Текст книги "Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса (СИ)"
Автор книги: Рада Девил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 119 (всего у книги 171 страниц)
Через пару недель жизнь постепенно вошла в привычную колею, и Гарри даже в беседах с друзьями уже реже вспоминал о том злосчастном вечере, когда от них сбежала трусливая крыса-анимаг. Лишь время от времени ребята интересовались делами Сириуса и получали довольно-таки исчерпывающие ответы, а порой Гарри даже зачитывал им письма от крестного, который оказался весьма интересным рассказчиком и в каждом своем послании обязательно описывал какой-нибудь случай из собственной студенческой жизни. Серьезные темы они в письмах не поднимали, оставив их для обсуждения при личной встрече. Сириус теперь писал и Драко, с которым тоже старался наладить контакт, как-никак тот был его племянником и помогал обеспечить переписку с Гарри. Так, он сообщил Драко, что сдержал данное слово и уже сообщил о себе Нарциссе, договорившись с ней о способе поддерживания связи, но о встрече в Визжащей хижине пока умолчал, посоветовав племяннику рассказать об этом самому.
Поначалу Гарри откровенно наслаждался тем, что не нужно ни за кем следить и не требовалось ничего планировать. Он изредка навещал Тома в Тайной Комнате, но обычно подолгу там не задерживался, ведь учебный год подходил к концу, и ему следовало уделить все свое внимание подготовке к итоговым контрольным работам. Проверка, проведенная Гарри после консультации с Томом, показала, что его друзья своими обещаниями в верности не спровоцировали Магию на установление клятвенных уз, но, к удивлению, некая магическая связь между всеми ними четверыми все же была обнаружена. Гермиона с присущим ей упорством пересмотрела пару дюжин специализированных книг и отыскала описание связи, похожей на выявленную у них плетением магических нитей. Описанная магическая связь образовывалась благодаря родовой магии между непрямыми родственниками, поддерживающими тесные отношения, что абсолютно не подходило для их ситуации. Так что обоснованного объяснения феномену их магического объединения ребята так и не смогли найти, решив, что таким образом проявляется их дружба. Однако Том не был согласен со столь шатким предположением, утверждая, что Магия никогда не делает подобных подарков без причины, и посоветовал Гарри время от времени проводить проверку магических уз, чтобы не упустить, если что-то изменится в его магической связи с друзьями.
В конце мая выдались особенно теплые дни, даже можно было сказать, что жаркие. Студенты старались не упускать шанса и много свободного времени проводили на улице. Гарри, как-то перекалывая фибулу связи с Северусом с легкой курточки, в которой гулял на улице с друзьями, на школьную мантию, вдруг вспомнил обстоятельства, при которых узнал о свойствах этого артефакта. Когда и на следующий день он поймал себя на том, что мысли помимо его воли вертятся вокруг фибул, то понял, что, видимо, его уже тяготит относительно спокойная и размеренная жизнь студента, заканчивающего третий курс школы волшебников. По большому счету он не видел в этом ничего необычного, ведь так сложилось, что с самого детства ему приходилось постоянно изучать неведомое, разгадывать тайны и преодолевать препятствия. Поэтому Гарри не стал сопротивляться мыслям, завладевшим его сознанием, которые от фибул перекинулись на воспоминания о полувидиме, фениксе и Нагайне. Спустя три дня усиленного анализа пришедших на ум предположений, Гарри отправился на встречу с Томом, заранее предупредив Северуса, что его присутствие тоже необходимо.
Итак, молодой человек, о чем вы решили нам поведать? – Салазар, уже понявший, что с Гарри не соскучишься, поудобнее умостился в своем нарисованном кресле и всем своим видом показал готовность внимательно слушать его.
Помните то видение с картинками? С Фоуксом, Нагайной и полувидимом? – спросил Гарри у Тома и Северуса, покосившись на портрет Слизерина и хитро усмехнувшись. Он был уверен, что Том вряд ли рассказывал Салазару о призрачной пери, которую они наблюдали в родовом зале Певереллов. – Я тут подумал, что мы не совсем правильно интерпретировали то, что тогда увидели.
И чего это ты вдруг вспомнил о том случае? – у Северуса были на этот вечер, вернее ночь, другие планы, и Гарри немного спутал ему карты, поэтому вопрос прозвучал слегка нетерпеливо.
Не знаю. Просто вспомнил, – Гарри пожал плечами. От его внимания не ушло некоторое раздражение в голосе Северуса, поэтому он решил уточнить: – Так вам интересно услышать мои выводы? Может, в другой раз? Это, я думаю, совсем не срочно.
Несомненно, нам интересно узнать, что ты увидел нового в том сообщении, ведь мы тогда так и не смогли разобраться, что там и к чему. Если честно, я как-то о нем уже почти забыл. Не стоит откладывать это на другой раз. Так что мы внимательно тебя слушаем, – Том улыбнулся, подбадривая Гарри.
Хорошо. Напомню – нам было продемонстрировано три картинки: феникс и три сверкающих пера, полувидим и три золотистых облачка и змея с тремя детенышами, двое из которых щеголяли в золотых коронах. Я думаю, что мы, когда пытались понять значение этого своеобразного то ли послания, то ли загадки, ошиблись в главном – в критерии оценки изображений. Как вы помните, мы решили – раз Фоукс Хранитель Бузинной палочки, то те перья, которые были показаны рядом с ним, должны были обозначать наши палочки с сердцевиной из его перьев. Так? А я…
Кто такой Фоукс, и о каких перьях ты говоришь? – бесцеремонно влез в его рассказ Салазар, для которого слова Гарри казались сплошной абракадаброй – он ничегошеньки не понял.
Фоукс – это феникс, он живет у Дамблдора, и он…
Не хватало сейчас еще лекции о Дарах Смерти, – перебил его Северус, недовольно фыркнув и выразительно подняв глаза к потолку.
Что еще за Дары Смерти? – Салазар сгорал от любопытства.
Так это же из легенды, ты разве никогда не слышал? – спросил Гарри, а затем хлопнул себя по лбу. – Ой! Точно – не слышал. Я все забываю, какой ты у нас древний. Эта легенда появилась лет через двести после твоего превращения в портрет.
Так! – Том легонько хлопнул ладонью по столу, за которым сидел. – Салазар, не перебивай Гарри. Я потом тебе все расскажу. Итак, – он повернулся к Поттеру, – ты считаешь, что в изображении феникса речь шла не о палочках?
Да, не о палочках, хотя это и казалось тогда самым оптимальным вариантом. Я прикидывал и так и этак, но все равно не сумел придумать, что же такого мог нам дать полувидим, а вы ведь помните, что его, так сказать, дары сверкали золотом, что по нашему предположению значило, будто мы уже получили его подарки, – Гарри сделал ударение на слове «уже». Выдержав небольшую паузу, словно собираясь с мыслями, он продолжил: – И тогда я подумал, а что если мы должны были получить не материальную вещь, как палочка, к примеру, а какое-нибудь умение? Мне кажется, что Фоукс, Нагайна и полувидим на том изображении играли роль не дарителей, а служили неким образом, характеризующим полученный нами дар. У меня долго в голове вертелось это слово – дар. А потом все как-то само собой сложилось, словно удачный паззл. Фоукс дал перья для наших волшебных палочек, которые необходимы для концентрации магического потока. Раз мы можем пользоваться волшебными палочками друг друга, и они всех нас слушаются, то выходит – у нас схожая направленность магии. Нет, она не одинаковая, но в структуре магических потоков, скорее всего, она весьма подобна. Так что именно эта картинка с Фоуксом, как мы и предполагали, должна была служить ключом для понимания и остальных двух.
Ты хочешь сказать, что нам троим даны одинаковые способности? – уточнил Том, уже понимающе кивая. – Полувидим общается с тобой ментально. И мы все менталисты.
Да! Мы все обладаем врожденным даром менталистики. Так же, как и магия у нас тоже от рождения. Нагайна должна была подсказать нам о третьем даре, которым мы все обладаем.
Серпентарго? – Снейп ухмыльнулся. – Когда мы рассматривали то видение, я еще даже не подозревал, что когда-нибудь стану на нем говорить.
Правильно. Поэтому там было только две маленькие змейки в золотых коронах! – Гарри довольно переводил взгляд с Северуса на Тома и обратно, словно ждал от них похвалы за свою сообразительность. – Дар говорить со змеями у тебя был с рождения, поэтому третья змейка присутствовала на картинке, но он у тебя был заблокирован, вот она и не имела тогда короны.
То есть ты предлагаешь рассматривать то видение, как перечень наших врожденных способностей? – Том задумчиво теребил в руках кусочек пергамента, неосознанно складывая его, а затем разворачивая.
Все эти способности магические, так что мне кажется, что правильнее было бы сказать – перечень Даров Магии, – Гарри понимал, что его слова звучат немного патетично, но он именно так и понимал ситуацию.
И какой смысл был нам показывать тогда все это? – Северус сегодня был настроен критически воспринимать любую информацию.
Во-первых, для того, чтобы мы пошевелились и заставили тебя заговорить на серпентарго. Спасибо Салазару, – Гарри кивнул портрету, – мы с этим справились, даже не поняв, что именно этого от нас ожидала та леди из видения. А во-вторых, думаю, нам для чего-то напомнили о наших способностях. У нас троих должно быть три одинаковых магических дара. Ну, не знаю, возможно, это какое-то необходимое условие, обязательное выполнение которого нам зачем-то понадобится в будущем.
У тебя получилась довольно стройная логическая система, весьма правдоподобно описывающая видение, которое нам довелось наблюдать. Браво, Гарри, – Том хлопнул несколько раз в ладоши.
Должен согласиться, – благосклонно кивнув, поддержал его Северус. – Возможно, одной загадкой у нас стало меньше. А тебе не пора спать? – он вопросительно воззрился на Поттера.
Я вам мешаю? – лукавый насмешливый взгляд Гарри вовсе не говорил об обиде или недовольстве тем, что его выставляют из комнаты. – Салазар, тебя они тоже спать отправляют?
Нет, меня переносят в лабораторию, – Слизерин решил немного отыграться за то, что ему не пояснили, о чем только что шла речь.
О чем вы говорите? – Северус возмущенно посмотрел на портрет, но румянец на скулах выдал его – он прекрасно и сам понял, на что намекали Гарри и Салазар. – Нам с Томом нужно кое о чем посоветоваться. А ты чего смеешься? – Он рыкнул на Тома, уткнувшегося лицом в ладони, сложенные на столешнице, и беззвучно хохочущего – только его плечи мелко подрагивали, сопровождая приступ веселья.
Сев, ты весь вечер сидишь как на иголках. Со стороны это похоже на то, что ты никак не дождешься, когда Гарри уйдет, чтобы… Так, все! – Том усилием воли заставил себя перестать смеяться, но его губы все равно непроизвольно кривились в усмешке.
Как ты проницателен! Все именно так и есть. Только мысли у меня не о том, о чем вы все здесь талдычите! У меня есть, что с тобой обсудить. И это очень важно, – немного сердито отметил Северус.
Не злись, я уже ушел, – Гарри дурашливо помахал рукой Тому на прощание. – Все равно я самый умный, – донеслись его слова в кабинет Салазара из коридора.
Скромность уж точно не станет причиной твоей смерти, – уже более спокойно бросил ему вслед Северус и получил в ответ довольное:
Точно!
После ухода Гарри Том внимательно выслушал рассказ Северуса о его очередной встрече с Люциусом Малфоем, который активно принялся за работу по наблюдению за министром магии и его окружением, вычисляя людей Дамблдора и пытаясь просчитать их действия. Для сбора интересующей его информации были подключены все надежные связи Малфоя, в первую очередь – бывшие участники общества хранителей знаний и устоев магического мира. Люциуса, так же как и Тома с Северусом, насторожило заявление Дамблдора о том, что «министра можно и сместить». Не то чтобы Фадж был таким уж хорошим министром магии, но он был знакомым злом, а известная на данное время альтернатива ему на этом посту не казалась такой уж славной заменой. Поэтому Люциус согласился с мнением Северуса, что Фаджа следует пока придержать в министерском кресле. Попутно выяснялись настроения их бывших соратников и собирались свежие данные по лицам, которые в свое время значились среди сочувствующих идеям Волдеморта.
Люциус уверен, что для восстановления былых позиций нашей организации понадобится не более полугода. Многие готовы открыто выступить против самых губительных для магического мира решений, принятых Министерством в последнее время. В частности, очень большое недовольство вызывают полный запрет на родовые кровные обряды и значительные ограничения на применение так называемых темномагических методов в колдомедицинской практике. Люди умирают в больнице, потому что не могут получить необходимую помощь, а родовая магия страдает без должной подпитки кровными обрядами. Умные семьи не обращают внимания на запрет, но в Министерстве ходят слухи, что есть планы узаконить проведение аврорских рейдов по домам волшебников во время сакральных праздников. Если это правда, то бунта не избежать. Так что есть возможность направить все в организованное русло, заодно практически восстановив наши позиции на политической арене. Люциус вбил себе в голову, что я могу возглавить новую версию общества. Мол, я был ближе всех к тебе и поэтому знаю больше остальных об организации и твоих планах по ее развитию. С этим нужно что-то делать, – Северус откинулся на спинку дивана и позволил себе расслабленно вздохнуть. Во время всего своего рассказа он был весьма напряжен – слишком близко к сердцу принимал все происходящее в магическом мире в настоящее время, очень остро чувствуя надвигающиеся перемены.
Думаешь, мне следует ему открыться? – Том был предельно собран и серьезен.
Не знаю, – Северус пожал плечами. – Но мне с каждым разом все сложнее выдерживать настойчивые убеждения и не выдать правду о тебе.
А что сам Люциус? Почему он не хочет взять на себя управление обществом? Вроде недостатком амбиций он никогда не страдал, – Том криво усмехнулся, отдавая должное своему замечанию.
Он честно признался, что у него семья, которой он не может настолько рисковать, но обещает быть рядом и оказывать всю посильную помощь, вплоть до материальной, – Северус повернул голову к Тому, чтобы видеть его реакцию на свои слова.
Если уже и Малфой готов расстаться с деньгами, лишь бы кто-то взялся изменить положение в магическом мире, значит – дела совсем плохи. Он ведь всегда умел подстраиваться под постоянно меняющиеся условия жизни. Подождем до лета, Северус, а там будет видно. Возможно, пора мне расширить круг лиц, знающих о моей настоящей роли в истории с Поттерами, – Том поднялся из-за стола и потянулся, разминая мышцы. – Засиделись мы с тобой – уже давно за полночь. Мне-то без разницы, я и днем высплюсь, а тебе еще занятия у студентов проводить, – голос, полный заботы, и теплый взгляд говорили о беспокойстве Тома о партнере.
Ты прав, мне нужно отдохнуть. В ближайшие дни я вряд ли смогу вырваться к Малфою – как-никак конец учебного года, – Северус на минуту прижал к себе Тома и, поцеловав его в скулу, улыбаясь, попрощался: – Передавай привет Нагайне.
Вот не нужно было тебе говорить, что она, вопреки своим правилам, решила пообщаться со мной, – Том махнул рукой. – Иди уже спать.
Проводив Северуса взглядом, Том прилег на диван и, уставившись в потолок, решил обдумать все услышанное за вечер. Он чувствовал, что время спокойных исследований и необременительного сбора компромата на Дамблдора подходит к концу. Пора было готовиться к более активным действиям. Для начала следовало основательно закрепиться в Министерстве. Благодаря Люциусу там работало довольно много бывших соратников, так что это не должно было оказаться слишком сложным. Главное – осторожно оттеснить ставленников Дамблдора, максимально отдаляя от министра и его заместителей, чтобы избежать их прямого влияния на правящую верхушку Министерства.
Слизерин после ухода Гарри не произнес ни слова, прислушиваясь к рассказу Северуса. Он и сейчас не рисковал прерывать размышления Тома, разумно полагая, что если понадобится его совет, то к нему обязательно обратятся, а до тех пор лучше не мешать.
По своей многолетней привычке Дамблдор стоял у окна в директорском кабинете и наблюдал, как вечер постепенно отвоевывал свои позиции у солнечного дня. Тени возле Запретного леса стали гуще, воздух словно наполнился легким маревом, теряя свою прозрачность, а солнце устало склонилось к горизонту, готовясь скрыться за горами, окружающими долину, в которой расположился Хогвартс. С приходом лета перед Дамблдором в последние годы вставал один и тот же вопрос – где будет проводить каникулы Поттер? Казалось бы – чего уж проще? Жил же он одиннадцать лет у Дурслей, так почему не пожить ему там еще пару месяцев? Но почему-то Альбусу все меньше и меньше нравился такой вариант. Гарри был уже почти взрослым, и оставлять его без присмотра ой как не хотелось. Снейп, конечно, уже почти привык, что на каникулах ему постоянно приходится присматривать за Поттером, но и требовать от него всецело взять на себя заботу о мальчишке Дамблдор не спешил. Гарри не должен думать, что ответственность за него полностью переложена на плечи Снейпа, не должен забывать, что его опекун не Северус, а он – Альбус.
Стоило бы наглядно проявить свою лояльность Поттеру, даже немного побаловать его не помешало бы, наверное. Может, и в самом деле отправить его к Блэку? Пусть знает, что я забочусь о нем и понимаю его нужды. Нет – на все лето никак нельзя. У них магическая связь, она однозначно заставит их не только сблизиться, но и основательно проникнуться доверием. А Сириус тот еще упрямец. Мне тогда не попасть… Ох, хоть бы не забыть…
Добрый вечер, сэр, – раздалось за его спиной.
Гарри, проходи и присаживайся, – оторвав взгляд от изумительного вида за окном, Дамблдор вернулся за свой рабочий стол. – Вот никак не могу решить – отправлять ли тебя к тете на каникулы? Ты с ней в последнее время не очень хорошо ладил.
Да я, вообще-то, ее с прошлого лета не видел, – осторожно заметил Гарри, не знающий, чего можно ожидать от Дамблдора после такого вступления. Вдруг тот его отправит в такое место, откуда выбраться в Певерелл-мэнор не будет возможности?
Думаешь, в отношении тети к тебе что-то изменилось? – Дамблдор старался выглядеть заботливым и искренне заинтересованным в том, чтобы Гарри было комфортно на каникулах. Однако со стороны это выглядело так, словно он разговаривает с умственно отсталым, по крайней мере, именно так его воспринимал сам Гарри.
Ну, прошлым летом все было не так уж и плохо. Дурсли меня не трогали особо и нормально кормили. Я мог сколько угодно времени тратить на чтение. Да и профессор Снейп меня иногда забирал оттуда, – Гарри все еще не мог понять, что же хочет от него услышать Дамблдор, и поэтому решил прозондировать почву: – Вы хотите меня на лето к крестному отправить?
Нет, – ответ прозвучал как-то слишком быстро и категорично, даже Альбус понял свою оплошность, потому что, сразу же смягчив тон, пояснил: – Не думаю, что тебе следует проводить каникулы с Сириусом. Понимаешь, он ведь очень долго просидел в Азкабане. Контакт с дементорами очень сильно влияет на психику, поэтому…
Простите, но я не заметил, чтобы он выглядел неадекватным, когда мы с ним познакомились в вашем кабинете, – перебил его Гарри, которому не хотелось выслушивать явную ерунду.
В любом случае, я не могу допустить, чтобы ты целое лето просидел взаперти, ведь Сириусу нельзя рисковать, – привел еще один аргумент в защиту своего запрета Дамблдор.
Но у Дурслей я же хожу самостоятельно на прогулку, так почему я не смогу этого делать, живя с крестным? Однако вы правы, сэр. Провести два месяца с практически незнакомым человеком, тем более что я все время считал его виновным в смерти родителей… – Гарри выразительно покачал головой. – Нет, я считаю, что вы абсолютно правы. Но я все же хотел бы встретиться с Сириусом Блэком. Понимаете, меня что-то как будто подталкивает к этому. Думаю, это наши узы крестный-крестник. Раньше у меня такого ощущения не было, наверное, потому что я до этого не виделся с мистером Блэком, если не считать встреч двенадцатилетней давности.
Если хочешь, мы можем сходить к Сириусу в гости летом, – предложил Дамблдор, надеясь, что его присутствие не даст Блэку завоевать симпатии Гарри. Уж о шарме Сириуса и о его способности очаровывать людей своей непосредственностью, Альбусу рассказывать не нужно было.
Нет, я хотел бы все же провести с крестным некоторое время. Нам нужно познакомиться с ним, да и он обещал рассказать мне, что же там на самом деле произошло. Ведь вы говорили, что он привел Волдеморта в дом моих родителей. А мистер Блэк даже магией был готов поклясться, когда утверждал, что никогда не был знаком с Волдемортом и никого не предавал, – Гарри старался не слишком переборщить, добавляя в голос упрек, уличая Дамблдора во вранье.
Понимаешь, мальчик мой, я тебе рассказывал то, о чем знал из материалов дела Сириуса, по которым его судили. Добиться от него самого чего-либо конкретного и вразумительного во время личных встреч, которые я предпринимал, когда его задержали, я не смог. Сириус только и твердил, что он виноват. Мне с трудом удалось уговорить его на заключение брака, иначе его и вовсе ожидал бы поцелуй дементора. Это все так сложно, Гарри. Надеюсь, теперь мы сможем разобраться в том, что же все-таки случилось много лет назад с твоими родителями…
Они погибли – об этом всем известно, – буркнул Гарри, а Дамблдор, словно не слыша его слов, только недовольно сверкнул глазами на то, что его перебили, и продолжил:
… и какое отношение к трагедии имеет Сириус. У меня и раньше были сомнения в его прямой причастности к появлению Темного Лорда в доме Поттеров. Да ты и сам помнишь, я же пытался тебя убедить, что твой крестный не так уж и виновен…
Так почему вы мне тогда сразу не сказали, что Сириус Блэк невиновен, а начали рассказывать ту историю, как вы говорите, из дела по обвинению? – Гарри очень хотелось сейчас показать Дамблдору, как легко можно разоблачить всю ту ложь, что тот нагородил в истории с арестом Блэка, но он понимал, что еще не время демонстрировать свои неоспоримые способности логически мыслить.
Гарри, мне казалось, что ты слишком юн для того, чтобы поведать тебе о своих сомнениях в отношении виновности Сириуса Блэка. Ведь он был осужден Визенгамотом, а мои предположения говорили о том, что я не согласен с его решением. Это опасные мысли, и я не рискнул доверить их тебе. Я не хотел, чтобы ты пострадал, если бы рассказал кому-либо о них, да и мне тогда пришлось бы нелегко. Основательных доказательств-то у меня ведь не было, а только догадки, – Дамблдор упражнялся в плетении кружев из слов, стараясь уйти от неприятной темы, оставшись при этом не лгуном, а мудрым и предусмотрительным опекуном. – Теперь есть, но и их пока недостаточно, чтобы требовать пересмотра дела Сириуса. Думаю, он сам тебе все расскажет. Я согласен, что вам следует пообщаться, поэтому договорюсь с Аластором, чтобы он встретил тебя с Хогвартс-экспресса. Он знает, где находится твой крестный, они ведь супруги. Проведешь несколько дней с Сириусом перед тем, как отправиться к тете. А я тем временем договорюсь с Молли Уизли – ты же не против летом недельку погостить у друга? – Альбус с удовольствием отметил, как радостно загорелись глаза Гарри, значит, решил он, мальчишка будет ему благодарен.
А можно еще и у Драко немного погостить? А у Гермионы? Тогда у меня каникулы просто волшебные будут! – Гарри и без разрешения Дамблдора собирался летом встречаться с друзьями, но вот такое официальное разрешение гораздо упрощало дело и избавляло от хлопот по обеспечению особой секретности.
Хорошо, – Дамблдор вздохнул, ему просто кровь из носу нужно было расположение Гарри этим летом, поэтому он пошел на поводу его желаний, – я договорюсь с мистером Малфоем и напишу письмо родителям мисс Грейнджер. Думаю, если они согласятся, то можно будет устроить тебе встречи с друзьями.
Здорово! Они обязательно согласятся! – Гарри был доволен обещанием Дамблдора, но тот восторг, который он проявлял, был все же большей частью наигранным. Обычно Гарри не проявлял так ярко свои эмоции при посторонних, а директор Хогвартса не был для него близким человеком. Но догадываться об этом ему не стоило. А вот Гарри очень хотел знать – зачем это Дамблдор так активно подлизывается к нему. Долго ждать разгадки не пришлось.
Вот и замечательно, что я смог тебе угодить. Профессор Снейп по-прежнему будет за тобой присматривать, пока ты будешь находиться в доме твоей тети, он же и поможет тебе добраться до друзей и вернуться в Литтл Уингинг, – в глазах Дамблдора засветились торжество и удовлетворение. Гарри это заметил и внутренне подобрался, потому что понял – сейчас прозвучит цена, которую ему придется заплатить за такое расточительство доброты и заботы Дамблдором. – А на твой день рождения мы можем устроить праздник, например, в кафе «Фортескью». Там отличное мороженое.
С друзьями? – Гарри уже не нравилось такое исключительное внимание и покладистость со стороны Дамблдора. В прошлые года он всегда был против встреч с друзьями, не говоря уж о том, что о дне рождения и вовсе впервые вспомнил.
Можно и с друзьями. А потом мы с тобой сходим в Гринготтс, – «Тебе ведь исполнится четырнадцать, и, следовательно, нужно будет пройти очередную проверку на родство у гоблинов, – подумал Альбус, – но напоминать об этом я не собираюсь, там на месте и разберемся со всем. При посторонних ты не посмеешь мне отказать в наблюдении за проведением обряда и не станешь сопротивляться моему желанию увидеть гобелен Поттеров. Я обязан убедиться, что связь с Певереллами у тебя в самом деле существует, иначе ты для меня не имеешь никакой ценности. Пусть я и не опекун, но закон позволяет присутствовать при подобной проверке любому совершеннолетнему магу, лишь бы сам испытуемый не был против. А ты не посмеешь мне отказать, когда мы окажемся уже в Гринготтсе». Дамблдор цепко всматривался в лицо Поттера, стараясь подметить хоть тень недовольства. Однако Гарри все еще был под впечатлением его щедрых обещаний и, продолжая счастливо улыбаться, заверил его:
Конечно, сэр. Я с удовольствием соглашусь на ваш план, – Гарри даже закивал, как китайский болванчик – у Дурслей была такая игрушка, трясущая головой, стоило только толкнуть ее. Ему с трудом удалось сдержаться и не высказать Дамблдору все, что он о нем думает. Намек на совместное посещение Гринготтса поставил все на места и объяснил все странности в поведении директора, позволяя Гарри понять истинную причину его доброты. О том, как он будет выпутываться из этой ситуации, Гарри решил подумать позже, он был уверен, что выход найдется, и ему не придется проводить ритуал родства в присутствии Дамблдора. – Вы очень добры, сэр. Мы уже обо всем поговорили? Я же могу рассказать о наших планах друзьям? – всем своим видом Гарри старался показать собственное нетерпение поделиться новостью с товарищами.
Конечно же – можешь. Беги, только не забывай о своем обещании сходить со мной в Гринготтс, – Дамблдор был доволен. «Даже если Поттер и захочет пойти на попятный, то отказаться от своего обещания не сможет. Устраивать препирательство в кафе он не рискнет. Следовательно, чуть больше чем через месяц я узнаю все, что меня интересует. Проверка на родство в одиннадцать все равно не дала бы мне ответа на вопрос о статусе наследника в роду Певерелл, разве что я наверняка узнал бы, кто второй отец Поттера. А вот в этом году магия вполне может и показать все, что мне нужно, – эти мысли грели душу Альбуса, когда он провожал взглядом довольного Гарри, покидающего его кабинет. – Теперь нужно предупредить Сириуса, чтобы не болтал лишнего при Поттере».
Визит Альбуса в Блэк-хаус прошел несколько напряженно, как, впрочем, и все остальные его встречи с Блэком. Легкое недоверие сквозило и во взгляде, и в осторожных формулировках Сириуса, когда он рассказывал или объяснял что-либо. Это раздражало и даже настораживало до того момента, пока Дамблдор не выдержал и напрямую не задал вопрос:
Сириус, мальчик мой, ты мне не доверяешь?
Я никому не доверяю, неужели для тебя это новость? Я беглый узник – и любой маг может сдать меня аврорам, особенно, если учитывать вознаграждение, назначенное за мою поимку. А я не собираюсь возвращаться в Азкабан, мне хочется еще пожить, и желательно – спокойно и в свое удовольствие. Но тебе, Альбус, не доверять у меня нет причин. Ты всегда заботился обо мне. Однако после стольких лет заключения и почти года скитаний не так-то просто привыкнуть к тому, что у меня наконец-то появилась настоящая поддержка в магическом мире. Не торопи меня, Альбус, – слова Сириуса звучали настолько искренне, что были похожи на крик души. И Дамблдор успокоился, стараясь не обращать внимания на чудачества Блэка – тот по-прежнему настаивал на контакте исключительно через Грюма, отказывался открыть камин в директорский кабинет и ни в какую не соглашался внести исключение в защиту особняка, чтобы Альбуса не требовалось чуть ли не за руку проводить в дом.
Непросто пришлось и при объяснении, почему нельзя раскрывать Поттеру всю правду о событиях, произошедших в доме его родителей в тот памятный Хэллоуин.
Ладно, Сириус, я тебя ознакомил с той версией событий, которую в свое время рассказал Гарри, – Дамблдор и в самом деле достаточно точно повторил Блэку то, что ранее поведал Поттеру. – Я ему уже объяснил, почему не мог рассказать о своих сомнениях. Не стоило мальчика подставлять под удар. Если бы он поделился своими мыслями с кем-нибудь, и в Аврорате пронюхали о том, что он уверен в твоей невиновности и считает, что Визенгамот ошибся, то, ты же понимаешь, не посмотрели бы на его юный возраст. Нельзя было допустить, чтобы его таскали на допросы. Да и на меня могли выйти, а это тоже не очень хорошо. Теперь, надеюсь, ты не станешь с ним слишком уж откровенничать. Он еще ребенок, поэтому ждать от него сохранения всего в тайне мы не можем.
Да, я понимаю, что правда полностью перечеркнет все сказанное тобой, но я не пойму – зачем ты такого наговорил пацану? Ведь в моем деле по обвинению нет ничего про какие-то условия Волдеморта, – Дамблдор чуть скривился – ему не нравился этот псевдоним Риддла, он предпочитал называть его Темным Лордом, подчеркивая статус темной и недоброй силы. – Нет там ни слова и про невозможность сделать правильный выбор. Зачем такие сложности? Ну, сказал бы, как в газетах писали, и дело с концом. А теперь еще и с твоей лож… твоим приукрашиванием истины нужно разбираться, – Сириус был поражен тем, что Дамблдор признался ему в том, что врал Гарри.
