Текст книги "Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса (СИ)"

Автор книги: Рада Девил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 141 (всего у книги 171 страниц)

С тобой я еще поговорю, – довольно резко бросил Сириус и устремился вглубь кабинета к столу, за которым сидел Дамблдор, недовольно поджимая губы. – Альбус, как ты мог такое допустить?! – в руках Сириуса откуда-то появилась газета, а Гарри сразу понял, что произошло.

Что именно тебя интересует, Сириус? – Дамблдор старался держаться надменно.

Почему здесь написано, что участники должны быть не младше семнадцати, а Гарри все же попал в число избранных на какие-то жутко опасные испытания? – Сириус наклонился над столом и потряс газетой у лица Дамблдора.

Сядь, и я тебе все расскажу, – директор ткнул пальцем в сторону стула.

Гарри без спроса присел в стороне рядом с Грюмом, который почти не скрывал, что его развлекал устроенный Сириусом допрос. Минут десять Дамблдор вкратце рассказывал Блэку обо всем, что привело к столь необычному результату, как признание Гарри чемпионом Хогвартса.

Как видишь, тебе не стоило покидать защищенное место – все равно ничего изменить нельзя, – закончил свою речь Дамблдор.

Уж не хочешь ли ты, Альбус, сказать, что никто не ответит за то, что была допущена такая преступная оплошность? – не унимался Сириус, нервно барабаня пальцами по деревянному подлокотнику ужасно неудобного кресла.

Бартемиус Крауч, ответственный от Министерства Магии за проведение Турнира, признал, что грубого нарушения правил не было. Гарри – совершеннолетний маг, – Дамблдор развел руками. Ему хотелось хорошенько отругать Блэка, но он не решился сделать это при Поттере, посчитав, что не стоит настраивать того против себя неуважительным отношением к его крестному. – Мне очень жаль, что эссе Гарри попало в Кубок, но это была чистая случайность. Почему Кубок решил выбрать чемпионом именно Гарри, я не знаю. Но итог таков, что от соревнования ему теперь никуда не деться. Но я уверен, что Кубок знал, что делал. Так что у меня нет сомнений, что именно Гарри станет победителем Турнира. Сириус, вот посмотришь – ты еще будешь гордиться своим крестником.

Угу. Только сначала я поседею или облысею от нервотрепки и переживаний, – тут Сириус вспомнил, что Гарри сидит в этой же комнате. – А ты почему молчишь? Тебя все устраивает в этой ситуации? Ты хоть понимаешь, насколько это опасно? Или считаешь, что раньше Турниры были запрещены из-за чьей-то прихоти? Так почитай…

Ничего меня не устраивает. Но выбора у меня не осталось. И я уже… – Гарри расплылся в довольной глуповатой улыбке. Он понял, как по-разному ведут себя те, кто ему дорог. Друзья настороженно выжидали, что будет дальше, ограждая его от излишнего внимания со стороны, они были готовы в любой миг ринуться на его защиту – хоть словесную, хоть с мордобоем. Гарри чувствовал себя рядом с ними, словно в надежных доспехах. Том и Северус сохраняли видимое спокойствие, но Гарри ежеминутно ощущал их присутствие, словно они стояли за его спиной, что было недалеко от истины – именно от них он ожидал помощи в критической ситуации. Их можно было сравнить с воздухом, которым он дышал – они позволяли жить и совершать свои ошибки, но и без них обойтись было нереально. А Сириус, казалось, не хотел мириться с ситуацией и, будь его воля, уже просто утащил бы Гарри из зоны опасности, наплевав на всех и вся. Он был готов принимать решения вместо Гарри, лишь бы оградить его от неприятностей. Такое поведение Сириуса вызывало внутренний протест и вместе с тем – чувство безграничной благодарности.

Что «уже»? – не понял Сириус, невольно улыбаясь в ответ.

Прочитал все про Турнир. Мне профессор Дамблдор подарил книгу об истории Турнира Трех Волшебников, я же писал тебе об этом, – краем глаза Гарри заметил, что директору понравилось его упоминание. Что ж, пусть и невелика его заслуга, но отрицать ее было бы глупо.

И когда только успел прочитать? – Сириус вопросительно посмотрел на Дамблдора. – А ты, Альбус, ожидал, что Гарри примет участие в Турнире? Или, может, надеялся на это?

Не выдумывай ерунды! Книгу я подарил Гарри на день рождения. Зная о предстоящем Турнире, я подумал, что ему будет интересно узнать о нем побольше. И поверь – меня, как и тебя, абсолютно не радует перспектива, ожидающая Гарри. Но раз уж мы не можем что-либо изменить, то будем изо всех сил поддерживать его на нелегком пути испытаний, – Дамблдор скатился до пафосного тона.

Ты прав… будем поддерживать, – Сириус остановил свой взгляд на супруге, от чего тот напрягся, предчувствуя неприятности личного характера. – Аластор, ты же присмотришь за моим крестником?

Несомненно, – глухо подтвердил готовность помочь Грюм.

Вот и хорошо. Если с Гарри что-то нехорошее случится, ты ответишь голо…

Сириус! – Гарри увидел, как побледнел Грюм. Ему не было жаль его, но доведенный до отчаяния человек может быть способен на любую глупость. И не факт, что она не навредит еще кому-нибудь.

Ладно. Голова тебе пригодится, но чтобы глаз с моего крестника не спускал…

Сириус! Мне не нужны надсмотрщики, – на этот раз Гарри рассердился и открыто воспротивился идее крестного приставить к нему соглядатая, к тому же такого, как Грюм. Он ведь знал о природе брачных уз Сириуса, которые не позволят его супругу пренебречь прямым приказом.

Гарри, я забочусь…

Это не забота. Мало мне насмешек, так ты хочешь, чтобы за мной еще и твой супруг по пятам ходил, словно верный паж? Да надо мной тогда все станут смеяться до колик в животах. Сириус, я понимаю, что ты волнуешься, но это не причина для того, чтобы усложнять мне жизнь, – Гарри увидел, что Дамблдор прислушивается к их перепалке с большим интересом. – Профессор, хоть вы скажите моему крестному, – обратился к нему Гарри, решив сыграть роль «мальчика-паиньки».

Гарри, но Сириус не имел в виду, что профессор Грюм будет ходить за тобой следом, – Дамблдор посмеивался над Поттером, так буквально понявшим слова Блэка.

Конечно же, я не это имел в виду. Аластору не нужно за тобой следить. Он просто всегда будет в школе, и ты сможешь обратиться к нему, если тебе понадобится помощь, – Сириус понял, что только что чуть не сделал грандиозную ошибку, да еще и в присутствии Дамблдора. Грюм не смог бы игнорировать его приказ, и ему пришлось бы неотрывно следовать за Гарри, чтобы в прямом смысле слова «не спускать с него глаз», что сразу же выдало бы, какие узы его связывают с Блэком. – Мне, пожалуй, пора уходить. Я узнал все, что меня интересовало. Риск, конечно, дело благородное, но я не готов испытывать судьбу. Гарри, увидимся еще. Альбус, откроешь мне камин? – Сириус понял, что ему стоит отправиться домой. Импульсивный порыв прийти и отыскать виновных, вызванный переживанием за Поттера после прочтения статьи в газете, теперь казался ему верхом глупости.

Обязательно увидимся, – Гарри заметил легкий румянец, покрывший скулы Сириуса, и понял, что тому стало неловко за свою выходку. – Не переживай, я справлюсь. Все будет хорошо, – Гарри подошел к Сириусу, поднимающемуся со своего места, и обнял его, игнорируя внимательный взгляд Дамблдора. Скрывать близкие отношения с крестным больше не было необходимости.

Когда Сириус исчез в магическом пламени камина, отправившись в какой-то малоизвестный паб, чтобы оттуда аппарировать в Блэк-хаус, Дамблдор вполне серьезно распорядился:

Аластор, Сириус, хоть и истеричка, – директор зыркнул на насупившегося после его слов Поттера, – но он прав – твоя поддержка Гарри не помешает. Ты слышал, мальчик мой, – на этот раз Дамблдор обратился к Гарри, – не стесняйся просить помощи и хорошенько прислушивайся к советам Аластора. На время проведения Турнира он будет твоим наставником.

И в чем же меня нужно наставлять? – вопрос прозвучал слегка иронично. – Неужели вы расскажете, какие меня ждут испытания на Турнире?

Нет. Даже если бы я решил пойти против правил и совести, то этого не позволила бы сделать клятва, которую дали все, кто принимает непосредственное участие в организации соревнований. Однако не спеши отказываться от помощи, не зная, в чем она может выразиться, – напустил тумана Дамблдор.

Хорошо. Не буду отказываться, я же не дурак, – не стал спорить Гарри.

Вот и отлично. Иди отдыхай, мой мальчик, пока есть время. И еще, – Гарри уже был у двери, когда его окликнул Дамблдор, – не забывай, что мистер Крам и мисс Делакур твои соперники. Особенно будь осторожен с милой Флер – она далеко не так проста, как может показаться на первый взгляд. В ней течет кровь вейлы. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит. Да и мистера Крама учили, что для достижения цели годятся любые способы.

Я буду помнить, сэр, – предупреждение было неприятным, но ответ Гарри прозвучал твердо. Ведь, несмотря на всю его откровенную циничность, нельзя было сбрасывать со счетов, что Дамблдор мог оказаться в чем-то прав. По крайней мере, теперь Гарри понял, почему ему было так комфортно с Флер с первой минуты знакомства. Хотя он и понимал, что природа вейлы не обязательно должна была использоваться со злым умыслом.

========== Глава 163 ==========

Учитывая, что совам позволялось передавать корреспонденцию студентам исключительно в Большом зале во время обеда, не было ничего странного в том, что и свежие газеты в руки к учащимся попадали именно в это время. Гарри, несмотря на не очень своевременный визит крестного в Хогвартс, все же успел на обед, хотя зал к его приходу уже был полупустым – многие студенты поели и отправились по своим делам, а за преподавательским столом остались только деканы, следящие за порядком. Возле столовых приборов Драко лежало несколько свежих газет, и Гарри прежде, чем приступить к утолению голода, живенько пересмотрел их, обращая внимание лишь на передовицы. По колдографии в «Ежедневном Пророке» Гарри понял, что именно этой газетой Сириус махал перед лицом Дамблдора.

Нужно внимательно это прочесть, – постучал он пальцем по статье в «Пророке», подтягивая к себе блюдо с жареным мясом. – Кто там автор?

Драко, уже закончивший обедать и собирающийся подождать Гарри, с удовольствием принялся за указанную статью.

Рита Скитер, – сообщил он пару минут спустя, бегло скользнув взглядом по строчкам публикации. – Ты вчера должен был ее заметить – такая чуть вульгарная блондинка. Она сидела там, с краю, – Драко кивнул на преподавательский стол.

Ты ее знаешь? – Гарри старался не очень спешить, тщательно пережевывая пищу, но все же долго рассиживаться у него не было намерения, к тому же обед уже заканчивался, и следовало успеть, пока домовики не убрали все со столов.

Да нет, не очень. Но отец о ней упоминал как о «талантливом репортере, не лишенном недостатков», – Драко явно цитировал Люциуса. – Ну и приходилось несколько раз сталкиваться в Лондоне, когда она пыталась взять интервью у отца.

Ей удалось? – Гарри насмешливо приподнял бровь, представив надменного Люциуса, дающего интервью посреди улицы.

При мне – нет. Но отец все же иногда подбрасывает ей информацию, – тихо и с выразительным намеком сообщил Драко, повторно и более тщательно пробегая глазами статью. – Ого! Резко и откровенно.

Ты о чем? Не томи, – Гарри положил себе на наколдованную салфетку пару пирожков, намереваясь съесть их чуть позже. Быстро набивать живот было не в его правилах – Том и Северус давно отучили его от такой привычки. Но все же оставаться голодным он тоже не собирался, а домовики уже принялись убирать грязную посуду, значит, скоро и блюда с остатками еды исчезнут со стола.

Ты у нас – «жертва неосмотрительности и халатности организаторов Турнира». О… «Несчастный мальчик, брошенный бестрепетной рукой судьбы в самую гущу смертельной опасности». И еще… – Драко не сдержался от смешка. – «Беззащитный ребенок, отданный на растерзание древнему артефакту». Ну она и загнула – сплошной перебор. А вот это тебе понравится – «директор продолжает улыбаться, как ни в чем не бывало, и не принимает никаких мер по исправлению ситуации, зная, что никто не заступится за сироту, отданного ему на попечение».

Этого еще не хватало! Сегодня же напишу Люциусу, чтобы закрыл ей рот. Что? Ты же сам сказал, что он с ней контактирует, – Гарри внимательно посмотрел на застывшего Драко, и лишь после этого до него дошло, что удивило его друга. – Ну… Твой отец сказал, чтобы я называл его по имени, – не стал он скрывать правду, раз уж проговорился, и добавил, надеясь, что Драко поймет, за что ему оказана такая честь: – Еще летом.

Ты ему рассказал? Еще когда гостил у нас, да? – Гарри кивнул в ответ, заворачивая пирожки в салфетку и поднимаясь из-за девственно чистого стола – домовики уже справились со своей задачей. Драко постарался изобразить обиду на лице, направляясь следом, прихватив газеты. Но у него абсолютно ничего не получилось – обижаться на Гарри совершенно не хотелось. – А мне почему тогда же не сообщил?

Хотел всем одновременно рассказать, – Драко понял, что Гарри имел в виду друзей. – А Люциус сам догадался из-за моего повторяющегося жеста, – Гарри осторожно, чтобы не увидели посторонние, провел пальцем по скрытому чарами родовому перстню, который и на ощупь мог чувствовать только он сам, намекая, как отцу Драко удалось разгадать его тайну раньше других.

Все понятно. Он всегда был очень внимательным к мелочам. Мне до него еще далеко. Но ты прав, отец может подсказать ей, – Драко потряс газетой, – правильную линию, которой следует придерживаться в своих статьях. Главное, чтобы это не вызвало слишком бурную реакцию Министерства. На него нельзя очень резко давить.

На кого нельзя давить? – Рон отлепился от стены, которую подпирал в коридоре неподалеку от Большого зала. Рядом с ним стояла Гермиона. Они явно поджидали Гарри и Драко.

На Министерство. Мы статью в «Пророке» обсуждаем, – Драко быстро ввел друзей в курс дела.

Да, я уже прочла эту статью. Немного резковато написано, и обвинения организаторов соревнования, и в частности директора, местами звучат не очень обоснованно. Но по сути все верно, как на мой взгляд, – пока Гермиона высказывала свое мнение, Гарри, слушая ее вполуха, решил и сам по-быстрому прочесть статью, чтобы лучше понять, о чем идет речь.

О! Гарри, ты тоже читаешь эту ужасную статью? – Флер Делакур с улыбкой подошла к Гарри и его друзьям, так и стоящим посреди коридора. – Смелая публикация, хотя кое-что в ней явно преувеличено. Ты, несомненно, не такой уж беззащитный и несчастный, как там описано.

Гарри, увидев реакцию Рона и Драко, практически потерявших дар речи в присутствии Флер, подумал, что, вероятно, и он сам вчера выглядел так же нелепо. На удивление, сегодня Гарри не чувствовал на себе особого влияния мисс Делакур.

Флер, разреши представить тебе моих самых близких друзей. Это Гермиона Грейнджер и Рон Уизли с Гриффиндора и Драко Малфой, как и я – со Слизерина. Флер Делакур – чемпион Шармбатона, – представил он новую знакомую друзьям, – моя будущая соперница по соревнованию и, надеюсь, добрый товарищ.

Обязательно, Гарри! Турнир и должен служить для того, чтобы мы находили новых друзей. Я очень рада с вами познакомиться… А вот и Виктор, – она помахала рукой Краму, который откликнулся на ее призыв.

После того, как Гарри еще раз представил друзей, знакомя их с еще одним чемпионом и участником Турнира, Гермиона предложила зайти в «их» кабинет, который находился поблизости, чтобы спокойно поговорить.

С этого дня так и повелось – после обеда они собирались в пустом кабинете, чтобы немного поболтать и поделиться опытом и знаниями. Флер познакомила всех со своей сестрой Габриэль, которой было всего восемь лет, но она была крестницей мадам Максим, поэтому и добилась, чтобы ее взяли с собой на Турнир вместе с сестрой. Мари Дюкре – подруга Флер, прекрасно вписалась в их компанию, очень живо рассказывая смешные истории из жизни студентов Шармбатона. Виктор Крам зачастую приходил на встречи с Алексом Стояновым, с которым поддерживал довольно дружеские отношения и играл в одной школьной квиддичной команде до того, как попал в сборную Болгарии.

Час-полтора, которые участники Турнира ежедневно проводили вместе, очень их сблизили. Они не только узнали некоторые подробности личной жизни, но и стали больше доверять друг другу. Флер призналась, что люди иногда в ее присутствии могут чувствовать себя несколько необычно, потому что ее бабушка – вейла. Но заверила, что абсолютно не умеет управлять своим свойством легко располагать к себе людей, да и воздействие обычно практически пропадало, утверждала она, стоило человеку пообщаться с ней несколько раз. То ли наступало привыкание, то ли вейловские чары действовали лишь во время знакомства.

Виктор много рассказывал про квиддич, про особенности учебной программы Дурмстранга, про страны, где ему уже довелось побывать. Именно ему принадлежала идея в ближайшие выходные сходить в кафе в Хогсмиде, куда его уже успел сводить директор Каркаров в рамках знакомства с магическим миром Британии. Из-за того что Виктор играл за сборную команду страны, у него было больше привилегий, чем у остальных приехавших на Турнир студентов Дурмстранга. И, к сожалению, как признался он сам, именно из-за этого среди них не было его настоящих близких друзей.

Когда соперничество замешано на сильной зависти – это очень плохо, и это заставляет совершать отвратительные поступки, – как-то сказал Виктор, делясь наболевшим. – Я спортсмен и привык соревноваться. Мне приятен вкус победы. Но и принимать поражение я тоже умею. Я буду бороться за победу в Турнире изо всех сил, но никогда не стану поступать нечестно по отношению к соперникам.

Поддерживаю, – впечатленный его словами, Гарри протянул Виктору руку, словно скрепляя свое обещание рукопожатием.

Я с вами, мальчики, – Флер накрыла их руки своей, и вдруг… Полупрозрачное голубоватое облачко окутало их сомкнутые кисти на несколько коротких секунд.

Ничего себе! – Рон восторженно посмотрел на чемпионов. – Знаете, что это было?

Магия восприняла наши слова как клятву? – рискнул предположить Гарри, который привык, что с ним часто случается необычное.

Нет, это что-то другое, – Флер пристально рассматривала свою ладонь, словно искала там ответ. – Я не ощутила, чтобы на мне закрепилось новое обязательство, хотя и очень чувствительна к подобному.

Это одно из явлений, на которое сейчас почти не обращают внимания. А может, оно само по себе стало чрезвычайно редким… Его вообще-то по-разному называют. Мне нравится – «Печать искренности». Раньше ее признавали наравне с магическими клятвами. Знаете, это как засвидетельствованное магией слово чести. Считалось, что после такого проявления искренности не было нужды ни в каких дополнительных подписаниях договоров, – Рон все еще не переставал восхищенно поглядывать на Гарри, Виктора и Флер. – И представляете, я только совсем недавно прочитал об этом. Кстати, в той книге, что ты мне привез, Драко, – друзья не забывали снабжать Рона литературой, связанной с описанием эмоциональной сферы человека и исследованиями в этой области для того, чтобы он мог научиться лучше разбираться со своим даром эмпата. Гермиона даже предложила ему познакомиться с маггловскими изысканиями о чувствах и эмоциях.

Впервые с таким сталкиваюсь. Но, скажу вам, меня это впечатлило, – Виктор неопределенно помахал перед собой рукой, он был очень серьезен и все еще немного удивлен.

Такое проявление заметно на физическом уровне обычно только в местах силы, насыщенных магией. Именно поэтому раньше все договора и сделки старались заключать в подобных условиях. Хогвартс наверняка является средоточием большой магической силы, – уточнил Рон.

Я очень рада, что мне так повезло с соперниками по Турниру, – Флер первой сделала вывод из случившегося и выглядела довольной.

О да! Как бы это не звучало, но быть уверенным, что соперники по соревнованиям будут честными – это здорово. И главное – никто теперь не сможет убедить нас в обратном, потому что мы-то знаем, как дела обстоят на самом деле, – Гарри вдруг вспомнились слова Дамблдора, настойчиво уговаривающего его не доверять Флер и Виктору.

Свидетелей проявившейся «Печати искренности» было немного, и все они дружно решили, что не стоит никому об этом рассказывать, дабы не вызывать излишнего интереса к чемпионам школ.

Перед выходными Гарри получил записку от Дамблдора, и ему вспомнились их пятничные встречи, отмененные в этом году. Выбора не было, и пришлось идти, чтобы узнать, чего от него хочет директор на этот раз. Дамблдор был в отличном расположении духа, что не ушло от внимания Гарри, по привычке занявшего то самое кресло, в котором ему за прошлые три года пришлось провести немало часов, выслушивая наставления и почти сразу же о большинстве из них забывая.

Гарри, завтра будет проводиться проверка волшебных палочек чемпионов школ, а позже запланирована встреча с журналистами. Думаю, тебе не очень понравилось то, что было написано в газетах после того, как Кубок принял решение избрать тебя чемпионом. Да и кому понравится, когда его называют бедным мальчиком, словно он маленький несмышленыш. Гарри, ты должен правильно себя держать, когда будешь отвечать на вопросы репортеров…

А их будет много? Репортеров? – решил уточнить Гарри.

Около двадцати изданий магического мира планируют написать о Турнире Трех Волшебников. Будут журналисты не только из Британии, но и из других стран. Однако ты не волнуйся – на вашей встрече найдется кому проследить за тем, чтобы вопросы были корректными, – Гарри показалось, что именно Дамблдор волнуется из-за того, что не имеет представления, о чем могут спрашивать непредсказуемые репортеры. – Ты только должен уяснить, что не обязательно отвечать на все вопросы. Особенно не стоит откровенничать о чем-то личном, несмотря на то, что именно этим чаще всего интересуются во время подобных пресс-конференций.

Я постараюсь быть осторожным, отвечая на каверзные вопросы, – Гарри решил дать понять, что он вполне сознает, что его ожидает.

Правильно, мальчик мой. Покажи всем, что ты не такой слабый соперник мистеру Краму и мисс Делакур, каким был представлен в некоторых статьях. Ты ведь не простой волшебник, Гарри, ты – Мальчик-Который-Выжил. Так воспользуйся случаем и напомни всем, насколько ты особенный. К тому же это будет не лишним в свете нашего прошлого разговора о том, что Темный Лорд может скоро вернуться – ты же помнишь об этом? – Дамблдор говорил вкрадчиво, стараясь убедить в необходимости прислушаться к его словам.

Зачем мне это нужно? И с чего вы взяли…

Гарри-Гарри… Мой опыт подсказывает мне, что я не ошибаюсь. И ты скоро сам это поймешь – ведь ты исключительно умный молодой человек. Не зря же Кубок Огня отдал предпочтение именно тебе. Надеюсь, ты понимаешь, что столь древний артефакт не выбирает чемпионом кого ни попадя. Он признал тебя самым подходящим для соревнования волшебником, отбросив кандидатуры весьма преуспевающих в магических науках семикурсников. Это факт, и с ним ты не можешь поспорить. Так покажи завтра во время интервью, что ты достоин звания чемпиона, развей все домыслы о том, что ты занял это место случайно! Да, ты не подавал заявку, но Кубок признал тебя лучшим. Так докажи это всем! С газетных страниц должен смотреть гордый и знающий себе цену чемпион школы Хогвартс, а не несчастный, обиженный на всех сиротка. Или ты не согласен со мной? – горячность заверений казалась искренней.

Я согласен с вашей точкой зрения, – Гарри и без этого внушения собирался изменить мнение о себе, посеянное в прессе некоторыми репортерами. То, что это совпадало с желанием Дамблдора, заставляло несколько напрячься. Планы директора пока еще были не понятны Поттеру.

Вот и отлично, мой мальчик. Пусть все знают, что ты можешь постоять и за себя, и за честь школы. Надеюсь, и Сириуса это тоже успокоит. А то Аластор говорит, что он продолжает злиться из-за того, что ситуация немного вышла у нас из-под контроля. Чего только стоит его своеволие! Это же нужно было, так открыто заявиться в школу? А если бы здесь находились авроры?

Думаю, мистер Грюм не позволил бы им арестовать супруга, – предположил Гарри.

И пострадал бы сам, – Дамблдор укоризненно покачал головой. – Ты же понимаешь, что мы все нарушаем закон, практически занимаясь укрывательством Сириуса? А он еще и подставляет нас своими необдуманными выходками, – недовольство с изрядной долей злости явно прорезались в тоне директора. – Напиши крестному письмо и уговори его не совершать опрометчивых поступков – Аластор его передаст.

Это прозвучало, скорее, как приказ, а не как предложение, но Гарри решил не перечить, потому что в словах Дамблдора все же было рациональное зерно – Сириусу не стоило рисковать своей свободой и жизнью, появляясь в столь опасных для него местах, как Хогвартс.

Хорошо, я напишу.

И последнее, о чем я хотел бы тебя предупредить – будь осторожен с Виктором и Флер. Я уже говорил тебе об этом, но рискну напомнить снова. Вы, как я погляжу, в последнее время иногда проводите вместе время… Гарри, не позволяй им усыпить твою бдительность. Не доверяй им слепо – потому что они воспользуются любой возможностью, чтобы узнать все твои сильные и слабые стороны, что может помочь им одержать над тобой победу в Турнире. Не забывай, что речь идет о чести нашей школы, – не оставалось ни малейшей тайны, что Дамблдору как кость в горле были добрые отношения между чемпионами. Гарри стало интересно, а Каркаров и мадам Максим также пытаются настроить своих чемпионов против их соперников, или они более лояльно относятся к их зарождающейся дружбе?

Профессор, я что-то не пойму, как знание о моих способностях может помочь Виктору и Флер победить меня? Разве в правила Турнира внесли изменение, и теперь мне предстоит столкнуться с ними в открытой схватке друг против друга? Насколько я знаю, испытания Турнира каждый чемпион проходит независимо от остальных, – Гарри не мог понять, почему Дамблдор так противится его дружбе с Виктором и Флер.

Ты еще слишком наивен, мальчик мой. Сладость победы так кружит голову, что для ее достижения люди готовы на все. Тебе пока сложно это понять… Никогда не открывайся полностью сопернику, иначе он воспользуется своими знаниями, чтобы помешать тебе достичь успеха. Такова природа любых соревнований. Даже в делах сердечных, мой мальчик, соперники забывают о благородстве. А уж вселить в тебя неуверенность в собственных силах или в ошибочности выбранного тобой способа преодоления очередного этапа соревнований – что может быть проще, если кто-то будет знать твои слабые стороны, – Дамблдор замолчал на пару секунд, а затем более жестко сказал: – Я уж не говорю о прямом вредительстве. Ты прав, испытания для чемпионов проводятся так, чтобы они не вступали в схватку друг с другом, но кто помешает поставить подножку сопернику, бегущему рядом? Все это сказано образно, но ты поймешь смысл моих слов, когда начнутся соревнования. Я не имею права раскрывать, что ждет тебя впереди, но будь уверен – ты обязательно справишься, если последуешь моим советам. Я в этом ни капли не сомневаюсь. Значит, мы договорились, и завтра ты убедишь всех, что не являешься жертвой, как написали в «Ежедневном Пророке». Я со своей стороны тоже постараюсь сделать все, чтобы тебя перестали изображать в прессе как слабого и незначительного конкурента в борьбе за победу в Турнире.

Спасибо, сэр, за заботу. Я постараюсь оправдать ваши надежды, – предложенная линия поведения совпадала с планами самого Гарри. Делать что-то назло Дамблдору, при этом нанося вред самому себе, Поттер не собирался, но решил все же присмотреться, чтобы понять, к чему на самом деле стремится директор.

Вот и молодец. Уже поздно – иди отдыхать. Завтра тебе предстоит непростой день.

Дамблдор был доволен собой, наблюдая, как Гарри покидает его кабинет. К тому же у него были причины для хорошего настроения и кроме покладистости Поттера. Накануне Альбус смог на часок незаметно отлучиться из Хогвартса.

Барти и Регулус с гордостью продемонстрировали свои успехи Дамблдору – они наконец-то смогли освоиться с возможностями артефакта, блокирующего анимагические способности. Сложность заключалась в том, чтобы правильно определить момент, когда требовалось активировать «Глазок». Но десятки и десятки опытов принесли долгожданный успех – Регулус теперь научился довольно удачно с помощью артефакта вовремя останавливать трансформацию Барти. По крайней мере, во время демонстрации ему понадобилось только три попытки, чтобы добиться нужного результата – Барти остался с человеческим телом, только его голова была практически змеиной, а вид раздвоенного языка, почти беспрерывно мелькающего в приоткрытом рту, вообще вызывал непроизвольную дрожь отвращения. Зрелище – не для слабонервных, как решил Дамблдор. Но радости Барти не было предела – он с таким упоением шипел на серпентарго после обретения столь неприглядной внешности, что не требовалось быть змееустом, чтобы почувствовать его восторг. Крауч-младший был теперь уверен, что вскорости сможет справиться с поставленной задачей и, возможно, вернет работоспособность меткам на руках ортодоксов или, в идеальном случае, сможет создавать подобные с учетом предложенных Дамблдором усовершенствований.

Альбус не сомневался в том, что Барти добьется своего, ведь он за последние годы зарекомендовал себя очень способным, даже в некоторой степени гениальным исследователем и изобретателем новых чар. И если Регулус все же несколько тяготился их жизнью отшельников, и ему для восстановления своего внутреннего эмоционального равновесия требовалось частенько хоть недолго бывать среди людей, то Барти оставался полностью равнодушен к наличию разнообразия в компании. Не последнюю роль в этом, по-видимому, сыграло и пережитое заключение в тюрьме. Небольшое расстройство психики не повлияло на способности, а, пожалуй, лишь еще сильнее зациклило внимание Барти на возможности заниматься наукой, как это делал его кумир – Волдеморт. Дамблдору иногда казалось, что Крауч-младший уже практически потерял интерес даже к Регулусу. Он теперь воспринимал его не столько в качестве любимого человека, как это было в первые годы после освобождения из Азкабана, а, скорее, видел в нем того, кто создает приемлемые условия для его работы: занимается бытовыми вопросами, выполняет обязанности лаборанта и помощника, в конце концов – помогает его телу получить сексуальную разрядку. Однако Альбусу было наплевать на отношения этих двоих, главное, чтобы они оставались полезными для его планов.

Как бы там ни было, но вспыхнувшая с новой силой надежда получить в свои руки безотказный инструмент управления массами волшебников весьма способствовала улучшению настроения Дамблдора. Да и покладистость Поттера внушала ему оптимизм и веру в то, что задуманное удастся воплотить в реальность, и в результате добиться своей цели – выманить Риддла из его норы, где бы он ни прятался.