Текст книги "Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса (СИ)"
Автор книги: Рада Девил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 120 (всего у книги 171 страниц)
Я не хотел, чтобы он о тебе плохо думал, – на удивление, слова Альбуса прозвучали правдиво. – Я же знал, что когда ты выйдешь из Азкабана, то вам с Гарри придется встретиться, – Дамблдор абсолютно не собирался сейчас объяснять Блэку, что ему просто нужно было уговорить Поттера согласиться на проведение каникул у Грюма. Глупая, по сути, была затея – Альбус это, конечно же, позже и сам понял. Но не признаваться же в собственных промахах.
Так что именно я должен утаить от Гарри? Ты же понимаешь, что после моего заявления в твоем кабинете, что я не знаком с Волдемортом, – Сириус заметил, как у Альбуса снова чуть дернулась щека, и он решил проверить свое подозрение, точно ли это была реакция на имя, – я не стану теперь говорить, что соврал тогда. Не собираюсь начинать знакомство с крестником со лжи, поэтому подтвержу, что Волдеморта не я привел в дом его родителей, – «Точно! Чем же тебе так имя Волдеморта не нравится?» – Сириус получал моральное удовольствие, когда Дамблдору было что-то не по нутру.
Не говори ничего о Питере, мы ведь не знаем, как там все было на самом деле. Не нужно давать мальчику повод еще раз ошибиться. Хватит того, что он тебя считал предателем. Не рождай в нем ненависть к еще одному другу его отца. Не стоит давать ему повод начать сомневаться в самом институте дружбы.
Ты просишь меня не говорить, что именно Питер был хранителем Фиделиуса? Почему ты сомневаешься в виновности Питера? Только он мог провести Волдеморта через охранные чары на доме Поттеров, – Сириус вспылил, показывая свой несговорчивый характер, который очень ярко начал проявляться после пребывания в Азкабане.
Сириус, мы этого не знаем. Темный Лорд мог воспользоваться черной магией, чтобы проникнуть в дом Поттеров. Ведь что-то же разрушило стену самого здания? – Дамблдора раздражало упрямство Сириуса, он уже даже подумывал о необходимости взять с него пару магических клятв, чтобы унять этот истинно блэковский темперамент, который он в свое время очень неплохо блокировал с помощью маггловского психологического кодирования. Этот способ великолепно подошел для управления юношами, которых нельзя было связать магическими обетами. – Не нужно говорить Гарри, что не ты был хранителем тайны Фиделиуса. Не настраивай мальчика против меня. Ты ведь клялся, что будешь поддерживать мои идеи, а я всегда утверждал, что у любого оступившегося должен быть второй шанс, не говоря уже о том, что голословно обвинять и вовсе недопустимо. Ты расспросил Питера о том, что случилось в доме Джеймса и Лили? Нет? – Дамблдор с удовольствием увидел, как притих Сириус, и в его глазах засветилась вина. – Ты накинулся на бедного Питера и убил его, даже не выяснив, виновен ли он в произошедшем? Сириус-Сириус, – Дамблдор осуждающе покачал головой, мысленно ликуя – его психологические установки оказались не подвластны даже влиянию дементоров, потому что они не были магическими. Даже частичный Обливиэйт, который пришлось применить к Сириусу после обряда бракосочетания, когда стало понятно, что он все же понял, какой ритуал был проведен, и тот практически разрушился после долгого соседства дементоров. Это было видно, когда Блэк все же вспомнил, каким путем его заманили в неравный магический брак – Грюм никак не мог считаться хорошей партией наследнику древнего рода хотя бы потому, что теперь у Сириуса нет надежды оставить роду законного наследника – а вот примет ли род бастарда, это еще неизвестно. Так рисковать и обрекать род на прерывание не стал бы даже такой свободолюбивый циник, как Сириус.
Возможно, я поторопился с выводами, – покорно согласился Сириус, который не мог понять, почему он признавал правоту Дамблдора, но абсолютно не чувствовал жалости к Питеру, который в таком случае, возможно, невинно пострадал.
Уже ничего, мальчик мой, изменить нельзя, но ты можешь хотя бы бездоказательно не пятнать память о своем погибшем друге Питере. Не рассказывай Гарри о том, кто был хранителем секрета. Скажи, что был не в себе, поэтому кинулся на Питера, решив, что это он привел Темного Лорда в дом Поттеров, – голос Дамблдора звучал странно – он слегка вибрировал и менял модуляцию. Сириусу хотелось поверить этим словам и подчиниться просьбе.
Хорошо, Альбус. Я сделаю, как ты хочешь, – покладистость Блэка разливалась бальзамом в душе Дамблдора.
Мне пора возвращаться в Хогвартс, мальчик мой. Значит, мы договорились, завтра Аластор встретит Гарри в Лондоне с поезда и приведет сюда на несколько дней, а потом переправит его к тете. Я надеюсь на твою сознательность, Сириус, – с такими словами Дамблдор покинул Блэк-хаус, будучи исключительно довольным своими достижениями в установлении надежного контакта с Сириусом.
========== Глава 144 ==========
Гарри рассказал друзьям о том, что Дамблдор позволил ему провести начало каникул с крестным, поэтому их не удивило появление Аластора Грюма на перроне платформы девять и три четверти в Лондоне. На вокзале, воспитанно поприветствовав встречавших их родителей, друзья приступили к традиционному уже прощанию, как обычно переросшему в легкие подначивания и уточнение планов на каникулы.
Встретимся у Драко, – Рон пожал Гарри руку и, наклонившись ближе к его лицу, шепнул на ухо: – Грюм нервничает, сердится и чего-то жутко боится, – на что Гарри ответил благодарной улыбкой. Слова Рона мало что объясняли ему, но призывали присмотреться к супругу крестного внимательнее.
Гермиона была немного расстроена, потому что снова не попадала в гости к Малфоям – ее родители приобрели какую-то жутко дорогущую путевку для отдыха на практически безлюдном острове. Гермиона не могла отказать соскучившимся папе и маме, которые мечтали побыть с ней пару недель наедине. Только когда Драко пообещал ей до конца лета устроить персональную экскурсию по своему поместью, она снова заулыбалась, почти серьезно уточнив, что ей будет достаточно экскурсии по библиотеке, чем вызвала дружный смех друзей.
Зато Рон, еще неделю назад получивший от мамы письмо с приглашением в гости для Драко, Гарри и Гермионы на конец июля, был доволен – все они уже пообещали обязательно приехать. У него имелись некоторые планы на дни их визита, и он очень надеялся, что друзья оценят сюрприз. Оставалось, правда, еще убедить маму, но Рон был уверен, что справится с этим.
Гарри, конечно, очень соскучился по Певерелл-мэнору, но он понимал, что этим летом ему предстоит провести там гораздо меньше времени, чем в прошлом году. Радовало лишь то, что Том теперь мог приходить в Хогвартс, где они частенько виделись в последние месяцы, поэтому Гарри, ввиду всех этих планов на каникулы, хотя бы не чувствовал себя ущемленным из-за недостатка общения с ним.
Грюм молча стоял в стороне и терпеливо ожидал, когда Поттер распрощается со своими друзьями. Он поражался тому, какой разношерстой оказалась компания Гарри: сын отвертевшегося от заключения в тюрьму Упивающегося, грязнокровая девчонка и пацан из нищего семейства неудачников и чудил. Но что можно было взять с мальчишки, выросшего среди магглов, учащегося на Слизерине и поощряемого Альбусом, у которого в последнее время тоже иногда явно были заметны умственные отклонения? Так рассуждал Грюм, рассматривая окружение Поттера. Когда Гарри наконец-то подошел к нему, давая понять, что готов отправиться к Блэку, Аластор только головой дернул, указывая в сторону аппарационной площадки. У него не было желания болтать попусту с мальчишкой, для чего-то так необходимым Альбусу, и которого стремится очаровать Блэк.
В последнее время Грюм с содроганием принимал сообщения от Дамблдора с просьбой о встрече, переживая, что тот начнет задавать неудобные вопросы, но еще больше его бесила манера Альбуса просить об услуге таким тоном и в такой формулировке, что в них явно проступали нотки приказа. Вот и на днях он просто-таки распорядился с таким же пренебрежением, каким отдают приказания домовикам, чтобы Аластор встретил Поттера с Хогвартс-экспресса и препроводил его к Блэку, а затем не спускал с мальчишки глаз и ни в коем случае не оставлял надолго наедине с Сириусом. И как Альбус себе это представляет? Даже если не брать во внимание особенность брачных уз, о которых Дамблдор не ведал ни сном ни духом, Грюм ведь еще и работал в Аврорате. Уволиться ему и сидеть с поттеровским щенком, что ли? Еще и Блэк предупредил, что голову оторвет, если он хоть слово кривое скажет Поттеру. Думай теперь над каждой фразой, не то магия сама позаботится о том, чтобы распоряжение главы семьи выполнилось в полной мере. Как же ему хотелось схватить мальчишку за шкирку и отправиться в Блэк-хаус, а не наблюдать его ручканье и раскланивание с Малфоем-старшим, который у Грюма вызывал нездоровые фантазии – по большей части кровавые.
Гарри скрепя сердце выдержал парную аппарацию – не мог же он признаться Грюму, что вполне способен и сам аппарировать в Блэк-хаус или, по крайней мере, влить свои силы в перемещение. Поэтому стоило им переступить порог дома Блэков, как Гарри привалился к стене, стараясь унять разбушевавшийся желудок – ох уж эта непереносимость парной аппарации, казалось, с возрастом она все сильнее проявлялась, видимо, влияла величина собственного магического потенциала.
Гарри! Что ты с ним сделал, Аластор? – Сириус подскочил к Гарри и заботливо поддержал его. Он-то знал, что происходит с Поттером, имел уже счастье наблюдать подобную картину, а затем еще и выслушать красочное внушение. Воспоминание заставило Сириуса улыбнуться. Гарри кисло улыбнулся в ответ, вероятно, и ему на ум пришло то же самое событие.
Ничего я с ним не делал, – Аластор с опаской посмотрел на Сириуса. Гарри немного удивила такая реакция на окрик крестного, и он решил обязательно разобраться – чего же так боится Грюм? – Я в Аврорат, – Аластор развернулся к входной двери, в которую только что вошел.
Смотри мне, – рыкнул для профилактики Сириус. – Можешь отправляться.
Стоило только двери за Грюмом закрыться, как раздался голос леди Вальбурги:
Гарри, ну покажись же скорее! Ты поди вырос так, что я тебя и не узнаю.
Что вы, леди Вальбурга! Обязательно узнаете! – Гарри был так рад услышать голос матери Сириуса, что счастливая улыбка прямо-таки расцвела на его лице. Он отлепился от стены, о которую опирался, и поспешил к портрету засвидетельствовать свое почтение женщине, уделившей в свое время много внимания общению с ним. – Приветствую вас, леди! – Гарри поклонился по всем правилам этикета. – Рад видеть вас во здравии, – он лукаво усмехнулся.
Ах ты ж, льстец! Красавец! Совсем уже взрослый стал. Сириус, береги своего крестника – он сплошное совершенство, – подначивала леди Вальбурга, которая даже поднесла кружевной платочек к глазам, словно прослезилась от радости видеть Гарри. Она-то знала многое об этом юноше, потому что видела больше, чем смертные маги. Обменявшись положенными при встрече приветствиями и перекинувшись несколькими фразами, леди Вальбурга заручилась обещанием Гарри обязательно обстоятельно поговорить с ней позже. – Сириус, познакомь крестника с Орионом, он выказывал такое желание, когда мы беседовали с ним на прошлой неделе, – в последнее время Орион Блэк и в самом деле иногда просил перенести его портрет в прихожую, чтобы пообщаться с супругой. Налаженные отношения между портретами немного забавляли Сириуса, потому что при жизни его родители весьма редко сходились во мнениях без предварительных горячих споров.
Всенепременно, матушка, – пообещал ей Сириус, уводя Гарри внутрь дома, рассчитывая показать комнату, приготовленную для него, а чуть позже вместе поужинать – Кричер обещал накрыть роскошный стол.
За ужином Сириус и Гарри поначалу вели ни к чему не обязывающие разговоры: о погоде, об успехах Гарри в учебе да о сложностях существования Сириуса, заключенного в четырех стенах. Затем разговор зашел о друзьях Гарри, со временем плавно переходя на рассказ Сириуса о том, что он наладил контакт с Малфоями, которые пообещали ему полную родственную поддержку при любом раскладе – они уже давно знали, что род Блэков обрел главу.
Нарцисса ведь не только Малфой, она еще и Блэк, – пояснял Сириус, лениво возя ложкой в вазочке с ягодным суфле. – Она сразу почувствовала, когда я принял перстень главы рода. Как уж Магия это делает – мне не ведомо, но чувствуется подобное очень сильно. Знаешь, этакое ощущение уверенности и защищенности. Я помню, как оно пропало, когда умер отец, – Сириус печально вздохнул. – Со временем, конечно, привыкаешь и уже почти не замечаешь чего-то особого, но когда меняется глава рода, все его члены об этом сразу узнают, если хоть сколько-нибудь внимательны.
Я очень рад, что ты нашел общий язык с сестрой. Миссис Малфой просто-таки замечательная. А скоро я ее снова увижу, Дамблдор в этом году расщедрился, – Гарри скорчил такое лицо, что Сириусу сразу стало понятно, куда Альбус может отправиться со своими позволениями. – Вот погощу у тебя немного, потом поживу у тетки с недельку и отправлюсь в Малфой-мэнор, а в конце месяца мы с друзьями соберемся на несколько дней у Рона. На август у нас запланирована поездка в гости к Гермионе. Жаль, что я не могу друзей пригласить к себе, но этого Дурсли точно не переживут, – Гарри рассмеялся, представив выражения лиц своих родственников, если бы он только заикнулся о своем желании привести в дом друзей.
Можно сюда их пригласить, – не очень уверенно предложил Сириус. – Правда, здесь особо нет развлечений.
Ты что? Дамблдор себе всю бороду выщиплет. Ммм… Сириус, ты ведь уже понял, что я не жалую нашего распрекрасного директора? У тебя нет желания переубедить меня в этом? – Гарри моментально стал серьезным, он должен был выяснить позицию Сириуса, прежде чем вести себя полностью расслабленно. То, что Сириус поддержал его с ребятами и не выдал их ложь, о чем Гарри знал со слов Северуса, еще не говорило о том, что он согласен с таким отношением к Дамблдору.
Гарри, здесь все немного запутанно, но я обязательно во всем разберусь, – уклончиво ответил Сириус и заметил, как из глаз Гарри ушел огонь, а сам он весь словно съежился от холода. – Что с тобой? Гарри, я на твоей стороне! Ты меня не так понял… Мерлин, это я так сказал, что… Слушай, давай договоримся не делать преждевременных выводов из слов друг друга. Если что-то непонятно или напрягает, мы должны сразу же разобраться. Хорошо? Потому что иначе у нас все зайдет в тупик, а я не хочу этого.
Давай попробуем, – настороженно согласился Гарри, который боялся, что Сириус снова подпал под влияние Дамблдора.
Я начну первым, – Сириус взял инициативу по установлению полностью доверительных отношений в свои руки. – После побега, а особенно после зимних встреч с тобой, я много думал о том, как так получилось, что я попал в Азкабан? Ни одно из обвинений Визенгамота я не считаю заслуженным. Волдеморта я в твой дом не приводил, да я с ним даже никогда не был знаком. А смерть Питера я считал торжеством справедливости. Теперь же, благодаря тебе, мы знаем, что и убийства как такового я не совершал. В общем, с какой стороны я не подходил к этому вопросу, вывод был один – меня специально отправили в Азкабан, хотя Альбусу было проще простого оправдать меня. Знаешь, чем больше я думаю, тем больше несоответствий нахожу не только в своей жизни, но и в действиях Дамблдора. Даже в его идеях… – Сириус замолчал, будто резко забыл, о чем говорил.
Стоп. Давай не будем лезть в такие дебри. Ответь мне, ты пойдешь к Дамблдору рассказывать о том, что услышишь от меня? – Гарри понял, что его крестный затронул опасную тему, которая, по-видимому, все еще не давалась ему для разумного анализа.
Нет! – не задумываясь, с возмущением просто-таки выкрикнул Сириус. – Гарри, я же сказал – я на твоей стороне! Просто я заметил, что иногда мне сложно разобраться, когда вопрос касается…
Я знаю. Давай мы об этом поговорим в другой раз. Если ты позволишь, то я помогу тебе. У меня получится, поверь мне, – Гарри поднялся из-за стола. – Кричер, твоя стряпня выше всяких похвал. Было очень вкусно, – на миг возле стола появился домовик и довольно поклонился Поттеру. – Крестный, я бы предпочел развалиться на мягком диване после такого ужина, – Гарри выразительно похлопал себя по животу.
Согласен, – Сириус поддержал идею о смене места для беседы. – И я верю, что ты сможешь мне помочь. Ты уже мне помог, когда зимой указал, в каком направлении мне нужно начать свои разбирательства с прошлым. Я видел твою силу там, возле Визжащей хижины, и понимаю теперь, что ты не совсем обычный парень.
И никакой особой силы ты не видел, – отмахнулся Гарри. – С чего это вы все, я имею в виду еще друзей и Сев… профессора Снейпа, решили, что я много сил влил в патронус? – Гарри настороженно посмотрел на Сириуса. Это же нужно было так оговориться! «Я совсем все мозги растерял! Кретин! Болтун – находка для Дамблдора!» – ругал он себя мысленно.
Ты называешь его по имени? – Сириусу показалось важнее узнать ответ именно на этот вопрос. То, что Гарри, безусловно, сильный волшебник, он не подвергал сомнению, что бы тот ни говорил.
Да. Я называю Северуса по имени. Но если ты хоть кому-нибудь об этом проговоришься без моего позволения, я… собственноручно отрежу тебе язык, – Гарри говорил тихо, но Сириус отчетливо почувствовал, как вокруг них сгустилась магия, еще раз подтверждая, что перед ним выдающийся молодой волшебник.
Гарри, успокойся, я никому об этом не расскажу. И если тебе при разговоре удобнее называть Нюнч… Вот Мерлин! В общем, называй Снейпа, как тебе удобно, мне без разницы. Ни с кем я не стану это обсуждать, – Сириусу стало тоскливо, он завидовал Снейпу, который добился такой преданности от Гарри, что тот даже не побоялся угрожать ему, взрослому магу. Хотя стоило признать, что и Снейп просто-таки горой стоял за Поттера, вступаясь за него перед Дамблдором. Сириусу даже на миг показалось, что Снейп занял его место в сердце Гарри, но он решительно отогнал эту мысль, как необоснованную, неправильную и очень вредную для установления добрых отношений с крестником. – Я понял, что… он для тебя не просто декан.
Да, Северус для меня значит гораздо больше, чем только лишь учитель и декан. Ладно, разобрались, – Гарри не хотел сейчас обсуждать вопрос его отношений с Северусом. Быстро проанализировав ситуацию, пытаясь выяснить, почему же он так непозволительно проболтался, Гарри пришел к единственному, хоть и не совсем логическому, выводу – он подсознательно, интуитивно уже доверяет Сириусу. – Чтобы избежать подобной неловкости, – Гарри усмехнулся, хотя его глаза оставались серьезными, а взгляд слегка колючим из-за полной собранности и концентрации на разговоре, – я хотел бы узнать, почему Грюм так и не донес на тебя Дамблдору раньше, и как мне стоит к нему относиться? Ты зимой вскользь упоминал о каком-то ритуале, но я не помню подробностей.
Я не стану угрожать тебе отрезать язык, – Сириус криво усмехнулся, его все же задел этот жесткий выпад Гарри, – но тоже не очень хотел бы, чтобы кому-то постороннему стало известно о том, что я тебе сейчас расскажу. Брак с Грюмом был для меня ошеломляющей новостью, когда мне сообщили о нем после побега. Сейчас я восстановил некоторые детали в памяти и точно знаю, что меня обманом загнали в этот брак, который хоть и был признан магией, но так и оставался не подтвержденным из-за моего осуждения на длительный тюремный срок в Азкабане. Но как бы там ни было, чтобы обезопасить себя от предательства со стороны своего законного супруга, я закрепил наши с ним брачные узы, проведя один весьма редкий ритуал, который теперь полностью подчиняет его моим требованиям. Я глава нашей семьи, и Аластор не смеет меня ослушаться или причинить мне физический вред, иначе магия его накажет болью вплоть до смерти. Он даже замышлять недоброе в отношении меня не может – магия и это видит. Для меня в результате проведенного ритуала теперь существует практически лишь одно ограничение – я не имею права его убить или сознательно допустить его смерть.
Он твой раб? – Гарри уже понял, что проведенный Сириусом ритуал был, скорее всего, из строго запрещенных Министерством Магии, раз касался ограничения воли человека.
Он – мой супруг, лишенный права делать то, на что я наложу запрет. Ему нелегко справляться со своим положением, но он ничего не может с этим поделать, разве что самостоятельно сдохнуть мне на радость. Надеюсь, ты не станешь читать мне мораль о недопустимости угнетения и всякое такое? Это было мое право! Аластор практически обманом стал моим магическим супругом! Значит, я имел право выбирать обряд, который закрепит наш брак, раз уж разорвать узы было уже не в моих силах, – как только Сириус понял, что он оправдывается, то сразу же замолчал, бросая упрямые взгляды на Гарри. Не так он представлял себе их разговоры.
Конечно, это было твое право, – твердо заявил Гарри, так, словно подтверждал клятву. – Сириус, мы так и будем прятаться друг от друга? – он закусил губу, надеясь, что крестный понял, о чем он его спросил.
Нет. Надеюсь, что нет. Иди сюда, – Сириус развернулся на диване, открывая объятия. Гарри подвинулся к нему и позволил себя обнять. – Я хочу, чтобы мы могли говорить с тобой на любую тему. Чтобы не боялись предательства друг от друга. Мне хочется, чтобы пришло такое время, когда ты кому-нибудь пообещаешь отрезать язык, защищая свое право общаться со мной, – Сириус хмыкнул, когда почувствовал, что Гарри в его объятиях напрягся. – Я не буду становиться между тобой и Снейпом. Постараюсь принять ваши отношения с уважением и как должное. Надеюсь только, что ты найдешь в своей жизни место и для своего непутевого крестного-арестанта. Обещаю, что не стану осуждать тебя ни за какие поступки, но оставляю за собой право требовать от тебя объяснений, если что-то в твоих действиях будет идти вразрез с моими понятиями о порядочности и справедливости. То же самое право я даю и тебе – ты волен требовать объяснений моих поступков, если они кажутся тебе неприемлемыми по каким-либо причинам. Мне хотелось бы иметь возможность советоваться с тобой по любому поводу, и я сочту за честь, если смогу помочь тебе своим советом. Гарри, я просто хочу постараться стать настоящим крестным.
В комнате на несколько минут повисла тишина, нарушаемая лишь шумом ветра за окном да сопением Поттера, очень усиленно обдумывающего слова Сириуса.
Я тоже хочу, чтобы было все так, как ты только что сказал, – наконец-то подал голос Гарри. – Если мы немного постараемся, совсем чуть-чуть, то у нас все должно получиться, – он еще минуту помолчал, раздумывая, стоит ли идти на риск, но потом решил, что иначе у них с Сириусом ничего не выйдет, и заявил: – Я ненавижу Дамблдора и точно знаю, что он виноват в смерти моих родителей, – поняв, что Сириус даже дыхание задержал, Гарри выбрался из его враз ослабевших объятий и посмотрел ему в лицо. На удивление, особого шока он не заметил, скорее, Сириус просто крепко задумался.
Не стану спрашивать, откуда такая уверенность, думаю, я к ней пока не готов, – Сириус шумно выдохнул. – Но я очень хотел бы понять, почему у меня не получается оценить действия Дамблдора. Вот ты говоришь, что ненавидишь его, а я вообще не могу никак определить своего отношения к нему, словно я и согласен с его действиями, и не согласен одновременно. Мне даже кажется иногда, что я его боюсь. Это как-то неправильно, не находишь?
Гарри видел, насколько трудно дались Сириусу слова про Дамблдора, словно он пересиливал себя, принуждал продолжать говорить, когда хотелось замолчать. Это было проблемой, которую следовало решить перво-наперво. Пока не будет устранено влияние Дамблдора на Сириуса, ни о каком полном доверии речи и быть не может.
А ты не думаешь, что он на тебя воздействует каким-нибудь образом? До того, как ты встретился с Дамблдором возле Визжащей хижины, у тебя были такие же проблемы с оценкой его действий и собственного отношения к нему? – Гарри ждал ответа, но Сириус молчал, словно не совсем понял, о чем его спросили. – Чего ты молчишь?
А я не знаю, что тебе ответить. Мне кажется, что я просто никогда об этом не задумывался ни раньше, ни теперь. Но ведь я наверняка знаю, что задумывался, когда анализировал события, которые произошли перед моим арестом, – Сириус потряс головой. – Что-то мне сложно соображать сегодня.
Если бы Петтигрю не сбежал, то можно было бы попытаться возобновить твое дело, – бросил Гарри, меняя тему и обещая себе подумать над тем, что творится с Сириусом. Зимой у него не было проблем при общем разговоре о Дамблдоре, разве что появлялась странность при обсуждении его политических воззрений.
Не уверен, что это мне помогло бы. А что, если Питер не виноват? Я ведь мог и ошибиться, подумав, что это он привел убийцу в дом Джеймса. Я был не в себе тогда, когда накинулся на него. Гарри, ты не должен обвинять Питера, не стоит пятнать память о нем, – когда слова слетели с его языка, Сириус ошарашенно замолчал, пытаясь сообразить, о чем он сказал, а Гарри подскочил с дивана и, хватаясь за голову, забегал по комнате. – Я что-то не то сказал? Поздно уже, наверное, и моя голова отказывается соображать, – оправдания Сириуса выглядели жалко.
Сколько раз ты виделся с Дамблдором за эти два месяца? – требовательно спросил Гарри, остановившись напротив Сириуса.
Раза три, наверное. Нет – четыре. А что?
Тебе опять промыли мозги! – Гарри злился не на шутку.
Я глава рода, на мое сознание нельзя воздействовать магически так, чтобы я не заметил. К тому же на мне амулет, препятствующий ментальному вторжению. Разве что все время накладывать Обливиэйт. Но тогда я уже был бы пускающим слюни дебилом. Частое стирание памяти до добра не доводит, – Сириус и сам понял, что с ним что-то не так, но боялся даже себе в этом признаться.
Мне нужны твои воспоминания обо всех последних встречах с Дамблдором. Сириус, я не собираюсь выведывать твои тайны, – уточнил Гарри, когда увидел, что тот недоверчиво на него смотрит. – Нужно разобраться, в чем причина.
Какая причина?
Не прикидывайся идиотом! Ты только что практически открыто заявил, что двенадцать лет назад убил Петтигрю, тогда как два месяца назад своими глазами видел, что он живой! А еще ты пытаешься меня убедить, что он ни в чем не виноват! – Хлопнувшая входная дверь заставила Гарри замолчать. Он сел на диван и терпеливо дождался, когда в комнату заглянет Грюм.
Вы поссорились? – Аластор, охватив комнату одним внимательным взглядом, сделал свои выводы.
Сириус запрещает мне завтра пойти в Косой Переулок, – поспешил перебить крестного Гарри, пока тот не наорал на Грюма, что он, несомненно, собирался сделать, набирая в грудь побольше воздуха и сердито сверкая глазами.
И правильно делает. Альбус приказывал тебя самого никуда не отпускать, – Аластор уселся за стол, оглядывая так и не убранные Кричером блюда, выбирая, чего бы ему хотелось съесть в первую очередь.
Я сам решу, что можно и чего нельзя моему крестнику, – вредничая, заявил Сириус. – Мне Альбус в этом не указ, понял, Грюм? И твоих советов я тоже не спрашивал. Гарри, пойдем со мной в библиотеку, я покажу тебе пару занимательных книжек.
До библиотеки они не дошли, свернув в рабочий кабинет Блэка. Сириус надежно запечатал входную дверь. Он познакомил Гарри с портретом Ориона Блэка, а затем достал из сейфа думосбор и начал складывать в него собственные воспоминания, извлекая их из головы специальным заклинанием. Серебристые паутинки тянулись за кончиком его волшебной палочки, как воздушная пряжа.
И что это ты делаешь? – Орион заметил некоторую напряженность в действиях Сириуса и настороженное ожидание в глазах Гарри.
Я начал заговариваться. Нужно убедиться, что это не влияние Дамблдора, – сдержанно бросил Сириус, продолжив свое дело, требующее исключительной сосредоточенности. – Прошу, – сказал он через некоторое время, делая Гарри приглашающий жест рукой, указывая на думосбор, в котором клубилась переливающаяся перламутром субстанция его воспоминаний.
Вообще-то я планировал показать твои воспоминания специалисту более опытному, чем я, – Гарри не был уверен, что сможет справиться самостоятельно, все же ему еще никогда не приходилось делать ничего подобного. Следовало ведь не просто посмотреть воспоминания, а определить по ним, имело ли место стирание памяти или какое-либо другое вмешательство в сознание. Вот если бы Сириус согласился на легилименцию… Однако Гарри понимал, что вряд ли тот доверит свое сознание тринадцатилетнему парню. То, что Сириус не устроил скандала, а сразу же согласился на работу с думосбором, уже было очень большим достижением. – Но я попробую, – он глубоко вдохнул и наклонился над чашей, окунаясь в воспоминания Сириуса.
Хорошо, что время в воспоминаниях шло немного быстрее, так что через полчаса или чуть больше Гарри уже просмотрел все, что ему решился показать Сириус за все четыре встречи с Дамблдором.
Ну и что ты скажешь?
Противный старик. Как ты его терпишь? Это мне некуда от него деться, потому что я учусь в школе, в которой какой-то дурак назначил его директором, но ты же можешь запереться и не пускать его сюда, – Гарри передернуло. Он собирался с мыслями, оценивая увиденное. – Дамблдор в таких количествах вызывает у меня аллергию, – услышав добродушный смех, Гарри даже вздрогнул, а затем поднял глаза на портрет Ориона Блэка. Он и забыл, что в комнате они с Сириусом не одни.
Браво, молодой человек. Я восхищен вашей откровенностью, – Орион довольно улыбался.
Простите мою невоздержанность в словах, сэр, но я не смог стерпеть и промолчать. Сириус, – Гарри развернулся к крестному, – последняя встреча была очень странной. Я не совсем понял, что именно делал директор, но он однозначно заставлял тебя менять свое мнение. К тому же сразу, без споров и безоговорочно. Пожалуйста, позволь мне показать эту часть твоих воспоминаний специалисту. Я готов дать Непреложный обет, что никто не воспользуется сведениями, которые содержатся в этих воспоминаниях, тебе во вред.
Да нет там ничего такого, что может мне навредить, – отмахнулся Сириус, впечатленный такой готовностью Гарри дать клятву. Он достал из шкафа хрустальный флакон, зачем-то заглянул в него, видимо, чтобы убедиться, что он пуст, и отправил внутрь него пару нитей воспоминаний, о которых говорил Гарри. – Держи. Ты же Снейпу собрался это показывать?
Я завтра с утра схожу и все выясню, – Гарри решил не уточнять, что он пойдет к Тому. – Ты же разрешил мне посетить Косой Переулок? – он напомнил Сириусу его же слова, сказанные при Грюме.
А как ты туда доберешься? Ну, туда, куда собрался?
