не поссорились? – даже в их спокойной гавани иногда случались грозы, когда обитатели Певерелл-мэнора дулись друг на друга после горячих споров.
Все в порядке, не переживай. Просто Северус не подумал раньше подогнать рукав камзола под подаренное тобой на день рождения крепление для второй волшебной палочки, и теперь чуточку нервничает. Он прогнал меня, чтобы я ему не мешал. Ты же в курсе, что он не терпит, когда камзол на нем болтается. Такое свойство он предпочитает видеть только у мантии, – Том усмехнулся. – Северус не хочет, чтобы кто-либо заметил, что у него теперь две волшебных палочки, – Том неспешно вел Гарри, прижимающегося к его боку, по коридору в сторону малой гостиной.
Может, тогда ему не стоит все время ее носить с собой? У него неплохо выходит колдовать и левой рукой, и двумя палочками одновременно. Вдруг забудется и не той палочкой при посторонних начнет творить волшебство? – Гарри несколько раз за каникулы ходил в тренировочный зал специально для того, чтобы понаблюдать за Северусом, когда он отрабатывал выполнение заклинаний левой рукой, пользуясь бузинной палочкой с сердцевиной из пера Фоукса.
Вот здесь ты не совсем прав. Конечно, Северусу придется следить, чтобы, действительно, как ты говоришь – не перепутать, какой рукой нужно колдовать. Но для волшебной палочки будет очень полезно находиться в личном магическом поле Северуса. Она тогда сроднится с этой магией и станет лучше ее концентрировать при выполнении заклинаний, – пояснил Том, приостановившись, позволяя Гарри первым войти в гостиную. – Все в порядке? – обратился он к Северусу, рассматривающему в окно зимний парк.
А почему должно быть что-то не в порядке? – Северус медленно развернулся к вошедшим. Мантию он пока не надевал, и Том с Гарри могли воочию убедиться, что, даже тщательно присматриваясь, нельзя было и заподозрить, что под рукавами у Северуса в специальных креплениях ждут своего часа две замечательные волшебные палочки. – Нужны доказательства? – Снейп сделал едва уловимые движения кистями рук, и в следующее мгновение пальцы уже сжимали волшебные палочки, готовые послушно исполнить его волю. А еще через секунду палочки вернулись на свое место в креплениях на предплечьях рук.
Ты прямо как маггловский фокусник, – Гарри ухмылялся, наблюдая за демонстрацией. – Ловкость рук и никакого волшебства.
Очень полезно уметь что-то делать и без магии, не находишь? – Северус занял свое место за столом, собираясь выпить свой утренний кофе.
А я и не спорю, – пожал плечами Гарри, надкусывая сэндвич с ветчиной.
На этих каникулах ему наконец-то было позволено самому выбирать, что кушать на завтрак. Северус и Том признали, что его физическое развитие, сильно пострадавшее в первые годы жизни с Дурслями, сейчас полностью восстановилось согласно возрастным требованиям. Вот Гарри и пользовался этой возможностью, понимая, что в Хогвартсе снова придется вернуться хоть и к сытному, но ограниченному школьному меню, предлагающему на завтрак исключительно овсянку с тыквенным соком и пирожками.
За окнами Хогвартс-экспресса уже промелькнули окраины Лондона, а в коридоре поезда стало относительно тихо. Студенты, громогласно поприветствовав друг друга, разбрелись по своим купе и теперь в кругу тесной компании восторженно рассказывали о праздниках, проведенных ими дома. Не стали исключением и ребята из Великолепной четверки. Поздоровавшись с одногруппниками, которые ехали с ними в одном вагоне, они закрылись в купе. На дверь для надежности, чтобы быть уверенными, что никто не помешает их разговорам, Гермиона наложила несколько заклинаний, весьма далеких от школьной программы.
Фухх… Я уже отвык от такой суеты, – откидываясь на спинку сидения, признался Гарри. – Все такие громкие, требуют внимания, бегают…
Профессор Снейп не позволял тебе кричать и бегать? – Драко насмешливо уставился на Поттера.
– Неужели ты провел каникулы за книгами? А как же елка? Праздник? – поддержал его в расспросах Рон.
У меня были отличные каникулы! Заверяю вас! – Гарри довольно улыбался. – Я имел возможность заниматься тем, что мне было интересно. И у меня был праздник, Рон. А еще профессор Снейп сопровождал меня в Лондон, где мы с ним наблюдали, как празднуют Новый год магглы, – Гарри умолчал только, что с ними еще был широко известный в магическом мире Лорд Волдеморт, который, выходя из созданного общественностью образа злобного монстра, много смеялся, с удовольствием катался с ледяных горок и лакомился вкусностями в маггловском кафе.
Отлично. Профессор Снейп серьезно относится к своим обязанностям, – Гермиона оценила жест вечно мрачного профессора, пожертвовавшего своим временем, чтобы отправиться с Гарри на улицы праздничного Лондона. – А меня родители, как обычно, возили в горы кататься на лыжах. Было очень весело. Но я не забыла о своем обещании, – она похлопала по зачарованной сумке, с которой не расставалась. – Я подобрала книги по химии. А еще захватила несколько маггловских справочников по лекарственным растениям. Думаю, будет интересно сравнить их с магическими травниками.
У меня не было никаких неожиданностей – елка, гости, приемы, чаепития. Радовало, что были приглашены и кое-кто из наших ровесников: Гойл, Забини, Паркинсон, Гринграссы, даже Нотт и Лонгботтом приходили. Так что мне скучать особо было некогда. Кстати, Гермиона, думаю, твои справочники по травам будут очень интересны Лонгботтому. Он просто бредит разными растениями и знает о них очень много, – Драко выглядел счастливым и довольным жизнью.
Нужно будет показать ему книги, – согласилась Гермиона, которая очень любила поговорить с тем, чьи интересы и знания выходили за рамки школьной программы.
А я почти все каникулы прятался от Джорджа и Фреда, – немного уныло пожаловался Рон.
Они сильно фонтанируют эмоциями? Да? – сразу догадалась Гермиона.
Не то слово! Они дома вообще как с цепи сорвались. Пользуясь тем, что праздники как бы позволяют подшучивать над всеми законно, они постоянно норовили надо мной поиздеваться. Вы же понимаете – родители их шуток могут не понять и наказать, то же самое относится и к старшим братьям. Джинни – девчонка, с ней грубости не проходят, сразу в слезы ударяется и бежит жаловаться маме. Вот и получается, что я единственный, над кем можно вволю поизмываться. Жаловаться не побегу, потому что парень. И достойно отпор дать не могу, потому что их двое. В общем – они меня замучили со своими шутками. Ни конфету спокойно нельзя съесть без того, чтобы рога или огромные уши не отросли, ни по дому пройтись – вечно что-то на голову сыплется: то конфетти, то лягушки сушеные. А про улицу и вовсе молчу. Только я делал шаг за порог – сразу же был атакован заколдованными снежками. Ой… Вы не подумайте, что я жалуюсь… – Рон покраснел, поняв, как звучал его рассказ о каникулах.
Ты именно жалуешься, – насмешливо протянул Драко, а затем серьезно добавил: – И правильно делаешь. Мы на то и друзья, чтобы можно было все рассказать друг другу. А твоим братцам мы устроим что-нибудь этакое в качестве воспитания.
Обязательно, – кивнула Гермиона с таким выражением лица, что казалось, она уже активно обдумывала месть Джорджу и Фреду.
Точно, – подтвердил Гарри. – Так что там насчет эмоций? – напомнил он тему, с которой начался рассказ Рона о каникулах.
Так близнецы же вечно ходили если не злорадствуя, так придумывая свои коварные планы. Знаете, у них даже веселье какое-то злое, неприятное, словно измазанное грязью. Вот они мои братья, а я не нахожу в них ничего родного. Как бы вам пояснить… Взять, к примеру, Джинни… Она вредная, самолюбивая, пытается всеми вертеть, но она искренне была недовольна братцами за их шутки надо мной и даже предупреждала заранее об их очередной выходке, если ей удавалось их подслушать. Она, пусть и по-своему, но заботится обо мне, о родителях. Она любит даже близнецов, хоть они ее порядком и раздражают. А вот Фред и Джордж – они другие. Совсем другие. От меня нельзя такое скрыть. Я же все чувствую, – Рон тяжко вздохнул.
За последнее время друзья заметили, как он изменился. В его глазах теперь часто застывала печаль, а порой он с трудом сдерживал раздражение на окружающих. Груз чужих эмоций не мог не откладывать свой отпечаток на характер Рона, который теперь наверняка знал, кто искренен, а кто лжет прямо в глаза. Легче ему было с теми, кто носил амулеты, закрывающие сознание ментальными щитами. Эмоции в таком случае тоже, как ни странно, немного гасились. Они по-прежнему считывались Роном, но не были слишком яркими и кричащими. Именно так он сам описывал то, что чувствовал постоянно – эмоции были для него шумной толпой, в которой можно, если постараться, выделить отдельный голос.
Что ж, тогда, думаю, ты оценишь это по достоинству, – Гарри достал из сумки амулет и протянул его Рону.
«Ловец эмоций», – зачарованно прошептал Рон. – В одной из книг, которые ты мне давал для изучения, описывался такой, – он растянул амулет, превращая его в своеобразное ожерелье и внимательно рассматривая руны, начертанные на отдельных его сегментах.
Гарри, ты волшебник! – Гермиона кинулась обнимать Поттера. Она, пожалуй, больше всех волновалась о Роне, ведь ей приходилось его чаще видеть, так как они учились на одном факультете. Поэтому она лучше Драко и Гарри знала, как трудно приходилось Рону с его даром. К тому же Рон не хотел никому из взрослых рассказывать о своем умении. Только Снейпу пришлось признаться, ведь тот варил для него специальное зелье.
Конечно, волшебник. А ты – ведьма. И сейчас меня задушишь, даже не прибегая к помощи своей колдовской силы, – Гарри пытался освободиться от цепких объятий подруги. – Поможешь Рону разобраться с «Ловцом»?
Обязательно, – Гермиона вняла голосу разума и оставила Гарри в покое. – Я помню из прочитанного, что он может даже полностью заблокировать восприимчивость к чужим эмоциям. Так что зелья тебе больше не придется пить, – радостно заявила она Рону.
Гарри, я даже не знаю… Это ведь дорогой артефакт. Я понимаю, что он не уникальный, но все равно… – Рон неуверенно поглядывал на Поттера. Он не хотел обидеть его, вспоминая о стоимости амулета.
Не волнуйся. Я не тратил на него ни кната. Это из сейфа Поттеров. Так что можешь не переживать. Пользуйся столько, сколько тебе понадобится. Хоть всю жизнь, – чтобы еще сильнее не ставить Рона в неловкое положение, ведь «Ловец эмоций», действительно, был очень дорогим артефактом, Гарри решил обставить свой подарок так, словно давал его во временное пользование.
Спасибо. Для меня это будет просто спасением, – Рон благодарно посмотрел на Гарри, прекрасно понимая его уловку. Ведь эмоции можно было скрыть только путем жесткого их контроля. А в кругу друзей ни Гарри, ни кто-либо другой из них не пытались особо закрываться.
И тебе гоблины отдали артефакт? – Драко бросил подозрительный взгляд на Гарри. Он знал, что без ведома опекуна Поттер не мог добраться до артефактов рода. Но и представить, что Гарри попросит Дамблдора позволить ему взять такой особенный амулет, он тоже не мог. – Без вопросов?
А что им еще оставалось делать? Я же – Поттер, – Гарри улыбался, бросая Драко выразительные взгляды. Как бы там ни было – они оставались скрытными слизеринцами и понимали друг друга с полуслова.
Переглядывания Драко и Гарри были прерваны предупреждением от защитного заклинания – воздух у входа в купе начал переливаться так, словно он был заполнен сотнями светлячков – кто-то активно и очень толково взламывал запирающие чары, которые Гермиона наложила на дверь.
Упс… – Гарри взмахнул палочкой, отменяя комплекс заклинаний, использованный Гермионой для обеспечения им уютной поездки без вмешательства посторонних.
Тут же дверь открылась, и в купе заглянул немного рассерженный профессор Люпин, который, еще даже как следует не рассмотрев студентов, принялся их распекать:
Вы нарушили правила. Нельзя запирать купе в Хогвартс-экспрессе, тем более используя магию. Я понимаю, что дома вас учат… – наконец-то до Ремуса дошло, кому он читает лекцию о правилах поведения в школьном поезде. Удивление, возникшее у него на лице, относилось не к самим ребятам из Великолепной четверки, а к тому, какие заклинания профессор Люпин обнаружил на двери в купе. Они не только не изучались в Хогвартсе, но и относились к группе каких-то редких заклинаний, потому что были неизвестны Ремусу.
Добрый день, профессор Люпин, – Гарри и Гермиона были единодушны, Рон и Драко чуточку отстали, приветствуя Ремуса, отчего создался любопытный эффект – начало фразы прозвучало четко, а конец выглядел, как эхо в горах – «Люпин, Люпин, Люпин…»
– Добрый день, ребята, – тон Ремуса смягчился, ему хотелось узнать, какие чары были на двери, потому что он их так и не успел взломать. Их явно просто отменили, а следовательно, его попытка была замечена, что говорило о взаимосвязанных чарах запирания и сигнальных. Подобные заклинания изучают в Хогвартсе на шестом курсе, но никак не на третьем. – Кто запирал дверь? – он все еще стоял в коридоре, не собираясь заходить в купе.
Я, профессор, – Гарри, сжав руку Гермионы, чтобы не вмешивалась, поспешил взять ответственность на себя. Он все еще вертел в руке волшебную палочку, что являлось косвенным доказательством его слов. Незачем было Люпину знать, что они все хорошо знакомы с заклинаниями, которые использовала Гермиона.
Гарри, – Ремус укоризненно покачал головой. – Ты же должен понимать, что правила придуманы для вашей же безопасности, – произнося эти слова, он не мог отделаться от мысли, что парень, применяющий такие редкие запирающие чары, возможно, вполне сумеет и постоять за себя.
Да, профессор, я понимаю. Но нам мешали спокойно беседовать. Всем студентам почему-то захотелось лично поздороваться со мной. Простите, – Гарри старался не выглядеть слишком дерзким, помня наставления Тома о том, что Люпина не стоит упускать из виду: и как послушного исполнителя Дамблдора, и как оборотня. А лучшим способом для этого послужит поддержка иллюзии дружеских отношений с Люпином, к которым так рьяно призывал Гарри директор.
Ты же понимаешь, что я обязан доложить о нарушении правил директору? Какое заклинание ты использовал, чтобы запечатать дверь? – любопытство неприкрыто сквозило в вопросе Люпина.
Я не могу сказать, профессор. Это родовое заклинание. Простите, – Гарри немного искажал истину, представляя все так, словно это заклинание касалось рода Поттер, тогда как на самом деле это были чары совсем другого угасшего магического рода. Гермиона вычитала их в старинном фолианте, переданном Томом для обучения ребят полезным бытовым заклинаниям, многие из которых уже давно забыты волшебниками. Увидев, как Люпин плотно сжал губы, а на его скулах заиграли желваки недовольства и возмущения, Гарри вскочил с места и предложил: – Профессор Люпин, разрешите, я все вам объясню, – он подошел к двери, давая понять, что хотел бы продолжить разговор в коридоре. – И, пожалуйста, не рассказывайте ничего опекуну, – Гарри специально уточнил, что Дамблдор является его опекуном. Из этого следовало, что он будет обязан наказать Гарри за несоблюдение правил и как директор, и как опекун. А ведь родителей или опекунов любого другого студента о таком нарушении никто даже извещать не стал бы.
Люпин отошел от двери, давая Гарри возможность выйти в коридор. Устроившись у окна, он сдался:
Гарри, я не стану говорить директору. Но ты не должен больше применять такие заклинания, тем более в поезде.
Насчет поезда мне понятно. Но почему я не должен вообще применять это заклинание? Это обычные запирающие чары, только редкие, – Гарри недоуменно посмотрел на Люпина.
Как я мог убедиться, это не совсем светлые чары, – Ремус намекал на то, что он пытался взломать заклинание.
Почему это вдруг нельзя применять заклинание, если в его основе лежит частичное использование излишков магии живых существ? – Гарри с трудом сдержался, чтобы не повысить голос. Его возмущало ханжеское отношение Люпина к магии.
Я не имел в виду, что это заклинание нельзя использовать вообще. Я предостерегаю тебя от его использования. Гарри, ты светлый маг, и на колдовство такого рода тебе приходится затрачивать много магической энергии. Это может привести к истощению, – Люпин объяснял свою позицию спокойно и основательно, в его голосе звучала забота, вполне искренняя. По крайней мере, в своих словах он был уверен.
Ремус, – Гарри решил перевести разговор в дружескую плоскость, отставив в сторону отношения учитель-ученик, – я благодарен тебе за участие и заботу. Но, во-первых, еще нет никакой гарантии, что я светлый волшебник. Этого пока не знает никто, кроме самой Магии. Во-вторых, я ведь чувствую, сколько энергии необходимо для заклинания. Неужели ты думаешь, что я, как неразумный ребенок, буду шутить со своим здоровьем? – высказываясь, Гарри внимательно следил за выражением лица Люпина. Казалось, тот не очень прислушивается к словам, думая о чем-то своем и упорно глядя в окно. Только крылья его носа подрагивали, словно он принюхивался к Гарри.
Ладно, это твое дело. Я должен был предупредить тебя. Как тебе отдыхалось на каникулах? Профессор Снейп не сильно третировал? Не обижал ненароком? – Люпин наконец-то оторвался от созерцания деревьев, мелькающих за окном поезда.
Нет, конечно же, не обижал. Я хорошо отдохнул. У профессора Снейпа отличная библиотека, так что скучать не пришлось, – как можно беспечнее ответил Гарри.
Книги? Гарри, в твоем возрасте нужно в снежки играть, на лыжах и коньках кататься, а не за книгами сидеть. Тебе следует больше бывать на свежем воздухе, – Люпин был доволен, что ему есть теперь, о чем рассказать Альбусу – Снейп не совсем справлялся со своей задачей.
Я гулял на улице, – хмыкнул Гарри, – но не думал, что это будет тебе интересно слышать, – он увидел, как легкая тень разочарования мелькнула на лице Люпина. – Мне казалось, что тебя, как педагога, больше удовлетворит знание о том, что я не просто бесполезно тратил время на каникулах, а и научился чему-то новому, – Гарри улыбнулся. – Ремус, ты помнишь, что обещал после каникул научить меня вызывать патронус?
Что ж тебя так тянет к заклинаниям, для которых нужно много магических сил? Может, подождем до следующего года? А? – Люпин явно не горел желанием обучать Поттера этому сложному колдовству.
Что значит – «до следующего года»? Ремус, ты мне обещал, – Гарри упрямо сжал губы.
Вот не получится у тебя, и ты потом расстроишься. Скажешь, что я не предупреждал тебя о сложности заклинания, – Люпин явно искал отговорки.
Если не хочешь учить, то так и скажи. Я не обижусь. Я попрошу профессора Снейпа, чтобы он помог мне освоить вызов патронуса. Жаль, что я надеялся на тебя. Можно было на каникулах с ним договориться, – Гарри хитро поглядывал на Люпина, а тот словно и не слышал явной провокации в словах.
Я научу тебя. Не нужно никого больше просить. Гарри, мне еще два вагона проверить предстоит. После происшествия в сентябре, – Люпин намекал на появление в Хогвартс-экспрессе дементоров, – Попечительский совет решил, что студентов в поезде обязательно должен сопровождать преподаватель, которому вменяется в обязанность следить за порядком. Жребий в этот раз выпал мне присматривать за студентами, потому что я все равно собирался добираться до школы Хогвартс-экспрессом, – Люпин зачем-то напоследок решил объяснить, почему он пытался попасть в их купе.
Тогда иди выполнять свои обязанности. Встретимся в школе. Я подойду к тебе по поводу патронуса, – Гарри не стал задерживаться в коридоре и вернулся в купе к друзьям.
Ну что там? – Рон тревожно смотрел на Гарри. – Он расскажет директору?
Обещал не рассказывать. Но, скорее всего, все равно доложит. Неофициально, так сказать, – Гарри беспечно пожал плечами и плюхнулся на сидение.
А чего это он рвался к нам в купе? – задумчиво спросила Гермиона, ни к кому конкретно не обращаясь, но надеясь, что Гарри знает ответ.
Сказал, что после прошлой поездки принято решение, что в поезде всегда обязательно будет сопровождающий профессор. Наконец-то хоть одно разумное решение. А то триста студентов едут без присмотра взрослых. Это же в корне неправильно. А если что-то случится? Кто отвечать будет? – Гарри удачно выбрал тему, которую они обсуждали еще какое-то время. Зато больше никто не вспоминал о неприятном визите Люпина.
========== Глава 121 ==========
Сириус отложил в сторону книгу по истории магического права, написанную много лет назад Волдемортом, и задумался. Время шло, уходила минута за минутой, а он сидел все так же неподвижно, только губы его время от времени слегка шевелились, словно он что-то беззвучно проговаривал.
Задержавшись накануне допоздна за чтением труда по исследованию в области магической защиты для различных построек, Сириус не мог не признаться себе, что был очарован не только подборкой рассмотренных в книге древних защитных чар. Он был восхищен тем, с каким изяществом автор описал принцип построения древних заклинаний, и как можно было их адаптировать для использования в связках с заклинаниями, которые применялись в настоящее время. С первых же строчек книги Сириус понял, что у него в руках находится серьезный научный труд, основанный на тщательном исследовании данной темы. Спать он лег далеко за полночь. А утром не смог переключить свое внимание на что-либо другое – книга притягивала его, как магнит. Больно уж толково был изложен материал, да и защитные чары, описанные в ней, заинтересовали Сириуса не на шутку. Почти все из них можно было отнести к категории малых родовых ритуалов, но благодаря легкости проведения и не очень большим затратам магической энергии, требующейся для их выполнения, они могли бы стать настоящей помощью многим волшебникам, желающим хорошенько защитить свое жилище. Мало того, читая подробное описание структуры этих заклинаний, Сириус понял, что в большинстве современных защитных чар не учитываются некоторые тонкости родовой магии. Именно этим и воспользовался Гарри, когда отправлял ему посылку на имя главы рода, снабдив ее при этом чарами для домовых эльфов, служащих роду. Сириус решил, что ему нет смысла придумывать что-то новое, потому что Гарри то ли сам, то ли с чьей-то помощью нашел оптимальный вариант, как добиться того, чтобы письмо находило адресата. Вместе с тем магическая защита Блэк-хауса будет по-прежнему игнорировать любое послание на имя Сириуса Блэка.
К полудню книжка по защитным чарам для жилых домов и всяческих построек была им внимательно прочитана. Сириус даже испытал некоторое сожаление, что она оказалась недостаточно толстой, чтобы можно было побольше узнать о таких интересных возможностях древних защитных чар. За второй книжкой, присланной Гарри и лежащей на столе в виде журнала с жарко обнимающимися мужчинами на обложке, Сириус потянулся уже без того страха и отвращения, которое он испытывал накануне, когда узнал, кто в действительности является автором этих трудов. Учитывая, что читая историю магического права, не нужно было разбираться в схемах заклинаний и запоминать некоторые особенности новых методов подхода к их исследованию, эта книга давалась Сириусу гораздо легче, и изучил он ее всего за три часа.
И вот теперь он сидел, задумавшись над теми фактами, о которых прочел, и которые можно было легко проверить, ибо книга изобиловала ссылками на известные труды других историков и исследователей. Его воображение было захвачено в плен стройной системой выводов и виртуозных разоблачений неправомерности некоторых внесенных изменений в законодательство магического мира на протяжении последних трехсот лет. И все это было сделано лишь на основе данных, взятых автором из общедоступных источников. Сириус все еще испытывал ужасный дискомфорт, вспоминая, что книги, так понравившиеся ему, написал Волдеморт, поэтому предпочитал даже в мыслях думать о нем, как о безликом авторе интересных работ. Но он не мог не согласиться с тем, что прочел. Каждое малейшее предположение в книге было исключительно логичным, под каждый вывод подведено железное обоснование. А главное – автор не навязывал своего мнения, не приплетал к исследованию политику и идеологию, оставаясь строго в рамках законодательства, исследуя ту отрасль магического права, которая касалась преступных деяний против жизни и здоровья волшебников. Убийство при любом режиме оставалось убийством, то же касалось и отравления, приворота и тому подобного. Но тем не менее законы изменялись. И вот здесь и крылся секрет Тома Риддла, написавшего эту книгу – все, кто ее читал, сами приходили к выводу, что внесение поправок было вызвано именно сменой политики Министерства Магии, проводимой в конкретный отрезок времени. Сама книга была аполитичной, но подстегивала читающих ее волшебников задумываться над тем, о чем в ней не было ни слова.
