Текст книги "Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса (СИ)"

Автор книги: Рада Девил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 134 (всего у книги 171 страниц)

Ты решился все же поработать с ее сознанием? – уточнил Том, пытаясь понять, говорит ли Гарри о том, что ему нужна помощь с родственниками, или он готов сдать последний экзамен по менталистике.

Да. Только я не знаю, как это провернуть. Сириус сам решил, что ему нужно. Он волшебник и имел понятие о том, что с сознанием возможно работать. Да, теоретически это преследуется по закону, однако, если факт вмешательства и можно установить, то вот доказать, кто именно потрудился над сознанием – это уже вопрос гораздо более сложный. Так вот… – Гарри понял, что немного сбился с основной темы. – Я же не могу подойти к тетке и прямо ей заявить, что собираюсь вправить ей мозги? Даже намек на то, что раньше волшебники вмешивались в работу ее разума, и тот может вызвать у нее шок и истерику, если не что-либо похуже. И как в таком случае обеспечить зрительный контакт?

Петрификус Тоталус? – лениво предложил Северус. Он сейчас сидел с закрытыми глазами и, казалось, не сильно и прислушивался к словам Гарри, тогда как Том, напротив, был полон внимания.

Чтобы она от страха сошла с ума, а я застрял у нее в сознании? – Гарри покачал головой, не соглашаясь с таким вариантом. – Я и так заставляю себя смириться с тем, что мне предстоит практически насилие над разумом тетки, а ты еще и предлагаешь применить к ней принудительное обездвиживание в то время, когда она будет полностью осознавать все, что с ней происходит. Между прочим, в ее «голове» и вы оставили свои следы, которые я собираюсь подтереть.

Хочешь сказать, что не нужно было гасить ее пристальное внимание к тебе? Пусть бы продолжала активно шпынять тебя и унижать? – Северус от возмущения даже глаз приоткрыл, решив посмотреть на неблагодарного Поттера.

Ничего такого я не говорил, не утрируй. Я просто уточняю, что работы там может оказаться много, и времени для ее проведения тоже понадобится немало, – отмахнулся Гарри на обвинение в черствости.

Тогда отведи Петунью к Дракону. Он будет-с рад-с оказ-зать тебе ус-слугу. Его взгляд работает надежно и без сбоев. И статуей она будет ровно столько, сколько ты пожелаешь, – ехидно предложил Северус.

Одно другого не лучше, – Гарри с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться, представив состояние тетки, если бы ей пришлось увидеть василиска.

Есть зелье, блокирующее восприимчивость и… В общем, это практически подчиняющее зелье. Условно-разрешенное. Одно из немногих, действующих не только на волшебников, но и на магглов. Что-то вроде наркотика. Его иногда используют авроры для допроса магглов, на которых, как известно, Веритасерум не действует. У этого зелья имеется подходящая тебе особенность – подвергнувшийся его воздействию абсолютно не помнит деталей того, что происходило, пока зелье действовало на него, – ровным тоном сообщил Северус.

Отлично! Зачем же тогда предлагал Дракона и Петрификус? – возмущенно поинтересовался Гарри.

Петунья и ее пухлый муженек лучшего не заслуживают, – честно признался Северус.

Ясно. Только я все же предпочел бы зелье вместо обездвиживающих чар. Его долго готовить? Сваришь?

Сам справишься, – заверили Гарри в ответ.

А оно долго действует? Я успею…

Вполне. Допустимая безопасная доза рассчитана на семь-восемь часов работы. Правда, последние пару часов, когда концентрация зелья в крови падает, оно уже не столь эффективно, – Северус вызвал Темпус – до встречи с Люциусом оставалось около получаса.

Том, я же могу воспользоваться тем зельем, о котором рассказал Северус? – Гарри вдруг подумал, что у снадобья могут быть какие-нибудь неучтенные побочные эффекты, не позволяющие применять его при ментальном вмешательстве.

Да, вполне. Завтра сваришь зелье, я дам тебе рецепт. На раздумья у тебя времени немного, так что определяйся с датой, когда займемся твоими Дурслями.

А что думать? В субботу в обед подолью всему семейству зелье. Дадли, как обычно, пусть посидит за компьютером в своей комнате. Главное, чтобы не путался под ногами. С Петуньей и Верноном поработаю. А потом всех отправлю спать – пусть думают, что их после еды разморило. У меня будет воскресенье, чтобы понаблюдать за Дурслями и убедиться, что все прошло удачно, – Гарри пожал плечами, словно говорил, что другого приемлемого варианта просто нет в сложившихся обстоятельствах.

Поддерживаю, – кивнул Том, решительно поднимаясь из кресла. – Северус, тебе не пора к Люциусу? Мы с Гарри будем ожидать вас на месте.

Успокоительное зелье захвати, – криво усмехнувшись, посоветовал Северус. – Я постараюсь ему намекнуть перед тем, как мы войдем в дом, но… Сам понимаешь.

Уже, – Том похлопал себя по карману мантии. Он хотел сказать, что еще помнит, как ему пришлось приводить в сознание Северуса во время их первой встречи после трагического Хэллоуина, но сдержался, решив, что Люциус все же был не так близок к нему, чтобы столь бурно реагировать. – Гарри, пойдем, – он протянул руку Поттеру, помогая ему подняться.

Через пять минут все трое покинули Певерелл-мэнор, отправляясь на весьма важную и серьезную встречу.

Люциус Малфой был заинтригован странным предложением Снейпа отправиться для разговора на нейтральную территорию. Выйдя из аппарации на лесной поляне с крошечным неухоженным домиком, окруженной явно дикими зарослями, он вопросительно посмотрел на Северуса.

И куда ты меня притащил?

В последнее время ты настаивал на том, что нам пора начинать действовать, если мы хотим сохранить наш мир. Я ничего не путаю? – Северус, сделав приглашающий жест рукой, направился к дому, оглянувшись через плечо на Люциуса, чтобы увидеть его реакцию на свои слова.

Да, я так говорил, – после паузы подтвердил Люциус, уже было направившийся за Северусом, и приостановился. – Мы там будем не одни, – он кивнул в сторону домика, который с более близкого расстояния уже не казался таким уж запущенным.

Меня радует, что ты не растерял остроты своего ума. Именно поэтому ты будешь первым, – Северус помолчал, пока аккуратно открывал дверь и входил внутрь домика. – К тому же я доверяю тебе больше, чем кому бы то ни было из бывших наших. И не только я, – в гостиную он пропустил Люциуса впереди себя, чуть отступив в сторону – ровно настолько, чтобы иметь возможность следить за его действиями. – Держи себя в руках, – предупредил Северус.

Люциус уже хотел было поинтересоваться, к чему было сказано столь странное предупреждение, когда в углу гостиной на диване увидел людей, прервавших разговор и теперь уставившихся на него в явном ожидании. Улыбающегося Гарри Поттера он узнал сразу же, но… второй… Люциусу стало трудно дышать. В голове исступленно забилась мысль, что увиденное не может оказаться правдой. Однако надежда на чудо толкнула его вперед. Сделав несколько шагов, приближаясь к поднимающемуся с дивана волшебнику, Люциусу вдруг показалось, что пол уходит из-под его ног. Он узнал! Не просто узнал – он поверил, что перед ним стоит именно тот, чью потерю тринадцать лет назад искренне оплакивали многие соратники. Все такой же проницательный взгляд голубых глаз, чуть насмешливая ухмылка на лице – казалось, годы не властны над этим человеком, который был другом его отца. Это был он – ошибиться невозможно. Только рядом с ним можно почувствовать себя столь защищенным – такова сила его магии и харизмы.

Этого не может быть… – прошептал Люциус побелевшими губами. Однако вопреки словам в его глазах горел такой восторг, что сразу было понятно – он просто старается принять перемены в жизни не только сердцем, но и разумом.

Может, Люциус. Может, – Том раскрыл объятия, заметив нерешительность Люциуса, не знающего, какое поведение будет приемлемым. – Ты становишься все больше похожим на Абрахаса.

Обменявшись дружескими объятиями, Том усадил Люциуса рядом с собой на диван. Гарри пересел в кресло, второе занял Северус, уже спрятавший волшебную палочку – он был готов к любым сюрпризам от Малфоя.

Держи, Люциус, – Том подал ему фиал с успокаивающим. – Тебе не помешает, поверь мне.

Но как? – не став спорить, Люциус, предварительно принюхавшись к содержимому фиала, решительно опрокинул его в рот. Гарри тем временем магией переместил небольшой столик с напитками, холодными закусками и фруктами, установив его так, чтобы все имели возможность воспользоваться предлагаемым ассортиментом. Люциус оценил его предусмотрительность, благодарно кивнув, и сразу же подхватил хрустальный кувшин, наливая себе в стакан охлажденный сок, чтобы запить неприятный привкус во рту после зелья.

Думаю, это очевидно – я не погиб, как очень старается всех убедить Дамблдор, – ответил на вопрос Том. – Я попал в расставленную им ловушку, но сумел из нее выбраться.

Сжато рассказав настоящую историю о том, что случилось в доме Поттеров в Годриковой Лощине, Том сделал паузу, давая Люциусу время осознать услышанное. Он принял от Северуса бокал с вином и с удовольствием сделал несколько глотков.

Значит, Поттер не имеет никакого отношения к славе, которую ему приписывают, – уставившись на Гарри так, словно и не видел его, задумчиво произнес Люциус.

Много ты понимаешь. Авада Кедавра его так и не взяла, – заметил Северус, заступаясь за Гарри. – Заметь, выпущенная Дамблдором – весьма сильным колдуном. Так что Гарри по праву носит звание Мальчика-который-выжил.

Но никакого Темного Лорда он ведь не убивал, – стоял на своем Люциус уже, казалось, просто из чувства противоречия. Однако было видно, что прозвучавшие слова являлись продолжением какой-то мысли, настойчиво пытающейся завладеть его вниманием.

А вы на минутку не забыли, что я тоже в этой комнате нахожусь? – язвительное замечание Гарри, недовольного тем, что он стал предметом для обсуждения, заставило Люциуса извиниться за свои неуместные слова.

И как давно вы, мистер Поттер, знакомы с… – Люциус немного замешкался, не зная, будет ли уместным назвать Волдеморта Томом, как это было раньше.

Я давно знаком с Томом, – не стал конкретизировать Гарри, заодно разрешая трудность Люциуса. – И предупреждая логичный вопрос – я не собираюсь это афишировать даже после его открытого возвращения в магический мир. По крайней мере, в ближайшее время. Надеюсь, объяснять не нужно, чем вызвана подобная предосторожность и в некоторой степени необходимость.

Конечно. Том, я могу спросить? – можно было подумать, что Люциус специально отвлекся на короткий разговор с Гарри, чтобы собраться с мыслями.

Безусловно, – Том развернулся к собеседнику, положив руку на спинку дивана и продолжая в другой держать бокал, время от времени поднося его к лицу, чтобы вдохнуть волшебный аромат изысканного вина.

Почему ты так долго не давал о себе знать своим людям? – задавая вопрос, Люциус невольно бросил взгляд на Северуса, прикидывая, как давно тот в курсе того, что Том не погиб в восемьдесят первом.

Умеешь же ты задавать вопросы, – усмехнулся Том, – прямо как Абрахас. Пока душу не вывернешь наизнанку – не ответишь. «Своим людям» говоришь… Перед тем, как рассказать, что случилось после того как я покинул Годрикову Лощину, я хотел бы поблагодарить тебя, Люциус, за то, что ты отыскал лазейку, позволившую многим из наших соратников избежать заключения в Азкабан, – Том подтвердил свои слова полупоклоном. – Так вот… Как я сказал – антиаппарационный купол над домом Поттеров не давал мне особого выбора, и я использовал для перемещения оттуда древние чары. Не очень удачные для экстренного побега, потому что сущность волшебника с их помощью исчезает из точки отправления не мгновенно, как при аппарации. Сначала переносится тело, затем остатки магии и сознание. Все это занимает какую-то секунду-другую, но все же не моментально. Предназначенная мне Авада прошла сквозь мой, если можно так выразиться, магический и ментальный слепок тела и, скорее всего, попала в Гарри. Я уже переместился к тому моменту и не видел, поразило ли заклинание Гарри, однако его шрам утверждает о том, что это именно так. Но сейчас, Люциус, речь обо мне. После перемещения в защищенное место я потерял сознание. Авада Кедавра не убила меня, но все же причинила существенный вред, каким-то образом вступив во взаимодействие с моей магической составляющей. Слава Мерлину – только магической, не затронув разум, – Том сделал паузу, решая – нужно ли пояснять подробности? И пришел к выводу – что это просто необходимо, если он хочет добиться полного доверия, такого же, как было раньше. – В некотором роде пострадало мое магическое ядро – я потерял возможность постоянно и надежно контролировать свою магическую силу, уподобившись ребенку, который только-только начинает постигать колдовство. И это при моем-то потенциале, который, спасибо великой Магии, никуда не делся. Хотя в той ситуации подобное положение дел превращало мое состояние практически в катастрофу.

Том тяжко вздохнул, бросив взгляд на Гарри, который тоже не знал этих подробностей. Тот внимательно слушал, лениво ощипывая гроздь винограда и кладя ягоды по одной себе в рот. Его лицо было сосредоточенным и млеющим от удовольствия одновременно, что притягивало взгляд Тома своей необычностью.

Поражаюсь, как я не навредил себе, а заодно и всем, кто носил наш Знак, когда, придя в сознание и еще не зная о появившихся у меня проблемах, принял решение убрать ключевую метку у себя на руке. Я понимал, что этим лишаю своих друзей уникальной связи, однако никто не должен был усомниться в том, что я мертв. Хотя это было и не единственной причиной, говорящей в пользу разрыва связи через Метки. Прочитав в газете, что Дамблдор празднует победу, заявив о моей смерти, я подумал, что смогу быть гораздо полезнее для соратников, да и для обычных обывателей, поддержав его версию. Тогда я еще рассчитывал тайно вернуться под чужой личиной и продолжить свою работу. Однако очень скоро понял, что представляю угрозу для любого живого существа, которое окажется поблизости. Моя личная магия вела себя непредсказуемо. Влияние Авады на меня оказалось не таким уж простым. Даже родовая магия не смогла мне помочь быстро справиться с ситуацией. Скажу только, что, не принимая специальных мер, я в собственном доме жить практически не мог, опасаясь уничтожить его до основания. Пришлось пользоваться амулетом, сдерживающим магию.

Ты говоришь о… – начал Гарри.

Да, – коротко подтвердил его догадку Том, улыбнувшись. – Почти два года у меня ушло на то, чтобы справиться со своей проблемой в общих чертах. До того я почти не рисковал покинуть своего убежища, опасаясь, что могу не справиться с маскировкой – мне было непривычно пользоваться гораздо меньшим магическим потенциалом, чем обычно, – на этот раз взгляда был удостоен Северус, который понял, что Том покидал Певерелл-мэнор только для того, чтобы найти способ освободить его из заключения. – К тому времени уже закончились все суды над нашими соратниками. Благодаря тебе, Люциус, многие смогли избежать тюрьмы. А тем, кто все же попал в Азкабан, я уже ничем не мог помочь. Жизнь магической Британии вошла в спокойную полосу. Дамблдор решил поиграть в благородство и уговорил Министерство не преследовать жестоко бывших Упивающихся, которым был установлен надзор. Им позволялось заниматься бизнесом, а через несколько лет – и политикой. Пресловутый «второй шанс» Альбуса. Прекратились нападения, которые, как ты прекрасно помнишь, были не нашей заслугой, – Том с досадой покачал головой. – В общем, я подумал, что мое «воскрешение» только испортит эту идиллию. Я решил, что можно подождать, пока все подзабудут о подстроенных Дамблдором нападениях, которые так негативно настроили общественность против ортодоксов. Но сейчас пришло такое время, что если мы активно не вмешаемся в ситуацию, то Министерство просто уничтожит магический мир.

Откинувшись на спинку дивана, Том дал понять, что он рассказал уже все, что считал необходимым, объясняя свой выбор.

Том, ты же планируешь снова стать во главе нашего движения? – Люциус все это время не отводил взгляда от лица Тома, словно не верил в реальность происходящего. Будто боялся, что стоит ему посмотреть в сторону, как все превратится в морок. Он с замиранием сердца ожидал ответа на несколько преждевременный вопрос, однако был уверен, что поступил правильно, и Риддла сейчас лучше спрашивать прямо, а не устраивать дипломатические танцы.

Если в этом будет необходимость – то да, я готов принять на себя руководство, – без ложной скромности заявил Том.

Отлично, – Люциус довольно улыбнулся и даже немного расслабился, словно ответ Тома вдохнул в него уверенность в том, что теперь все будет хорошо – и у магического мира, и у него, у Люциуса, тоже. – Я за последние пару лет установил контакты с многими нашими. Никто из них – никто! – не желает прогибаться под новые законы об ограничениях в применении родовой, кровной и темной магии. Они все без оговорок готовы помогать тому, кто возьмет на себя руководство. Как бы там ни было, все понимают, что им в стратегии и тактике далеко до тебя, Том, поэтому никто и не рискует пока возглавить сопротивление, – Люциус пытался оправдать своих соратников за бездействие. – Итак, с чего начнем?

Тома радовала готовность Люциуса прямо сейчас приступить к работе по подрыву авторитета министра вкупе с Дамблдором и их приспешниками, а также начать просвещение всех тех обывателей, которые довольствуются жизнью под прессом стольких ограничений, что магия, казалось, была уже почти погребена под ними.

Начнем со сведений о расследовании происшествия на Чемпионате.

Люциус обстоятельно рассказал о нулевых результатах Аврората по поимке дебоширов, о слухах, курсирующих по кабинетам Министерства Магии, не забыл упомянуть о том, что из-за инцидента чуть было не отменили проведение Турнира Трех Волшебников в Хогвартсе. Только сказав об этом, он вспомнил, что эта информация должна была стать сюрпризом для студентов. Он посмотрел на Гарри, но тот то ли уже знал о Турнире, то ли просто не придал значения его словам, потому что никак не отреагировал на новость, собственно, как и Том.

Затем Том, Северус и Люциус обсудили несколько организационных вопросов, которые требовали решения в первую очередь. Гарри в их разговор не вмешивался, но прислушивался очень внимательно.

Люциус, надеюсь, ты понимаешь, что пока не стоит никому рассказывать, кто именно возглавит работу ортодоксов? – Том устало расправил плечи, стараясь размять мышцы.

Не волнуйся, я найду способ вообще не называть лидера. Когда ты мне передашь литературу? У меня есть прикормленные репортеры в различных периодических изданиях – начнем потихоньку поднимать смуту, – Люциус выглядел довольным как книззл, объевшийся хозяйской сметаной. Он весь вечер одаривал Тома восторженными взглядами, а порой даже старался словно невзначай прикоснуться, будто не верил в его реальность. Куда и делись холодность и неприступность мистера Малфоя.

Я сам напишу несколько статей – пусть твои «писатели» только обработают их, подстраивая под свой стиль. Передам тебе через Северуса, – пообещал Том, поднимаясь с дивана, намекая, что они порядком засиделись – полночь уже была позади. – Люциус, а тебя не удивило, что Гарри присутствовал при нашем разговоре? – Тому показалась больно уж спокойной реакция Люциуса на знакомство Поттера с тем, кого он якобы уничтожил.

Я привык уже видеть Гарри рядом с Северусом, или Северуса рядом с Гарри – кому как нравится, – Люциус улыбнулся. – А насчет присутствия при разговоре… Не думаю, что мое мнение что-либо изменило бы. Однако Гарри давно показал себя весьма сообразительным молодым человеком. Поэтому, если вы считаете, что он должен быть здесь, то почему бы и нет? – Люциус пожал плечами. – А если честно, то у меня была причина для удивления гораздо более весомая – твое чудесное возвращение из небытия.

Тому ничего не оставалось, как принять подобный ответ, ведь и в самом деле Люциус был слишком поражен, увидев его. Выйдя на улицу, все с удовольствием вдохнули чуть влажный ночной прохладный воздух. Пожав на прощание друг другу руки, они аппарировали по домам, покидая уютный охотничий домик, в котором взяла свое начало вторая волна движения под руководством Волдеморта.

========== Глава 157 ==========

В субботу Гарри с самого утра вертелся на виду у Дурслей, оценивая обстановку и выясняя их планы на выходные – не хотелось, чтобы в самый разгар работы с сознанием к ним в дом заявилась какая-нибудь миссис Полкисс, желая узнать, почему любимая соседка Петунья не пришла к ней на чай, как они договаривались. Никаких препятствий для проведения задуманной операции по своеобразной очистке разума тетки и ее мужа от ментального магического вмешательства не предвиделось. Семья Дурслей в преддверии начала учебного года любимого Дадлика решила провести уикэнд дома по-семейному. Пятичасовое чаепитие с пирогом, испеченным Петуньей специально для сына, оказалось самым подходящим моментом для использования Поттером собственноручно сваренного и оцененного Северусом зелья. Гарри прекрасно осознавал, что нарушает закон, применяя подобный состав к родственникам, но надеялся, что о его действиях никто посторонний не узнает. Ведь и ментальное вмешательство в разум, даже и с благими намерениями, тоже было под запретом.

Через пятнадцать минут после того, как зелье начало действовать, к Гарри присоединились Том и Северус, который специально отлучился из Хогвартса, где уже полным ходом шла подготовка преподавателей к началу занятий. Дадли к их приходу был отправлен Поттером в свою комнату, а Вернон усажен перед телевизором, где шла какая-то спортивная передача.

Гарри и Том, используя парное погружение в сознание, приступили к работе с разумом Петуньи. Ее предварительно заставили вспомнить то время, когда маленький Поттер много лет назад появился в их доме. Конечно же, именно Гарри искал приметы внешнего вмешательства, а затем и по возможности восстанавливал естественные связи, а Том оставался лишь наблюдателем, оценивающим его работу и готовым в любой момент прийти на помощь. Северус контролировал процесс, оставаясь в реальности. Он следил за Верноном, Дадли и общей обстановкой, включая незапланированные визиты как магглов, так и магов. И, конечно же, он был готов, при необходимости, помочь Тому и Гарри выбраться из сознания, в котором они работали. Все же влияние ментальных практик на магглов было пока мало изучено и могло таить неприятные сюрпризы. Северус наверняка знал, что использование Обливиэйта, надежно блокирующего определенный участок памяти волшебников, у магглов вызывало еще и деформацию скрываемых воспоминаний, что не позволяло полностью восстановить память даже после ментальной реконструкции.

Работа с разумом Петуньи Дурсль заняла у Гарри немногим больше часа – до этого случая он никогда не находился так долго в чужом сознании и теперь выглядел просто-таки измочаленным. Северус напоил Гарри и Тома зельями, а Петунье дал ударную дозу маггловского лекарства от головной боли и отправил ее спать.

Я не справился, – устало изрек Гарри, откидываясь на спинку дивана в ожидании, пока зелья снимут боль и резь в глазах.

Не преувеличивай – ты сделал все, что было возможно, – Том, сидевший рядом с Гарри точно в такой же, как и он, позе, нащупал рукой бедро Гарри и похлопал по нему, успокаивая. – Ты молодец. Я горжусь тобой, Гарри.

Хочешь сказать, что я сдал мордредов экзамен? – с надеждой поинтересовался Гарри.

Не знаю, что там с «мордредовыми» экзаменами, но по менталистике у тебя полный зачет, и звание мастера осталось закрепить ритуалом, – Том даже приоткрыл все еще слезящиеся глаза, чтобы увидеть реакцию Гарри на свои слова, и не пожалел – довольная улыбка и прервавшееся от волнения дыхание вкупе с вышедшим из повиновения голосом Гарри стали достойной платой за неприятные ощущения.

Спс… Спас… Спасибо, Том! Класс!! – Гарри кинулся обнимать Тома, и было непонятно – у него все еще слезятся глаза после ментального контакта, или это слезы радости рвутся наружу из переполненного восторгом Поттера.

Так радуешься, что наконец-то освободишься от своего вредного учителя? – невинно поинтересовался Том.

Не говори глупостей, – Гарри проморгался – зелье таки подействовало, и глаза уже почти не болели. – Просто я думал, что завалил проверку. Надеюсь, тетка меня не подведет, и завтра не выяснится, что она стала «с приветом», – заметив, что Северус немного непонимающе смотрит на него, Гарри решил пояснить: – Никакого особого внушения Дамблдору, по-видимому, делать не пришлось – хватило элементарного запугивания и небольшой демонстрации, чем им грозит непослушание. Он только целенаправленно немного усилил ненависть тетки к магии. А еще подпитал ее страх перед нищетой, поэтому меня она воспринимала как угрозу благополучию их семьи – ведь на мое содержание требовались расходы. Невозможность избавиться от меня закономерно выливалась в грубость и жестокость. Думаю, то же самое Дамблдор проделал и с Верноном, судя по их единодушию в методах по моему воспитанию.

С Верноном я сам поработаю – вы уже устали, – безапелляционно заявил Северус. – Поэтому я хотел бы поконкретнее узнать, что еще ты обнаружил? Мне это поможет ориентироваться при работе.

Корректировку Тома, чтобы уменьшить заинтересованность тетки в отношении меня – это в период, когда мы только познакомились. Но там все легко восстановить. Том нашел простейшее решение – он просто переключил внимание Дурслей с меня на Дадлика, – Гарри фыркнул. – Словно до этого кузену мало уделялось заботы родителями.

Зато это выглядело естественно – не нужно было прорабатывать какие-то логические связи для достоверности их поведения, – пожал плечами Том.

Я же и говорю – изящно до простоты, – Гарри улыбнулся. – Хорошо, что мы занялись корректировкой перед самым началом занятий. Я уеду, и их внимание так и останется сконцентрированным на Дадли. Так что он не почувствует неожиданного некоторого охлаждения родителей к себе. Да… Еще в тот же период пришлось немного помучиться с твоим Обливиэйтом, Сев. Это когда ты устроил сеанс легилименции для Дурслей, узнавая подробности о браслетах от Дамблдора. Снимать блоки там было без надобности, сам понимаешь, но одна из более поздних связей привела к этому моменту и грозила конфликтной ситуацией по востребованной линии памяти. Пришлось заменить участок ложным воспоминанием, – Гарри горестно вздохнул – он-то собирался освободить разум тетки от последствий искусственных вмешательств, а получилось, что и сам оставил в ее сознании «обманку».

Ты все сделал правильно и высокопрофессионально, очень аккуратно и с минимальным возможным искажением реальности. Другого выхода не было – ты же понимаешь, – Том сразу понял сомнения Гарри в целесообразности собственных действий.

Ну да. Понимаю. Ну и самое сложное было с парой Обливиэйтов от Дамблдора, если судить по ситуациям, после которых они были получены теткой. Оба еще до нашего с вами знакомства. Один пораньше – как я понял, тетка истерила по поводу моего первого магического выброса. Второй – после того раза, когда я разнес им комнату – Дадли мне тогда руку сломал. Не специально, конечно, он хоть и стремился всегда сделать мне больно, но до осознанных зверств не доходил. Тогда не рассчитал свою силу – он же в два раза крупнее меня был. В общем – избил Вернон меня тогда знатно. Даже Дамблдора рассердил. Я в заблокированной области даже увидел, что он применил к Дурслям Круциатус – представляете?

Том и Северус переглянулись – они знали об этом случае, который в итоге помог им отыскать Гарри. Видимо, пришло время рассказать ему об этом. Ведь теперь, через несколько лет, Гарри будет не столь болезненно вспоминать о том случае с ужасными побоями.

А что представлять? Альбус очень жестокий, и он любит причинять боль. Просто он умеет скрывать свои пороки от посторонних, – почти безразлично произнес Северус, хотя поджатые губы говорили, что не так уж он и равнодушен.

В общем, я не смог в зонах Обливиэйта практически ничего восстановить, проверил только, чтобы к тем участкам не вели оборванные логические связи, которые могли бы в будущем вызвать конфликт и послужить причиной для помешательства. Пожалуй, это и все, что я там обнаружил. Возможно, что-то и пропустил, но времени перебирать память тетки по минутам у меня не было, поэтому я ориентировался при поиске вмешательств на эмоциональные всплески, – завершил свой краткий отчет Гарри.

Отлично. Том, пойдешь со мной? Работать с Верноном буду я, а ты поможешь быстрее отыскать временные интервалы, где Гарри проводил исправления у Петуньи. Все же нужно, чтобы было некое соответствие в их воспоминаниях – вдруг они когда-нибудь захотят об этом поговорить? – пояснил Северус свою просьбу. Хотя Том понимал – Северус, кроме всего, побаивается не удержаться, когда увидит в памяти Вернона то избиение Гарри, что чуть не стоило ему жизни.

А может – я все же сам справлюсь? Я уже отдохнул, – предложил Гарри.

Нет. Северус прав. Для тебя это слишком большая нагрузка. Не нужно переоценивать свои возможности. Я только наблюдал за твоей работой, поэтому вполне смогу помочь Северусу справиться с твоим дядюшкой. Вдвоем мы быстро вправим ему мозги, – чуть мстительно ухмыльнулся Том, посмотрев на Вернона, который сидел в этой же комнате, уткнувшись в телевизор и ничего не замечая вокруг себя.

Мне начинать тревожиться за адекватность Вернона после вашего вмешательства? – Гарри приподнял бровь, заметив странный взгляд Тома.

Не волнуйся, все будет в порядке. Хоть мне и хотелось бы оставить неприятный «подарочек», – успокаивая, Том все же не стал скрывать своих настоящих желаний.

Еще через сорок минут и Вернон Дурсль был отправлен в супружескую спальню для того, чтобы вскоре громогласно захрапеть под боком у спящей жены. Заглянув к Дадли, Гарри приказал и ему отправляться в постель. Прекращение действия подчиняющего зелья во время сна было идеальным вариантом для того, чтобы никто из Дурслей ничего неестественного не заподозрил.

На следующий день Гарри удостоился еще более пристальных, чем в начале лета, внимательных взглядов со стороны тетки, однако кардинально свое поведение она не поменяла. Лишь недоумение стало чаще мелькать в ее взгляде, и за столом во время обеда она вдруг сухо поинтересовалась, готов ли Гарри отправиться в школу, и не нужно ли ему еще что-то прикупить. Это было неожиданно, и вызвало у Гарри щемящее чувство утерянного шанса – вряд ли его любили бы в этом доме, но унижать уж точно не стали бы, если бы Дамблдор не настроил его родственников на определенную линию поведения. Вернон вел себя еще более равнодушно, практически игнорируя Гарри, казалось, его практически перестало раздражать его присутствие в доме, потому что он даже не обратил внимания, что «негодный мальчишка» вместе с ним смотрит телевизор. Дадли, как и его родители, не заметил ничего необычного в том, что накануне после чаепития они отправились спать, несмотря на ранний для этого час. Только Вернон с довольной улыбкой заявил, что Петунья – прекрасная хозяйка, и ее пирог оказался столь сытным, что они не смогли себе отказать в отдыхе после его смакования.