Текст книги "Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса (СИ)"
Автор книги: Рада Девил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 155 (всего у книги 171 страниц)
Гарри было любопытно узнать Чжоу поближе – она, несомненно, являлась очень интересным человеком, с ней было нескучно, да и прилипчивой вряд ли можно было ее назвать, несмотря на то, что раньше они проводили очень много времени вместе именно по ее инициативе. Так что теперь встречи с Чжоу стали более редкими. Если ей подобное и не нравилось, то свои мысли по этому поводу она оставляла при себе, никогда не пытаясь возмутиться недостатком внимания со стороны Гарри – воспитанности ей было не занимать, это уж точно.
Более сдержанные отношения между Гарри и Чжоу не ушли от любопытных глаз остальных студентов, и Поттер стал замечать, что некоторые из них снова начали выказывать ему знаки внимания – чаще сдержанно и ненавязчиво, но довольно открыто. Слизеринцы, конечно же, имели больше преимуществ – им было проще словно невзначай оказаться рядом и перекинуться с Гарри парой на первый взгляд несущественных фраз, при этом многозначительно улыбаясь. А более дерзкие не отказывали себе в удовольствии не только просто дотронуться до его руки или плеча, а ухитрялись и слегка прижаться к нему или даже приобнять. Гарри весьма быстро научился с легкостью отличать действительно случайные прикосновения от тех, что несли скрытый смысл. Самым сложным оказалось свыкнуться и не реагировать остро на подобные поползновения со стороны заинтересованных особей, чтобы не выставлять себя невротиком. Чуть позже Гарри такое отношение со стороны даже стало развлекать, если не переходило черту приличий.
Особенно Поттер был поражен, когда впервые заметил на себе вполне откровенный взгляд Седрика Диггори – шестикурсника с Хаффлпаффа, который считался чуть ли не первым красавчиком школы, да еще и числился среди отличников учебы. Именно он сопровождал Флер на Святочном балу, составив с ней весьма эффектную и очень красивую пару. Тогда-то Гарри и удалось немного ближе познакомиться с Седриком, который тоже претендовал на звание чемпиона Хогвартса, но его, как и многих других соискателей, постигла неудача – Кубок Огня отдал предпочтение Гарри. Несмотря на это, Седрик не затаил обиды и при их разговоре за чашей пунша на балу вполне искренне восхищался тем, как ловко Гарри справился с драконом, отдавая должное его хитрости и смелости. И вот теперь этот весьма обаятельный и приятный в общении парень вполне определенно подавал Поттеру сигналы о своей заинтересованности им.
Гарри всегда считал, что Седрик – дамский угодник, ведь возле него вечно вертелись девчонки, и абсолютно не мог предположить, что того и парни интересуют в качестве партнера для интимных встреч. Но красноречивые взгляды, которые все чаще и чаще ловил на себе Гарри, были весьма убедительны. Только мысль о том, что будет не очень красиво встречаться еще с кем-то за спиной у Чжоу, хоть она и не была его потенциальной невестой, удерживала Гарри от желания познакомиться с Седриком гораздо ближе. Было в этом парне что-то привлекающее его внимание, что-то интригующее и соблазнительное.
Северус благословлял тот день, когда Поттер, презрев правила и опасность, заговорил с Драконом. Ведь именно благодаря этому Гарри смог узнать путь в Тайную комнату и подружился с портретом Слизерина, возжелавшего познакомиться со своим опальным наследником так сильно, что помог организовать его проникновение в Хогвартс в обход хитрых сигнальных чар директора. Не говоря уж о том, что именно беспринципная идея нарисованного Слизерина помогла Северусу активировать свой дар змееуста, о наличии которого он сам и не догадывался.
С тех пор появилась возможность в учебный период видеться с Томом гораздо чаще, чем раньше, и не было нужды на свой страх и риск сбегать по ночам из школы. Сейчас Северус в кабинете Слизерина даже повесил в уголке небольшое волшебное зеркало, которое магически связал с таким же, находящимся в его апартаментах и показывающим, кто стоит за входной дверью его покоев. Так что теперь, если кто-то примчится к нему за какой-то надобностью и будет стучаться в дверь в то время, когда он находится в Тайной комнате, Северус все равно узнает об этом. А следовательно, и выяснит, зачем он понадобился, не вызывая ненужных пересудов о неуловимости слизеринского декана.
Работая над улучшением зелья, способного блокировать действие целого класса темномагических проклятий, действующих на кровь жертвы и поэтому имеющих способность передаваться по наследству, Северус и Том иногда отвлекались от науки, обсуждая и другие, интересующие их темы. Вот и в этот раз, поджидая пока закончится перегонка вытяжки из семян барбадосского ореха – им нужно было выделить лишь один компонент из этого весьма ядовитого растения – Том решил ввести Северуса в курс дел по восстановлению сети бывших Упивающихся Смертью.
Вчера Люциус Долохова приводил. Жаль, что тебя не было – встреча у меня с ним выдалась знатная, – Том, опершись бедром о лабораторный стол, заставленный парой дюжин склянок с подготовленными сложными ингредиентами для будущего зелья, постукивал пальцами по столешнице и улыбался, вспоминая события предыдущего дня. – Ну, вообще-то, с ними и Игорь был, но тот только смотрел на меня, как на привидение, а вот Антонин… – Том покачал головой. – Представляешь, он сначала прослезился, потом чуть не задавил меня на радостях в объятиях – и это при том, что большими друзьями мы раньше не были – а потом матерился на нескольких языках одновременно. Он, наверное, думал, что я не пойму, чего он там мне «ласково» желает, – Том насмешливо хмыкнул. – Только вот по-испански и по-немецки ему ругаться не нужно было в таком случае. Я, возможно, и не рискнул бы вести дипломатические переговоры на этих языках, но моих способностей вполне хватило бы для обычного разговора. Так что все его пожелания быть оттраханным диким псом я прекрасно понял. Как он краснел, ты бы видел, когда я ему по-немецки же сказал, что не вырос еще у его пса член, чтобы меня удовлетворить смог, – Том рассмеялся, вспоминая впавшего в ступор Долохова. – Нет, жаль все же, что тебя вчера не было на встрече.
Да мы с тобой вообще в этом году редко бы виделись, если бы ты сюда не приходил. Этот Турнир заставляет быть намного осторожнее – Дамблдор вдвое тщательнее за всеми следит. Параноик. А Долохов от меня еще получит парочку неприятных проклятий, – Северус слегка растягивал слова последнего своего обещания. – Я ему язык на узел завяжу. Пусть своим родственникам желает всякого подобного, а мы обойдемся и без вывертов его буйной фантазии.
Да ладно тебе. Это у Антонина от неожиданности речевой понос проявился. Ты же помнишь, он всегда любил посквернословить, – Том не ожидал такой непримиримой реакции от Северуса.
Ну да, только он предпочитал русский для этого. Вот пусть на нем и выражает свое скудоумие, чтобы мы хоть не понимали его треп. И вообще – терпеть не могу, когда ругаются к месту и не к месту. Лучше расскажи, до чего вы договорились вчера? Толк с Долохова будет, или его лучше отравить по-тихому? – Северус и раньше недолюбливал Антонина за его нецензурную речь, в которой с трудом можно было отыскать смысл. – Чего это он язык распустил?
Вообще-то его пламенная речь сводилась к тому, что я мог и раньше дать ему знать о себе. Он-де вполне был в состоянии найти мне убежище и стать связующим звеном между мной и нашими в Британии. Мол, в таком случае работа нашей организации не прерывалась бы так надолго, и исследования не были бы отложены до лучших времен, – как Том ни старался, но в присутствии Северуса он не смог скрыть того, что подобные слова ему были неприятны и воспринимались им чуть ли не как обвинение в трусости.
А то им кто-то мешал проводить и дальше свои изыскания. Вот нет тебя, и все – наука встала на месте, и мир деградировал! – Северус выразительно развел руками. – Да не смотри ты так на меня. Я прекрасно знаю твои способности и возможности и очень ценю их, но что Антонин хотел доказать своим выпадом? В политику все равно вмешиваться наши практически не могли – их всех, кого не упекли в Азкабан, держали под строжайшим надзором. Тогда как настоящие преступники остались безнаказанными. Дамблдору удалось полностью дискредитировать нашу организацию перед Министерством. И теперь наш мир пожинает плоды его обмана. А Долохову легко сейчас говорить, как бы он мог что-то делать, если бы… Так почему не делал? Почему сбежал, как только узнал, что тебя не стало? Видели мы таких умников! Он только и умеет – языком трепать. Я вообще не понимаю, какая от него польза?
Северус, уже давно понявший, что тактика, выбранная Томом, была самой правильной, злился на Долохова и не скрывал этого. Дамблдор не остановился бы, пока не уничтожил Тома, а заодно и половину магического мира, потому что Риддл не из тех, кто готов сдаться без боя.
– Антонин не хочет понять, что только сейчас, когда обвинения Дамблдора в адрес ортодоксов уже хорошенько подзабыты обывателями, можно попытаться начать исправлять положение дел, – продолжил высказывать свое мнение Северус, ловко закупоривая колбу с готовой фракцией из вытяжки. – Не спеша и не форсируя событий, чтобы не вызвать подозрений и резкого сопротивления. Конечно же, это имеет смысл лишь в том случае, если Альбус не устроит новый виток беспорядков. Боюсь, не случайно появились эти сообщения о преступлениях в маггловском мире, когда в ограбленных домах находят мертвых людей с весьма необычными травмами. Необычными для простецов, но не для волшебников, знающих, как выглядит тело после Секо и заклятия кипящей крови, не говоря уже про Аваду.
Не переживай – Люциус все это объяснил Долохову. А Игорь пообещал отрезать ему язык, если он будет продолжать ругаться. Как я позже понял, Антонин там по-русски что-то и в его адрес наговорить успел, пока выплескивал эмоции в ругани, – Том хмыкнул. Он, слушая Северуса, уже очистил от малейших следов ядовитой растительной вытяжки всю систему, которую использовали для ее перегонки, готовясь к следующему этапу их исследований. – Мне тоже не нравятся те сообщения из маггловского мира, о которых ты говоришь. Учитывая выступление отморозков в масках после Чемпионата по квиддичу, можно предположить, что это их рук дело. А то, что эти сведения уже попали и в нашу прессу, говорит, что кто-то заинтересован поднять волну паники. И это не вспоминая о событиях в Косом Переулке.
И мы прекрасно догадываемся, кто это, – язвительно вставил Северус.
Да. Это либо Дамблдор со своими лже-Упивающимися, либо подражатели. И я не знаю, что хуже. Если это бандиты, решившие нажиться на былой славе Альбусовых убийц, то может выйти так, что у нас появится четвертая сила, кроме нас, фениксовцев и Министерства. И не факт, что они не станут ставить нам палки в колеса. Дамблдор тоже не останется в стороне, – Том тяжко вздохнул. – Сложно пока определить, кто есть кто, и какие цели они преследуют.
Думаю, что это все же шавки Альбуса – не зря он уже все уши Гарри прожужжал о том, что Волдеморт скоро вернется в магический мир. Возродится, – последнее слово было сказано с такой долей ядовитости, что Том даже повернулся, чтобы посмотреть на Северуса – негодование и презрение одновременно отражались во всем его облике.
Ты не желаешь, чтобы я возродился? – сделав притворно обиженное лицо, оттопырив капризно губу и копируя детский лепет, поинтересовался Том.
Я не желаю, чтобы у тебя появилась для этого причина, – Северус в два шага приблизился к Тому и, не прикасаясь руками, в которых были зажаты какие-то склянки, поцеловал Тома в скулу. – Ты мне нужен всегда живой и здоровый. А для этого нам все же следует придумать способ отправить Альбуса туда, откуда он не вернется. И желательно перед этим спросить с него за все его грехи и преступления.
Вполне с тобой согласен, – обняв за талию, Том притянул Северуса к себе, не обращая внимания на его занятые руки, и припал к желанным губам с такой жадностью, словно они не целовались вечность и не провели больше двух часов на диване в мрачной гостиной Слизерина перед тем, как заняться зельем. – И поэтому мы приложим все усилия, чтобы остаться в живых. Так ведь? – Том получал истинное удовольствие от любования влажными, покрасневшими после поцелуя губами Северуса.
Обязательно.
Не прошло и месяца после второго тура соревнований, как Гарри снова оказался в центре внимания – теперь уже близнецов Уизли.
А все началось с того, что Джинни Уизли опять попала в Больничное крыло – прямо во время обеда в Большом зале она потеряла сознание. Мадам Помфри до самого вечера никого не пускала к ней в палату – ей с трудом удалось привести Джинни в чувство, но и после дотошного расспрашивания о возможных причинах подобного состояния, положение дел мало прояснилось, и было непонятно, как правильно назначить лечение. Колдомедик уже собиралась отправиться за советом в больницу Святого Мунго, когда в Больничное крыло наведался профессор Снейп, которому не составило труда вытянуть из мисс Уизли всю правду. Конечно, мадам Помфри была немного возмущена его методом – это же нужно пообещать бедной девочке, что она обязательно умрет, если не признается! – но все же не могла не согласиться, что выяснение причины обморока оказалось весьма своевременным, иначе не исключено, что все могло и в самом деле окончиться весьма печально.
Ты как? – участливо поинтересовался Рон, когда его и близнецов наконец-то пропустили к сестре в палату.
Тебе-то какое дело? Отправляйся к своему Поттеру, – злобно буркнула Джинни и попыталась отвернуться. Она все еще злилась на Рона и не могла ему простить, что он продолжал дружить с Гарри после того, как тот заставил ее принести унизительную магическую клятву.
Джинни, детка, не слушай его, – Джордж почти грубо оттолкнул Рона от кровати, на которой лежала все еще очень бледная и слабая Джинни и, потянув за плечо, развернул ее к себе лицом. – Расскажи, что с тобой стряслось? Ты что-то съела нехорошее? – в его голосе слышались неподдельные забота и тревога.
Не в еде дело. Это другое… – Джинни отвела глаза, не зная, стоит ли признаваться в своем поступке. Но ей и не пришлось – богатое воображение Джорджа сделало это вместо нее.
Тебя кто-то обидел? Проклял? Ты такая же бледная, как тогда… Постой, это снова из-за Поттера? Да? Это из-за той клятвы? Признайся! Ну же!
Джинни не сочла нужным никого разубеждать в их заблуждениях, но и подтверждать предположение Джорджа не стала – лишь снова отвела взгляд в сторону. А уж стараться сделать несчастное лицо ей и вовсе не пришлось – она и так выглядела, как мертвец: синие круги под глазами, бледная до зелени кожа с потемневшими пятнами веснушек и неподдельная слабость.
Ну доигрался! Он за все заплатит! Пойдем, Фред, у нас есть чем заняться, – Джордж, горящий праведным гневом, схватил за руку брата и потащил его прочь из больничной палаты, не дав ему и слова произнести.
Гарри ведь ни при чем, он не виновен в твоем состоянии, – Рон почувствовал вспышку какого-то болезненного злорадства у Джинни. – Зачем ты наврала братьям?
Ответа Рон не получил – Джинни лишь злобно зыркнула на него и отвернулась спиной, так и не проронив ни слова.
А тем временем Джордж поспешил в гриффиндорскую гостиную, практически волоча за собой по хогвартским коридорам Фреда. Он не мог успокоиться после того, что узнал от Джинни. И ему было без разницы, что сестра ничего не сказала наверняка – по ее виду он и так все понял.
Джордж, мы же договаривались с тобой не трогать Поттера, – попытался все же высказаться Фред, торопливо перебирая ногами, чтобы поспевать за братом.
Он переполнил чашу нашего терпения! Как он смеет так обращаться с нашей сестрой? – рассерженно прошипел Джордж. – Мало ему было ее унижений два года назад, когда за спасение он взял с нее Долг жизни?
Это Магия сделала, – Фред не зря считался более рассудительным и объективным, чем его брат-близнец. Именно ему иногда удавалось сдержать самоубийственные порывы Джорджа.
Если бы Поттер не полез, куда не следует…
Тогда Джинни была бы мертва. Мы уже обсуждали это, – Фреду не нравилось настроение Джорджа, именно при таком его «непробиваемом» состоянии они вечно встревали в самые большие неприятности.
Да с чего вы все взяли, что Поттер ее спасал? Может, это именно он натравил на нее монстра? И Локхарт сошел с ума не случайно. Я уверен – это Поттер что-то с ним сделал, – благо Джордж понимал, что не стоит кричать в полный голос, поэтому все его возмущения были похожи на фырканья дико недовольного ежа.
Все равно не стоит трогать Поттера. Ты же помнишь, что добром это никогда не заканчивалось, – продолжал уговаривать Фред. Ему тоже до ужаса не нравился Поттер, слава которого казалась Фреду незаслуженной, а уделяемое ему всеми внимание подхалимским. Но он еще помнил, как на третьем курсе из-за него их чуть не выгнали из школы. И только благодаря просьбе самого Поттера дело не вышло за рамки школы. Да и случай с Джинни… Что бы там Джордж не выдумывал от озлобления, но Магия не признала бы Долг жизни, если бы тот и в самом деле не спас их сестру.
Братец, да ты трус! Штаны уже обмочил от страха перед «великим и могучим» Поттером? – язвительно насмешничал Джордж, входя в факультетскую гостиную и без остановок пересекая ее, лишь оглядываясь на брата. – Не смей меня подводить, трусишка. Нам понадобятся твои способности, к тому же очень скоро.
Что ты задумал? – обреченно поинтересовался Фред, наблюдая, как Джордж роется в своем сундуке.
У меня, кажется, еще оставалось несколько начинок для конфет «Кровавого поноса» – пусть посидит на горшке денек-другой, – мстительно заявил Джордж, со злорадной ухмылкой демонстрируя прозрачный пакетик с несколькими крошечными коричневыми горошинками. – Жаль только – я не смогу наблюдать за его мучениями. Меня не привлекают бдения в туалете.
Эти же начинки у нас еще без антидота. Да и садовые гномы подыхали от их действия. Может, не стоит рисковать? – Фред недоверчиво посмотрел на брата. Он серьезно опасался возможного результата воздействия этого вещества на человека. – Если с Поттером что-то случится, и догадаются, что это мы… Зачем ты вообще их в школу притащил?
Вот и посмотрим, как его лечить будут – сэкономим время на создание антидота. Не боись – Поттер живучий, не такой, как те засранцы гномы. Да и не сравнивай ты гнома, – Джордж показал рост садового вредителя, разведя ладони в стороны не более чем на фут, – и «целого чемпиона» школы. Нечего было ему связывать Джинни клятвой, от которой она теперь все время страдает. Так и магии недолго лишиться. И кому тогда она будет нужна? Ее и сейчас вон многие стороной обходят, будто она больна чем-то заразным.
И как ты собираешься накормить Поттера этим? – Фред понял, что спорить с братом бесполезно. – Подойдешь и попросишь ротик открыть пошире?
А вот это твоя задача, братец Фред. Ты у нас специалист в чарах левитации. Я видел, как ты дохлую муху Криви в суп забросил за то, что он нас тогда с Анджелиной чуть не снял на свою колдокамеру. Еще бы на несколько минут он притаился и не выдал себя – и снимок у него вышел бы весьма пикантным, – Джордж скабрезно улыбнулся, сделав бедрами весьма узнаваемое и понятное большинству движение.
Так то в тарелку, которая стояла в трех ярдах от меня. А тут куда? – Фред покачал головой. – Прямо в рот, что ли?
Было бы неплохо, – гоготнул Джордж, представив предложенное Фредом. – Поттеру в стакан закинешь. Сам знаешь – здесь нет ничего ядовитого, просто сочетание несочетаемого использовано, – он снова засмеялся, размахивая пакетиком с их экспериментальным веществом. – Так что никакие колечки не определят сюрприза в его соке. – Джордж намекал на зачарованные кольца, которые носили все из Великолепной четверки, в том числе и их брат.
Как я ему закину что-то в сок, если их стол стоит далеко от нашего – я и стакана-то его не увижу со своего места, – все еще сопротивлялся Фред, которому затея совсем не понравилась, потому что «начинку» они испытывали только на садовых гномах – от ее действия не выжил ни один из шести подопытных. Хотя Джордж был прав – в составе не было ничего ядовитого: исключительно только сильно концентрированная вытяжка из нейтральных и лечебных волшебных травок с несколькими добавками животного происхождения.
Мы пройдемся мимо их стола, я отвлеку на себя внимание, а ты швырнешь ему «подарочек», который быстро растает в тыквенном соке. Все. Нам пора. Ужин уже почти начался, – Джордж сунул в руку Фреду пакетик с горошинами для мести. – И не забудь потом руки тщательно очистить заклинанием, чтобы и сам не попал на горшок.
Близнецам Уизли все же пришлось несколько минут покрутиться возле входа в Большой зал, чтобы дождаться, когда Поттер займет свое место за слизеринским столом – нужно было убедиться, что «кровавый сюрприз» попадет по назначению. Вся операция по внесению добавки в сок Поттера прошла без помех. Джордж немного обогнал своего брата, проходя между столами Слизерина и Гриффиндора. Минуя место, где сидел Поттер, Джордж вдруг вынул из кармана пару минут назад трансфигурированную из обрывка пергамента жабу, благо опыт подобных превращений у него был отменным, и швырнул ее на стол возле девчонок-слизеринок. Крик, гвалт, кто-то даже вскочил со своего места – все это сразу же привлекло внимание большинства студентов. Фред тем временем почти незаметным движением волшебной палочки чарами отправил коричневую горошинку прямо в стакан Поттера. Дело было сделано. Фред почувствовал, как по его спине прошелся холодок дурного предчувствия. Но он не мог подвести брата. Так происходило постоянно – Фред никогда не был в состоянии отказать Джорджу, даже если для этого нужно было совершить преступление.
Гарри на выходку Джорджа отреагировал презрительной гримасой и не более.
Такое впечатление, что им по-прежнему тринадцать, – Драко, выяснив, что поспособствовало истерике второкурсницы Элизабет Хокинз, вернулся к прерванному ужину.
Кретины, что еще сказать? А Джинни так и не видно за столом. Рон тебе не говорил, что с его сестрой? – Гарри окинул беглым взглядом стол гриффиндорцев.
Нет. Но они с Гермионой пришли на ужин порознь, – Драко старательно тренировал свою наблюдательность.
Я тоже заметил. Может, Рон задержался у Джинни? – Гарри потянулся рукой к стакану с соком, намереваясь запить слегка островатый, на его вкус, мясной соус. Он не очень любил тыквенный сок, но выбор напитков на столе был небогатым, а если быть честным – то и вовсе никаким. Хорошо, что хоть по утрам можно было заменить тыквенный сок чаем. А иногда Гарри довольствовался стаканом воды, когда было уже невмоготу пить приевшийся сок. – Оу…
Что? – Драко, услышав тихий удивленный возглас Гарри, поглядел в его сторону, пытаясь узнать, что вызвало такую реакцию у друга. Поттер с любопытством рассматривал свой стакан с соком. – Что? – переспросил Драко, не понимая, что там было столь интересного, чтобы могло привлечь пристальное внимание.
Гляди, – Гарри снова осторожно приблизил руку к стакану с соком, но не смог его взять – вокруг него словно стоял прозрачный стеклянный колпак, не позволяющий дотронуться до стакана. Поттер посмотрел на преподавательский стол – Северус по обыкновению был занят разговором с Каркаровым, следовательно, это было не его рук дело. – А ну ты попробуй, – тихо, почти не размыкая губ, попросил он Драко, стараясь не привлекать внимания к своим действиям.
Не получается. А свой я беру без проблем, – Драко продемонстрировал это, поднимая над столом свой стакан, тогда как к стакану Поттера он тоже не смог прикоснуться из-за невидимой преграды. – Кто-то пошутил?
Ух ты! – Забини, сидящий рядом с Гарри, все же заметил их манипуляции и тоже попытался схватить стакан Поттера, но и у него ничего не вышло. – Это какие-то чары, – с видом знатока заявил он, заставив заинтересоваться странным фактом некоторых студентов за столом. – Но я таких не знаю.
Твой вывод очевиден, – хмыкнул Драко, тайком шаря взглядом по залу. Ничего подозрительного он не обнаружил. Разве что Рон показался расстроенным и задумчивым, да и его братья выглядели слишком напряженными, а еще Колин, дружок Джинни, слишком уж загадочно ухмыляясь, что-то рассказывал своему однокласснику. Поведение остальных не показалось Драко чем-либо примечательным. Конечно же, тщательно рассмотреть, что творилось за столами Рейвенкло и Хаффлпаффа, возможности не было – слишком далеко они располагались. Но и ожидать пакости от тех факультетов обычно не приходилось. Да и столы гостей Хогвартса Драко не слишком разглядывал, не ожидая оттуда подвоха. – Уизли слишком сдержанно ведут себя. Но, судя по Рону, наверное, с Джинни что-то все же не очень хорошо. Их любитель колдографии чему-то слишком рад. Но… – Драко пожал плечом, – не вижу заинтересованных взглядов в нашу сторону.
Значит, не студенты? Или те, кто это сделал, очень осторожны, тогда появляется нехорошая мысль, что это еще не все, – Гарри уже вовсю, не скрываясь, орудовал волшебной палочкой, проверяя свой стакан всеми известными ему диагностическими чарами. Ужин был на некоторое время им забыт. – Такое впечатление, что это чуть ли не овеществленный магический щит, – вынес он вердикт. – Ладно, обойдусь без сока, – что-то Поттеру перехотелось пить тыквенный сок сегодня, хотя в кувшинах было еще вполне достаточно этого весьма полезного, по мнению администрации школы, напитка. – Сначала поужинаем, а затем дождемся, когда эльфы будут убирать со стола, – Гарри тем не менее очень тщательно проверил содержимое своей тарелки на неучтенные добавки – все вроде было в порядке.
В Большом зале почти не осталось студентов, когда со столов были убраны последние грязные тарелки и блюда с остатками еды. Однако стакан Поттера все так и стоял немым укором «недобросовестным» ушастым работникам – даже домашние эльфы не смогли справиться с защитой, внезапно появившейся вокруг него. Гарри, Драко и еще несколько задержавшихся самых любопытных слизеринцев с удивлением рассматривали неведомый феномен. Никому и на ум не могло прийти, чтобы заподозрить кого-либо из студентов в том, что они смогли бы осилить колдовство такого уровня, с которым даже эльфья магия не справилась. Подошли Гермиона и Рон, а затем и еще несколько студентов с других факультетов, поняв, что происходит что-то интересное и необычное.
Что здесь за сходка? – Снейп, заметив странное сборище, решил выяснить – не случилось ли чего опасного.
Да вот, сэр, похоже, что кто-то пытался оставить меня без сока и зачаровал стакан так, что до него невозможно дотронуться, – Гарри сопроводил свои слова демонстрацией, похлопывая ладонью по невидимому колпаку, накрывшему стакан на столе. – Даже эльфы не убрали его, видимо, тоже не смогли справиться.
Снейп сделал несколько пассов волшебной палочкой над несчастным стаканом, даже не пытаясь к нему притронуться, и задумчиво нахмурился.
К этому времени возле стола уже собрались все деканы школьных факультетов во главе с директором. Через плечо Снейпа на стол с любопытством поглядывал Каркаров. Благо, хоть мадам Максим ушла из Большого зала раньше и теперь не нависала над всеми, заставляя чувствовать себя карликами. Профессор Флитвик сел поближе на лавку, чтобы лучше видеть исследуемый объект, и тоже не удержался от попытки проверить свои силы на странном невидимом щите, прикрывшем стакан. Но и он не добился действенного результата – Дамблдор, бесцеремонно протянув руку над его головой, смог ощупать никуда не девшийся и все такой же плотный магический колпак.
Это странное колдовство, ведь так, сэр? Похоже на запечатывающие чары, усиленные другими – я не понял, какими именно – и во всем этом не меряно такой магии… как в каком-то древнем артефакте, – после этих слов глаза Гарри распахнулись от догадки, и он, посмотрев на Северуса, громко прошептал: – Хранитель.
Вы правы, мистер Поттер, это магия самого Хогвартса, – как Защитник, Северус сразу определил, что никто из студентов не мог быть причастен к наведению подобных чар над стаканом. Однако возникал вопрос – от чего именно пытался Дракон уберечь Гарри? Судя по словам Слизерина, сказанным еще перед первым испытанием Турнира, василиск, Хранитель магии Хогвартса, связан с Гарри особыми отношениями, что дает основания надеяться, что он присматривает за Поттером и в случае крайней необходимости на подвластной ему территории защитит его и не даст умереть. – И взять этот стакан сможет лишь тот, кто связан с этой магией собственным статусом.
То есть только вы, сэр? Как Защитник Хогвартса? – Гермиона, как всегда, соображала быстро.
Да, мисс Грейнджер, – Северус, наколдовав себе на всякий случай перчатку, уверенно протянул руку к стакану и взял его – защита, не пропускавшая более никого, лишь пошла радужной рябью, как всколыхнувшаяся вода, и с тихим хлопком исчезла, словно лопнул мыльный пузырь. Не мешкая наложив на содержимое стакана чары стазиса, Снейп сообщил: – Так как случай необычный, я хотел бы еще раз уточнить – чей это стакан с тыквенным соком?
Мой, сэр, – сразу же отозвался Гарри, уже догадываясь, что, скорее всего, его хотели напоить чем-то экзотическим.
Вы пили из этого стакана, мистер Поттер? – второй вопрос Северуса сопровождался очень внимательным взглядом, отыскивающем на лице Гарри признаки отравления.
Нет, сэр. Я не пил из этого стакана и даже не смог к нему прикоснуться.
Хорошо. Думаю, есть резон проверить, не добавлено ли в этот сок что-то лишнее. Например, амортенция. Ведь мистер Поттер у нас весьма востребован в матримониальном плане, – Снейп насмешливо заломил бровь, пытаясь немного разрядить обстановку и заодно скрывая свою тревогу.
Да в этом зале сотни раз кому-нибудь подливали амортенцию, и никогда подобного не случалось, – возмутился Нотт, указывая пальцем на стакан в руках Снейпа. – Чем же Поттер так отличается, что его сам Хогвартс пытается защитить?
Тем, что он чемпион школы и участник Турнира? – язвительный вопрос Северуса достиг цели – Нотту, как и остальным присутствующим, пришлось согласиться, что Гарри и в самом деле сейчас имеет особенный статус среди обитателей Хогвартса.
Вот и отлично. Все выяснили и разобрались. Ничего особенного не произошло, – Дамблдор выглядел преувеличенно довольным и спокойным. – Вам не нужно заняться домашним заданием? – обратился он к студентам, намекая, что пора расходиться, потому что здесь больше ничего интересного не будет. – Профессор Снейп, доложите мне о результатах проверки, когда исследуете сок из этого стакана, – кинул на прощание Дамблдор и ушел из зала, больше никак не комментируя произошедшее.
Ему было весьма неприятно, что даже он, как директор, не смог преодолеть барьер, выставленный магией Хогвартса, тогда как какой-то Снейп проделал это без малейшего усилия. «А вот если бы мои предшественники не утаили от меня, что вместе с директорским креслом в комплекте идет столь заманчивый статус, как Защитник Хогвартса, то сейчас бы Снейп так высокомерно не поглядывал на всех. Получается, что он… – Дамблдор понял, что его настроение полностью испорчено. Он уже и забыл, как злился, когда Снейп впервые продемонстрировал свои способности Защитника. – Даже магия здания ему подчиняется, игнорируя меня – директора школы. Я чувствую себя обычным администратором, а не хозяином здесь. Но это же не так! Я… Я – директор Хогвартса! И я здесь главный!» – такие мысли одолевали Дамблдора, спешащего закрыться в своем кабинете, чтобы никого не видеть.
