Текст книги "Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса (СИ)"
Автор книги: Рада Девил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 118 (всего у книги 171 страниц)
Северус, а мы не сделали ошибку? – вдруг спохватился Том, вспомнив, что не поставил на кабинет чары, ограничивающие распространение магии, высвобождающейся при соитии. – Если магия выплеснулась в коридоры Хогвартса… – он даже продолжать не стал, понимая, что Северус и так его понял.
Не дергайтесь! Могли бы у меня спросить, – снова подал голос Салазар. – Тайная Комната и все помещения по соседству, занимаемые раньше мной, хорошо экранированы. Я же проводил здесь разные эксперименты… Мне не нужны были лишние вопросы от коллег, – он самодовольно улыбнулся.
Это радует, – Том даже слегка поклонился Салазару, хваля его за предусмотрительность. – Вот если бы у тебя еще здесь спальня была – то вообще цены бы не было твоей дальновидности.
Чего нет – того нет. Я же здесь работал. Иногда дремал на диване, когда не было желания возвращаться в свои комнаты наверху. У меня не возникало необходимости заниматься тем, чем вы занимались, на рабочем месте, – он насмешливо фыркнул. – Но Северус, как Защитник Хогвартса, может сделать перестановку в кабинете с учетом ваших потребностей, – он снова окинул Тома и Северуса нескромным взглядом, в котором угадывалась легкая зависть.
Да нам и на диване удобно, вот только тебя придется в лабораторию относить, так же, как и сегодня, – Том, попутно погрузив в стазис практически готовую основу для зелья, подхватил портрет и понес его назад в кабинет, жестом предложив Северусу забрать и записи, принесенные из Певерелл-мэнора, туда же.
Да чем я вам мешаю? – Салазар продолжал насмехаться.
Советами замучаешь, – Том, возвращая портрет на его законное место на стене, выразительно подвигал бровями, намекая на пикантность советов. – Сев, ты уже спишь на ходу – иди отдыхать, – Том обнял Северуса и, притянув к себе, поцеловал в скулу. – Я тоже сегодня не буду сидеть до утра. Еще немного с Салазаром поболтаю и отправлюсь домой.
Северус решил ему не перечить – он и в самом деле чувствовал себя неспособным продолжать вести разговоры. Никто не отменял ни лекций у студентов, ни забот декана Слизерина о своем факультете.
========== Глава 142 ==========
В четверг, после ужина, Дамблдор решил, что пришло время поговорить с Сириусом. Не особо надеясь на успех, он попробовал пройти в Блэк-хаус через камин. Как он и ожидал – особняк по-прежнему оставался недоступен для каминной транспортной сети. Недолго мудрствуя, Альбус наколдовал патронус и надиктовал ему: «Сириус, открой мне проход через камин. Нам нужно поговорить». Туманный, серебристо поблескивающий призрачный феникс резво полетел выполнять поручение, но совсем скоро вернулся и, дезориентировано помотавшись из угла в угол по директорскому кабинету, выдал скороговоркой:
Сириус, открой мне проход через камин. Нам нужно поговорить, – и растаял, словно посчитал, что со своей миссией справился.
Дамблдор ошалело наблюдал за действиями собственного патронуса. Такое ему пришлось видеть впервые – в его практике еще ни разу не случалось, чтобы патронус не доставил посланное с ним сообщение.
И что это было? – озадаченно спросил сам у себя Альбус, почесывая щеку – то ли борода щекотала, то ли весенний комар добрался, то ли нервы начинали сдавать. – Патронусы принялись своевольничать? Чушь! – он даже головой покачал, понимая, что такое невозможно. – Но, тем не менее, не далее, как в понедельник один патронус сжег тучу дементоров, а сегодня я получаю сообщение от самого себя, адресованное Блэку, – Альбус на минуту задумался. Не сказать, чтобы он раньше пытался подобным образом установить связь с беглым узником… А собственно – почему? Почему раньше он не вспомнил о том, что таким способом можно было связаться с Блэком? Ответа у Альбуса на этот вопрос не было, и это расстраивало, ибо явно говорило об упущенных по недомыслию возможностях. Как бы там ни было, но ему пришлось согласиться с тем, что не так уж хорошо он знает все особенности магического защитника, вызываемого заклинанием Экспекто Патронум.
Разбираться со странностями, происходящими с патронусами, Дамблдору было недосуг, поэтому он отложил выяснение сути происходящего на другое время и поспешил на выход из Хогвартса. Попасть в Блэк-хаус можно было не только через камин, но и через дверь. Правда, таким путем Альбус не посещал этот особняк после своего самого первого раза, когда приходил туда за благодарностями от Аластора, который только-только в полном одиночестве обосновался в Блэк-хаусе. И все из-за висящего в прихожей портрета крикливой Вальбурги Блэк, вечно чем-нибудь недовольной. Попадая в дом через камин, можно было избежать необходимости проходить мимо неугодного портрета и не выслушивать каждый раз необоснованные обвинения нарисованной бывшей хозяйки особняка в ереси, глупости и кретинизме. Добираясь до выхода из Хогвартса, Дамблдор пытался получше вспомнить, как выглядела дверь Блэк-хауса, выходящая на площадь Гриммо. Конечно же, в его записном волшебном блокноте отыскались координаты для аппарации к дому Блэков, но Альбус хотел после перемещения выйти из подпространства по возможности ближе к входу в здание, чтобы как можно меньше привлекать внимание магглов.
Каково же было изумление Дамблдора, когда он после аппарации оказался в самом центре недавно взрыхленной клумбы с ирисами, расположенной возле незнакомого ему дома, хотя это вполне могло быть маггловское здание, соседствующее с Блэк-хаусом. Оглядевшись по сторонам и не обнаружив ничего похожего на запомнившуюся с прошлого давнего посещения дверь с облупившейся черной краской и серебряным дверным молотком в виде извивающейся змеи, Альбус, не особо задумываясь по поводу странного места своего прибытия, снова аппарировал, на этот раз по имеющимся у него координатам. Результат немногим отличался от предыдущего – теперь он стоял на тротуаре в нескольких ярдах от истоптанной им пару минут назад клумбы с ирисами. Однако дома Блэков поблизости так и не наблюдалось. Напрашивался единственный разумный вывод – Дамблдору запретили вход в Блэк-хаус, скрытый чарами ненаходимости. Это было как минимум неприятно. К тому же появилась весьма досадная мысль о том, что Сириус мог сбежать от него, предварительно запечатав дом. Злость на неподчинившегося его воле Блэка яростной волной накатила на Дамблдора, заставляя неконтролируемые крохи магии рассыпаться искрами по его длинной седой бороде. Лишь вовремя вспомнив о том, что в этом же доме живет Грюм, ему удалось взять себя в руки. Решив немедленно выяснить причины такого неуважения и недоверия к собственной персоне, Дамблдор второй раз за вечер вызвал своего патронуса и отправил с сообщением к Аластору, уведомив, что ожидает того на площади Гриммо. Только благодаря чарам отвлечения внимания магглы были лишены презабавного зрелища – древний, но еще довольно бодрый старик в странном длиннополом лиловом халате нервно расхаживал по тротуару в ожидании реакции на свое магическое послание.
Через показавшиеся Альбусу вечностью пять минут вид ряда зданий по одной из сторон площади начал меняться на глазах. Словно пролезший в щель меж двух домов, расталкивая их в стороны, появился фасад Блэк-хауса: неприглядные серые стены, заросшие пылью и паутиной окна и несколько стоптанных ступеней, ведущих к черной двери без малейших признаков наличия почтового ящика или хотя бы замочной скважины – лишь дверная ручка шевелилась как живая змея, серебристо поблескивая в свете уличных фонарей. Дверь резко распахнулась, и на ее пороге показался Сириус Блэк.
Входи, Альбус, – в его голосе не было ни неприязни, ни недоверия, хотя и особой теплоты тоже не наблюдалось.
Подумав, что разборки могут подождать до того, пока он не войдет в дом, Дамблдор молча направился к входу, все еще сверля Блэка пристальным недовольным взглядом. Стоило только двери захлопнуться за его спиной, как повторился уже слышанный ранее репертуар проклятий и нелицеприятных заявлений портрета леди Вальбурги. Крики сопровождали Сириуса и Дамблдора, пока они не отошли от прихожей достаточно далеко. Имена леди Вальбурга в своем спиче не называла, однако нетрудно было понять, о ком идет речь, по выкрикам «старый маразматик» и «великий светлый придурок».
Ты бы успокоил свою мать, Сириус. Думаю, тебе под силу справиться с портретом, который так нелестно отзывается о твоих гостях, – Альбус попытался взять себя в руки и успокоиться – ему еще предстоял непростой разговор с Блэком.
Да пусть ее. Не ходят ведь ко мне гости, – уныло отмахнулся Сириус, отворачиваясь в сторону, чтобы не выдать насмешливого блеска в глазах. – А с ней не скучно, хоть есть с кем поорать друг на друга, – свое объяснение он посчитал достаточным, поэтому не стал больше ничего уточнять. Проведя гостя на кухню, он сухо распорядился: – Кричер, подай чай. Да пошевеливайся!
Сразу после возвращения из Хогвартса в ночь на вторник Сириус, отправив Грюма спать, притащил портрет Ориона из своего кабинета в прихожую и обратился к родителям за советом – как ему лучше поступить в сложившейся ситуации? Это было непривычно – в двадцать лет он считал себя абсолютно самостоятельным и плевать хотел на родительские советы, а сейчас, напротив, отчаянно желал заручиться поддержкой родных, пусть они и были всего лишь отпечатками сущности на магических полотнах. Сириус решил не рисковать – мало ли как на него могла подействовать встреча с Дамблдором, поэтому предпочел перестраховаться и не принимать пока самостоятельно никаких важных решений. По крайней мере, он намеревался выслушать, что скажут родители, которые в последние месяцы очень помогли ему разобраться и с управлением финансами и недвижимостью рода, и с поиском ответов на вопросы о собственном прошлом, не укладывающемся в рамки нормальности. Так что к сегодняшнему вечеру Грюм получил очередную порцию предостережений, Кричер был тщательно проинструктирован, а Сириус чувствовал себя полностью готовым беседовать с Альбусом.
А где Аластор? – Дамблдор окинул кухню удивленным взглядом. – Я ведь к нему посылал патронус.
Он сообщил мне о твоем приходе, а затем вернулся в свою комнату, чтобы привести себя в порядок. Он только недавно вернулся из Аврората. Ты хочешь с ним поговорить? – Сириус, выглядевший очень по-домашнему, разлил по чашкам поданный Кричером чай.
Да нет, я пришел к тебе. Я не смог с тобой связаться, поэтому пришлось действовать через Аластора, – Альбус внимательно следил за выражением лица Блэка, но тот, по-видимому, вовсе не был удивлен его словами. – Сириус, а почему тебя мой патронус не нашел?
Так ведь я все еще узник Азкабана, хоть и сбежавший, – Блэк недоуменно посмотрел на Дамблдора, его поразила глупость прозвучавшего вопроса.
Я это знаю, но при чем здесь…
Альбус, ты же председатель Визенгамота, – Сириус даже не думал, что его так обрадует тот факт, что «всезнающий» Дамблдор на самом деле далеко не так сведущ. – Ты просто обязан знать, что вынесение приговора о заключении в Азкабан сопровождается накладыванием на осужденного некоторых магических ограничений. Например, блокируются его магические брачные узы – брак остается действительным, но находясь в Азкабане, магическая связь осужденным и его парой не чувствуется, иначе узникам пришлось бы устраивать встречи с партнерами по узам.
Я это прекрасно знаю, но при чем здесь…
Патронус? – Сириус снова перебил Дамблдора, получая от этого некоторое моральное удовлетворение. Он и сам не смог бы объяснить, что именно его так забавляет в этом. – Совы не любят дементоров, поэтому к Азкабану и не приближаются. Так что с совой послание не передашь никому из заключенных. А патронус – магическая сущность, его эти твари не пугают, а совсем даже наоборот. Так что приняты меры для ограничения сношений узников с внешним миром и для охраны драгоценных министерских дементоров, – Сириус скривился, открыто показывая свое отношение к азкабанским стражам. – Для того чтобы кто-то не попытался устроить заключенным побег, используя патронусов, несущих адресное сообщение, на арестантов накладываются специальные чары, которые делают их как бы невидимыми для магической связи подобного рода. Пожалуй, это чуть ли не единственное ограничение, которое может быть снято только с принятием Визенгамотом оправдательного вердикта при пересмотре дела или по отбытии срока наказания, оглашенного при осуждении. Так что… – Сириус развел руками, – я недоступен для патронусов, пока с меня не снимут обвинение.
Допустим, – Дамблдор сделал вид, что не очень доверяет словам Блэка, хотя он и понимал, что тому не было резона врать, ведь такое очень легко проверить. Альбус даже поразился, что он никогда об этом не слышал. – А зачем ты закрыл мне доступ в дом?
Я закрыл доступ для всех, а не для тебя лично. И не удивляйся, если и в следующий раз ты не сможешь обнаружить Блэк-хаус – я запечатал его своей кровью. Да-да, Альбус, я провел обряд защиты для дома. Мне терять нечего, я и так беглый узник, – Сириус довольно скалился на перекошенное от негодования лицо Дамблдора.
Ты убиваешь свою душу подобными обрядами, – Альбус осуждающе качал головой. – Неужели ты забыл, чему я вас учил?
Ты не учил нас, как выживать в Азкабане. Мне пришлось самому с этим справляться. Так что и сейчас я самостоятельно решу, каким образом укрепить жилище, чтобы меня не могли здесь найти, – упрямство, прозвучавшее в словах Сириуса, было очень хорошо знакомо Дамблдору еще с тех пор, кода Блэк учился в Хогвартсе. – Альбус, ты же прекрасно знаешь, что я не мог провести Волдеморта к Поттерам, так почему меня все же осудили за то, чего я не делал? – Сириус резко сменил направление разговора, считая тему магической защиты Блэк-хауса закрытой.
Дамблдору не понравилось, что вопросы задают ему. Не так он представлял себе этот разговор, но делать замечание Сириусу не стал, решив, что лишь заработает несколько лишних баллов в пользу доверия, покладисто объяснив Блэку все, что тому интересно.
Сириус, мальчик мой, но я тебе еще тогда объяснял, – Дамблдор сделал несчастное лицо и посмотрел на Блэка грустными глазами. Такое мгновенное преображение выглядело насквозь фальшивым и неискренним. – Вот и Аластор подтвердит… – он указал взглядом в сторону вошедшего на кухню Грюма, попутно обратив внимание, что тот вышел к ним без личины, но протез не снял. – После твоего заявления перед заседателями Визенгамота, что ты во всем виноват, я не смог даже настоять на том, чтобы к тебе была применена сыворотка правды.
Но ты же мог сказать, что Хранителем Фиделиуса у Поттеров был не я, – Сириус понимал, что, возможно, он нарывается на неприятности, но все же предполагал, что Дамблдор вряд ли поверит в его незаинтересованность в вопросе собственного осуждения на заключение в Азкабан. Альбуса может насторожить полная покладистость, так что Сириус планировал немного подерзить.
Зачем ты это говоришь, ведь сам прекрасно осведомлен, что никто из участвовавших в обряде Фиделиуса не имеет права разглашать сведения о нем, иначе получит наказание от магии, – возмущение в голосе Дамблдора выглядело очень натуральным. Только вот Сириус уже давно выяснил, что после разрушения защиты Фиделиуса про сам обряд и все с ним связанное можно было говорить сколько угодно и с кем угодно. Да и при действующем Фиделиусе магическое ограничение налагалось лишь на информацию о личности настоящего Хранителя, а не о самом проведенном обряде. – Неужели мои ужасные мучения от магического отката смогли бы тебе помочь избежать наказания? – Альбус специально сгущал краски, пытаясь вызвать у Сириуса приступ раскаяния в своих подозрениях. – К тому же тебя судили еще и за убийство Питера. Я, конечно, понимаю всю глубину твоего отчаяния в то время, но ты не имел права устраивать самосуд. Тебе нужно было…
Что? Что мне нужно было? – Сириус не верил своим ушам – Дамблдор защищал предателя и утверждал, что он погиб. Но только утром пришло письмо от Гарри, где он приводит доводы в пользу того, что именно Альбус помог сбежать крысе-Петтигрю. Произошедшее возле Визжащей хижины сослужило все же одну очень хорошую службу – теперь Сириус мог переписываться с крестником, не прибегая к иносказаниям и намекам – слишком плотно они все увязли во лжи Дамблдору, которая связала их не хуже магической клятвы верности друг другу. – Ты сам сказал, что про Фиделиус нельзя было рассказывать, – Сириус вернул Альбусу его же ложь, – а значит, я должен был позволить предателю уйти от наказания?
Разговор еще некоторое время велся на слегка повышенных тонах. Дамблдор, жонглируя словами, доказывал, что Петтигрю все равно не ушел бы от наказания, а Сириусу не стоило кричать во всеуслышание, что он во всем виновен и свою вину признает полностью.
Ладно, я согласен, что сглупил. Но я был в таком состоянии… А-а… – Сириус махнул рукой. – С этим все ясно, а как я в браке-то оказался? Ты же вроде собирался только обряд помолвки провести.
Ты же помнишь, мы с Аластором надеялись, что сможем добиться хотя бы смягчения приговора. Но потом стало ясно, что с всего лишь помолвкой, шансов что-то изменить было мизерно мало, и ты тогда сказал, что согласен на все, лишь бы не попасть в Азкабан, даже на брак, – Альбус с участием заглядывал в глаза Сириусу. Эта его манера в один миг превращаться из непримиримого судьи в доброго дедушку бесила Блэка. К тому же он, действительно, припоминал, что похожий разговор имел место как раз перед самым ритуалом. Правда, Сириус тогда говорил не о браке, он сказал, что согласен на все, чтобы не сесть в тюрьму. Но вот это самое «все» можно было интерпретировать как угодно. Теперь Сириусу стало понятно, почему даже магия посчитала его согласие на брак искренним, хоть он и думал, что проводился обряд помолвки. Дамблдор, воспользовавшись тем, что Сириус в то время чувствовал себя в западне, опутал его словами так, что он сам дал согласие на брак, даже не осознавая этого. Как все оказалось просто – Аластор и Альбус загнали его в ловушку, приперли к стенке и, наобещав радужное будущее, получили согласие на магический брак. Хотя, истины ради, в ловушку полез он сам, а вот они просто захлопнули в нее дверку, воспользовались случаем к собственной выгоде.
Да, я что-то такое припоминаю, – устало вздохнув, подтвердил Сириус.
Жаль, что и брак не спас тебя от тюрьмы, но свою роль он все же сыграл – поцелуй дементора тебе заменили на срок в Азкабане. Так что только поэтому ты все еще жив, – Дамблдор пригубил очередную чашку с чаем, делая паузу, чтобы Сириус мог в полной мере оценить приложенные в прошлом усилия по сохранению его жизни. – Если мы выяснили все, что тебя интересовало о том, почему нам не удалось тебя вытащить из Азкабана, то, может, теперь ты расскажешь, как тебе удалось сбежать? – Альбус даже чашку отставил в сторону, что доказывало – его интерес был уж совершенно точно неподдельным. Аластор тоже затаил дыхание, надеясь узнать наконец-то, чему он обязан своим «счастьем».
Как сбежал? Просто повезло. Дементоры в тот день были то ли слишком голодными, то ли чем-то расстроенными – они просто-таки ломились ко мне в камеру. Что уж там произошло – не имею ни малейшего представления, но дверца, через которую тюремщик подавал мне еду, вдруг открылась. Я, недолго думая, перекинулся в пса, – Аластор, который впервые слышал о том, что Блэк анимаг, не удержался от упоминания Мерлиновых причандалов, а Сириус посмотрел на него и вдруг похабно усмехнулся от пришедшей в его голову непристойной мысли. Грюм залился краской, скорее от злости на немой намек, чем от стыдливости. От внимания Дамблдора не ушли их переглядывания, но он удержался от комментариев и сделал себе заметку о том, что, видимо, брак Аластора и Сириуса к их обоюдному удовольствию уже подтвержден. А значит, Сириус вряд ли держит обиду на него за то, что он связал его браком с Грюмом. Это радовало, потому что теперь в его распоряжении был еще один отличный рычаг влияния на Блэка. Тем временем Сириус продолжал: – Когда по коридорам шастают дементоры, вся охрана, защищенная специальными амулетами, запирается в своих комнатах, так что я свободно смог выбраться на улицу, – Сириус не стал упоминать о том, что для этого он воспользовался не центральным входом. – А потом мне пришлось хорошенько искупаться, – он пожал плечами, – вплавь добираясь до берега.
Разве с острова виден берег? – Аластор за свой вопрос получил предупреждающий взгляд от Сириуса.
У собак очень отлично развит инстинкт, так что мне просто невероятно повезло, что у меня такая замечательная анимагическая форма. К тому же остров с тюрьмой не так уж далеко находится от берега, как это могло бы показаться. А может, меня просто опьянило чувство освобождения от влияния дементоров, и поэтому путь до берега не показался мне столь уж ужасным, несмотря на то, что я несколько раз в самом деле чуть не пошел ко дну, когда меня с головой накрывали ледяные волны, – Сириус вздрогнул, словно рассказ заставил его вспомнить о своем плавании в холодной воде. Он надеялся, что его ложь выглядела хоть немного правдоподобно.
Тебе и в самом деле очень повезло, – согласился Дамблдор, из взгляда которого все же не исчезло сомнение, а Грюм и вовсе промолчал, решив, что для него будет безопаснее оставить собственное мнение при себе. – Только зря ты так долго избегал встречи со мной. Согласись, жить в тепле и уюте, – Альбус повел рукой вокруг себя, – гораздо приятнее, чем где-то скитаться, – не дождавшись от Сириуса заверений в том, что он все понял и осознал, Дамблдор тоном заботливого дядюшки продолжил вещать: – Теперь тебе нужно затаиться и не дать никому ни малейшего повода для того, чтобы заподозрить, что ты живешь в этом доме. Ты же понимаешь, сколько людей теперь может пострадать, если тебя схватят? Поэтому я попрошу, Сириус, отнесись очень серьезно к моим словам – никуда не выходи из дома. Вообще никуда!
А оборотное? Я что, должен сидеть здесь, как в тюрьме? Альбус, можешь мне поверить – я не собираюсь возвращаться в Азкабан, так что меня не схватят, если, конечно, никто не предаст из тех, кому известно, где я скрываюсь, – Сириус с вызовом посмотрел на Дамблдора.
Как был упрямцем, так и остался, – Альбус недовольно скривился. – Я о тебе забочусь и советую то, что пойдет тебе во благо. Поэтому поверь моему слову – тебе не стоит выходить из дома, тем более в Гринготтс. Не такие уж гоблины и тихони, они вполне способны рассказать о тебе властям. Мне-то они сказали, что ты приходил к ним. Так что не исключено, что возле банка тебя может ожидать засада. Сириус, тебе разве здесь плохо? Послушай старика и сделай ему одолжение – пообещай, что не выйдешь из дома и не подвергнешь себя опасности. А я попытаюсь что-нибудь придумать, чтобы замять дело о твоем побеге. Ты и сам понимаешь, что не все так просто, но я постараюсь.
Я не буду ничего обещать, но можешь не переживать – бегать по улицам и нарываться на неприятности я не стану. Альбус, когда я смогу увидеться с крестником? Может, отпустишь его на выходные ко мне? Аластор вон мог бы зайти за Гарри, – Сириус указал на Грюма, присутствие которого при разговоре вообще было не совсем понятно, потому что участия в беседе он не принимал.
Нет, мальчик мой. Это невозможно. Я же говорил – нельзя привлекать к тебе внимание. Гарри еще ребенок, он может кому-нибудь, да вот хотя бы и своим друзьям, похвастаться, что был у тебя в гостях. А вдруг его подслушают? Нет, это недопустимо. Я его опекун и не хочу, чтобы Гарри так рисковал и твоей свободой, и по большому счету своей тоже, – Дамблдор будто бы и уговаривал, но тон его был жестким и бескомпромиссным. Это не понравилось Блэку, который не собирался отказываться от встреч с Гарри.
Альбус, я его крестный и магический опекун, – Сириус осторожно бросил пробный камень.
Конечно же, это так, но ты не имеешь возможности открыто заботиться о мальчике. Поэтому, пока мы не решим вопрос с твоим оправданием, я остаюсь опекуном Гарри. Ты же и сам понимаешь, что это единственный приемлемый вариант. Нельзя оставлять его без опеки, иначе в Министерстве сразу найдутся умники, желающие прибрать Гарри Поттера к рукам, – убежденно отстаивал свою точку зрения Дамблдор.
Скоро начнутся каникулы, надеюсь, тогда у тебя не будет причин отказывать мне во встрече с крестником. А где Гарри живет летом? С тобой в Хогвартсе? – Сириус хотел узнать, что по этому поводу скажет Дамблдор.
Нет, Гарри живет не со мной. Ты же понимаешь, что я все время занят и не могу постоянно уделять мальчику много времени. Но можешь не волноваться – он живет в надежном месте, – Альбус сделал вид, что ему вдруг очень захотелось орехового печенья, которое Кричер подал к чаю. – И о нем хорошо заботятся, – Дамблдор сделал себе заметку поговорить с Поттером и предупредить его, чтобы при встрече, которой все равно не удастся избежать, он не рассказывал Блэку, где живет.
Думаю все же, летом можно будет организовать нам с Гарри встречу. Ты прекрасно понимаешь, что это не просто прихоть – с магическими узами не шутят, – Сириус решил подойти с другой стороны, ему не хотелось ругаться с Альбусом, тем более он прекрасно понимал, что ему не особо и нужно его разрешение для того, чтобы увидеть Гарри. Зимой он с организацией встречи прекрасно справился и без благословения Дамблдора.
Я все понимаю, Сириус. Мы что-нибудь придумаем. И еще… – Дамблдор решил отвлечь Сириуса от вопроса о встрече с Поттером. Он не хотел их сближения, а это было практически неминуемо, если позволить им проводить время вместе, потому что Альбус прекрасно помнил, каким Сириус может быть обаятельным. – После этого случая мне пришлось… Ты же уже понял, что Ремус преподавал в Хогвартсе ЗОТИ?
Аластор мне рассказал, – Сириус не соврал, Грюм в самом деле рассказывал ему о Люпине, только это было еще в начале учебного года, в сентябре. Однако Дамблдору никто не собирался этого уточнять.
Мне пришлось отстранить его от преподавания и уволить, – тон у Дамблдора был такой, словно у него произошло какое-то несчастье, или будто это его выгнали с работы за то, что он единственный раз нарушил дисциплину.
Из-за его обращения? – Сириус не почувствовал ни капли жалости к бывшему другу. По правде говоря, он и раньше не очень-то был расположен прислушиваться к периодически повторяющимся жалобам Люпина на его проблемы с сущностью оборотня. Пока они учились в школе, было забавно проводить время с оборотнем, но позже Сириуса даже раздражало, когда Ремус заводил свою песню о том, как ему надоело перекидываться в зверя каждое полнолуние.
Да, мой мальчик. Он не имел права игнорировать прием антиликантропного зелья – это было одним из условий, которые я ему поставил, когда брал на работу в школу. Но я завел разговор о Ремусе для того, чтобы передать тебе его извинения и просьбу о встрече. Сюда…
Сюда никто не придет, кроме Гарри, – перебил Дамблдора недовольный Сириус. – Альбус, надеюсь, ты не сказал Люпину, куда я отправился? Не хватало здесь еще проходной двор устроить. Тогда мне можно сразу идти и сдаваться в Аврорат.
Да-да, я об этом и сказал Ремусу, дав понять, что ты спрятался в секретном месте, но про Блэк-хаус, конечно же, ничего не говорил, – поспешил заверить Дамблдор, заметив вспышку неприязни у Блэка. – Ты же не держишь на Ремуса зла за то, что вам пришлось подраться?
Я сам принял решение попытаться отогнать его от детей. Так что в драке Люпин не виноват. Можешь так ему и передать, – Сириуса уже тяготило присутствие Дамблдора.
Как только он сообщит мне свой новый адрес – сразу же и напишу ему об этом, а то он очень сильно переживал, что причинил тебе вред, – Альбус понял, что ему стоит сворачивать беседу – основные вопросы они обсудили, а сильно наседать на Блэка необходимости пока не было, да и Аластор присмотрит за ним, чтобы не натворил глупостей.
Может, и мне потом дашь его адрес? Я сам схожу и успокою Ремуса, – Сириус даже мысленно потер руки, представив, как он набьет морду Люпину, чтобы не лез, куда его не просили.
Я все же думаю, что тебе не следует выходить из дома, – Альбус решительно поднялся из-за стола и направился к двери в сопровождении Блэка. – Долго же мы засиделись. Мне пора уходить – пока доберусь еще. Я ведь не молодею. За день так набегаюсь, что ног под собой не чувствую. Сириус, ты бы открыл камин в мой кабинет, чтобы я не валандался вот так каждый раз, когда захочу тебя проведать.
Нет, камин будет полностью заблокированным. Не хочу оставлять лазейку для министерских специалистов. Так же, как и свободный доступ в дом будет только у Аластора, но он никого не сможет сюда провести, даже если ему этого очень сильно захочется, – Сириус решил сразу предупредить Дамблдора, чтобы Грюму потом не пришлось лишний раз выкручиваться, если тот начнет задавать ненужные вопросы. – Береженого Мерлин бережет. Не хочу сюрпризов, Альбус. Кстати, совы меня тоже не найдут – я позаботился. Если соберешься ко мне в гости – предупреди Аластора. И не забудь, что я хочу встретиться с крестником, – напутствовал Сириус уже переступившего порог Дамблдора, который, ничего не ответив на напоминание, молча кивнул на прощание и аппарировал.
Сириус окинул взглядом ночную площадь и закрыл дверь, прокручивая в мыслях весь разговор с Дамблдором. По всему выходило, что его история с заключением в Азкабан выглядела на этот раз не так, как в свое время была подана директором Гарри. Сириус был уверен, что не сказал ничего, что могло бы навредить крестнику или ему самому, а это было главным, пока он не разберется в том, как вести себя с Альбусом дальше.
========== Глава 143 ==========
Гарри предполагал, что после происшествия возле Визжащей хижины Дамблдор не станет дожидаться традиционной пятничной встречи и пригласит его для личного разговора раньше, однако ни его самого, ни кого-либо из его друзей директор на частную беседу так и не вызвал. Это давало повод надеяться на то, что их ложь была не раскрыта, и Дамблдор им поверил в достаточной мере для того, чтобы не проводить дополнительного расследования случившегося. Даже в пятницу разговор Гарри с директором, который все же упрямо настаивал на своих правах гражданского опекуна, совершенно не считаясь с магическими законами, вертелся в основном вокруг учебы. Лишь перед самым уходом Гарри рискнул поинтересоваться, когда он сможет увидеться с крестным, чтобы познакомиться с ним как следует, на что получил пятиминутную лекцию о том, как это опасно и просто-таки абсолютно невозможно в ближайшее время. Ответ был вполне ожидаемым после полученного от Сириуса письма, которое в целях конспирации на этот раз пришло на имя Драко – Гарри попросил об этом крестного, пояснив, что так они смогут переписываться, не привлекая внимания к Снейпу, которому обычно корреспонденция приходит редко.
