Текст книги "Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса (СИ)"

Автор книги: Рада Девил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 171 страниц)

– Ты хотел знать, где кухня? Сейчас покажу. Только и не надейся, что сможешь там крутиться в любое время. Кричер способен и половником в тебя запустить, если посчитает, что ты мешаешь ему готовить обед, – хмыкнул Грюм, спускаясь по лестнице, держась за перила. Деревянная нога причиняла ему особое неудобство при необходимости скакать по ступеням и стучала от этого раза в два громче, чем при обычной ходьбе.

– Он это проделывал с вами, сэр? – полюбопытствовал Гарри, почему-то будучи твердо уверенным, что с ним Кричер такого себе не позволит.

– Бывало. Поначалу. Ты, если поесть захочешь, лучше вызови его и прикажи принести тебе, вместо того, чтобы отхватить поварешкой по лбу, – посоветовал Аластор, со вздохом облегчения отпуская поручень, спустившись на нижнюю площадку. – Нам туда, – указал он рукой в сторону камина, через который Поттер пришел в этот дом.

– А там что? – вправо уходил коридор, дальний конец которого терялся в сплошной темноте.

– Там выход на улицу. Входная дверь, – отмахнулся, как от чего-то неважного, Грюм.

– Я смогу выйти? – поинтересовался Гарри, не торопясь следовать за Грюмом в сторону кухни.

– Зачем? – Аластор остановился и удивленно посмотрел сначала на Поттера, затем в сторону выхода из дома.

– А разве я все каникулы буду сидеть взаперти? Или здесь есть парк при особняке? – Гарри увидел, как удивление во взгляде Грюма постепенно переплавляется в его понимание, что он явно не все предусмотрел, согласившись принять у себя в гостях Поттера.

– Я должен с тобой гулять? – вырвалось у Аластора до того, как он понял, о чем спрашивает.

– Вообще-то, я уже большой мальчик и могу сам погулять, – хмыкнул Гарри, – однако если вам так хочется… – он пожал плечами и направился по коридору в сторону двери. – Но вы мне так и не сказали – я смогу выйти или нет? Замки? Чары?

– Сможешь. Выйти сможешь… А вот вернуться… Блэк-хаус скрыт от магглов… – Грюм неосознанно пошел за Поттером.

– Ты опять приперся?!! А же сказала, чтобы твоего духу здесь не было! Пошел вон, нищий выродок! Не смей здесь ходить!

Поттер подпрыгнул от неожиданности и подался назад, услышав женские вопли. Волшебная палочка мгновенно оказалась у него в руках, а взглядом он шарил вокруг себя в поисках источника крика.

– Опять завелась, стерва! – Аластор не подбирал слов, но неосознанно приблизился к Поттеру, словно тому грозила опасность. – Заткнись! Мальчика испугала.

Гарри увидел, что Грюм смотрит на картину, висящую слева на стене. В сумерках коридора ее было не видно, пока занавеси, вероятно обычно закрывающие картину, не раздвинулись в стороны пошире, являя взору небольшую нишу с традиционным для магического мира говорящим портретом. Женщина, изображенная на нем, была не очень молодой, но выглядела ухоженной и лощенной, что сразу давало понять – перед вами не обычная ведьма, а как минимум наследница древнего магического рода. Пышное шелковое платье, в которое она была облачена, изобиловало украшениями из переливающихся всеми цветами радуги каменьев, даже на волшебном полотне выглядящих настоящими, веер, зажатый в руке, вздрагивал, выдавая ее неприкрытую злость, о чем говорил и решительный блеск глаз.

– Уже сюда притащил своих мальчиков? Кобель! – не осталась в долгу нарисованная женщина.

– Гарри, пошли отсюда. Покричит и перестанет, – досадно махнув рукой в сторону портрета, сказал Грюм. – Что с нее взять? Висит, приклеенная к стене…

– А… – Поттер выглянул из-за спины Аластора, ставшего между ним и картиной, разглядывая обладательницу командного голоса и сильных легких.

– Ребенок? Что ребенок делает в этом доме рядом с ужасом моих последних дней? Ты кто, дитя? – последние слова были сказаны вполне доброжелательно, правда, тоже довольно громко, словно все вокруг страдают тугоухостью.

– Я Гарри. Гарри Поттер, мадам, – представился Гарри, отходя в сторону от Грюма и зажигая Люмос на кончике своей палочки, чтобы нарисованная женщина могла его рассмотреть.

– Ты крестник моего Сириуса, – черты лица женщины смягчились, и при толике фантазии можно было даже рассмотреть на ее губах призрачную улыбку.

– Значит, вы леди Вальбурга? – Поттер вздрогнул, когда Грюм снова резко заступил ему обзор на портрет.

– Нечего ее слушать. Пойдем, Гарри, – он протянул руку, чтобы схватить Поттера за плечо, но тот проворно отступил на пару шагов назад.

– Убери от ребенка руки, образина! – снова завизжала женщина с портрета. – Да, милый, я леди Вальбурга. Ты прав.

Грюм развернулся лицом к картине и, наставив на нее волшебную палочку, зло просипел:

– Не закроешь рот, сожгу к Мордреду!

Однако леди Вальбурга Грюма не слушала, внимательно всматриваясь в Гарри, стоящего за его спиной. Когда в ее глазах засветилось знание чего-то недоступного обычным волшебникам, Поттер даже не мог сказать, но он остро почувствовал приступ паники, словно понял, что нарисованную женщину необходимо остановить во что бы то ни стало. И он, испуганно распахнув глаза, покачал головой, призывая ее молчать. Леди Вальбурга оказалась понятливой и мудрой женщиной. Удивление в ее взгляде сменилось любопытством, и она только и сказала:

– Приходи, малыш, если будет скучно. Поговорим, – затем перевела взгляд на все еще пышущего негодованием Грюма и гаркнула: – Пошел вон, нахлебник! – после чего взмахнула веером, и занавески сами по себе задернулись, отгораживая ее портрет от внешнего мира.

«Все страньше и страньше, – мелькнула в голове Поттера чудна̀я, где-то ранее услышанная фраза. – Не может же картинка колдовать? Тогда, как это занавески ее послушались?»

– Ты хотел кухню увидеть? – Грюм нависал над Гарри. В его лице не просматривалось ни капли доброжелательности. Однако это не остановило Поттера:

– Вы мне так и не объяснили, сэр. Я смогу выйти в город погулять? – Поттер указал на ставшую видимой в свете его Люмоса входную дверь.

– Нет. Не сможешь, – Грюм развернулся и направился показывать обещанную кухню.

– Вы хотите сказать, что я останусь без свежего воздуха в течение всех каникул? – Гарри не сдвинулся с места, ожидая ответа.

– Ты не можешь без меня никуда выходить, потому что не сможешь вернуться. Ты не найдешь этот дом, если выйдешь. На нем специальные чары ненаходимости, – уже более покладисто пояснил Аластор и добавил несколько неуверенно: – Наверное, не найдешь.

– То есть, вы будете меня регулярно выгуливать? Как собачку? – Поттер видел, что терпение Грюма уже было на исходе, поэтому решил немного отступить. – Ладно, показывайте мне кухню.

– Кричер подаст обед в восточной гостиной через полчаса, – заявил домовик официальным тоном, стоило только Аластору войти в кухню в сопровождении Поттера.

– Ты никогда не подавал обед в гостиной, – Грюм сверлил домовика своим настоящим глазом, тогда как искусственный вдруг решил изучить потолочные балки.

– Гостям принято накрывать стол в гостиной. Они же не прислуга, чтобы есть на кухне, – сказал, как отрезал, Кричер и, хитро ухмыльнувшись, вернулся к своим кастрюлям и сотейникам.

– А я, значит, прислуга, – тихо прошептал Грюм, злобно закусив губу и одарив домовика многообещающим, но одновременно и смиренным взглядом, словно понимал, что, сколько бы он ни злился, изменить ничего не сможет. – Гарри, ты помнишь, где восточная гостиная? – получив кивок в ответ, Аластор бросил: – Встретимся за обедом, – и ушел, громко стуча деревянным протезом по каменному полу.

Гарри постоял немного молча, а потом не удержался от вопроса:

– Кричер, зачем ты его дразнишь? Он ведь может…

– Ничего он не может, – буркнул по своей привычке домовик. – Хозяин Гарри волнуется за Кричера? – он хитро ухмыльнулся, от чего его лицо сморщилось еще сильнее, но, на удивление, не стало безобразным, а напротив выглядело озорным и лукавым.

– Если честно, я не совсем понимаю, что здесь происходит, – признался Гарри, присаживаясь на стульчик у стены.

– Хозяин Гарри понравился леди Вальбурге. Хозяйка будет рада поговорить с вами, когда этот уйдет из дома, – слова Кричера ничего не пояснили, но хотя бы дали надежду на то, что когда-то все, возможно, встанет на свои места.

Обед проходил в тишине, и только добравшись до десерта, Поттер решился на вопрос:

– Мистер Грюм, я все же хотел бы узнать, что меня ожидает на каникулах?

Аластор молчал несколько секунд, ковыряя ложечкой в печеном яблоке, затем отставил вазочку и решился на ответ:

– Гарри, я не мастак принимать гостей. Я работаю в Аврорате и провожу больше времени в Министерстве, чем дома. Так что, в основном тебе придется развлекать себя самому.

– И на праздники? – Поттер уже почти ликовал, но виду не подавал. Осталось только добиться возможности покидать дом, и каникулы можно будет считать терпимыми.

– Аврорат работает без выходных. Но у нас есть график дежурств. Так что у меня будет время, чтобы поболтать с тобой или сходить куда-нибудь, если ты захочешь, – пообещал Грюм, постепенно расслабляясь.

– Хорошо. У меня будут какие-либо обязанности на время проживания в этом доме? И вы еще не сказали мне о запретах, – подсказал Поттер, о чем ему еще хотелось бы быть предупрежденным.

– Какие обязанности? – Грюм на глазах преобразился, превращаясь в доброго и заботливого, чего Гарри от него никак не ожидал. – Ты же на каникулах! Так отдыхай! Ешь сладости, спи сколько захочешь, гуля… Ну, мы и с этим что-нибудь придумаем, – скомкано закончил он свою вдохновенную речь, слегка поубавив энтузиазм. Изображать приветливость ему оказалось сложно. – Ну, и запретов никаких особых не будет. Тебе нечего делать в моей комнате, все остальные помещения Блэк-хауса, которые я тебе показывал, в твоем распоряжении. Если что-нибудь нужно – зови Кричера. Он хоть и вредный ворчун, но дело свое знает. Полная свобода и почти никаких ограничений. Это же мечта, а не каникулы. Правда же? – Грюм внимательно смотрел на Гарри, видимо, надеялся увидеть проявление восторгов и оваций, но так их и не дождался. – Ну, вот… Если вопросов у тебя больше нет…

– Как нет? – Поттер сделал удивленный и слегка растерянный вид. – Я еще их даже не начинал задавать. У меня очень-очень много вопросов. Опекун сказал, что мы должны поближе познакомиться. А как же можно это сделать, если не задавать вопросы? Вы тоже спрашивайте о том, что вам интересно, сэр, – Гарри доел сладкое и сидел на стуле, развалившись, словно позабыл про этикет и правила приличия. Но, судя по отсутствию какой бы то ни было реакции со стороны Грюма, того не очень это напрягало, если он вообще заметил нарочито небрежное поведение Гарри.

– Ну, раз так, то можно пересесть на диван, – вздохнув, Аластор покосился в сторону названного предмета мебели, стоящего в дальнем конце гостиной, – или на кресла. Все же поудобней, чем за столом.

Гарри согласился с очевидным преимуществом и, бросив салфетку на край стола, отправился выяснять подробности странного брака своего крестного. Ведь обычным никто, будучи в здравом рассудке, этот брак не назовет, если хоть раз видел Сириуса Блэка или хотя бы его колдографию. О вкусах, конечно, не принято спорить, но Поттер не мог поверить, что два таких разных человека могли составить семейную пару. Блэк – молодой, весьма привлекательный и, судя по рассказам Снейпа, бесшабашный и очень активный. Грюм же производил впечатление человека, все время чего-то остерегающегося, нервного и даже где-то злобного. Одни только ответы портрету леди Вальбурги чего стоят. А ведь портрет – вещь, по сути, безобидная. Даже если он магический, и у его нарисованной хозяйки хорошо поставлен голос. Внешнее уродство Грюма, возможно, не так бросалось бы в глаза, если бы он его не подчеркивал своим поведением. Колючие недобрые взгляды, которые он не очень-то и скрывал, грубая, до циничности речь, и неуважение чужого мнения. Конечно же, с Поттером он старался быть более-менее приветливым, но получалось это у него не очень хорошо. В каждом его слове Гарри слышал раздражение и досаду на необходимость принимать у себя такого гостя. Возможно, кто-то другой ничего этого и не заметил бы, но жизнь у Дурслей с раннего детства приучила Поттера прислушиваться к интонациям голоса тетки и ее семейства. От того, насколько вовремя маленький Гарри мог определить в их голосах угрозу, зависело, насколько быстрее он успевал спрятаться, а, следовательно, и получал меньше тумаков. Так что наблюдения Гарри за Грюмом, пусть и не очень долгие, подтверждали мнение Тома, что их знакомство для чего-то понадобилось Дамблдору. Возможно, беседа что-нибудь прояснит, надеялся Гарри.

========== Глава 77 ==========

Разговор для Грюма был не очень приятным. Как он ни старался скрыть это, но по слегка прорывающемуся раздражению, по оговоркам и внезапным паузам, даже такой, не обладающий большим жизненным опытом слушатель, как Поттер, смог бы понять – Грюм не получает от их беседы ни малейшего удовольствия. Но, несмотря на четкое понимание ситуации, Гарри не собирался делать его жизнь легче. В конце концов, не он напрашивался сюда в гости. Так что теперь он пытался извлечь как можно больше выгоды из своего пребывания рядом с колдуном, которого при обычных условиях предпочел бы видеть погребенным в самой глубокой могиле. Гарри не считал себя жестоким, по собственному мнению, он был всего лишь справедливым.

Перво-наперво во время беседы был затронут вопрос о том, как же Сириус докатился до предательства? События, приведшие Блэка в Азкабан, были описаны Грюмом так же, как их подал Поттеру Дамблдор. Мелкие уточнения, каких не было в рассказе опекуна, все же не противоречили тому, что было рассказано ранее. Видимо, инструктаж проводился тщательный и серьезный, как решил Гарри, который по-прежнему не верил в абсурдность объяснений предательства Блэка. Он еще не знал, что именно, но все же что-то определенно было не так с ними.

– А вы уже тогда были женаты? – задал Поттер провокационный вопрос. Ему было интересно, почему Блэка шантажировали только смертью близких друзей, хотя было бы вполне логично угрожать убить любимого супруга.

– Эммм... Нет, Гарри. Мы не были женаты. Мы... Мы встречались и... Когда ты станешь взрослым, ты узнаешь, что происходит между...

– У вас был секс? Мистер Грюм, мне не пять лет. Я прекрасно понимаю, чем занимаются в постели любовники, – Поттер насмешливо ухмыльнулся. – И как они это делают, я тоже знаю.

– Ты? Но тебе же только... – опешил Грюм, пытаясь сообразить, говорит ли Поттер серьезно или специально пытается заставить его чувствовать неловкость.

– Я научился читать уже достаточно давно. Вы в курсе, что в библиотеке можно найти очень много любопытной литературы? – пояснил Гарри. – А вы что подумали? Что я уже имею подобный опыт? Фи-и-и, мистер Грюм, – он посмеивался, глядя, как лицо Аластора пошло бурыми пятнами. – Значит, вы были любовниками с крестным, когда он предал моих родителей, – Гарри не собирался сдаваться и продолжал настаивать, что считает Блэка единственно виновным в смерти Поттеров.

– Да, мы были любовниками, – оказалось не так просто произнести это при двенадцатилетнем парне, несмотря на то, что щепетильным Аластор никогда не был, скорее, его можно было назвать циником и грубияном. Но Поттер заставлял его все время быть в напряжении, стараться быть лучше... Что? Грюм, поймав себя на такой крамольной мысли, даже головой тряхнул, приводя мысли в привычный порядок.

– А как вы познакомились?

– Обычно познакомились. На рейде... То есть, во время операции по защите магглов от Упивающихся Смертью. Мы же с ним на одной стороне были, боролись против Волдеморта и его приспешников, – Грюм пожал плечами, словно его удивил вопрос, ответ на который был и так очевиден.

«Сухое объяснение, никакой романтики или воспоминаний о незабываемом моменте встречи. Словно и не о любимом супруге говорит, а так, о мимолетном знакомстве», – подумал Поттер, обратив внимание на то, что во время всего разговора Грюм ни разу не показал, что Блэк ему был дорог, и разговор шел так, словно он рассказывает об одном из своих сослуживцев.

– Так как же вышло, что вы поженились? В Азкабане, что ли? – Гарри заинтересовался таким поворотом событий.

– Нет. Блэ... Сириус тогда был еще в Министерстве, в следственной камере, – уточнил Грюм, задумчиво глядя на Поттера и стараясь понять, как так вышло, что мальчишка с такой ловкостью устроил ему допрос, что и отвертеться не выйдет? Дамблдор говорил, что Аластор сам будет решать, что рассказывать парню, а на поверку вышло, что никакой свободы выбора и нет. Не ответишь – Поттер не станет доверять. Много врать нельзя – это закон. Иначе заврешься так, что потом и сам запутаешься. А этот «дознаватель», скорее всего, на память не жаловался.

– И зачем же было вступать в брак, если он отправлялся в Азкабан на двадцать лет? И, кстати, почему он не получил тогда поцелуй дементора? Сотрудничество с Волдемортом, предательство, приведшее к смерти несколько человек, говорят, еще и убийство – все это ему вменяли в вину. И он ее признал, насколько я знаю, – Поттер видел, что разговор нужно сворачивать, иначе в очередной раз Грюм не поддастся и не станет отвечать на его вопросы.

– Визенгамот учел, что Блэка шантажировали. У него не было выхода. Это Альбус добился, чтобы ему заменили поцелуй на двадцать лет в Азкабане.

– А зачем же вы женились? – напомнил Гарри, решив, что на этом сегодня расспросы придется закончить.

– Я же сказал, что мы были любовниками, – в этот раз Грюм сделал ударение на определении их связи с Блэком, надеясь увидеть смущение на лице Поттера, но так и не дождался желаемой реакции. – Я уже тогда был на хорошем счету в Аврорате. Мы надеялись, что узаконивание наших отношений поможет добиться того, чтобы Блэ... Сириуса отдали мне на поруки. Но не вышло. Слишком уж много бед принесли Упивающиеся Смертью во главе с Волдемортом, и заседатели Визенгамота не захотели проявить снисхождение. Альбус едва сумел спасти ему жизнь, – Грюм немного помолчал и для лучшего впечатления решил добавить: – И то хорошо. Так я хоть смогу его дождаться.

– Вы так любите моего крестного, что готовы ждать двадцать лет? Вы герой, мистер Грюм. Надеюсь, брак с заключенным Азкабана не повлиял на вашу карьеру? У магглов вам предложили бы оставить работу.

– Слава Мерлину, мы не магглы, – хохотнул Грюм, впервые за день проявив искренние настоящие эмоции. Превосходство и, как показалось Гарри, толика брезгливости мелькнули в выражении глаз аврора, известного своей добротой и самоотверженностью в борьбе за равенство прав магглорожденных волшебников с чистокровными, такими, как и он сам.

Поттер после этого заявил, что он устал от разговоров и хотел бы немного отдохнуть за чтением книжки. А если быть точнее, он хотел обдумать все то, что услышал от Грюма, давая и ему возможность передохнуть перед очередными расспросами. Вечер прошел тихо. После ужина Гарри немного послушал о том, как хорошо быть аврором, затем Грюм научил его передавать сообщение через каминную сеть, предупредив, что камин открыт только для связи с Дамблдором. Вопрос о том, как отправить письма друзьям, заставил Грюма немного задуматься, но потом он пообещал, что отведет Поттера в ближайшее почтовое отделение магической связи, когда ему понадобится сова. Заодно дал слово подумать, как организовать Поттеру регулярные прогулки на свежем воздухе. Когда Гарри уходил в свою комнату, он ясно услышал за своей спиной облегченный вздох Грюма.

Традиционный общий обед преподавателей после отъезда студентов на каникулы, обычно служивший и своеобразным педсоветом, в этот раз вылился в бурное обсуждение вопроса о том, что же способны сделать профессора для того, чтобы как можно быстрее разобраться с причиной несчастных случаев. Всем хотелось, чтобы у них осталось-таки время для собственного отдыха.

– Я не могу пропустить Рождественский ужин с родителями, – жаловалась профессор рун. – Они и так нечасто меня видят. Если я не приеду – это их очень огорчит.

– Вы не имеете права лишать нас отпуска, – осторожно заметил Локхарт. После инцидента с Поттером директор снова пригласил его на беседу, где говорил очень нелицеприятные вещи и пригрозил выгнать из школы. Да не просто выгнать, а ославить на весь свет, опубликовав в «Пророке» статью о профессиональной непригодности Гилдероя.

– Вы правы – я не имею права. Поэтому я прошу у вас помощи. Иначе школу необходимо закрыть. И вам всем придется отправиться в бессрочный отпуск. Естественно, никто не станет платить вам зарплату, если Хогвартс закроют.

Двухчасовые дебаты привели к выработке некоего подобия соглашения, в большей или меньшей степени устроившего всех преподавателей. Решили для начала тщательно осмотреть всю школу. Уделить при этом особое внимание студенческим спальням. Никогда нельзя уверенно сказать, на что способны молодые волшебники. Планировалось справиться с этим до Рождества. Затем все отправятся на праздники и, если поиски не дадут результата, то вернутся в Хогвартс к третьему января. У них будет время еще что-нибудь придумать до возвращения студентов с каникул. Договорившись начать осмотр замка на следующий день с самого утра, преподаватели разошлись. Только деканы факультетов последовали за Дамблдором в его кабинет.

– Альбус, как ты мог скрывать от нас такое! – МакГонагалл, выслушав рассказ Дамблдора о том, что причиной несчастных случаев предположительно может оказаться василиск, была возмущена и испугана одновременно.

– Так вот зачем тебе понадобились мандрагоры, – профессор Спраут понимающе кивала, глядя на Снейпа. – Как я же забыла, что василиски умеют не только в камень обращать, но и по-особенному усыплять.

– Ты тоже знал об этом? – Минерва неверяще смотрела на Северуса. – Как ты допустил, чтобы дети оставались в школе, если предполагал, что здесь бродит этот монстр? Это ведь просто счастье, что у нас только один студент пострадал!

Снейпа упреки не взволновали. Он только криво усмехнулся и напомнил коллеге, что решения в этой школе принимает не он, переадресовав ее возмущения Дамблдору.

– Альбус, а как ты себе представляешь наши действия? Неужели ты рассчитываешь, что василиск сидит в одной из комнат Хогвартса с закрытыми глазами и ждет, пока мы его найдем и убьем? – Флитвик посчитал, что выяснять правомерность решений директора сейчас нет смысла. Его гораздо больше интересовало, что они могут сделать сейчас, когда задача, стоящая перед ними, получила некую определенность.

– Филиус, если бы я знал, что нужно сделать, то давно это сделал бы и без вашей помощи, – огрызнулся Дамблдор, не очень заботясь о подборе слов и интонации. – Я хочу услышать ваши соображения и предложения на этот счет.

– Отлично, – кивнул профессор Флитвик. Будучи деканом факультета Рейвенкло, где по определению учились самые умные студенты, он почему-то считал, что именно от него все ждут дельного предложения. И он его дал: – Школу необходимо закрыть. Весь персонал отправить по домам. Сообщить в Министерство, пусть направят сюда специалистов по борьбе с опасными волшебными существами. Все. Другого пути для решения этого вопроса я не вижу.

– Замечательно, Филиус, – по ядовитости произношения прозвучавшие слова Дамблдора могли сравниться лишь с манерой высказываний Снейпа. – Оставим учеников на второй год? И ты считаешь, что в следующем году мы сможем вернуть студентов в школу? Я больше, чем уверен, что половина из них сразу же переведется в другие школы. То, что в Британии мы единственная школа для волшебников, не отменяет возможности учиться в других странах. А уж о возврате домашнего обучения так и вовсе мечтают родители половины наших учеников. Мы столько лет добивались того, чтобы все юные волшебники магической Британии ходили в школу и имели одинаковое образование... И ты предлагаешь все это перечеркнуть? Вот так вот взять – и закрыть Хогвартс? Нет! Этого я допустить не могу! И запрещаю вам рассказывать кому бы то ни было о моих предположениях насчет василиска! – Дамблдор зло поджал губы, увидев насмешливый взгляд Снейпа, предупреждавшего его, что идея рассказать о змее всем педагогам может оказаться рискованной и провальной. Его прогнозы сбывались с катастрофической точностью. Сейчас информацию о василиске узнали только деканы – и вот какова оказалась реакция...

– Альбус, нельзя допустить, чтобы завтра наши коллеги начали обследовать замок, не представляя, что они ищут. Ты хочешь, чтобы появились новые жертвы? – МакГонагалл качала головой, не веря в то, что Дамблдор может допустить такое. – Ты же понимаешь, что наши профессора не готовы к такому испытанию.

– Ну почему же? У нас есть известный победитель монстров и ужасных волшебных существ. Профессор Локхарт... – договорить Снейпу не дали. Помона, несмотря на серьезность ситуации, хихикнула, как девчонка, Флитвик только дернул плечом, а Минерва разразилась очередным спичем:

– Северус, не передергивай. Гилдерой и блоху не способен победить! В этом уже все давно убедились. Нам нужен настоящий специалист.

– И где его взять? Из Китая выписать? Там еще содержат василисков, – Снейп сложил руки на груди, показывая, что готов выслушать любые предложения, но поддержит лишь толковое и конкретизированное.

– Зачем из Китая? – подала голос Спраут. – А если найти тех, кто занимался василисками здесь, у нас в Британии? Тогда, возможно, все можно будет решить гораздо проще.

– Думаешь, кто-то еще помнит секреты обхождения с василисками? – Дамблдор смотрел на декана факультета Хаффлпафф, профессора гербологии Помону Спраут и пытался понять, почему ему эта идея не пришла в голову? Тогда не нужно было бы рассказывать о своих предположениях ни Минерве, ни Флитвику... Неужели возраст начал влиять на его сообразительность и хватку... Промахи в последнее время стали одолевать его все чаще...

– Я думаю, что секреты рода должны были передавать из поколения в поколение, – подтвердила частыми кивками головой свое мнение Спраут. – Если это не запрещенная магия, которая в последнее время преследовалась Министерством, то вполне возможно, что нам повезет.

– Не хотелось бы привлекать никого постороннего... – директор задумался.

– Обратись к Молли Уизли, – посоветовал Снейп. Недавний разговор с Поттером и Томом навел его на такую мысль. – Она Пруэтт, а их семья когда-то занималась василисками. Вдруг она сможет помочь советом? Только возьми с нее обет неразглашения, – предупредил Северус. – Она слишком любит поболтать.

– Сегодня же наведаюсь в «Нору», – согласился с предложением Дамблдор. – Еще раз всех предупреждаю – никому ничего не рассказывайте без моего позволения. Не заставляйте и с вас брать обет неразглашения.

Семейство Уизли только уселось за стол, решив устроить праздничный ужин в честь прибывших на каникулы детей, когда в их доме появился Дамблдор. Молли насторожилась, но делать было нечего – директора пригласили за стол. Угостившись вместе со всеми незамысловатыми вкусностями, приготовленными миссис Уизли для своих детей, Дамблдор попросил Молли уделить ему несколько минут.

Меры, принятые директором для того, чтобы их не услышали, а затем и требование дать обет неразглашения заставили женщину стать еще осторожнее и внимательнее. Выслушав Дамблдора, Молли, несмотря на полученный весьма неслабый шок от его рассказа, задумалась на несколько минут, пытаясь сообразить, чем она смогла бы помочь.

– Альбус, такие знания передаются в нашем роду по мужской линии. Я знаю, что в Гринготтсе хранятся записи, которые доступны лишь главе рода Пруэтт. Я бы советовала обратиться к моему отцу. Он, думаю, смог бы помочь.

– Нет. Я не хочу привлекать никого постороннего. К тому же ты знаешь, что у меня с твоим отцом не очень гладкие отношения после гибели мальчиков, – Дамблдор имел в виду Гидеона и Фабиана – братьев Молли. – Не может такого быть, чтобы ты ничего не знала о том, как нужно обращаться с василиском. Ваш род в прошлом был поставщиком...

– В прошлом, Альбус, – прервала его Молли. – В далеком прошлом... К тому же к василиску имел доступ всегда только один член семьи, обычно глава рода. Он один знал секрет, как уберечься от взгляда и зубов этого существа. Это я знаю точно.

– А как же остальные? Они ведь могли пострадать? – удивился Дамблдор. Он никогда не интересовался этим вопросом. Раз василиски вымерли в Британии задолго до его рождения, то он считал, что не было смысла тратить время на поиск абсолютно ненужной информации. Даже знание о василиске, закрытом в Тайной комнате, не подвигло его на исследование этого вопроса, который он не считал приоритетным в своей жизни.

– Остальные? Нет. Никто из членов рода не мог пострадать. У всех были специально настроенные амулеты, предупреждающие о том, что василиск приближается, и они могли спрятаться. Постой... У Джинни сейчас мой амулет. Пока она дома... Сейчас... – ничего толком не объяснив, Молли ринулась из комнатки, служившей в семье кабинетом, где они с Дамблдором устроились для приватного разговора, не взяв с собой даже Артура.

Через несколько минут миссис Уизли показала директору незамысловатую подвеску на тонкой ленточке.

– Амулет сейчас настроился на Джинни, но я не позволю вам втягивать в свои поиски ребенка. Так что, придется вам самим с этим справляться. Этот артефакт защищает своего хозяина, но он предупредит и любого мага, которой будет держать его в руках. Альбус, вы ведь знаете, что родовые амулеты нельзя надевать? Будьте осторожны – здесь, – она взвесила на руке артефакт Пруэттов, – очень нехорошие чары для самозванцев. Однако в руках вы его можете держать безбоязненно. Джинни при приближении василиска, прежде всего, почувствовала бы панический страх, который бы увел ее подальше от змея. Но это не единственная реакция амулета на магическую сущность василисков. Он слегка нагревается и вибрирует. Это вы сможете почувствовать и не будучи хозяином амулета. Обнаружив существо, надеюсь, вы сможете его уничтожить. С вашей-то магической силой, – Молли с сожалением во взгляде передала артефакт в руки Дамблдору. – Альбус, я прошу вас, не потеряйте его и верните моей девочке побыстрее. У нее нет другой защиты, когда она далеко от меня.

Поблагодарив миссис Уизли за помощь, директор вернулся в Хогвартс, где срочно собрал деканов и сообщил им о появившейся возможности для того, чтобы заранее обнаружить приближение василиска. Решено было, чтобы ничего не рассказывать остальным педагогам, этой же ночью осмотреть часть замка и убедиться в том, что там безопасно. А утром отправить туда коллег, якобы на поиски. Не стоило вызывать их недоумение и подозрение, отменяя принятое ранее соглашение о тщательном осмотре здания. Василиск, как и змеи, придерживался обычно определенной территории для проживания и охоты. На предложение МакГонагалл – отправить остальных педагогов в отпуск, директор почти никак не отреагировал, лишь заметив, что нечего одним прохлаждаться тогда, когда другие будут рисковать своей жизнью.