Текст книги "Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса (СИ)"

Автор книги: Рада Девил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 116 (всего у книги 171 страниц)

Давно. Считается, что я смогу справиться с Блэком и без посторонней помощи, – подтвердил Грюм.

Вот и отлично, тогда отправляйтесь, время уже очень позднее, – откуда Дамблдору было знать, что Сириус – глава рода, и в родовое здание он может свободно войти даже через закрытый ранее им же самим камин. Его личная магия сама распечатает вход для него и его спутника, если таковой окажется рядом. – И… Сириус, я бы попросил тебя никуда не отлучаться из дома. Даже в Гринготтс. Не стоит привлекать внимание. Ведь теперь, если тебя схватят авроры, и Аластор может пострадать. Я уже не говорю о Гарри. Мальчик ведь не помчался в Аврорат на тебя доносить…

Я понимаю, Альбус, – только и ответил Сириус, осознавая, что его сажают под замок. Позволяют жить в собственном доме так, словно одаривают своей милостью, за которую теперь следует расплачиваться послушанием.

Решив оставить все расспросы о том, как же все-таки уничтожили дементоров на другой раз, Грюм направился к камину, где терпеливо дождался, когда к нему подойдет Сириус. Через пару минут магическое пламя в опустевшем камине успокоилось, подтверждая, что Блэк с супругом достигли цели своего путешествия по каминной транспортной сети.

Северус, нам с тобой тоже стоит немного отдохнуть, – Дамблдор отвел глаза от камина. Он и в самом деле выглядел очень уставшим и осунувшимся за последние часы. Возраст брал свое, заставляя старческое тело все быстрее сдаваться под гнетом прожитых лет. И даже магия была не способна в полной мере изменить эту жизненную истину.

Ты прав, Альбус.

Северус покладисто поднялся с кресла, в котором провел несколько часов, сначала выслушивая объяснения студентов, затем отчитываясь в собственных действиях, и напоследок с удовольствием узнав кое-что любопытное об отношении Дамблдора к министру магии. От его внимания также не ушло, как настороженно вел себя Грюм, когда вопрос касался Блэка. Это распаляло любопытство Северуса, желающего все-таки узнать, чем же Блэк так привязал к себе Грюма, что тот смотрит на него как на бешеную мантикору? Это Альбус мог такие взгляды воспринять за настороженность при первой встрече, но Северусу было доподлинно известно, что Блэк уже давно живет на Гриммо, а следовательно, Грюма уже не волнует первая реакция супруга, который даже не знал, что он состоит в браке. Здесь было что-то другое…

Распрощавшись с Дамблдором, Северус поспешил в свои апартаменты, он еще успевал принять пару зелий для восстановления сил до того, как зайдет луна, заставляя Люпина вернуть себе человеческий облик. Отдых на сегодня откладывался. Северусу еще предстояло «убедить» оборотня в том, что возле Визжащей хижины все было именно так, как все остальные участники происшествия дружно рассказали Альбусу, при этом неслабо приврав.

========== Глава 140 ==========

Класс ЗОТИ встретил Северуса тихим, словно усталым рычанием оборотня, доносящимся из-за двери подсобного помещения. Северус тщательно запечатал за собой вход в кабинет, навесив на дверь оповещающие чары. Если уж ему так не повезет, и Дамблдор все же решит заглянуть сюда до рассвета, то, получив сигнал от чар, Северус успеет применить к Люпину Обливиэйт. Это была, конечно, крайняя мера, потому что потеря оборотнем памяти заставит Дамблдора усомниться в словах остальных участников событий. Но все же это станет лучшим вариантом, чем рассказ Люпина о встрече Гарри с Блэком и о роли самого Снейпа во всей этой истории. Сверившись с Темпусом и убедившись, что луна зайдет за горизонт с минуты на минуту, позволяя Люпину обратную трансформацию, Северус решительно открыл дверь в его добровольную тюрьму. Удостоверившись, что наколдованные цепи все еще прекрасно справляются со своей задачей и надежно удерживают оборотня, он принес из класса стул для себя и устроился на нем, дожидаясь, когда можно будет приступить к промывке Люпину мозгов. Процедура их ожидала неприятная: как для Ремуса, так и для Северуса. Сознание зверя у оборотня никуда не пропадает, даже когда он находится в человеческом облике. Так что Северусу предстояла непростая задача – ему было необходимо не только заблокировать нежелательные воспоминания, заменив их поддельными, но и избежать ментального погружения в те участки сознания, которые принадлежали звериной сущности Люпина, что являлось исключительно опасным для легилимента. Так как события, с воспоминаниями о которых собирался работать Северус, происходили непосредственно перед трансформацией Люпина, то действовать ему придется и вовсе чуть ли не на ощупь, рискуя в любой момент быть захваченным чуждым звериным сознанием.

Обратное превращение началось с лап оборотня, которые на глазах у Северуса стали укорачиваться и менять форму, когти втянулись, шерсть исчезла, словно истаяла в воздухе, оставляя под собой бледную человеческую кожу. Голова тоже, будто под воздействием чар трансфигурации, изменила свою форму, звериная морда превратилась в человеческое лицо, над которым сразу же наклонился Северус, и, не обращая внимания на наготу все еще связанного Люпина, дождался, когда он, усталый и обессиленный, только что перенесший боль обратной трансформации, откроет глаза. Не дав Люпину ни секунды для того, чтобы прийти в себя, Северус насильственно проник в его сознание, только-только освободившееся от контроля зверем.

Потянулись долгие минуты кропотливой ментальной коррекции – работа просто-таки филигранная, когда нельзя упустить ни одного момента изменяемых воспоминаний, иначе позже выявленное Люпином несоответствие может послужить ключом активации для восстановления настоящих воспоминаний – не сразу, но постепенно все поддельное, навязанное Северусом, будет в таком случае разрушено. Именно поэтому нельзя было кардинально менять Люпину память, требовалось лишь понадежнее заблокировать небольшой участок и слегка подправить несколько моментов в воспоминаниях, достаточных для того, чтобы мотивация его поступков приобрела немного другое направление, и последующие действия казались исключительно логичными.

Северусу повезло – Дамблдор, видимо, и в самом деле решил отоспаться после богатого на сюрпризы вечера и не помешал ему довести ментальную коррекцию до конца. Обливиэйт Люпину теперь не грозил. Закончив сеанс легилименции, Северус, выходя из сознания Люпина, сразу же погрузил его в сон, чтобы не оставить никаких воспоминаний о своем присутствии здесь. Вернув стул на место в классе, Снейп запер спящего связанного Ремуса в его комнате и отправился в свои апартаменты, не забыв оставить на входе в кабинет ЗОТИ незаметного стража. Тоненький усик лепного растительного орнамента с зачарованного барельефа опустился к дверному полотну. Теперь как только дверь откроется – Северус сразу об этом узнает. Он все же предполагал, что утром перед завтраком ему не придется выпускать Люпина. До побудки по Хогвартсу оставалось еще почти два часа, которые Северус собирался посвятить сну – работа с разумом оборотня в неимоверно ускоренном темпе далась ему очень нелегко, и отдых, хоть и такой непродолжительный, будет для него весьма полезен.

Появившаяся в последние годы привычка просыпаться с восходом солнца разбудила Дамблдора и на этот раз, несмотря на то, что лечь спать ему удалось лишь далеко за полночь. Тяжко вздохнув, потому что абсолютно не чувствовал себя отдохнувшим, он все же не остался в постели, чтобы еще немного подремать. Решительно выбравшись из пуховых перин и одеял – Альбус мерз даже посреди лета – он торопливо оделся и направился освобождать Люпина от пут, заодно надеясь выведать у него подробности того, что он помнит о событиях вчерашнего вечера. Дамблдор не планировал возиться с оборотнем и дальше. Блэк был пойман, так что в услугах Люпина, нарушившего договор об обеспечении безопасности студентов, Хогвартс больше не нуждался.

Подойдя к кабинету ЗОТИ, Дамблдор на всякий случай проверил, не зачарованы ли двери – с Северуса станется поставить ловушку на любопытных. Ничего не обнаружив, Альбус смело вошел в класс. В окна заглядывало весеннее утро, рассеивая темноту в комнате настолько, что в дополнительном источнике света уже не было нужды. Люпина Дамблдор вполне ожидаемо застал нагим и связанным, но уже проснувшимся. Взмахом палочки освободив его от магических цепей и подав ему висящую здесь же помятую робу, чтобы он мог прикрыться, Дамблдор бросил:

Нам нужно поговорить, – и вышел из каморки, в которой Люпин проводил ночь.

Через пару минут Ремус, укутавшись в свою старую мантию, присоединился к нему. Он чувствовал, что разговор будет очень неприятным, но и отказаться от него не мог. Подходя к Дамблдору, занявшему преподавательское кресло в кабинете, Люпин не поднимал глаз, осознавая свою вину.

Присядь, Ремус, – Дамблдор указал на ближайший студенческий стол. – Расскажи мне, что произошло вчера вечером?

Я очень виноват, Альбус, – Люпин сел за указанный стол. – Надеюсь, ничего непоправимого я не совершил?

Ремус, вопросы сейчас задаю я. Итак, что ты помнишь? Как вдруг оказалось, что ты не выпил антиликантропное зелье? – указав на бокал, стоящий на столе, Дамблдор недовольно поджал губы. Ему было неприятно смотреть на Люпина, прячущего глаза – тот выглядел в точности как побитая дворняга. Только вот Альбус знал, что все свои шишки Ремус честно заслужил своим безрассудным поведением.

Что помню? – Люпин еще ниже опустил плечи, признавая свою вину, хотя казалось – куда уж ниже? – Мне, как всегда перед полнолунием, было тревожно. Я отвлекся от проверки эссе, – он кивнул на все так и лежащие на преподавательском столе работы студентов. – Подошел к окну. Я вспомнил, как раньше проводил такие же ночи в Визжащей хижине, и мне показалось, что это намного лучше, чем сидеть здесь взаперти. Я… Альбус, я просто забыл о том, что ждал, когда Снейп принесет мне зелье… Понимаю, что это недопустимо… – Люпин рискнул посмотреть на Дамблдора и, не увидев в его ответном взгляде особого тепла, все же продолжил оправдываться: – Я же не отказался от зелья. Просто Снейп его, наверное, долго готовил.

Северус вовремя принес зелье, но тебя в кабинете не оказалось, – холодно бросил Дамблдор.

Я не смог сопротивляться зову луны, Альбус. У меня не было раньше возможности привыкнуть к антиликантропному. Мне всегда было сложно сдерживаться, а тут… Я не знаю, что на меня подействовало, но… в общем, я отправился в Визжащую хижину, собираясь там переждать трансформацию. Как и раньше – во времена моей учебы.

Ты забыл, что тогда хижина была специально мною зачарована? Ты не мог ее покинуть, будучи… в своей второй ипостаси, – Дамблдор уже понимал, что ничего нового, скорее всего, он от Ремуса не услышит, но все же решил заставить его рассказать все, что тот помнил. – И что было дальше?

Я пошел к Дракучей иве и через тоннель добрался до Визжащей хижины. А там я услышал… Альбус, мне ведь это не показалось? Нет? Я учуял Сириуса! Я видел его во дворе… – Люпин замолчал, поняв, о чем только что сказал. – Я вышел из хижины, дверь была открыта, – он выглядел немного растерянным, словно не понимал, как такое могло произойти.

Конечно же дверь могла быть открыта – ведь в Визжащей хижине никто не живет, а после того, как ты окончил школу, я больше не зачаровывал это жилище под нужды оборотня, так что большинство моих чар полностью развеялось со временем, – едко заметил Дамблдор. – И что было дальше?

Я увидел Сириуса… а потом превратился, наверное, потому что больше ничего не помню, – в глазах Ремуса вдруг отразился ужас. – Я же ничего не сделал ему? Нет?

Ты видел только Блэка? – Дамблдор начинал терять терпение – Люпин не столько рассказывал, сколько задавал вопросы.

Сириуса, – кивнул Ремус и задумался. – Мне кажется, там еще кто-то был. Дети, студенты… Но я не уверен. Альбус, скажи, я никого… не убил? – Люпин и в самом деле очень переживал, это было видно и невооруженным глазом. Он был бледен, нервно кусал губы и так напряженно дышал, словно ему не хватало воздуха. После ночной трансформации его тело явно испытывало сильную слабость, но он старался не показывать этого.

Благодаря Северусу никто не пострадал, – Дамблдор сделал многозначительную паузу. – Но если бы не он, то четверо студентов, нарушивших школьные правила, могли бы стать твоими жертвами. Так же, как и Сириус. А ты превратился бы в убийцу невинных людей, – Альбус снова немного помолчал, набивая цену своим следующим словам. – Ремус, ты же понимаешь, что я не могу оставить тебя в школе после того, что ты натворил? Это недопустимо.

Да, я понимаю. Но ведь осталось лишь чуть больше месяца. И скоро летние экзамены…

Вчера тебя это не волновало! И не должно волновать впредь! Я отстраняю тебя от преподавания, – Дамблдора возмутило желание Люпина все же остаться в школе после такого вопиющего нарушения их договора. – Ты сегодня же можешь получить расчет.

Да, я понял. Но… А как же Сириус?

Сириус, хвала Мерлину и Снейпу, остался жив, хоть я и не могу порадовать тебя тем, что он невредим, – Дамблдор с удовольствием посмотрел на ужас и раскаяние, отразившиеся на лице Люпина.

Я могу его увидеть? – никак не успокаивался Ремус.

Нет, не можешь. Я отправил его в надежное укрытие. О Сириусе никто не должен узнать, надеюсь, хоть это-то ты понимаешь? Или лучше вообще стереть тебе память? – Дамблдор тешил самодовольные мысли, заметив, как вскинулся Люпин.

Я никому ничего не расскажу. Альбус, зачем ты так со мной? – обида и непонимание были не единственными эмоциями на лице Люпина, но все же после слов Дамблдора именно они превалировали среди остальных.

Как так? Ремус, ты не только пренебрег нашим договором, ты чуть не стал убийцей детей. Гарри с друзьями могли вчера превратиться в твой обед… или ужин, если бы не Северус…

Я помню, что Сириус меня боялся… – Люпин как будто и не слышал слов Дамблдора, думая о своем.

Не мудрено. Ты его чуть не убил. Благо, хоть не покусал, а только размозжил голову. Северус залечил его рану, – поспешил сообщить Дамблдор, заметив, что Люпин, испуганно глядя на него, собрался задавать вопросы. – Ремус, я не прогоняю тебя, но до следующего полнолуния ты должен уйти из школы. И от занятий, как я уже и сказал, ты отстранен. Я не хочу иметь дело с разъяренными родителями. Мне и так стоило больших трудов уговорить детей, чтобы они молчали. Но ты же понимаешь, что это лишь вопрос времени, и рано или поздно они проговорятся. Надеюсь, ты не исчезнешь бесследно, как в прошлый раз, – Дамблдор намекнул на то, что после гибели Поттеров Люпин на три года ушел из его поля зрения, абсолютно никак не давая о себе знать. – Боюсь, скоро у нас могут начаться неспокойные времена.

Хорошо, – после нескольких минут молчания наконец-то произнес Люпин. – Я уйду из школы и сообщу тебе, когда устроюсь, свой новый адрес. Скорее всего, придется остановиться в той хижине, где я жил до этого, если ее никто еще не занял. Альбус, может, ты все-таки устроишь мне встречу с Сириусом? Мне так много нужно ему сказать. И в первую очередь попросить прощения за вчерашнее…

Не сейчас, Ремус. Возможно, позже, – Люпину следовало оставить приманку – надежду на встречу с Блэком, и уж тогда он точно будет послушным – так думал Дамблдор, обещая ему встречу с Сириусом. – Мне пора возвращаться к себе. Скоро начнется завтрак. Никто не должен заподозрить, что что-то случилось, а, следовательно, мы обязаны присутствовать в Большом зале.

Дамблдор не стал больше задерживаться в компании Люпина. Ему еще было нужно придумать причину, по которой профессор ЗОТИ так неожиданно покинул свой пост. «Скажу, что он отправился поправлять свое внезапно пошатнувшееся здоровье», – решил Альбус, идя по пустым коридорам Хогвартса и вспоминая, как незавидно выглядел Люпин после ночи полнолуния.

Северус еще сквозь сон почувствовал, как натянулась его связь Защитника Хогвартса с оставленным на входе в кабинет ЗОТИ волшебным стражем. Поэтому, проснувшись, он только ухмыльнулся тому, что предчувствия его не подвели. Вряд ли к оборотню пришел в гости кто-либо другой, кроме Дамблдора, который, скорее всего, уже освободил его от цепей. Однако зайти к Люпину Снейпу все же придется – каменный бокал с уже испорченным антиликанропным зельем должен был еще стоять на преподавательском столе в кабинете ЗОТИ, и его следовало забрать. Северус не собирался разбрасываться столь качественным и необходимым инвентарем.

Как и ожидалось – каморка, где ночевал связанный оборотень, была пуста. А вот обнаружить отсутствие бокала Северус не предполагал. Мысленно пожелав Люпину быть съеденным химерой, он направился к апартаментам профессора ЗОТИ.

На стук в дверь Люпин отозвался сразу же.

Северус? Как хорошо, что ты зашел. Я хотел поблагодарить тебя за то, что… – Ремус смешался под пристальным злым взглядом.

Так за что ты собираешься меня благодарить? За то, что я не отрезал вчера твою дурную башку? Так мне же Альбус потом этого не простил бы и плешь на голове проел бы. Да и свидетелей было многовато, – ядовитая отповедь была Люпину очень неприятна, и Северус это видел.

Спасибо, что не допустил, чтобы кто-либо пострадал из-за меня, – все же выдавил из себя Ремус почти сквозь зубы. Снейп до умопомрачения бесил Люпина своей манерой бить по больному месту, но в данной ситуации преимущество Северуса было неоспоримым.

Где бокал? – Северус лишь недовольно скривился в ответ на благодарность.

Здесь, я сейчас. Я подумал, что оставлять его в кабинете…

Хватит болтать. Перед своим дружком псом будешь распинаться, оправдываясь. Ты же помнишь, что с ним сделал? Или встреча прошла мимо твоего сознания? – Северус внимательно всматривался в глаза подошедшего Люпина.

Я помню, что видел Сири… – Ремус запнулся под предупреждающим злым взглядом Снейпа. – Его. Но, что было дальше… – Люпин опустил глаза и прикусил губу. Он и хотел бы спросить, насколько сильно пострадал Сириус, потому что директор никаких подробностей ему так и не рассказал, но и задавать вопросы Снейпу не имело большого смысла. Вместо ответа вполне можно было получить очередную порцию язвительных насмешек.

Выживет твой пес, – Снейп вырвал бокал из его рук. – И не смей подходить к моим студентам. Я сейчас же поговорю об этом с Альбусом.

Можешь не напрягаться, – недовольство все же прорезалось в голосе Люпина. – Он уже дал мне отставку.

Вот и замечательно. Оказывается, даже Альбусу иногда в голову приходят здравые мысли, – насмешливо хмыкнул Северус и отправился назад в подземелье – ему еще предстояло предупредить Гарри, что Люпин не помнит обстоятельств их вчерашней встречи в Визжащей хижине.

Искать Гарри не пришлось – он ожидал Северуса в его же гостиной. Явно невыспавшийся и слегка нервничающий, Поттер не был похож на того парня, который вчера уверенно врал в глаза директору школы. Эта разница в облике Гарри вызвала у Северуса беззлобную насмешку:

Что, ждешь нагоняя?

С чего бы это? Мы с ребятами вроде ошибок и не наделали, чтобы ожидать выговора, а вот Люпин… Как он-то оказался в Визжащей хижине? – Гарри был очень расстроен тем, что накануне вечером все пошло наперекосяк.

Ты не догадался, а я недосмотрел – вот так и получилось. Окна из класса ЗОТИ выходят на тропинку к Дракучей иве, – Северус развел руками.

Люпин нас увидел и погнался? Да? Вот же напасть! Нужно было нам позже идти, когда Люпин уже сидел бы под замком. Из-за него теперь директор Сириуса поймал. Да еще и Петтигрю сбежал. Кстати, не без помощи того же директора – мы практически полностью в этом уверены. Рон сказал, что Дамблдор был очень доволен, когда разговор зашел о сбежавшей крысе, а я закрывал клетку чарами – самостоятельно крысак никак не смог бы выбраться, – Гарри с досадой стукнул кулаком в раскрытую ладонь.

Да уж, с Петтигрю вышло очень неудачно. Будем надеяться, что ты прав, и он все проспал, иначе могут быть сюрпризы… – Северус потер пальцами виски. – Голова раскалывается, и даже зелье не помогает. Чтобы я еще раз полез в голову к оборотню – да ни за что! Я лучше приложу его выжигающим сознание проклятьем, – он тяжко вздохнул, понимая, что боль придется терпеть еще некоторое время. – Люпин ничего не помнит ни о том, что он вас видел, направляющихся куда не следует, ни о нашей встрече в Визжащей хижине. Он считает, что не совладал со своим зверем и отправился провести полнолуние в логове, когда-то устроенном ему Дамблдором, а там учуял Блэка и встретился с ним возле хижины, после чего сразу же превратился. Возможно, он вспомнит, что видел там же и вас, и меня. Так что ваша ослепительная ложь Альбусу пока остается в силе. Главное, чтобы Петтигрю игру не подпортил. Раз вы уверены, что это именно Альбус его отпустил, то существует большая вероятность, что они встретятся и переговорят. Блэк вчера после вашего ухода тоже поддержал версию о встрече возле Визжащей хижины. Так что пока я не вижу никаких неувязок, кроме дементоров, – Северус пристально посмотрел на Гарри. – Что ты с ними сделал?

Ничего. Просто натравил на них патронуса, – Гарри пожал плечами. – Откуда мне было знать, что они сгорят? Я ведь и силы-то в заклинание не очень много вложил. Ты же знаешь, что у меня тогда зоопарк бы на волю вырвался, – он словно оправдывался.

М-да… Загадка. А почему олень?

Почти случайно. Я смотрел на дерущихся оборотня и пса, вспомнил о крысаке в клетке и подумал, что не хватает только оленя, чтобы вся компания Мародеров была в сборе. Вот… Теперь, пожалуй, придется остановиться именно на этой форме патронуса, ведь его видели ребята и Сириус. Уж они-то рога отлично рассмотрели, – Гарри хитро усмехнулся, напоминая, как накануне вечером все дружно с честными-пречестными глазами доказывали Дамблдору, что он старый маразматик и не может отличить лань от оленя.

Далеко не самый худший вариант. Кроме ассоциации с Джеймсом Поттером такой патронус и сам по себе весьма примечателен. Олень ведь является символом борьбы со злом, знаком благородного воина, сильного идейной убежденностью и отличающегося силой духа. Так что твой почти что подсознательный выбор можно считать очень удачным, на мой взгляд, – Северус говорил вполне серьезно, лишь в его глазах плясали смешинки.

Не хочу быть воином, – улыбка Гарри получилась какая-то немного грустная. Он помолчал минутку, а затем сменил тему – времени перед завтраком для долгих посиделок не было. – Ты же видел лунный путь? Думаешь, Петтигрю и был тем самым, о ком сказано: «Предатель и трус уйдет, когда вспыхнет лунный путь»? – Гарри процитировал начало пророчества, которое он услышал от профессора Трелони.

Не исключено, но ты же понимаешь, что мы можем таким образом, по сути, просто подтасовывать события к словам пророчества? Считаю, что следует просто принять такой вариант, как версию. Поговорим об этом в другой раз, – Северус направился к двери, намекая, что им пора идти в Большой зал.

Хорошо, – согласился Гарри, следуя за ним, когда вдруг вспомнил: – Ой, я же пришел сказать, что Драко, Рон и Гермиона пообещали поддерживать меня. Они сами так решили. Мне на мгновение показалось, что даже магия всколыхнулась, когда они сказали мне об этом. Но наверняка не знаю – у меня к тому времени уже прилично побаливала голова. Это же можно как-нибудь проверить? Я имею в виду – не появилась ли магическая связь после их слов? Не хотелось бы сюрпризов.

Тома попросишь, пусть проверит – он лучше в этом разбирается, – Северус уже взялся за ручку двери, когда Гарри придержал его за рукав:

И еще… Ребята пообещали никому и ничего не рассказывать о том, что ты заботишься обо мне. Они же вчера все поняли по нашему поведению.

У тебя отличные друзья, – Северус решил, что комментировать обещание ребят будет излишним. Он решительно направился в сторону Большого зала, а Гарри вернулся в свою комнату, где его поджидал Драко.

Завтрак в Большом зале проходил без эксцессов, как и обычно. Кое-кто из студентов продолжал дремать на ходу, запихивая в себя утреннюю порцию овсянки, а некоторые, напротив, были неоправданно оживленными для столь раннего времени, обсуждая с друзьями планы на день. Ничего не давало повода директору школы заподозрить, что о вчерашнем инциденте узнал кто-либо посторонний. Это успокаивало – ему скандалы и лишние неприятности были не нужны.

Дамблдор цепким взглядом окидывал зал, завтракая и размышляя над некоторыми странностями, замеченными им накануне. Вчера там, возле Визжащей хижины, он был абсолютно уверен, что патронус, уничтоживший дементоров, имел аккуратные ветвистые рога. Ему, конечно, было плохо видно с той стороны, откуда он приближался к месту происшествия, а потом здание хижины и вовсе перекрыло весь обзор, однако на зрение ему раньше не приходилось жаловаться. Но и Поттер тоже казался искренним, уверяя, что это было не так. С чего бы ему врать? Плохо то, что, по его словам, он не видел, кто именно вызвал патронус, так что это мог быть кто угодно, однако посторонний свидетель был бы и вовсе неподходящим раскладом. Однако Северус подтвердил, что это именно его патронус порезвился, да так, что теперь придется держать ответ перед Министерством Магии – утром Альбус уже получил приглашение к министру на беседу в полдень.

Это утро вообще оказалось не менее насыщенным, чем вчерашний вечер. Альбус уже успел: поговорить с Люпином и уволить его с должности преподавателя ЗОТИ; написать подтверждение министру, что обязательно придет на встречу, а еще он получил сообщение от Петтигрю. Когда в директорский кабинет влетел патронус-крыса, Дамблдор вздрогнул от неожиданности. Он даже не сразу понял, что значат переданные патронусом слова: «Пуговица пришита». Лишь через несколько минут Альбус вспомнил, что договаривался с Питером именно о таком зашифрованном послании, когда тому придется воспользоваться старым-престарым порталом в заброшенный маггловский дом Риддлов. Дамблдор официально заказывал этот портал в Министерстве несколько десятилетий назад, когда собирался отправиться туда вместе с Томом, чтобы познакомить его с отцом-магглом. Вернее, переместиться они должны были с помощью парной аппарации, а портключ Альбус планировал подарить Тому, чтобы он смог самостоятельно посетить своих родственников, если захочет. Какими же несостоятельными оказались те мечты по завоеванию доверия Тома. Мало того, что он не поблагодарил его, Альбуса, за розыск отца и деда с бабкой, так еще и от ученичества отказался. Ну что ж, родственники Тома – Риддлы заплатили своими жизнями за его упрямство, так же как и албанский учитель-самозванец. Маггловское снотворное оказалось очень легко добавить в чай, а грубая аппарация прямо из пещеры, которую тот облюбовал себе вместо жилища, завершила дело. Магический след от аппарации развеялся гораздо раньше, чем Том сумел откопать своего учителя, раздавленного упавшим сводом пещеры. Жаль только, что сейчас воспоминание об этом уже не так грело душу, как это было сразу после расправы.

Дамблдор даже головой качнул, прогоняя мысли, которым не место было здесь и сейчас. В настоящее время у Альбуса были немного иные проблемы. Вчера ему показалось, что у мистера Малфоя и мисс Грейнджер было больше артефактов, чем обычно, вернее, зачарованные стекла очков дали возможность заметить, что у них в карманах находились какие-то насыщенные магией вещи. Но когда все пришли в замок, то ничего подобного Альбус у них больше не наблюдал. И вот теперь, перебирая в памяти подробности вчерашнего вечера, Дамблдор вспомнил, что всю дорогу от ворот Хогвартса до Визжащей хижины поправлял свои очки, которые так и норовили съехать на кончик носа, где они и привыкли находиться. Только вот при быстрой ходьбе в сумерках это было очень неудобно. «Значит, на патронус я тоже смотрел через очки. Возможно, в таком случае я мог видеть и то, что для обычного глаза не заметно, и принял магические нити за рога. Могло ли такое быть? – Альбус посмотрел на зал сквозь очки – цветные нити магических аур зачарованных предметов зарябили перед его глазами. – Пожалуй, могло. Но что же было в карманах Грейнджер и Малфоя? Волшебные палочки? Или это и вовсе… – Альбус вспомнил искры, летящие вниз от сгорающих дементоров и оставляющие в воздухе паутинки магических следов. – С таким же успехом это могло быть все, что угодно, а студенты просто выбросили зачарованные предметы по пути. Теперь уже и не разобраться. И как это я не заметил, что кто-то вышел за пределы защитных чар? Хотя да… Я же следил за Ремусом. Если ребята приблизительно в это же время вышли за ворота школы, а судя по рассказам, видимо, так оно и было, то я мог и не обратить внимания на сигнал от защитного контура. Столько вопросов с этим происшествием, на которые нет ответов, и вряд ли они появятся – нужно было самому быть внимательнее. Расслабился я… что абсолютно непозволительно в моем положении. Ну что ж, Питер уже на месте. Нужно его проведать – подбросить немного деньжат, чтобы не сбежал – у меня на него есть планы. Работа как раз для такого исполнительного и непритязательного волшебника, готового на все ради сытой еды и теплого угла».

Дамблдор решил, что уже вполне плотно позавтракал, и в его присутствии в Большом зале уже не нуждаются, поэтому отправился к себе в кабинет. У него оставалось еще несколько неотложных дел до того, как отправиться в Министерство Магии. Необходимо было срочно написать небольшую записку Петтигрю, назначив ему встречу на вечер, чтобы он сидел в поместье Риддлов и никуда не надумал отлучиться – не дело бегать и разыскивать его по всей деревушке Литтл-Хэнглтон. Перед визитом к министру стоило бы освежить в памяти законы, связанные с дементорами, ведь разговор, скорее всего, пойдет именно о них – спасибо Аластору, который предупредил об этом еще ночью. Да и не мешало бы еще раз прикинуть, что в первую очередь следует приказать сделать Петтигрю для того, чтобы в будущем все было готово для воплощения в жизнь некоторых планов. Так, перебирая в уме вопросы, решение которых не стоило откладывать на потом, Дамблдор добрался до директорского кабинета.

А вот с Блэком я поговорю дня через три – пусть немного расслабится, отдохнет и вкусит приятной спокойной жизни в родном доме, тогда с ним будет легче беседовать. Пока же Аластор присмотрит за Сириусом, чтобы он никуда не сбежал, – тихо задумчиво сказал Альбус то ли себе, то ли Фоуксу, которому он в это время насыпал свежего корма.

Ну что, дражайший супруг, ты уже готов стать моим тюремщиком? – Сириус насмехался над Грюмом, который ни ночью ничего ему не сказал после возвращения в Блэк-хаус, да и утром молчал, когда они столкнулись за завтраком. – А теперь признавайся – Альбус с тебя какие-нибудь клятвы магические брал, обязывая следить за мной?