Текст книги "Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса (СИ)"
Автор книги: Рада Девил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 138 (всего у книги 171 страниц)
Надеюсь, он не видит во мне замену Джеймсу, раз примчался разводить сырость на моей мантии, – почти шепотом заметил Северус, обдумывая сказанное. Его беспокоила эмоциональная нестабильность, которую Том прочил Гарри на ближайшее будущее. Сейчас и других забот хватало, кроме того, чтобы утирать нос разнюнившемуся Гарри.
Нет. Это вряд ли, – хмыкнул Том и пояснил: – Если бы у него был тот, кого он подсознательно считает кем-то вроде родителя, то, думаю, у него не проявилась бы так ярко реакция по поводу смерти Поттеров.
А Блэк?
Гарри еще мало знает Сириуса. К тому же ему приходилось до этого времени выступать, скорее, в роли того, кто опекает Блэка и наставляет его на путь истинный. Так что, о каких сыновних чувствах может идти речь? Просто на своем уроке Грюм неожиданно затронул болезненную для Гарри тему. Даже отрицая свои переживания по поводу собственного сиротства, Гарри ведь не может изменить реальное положение дел. А в обстановке полного внутреннего раздрая, что происходит сейчас с ним во время адаптации к новому статусу, любая ситуация, питающаяся эмоциями, будет восприниматься им исключительно обостренно.
С ним такое будет происходить, пока он не решит вопрос с наследником? Пока не отыщет пару? – напряженность в голосе Северуса не ушла от внимания Тома. – И все это время он будет истерить и впадать в панику?
Нет. Конечно же – нет! Может, с кем-то намного слабее Гарри это и тянулось бы долго, но не в нашем случае, – фыркнул Том.
Почему ты так уверен?
Со мной тоже происходило что-то подобное. Я был постарше Гарри. Однако и двадцать два для принятия статуса главы рода – это тоже то еще испытание, скажу я тебе. Гормоны бьют в голову, сам не знаешь, чего тебе хочется…
Я так понимаю, тебе хотелось трахаться, и как можно чаще, – ехидно заметил Северус, выпутываясь из мантии и расстегнутого камзола.
В том-то и дело, что нет! Мне хватило буквально пары-тройки встреч, чтобы понять, что обычная сексуальная связь – это не то, что нужно для обретения мною почвы под ногами. Все не так просто. Я, наверное, не очень понятно объяснил – ты ведь так и не понял… Дело не только в продолжении рода в том смысле – что необходимо родить ребенка-наследника. Совсем нет. То, что творилось со мной под воздействием родовой магии, напоминающей о моем долге, это… Это как поиск чего-то неведомого, и оно не только внешнее – это, скорее, поиск внутри себя, постижение себя, своих целей и обязанностей. Поиск душевного равновесия.
И при чем, в таком случае, реакция на магические ауры и поиск пары? Что-то я в самом деле не понимаю, к чему ты клонишь, – лениво заметил Северус, все больше отвлекаясь на приятные ощущения близости с любимым человеком.
Глава рода должен продолжить род в первую очередь самим собой, в полной мере осознав возложенную на него ответственность за сохранение традиций и магических даров рода. Вот как только Гарри поймет это, он перестанет так остро реагировать на посторонних и их поступки. Этакий временный казус восприятия реальности. Игры подсознания, я бы сказал. Идя по пути наименьшего сопротивления, можно просто жениться и даже родить прямого наследника. Процесс поиска пары отвлекает от необходимости думать и разбираться со своим состоянием. Но не более, – Том расслабился под руками Северуса, освобождающего его от последней одежды. – Гарри у нас мальчик целеустремленный. Конечно, он немного пооботрется, возможно, даже попытается наладить с кем-нибудь сексуальную связь, сбрасывая напряжение, что, несомненно, пойдет ему на пользу, а потом на свежую голову разберется – что и к чему.
А ты не боишься, что пока он будет разбираться – его кто-нибудь окрутит? Ему ведь только четырнадцать. Не рано ли семью заводить? – Северус скользнул пальцами по груди Тома, сводя его с ума ласкающими прикосновениями.
Я слышу в твоем голосе недовольство?
Не хватало ему еще разборок с оскорбленной в лучших чувствах девицей, тяжбы со злыми родителями и хлопот с орущими младенцами. Гарри, если ты помнишь, учится на моем факультете, а значит, все это затронет и меня, – чуть раздраженно пояснил Северус свою точку зрения, однако даже Том понял, что это не единственные причины для его тревоги.
В таком случае, поговори с ним. Напомни о необходимости избегать ненужных последствий, – Том и сам не был настроен на столь кардинальные изменения в составе их семьи. Им и втроем было неплохо. Но все же он посчитал необходимым предупредить: – Ты же не собираешься ему мешать? Он взрослый парень, и если у его организма есть потребность…
Прекрати меня поучать, – Северус впился в губы Тома, ему не нравилось, что тот перекладывает на него решение столь щекотливого вопроса, связанного с Поттером. – Может мне ему еще и курсы провести? Ладно, разберемся. Главное – я понял, что его попустит, и он перестанет быть истеричной барышней, залетевшей неизвестно от кого, – сравнение вызвало тихий насмешливый хмык у Тома.
А ты почти прав в оценке состояния. Можешь сварить для Гарри легкое успокаивающее зелье, чтобы немного сгладить его обостренную впечатлительность. Все, хватит болтать. Иди ко мне. Все эти разговоры мне напомнили…
Ммм…
Северус все же поговорил с Гарри, объяснив ему необходимость некоторое время принимать специальное успокоительное зелье, которое будет компенсировать его эмоциональные всплески.
Значит, я не сумасшедший, а псих, – почти радостно сделал вывод Гарри из слов Северуса о своей необычной реакции после демонстрации Грюмом заклятия Авада Кедавра. – Это все-таки немного лучше.
Том заверил, что ты скоро придешь в норму. Как только в полной мере осознаешь себя главой рода, – Северус не имел ни малейшего представления, как родовая магия сможет понять, что Гарри полностью принял ответственность за свой статус, но не верить Тому он тоже не мог.
И почему мне кажется, что ты чего-то недоговариваешь? – проницательности Гарри можно было позавидовать, раз он без труда раскусил даже невозмутимого Северуса.
Повышение уровня либидо. Тебе это о чем-нибудь говорит? – нарочитое безразличие вопроса свидетельствовало о том, что Северус чувствует себя слегка выбитым из колеи необходимостью вести подобную беседу.
Конечно. И это связано с принятием мной рода?
Том в этом уверен. Говорит, что сам прошел через подобное в свое время, – Северус поражался тому, как Гарри быстро схватывал суть.
Ясно. Тогда понятно, чего можно ожидать от моего бессознательного, – Гарри задумчиво посмотрел на Северуса, замечая его небольшое напряжение, явно вызванное разговором. Он проказливо заулыбался и искренне заявил, заглядывая в лицо Северусу: – Как же мне повезло с вами: с тобой и Томом! Кто бы еще смог мне все растолковать, объяснить и показать?
Что? – у Северуса в памяти мелькнула собственная фраза, сказанная Тому.
А что? Друзья ведь делятся опытом, – Гарри понимал, что немного переходит границы, но не мог остановиться, увидев выражение лица Северуса – возмущение и облегчение одновременно. Это интриговало.
Вот и проси совета у друзей. И нечего тренировать свое обаяние на мне, – Северус взял себя в руки и расслабился: он получил ответ на свой вопрос, который задавал Тому – Гарри и в самом деле не видит в них замену родителям. Почему этот вопрос вдруг начал так волновать Северуса, он и сам не знал. Возможно, он не хотел быть однажды обвиненным в том, что не справился с воспитанием Гарри. А может, не желал быть ответственным за его поступки? Хотя дело могло быть и еще в чем-нибудь, что пока не приходило на ум Северусу. – Пусть твои друзья делятся опытом.
А я так и делаю. Вы же с Томом самые опытные, – Гарри уже откровенно насмехался, многозначительно поводя бровью и бесстыдно намекая, что речь идет не об академических знаниях. Но увидев, как на лице Северуса начало проявляться ехидное выражение, понял, что сейчас ему мало не покажется за потакание собственному дерзкому языку. Однако не стерпел и бросил: – Но если тебе жалко – пойду искать помощи у Драко и Рона, может, и Гермиону соблазню изучением моего состояния… А может, и не только Гермиону…
Что ты хочешь этим сказать? Поттер! Прекрати ерничать! Мы говорим о важных вещах.
Северус, успокойся, – примирительно улыбнулся Гарри. – Прости, я просто дразнил тебя. Ты такой серьезный был, когда заговорил о…
А каким я должен… – раздражение, скорее, на себя прорвалось в голосе Северуса.
Прости, – еще раз попросил Гарри и последовал за подскочившим с дивана Снейпом. Догнав его в пару шагов, Гарри взял Северуса за плечи, чтобы он не сбежал, не дослушав, и вполне серьезно сказал: – Я очень рад, что вы с Томом у меня есть и можете помочь с любым вопросом. Но я никогда не стану требовать от вас того, что вы не захотите дать мне сами. Передай Тому, что его объяснения моего состояния очень мне помогли. Я почему-то очень устаю в последнее время, так что пусть не обижается, что я не прихожу в Тайную комнату. Думаю, вам и без меня там не скучно, – Гарри даже не заметил, как перестал сжимать плечи Северуса, и теперь слегка их поглаживал большими пальцами. Он все еще не догнал его в росте, поэтому приходилось немного задирать голову, чтобы смотреть Северусу в лицо при разговоре.
Твоя неуравновешенность заразна, – хмыкнул Северус, поняв, что его раздражение было беспочвенным.
Тогда я не буду к тебе прикасаться, – Гарри, смеясь, отступил на шаг, показывая раскрытые ладони, – вдруг это вызовет обострение?
Болтун! – Северус дал Гарри легкий подзатыльник. – Но будь осторожен с экспериментами и соблазнением, если не собираешься жениться в четырнадцать лет. Хотя было бы забавно…
Ничего забавного не вижу, – Гарри продолжал смеяться, он понял, что Северус пытается отыграться за его двусмысленные намеки. – Меня ждут в библиотеке, – перевел он разговор, стараясь не удивляться своим резким перепадам настроения – ему почему-то перехотелось смеяться. Гарри и сам уже заметил, что его эмоции сильно обострены, особенно после приезда в Хогвартс. Он наделся, что зелье Северуса поможет ему справляться, и он перестанет выглядеть порывистым придурком. – Придешь сегодня в наш тренировочный зал? Гермиона вычитала что-то новое по защитным чарам и хотела бы попробовать. Но без тебя мы не рискнем, ты же понимаешь. Я, конечно, могу уже многое предпринять, чтобы обеспечить безопасность наших с ребятами занятий боевой магией, но неизвестное мне колдовство все же предпочел бы испытывать в твоем присутствии. У тебя ведь опыта намного больше, и в нестандартной ситуации ты быстрее найдешь правильное решение.
Как обычно в восемь? Если не случится ничего непредвиденного – приду, – пообещал Северус, направляясь к своему рабочему столу, где его внимания ожидала стопка непроверенных работ. – Не откажусь немного размяться с вами – эта неделя и для меня была напряженной.
После того, как на очередном занятии Грюм предложил всем желающим испытать на себе действие Империуса – подчиняющего волю заклятия, Гермиона не выдержала и возмутилась:
Сэр, вы же сами сказали, что за применение непростительных заклятий к человеку предусмотрено пожизненное заключение в Азкабан!
Директор одобрил план занятий, мисс Грейнджер. Он согласился с моим мнением, что вы должны уметь определить, когда кто-то вздумает использовать на вас это заклятье. А как вы этому научитесь, если никогда не испытывали на себе его воздействия? Я никого не принуждаю, вы сами вольны решить – хотите ли вы попытаться сбросить с себя заклятие подвластия или предпочтете начать учиться только тогда, когда кто-то поработит вашу волю, заставляя делать немыслимые вещи – пытать, убивать и предавать, – Грюм не собирался никому рассказывать, что, по сути, идея познакомить студентов с непростительными принадлежала как раз Дамблдору. Но и у Аластора она не вызывала неприятия. – Ну, кто первым попытается? Что? Героев нет?
У нас только Поттер – герой. Ему по статусу положено проявлять храбрость, – насмешливо заметил Нотт. Он был вполне доволен размещением в факультетской спальне вместе с болтливым и компанейским Забини, но до сих пор не забыл издевательскую выходку Гарри на банкете в честь начала учебного года.
Мистер Поттер, вы готовы оправдать ожидания сокурсников? – можно было отчетливо увидеть легкое злорадство во взгляде Грюма, несмотря на вполне миролюбивый тон вопроса.
Если это вам так необходимо для демонстрации, сэр, – подпустив ноток безразличия в голос, отозвался Гарри, выходя к доске. И только Грюм услышал отчетливое предупреждение не перегибать палку. То, что у Поттера был рычаг давления на него, он никогда не забывал.
Через пять минут профессор Грюм весьма искренне на все лады расхваливал Гарри, которому на первой же минуте удалось сбросить с себя Империус, так и не подчинившись его воздействию. Это был небывалый случай. Даже сам Аластор, являясь весьма сильным и опытным магом, не мог сопротивляться этому заклятью и считал рассказы о подобной способности чистой воды обманом и выдумкой. Однако Поттер наглядно доказал, что Империусу можно противостоять. Так что Грюм оказался не просто поражен – продемонстрированная сопротивляемость Поттера непростительным заклятиям заставила его крепко задуматься – так ли прост был этот мальчишка, и почему все же Дамблдор с ним носится столько лет?
Само собой, никто из студентов больше не устоял под напором Империуса, да и желающих испытать на себе это заклятье оказалось не так уж и много. Грюм попытался «взять на слабо» Малфоя-младшего, ничуть не смущаясь, заявив, что вряд ли он будет в сопротивлении этому заклятию лучше собственного отца, намекая на решение Визенгамота признать Люциуса подвергшимся действию Империуса, раз Метку он получил якобы без согласия. Драко на подначку не повелся и в ответ с чуть надменной улыбкой пообещал обязательно написать отцу – члену совета попечителей школы о том, что к студентам применяют непростительные заклятия. Грюм снова сослался на директора, но настаивать на продолжении экспериментов прекратил. Он не был уверен, что Альбус не подставит его и не отправит в Азкабан, если дело получит широкую огласку. Поразительно было, что мысль об этом не пришла Грюму раньше. Но и студенты других курсов не выражали такого почти единодушия в неподчинении его методам преподавания – они хоть и без излишнего воодушевления, но послушно выполняли то, что им говорили. Видимо, Поттер с друзьями, сами того не замечая, влияли на общую атмосферу в своих учебных группах.
Как ни старался Гарри отложить серьезный разговор на более позднее время, но через две недели Гермиона не выдержала и чуть ли не категорически потребовала уделить ей немного драгоценного времени для беседы по душам. Рон, если и был удивлен ее настойчивой просьбой, то ничего не сказал по этому поводу, а просто молча пошел за всеми в комнату, где они иногда отрабатывали некоторые заклинания.
Гарри, ты веришь тому, что написано в тех книгах? – стоило только двери закрыться за их спинами, как Гермиона, не теряя времени, пошла в наступление.
В каких книгах? – вот теперь и Рон заинтересовался – зачем же они уединились.
Гарри прислал мне книги после того, что произошло на Чемпионате, – на удивление, терпеливо объяснила Гермиона, роясь в своем рюкзачке. – Вот. Я подумала, что эти вполне можно с собой взять, – она подала Рону пару тощих книжек. – Это практически обычные исторические обзоры магической Британии второй половины этого века, написанные разными авторами, – пояснила она. – В них рассказано все немного не так, как это подано в известной книжке о Мальчике-Который-Выжил, в газетах того времени и некоторых других подобных изданиях, включая новейшую историю магической Британии, – объяснив Рону, о чем идет речь, Гермиона, устроившись на лавке, снова уставилась на Гарри. – Так как? Ты веришь?
Вот скажи, а зачем бы я тебе их посылал, если бы не верил? Я специально выбрал для тебя работы нескольких независимых авторов. Ты должна была заметить, что у них разное личное отношение к вопросу о том, что и как происходило во время так называемой войны с Волдемортом…
Да-да, я заметила. А также я поняла, что сами события они описывают почти идентично друг другу. Но тогда получается, что войны, как таковой, и не было? – Гермиона, опираясь спиной о стену, подтянула ноги на лавку и обняла колени руками.
Как не было? А жертвы? Отец рассказывал, что люди боялись лишний раз выйти на улицу. На их дома нападали, всех пытали и убивали. У мамы двое братьев вон погибли, – Рон растерянно посмотрел на Гермиону, затем перевел взгляд на Гарри. – Мне кто-нибудь объяснит толком, о чем идет речь?
Я воздержусь. Не хочу, чтобы мое мнение прозвучало неубедительно только потому, что мой отец Упивающийся Смертью, – казалось, что последние слова Драко произнес с трудом, но все же решил называть вещи своими именами, даже если эти названия лично ему не очень нравятся.
Но на суде доказали, что он не по своему желанию… – Рон замолчал, почувствовав возмущение Драко. – Значит, он обманул суд? Да?
Рон, не делай преждевременных выводов. Пожалуйста, – Гарри со вздохом встал с только что облюбованного места и развернулся лицом к друзьям. – Я не хочу сказать, что ты думаешь в неправильном направлении, но все же мне хотелось бы, чтобы ты обладал более обширной информацией прежде, чем поделишь мир на черное и белое.
Как скажешь, – Рон ощущал и легкую неуверенность Гарри, и его волнение и переживание. Он понимал, что весь этот странный коктейль эмоций должен значить что-то важное для Гарри, а следовательно, нужно было постараться прислушаться к его словам.
Гермиона, я попробую ответить на твои вопросы. Рон, если что-то будет непонятно – конечно, спрашивай, – Гарри уселся прямо на пол напротив друзей, устроившихся рядком на лавке возле стены.
Нельзя ведь назвать противостояние войной, если одна сторона все время нападает, а другая только защищается? Или можно? – Гермиона глянула на Рона и поняла, что он, скорее всего, видит ситуацию в точности до наоборот и решила отступиться со своим вопросом, не дожидаясь ответа. – Стоп. Это, пожалуй, пока не главное. Я сейчас расскажу, какие выводы у меня напрашиваются после знакомства с теми историческими трудами, что я прочла, а ты, Гарри, ответишь мне – правильно ли я все поняла, – увидев ободряющий кивок Гарри, Гермиона приступила к знакомству Рона с несколькими версиями исторических событий десяти-двадцатилетней давности.
Ты хочешь сказать, что Упивающиеся были обычными учеными? – выслушав краткий обзор, нарисованный Гермионой, подозрительно поинтересовался Рон.
Они не были обычными, – чуть возмутившись, вставил свое слово Драко. – Они выдающиеся ученые, и ими и остались. Знания и умения они не растеряли.
Но Визенгамот запретил им…
Что? Что запретил? Думать? – Драко болезненно воспринимал критику и непонимание целей Упивающихся.
Ммм… Я чем-то провинился? – Рон недоумевающе посмотрел на Драко, который был похож на взъерошенную рассерженную птицу, готовую клюнуть любого, кто к ней приблизится.
Нет. Прости, – Драко сразу как-то словно сдулся, понимая, что ведет себя, будто капризный ребенок.
Рон, – Гарри решил не заострять внимание друзей на поведении Драко, поэтому поспешил вернуть разговор в конструктивное русло, – главная цель ортодоксального общества – научное исследование традиций и достояния магического мира. Сохранение знаний и развитие всяческих магических наук.
То есть, они не собирались добраться до власти? – вопрос Рона прозвучал слегка недоверчиво и язвительно.
Почему же? Ортодоксы считали, что нынешняя власть ведет магический мир к пропасти, – заметил Гарри, решив, что в его устах ответ будет звучать для Рона более правдоподобно, чем если ему ответит Драко. – В чем мы можем наглядно убедиться сейчас, когда Министерство воплощает в жизнь законы, направленные исключительно на ограничение прав волшебников в колдовстве.
А разве плохо, когда запрещают что-то опасное? Нет, я понимаю, что новые законы не всегда разумные. Но все же? – Рон видел, что друзья – даже Гермиона – одобрительно относятся к Упивающимся, вернее – к их занятиям наукой. Но он не мог понять, как это может служить оправданием их зверствам, о которых рассказывали ему родители.
Рон, в маггловском мире есть много опасных изобретений, которые могут уничтожить всю жизнь на планете. И тем не менее научные исследования в тех направлениях не прекращают. Но такие изобретения ведь и не используют для разрушения, а напротив – ищут способы для полезного использования каких-то их свойств, заодно на всякий случай изобретая от них защиту. Не обязательно запрещать на уровне законов для того, чтобы маги не использовали опасное колдовство. Ты же понимаешь, что запрещай – не запрещай, а всегда найдется тот, кто нарушит правила и сделает все по-своему. Понимание опасности должно быть у всех магов здесь, – Гарри указал на голову, – и здесь, – он приложил руку к сердцу. – Но я согласен, что использование чего-то исключительно опасного должно быть каким-то образом регламентировано законом. Однако у нас под запрет попали и многие колдомедицинские чары, родовые ритуалы, защитные кровные обряды.
Ладно. Это все понятно, и я готов согласиться с твоим мнением даже без дополнительного обсуждения. Но как это оправдывает убийства, творимые Упивающимися? – Рон увидел, как печально улыбнулась Гермиона.
Для меня это тоже было главным вопросом, когда я читала книжки, присланные Гарри. Я до сих пор не могу поверить, но… Понимаешь, согласно тем историческим исследованиям получается, что Упивающиеся почти никогда не нападали – они защищались и только иногда… – Гермиона посмотрела на Драко, словно не соглашалась с его мнением, высказанным ранее. – И иногда мстили. Поэтому я и спросила сегодня в самом начале – а было ли то противостояние настоящей войной?
Военные специалисты маггловского мира обычно войной называют вооруженный конфликт между сторонами, обладающими приблизительно равными силами. Исходя из того, что в магическом мире оружие, в некотором смысле, есть у всех – это наличие волшебной палочки и возможность научиться соответствующему колдовству – то конфликт между ортодоксами и группой поддержки Дамблдора с некоторой натяжкой можно считать вооруженным. А еще, на мой взгляд, можно назвать ту войну политической. Хотя ты должна была заметить, что некоторые аспекты дальнейшего развития магического общества рассматривались обеими сторонами в сходном ключе. Однако разногласий было слишком много, чтобы считать противостояние просто диалогом или спором. К тому же одна из сторон, и это были не Упивающиеся, несмотря на устоявшееся в обществе мнение, применяла силовые методы убеждения, если можно так сказать, – Гарри старался, чтобы голос его звучал ровно. – Так что все же прошлое противостояние можно, наверное, назвать и войной. Хотя, по-моему, это были необоснованные репрессии со стороны тех, кто не смог найти достаточных доказательств своей правоты. Но я не специалист в этой сфере, так что все мною сказанное – лишь моя личная точка зрения.
Постойте, вы хотите сказать, что Упивающиеся были пострадавшей стороной? – Рон недоуменно уставился на друзей. – То есть все ошибаются в своем мнении, а вы знаете правду? Так не бывает…
Почему же все ошибаются? – Драко, как-то устало вздохнув, покачал головой. – Большинство просто не дает себе труда серьезно задуматься над тем, что происходит в их мире. Они проповедуют идею невмешательства, потому что не хотят изменений и войны. Они соглашаются на реформы, которые ограничивают их права, лишь бы их никто не трогал и позволял спокойно жить, закрывшись в своем мирке. А то, что этот мир скоро рухнет из-за их равнодушия…
Драко, не нужно, – Гарри остановил Малфоя, понимая, что Рон может воспринять его выпад в свой адрес. – Рон, многие знают правду. Я бы сказал – очень многие. Но никто из них не хочет оказаться под прицелом волшебных палочек – и без разницы, кто им будет угрожать: хоть светлые, хоть темные – поэтому и стараются придерживаться официальной версии, распространяемой в газетах. Подними старые подборки «Ежедневного Пророка», и ты поймешь, о чем мы говорим. Правительство просто подтасовывает данные, когда хочет донести собственное мнение до общественности, которой пока ничего не остается, как покорно кивать. Поверь, я прочел очень много разных научных трудов, пытаясь разобраться в том, что же случилось с моими родителями и со мной, – Гарри перевел дух, понимая, что и сам начинает заводиться. – И могу тебе ответственно заявить – я не нашел достоверных сведений, говорящих о том, что в гибели моих родителей замешаны Упивающиеся – ну, кроме предателя Петтигрю. Все подробности гибели Поттеров появились в прессе только со слов Дамблдора и Грюма. Более нет ни одного источника этих данных. Практически так же обстоят дела и с нападениями Упивающихся на магглов. Изучая списки семей волшебников, погибших в то время, можно обнаружить очень странную закономерность – среди магов так называемой светлой стороны под руководством Дамблдора, потери совсем незначительны и исчисляются практически единицами. Гибли преимущественно семьи Упивающихся и в особенности тех, кто поддерживал их идеи, но не примкнул окончательно к обществу ортодоксов. Знаешь почему?
Рон помотал головой, признаваясь, что не имеет ни малейшего представления, что ответить – он вообще никогда особо не интересовался подробностями прошлого противостояния.
Не знаю. У нас дома было не принято об этом говорить. Только после событий на Чемпионате отец немного рассказал нам о том, что происходило до гибели Темного Лорда, – честно признался Рон. Он чувствовал, что Гарри уверен в правоте своих слов, и это вносило дисбаланс в его мироощущение, потому что заставляло сомневаться в том, что он сам когда-то считал истиной, не подлежащей пересмотру.
Потому что ортодоксы, или как их называют – Упивающиеся Смертью, приходили друг другу на помощь, связываясь через Метку, и поэтому получали реальный шанс справиться и отбить нападение, а остальные волшебники оставались один на один с убийцами, – пояснил вместо Гарри Драко.
Да. И об этом тоже есть даже в тех книжках, – Гермиона кивнула на брошюры, которые Рон все еще так и продолжал держать в руках. – И самое неприятное, почему-то там сказано, что Упивающиеся просто не хотели помогать другим волшебникам. Хотя и глупцу понятно, что для того, чтобы помочь, нужно знать, куда следует поспешить, чтобы оказать поддержку. Это, конечно, уже мои умозаключения, но они ведь настолько очевидны, что…
Именно из-за таких нелепых выводов эти книжки остались среди доступных для чтения, и они не изъяты из свободной продажи. В тех трудах, что ты оставила дома, ведь не было такой несусветной ерунды? – Драко был уверен, что Гарри смог правильно подобрать литературу для Гермионы. Ведь у нее были абсолютно логичные выводы, и они явно не вызывали ее неприятия. Почему-то в правильных взглядах самого Поттера на движение ортодоксов Драко никогда не сомневался, хотя они ни разу откровенно об этом и не разговаривали. Да и о том, откуда взялись запрещенные книги у самого Поттера, задумываться пока не хотелось.
Я вижу, что вы верите в то, что говорите, но… Мне нужно больше времени, чтобы разобраться во всем, – Рон отвел глаза в сторону. Он, конечно же, мог притвориться, что согласен с мнением друзей, однако, будучи эмпатом, Рон гораздо больше, чем кто-либо другой, ценил правдивость и искренность.
Ты прав. Мы не будем тебя ни агитировать, ни заставлять принять наше мнение, – начал Гарри, а Гермиона его перебила:
Я тебе расскажу подробно все, о чем прочла. А еще я собираюсь порыться в архиве старых газет, и если хочешь – можешь ко мне присоединиться. У меня тоже есть сомнения кое в чем, Рон. Так что будем вместе искать ответы. Конечно, если они тебе нужны.
Теперь – точно нужны, – кисло улыбнулся Рон и неуверенно посмотрел на Гарри и Драко. Ему казалось, что вернулось то время, когда еще на первом курсе он добивался дружбы с ними. Было немного страшно, что его сомнения могут помешать их дружбе, однако и кривить душой он не хотел.
Вы сможете во всем разобраться, – довольно бодро заявил Драко, заметив тоскливый взгляд Рона. – Будут вопросы – обращайтесь. Подскажу, расскажу, объясню, растолкую или просто дам точный адрес, что прочесть в библиотеке.
Если Упивающиеся не добивались власти путем насилия, то кто в таком случае убивал волшебников и сеял повсюду страх? – Рон все же хотел услышать версию Гарри.
Такие же отморозки, каких ты видел после матча на Чемпионате. И они не просто убивали – они не забывали поживиться в домах погибших, – ответил Гарри, не рискнув прямо сейчас озвучить, кто руководил теми карателями и грабителями.
Да-да. Об этом было в одной из статей «Пророка» на следующий же день после Чемпионата, – согласно кивнула Гермиона. – Что-то я собиралась задавать вопросы, а так ничего и не выяснила, – она глянула на вызванный Темпус и убедилась, что до отбоя осталось не так уж и много времени. – Скажите хотя бы, если знаете, зачем над домами, на которые было совершено нападение, Упивающиеся вызывали в небе Метку, такую, как и на Чемпионате? Если не для устрашения, то для чего?
Во-первых, далеко не над всеми домами появлялась Метка в небе. Потому что не каждый способен ее сотворить. Сначала она служила предупреждением для волшебников, чтобы были осторожны. Вызывая соратников к себе на помощь, носитель Метки на руке не забывал сразу же запустить Знак в небо, чтобы случайно не пострадали посторонние маги. Но позже все было извращено кое-кем, – Драко ткнул пальцем в потолок, намекая на Дамблдора, – во время очередного интервью. Дескать, это символ устрашения, и Упивающиеся с его помощью хотят всех запугать, потому что запускают Метку только над разоренными домами. Одним словом, все перевернули с ног на голову, поменяв причину и следствие.
Если нападали, как вы говорите, не Упивающиеся, и большинство пострадавших не принадлежали ни к одной из сторон противостояния, то откуда брались Метки над их домами? – Рон показал, что он внимательно прислушивался ко всему, что говорилось во время их беседы.
Как и в любом противостоянии, в той войне были перебежчики и предатели. Как Петтигрю, например, – только произнеся слова вслух, Гарри понял, что первый кандидат на роль выпустившего Метку в небо на Чемпионате у него уже есть. – Сеять смуту проще, чем наводить порядок. Так почему бы не поучаствовать в грабежах и не списать свои преступления на Упивающихся и их политические войны? – Гарри поднялся на ноги и быстро привел в порядок одежду, слегка измявшуюся после его не очень аккуратного с ней обращения. – Продолжим в другой раз, хорошо? А то еще попадемся на нарушении правил. Нам с Драко ближе добираться, а вот вам… – Гарри подал руку Гермионе, помогая ей встать. – И помните – даже у друзей могут быть разные взгляды на некоторые вещи, – сказал он на прощание, выходя в коридор.
