Текст книги "Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса (СИ)"
Автор книги: Рада Девил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 171 страниц)
Поттер скривился и подвел глаза к небу, отрицательно качая головой, давая понять, что настойчивость Хагрида бесполезна. Он перебросил с руки в руку свою новенькую сумку, любуясь ею.
– Ну что, идем дальше по магазинам? А то уже вечер скоро, – пригласил он пригорюнившегося после очередного отказа Хагрида.
========== Глава 7 ==========
Первой по пути попалась аптека некоего мистера Малпеппера, как гласила вывеска.
– Ты это… Гарри, ты сам туда иди, – Хагрид мотнул головой в сторону стеклянной двери в аптеку. – Неровен час расколочу там что-нибудь. Мне и с мадам Малкин хлопот хватило, – это уже было сказано вполголоса.
В аптеке находился всего один посетитель, что-то выискивающий в большой коробке, стоящей на стеклянном прилавке. Никто здесь долго не задерживался, стараясь справиться со своими покупками как можно быстрее. И не мудрено, запах в помещении стоял преотвратительный. Мало того, что у двери расположилась бочка, в которой, судя по табличке, копошились флобберчерви, так рядом примостилась корзина с чем-то красным и противным на вид, похожим на потроха, словно ее стянули у мясника. И это помимо еще сотни других не очень приятно пахнущих ингредиентов, выставленных на продажу.
– Печень дракона, – прочитал тихонько Гарри. – Фуу.
– Первый курс, молодой человек? – окликнул его аптекарь из-за прилавка.
И тут посетитель повернулся, будто интересовался, кто там вошел. Поттер чуть не подскочил от радости, увидев Снейпа. Он еле сдержался, чтобы не броситься к нему. Вот ведь оно как – с Караняксом и Хагридом он чувствует себя взрослым, внимательно следит за своими словами и поведением, просчитывая, что сказать, а о чем не следует даже заикаться. А стоило увидеть Северуса и сразу же захотелось усесться с ним рядом, прижавшись к боку, и слушать его рассказы. С ним не нужно задумываться, можно просто быть самим собой.
– Да, я поступаю в Хогвартс, мистер Малпеппер. Мне нужно…
– Вам нужно все то же самое, что и остальным первокурсникам, я полагаю? – уточнил аптекарь.
– Да, сэр.
Гарри смотрел, как Снейп равнодушным взглядом окинул его, словно не узнал, насмешливо скривил губы и снова вернулся к своему занятию. Это было так непривычно, так неправильно, что у Поттера кольнуло сердце, и в носу защипало, предвещая непрошеные слезы. Но он сдержался. Он понимал, что так нужно, но безразличие Северуса его шокировало. А ведь его предупреждали – в школе тоже придется притворяться, что они незнакомы. Вот как, оказывается, это будет – неприятно, обидно и даже немного больно. Пока Гарри дожидался, чтобы ему собрали все необходимое, Снейп, по-видимому, нашел то, что ему требовалось и, заплатив за покупку, направился к выходу. Только когда он подошел совсем близко, Поттер увидел, что в глазах Северуса, обращенных к нему, светится понимание и доброе участие. Гарри воспрянул духом. Раз рядом Снейп, значит и Том где-то здесь поблизости.
Покупка котла прошла мирно и без всяких приключений. Хозяин магазина, торгующего котлами, вынес свой товар на улицу, упростив этим задачу многим покупателям. Особенно таким, как Хагрид, для которого перемещение в маленьких лавочках с узкими проходами между рядами товара представляло весьма непростое испытание.
Возле магазинчика канцелярских принадлежностей они снова столкнулись с шумным семейством Уизли, с которым был знаком Хагрид. Невысокая полноватая женщина пыталась уследить за своим четырьмя сыновьями. Она одновременно выговаривала двоим близнецам за какое-то хулиганство, самому старшему втолковывала, что дешевый пергамент ничем не хуже дорогого и при этом крепко удерживала за руку самого младшего, лениво вырывавшегося из стального захвата матери.
– Так как, Гарри, познакомишься с…
– Хагрид, давай попозже, хорошо? Нам осталось совсем немного. Я быстро, – с этими словами Поттер шустро пробежал мимо рыжего семейства в магазин. Он через окно видел, что Хагрид таки вступил в разговор с миссис Уизли. Гарри выбрал все необходимое и расплатился за покупку, но еще немного задержался в магазине, выйдя только тогда, когда Уизли решились зайти внутрь. Разминувшись с ними прямо в дверях, Поттер не дал Хагриду ничего сказать и потащил его прочь, расспрашивая, где можно купить волшебную палочку.
– Самые лучшие палочки продает мистер Олливандер, – непререкаемым тоном заявил Хагрид. Затем вдруг остановился и хлопнул себя по лбу, словно вдруг вспомнил что-то очень важное. – Гарри, а у тебя ведь день рождения был. Давай мы тебе сначала подарок купим.
– Это не обязательно, Хагрид, – Поттера даже смутило такое предложение. Он весь день вел себя не очень учтиво, а ему еще и подарок собираются купить за это.
– Знамо дело, не обязательно. Только Альбус говорил, что твои родственники не очень тебя подарками баловали, так что пошли, – Хагрид взял Гарри за плечо и подтолкнул к зоомагазину. – Мы тебе сейчас сову купим. От нее польза будет. Письма сможешь друзьям писать, а сова их относить будет.
– Каким друзьям, Хагрид? У меня нет друзей, – Поттер горько усмехнулся.
– Будут. Вот в школе и познакомишься.
– Так если они будут в школе, зачем им письма писать? Я им сам все смогу сказать, – недоверчиво качал головой Гарри.
– На каникулах писать будешь, – не сдавался Хагрид.
– Тетя Петунья не позволит держать мне сову, – выдвинул свой контраргумент Поттер.
– Профессор Дамблдор сказал… В общем, он все устроит, все будет путем, Гарри. Заходи, – колокольчик на двери противно звякнул, оповещая хозяина лавки об их приходе. – Гляди, какие красавицы, – Хагрид обвел рукой вокруг себя.
В магазине пахло птичьим пометом, от летающих в воздухе перьев хотелось чихать, а крик и клекот птиц был столь громким, что приходилось повышать голос, чтобы переговариваться. Но, несомненно, совы были симпатичными. Только вот Поттер хотел, чтобы они и дальше оставались в своих клетках в этом магазине. Том предупредил Гарри не принимать никаких подарков, чтобы потом не пришлось разбираться с неожиданными сюрпризами. А тут в словах Хагрида проскочило, что в деле с подарком, по-видимому, замешан Дамблдор, «заботливый» опекун Поттера. Пока Гарри обдумывал ситуацию, за прилавком уже велась беседа, которая вовремя привлекла его внимание.
– Так какую сову вы посоветуете на подарок? – Поттеру показалось, что Хагрид подмигнул продавцу.
– Смотря кому в подарок?
– Мистеру Гарри Поттеру, – Хагрид повернулся к Гарри, демонстрируя его продавцу сов.
– Вот эта подойдет лучше всего, – с ближней полки была снята клетка с белоснежной совой. Создавалось впечатление, что она была заранее приготовлена и только ожидала, когда за ней придут. По крайней мере, Гарри именно так показалось, когда продавец как-то уж больно суетливо и поспешно поставил клетку на прилавок.
Поттер расстроенно поглядел на сову и отвернулся. Она действительно была очень красивой. Но от подарка все равно придется отказаться. Только вот как это сделать? Тем временем Хагрид расплатился, и до Гарри донеслись странные слова продавца:
– Только не забудьте, пока мальчик не даст птице кличку, клетку открывать нельзя. Ни в коем случае. На ней особые чары. Сам Дамбл… ну, вы поняли, он сам зачаровывал сову. И предупредил… не открывать… пока не будет имени, которое привяжет ее к Гарри. Не то улетит.
– Гарри улетит? – Хагрид недоуменно смотрел на продавца.
– Сова улетит, – сквозь зубы поправил его продавец.
«Вот и решение», – мысленно ухмыльнулся Поттер. Жаль, конечно. Сова изумительная, редкой для этих мест окраски. Решив не откладывать на потом то, что можно сделать прямо сейчас, Гарри с кислой миной, вполне соответствующей его отношению к настойчивости Хагрида, принял клетку с совой. Он воспитанно поблагодарил за подарок, тем временем внимательно осматривая защелку на клетке.
На выходе из магазина сов Поттера ждал сюрприз в виде семьи Уизли, разглядывающей в витрине соседней лавки какое-то тряпье. Не успел Гарри расстроиться от вида расцветающей улыбки на лице Хагрида, заприметившего их, как столкнулся с хитрым взглядом серых глаз Драко Малфоя, идущего следом за матерью со стороны магазина волшебных палочек, куда пока так и не дошли они с Хагридом. Поттер, недолго думая, указал Малфою глазами на клетку с совой, а затем резко перевел взгляд на небо. Надеясь, что Драко его понял, Гарри незаметно открыл дверцу клетки и со вздохом направился следом за Хагридом.
Через несколько секунд мир вокруг Поттера завертелся со скоростью карусели. Драко, до этого важно вышагивавший следом за мамой, вдруг решил побегать. И надо же такому случиться, на его пути оказался Поттер с клеткой, в которой белая сова уже присматривалась к открытой дверце. Клетка, в которую совсем-совсем случайно врезался Драко Малфой, вывалилась из рук Гарри и покатилась по мостовой так резво, словно ее специально швырнули. Драко, поняв, что натворил, остановился и стал неискренне извиняться перед Поттером, почему-то оказавшись между ним и клеткой. Сова в катящейся клетке ухала на всю улицу. Хагрид оглянулся и, увидев, что случилось, побежал за клеткой. Шум вызвал интерес близнецов Уизли. Они переглянулись, и один из них что-то швырнул под ноги Хагриду. Это «что-то» бабахнуло так громко, что привлекло внимание всех вокруг, заставив любителей бесплатных развлечений направиться прямиком к месту происшествия.
Поттер и Малфой уже стояли рядом. Они спокойно и внимательно следили за тем, чем же кончится их попытка освободить сову. Миссис Малфой подошла к сыну, встав за его спиной и положив руку на плечо Драко, словно оберегая его. Она слегка улыбнулась Гарри, узнав в нем мальчика, которого видела раньше в лавке мадам Малкин. А тем временем Хагрид, неловко подпрыгнувший после громкого «бабах», испугавшего его, наступил на ногу миссис Уизли. Женщина взвыла от боли, попутно награждая подзатыльником сына, проделка которого не ушла от ее внимания. Сова, о которой на несколько секунд все позабыли, уже почти вылезла из клетки, когда Хагрид закричал, перекрывая своим голосом весь создавшийся гвалт:
– Да держите же сову!
Подходившие на шум любопытные волшебники под ноги не смотрели, а после его криков стали оглядываться по сторонам, выискивая птицу в воздухе. Поэтому нет ничего удивительного, что очередной башмак отправил клетку катиться дальше по мостовой, заставляя бедную сову цепляться за ее прутья лапами и клювом, в надежде избежать беды. Зеваки так и не обратили внимания на клетку, смыкая свои ряды вокруг все еще причитающей миссис Уизли. Но это Хагрида не остановило. Он, размахивая руками и продолжая причитать: «Как же так!» – пытался пробраться к клетке с совой.
Поттер уже не видел, что там случилось с несчастной птицей, потому что толпа перекрыла ему весь обзор. Он досадливо фыркнул, и хотел, уже было, направиться за Хагридом, когда над головами волшебников взлетела белоснежная сова, сделав над улицей небольшой круг, она скрылась за ближайшим домом. Поттер облегченно вздохнул, переглянувшись с Драко, который тоже заметно расслабился после того, как увидел птицу живой и, по-видимому, не слишком пострадавшей.
– Изобретательно. Только птичку жалко, – услышал Гарри за спиной тихий неизвестный мужской голос с такими знакомыми интонациями, что ему и оборачиваться было не нужно. Он знал, что позади него стоит Риддл под оборотным зельем. Поттер довольно улыбнулся.
– Спасибо, Драко, – прошептал он на ухо, собравшемуся уходить Малфою.
– Сочтемся в школе, – ухмыльнулся тот в ответ и послушно отправился следом за мамой.
– Гарри, как же так? – подошел Хагрид, держа в руках помятую клетку. – Не зря я от тебя отгонял Малфоя.
– Ты знаешь того мальчика, который случайно выбил у меня из рук клетку? – Поттер сделал удивленные глаза.
– Да кто его не знает. Нет, его-то я не знаю, а вот папашку его знают все. Тот еще жук. Да тебе этого не надобно. Мал еще. Что же делать с подарком будем? Другую сову купить, али как? – Хагрид чесал подбородок, заставляя бороду топорщиться. – Такой другой нету. Одна она была.
Поттер хотел сказать, что в магазине, по крайней мере, еще с полсотни сов, но не стал провоцировать Хагрида.
– Не переживай. Я даже рад, что сова теперь на свободе. Это же был мой подарок, так что… – дальше слова у Гарри закончились. Он хотел сказать, что волен с ним делать, что захочет, но побоялся показаться неблагодарным и обидеть Хагрида. – Пойдем покупать мне волшебную палочку.
Уже подходя к магазину, Поттер заметил, как в его дверь вошел Снейп, а следом за ним мужчина в синей поношенной мантии. Это говорило о том, что Северус и Том все время были где-то рядом, незримо защищая его от неожиданностей. От такой мысли на сердце Гарри стало тепло и радостно, он даже улыбнулся, что было замечено Хагридом.
– Я тоже радовался, когда мне покупали волшебную палочку, – мечтательно произнес он, открыв дверь в лавку и пропуская впереди себя Поттера.
В небольшом помещении магазина было сумрачно, пахло пылью, и все разговаривали почти шепотом, как в музее. От прилавка отошел мужчина, сопровождавший мальчика – ровесника Гарри, который гордо нес перед собой продолговатую коробочку, наверное, с только что купленной волшебной палочкой. В дальнем углу женщина в чем-то убеждала сморщенного старичка, все время тыча пальцем в сторону шкафа за прилавком, заполненного сотнями коробочек. Невысокий невзрачный мужчина листал какую-то книгу на специальной подставке. Поттер подумал, что это может быть каталог волшебных палочек. Но он мог и ошибаться. А вот в личности этого мужчины Гарри не сомневался, он и сам не мог бы объяснить, как это выходит, но он чувствовал, что это был Том. Скорее всего, таким образом проявлялась связь учитель-ученик, а, возможно, и не только это.
– Мистер Снейп, вы уже выполнили мой заказ? Как мило с вашей стороны, – седой продавец, видимо мистер Олливандер, улыбался Северусу. Тот же оглянулся и, завидев Поттера, слегка скривился.
– Гаррик, я выполнил ваш заказ. Думаю, – Снейп еще раз глянул на Гарри и Хагрида, – вам стоит не томить потенциального покупателя, затем решим все наши вопросы.
– Хорошо. Молодой человек… О! Мистер Поттер.
Гарри недовольно скривился, почти так же, как несколько секунд назад это сделал Снейп.
– Добрый день, сэр. Откуда вы меня знаете?
– Тебя знают все, Гарри. Я еще помню, как твоя мама пришла ко мне за своей первой волшебной палочкой.
– А что? Она не один раз к вам приходила? – поинтересовался Поттер.
– Один раз. А почему ты решил, что это было…
– Вы сказали «за своей первой палочкой». Обычно это подразумевает, что была еще, как минимум, вторая волшебная палочка. Сэр, скоро стемнеет, а мне далеко добираться домой. Не могли бы вы продать мне то, за чем я пришел? – Гарри устал за день и хотел побыстрее справиться с покупкой, а не выслушивать воспоминания неизвестного ему человека. Даже если они касались его мамы.
– Конечно, конечно.
Мистер Олливандер измерил Гарри со всех сторон не хуже, чем это сделала портниха мадам Малкин. Затем Поттеру пришлось выслушивать о том, что палочка сама выбирает хозяина, что привело к целой горе этих магических артефактов на столе продавца, которыми нужно было по очереди взмахивать, чтобы определить подходящую. Гарри время от времени поглядывал в сторону Северуса и Тома, терпеливо ждущих окончания процедуры.
– Мистер Поттер, вы необычный покупатель, – сделал вывод Олливандер, унося очередную охапку не подошедших волшебных палочек.
– Это было ясно, когда я только вошел в магазин. Раз я такая известность, то это уже говорит о моей особенности, – устало прошептал Гарри и поймал на себе теплый озорной взгляд Тома, что его неплохо подбодрило.
– Вот. Попробуйте эту, – Олливандер вынес из задней комнаты магазина только одну коробочку с волшебной палочкой. – Возможно, если я верно догадался, эта вам подойдет, – и он оказался прав.
Стоило Поттеру взять ее в руки, как палочка ожила, стала теплой и даже какой-то родной, как показалось Гарри. Он взмахнул ею, и из кончика палочки потянулся шлейф из красных и золотых искр.
– Она, – выдохнул Гарри.
– Она, – согласился Олливандер. – Остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, – озвучил он характеристики палочки, укладывая ее в коробку. – А вы знаете, мистер Поттер, что сестра этой палочки, в которой сердцевина из пера именно того же феникса, что и в этой, оставила вам столь знаменитый шрам? – Олливандер потянулся рукой ко лбу отшатнувшегося в сторону Гарри.
– И что в этом такого? Это что-то должно означать?
– Тот феникс дал только два пера. Так что это обязательно что-то должно значить. Хозяин той палочки был великим колдуном. Темным и злым, но великим. Думаю, нам следует и от вас ожидать чего-то необычного.
– Вы так уверены, что тот феникс больше не терял перьев? Вы с ним знакомы? С фениксом? – Поттер решил прервать странные речи хозяина лавки. Они были ему неприятны.
– Знаком. И ты скоро с ним познакомишься, я так думаю. Правда, профессор Снейп? – Олливандер зачем-то решил втянуть в разговор Северуса.
Гарри видел, как напряглись и Снейп, и Риддл, когда узнали, из чего сделана его палочка. Так что ему еще предстоит их хорошенько расспросить, что же в ней такого замечательного.
– Не знаю, Гаррик. Директор Дамблдор не имеет привычки ходить со своим фениксом на плече. Но, возможно, мистеру Поттеру и повезет познакомиться с его фамильяром, – Северус задумчиво смотрел на Гарри.
– Спасибо, мистер Олливандер, за рассказ. Сколько я вам должен за волшебную палочку?
– Семь галлеонов, мистер Поттер. Всего хорошего вам. Учитесь хорошо, – попрощался с Гарри мистер Олливандер.
После недолгого молчания по пути к «Дырявому Котлу» Гарри не выдержал:
– Что он хотел этим сказать? Мистер Олливандер? Что я тоже стану злым колдуном?
– Нет. Нет, Гарри! Он так не думал. Мистер Олливандер предположил, что ты станешь сильным и умелым колдуном. Ты же не можешь стать плохим. Ты же герой! А герои всегда добрые, – успокаивал его Хагрид.
– Добрые? Но герои тоже убивают. Разве добрые люди могут быть убийцами? – Поттер решил поднять себе немного настроение, втягивая Хагрида в бесполезную дискуссию.
– Ну, дык, они же плохих убивают.
– Да какая разница? Нас в школе учили, что убивать – это плохо, что это преступление, – Гарри мысленно ухмылялся. – Вот ты говоришь, что я в детстве победил вашего злого колдуна. Я убил его. Так как я могу быть хорошим и добрым, если мне на каждом шагу напоминают о моем преступлении? Еще и пальцами в лоб тычут. И все вокруг знают больше моего обо мне. А ведь у того колдуна, которого я убил, были, наверное, родственники. Уж они-то меня героем не считают. Я в этом уверен, – продолжал развивать свою мысль Поттер.
– Ты это… Гарри, директор Дамблдор тебе все объяснит. А я знаю, что ты герой. Ты спас всех от Сам-знаешь-кого. Вот он был злой, потому что убивал всех вокруг. А ты же только его убил, так что ты… – Хагрид чувствовал, что скоро окончательно запутается. Он пошел на попятный: – А, может, директор прав, и не убивал ты его.
– Ага. Значит, одного убить – это хорошо? Ты сам-то себя слышишь? Ладно, – Гарри обреченно махнул рукой. – Может, и не убивал. Я же не помню. Маленький был. Все равно ничего уже нельзя изменить.
В пабе «Дырявый Котел» им пришлось задержаться на несколько минут, пока Хагрид опорожнит очередной стакан с дурнопахнущим напитком. Гарри слышал, как бармен назвал это пойло «лучшим в мире огневиски». По поводу запаха Поттер с ним поспорил бы, да и не только он.
На вокзале Паддингтон, куда через некоторое время они добрались, Гарри обратил внимание, что Хагрид взял только один билет до Литтл Уингинга.
– Ты, эта… Сам же доберешься домой? А то мне еще к Дамблдору надобно пойти отчитаться, что с тобой все хорошо, – Хагрид смотрел в сторону, пряча глаза.
– Доберусь, не маленький, – спокойно ответил Поттер. Он слышал, как бармен «Дырявого Котла» приглашал Хагрида сегодня вечером посидеть за стаканчиком того самого лучшего в мире огневиски – вспомнить молодость и замечательные времена. Тогда Поттеру показалось это странным, потому что днем по некоторым оговоркам Хагрида он понял, что времена его молодости были не такими уж безоблачными.
– Вот и хорошо. Держи, это билет домой, а это, – Хагрид протянул небольшой конверт, – билет на Хогвартс-экспресс. На первое сентября. Он отправляется с вокзала Кингс-Кросс. До встречи в школе, Гарри.
Поттер натянуто улыбнулся в ответ, садясь в вагон. Он помахал Хагриду рукой, выглядывая в окно, а через пару минут поезд повез его из Лондона.
========== Глава 8 ==========
Тем временем в Певерелл-мэноре Северус слегка раздраженно ходил взад-вперед по гостиной. Тогда как Том, уютно устроившись в кресле со стаканом виски, пытался догадаться, что именно из событий сегодняшнего дня вызвало такую реакцию его партнера. Наконец Снейп остановился и уставился на Риддла обвиняющим взглядом.
– Ты давал Гарри свою волшебную палочку для колдовства, – безапелляционно заявил он. – Я же просил заниматься с ним только беспалочковой магией.
– С чего ты сделал такие выводы? И – нет. Я не давал ему свою волшебную палочку, – Том с удовольствием смотрел на удивленное лицо Снейпа. – Уточню, что и сам Гарри мою палочку не брал.
– Не давал? Я предполагал, что его магия каким-то образом настроилась на твою палочку, поэтому выбрала себе инструмент с такой же сердцевиной. Мы-то знаем, что не волшебная палочка выбирает себе хозяина, чтобы там ни говорил Олливандер, а магия волшебника выбирает себе артефакт. Тогда я не понимаю, почему у него волшебная палочка...
– С пером того же феникса? – продолжил его слова Том. – Я тоже в замешательстве. Может, это просто случайность?
– Случайность? С фениксом Дамблдора? Олливандер не врал – только два пера своего феникса ему в разное время дал Дамблдор. Гаррику нет нужды обманывать ни Поттера, ни меня. Сегодня в нашем дальнейшем разговоре он опять упоминал эту странность. Только вот что интересно. В первый раз Олливандер получил перо очень давно, когда Дамблдор еще не был директором, как ты понимаешь. Иначе ты не смог бы в одиннадцать лет купить эту волшебную палочку, – Снейп кивнул на тисовую палочку в руках Риддла, рассматривающего ее так, словно видел впервые.
– Да я, по правде говоря, только сегодня узнал, что сердцевина моей волшебной палочки изготовлена из пера именно директорского феникса Фоукса. Я темный маг, а у моей палочки сердце из частицы одного из самых светлых волшебных существ. Было бы это перо черного феникса, я бы еще понял. Меня всегда занимало это, казалось бы, нелепое несоответствие, – Том все еще задумчиво крутил в руках свою палочку. – Может, преувеличено такое уж светлое начало у огненных фениксов?
– Том, ты уже давно взрослый мальчик и должен понимать, что нет абсолютной тьмы, так же, как нет и абсолютного света. И при чем здесь материал, из которого изготовлена волшебная палочка, к тому, кто ею владеет? Я нигде не видел списка неприемлемых для темных колдунов материалов для создания их магического инструмента, – Снейп достал свою волшебную палочку и помахал ею в воздухе.
– Черное дерево, сердечная жила дракона, – прокомментировал Риддл. – А у меня – тис и перо огненного или красного, если угодно, феникса.
– И что с этого?
– Думаю, если мы поймем, почему у меня такая необычная палочка, то поймем – почему у Гарри оказалась ее сестра, как сказал Олливандер. И не зови его Гарриком в моем присутствии. Тоже еще, нашел себе друга.
– Олливандера зовут Гаррик. Я уже несколько лет помогаю ему с очень редкими зельями, используемыми для изготовления волшебных палочек. Заметь, рецепты этих зелий являются собственностью его семьи. Ты представляешь уровень доверия?..
– Стоп. Вот то, что нужно. Уровень доверия. Точно. Сев, ты не подвергнешь опасности этот самый уровень доверия со стороны Олливандера, если поинтересуешься, какого драккла он изготовил такую странную палочку? – Том снова помахал своей волшебной палочкой перед глазами.
– Почему ты считаешь ее странной? Не пойму. Но при случае спрошу Гар... Олливандера об этом, – Снейп усмехнулся. Его забавляла необычная ревность Тома ко всем, кто удостаивался доброго отношения и фамильярного обращения от Северуса. Исключением был только Дамблдор. Его имя в разговоре всегда ассоциировалось с не очень приятными, а временами и ужасными поступками, значащимися за этим магом. – Кстати, он сказал, что получил первое перо от Дамблдора, так сказать, в обмен на некоторые сведения. Не секретные, но... Он не уточнял, – Северус неопределенно помахал рукой. – Только вот откуда перо взялось у Альбуса, он не знает.
– Фоукс появился у Дамблдора после того, как я окончил Хогвартс. Где-то в то время, когда его признали Великим волшебником. По крайней мере, раньше я об этом фениксе ничего не знал и не слышал. Как тогда Дамблдор мог принести перо Олливандеру? Либо он скрывал ото всех своего волшебного питомца, либо Фоукс тогда ему еще не принадлежал. Почему мне кажется это таким важным? Северус, ты же знаешь, что интуиция меня очень редко подводит? Поговори при случае с Олливандером. Но только так, чтобы это не выглядело... – Риддл сделал паузу, подбирая слово. – Чтобы он не заметил твоей заинтересованности. Не думаю, что к нашим расследованиям стоит привлекать чье-то внимание. Поговори с ним. Вдруг что-то выяснишь. Следует, пожалуй, узнать, когда он получил второе перо феникса, которое пошло на сердцевину для волшебной палочки Гарри. Все, хватит об этом. Лучше скажи, как тебе понравилось представление с совой, устроенное нашим примерным мальчиком на пару с внуком Абраксаса. Было бы неплохо, если бы они подружились. Воспитанные и разумные друзья Гарри не помешают. Малфои всегда были опорой для нашего движения. Древний и уважаемый магический род. Очень сильный и умеющий отстаивать свои права.
– Ты так считаешь? Я говорю об их вероятной дружбе. Хотя ты, возможно, и прав. Малфой сейчас занимает далеко не последнее место в Министерстве Магии, являясь консультантом в нескольких его отделах. И за последние годы он помог устроиться на теплые местечки нескольким нашим, – Северус увидел скептически приподнятую бровь партнера и поправил сам себя: – бывшим нашим. Может быть, «бывшим». Том, мне сложно сказать, что бродит в головах членов нашего общества. Люциус всегда был честолюбив и жаден до власти. Но вместе с тем, он уважает законы магического мира, истинные его законы, а не придуманные пришлыми недоумками.
– Если предположить, что сын Люциуса хоть немного пошел в него, то это будет весьма полезное знакомство для Гарри. Хитрость и изворотливость не такие уж и плохие качества, как трубит об этом Великий и Светлый. Вспомни. Дамблдор добился заключения в Азкабан некоторых наших сторонников по сфабрикованным делам. После случая с Поттерами в Годриковой Лощине, он так заморочил всем мозги, что и Министерство, и Визенгамот чуть ли не с радостью плясали под его дудку. Для этих стервятников в фиолетовых мантиях, что постоянно заседают в Визенгамоте, было достаточно всего лишь наличия на предплечье нашего знака оповещения для того, чтобы отправить главу древнего рода на пожизненное заключение в Азкабан. Вот тогда-то Люциус и показал пример, подхваченный другими нашими соратниками, попавшими под арест. Он клялся самой Магией, что никогда по собственной воле и без принуждения не согласился бы на то, чтобы ему поставили Темную Метку. Когда магический откат не последовал после его клятвы, заседателям Визенгамота пришлось его отпустить, признав действующим под принуждением. И все потому, что они не хотели верить предыдущим жертвам Дамблдора, твердившим, что на руке у них никакая не Темная Метка, а только лишь древнее средство связи. Люциус клялся в отсутствии того, чего действительно не было. Это все равно, что поклясться, что никогда не был на луне. На Метку он бы не согласился, но на знак оповещения его согласие не вызывало сомнения. Хитер. Он спас жизнь и свободу себе и еще десяткам чистокровных магов. Дамблдор же перехитрил самого себя в вопросе с Темной Меткой. Это ведь была его идея заявить, что я клеймил своих сторонников, – Том бездумно крутил в руках стакан с остатками ароматного виски.
– О, да! Сколько потом домыслов ходило среди обывателей. Вплоть до того, что ты через эту метку мог всех наказывать, а еще отбирал магию у своих соратников, – Снейп, уже давно занявший место в кресле рядом с Томом, расслабляясь, вытянул ноги, довольно вздохнув. – А ведь всего-то нужно было почитать некоторые из твоих научных работ, которые в то время еще были доступны почти в любом книжном магазине. Это сейчас их все изъяли. Министерство передало все, что смогли отыскать, в Отдел тайн.
– Мои работы засекретили. Как думаешь, мне нужно гордиться этим или сокрушаться? – Риддл лукаво посматривал на Северуса.
– Гордиться. Однозначно. И сокрушаться из-за того, что сотни магов не имеют возможности приобщиться к мудрости твоих научных работ. Знак, – Снейп приподнял рукав мантии на левой руке, рассматривая жутковатую картинку. – Его ведь придумал Слизерин, насколько я помню?
– Да. Поэтому и само заклинание составлено и произносится на серпентарго. Он придумал его для связи со своими друзьями, когда исследовал болота на севере от Лондона. Учитывая опасность тех мест, маги предпочитали быть уверенными, что при необходимости они в любой момент смогут позвать друзей на помощь. После своих изысканий Слизерин дезактивировал знак, убрав его с рук колдунов, участвовавших в экспедиции. Именно для таких же целей и мы его применяли, – пожал плечами Том, будто удивляясь, как можно было предполагать что-то другое, глядя на знак? – Дамблдор воспользовался половиной правды, чтобы его ложь не выглядела слишком наглой. Собственно, как и все его теории, используемые для затуманивания умов. Я был единственным, кто среди всех наших сторонников знал серпентарго, поэтому только я мог поставить этот знак на руку всем желающим вступить в круг взаимопомощи.
– Я все еще помню, зачем это было сделано, Том. И все, кто носит этот знак, тоже помнят. Мы им не пользуемся уже много лет, но не забыли, для чего согласились на такую «красоту». Если кому-либо была нужна подмога, он произносил простенькое заклинание, направляя магию через свою волшебную палочку в знак. После чего все остальные, ощутив нагревание картинки, могли прибыть к нему, где бы он не находился, если только туда можно было аппарировать. Знак сам задавал направление перемещения. По крайней мере, он переносил нас в самое наиболее близкое место к нуждающемуся в нашем присутствии. Мы со временем даже научились по самому вызову определять, кому именно нужна помощь. Скорее всего, это было из-за индивидуальности потоков магии у каждого отдельного волшебника, – Северус поправил рукав. – Ты ведь не зря начал этот вечер воспоминаний? Решил рассказать Гарри правду? Готовишься морально? – Снейп очень хорошо знал своего партнера, чтобы заметить, что того что-то сильно гложет.
