Текст книги "Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса (СИ)"
Автор книги: Рада Девил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 50 (всего у книги 171 страниц)
– Не помню. Наверное, никак особенно не вел он себя, раз я не заметил, – Поттера удивил вопрос Тома. – А как он должен был себя вести?
– Амулет Певереллов не только сдерживает силу твоей магии, ты же знаешь. Он, как и большинство родовых артефактов, предназначенных для защиты мага от всяких неприятностей, должен предупреждать тебя, если поблизости появляется сильный источник магии волшебных существ. Но, возможно, скопление домовиков, магию которых амулет распознал, как неопасную, помешало ему отреагировать… – последнюю фразу Том сказал вполголоса, рассуждая вслух. – Гарри, прислушивайся к амулету. Если услышишь его предупреждение, скорее всего, это будет не только нагревание, как обычно, но и внезапное чувство тревоги или даже страха, то не игнорируй это, а убирайся с того места подальше. Северус, завтра поговорим о твоем исследовании кошки. Я кое-что полистаю и разыщу один весьма интересный рецепт. Он тебе, если я не ошибаюсь в выводах, поможет установить истину. Состав сложный, как я помню, и зелье варится несколько дней, но зато очень действенно при проверках такого рода. Мои предупреждения касаются и тебя тоже. Будьте оба осторожны.
– Том, а ты не хочешь поделиться своими гениальными предположениями? – туманные предупреждения Риддла вызвали неудовольствие и раздражение Снейпа, поэтому не удивительно было слышать язвительные нотки в его тоне. – Не уподобляйся Альбусу. Это его прерогатива говорить так, чтобы собеседник чувствовал себя неучем и бестолковым идиотом.
– Василиск, – Том был немногословен.
– Откуда в Хогвартсе василиск? Хотя… – Снейп посмотрел на лабораторный стол, где закипало зелье. – Но это ведь еще не точно? – мысль о том, что по школе, полной студентов, ползает змея со смертельным взглядом, бросала в дрожь.
– Конечно, это не точно. Паниковать пока рано. Но проверить мою версию стоит. В общем, будьте предельно осторожны. До завтра, – Том разорвал связь. Ему явно не терпелось отправиться в библиотеку на поиски нужной информации.
Конечно же, ни Снейп, ни Поттер пока никому ничего не говорили. Риддл был прав, посеять панику среди студентов было просто. Пока не было подтверждений этого предположения, приходилось только надеяться, что никто больше не пострадает. Северус, зная, что Гарри в последнее время иногда делает ночные вылазки с друзьями для того, чтобы опробовать некоторые чары на Мантии-невидимке, попросил временно прекратить их походы.
– Не стоит подвергать себя и друзей опасности. Разберемся с этим происшествием, тогда продолжишь свои исследования, – Снейп немного насмешливо улыбнулся. Он иногда подтрунивал над энтузиазмом, с которым Гарри взялся за собственное исследование Мантии. Летом он столько рвения не проявлял.
Поттер заверил его, что понимает свою ответственность за друзей и пообещал их предупредить о необходимости быть осторожными, пока не объясняя причин. Он был уверен, что к его словам прислушаются. Их компания вообще не была сторонником нарушения школьных правил. Исследование Мантии-невидимки имело, по мнению ребят, научный и практический интерес, поэтому ночные прогулки они воспринимали как некие экспедиции в поисках истины.
Рецепт, переданный Томом Северусу действительно оказался не из простых. Диагностирующее зелье готовилось трое суток, благо хоть все время стоять над ним не было нужды. Однако для доведения зелья до необходимого состояния, гарантирующего эффективную его работу, требовалось настаивать его в течение двух недель. Состояние Миссис Норрис не менялось, поэтому спешить, по большому счету, было некуда, если бы не леденящее кровь предположение Тома о василиске.
Зелье настаивалось, время шло, жизнь в Хогвартсе продолжалась. Уже через несколько дней все и думать забыли о несчастном животном, лежащем в закутке больничного крыла. На слуху у студентов была другая тема для обсуждения. Приближался первый квиддичный матч этого сезона. В нем на поле сойдутся команды Слизерина и Гриффиндора. Драко волновался, ведь это была первая игра, в которой ему предстояло участвовать в качестве ловца. Друзья его поддерживали, как могли.
Гарри все же не выдержал и пару раз, когда все засыпали крепким сном, выходил побродить по Хогвартсу под Мантией-невидимкой. Для себя он нашел оправдание такому риску. Гарри продолжал искать то существо, которое однажды видел, когда в первый раз выходил под Мантией вместе с Драко. Он все же был уверен, что то был не студент и вообще не человек. Чем его так привлек неясный силуэт, замеченный в сумраке коридора, он не мог объяснить. Пока что его поиски не увенчались успехом. Однако, как бы он не старался отрицать, но в глубине души он также надеялся, что снова услышит тот шелест за стеной и голос неизвестной змеи. Было немного страшно. Поттер, втайне от друзей, прочел за последние дни все, что смог найти о василисках, и теперь хорошо представлял себе всю рискованность встречи с таким существом. Но он надеялся, что сможет поговорить со змеей через стену, оставаясь в безопасности.
Квиддичный матч Слизерин-Гриффиндор получился зрелищным, интересным и, к сожалению, проигрышным для команды Слизерина. Как слизеринцы не пытались убедить судью, что загонщики гриффиндорской команды нарушили правила игры, доказать так ничего и не смогли. Мадам Трюк, которая судила этот матч, была неумолима – победу засчитали гриффиндорской команде, несмотря на травму ловца слизеринцев.
А дело обстояло так. Когда счет игры был восемьдесят-сорок в пользу слизеринской команды, Драко заметил появившийся на поле снитч и, крепче вцепившись в древко метлы, что есть духу помчался за ним. Кевин Перкс, ловец гриффиндорцев, быстро сориентировался и тоже начал охоту за снитчем, но он заведомо проигрывал Драко в расстоянии, и теперь все зависело не столько от скорости, как от ловкости Малфоя, которому стоило только поймать юркий крылатый шарик. Казалось, что победа Слизерина уже была в кармане у команды, Драко протянул руку и успел почувствовать, как ветерок от быстро трепыхающихся крылышек снитча уже пощекотал его пальцы, и вдруг… Боль. Ужасная боль в руке, которой он только что тянулся к снитчу. Боль от удара бладжером забила дыхание, от нее потемнело в глазах и хотелось громко кричать. Это заставило Драко, стиснувшего зубы, инстинктивно намертво вцепиться другой рукой в древко метлы, опасаясь падения, если вдруг он потеряет сознание. А зрители в это время начали вопить – одни приветствовали Перкса, поймавшего снитч и довольно поднявшего его над головой, другие возмущались поступком гриффиндорских загонщиков, а третьи, среди которых был и Поттер, болезненно вскрикнув, словно бладжер их самих ударил по руке, мчались с трибун на поле, чтобы помочь Драко. Победу гриффиндорской команде принес не Перкс, поймавший снитч, а загонщики их команды – братья Уизли, мгновенно среагировавшие на патовую для их ловца ситуацию. Увидев, что Перксу никак не добраться до снитча вовремя, Фред и Джордж действовали, словно были одним целым. Они не переговаривались, не переглядывались, не сопровождали свои действия какими бы то ни было условными жестами. Создавалось впечатление, что они читают мысли друг друга, настолько слаженными были их действия. Фред, заложив крутой вираж, с разгона врезался в загонщика слизеринцев, намерившегося отправить бладжер на другой конец поля, и чуть не сбил его с метлы, заставив отвлечься на выравнивание полета. Чем воспользовался Фред и отправил мяч Джорджу, который подхватил инициативу брата по обезвреживанию соперников и, врезавшись во второго загонщика, точным ударом послал бладжер прямо в Малфоя. Ловец слизеринцев, благодаря слаженным действиям близнецов Уизли, остался без прикрытия. А сам Драко был слишком увлечен погоней за снитчем, чтобы заметить опасность.
Когда Гарри, бежавший изо всех сил, добрался на поле к Малфою, кое-как спустившемуся на землю с помощью капитана Маркуса Флинта, возле того были лишь члены слизеринской квиддичной команды и, как ни странно, профессор Локхарт. Драко от боли не мог понять, что от него хочет профессор ЗОТИ, который что-то настойчиво ему доказывал. Он только качал головой, опасаясь, что если откроет рот, то не сможет сдержать крик боли.
– Мистер Малфой, позвольте вам помочь. Мне не раз приходилось сращивать кости, когда я попадал в очередную переделку, – услышал Гарри разглагольствования Локхарта. – Вы не понимаете. Вам же больно. Сейчас, – он направил волшебную палочку на руку Драко и произнес: – Брахиам Эмендо!
Поттер, обоснованно не доверяющий лекарским умениям профессора Локхарта, успел вовремя стукнуть его по руке с зажатой в ней волшебной палочкой, чтобы уберечь Драко от опасности. Луч заклинания сорвался с палочки Локхарта и попал… в его собственную ногу. Все, что случилось после этого, было похоже то ли на фильм ужасов, то ли на представление клоуна – это кто как отнесся к происшествию. Локхарт, франтовато одетый в узкие голубые брюки, в тон ему стеганый жилет поверх белого свитера и укороченную пижонскую мантию, более похожую на накидку, оказался весьма пригодным экспонатом для демонстрации, что нельзя делать ни при каких обстоятельствах. А именно – нельзя использовать на людях заклинания, если не знаешь, для чего они предназначены. Стоило голубому лучику, вылетевшему из волшебной палочки Локхарта, коснуться его же ноги, как она на глазах у всех потеряла свои чудные формы, все еще заметные по второй ноге в узкой брючине, а сам Гилдерой, охнув, не удержал равновесия и, замахав руками, шлепнулся на пятую точку. Растерянно глядя на свою ногу, в которую попало заклинание, он взялся за ее колено, и тут все, кто к этому времени успел подойти ближе, увидели, что нога у Локхарта гнулась под всеми мыслимыми и немыслимыми углами. Если быть точнее, она походила на толстую веревку, словно в ней не было костей. Локхарт растерянно тряс ногу, словно она шутила с ним и притворялась, не желая приобретать прежний вид. Видимо, болезненных ощущений в его ноге не наблюдалось, потому что Локхарт вволю развлек публику болтающимся в разные стороны ботинком, чудом державшимся на ноге. Даже Малфой на время забыл о своей сломанной руке и с ужасом смотрел на то, от чего его только что спас Поттер, вовремя оттолкнув в сторону палочку незадачливого профессора. Прибежавшая мадам Помфри, глянув на упражнения Локхарта со своей ногой, сразу же обездвижила пострадавшую конечность, чтобы профессор не навредил себе еще больше, и только махнула рукой, пренебрежительно сказав:
– Точно так выглядит куриная тушка, когда я удаляю из нее кости перед фаршировкой. О чем можно было думать, применяя такое заклинание?
Мадам Помфри комментировала состояние Локхарта, а сама ловко орудовала своей волшебной палочкой, накладывая обезболивающие и фиксирующие чары на руку Драко. Затем она наколдовала носилки и, одобрительно приняв помощь Гарри, уложила Малфоя на них.
– Профессор Снейп, – обратилась она к декану Слизерина, уничижительно глядящему на попытки Локхарта выровнять ногу, потерявшую кости из-за неправильно использованного заклинания. – Будьте добры, помогите мне доставить профессора Локхарта, – мадам Помфри не удержалась от язвительной нотки при упоминании профессорского звания волшебника, сотворившего с собой такую несуразность, – в больничное крыло. Ему понадобится помощь. Вряд ли он справится со своим увечьем без костероста.
До самого вечера Гарри, Рон и Гермиона по очереди и все вместе сидели возле Драко в больничном крыле, поддерживая его и стараясь отвлечь от грустных мыслей. Малфой понимал, что, по сути, он сам был виноват в том, что забыл про осторожность, понадеявшись на загонщиков команды. Если бы он не увлекся так погоней за снитчем и хоть немного поглядывал по сторонам, то смог бы избежать травмы. Как только мадам Помфри окончила проводить все лечебные процедуры с его рукой и позволила Гарри посидеть рядом, в больничное крыло заглянули Джордж и Фред Уизли. Они, косясь на Поттера, поинтересовались самочувствием Драко и заявили, что не собирались его калечить, а хотели только отогнать от снитча. Их слова звучали не слишком искренне, да и сам факт их появления в больничной палате вызвал у Гарри кривую усмешку.
– Считаешь, что они переживают за твою руку? – спросил Поттер у Драко, когда близнецы, неловко помявшись возле кровати Малфоя пару минут, сбежали из царства мадам Помфри.
– Да им в радость мои мучения. Я видел, как они ухмылялись, когда меня на носилках уносили с квиддичного поля, – фыркнул Драко. – Они с тобой боятся связываться. Видели же, как ты от меня не отходил. Неужели они и вправду решили, что ты станешь новым Темн… Ну, ты понял, кем.
– Да Мерлин с ними, – махнул Гарри рукой и предложил позаниматься историей, для которой не требовалось умение работать волшебной палочкой, и поврежденная рука не была помехой. Голова-то у Драко не пострадала от бладжера, как насмехаясь, заявил Поттер.
Перед самым отбоем, проводив Рона и Гермиону до лестницы, ведущей к гриффиндорской башне, Гарри, зная, что Драко вряд ли сможет так рано уснуть, решил пойти и посидеть возле него еще часок. Он, конечно, собирался в гостиную, о чем сказал друзьям, но какое-то странное и непонятное предчувствие гнало его назад в больничное крыло. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что в коридоре никого нет, кроме него, Поттер набросил на себя Мантию-невидимку.
Войдя в школьную больничную палату, Гарри растеряно застыл на месте, когда увидел очередного посетителя Драко Малфоя. Он задумался, стоит ли оставаться в такой компании? На стульчике возле кровати Драко сидел Добби, его личный эльф и головная боль Поттера. Домовик был толковым, прекрасно справлялся со всеми поручениями, но его благоговейный взгляд… Гарри вдруг понял, кого ему все время напоминала Джинни Уизли. Добби! Малфоевского молодого домовика Добби! Еще во время первого посещения Малфой-мэнора Драко рассказал, что когда он был маленьким, ему часто читали книжку про мальчика-волшебника Гарри Поттера. Драко тогда даже не поленился и нашел в библиотеке ту книжку, которая, несмотря на наличие чар сохранности, выглядела довольно затертой и потрепанной. Гарри сначала смущался, затем смеялся, когда прочел книжку и узнал, какие подвиги были приписаны ему – маленькому ребенку. Так вот Драко пояснил, что чаще всего эту книжку ему читал Добби. Поэтому и сам домовой эльф проникся любовью к Поттеру задолго до того, как смог его увидеть в гостях в Малфой-мэноре.
Гарри решил все же не уходить. Тихонько пробравшись к кровати Драко, он прошептал, стараясь изменить голос:
– Тсс… Это я, под Мантией. Не называй меня.
– Ух ты. Здорово, что ты пришел. Я заснуть не могу, – так же шепотом ответил Драко, осторожно проводя возле кровати рукой, пытаясь на ощупь найти Поттера.
– Я тоже подумал, что ты не уснешь. Мы же с тобой всегда болтаем перед сном, – Гарри легонько шлепнул Малфоя по здоровой руке и устроился на краю его кровати. – Не тяни руки, Мантию скинешь.
– Хозяин, Добби может задать вопрос? – почему-то тоже шепотом спросил домовик.
– Спрашивай, – разрешил Драко. Он за свои двенадцать лет привык, что Добби всегда рядом с ним, и воспринимал его, скорее, как друга и помощника. Благодаря своему воспитанию, он ухитрялся не переходить черту хозяин-домовик, но, тем не менее, очень тепло относился к Добби.
– А с кем вы разговариваете, хозяин? Этот голос похож… – Добби замялся, но все же закончил фразу: – на голос Гарри Поттера. Добби не показалось? – домовик по-прежнему тихонько шептал.
– Добби, ты должен вести себя тихо, иначе, мадам Помфри меня прогонит, – предупредил, сдаваясь, Поттер шепотом, уже не искажая свой голос.
– Добби знал, что Великий Гарри Поттер обязательно придет к другу, хозяину Драко, – на удивление, домовик не начал по своему обыкновению выкрикивать похвалы Поттеру, а вел себя тихо.
– А что Добби делает в Хогвартсе? – спросил его Гарри.
– Хозяева мистер и миссис Малфой отправили Добби смотреть за молодым хозяином, – важно ответил Добби и продолжил выполнять распоряжение старших Малфоев – сложив ручки на своих острых коленках, предварительно расправив подол светло-зелененького хитончика, он внимательно уставился на Драко.
– Понятно, – хихикнул Поттер, глядя на усердного домовика.
Он только открыл рот, чтобы прокомментировать поведение Добби, как ему пришлось срочно замолчать. Дверь в больничное крыло открылась, и в комнату вошла мадам Помфри в сопровождении директора и декана Гриффиндора. На носилках, левитируемых позади них, кто-то лежал.
Драко, Гарри и Добби во все глаза уставились на вошедших. Медиковедьма ловко переложила на кровать какого-то мальчика, Гарри не мог разобрать, кто это был, а подходить ближе он не рискнул.
– Альбус, это уже не кошка, это – ребенок. И он выглядит совсем так же, как и Миссис Норрис. Что мы скажем его родителям? – Минерва МакГонагалл расстроенно качала головой.
– Северус обещал завтра провести особую проверку, которая наверняка подтвердит или опровергнет какое-то его предположение о том, что случилось с кошкой. И, я так догадываюсь, с юным Колином тоже. Подождем, Минерва, – Дамблдору явно не терпелось уйти и не отвечать на вопросы декана.
– Но, что мальчик делал неподалеку от больничного крыла? Я наткнулась на него, когда шла в свои комнаты, – мадам Помфри споро диагностировала мальчика.
– Насколько я знаю, у вас здесь находится Драко Малфой, друг Гарри Поттера, – начал объяснять директор.
– Не хотите же вы сказать, что мистер Криви подкарауливал мистера Поттера возле больничного крыла? – фыркнула МакГонагалл, совсем как кошка.
– Именно это я и хочу сказать, Минерва. Весь Хогвартс знает, что нет больших поклонников Гарри, чем мистер Криви и мисс Уизли, – Дамблдор снисходительно улыбнулся. – Что ж поделаешь? Слава всегда несется впереди своих героев, – он тем временем что-то вынимал из рук окоченевшего мальчика.
– Что это? – МакГонагалл отшатнулась, когда Дамблдор открыл колдокамеру Колина, которую освободил у него из рук, а та решила вдруг плюнуть в них снопом ярко-синих искр, после чего выпустила струйку сизого дыма.
– Ничего, как видишь. Мы ничего не сможем увидеть, все снимки полностью уничтожены какой-то неведомой силой, – задумчиво произнес Дамблдор, теребя бороду. – Ну, что Поппи? – обратился он к медиковедьме. – Ты можешь сказать нам что-либо определенное?
– Только то, что мистер Криви находится в таком же состоянии, как и кошка завхоза, – безрадостно ответила мадам Помфри.
– Понятно. Минерва, пойдем отсюда, не будем мешать отдыхать мистеру Малфою, – директор все же заметил, что Драко прислушивается к их разговору. – Подождем, что завтра скажет Северус. Поппи, спрячь за ширмой кровать мистера Криви, не нужно, чтобы его видели все подряд, – сказал он на прощание, быстро выходя из комнаты следом за Макгонагалл.
Мадам Помфри еще повозилась минут пять возле кровати Колина, отгородив ее, как и приказал директор, затем, бросив взгляд на Малфоя и домовика, сидящего рядом с ним, тоже ушла в свою комнату, расположенную рядом с больничным крылом. Стоило ее шагам затихнуть за дверью, как Добби зажал себе рот ручками и, вытаращив глаза, стал раскачиваться на стуле.
– Что это с ним? – спросил Гарри у друга, увидев странное поведение домовика.
– Добби, ты чего-то боишься? – Драко тоже заметил непонятное поведение эльфа.
– Добби боится, – шепотом подтвердил домовик, оторвав руки ото рта и часто-часто закивав головой так, что ушки-лопухи захлопали его по щекам. – И хозяин должен бояться. Это сделал Великий Ка. Его нужно бояться.
– Добби, у тебя все Великие, и я, и какой-то Ка, – заметил Гарри.
– Гарри Поттер – Великий, потому что он герой, – взялся объяснять Добби.– А Ка – Великий, потому что он превращает всех в вечность.
Объяснение вышло не совсем понятным, и Гарри переспросил:
– Что значит в вечность? Убивает, что ли?
– Нет, – потряс головой Добби. – Тот мальчик, – он указал в сторону ширмы, прикрывшей кровать, на которой лежал Колин Криви, – не мертв. Он застыл в вечности, – Добби продолжал трястись. – Гарри Поттеру и хозяину Драко не место в замке, где живет Великий Ка.
У Гарри мелькнула догадка, и он решил ее проверить:
– Добби, а домовики всегда знают, когда Великий Ка приходит? Что вы делаете, когда он приходит?
– Мы слышим, когда он идет и замираем, чтобы обмануть Великого Ка, и он не отправил нас в вечность, – с готовностью поведал Добби.
– Драко, ты сможешь заснуть в таком обществе? – Гарри кивнул на ширму, затем перевел взгляд на кровать с профессором Локхартом, которого мадам Помфри усыпила сразу после того, как он принял костерост. Слишком уж беспокойным оказался пациент, по ее мнению.
– А у меня есть выбор? – кисло поинтересовался Малфой, который чувствовал себя еще более неуверенно после рассказов домовика.
– Добби, оправляйся в Малфой-мэнор. Я пока посижу возле Драко, – то ли приказал, то ли попросил Гарри, а Малфой подтвердил его распоряжение домовику. – А ты теперь будешь спать. Все будет нормально, не волнуйся, – успокоил друга Гарри, применив к нему невербально беспалочковые чары сна. Вышло слабенько, но Драко и этого было достаточно для того, чтобы сладко зевнуть и послушно закрыть глаза. Забота Гарри была ему приятна, как впрочем, и любому другому человеку, который знает, что рядом есть кто-то, кому ты далеко небезразличен.
========== Глава 66 ==========
Поттер посидел возле Драко несколько минут, дождавшись, когда друг крепко уснет. Он прекрасно понимал, что и сам с такими соседями, как окоченевший Криви и странный профессор Локхарт, вряд ли смог бы уснуть без помощи. Зная домовика, Гарри был уверен, что не пройдет и часа, как Добби вернется на свой пост возле Драко, поэтому, поправив одеяло, которое немного стянул, вставая с края кровати, он отправился в факультетскую гостиную. Его другу ничего не угрожало.
Аккуратно прикрыв за собой дверь, ведущую в больничное крыло, Гарри прислушался. В коридоре было тихо, лишь легкое потрескивание магических факелов не давало этой тишине превратиться в идеальную. Переходя из коридора в коридор, спускаясь и поднимаясь по лесенкам переходов, Поттер вскоре добрался до вестибюля, откуда до комнат факультета Слизерин оставалось минут пять неспешного хода. Гарри повернул к лестнице в подземелье и, как и в первый раз, в боковом коридоре заметил невысокое существо. Он остановился, приготовил на всякий случай волшебную палочку и начал присматриваться. Версия о том, что это домовой эльф, была отброшена сразу же. Силуэт существа был слишком далек от вида субтильных домовиков. Сумрак, царивший в ночных коридорах Хогвартса, не давал широких возможностей для детального рассматривания, но уже сейчас Поттер мог сказать, что перед ним находился не человек. Существо было ростом ему до пояса, а то и выше. Соседи Дурслей держали сенбернара по кличке Барт. Гарри почему-то сразу вспомнилась эта собака, когда он оценивал рост существа. Судя по тому, что позволяло увидеть скудное освещение, существо было покрыто светлой длинной шерстью, словно мерцающей в темноте, и сидело на задних лапах, что наталкивало на мысль, что ходить оно могло, как человек – на двух ногах. Передние лапы оно держало перед собой, внимание привлекали лишь их длинные тонкие пальцы, но сколько их было, пять, как у человека, или нет, определить было сложно. Поттер рискнул приблизиться к объекту наблюдения. С более близкого расстояния, ярда четыре, не больше, он, по-прежнему, ничего кардинально нового не увидел. Разве что рассмотрел глаза существа, частично прикрытые свисающей со лба шерстью – черные, печальные, огромные. В пол лица, или морды, Гарри не знал, как будет правильно, слишком уж умным был грустный взгляд существа. Оно сидело спокойно, с любопытством разглядывая Поттера, и явно не собиралось убегать. Только через пару минут Гарри вспомнил, что он под Мантией-невидимкой, и видеть его существо не должно было. Но оно, тем не менее, неотрывно следило за его приближением, ошибиться было нельзя. Гарри специально сдвинулся в сторону, и взгляд существа проследил за его маневром. Может, его выдавал запах или тепло тела? Поттер решился на эксперимент, он тихонько стянул с головы капюшон. Существо исчезло. Мгновенно, словно никого до этого в коридоре и не было. Гарри растерянно посмотрел по сторонам, не понимая, как могло так быстро сбежать столь крупное животное, к тому же абсолютно бесшумно. Он вздохнул. Не желая быть обнаруженным дежурным педагогом или старостами, Поттер накинул капюшон Мантии-невидимки снова на голову и удивленно уставился на существо, которое никуда и не собиралось сбегать, а все так же и сидело на том же самом месте, разглядывая его самого. Поэкспериментировав с Мантией, Гарри понял, что видит существо только глядя через ткань древнего артефакта Певереллов.
– Ты кто? – решился он спросить у забавного печального существа, похожего на лохматого лемура, хоть и понимал, что его вопрос звучит глупо.
Однако услышать ответ или, по крайней мере, посмотреть на реакцию животного на свой голос Гарри не удалось. В это время по коридору разнеслось отчетливое змеиное шипение, и существо, испуганно вскочив, быстро скрылось за поворотом. Поттер только и успел заметить, что оно действительно бегало на двух лапах, иногда помогая себе одной из передних лап. Помня наставления Тома, Гарри встал спиной к стене и прислушался к действию своего амулета, который слегка завибрировал на груди, но ни тревоги, ни страха не генерировал пока. Прижимаясь к стене, он понял, что шипение здесь слышно лучше. Он приложил ухо к каменной кладке. Змеиный голос приближался, теперь Поттер мог довольно четко расслышать слова:
– Сс-славная еда. Посс-слуш-шная. Уж-жасс-сный детеныш-ш-ш будет с-спать веч-чно. Чему учч-чат этих-х детеныш-ш-шей маги? С-с-светить в глаз-за мне? – голос змеи становился все четче, и сейчас казалось, что он раздается прямо напротив за стенкой. А затем змея стала удаляться, и ее голос становился тише. – Мне с-с-светить... Будет с-спать... С-спать...
– Пос-сстой! – не выдержал Поттер и побежал в ту сторону, куда уползала змея за стеной. – Рас-скаж-жи мне. Ос-становис-сь! Я з-здес-сь!
Но змея его не слышала и стремительно удалялась от коридора, ведущего в подземелье. Поттер не стал бегать по всему Хогвартсу, понимая, что это до добра не доведет. Он плотнее укутался в Мантию-невидимку и направился в свою спальню. Теперь он точно знал, что на школьной кухне ему не показалось, и он действительно слышал слова змеи. Почему она разговаривала сама с собой? Может, от скуки и одиночества?
Гарри не жалел, что завтра будет невыспавшимся на занятиях, ведь сейчас было уже довольно поздно. Он предвкушал, как будет рассказывать Северусу и Тому о странном существе, которое видит его, спрятавшегося под Мантией-невидимкой, и больше того, само существо тоже можно увидеть только через ткань Мантии. Будет ли он рассказывать о том, что снова слышал голос змеи за стеной, Поттер пока не решил. С одной стороны, сведения могут оказаться важными для понимания ситуации, а с другой – ему не хотелось лишний раз заставлять Северуса и Тома тревожиться о себе.
На следующий день Снейп еще раз наведался в больничное крыло. В присутствии мадам Помфри он взял свежие частицы кожи у кошки Филча и поместил их в стоящую на столе склянку, туда же долил на треть посудины слегка зеленоватого, с каким-то почти призрачным внутренним свечением зелья из принесенного с собой флакона. Реакция в склянке была отменная – зелье, подхватив предложенную ему «пищу», создавало что-то похожее на водоворот. Оно самостоятельно, без участия со стороны, кружилось, растекаясь по стенкам. Где-то в глубине вращающегося зелья начали появляться пузырьки то ли просто воздуха, то ли какого-то газа. Они выскакивали из жидкости на поверхность и с легким треском лопались. Все больше появлялось пузырьков, все громче было их шипение и треск. Вот появился новый звук, вплетаясь в общий фон – словно кто-то искусно отбивал ритм, используя кастаньеты. Сердце Снейпа, наблюдающего за реакцией зелья, невольно начало подстраиваться под такт, задаваемый уже, скорее, бурлящим зельем. Северус бросил взгляд на мадам Помфри – та завороженно смотрела на склянку с шумным зельем, ее щеки порозовели, а на виске заметно билась жилка. Она явно была под впечатлением происходящего с тестирующим зельем. Звук стал истончаться, переходя в хрустальный звон, а затем и вовсе в подобие комариного писка. И враз все смолкло. Зелье перестало бурлить так резко, что казалось, оно мгновенно замерзло, даже капли над поверхностью зависли, касаясь поверхности, но не падая.
Снейп читал описание действия зелья, но и он не остался равнодушен к увиденному. Подняв склянку, он перевернул ее вверх дном, показывая мадам Помфри, что жидкость и впрямь застыла, потеряв свою текучесть и намертво пристав к стенам посудины.
– И что это значит, Северус? – Поппи все еще тяжеловато дышала, успокаивая колотящееся сердце.
– Это значит, что все очень плохо, – сказал Снейп, хмуро разглядывая результат проверки – склянку с застывшей слегка-зеленоватой стекловидной субстанцией. – Для Хогвартса плохо, – уточнил он. – Вызывай Альбуса. Сейчас повторим проверку с мальчиком, – он кивнул на кровать с неподвижным телом.
Дамблдор с интересом смотрел на необычную реакцию зелья. Оно, как видели Снейп и мадам Помфри, вело себя с пробами частиц тканей мистера Криви так же, как перед этим при проверке кожи пострадавшей кошки. Затем директор поинтересовался у Снейпа, какое зелье тот использовал, и что должна означать такая его реакция. Северус, зная, что Дамблдор весьма неплохой зельевар, хоть и не имеет мастерства в этой отрасли, монографию с рецептом принес с собой. Это было исследование свойств ингредиентов, полученных из василиска, и тканей жертв его взгляда, проведенное весьма известным в прошлом ученым магом. Уж где он брал образцы для исследований – это его тайна. Однако изучение данного вопроса было проведено им весьма многостороннее. Дамблдор полистал довольно толстую книжицу не очень большого формата, обращая внимание на заголовки разделов. Пробежав глазами по описанию зелья, которое Снейп сегодня использовал для диагностики, директор недоверчиво произнес:
– Выходит, что Миссис Норрис и мистер Криви подверглись неполному влиянию взгляда василиска? Раз они не окаменели. Странно. Как это может быть? Хотя о василисках не так уж много монографий... – Дамблдор задумчиво постукивал пальцами по обложке книжки, обдумывая кажущуюся нелепость произнесенных им слов, и не видел, каким ужасом наполнился взгляд мадам Помфри. Он уже догадывался, что случилось, только вот не понимал, как это могло произойти. Пятьдесят лет назад это он, Альбус, оставил проход открытым на некоторое время, и василиск смог выбраться из своего логова, мимоходом превратив в камень девчонку. Но тогда он вернулся в свою нору и больше не появлялся. Было логично предположить, что василиск не мог изнутри открыть проход в помещения Хогвартса. Что же сейчас изменилось? Или это другой монстр? Возможно, этим тогда можно объяснить и то, что жертвы его взгляда не окаменели окончательно? Или... Поттер... Он змееуст, и он мог запросто открыть проход в Тайную комнату. Разобраться, откуда он знает о ее существовании, можно позже, а сейчас необходимо срочно поставить на входе в туалет Плаксы Миртл сигнальные чары, настроенные на Поттера. Если это он выпустил василиска, то дело осложнится... Тогда все осложнится... Все эти мысли, одна за другой, промчались в голове Дамблдора, предчувствующего очередные хлопоты. Закрывать Хогвартс по причине его небезопасности директору очень не хотелось. Как-никак, это именно он обязан создавать студентам условия для спокойного проживания и учебы. Расписываться в своей некомпетентности директора не прельщало. – Северус, откуда в Хогвартсе василиск?
