Текст книги "Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса (СИ)"

Автор книги: Рада Девил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 75 (всего у книги 171 страниц)

– Северус, так ты теперь имеешь неограниченные возможности и при желании можешь захватить Хогвартс? – МакГонагалл улыбалась, видимо, принимая свои слова за удачную шутку. Она и не заметила, как дернулся глаз у Дамблдора.

– Зачем мне Хогвартс? – Снейп с недоумением посмотрел на Минерву, пытаясь сообразить – она специально его провоцировала на грубость, или это такой способ досадить Дамблдору, с которым она любила поругаться. – Если ты хотела узнать, могу ли я устроить войнушку с вами, то мой ответ – нет. Надеюсь, ты еще помнишь, что вступая в должность, каждый декан дает магическую клятву, одним из пунктов которой есть обязанность не причинять прямой вред студентам и педагогическому персоналу. Думаю, я уже достаточно вам рассказал о том, что сегодня нежданно-негаданно навесили мне для полного счастья вдобавок к должности декана. С наказанием мисс Уизли тоже, как я понимаю, мы определились. Альбус, ты еще что-нибудь планировал обсудить?

– Нет, – ответ у Дамблдора вышел резким и даже немного грубым, словно кто-то был виноват в его неприятностях.

Деканы переглянулись между собой и молча поднялись с мест, намереваясь покинуть кабинет директора. Уже на выходе их догнало предупреждение от Дамблдора:

– Все, о чем здесь говорилось сегодня, не подлежит разглашению и обсуждению с кем бы то ни было. Надеюсь, вы это понимаете.

========== Глава 95 ==========

На следующий же день после посещения Тайной комнаты Гарри рассказал Северусу и Тому, слушающему его через Сквозное зеркало, про то, что он теперь знает как попасть в личные апартаменты Салазара Слизерина. Он даже рассказал, где находится вход в них, после чего улыбнулся, извиняясь, и объяснил, что никого не может туда провести и пароль тоже никому не скажет, потому что дал клятву образу Слизерина, запечатленному на картине. Северус заявил, что давать подобные клятвы опасно, а Том, напротив, высказал мысль, что давать клятвы живым волшебникам опаснее, потому что они могут предать. Но, как бы там ни было, и Северус, и Том считали, что спешить с посещением личных апартаментов Слизерина не стоит, по крайней мере, до того, как Дракон раздаст всем свои «подарки».

Поэтому прошло больше недели, прежде чем Гарри отправился на встречу с портретом одного из основателей школы. Разговор с изображением Слизерина сводился преимущественно к тому, что Поттеру задавались вопросы, а он на них отвечал: подробно, обстоятельно и, объясняя все, что по ходу рассказа было не понятно его визави. Так Слизерин узнал о жизни самого Гарри, конечно же, без подробностей его не совсем обычного рождения. А также о знакомстве Гарри с Драконом, естественно, с детальным пересказом истории о том, как Джинни открыла вход в Тайную комнату, и что из всего этого вышло. Отдельного внимания удостоился и нынешний директор Хогвартса – Альбус Дамблдор, который по совместительству был еще и опекуном Гарри. История знакомства Поттера с Томом Риддлом тоже заинтересовала Слизерина, так же, как и некоторые сведения из жизни его наследника. Особое недовольство вызвало известие, что Том не может попасть в Хогвартс из-за ловушек, расставленных ушлым Дамблдором.

– Я думал, что Северус, став Защитником Хогвартса, сможет убрать чары, настроенные на Тома, – со вздохом рассказывал Гарри. – Но он мне объяснил, что не хочет привлекать внимания Дамблдора, который тоже имеет неограниченный доступ к защитному контуру школы.

– Мы что-нибудь с этим придумаем… – казалось, Салазар Слизерин на портрете уже активно обдумывал, как можно обойти ловушки директора.

– Сэр, можно я приведу сюда Северуса? – решился попросить Гарри.

– Северуса? Который стал Защитником Хогвартса, но не знает серпентарго? – Слизерин немного посмеивался. Ему казалось не только неразумным, но и откровенно глупым то, что волшебники так безответственно отнеслись к основополагающим требованиям к магам, занимающим такие ответственные посты, как директор и деканы факультетов. Ему многое казалось в современном устройстве учебного процесса странным, недостойным и не соответствующим тому, чего ожидали от школы Основатели.

– Да, Северуса Снейпа. Я же рассказывал, что он партнер Тома Риддла – вашего наследника, – уточнил Гарри.

– Ты считаешь меня склеротиком? Я помню, что он партнер Тома и непревзойденный зельевар, как ты его охарактеризовал, в чем позволь мне усомниться, – Слизерин фыркнул. – То, что он спит с моим наследником, еще не делает его достойным собеседником для меня. И не кривись. Пока я не пообщаюсь с тем, кто называет себя моим наследником – никого не позволяю тебе сюда проводить, тем более того, кто стал Защитником, не зная серпентарго. Как он собирается управлять моей армией?

– Это был выбор Дракона, а не Северуса! – встал на защиту Снейпа Поттер.

– М-да… Конечно… Но все равно, я хочу начать знакомство с современным магическим миром со своего, так называемого, наследника.

– Но я тоже не ваш наследник! – упрямо твердил Гарри, все еще надеясь на уступку Слизерина.

– Ты, по крайней мере, змееуст. Поэтому можешь сюда войти, когда пожелаешь, не то что твой Северус.

– Он не мой, а Тома, – хихикнул Гарри. – И я могу его провести сюда. В чем проблема?

– Был бы он настоящим Защитником Хогвартса, то ему не понадобилось бы мое согласие. Он и сам смог бы войти в мои апартаменты. Такова привилегия этого статуса. Но он… – Слизерин снова только фыркнул, выказывая отношение к этому вопросу. – Не дави на меня, Гарри. Я не хочу пока ни с кем встречаться, пока не познакомлюсь с Томом Риддлом. Позже вернемся к этому вопросу.

– Но я-то могу сюда приходить? Мне можно читать книги из вашей библиотеки? – Гарри указал на шкафы, заполненные фолиантами и свитками.

– Можешь. Только предупреждаю, многие из них защищены весьма основательно. Так что… Если ты попадешь под проклятие, тебя некому будет спасать, – Слизерин слегка злорадно ухмылялся.

– Понятно, сэр. Мне пора возвращаться в гостиную и хоть немного поспать. Скоро утро, – Гарри поднялся с кресла, в котором сидел во время разговора с портретом Слизерина.

– Не расстраивайся, Гарри. Я верю, что ты очень ценишь этого Северуса, но для меня он – никто. И даже то, что Дракон решил отдать ему статус Защитника, меня не убеждает пока в необходимости встречи с ним. Приходи, подумаем, как провести сюда моего наследника. А там будет видно, возможно, я и изменю свое мнение о Северусе.

Подготовка к экзаменам отнимала слишком много времени и сил, поэтому часто наведываться к Слизерину Гарри не мог, засыпая по вечерам сразу, стоило его голове коснуться подушки. Однако именно на встрече с портретом Салазара Слизерина Гарри узнал, каким образом можно вернуть к прежнему состоянию привидение Сэра Николаса. В одном из фолиантов личной библиотеки Слизерина, к которому он был великодушно допущен, нашелся раздел об исследованиях в области взаимодействия привидений между собой. После этого оказалось достаточно попросить Кровавого Барона, чтобы он помог Сэру Николасу. На недоуменный вопрос Гарри, почему ни одно привидение не побеспокоилось о пострадавшем товарище, Кровавый Барон только отмахнулся. Мол, пока никому это было не нужно, и им, привидениям, не было никакого дела до почерневшего Сэра Николаса. Но раз уж Гарри так заинтересован в этом безголовом, то так уж и быть – Кровавый Барон вернет его в строй.

События развивались довольно динамично, поэтому Дамблдору все никак не удавалось выкроить время, чтобы спокойно поговорить с Гарри сразу после происшествия с Тайной комнатой. То он пытался утрясти ситуацию с Министерством относительно несчастного случая с Локхартом, представив его состояние, как результат неудачного колдовства. То вынужденная встреча с представителями Совета попечителей Хогвартса, желающими разобраться со странными сигналами от родителей студентов, отбирала его силы и время. Поэтому их встреча с Гарри для спокойной и обстоятельной беседы произошла только в очередную пятницу, впрочем, как это и было на протяжении всего учебного года. Поговорив о близящихся экзаменах, Дамблдор перешел к интересующей его теме:

– Гарри, мальчик мой, ты же не обиделся, что я не назначил тебе награду за твой благородный поступок по спасению Джинни? Ты же понимаешь, что тоже нарушил правила?

После нескольких дней относительного спокойствия Гарри не очень хотелось возвращаться к вопросу о событиях в Тайной комнате.

– Я понимаю это, сэр.

– Надеюсь, ты больше не станешь пренебрегать своей безопасностью и, в случае необходимости, обязательно позовешь на помощь старших, – назидательный тон все же не очень вязался со слащавой улыбкой, словно приклеенной к лицу Дамблдора. – Но я должен отметить несомненную храбрость твоих действий – ты поспешил на помощь мисс Уизли. Она теперь перед тобой в долгу за свою спасенную жизнь. Даже магия Хогвартса это отметила. Знаешь, Гарри, а ведь твой поступок потребовал от тебя наличия тех качеств, которые не очень подходят для студентов факультета Слизерин. Если бы ты был осторожным, хитрым и расчетливым, то не полез бы в логово василиска за Джинни.

– Почему же это, сэр? Разве у слизеринцев нет других качеств, кроме перечисленных вами? – Поттер только мысленно ухмыльнулся, ведь именно эти качества помогли ему отыскать апартаменты Слизерина.

– Есть, но они не так сильно проявляются в характерах студентов Слизерина. Храбрость, отвага и бескорыстность – это качества настоящего гриффиндорца. Может, все-таки стоит позволить Распределяющей Шляпе пересмотреть свое решение? – директор с надеждой ожидал ответа от Поттера. Он был бы не против перевести его на Гриффиндор, хотя уже и не смог бы обосновать это свое желание. За два года Гарри успел впитать в себя дух Слизерина, и теперь вряд ли можно было перевоспитать его и научить жить, не особо задумываясь над вопросами о родовых ценностях и о преемственности поколений.

– Не думаю, что это нужно, сэр. В этом нет никакой необходимости, – Гарри поражался упрямству Дамблдора, все еще пытающегося перевести его на Гриффиндор.

– Гарри, но ты же понимаешь, что теперь несешь некоторую моральную ответственность за Джинни Уизли?

– С чего бы это? – удивление было неподдельным. Такая смена темы разговора оказалась неожиданной.

– А как же! Ты, по сути, дал ей вторую попытку в жизни. И теперь обязан помочь выбрать правильный путь, – Дамблдор, казалось, был твердо уверен в своих словах.

Он уже успел заранее обдумать всю ситуацию с Джинни и возможные плюсы, которые можно было из нее извлечь. После слов Снейпа о том, что Грюм обучал Гарри защитным заклинаниям, Альбус решил сначала уточнить у самого Аластора, так ли это? Ведь Гарри, как любой другой мальчишка, мог просто преувеличить, хвастаясь перед друзьями. Но оказалось, что Гарри ничего не выдумал. Заверения Аластора о том, что он был осторожен и не навредил бы мальчику, не волновали Дамблдора. Он был недоволен самим фактом того, что Поттера обучали защищаться, тем более, чуть ли не на уровне авроров. Не нужно это было ему. Такая подготовка никак не вписывалась в образ того Поттера, который должен будет по доброте душевной отдать Воскрешающий камень Дамблдору. И сколько бы Грюму не объяснялось, что подобная его инициатива была лишней – тот ничего не хотел слышать, твердя, что исключительно только такая подготовка нужна их будущему соратнику. Ведь именно в таком качестве Грюм воспринимал Поттера, раз уж Альбус так в нем заинтересован, и разубеждать его в этом смысла не было. Из чего следовало, что в дальнейшем общение Поттера и Грюма стоило немного ограничить. Чтобы переключить мысли Гарри на что-то более подходящее для формирования нужных Дамблдору наклонностей, он решил воспользоваться подсказкой, полученной от Джинни. Что, как не ответственность за спасенную девочку, сможет развить в Гарри искреннюю привязанность к ней? С Джинни не нужно было даже предварительно работать, она уже была готова сотрудничать с директором, хотя сама об этом и не подозревала. Отвлекаясь на заботу о Джинни, Гарри сможет воспитать в себе именно те качества, которые были так необходимы для уготованной для него роли.

– Это я ей обязан? – Поттер ошарашено смотрел на Дамблдора – Опекун, а вы ничего не перепутали?

– Гарри, мальчик мой, Джинни Уизли, несомненно, обязана тебе жизнью. Но и ты теперь несешь ответственность за нее, как я уже сказал. Ты должен проследить за тем, чтобы она осознала свой поступок. К тому же, ей сейчас очень непросто. Ты ведь добрый мальчик и понимаешь, что наказание от Хогвартса она получила слишком жестокое, – Дамблдор качал головой, словно сожалел, что не в силах что-либо изменить в участи Джинни. – Ты ведь согласен со мной?

– Только в том, что наказание жесткое, – Гарри преднамеренно поправил Дамблдора, оценивая действия василиска не как жестокие, а как жесткие. Вот если бы Дракон не отпустил Джинни из Тайной комнаты, обрекая ее на смерть – это было бы по-настоящему жестоко. Поттер подозрительно поглядывал на директора, стараясь просчитать, чего же тот добивается. Зачем ему понадобилось, чтобы Гарри возился с Джинни?

– Неужели тебе сложно перевести девочку за руку из Большого зала в коридор, например? Или помочь с бытовыми чарами, чтобы сохранить ей силы для уроков? Теперь колдовство будет ей даваться значительно тяжелее. Было бы очень здорово, если бы вы учились на одном факультете…

– Так переведите ее на Слизерин, – съязвил Поттер, не давая директору снова запеть песню о его переводе на Гриффиндор.

– Ты же понимаешь, что это невозможно. У нее четыре брата… – Дамблдору снова не удалось завершить фразу, потому что Гарри его опять перебил:

– У Джинни есть четыре брата? И все учатся на Гриффиндоре? Неужели? Так зачем тогда ей еще и я? Они прекрасно справятся в вопросе по вправлению ей мозгов, – раздражение и недовольство в голосе были слышны отчетливо. – Профессор Дамблдор, я ничего не должен Джинни Уизли. Это она передо мной имеет Долг Жизни. Я не собираюсь водить ее за руку. Мне неприятно с ней общаться. Она считала, что проникла в мой секрет, в мою тайную комнату. Да, я слышал ее рассказ, если вы помните, – уточнил Гарри, увидев вопрос во взгляде директора. – То есть для нее было вполне нормальным лезть в мои секреты за моей спиной? Да? И пусть она ошибалась, и Тайная комната не имела ко мне никакого отношения, но ведь важны ее намерения, не так ли? Так вот – я не собираюсь ее перевоспитывать. Очень надеюсь, что наказание, которое она получила, сможет помочь ей понять, какие именно ошибки она допустила, – Поттер сложил руки на груди, неосознанно копируя жест Снейпа. Он упрямо поджал губы и не смотрел на Дамблдора, игнорируя его взгляд.

– Гарри, когда ты сказал, что тебя волновало возможное расстройство твоего друга, если с его сестрой что-либо нехорошее случится, я не придал этому значения, решив, что это говорит о твоей тревоге о Джинни, попавшей в беду. Но я ошибался. Ты равнодушный и очень неотзывчивый мальчик…

– Я – отзывчивый мальчик, – Гарри вел себя как строптивый подросток, что, в общем-то, не очень удивляло Дамблдора. – Я не люблю прилипал! Джинни с начала учебного года неотступно меня преследовала. Она надоела мне! Так что пусть радуется, что я не оставил ее в Тайной комнате, – он надул губы, будто обиделся на замечание директора.

– И все же, ты мог бы быть к ней снисходительнее, ведь ты тоже проник в Тайную комнату, но наказание получила только…

– Что? – Поттер вскочил с места. Дамблдор достал его своей моралью. – Вы хотите сказать, что я должен был пройти мимо? Как неотзывчивый мальчик, да? – он скривил насмешливо губы. – Или нет? Так определитесь тогда, профессор Дамблдор, я должен был ее спасать или не должен? – Гарри замолчал на несколько секунд, а затем вдруг оглянулся по сторонам и мгновенно потерял весь запал. – Простите. Я веду себя недопустимо. Но не нужно мне говорить о том, что я еще чем-то обязан этой вредной и несносной малявке, – он вернулся на кресло.

Дамблдор молчал несколько минут, выдерживая паузу для того чтобы Гарри в полной мере осознал свое недостойное поведение в присутствии опекуна. Знал бы он, что Поттер сейчас лишь сидит с нечитаемым выражением лица, а мысленно злорадно насмехается над ним, празднуя свою очередную победу в разрушении планов великого Альбуса Дамблдора. Вышло немного грубовато, конечно, но что поделаешь, если он еще вроде как подросток – импульсивный, упрямый и несговорчивый.

– Гарри, учитывая, что до конца учебного года осталось совсем немного времени, то я думаю, будет разумно предупредить тебя о том, где ты проведешь лето, – директор решил оставить пока тему о Джинни Уизли до лучших времен – пусть Поттер успокоится немного.

– Разве не вместе с партнером моего крестного? – этот вариант был самым нежелательным для Гарри, хотя еще раз побывать в Блэк-хаусе он не отказался бы. Кричера и портрет леди Вальбурги он вспоминал с теплотой.

– Не думаю. Жаль, если я разрушаю твои надежды, но… Понимаешь, мистер Грюм был очень рад с тобой познакомиться и, несомненно, вы с ним еще не раз увидитесь, но уделить тебе достаточно внимания летом он не сможет. Его работа и зимой не особо позволяет много времени проводить дома, а уж летом так и вовсе… Ты уже взрослый и должен это понимать. Ведь ты же был в Аврорате, и Аластор много тебе рассказывал о своей работе. Так ведь? – Дамблдор юлил, и это было заметно, даже если не слишком прислушиваться к его словам.

– Да, это так, – Гарри ограничился короткой безликой фразой, чтобы ненароком не выдать своей тревоги о том, что еще мог придумать директор.

– Вот и отлично. Я понимаю, что ты не очень ладишь со своими родственниками, но тебе все же придется на лето отправиться к ним. Не знаю, согласится ли профессор Снейп наведываться к тебе этим летом, но я с ним обязательно поговорю, если ты захочешь. Поговорить? – Дамблдор, независимо от желания Поттера, намеревался приказать Снейпу присмотреть за ним, как раньше.

– Было бы неплохо, – Гарри старался не проявлять слишком большого энтузиазма, но надеялся, что его слова звучат заинтересованно предложением директора. – Профессор иногда забирал меня на сбор трав и на встречи с зельеварами… Это познавательно и не так скучно, как сидеть у Дурслей. Друзей у меня в Литтл Уингинге не осталось практически. А можно я летом навещу Рона и Драко? Гермиона тоже хочет, чтобы мы побывали у нее дома.

– Думаю, если профессор Снейп согласится снова взять на себя обязанность присматривать за тобой, то ты сможешь решить вопросы о посещении друзей с ним. Ведь тебе будет необходим взрослый в качестве сопровождающего, а тетя или дядя вряд ли согласятся на эту роль, – Дамблдор сделал себе пометку – приказать Снейпу, чтобы никаких прогулок по друзьям Поттеру не устраивал. Разве что к Уизли… Это будет полезный визит.

На том их разговор и закончился. До конца года они еще дважды беседовали, последний раз в день отъезда студентов на летние каникулы, когда Гарри получил от своего опекуна подтверждение, что профессор Снейп будет иногда наведываться к нему и проверять, не обижают ли его родственники. Наставления о том, что нужно быть послушным и лишний раз не раздражать тетю и дядю, Гарри пропустил мимо ушей, так же, как и предложение вместе сходить в Гринготтс, чтобы проверить состояние дел, на что директор в ответ получил лишь кривую усмешку и отрицательное покачивание головой.

Джинни из-за наказания, полученного от Дракона, запрещающего ей самой беспрепятственно передвигаться по школе, теперь была лишена возможности везде следовать за Гарри. Ее друг Колин Криви хоть и продолжал восхищаться Поттером, но бродить за ним по школе не имел никакой возможности, потому что очень активно наверстывал пропущенный за время его «болезни» материал. Оставаться на второй год на том же курсе он не хотел. А больше никто не собирался водить Джинни за руку целыми днями. Братья старались не выпускать ее из виду, особенно по вечерам после занятий. Иногда ей приходилось выслушивать от студентов и отказы в помощи пройти через очередную дверь, и обидные насмешки, что было очень болезненно для ее самолюбия. Однако, довольно скоро она кое-как приспособилась к своему положению, и только ставшая слабее магическая сила к концу учебного года приносила ей постоянное разочарование, когда очередное заклинание не получалось так легко и естественно, как это было раньше.

Дорога до Лондона в Хогвартс-экспрессе прошла почти незаметно за разговорами и шутками. Великолепная четверка, имея теперь возможность переписываться даже на каникулах, не прибегая к помощи почтовых сов, договорилась все же постараться встретиться летом хотя бы на денек.

На вокзале Кинг-Кросс Поттера поджидал Вернон Дурсль, который, как обычно, был раздражен и в плохом расположении духа, но это не испортило настроения Гарри. Ведь впереди было два месяца с Томом и Северусом. И никакие Дурсли и Дамблдоры этого изменить не смогут.

Снейп появился в доме родственников Гарри уже утром на второй день каникул. Он почти полчаса разговаривал с Петуньей и Верноном за закрытыми дверями, давая им понять, что разговор важный и только для серьезных взрослых людей. Он не стал им рассказывать, что Поттеру не обязательно присутствовать в комнате для того, чтобы слышать, о чем там разговаривают, если не принять соответствующих мер. Поэтому Гарри, ни минуты не сомневаясь, применил необходимое заклинание и с удовольствием выслушал нудное внушение Дурслям о том, что они не должны раздражать своего племянника, так как он неуравновешенный подросток и может снова не сдержаться и применить магию. Снейп также заверил Дурслей, что с Поттером проведена надлежащая беседа, и сделаны необходимые внушения. Но береженого, мол, бог бережет. После этого Северус, слегка ухмыляясь, поднялся в комнату Поттера, и они прямо оттуда аппарировали сначала к нему домой, а уж потом в Певерелл-мэнор.

– Том!

Вихрь по имени «Гарри» чуть не сбил Риддла с ног. Он так соскучился, что решил пренебречь всеми условностями и правилами, кинувшись на шею Тому, ожидающему их прибытия возле входа в замок.

– Как ты вытянулся! – искренне восхитился Том, совсем не возражая против объятий с Гарри. – Еще год-другой, и ты почти догонишь меня, – сказал он, указывая на очевидное, ведь Поттер уже доставал ему почти до подбородка. – Как успехи с родственниками?

– Да что с ними случится? Нормально. Северус с ними поговорил. Надеюсь, этим летом я буду редко их видеть. Том, научишь меня аппарировать самостоятельно? Я справлюсь, обещаю, – Гарри заглядывал в глаза так преданно и просительно, что категорично отказать Риддл не осмелился, отговорившись невнятным обещанием подумать.

– Не успел меня увидеть через полгода разлуки и уже что-то требуешь! Гарри, как ты так можешь? – неискренне насмехаясь и все еще не выпуская его из крепких объятий, заметил Том. Он подставил щеку под нежный приветственный поцелуй от Северуса, который понимал, что его время еще впереди, и не претендовал на немедленное внимание к собственной персоне.

– Так я же хочу иметь возможность по утрам и вечерам сам, без помощи, не отнимая вашего времени, показываться на глаза Дурслям. Северус договорился, чтобы они оставили меня в покое. Вот я и буду утром будто бы выходить из дома и возвращаться вечером. Чары уже настроены так, что из моей комнаты тоже можно аппарировать… Так что пяти-десяти минут в день на виду у Дурслей будет достаточно, чтобы они ничего не заподозрили. А я смогу заняться более интересными делами, к тому же не отвлекая вас, – объяснил Гарри, когда они все удобно разместились на террасе, ожидая, пока Барри накроет стол для своеобразного легкого позднего завтрака. Чай, десерт, выпечка и фрукты быстро заняли свои места. – Ну, иногда покручусь подольше, чтобы надоесть им, – проказливо ухмыльнулся он.

– Гарри, студенты стремятся на каникулы, чтобы заняться ничегонеделанием, а ты, как я погляжу, уже составил целый план полезных занятий для себя? – Том крутил в руках крупную сочную ягоду клубники, «измазанную» в сливках, держа ее за ярко-зеленый хвостик и попутно решая, насколько неприличным и двусмысленным будет выглядеть его жест, если скормить ее на глазах у Гарри Северусу, который просто обожал фрукты и ягоды.

– Прекрати дразнить Сева, отдай ему клубнику, – Поттер, уже не первый раз за время их знакомства наблюдающий подобные замешательства Тома, которые все же заканчивались капитуляцией перед собственными желаниями, разрешил его сомнения. – Так ты научишь меня аппарировать?

– Посмотрим. Ты, насколько я помню по разговорам через зеркало, еще и боевой магией решил начать серьезно заниматься. Не большая ли нагрузка для тебя будет? – перестав обращать внимание на слегка насмешливые, но такие теплые и добрые взгляды Поттера, Том, подвинув к себе вазочку с клубникой, красующейся на ложе из воздушных сливок, начал скармливать ягоды млеющему от удовольствия Северусу. И было сложно понять, от чего он получал большее наслаждение – от сладкой клубники или от того, что ею его кормил Том.

– Я справлюсь. Думаю, тебе стоит перенастроить амулет, чтобы я за лето постепенно привык сам скрывать свой потенциал, не надеясь на артефакт. Пусть еще не полностью, но значительную его часть. Так что истощение мне грозить не будет. А для того, чтобы не переживать, что я не удержу силу под контролем, ее как раз будет полезно хорошенько затрачивать на серьезном колдовстве, – предельно деловой тон Гарри говорил о том, что он уже все очень хорошо продумал заранее, и его просьба не была спонтанной.

– Совсем взрослый, – Том внимательно, будто видел его впервые, смотрел на Гарри, так и не донеся очередную ягоду до рта Северуса, который сразу же напомнил о своем присутствии:

– Был бы он таким взрослым в школе, а то корчит там из себя дитя неразумное, – Снейп усмехнулся, заметив возмущение, готовое прорваться у Гарри. – Знаю-знаю. Так нужно. Это не твой выбор. Такова твоя роль и твоя ноша… – он любил задирать Поттера. Да и не только его одного. Таков уж был его характер.

– Том, заткни ему рот клубникой, – Гарри понял, что его просто провоцируют.

День прошел преимущественно в разговорах. Обсуждали историю с Тайной комнатой, назначение Снейпа Защитником Хогвартса, а также обещание портрета Слизерина что-нибудь придумать для того, чтобы незаметно обойти хитрые ловушки Дамблдора на Тома. До вечера Гарри, опьяненный возможностью больше не притворяться, еще не раз показал свою способность мыслить не только здраво, но и предусмотрительно. Отправляясь назад к Дурслям в сопровождении Северуса, он еще раз попросил Тома обдумать просьбу научить его самостоятельно аппарировать.

========== Глава 96 ==========

Ночь выдалась теплая и даже слегка душноватая. В распахнутое окно лился запах цветов с ближайшей клумбы. Северус различал призрачные блики, оставляемые лунным светом на листьях деревьев парка, подступающего к этому крылу замка довольно близко. Сама же луна висела в полуночном небе где-то высоко над зданием Певерелл-мэнора и в окно ему видна не была.

– Долго будешь любоваться? – Том подошел к Северусу сзади и обнял его, прижимая к себе. – Скучаешь по настоящим окнам в своем подземелье?

– Скучаю, – не стал притворяться Снейп. – Но бегать ночью по нескольким лестницам, спускаясь в свою лабораторию для того, чтобы убавить огонь под зельем или помешать его – это несерьезно. Так что мои апартаменты в Хогвартсе всегда будут в подземелье – рядом с лабораторией. Такова судьба главного школьного зельевара, ты же понимаешь, – Северус прикрыл глаза, глубоко вдыхая душистый воздух и отдаваясь удовольствию от прикосновений Тома, руки которого скользили по его обнаженной груди.

– Конечно, я понимаю. Сам очень часто по нескольку дней не поднимаюсь из лаборатории, когда эксперимент захватывает, – Том говорил шепотом, устроив подбородок на плече Северуса и млея от их близости, от возможности никуда не спешить и не думать, что завтра снова придется расстаться на неопределенный срок.

– У меня все гораздо прозаичнее. Зелья для больничного крыла, зелья для Гарри, зелья для демонстрации безголовым студентам, которым нет дела до того, что их профессор не спал полночи, готовясь к уроку, чтобы продемонстрировать им разницу между свежесваренным перечным зельем и тем, что простояло уже больше двенадцати часов, – слова звучали почти равнодушно, лишь самую малость отдавая сожалением о том, что жизнь профессора зельеварения не столь разнообразна и богата на развлечения и удовольствия, получаемые от новых изысканий и научных исследований.

– Ты все так из года в год и показываешь им красные всполохи в перечном зелье? – слегка удивленно спросил Том, продолжая прижиматься к спине Северуса все плотнее и намекая ему на свою большую, очень большую заинтересованность в… теме разговора.

– Продолжаю, – к чему относился прозвучавший вздох – к сожалению, что никого особо не впечатляет удивительное свойство зелья, или к тому, что им наконец-то оценена «заинтересованность» Тома, было непонятно. – Шесть отличных колдомедиков и три мало-мальски толковых зельевара – вот и весь итог моих стараний за время работы в Хогвартсе.

– Колдомедики, считаешь, тоже твоя заслуга? – поцелуй в районе основания шеи, нежный, как дыхание ребенка, заставил Северуса тихонько сладко застонать.

– Моя заслуга. Однозначно. Все они работают в области применения зелий. Тех, кто на лечении проклятий, я не считал. Том… – Северус развернулся и, не дав Тому опомниться, завладел его губами в ласковом, но требовательном поцелуе.

Простыни глухо зашуршали под их телами, когда Том и Северус, вволю нацеловавшись, все же добрались до кровати, растеряв по пути свою одежду. С каждой минутой прикосновения становились все требовательнее и интимнее, дыхание сбивалось – то и дело, то замирая, то, напротив, становясь более глубоким и шумным. Разговоры были на время забыты – теперь говорили их тела, недвусмысленно заявляя о своей любви и привязанности, открывая тайну своей отзывчивости и чувственности, высказывая благодарность за ласку и нежность. Сладкое напряжение, растущее в ожидании полного слияния не только тел, но и душ, и магии, достигло высочайшего пика и взорвалось лавиной удовольствия, растекающейся по венам живительными соками, дающими силу и желание для дальнейшего существования. Сплетясь в объятиях, Том и Северус некоторое время лежали молча, слушая стук постепенно успокаивающихся сердец.

– Столько лет прошло, а всегда, словно в первый раз, – заметил Северус, абсолютно не смущаясь своей сентиментальности.

– Ты прав. Словно в первый и последний раз, – согласился Том, мягко целуя его в висок и прижимая к себе еще крепче. Он не уставал благодарить судьбу, подарившую ему любовь Северуса. Ведь только чистая случайность позволила им познакомиться ближе, выиграть у жизни счастливый билетик на право узнать друг друга настолько, чтобы связать себя такими искренними и яркими чувствами на долгие годы.