Текст книги "Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса (СИ)"
Автор книги: Рада Девил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 135 (всего у книги 171 страниц)
А вечером, несмотря на то, что до поездки в Хогвартс оставалось еще три дня, Гарри попрощался с Дурслями. Не очень искренне, но вполне воспитанно поблагодарил их за заботу и предупредил, что, вероятно, не вернется к ним на следующее лето. На что Петунья, нервно сплетая пальцы рук, осторожно поинтересовалась, могут ли они надеяться, что и Дамблдор к ним больше не придет. Гарантировать этого Гарри не мог, но, не желая зря запугивать Дурслей, заверил, что директору его школы здесь нечего делать. Однако, уходя, сигнальные чары, настроенные когда-то давно Северусом, а позже дополненные Томом, трогать не стал, оставляя возможность хоть таким способом следить за судьбой родственников – пусть и причинивших ему много боли, но все же единственных, которых он знал.
Дамблдор, подождав после событий на Чемпионате несколько дней, чтобы журналисты успели хорошенько обсосать эту тему в прессе, отправился в тайное убежище Крауча-младшего. Регулус частенько навещал небольшую магическую деревеньку, где пополнял запас продовольствия, а заодно и приобретал свежие газеты, чтобы хоть таким образом следить за жизнью магического мира. Конечно же, он не забывал на всякий случай пользоваться чарами, немного изменяющими его внешность. Так что Альбус надеялся на то, что его не совсем добровольные соратники уже в курсе произошедшего выступления «Упивающихся». Аппарировав почти к самой двери хижины, он без стука вошел в дом и прямо из прихожей довольно громко окликнул:
Барти, Рег, вы дома?
А где же нам быть? – немного раздраженно ответил Регулус, выходя из кухни и на ходу вытирая руки полотенцем – видимо, он был занят приготовлением ужина.
Ну… Я просто подумал, что нужно же дать понять, что я пришел, – заметил Дамблдор, не скрывая сальную ухмылку. Однажды, еще в то время, когда Барти и Регулус только обосновались в этом коттедже, произошел неловкий казус – Альбус, войдя в дом, наткнулся на хозяев, предающихся страсти прямо на полу посреди гостиной.
Угу, – только и ответил Регулус, не желая в сотый раз повторять, что воспитанные люди стучат в дверь, перед тем как войти в чужой дом, чем и предупреждают о своем приходе. Но он уже давно понял, что своим настойчивым игнорированием общепринятых правил Дамблдор показывает им – кто хозяин положения. Чтобы они, не дай Мерлин, не забыли, кому должны быть благодарны за свое счастье оставаться на свободе и не только сытно есть, но и почти без ограничений заниматься своими любимыми исследованиями, получая для этого книги, зелья, артефакты и все необходимое, что только ни попросят. – Барти в лаборатории. Позвать?
Я пришел поговорить, так что было бы неплохо, чтобы и Барти при этом присутствовал, – Альбус никогда не приходил без дела – он всегда либо требовал отчета об успехах в исследованиях, либо приносил новое и, по обыкновению, весьма интересное задание.
Присаживайся, я сейчас вернусь, – Регулус направился к лестнице в подвал, где были оборудованы лаборатория, зал для испытаний и рабочий кабинет Барти и самого Регулуса, специально отгороженные специфическими чарами от постороннего влияния на процессы, с которыми там экспериментировали.
Сначала за чашкой чая обсудили результаты последних изысканий в области защитного колдовства. Крауч оказался весьма увлеченным исследователем старинных методов плетения охранных и скрывающих чар. Он был достойным последователем своего кумира – Волдеморта, который всегда считался выдающимся ученым магического мира. Успев перед заключением в Азкабан проходить почти три года в учениках у мастера, пока тот не погиб при задержании аврорами, Барти смог получить у своего наставника знания фундаментальных основ, столь необходимых для работы в области чар. Регулус не был и вполовину так одарен, зато, благодаря соответствующему воспитанию, отличался весьма неплохими познаниями в обрядовой магии и кровных ритуалах. Он помогал по мере своих возможностей Барти и потихоньку работал над поиском и обработкой различной информации, касающейся наращивания магического потенциала и усиления колдовства путем прямого заимствования сырой магии из пространства. Это его разработки сейчас вовсю использовал Альбус для восстановления и накапливания дополнительной магической силы после своего срыва тридцать первого июля.
Отлично, мальчики. Не забывайте оформлять все свои работы – как только вы сможете вернуться в магический мир, а это будет довольно скоро, я помогу вам зарегистрировать ваши достижения в Министерстве, – пообещал Альбус, выслушав Барти и Регулуса. Он, конечно же, мог представить миру все их работы, как собственные, прямо сейчас. Но, во-первых, он не был мастером в области чар, что вызвало бы ненужные вопросы, а ритуальная магия так и вовсе была практически под запретом. А во-вторых, Альбус страстно желал оставить в тайне эти, несомненно, полезные изобретения, хотя бы до поры до времени, и пользоваться ими единолично.
Довольно скоро? Я не ослышался? – Регулус труднее переносил добровольное заточение, чем его друг, побывавший в Азкабане и теперь панически боявшийся возвращения туда, поэтому он первым обратил внимание на слова Дамблдора.
Да-да. По сравнению с тем, сколько уже пришлось скрываться, вам недолго осталось прозябать здесь в неизвестности. Я затем и пришел сегодня к вам. Но сначала я хотел бы еще узнать… Барти, все твои исследования очень интересны, но ты так ничего и не сказал о Метке. Когда ты сможешь обрадовать меня тем, что нашел, как активировать ту, что на твоей руке, или хотя бы воспроизвести подобную, но только работающую? И что, кроме возможности быть сигнальным маяком, она сможет еще делать из того списка, что я тебе составил? – Дамблдор не мог сказать, что Крауч и Блэк бесполезны – они за годы сотрудничества отыскали, расшифровали, изобрели и модифицировали много чар и обрядов, которые были весьма ценны. Однако главная цель – разработка особой Метки – так до сих пор оставалась недостигнутой.
Альбус, ты же знаешь, сколько мы перепробовали вариантов – без использования серпентарго получается рабское клеймо, которым можно управлять только с небольшого расстояния. Никакой тонкости. Такого эффекта, – Барти потряс рукой, показывая предплечье со Знаком, – может добиться только настоящий змееуст. Я разработаю чары, создам схему заклинания, но нужен змееуст.
Но ты же разговариваешь со змеями, – напомнил Дамблдор. Он уже задумывался несколько раз, не привлечь ли к работе Поттера, но вовремя одергивал себя – мальчишку нельзя было втягивать в это дело, или же тогда стоило пересмотреть собственные планы, чего очень и очень не хотелось.
Понимаешь, у змееустов, скорее всего, есть какое-то отличие в строении органов слуха и речевого аппарата. Я просто уверен в этом. Иначе, почему я за столько лет так и не смог научиться говорить на серпентарго? Да и понимаю я змей, будучи в человеческой ипостаси, тоже с большим трудом, хотя здесь, – он постучал себя по голове, – у меня уже огромный словарный запас. Я могу представить слова, я их слышу в своем разуме, – глаза Барти загорелись безумным огнем – он так и не сумел избавиться от некоторого расстройства психики, полученного в Азкабане. – Но я не могу их правильно воспроизвести своим горлом. Нет, конечно же, некоторые у меня уже неплохо получаются. Однако такими темпами… – Барти вскочил с места и забегал по комнате. – Такими темпами я еще лет двадцать буду только пытаться научиться более-менее правильно проговаривать слова, которые уже есть в моем словаре, – он снова постучал себя по виску. – Понимаешь? Для того чтобы создать заклинание со словесной формулой на серпентарго, недостаточно знать несколько слов – их нужно множество, чтобы подобрать правильное. Серпентарго – это не просто звуки, это особая магия. Следовательно, я должен научиться разговаривать с такой же легкостью, как я это делаю, находясь в своей аниформе.
А если придумать заклинание, у которого будет разделенное выполнение – сначала формула, пока ты находишься в аниформе, и только после этого движение волшебной палочки и магический посыл, когда вернешь себе человеческий облик? – предложил Дамблдор.
Мы уже обсуждали это с Регом. Нет. Так не получится. Я пробовал. Когда я произношу формулу, будучи в анимагической форме, то после этого, превращаясь в человека, я разрываю ее связь с волшебной палочкой, которая лежит рядом. И вообще – палочку я просто обязан держать в руке во время звучания формулы, создавая магический контакт. А у змеи нет руки, и хвост ей не замена, – Барти расстроенно махнул рукой. Он был похож на обиженного ребенка.
То есть в идеале – тебе нужно змеиное горло, чтобы ты мог разговаривать на серпентарго, и человеческое тело, чтобы держать волшебную палочку? – подвел итог Альбус и с интересом посмотрел на Барти – высказанная тем мысль была новой, ранее никогда не озвучиваемой. Зато она давала пищу для размышлений. – А ты не пробовал частичное анимагическое превращение. Некоторые анимаги умеют превращать, например, только свои руки в лапы с когтями. Почему бы тебе не попробовать…
Не знаю… Какую-то одну часть тела, может быть, и можно превратить, оставив все остальное человеческим, а у змеи, если ты не заметил, вообще, считай, одна часть – туловище.
Не нужно упрощать. У змеи есть голова – вот и попробуй сменить только вид головы. Разум ведь у тебя остается один и тот же, несмотря на то, в какой ипостаси ты находишься…
Нет. Альбус – это так не работает. Не знаю, кто там умеет превращаться только наполовину или частями. Но я даже не представляю, что для этого нужно делать. Вот если бы… Хотя – нет, вряд ли, – Барти резко сел на стул, ножки которого издали неприятный скрипящий звук, слегка проехавшись по деревянному полу.
Какая мысль пришла тебе на ум? Может, озвучишь? И мы вместе решим – возможно это или нет, – Дамблдору не очень нравилось состояние Барти в последнее время – резкие перепады настроения, излишняя активность, быстро сменяющаяся почти полной апатией, вспышки раздражения и дерзкой заносчивости. Регулус уже неоднократно жаловался на ухудшение здоровья Барти из-за необходимости очень часто принимать анимагическую форму, намекая на надобность получения профессиональной помощи колдомедика.
Если бы найти способ искусственно остановить мое превращение посреди процесса… – проговорил Барти, но тут же покачал головой и заявил: – Нет, это невозможно.
Не будь так уверен, – Альбус задумался – был у него один артефакт, но он не знал всех тонкостей его работы, потому что планировалось использовать его несколько для другой цели. – Вернемся к этому вопросу в следующий раз. Возможно, у меня есть решение. Но обещать пока ничего не буду. А теперь перейдем, собственно, к цели моего визита, – Дамблдор посмотрел на Регулуса, молча сидевшего в углу комнаты и, казалось, вовсе не прислушивающегося к их разговору и думавшего о чем-то своем. – Мне скоро понадобится ваша помощь. Вы же читали газеты? – после этого вопроса даже Регулус настороженно посмотрел на Альбуса. – Пора расшевелить обывателей. Министерство совсем зарвалось. Если так пойдет и дальше – то через несколько лет волшебникам вообще будет запрещено колдовать что-то сложнее Люмоса и Агуаменти.
Альбус, но разве министр делает не то, к чему ты всегда призывал? – подал голос Регулус.
Мы с вами уже разговаривали об этом, если помнишь, мальчик мой. Еще тогда, когда вы только поселились в этом замечательном доме. Я ратую за изменения, за сближение в разумных рамках с маггловским миром, за запрещение опасного колдовства. Фадж не хочет прислушиваться к голосу разума. Он уже издает законы ради самих законов. Только для того, чтобы показать, что министерские чиновники не зря занимают свои посты. Согласись – запретить жертвоприношение младенцев и запретить проводить обряд подпитки родовой магии собственной – это не одно и то же. А общественность терпит и молчит. Вместо обновления наш мир разрушается от неразумных запретов. Его нужно хорошенько встряхнуть! – Альбус заметил, что его слова заинтересовали обоих слушателей.
И что для этого, по-твоему, нужно сделать? – Барти подозрительно поглядывал на Дамблдора, время от времени косясь на Регулуса. Он давно ждал подобного разговора. В свое время Дамблдор обещал ему, что им не придется спорить о собственных идейных убеждениях.
Необходимо напомнить о прошлом, заставить задуматься, о чем им рассказывали соратники Темного Лорда. Не смотрите на меня, как на сумасшедшего. Мы уже обсуждали этот вопрос – я никогда не был рьяным противником идей вашего… – Дамблдор чуть замешкался, но все же закончил: – учителя и наставника. Я только говорил о том, что следует не забывать и о магглорожденных, у которых нет защиты родовой магии. А еще мне не нравилось, что Темный Лорд одобрял изучение темных ритуалов с жертвоприношениями и приносящих огромный вред…
Он не одобрял, а лишь не считал необходимым запрещать, говоря, что все деяния людей на их личной совести. Сам Волдеморт лично всегда был противником насилия в любом его проявлении, и его последователи это хорошо знали, – Барти не смог удержаться и перебил Альбуса, внося поправку в его слова.
Ладно. Не это главное. Мы говорим о том, что пришло время напомнить чистокровным и донести до сведения магглорожденных, что наш магический мир пора спасать, если мы не хотим вымереть, как вид разумных существ, – Дамблдор налил воды в стакан, стоящий на столе, и неспешно сделал несколько глотков, давая себе время, чтобы определиться, насколько далеко он сегодня может зайти в объяснениях своих планов на будущее. – Думаю, вы понимаете, что простой реформой этого не добиться. Даже сменив министра, мы не сможем быстро достичь положительных результатов, которые удовлетворили бы все слои нашего общества.
То есть необходимо снова возродить былое противостояние? Ты об этом твердишь? – Барти, во взгляде которого зажглась сумасшедшинка, недоверчиво посмотрел на Дамблдора.
Об этом, – подтвердил Альбус, радуясь, что его так быстро поняли. – Однако боюсь, что нам не достанет сил это сделать с прошлым размахом, но ты прав – нам нужно создать хотя бы видимость вернувшегося противостояния. Такова природная сущность человека – только во время несчастий он начинает задумываться над тем, как живет. Спокойная жизнь убаюкивает и превращает человека в бесхребетное существо, не желающее бороться за лучшую долю. Нам нет необходимости развязывать войну – достаточно создать видимость, что она вот-вот может разразиться. Понимаете? Обыватели сами должны, в конце концов, понять, что, независимо от происхождения, все мы – волшебники, и все вместе должны объединить свои силы и знания для выживания магического мира.
Ты хочешь устроить видимость приближающегося армагеддона? – поинтересовался Регулус, вполне согласный с мнением Альбуса о том, что их мир катится в пропасть.
Конец света для нашего мира придет, если мы ничего не предпримем. И вы прекрасно понимаете, что не я сейчас должен звонить во все колокола, потому что Министерство, правда, доведя до абсурда, все же воплощает в жизнь именно мои бывшие планы. Они извратили то, к чему я призывал. Нет, я не отказываюсь от своих идей и буду добиваться их осуществления, но… Как бы мне ни было трудно это признать, но на данном этапе магическому обществу необходимо срочно напомнить о том, к чему их призывал Волдеморт, – Дамблдор очень не любил этой клички, но выхода не было, пришлось называть вещи своими именами – ведь именно таким именем были подписаны научные труды Риддла. – И я очень надеюсь, что вы мне в этом поможете. Вам нельзя появляться открыто пока – Барти ведь считается умершим в Азкабане, а ты, Регулус, так и не был под следствием. Если бы тебя оправдали, как некоторых ваших соратников, то другое дело, но так… Ты же понимаешь, что тебя сразу же арестуют. Твое имя все еще числится в списках разыскиваемых Упивающихся.
Особенно после того, что случилось на Чемпионате, – кивнул Регулус, осознавая, что сейчас ему угрожает гораздо большая опасность, чем всего несколько дней назад. – Это ведь ты позаботился о том представлении? Никто не пострадал – зато шума наделали много.
Ты правильно догадался. Это я подсказал кое-кому, как можно начать действовать. Думаю, скоро смогу устроить вам встречу с этим человеком. Вы с ним знакомы, и у него на руке тоже есть Метка. Так что, Барти, у тебя появится еще один соратник, ожидающий, когда ты оживишь вашу особенную связь, – Дамблдор был спокоен за судьбу Петтигрю – никто не знал наверняка, что это именно он отвел Риддла к Поттерам. – К тому же он собрал вокруг себя единомышленников, которые готовы поддержать вас и ваши идеи. Вы же понимаете, что мне не претит то, к чему вы будете стремиться? Главное – не забывать о человечности.
В комнате залегла относительная тишина – было только слышно, как за окном шумят деревья на поднявшемся ветру, да тихонько поскрипывают стены коттеджа. А еще Барти чуть сопел, что-то очень активно обдумывая. Дамблдор не спешил продолжать свою речь, давая собеседникам время уяснить его предложение. Регулус молча наведался на кухню – видимо, проверял готовность ужина, потому что вернувшись, принес следом за собой аромат жареного мяса и тушеных овощей.
А почему бы тебе самому не открыть миру глаза и не рассказать о том, что Волдеморт был во многом прав? Нет, я считаю, что он был абсолютно во всем прав, – с нажимом уточнил Барти, – но понимаю, что ты не можешь вот так сразу кардинально сменить свое мнение и заявить об этом во всеуслышание.
Ты сам частично ответил на собственный вопрос. Я не могу дать обывателям повод подумать, что я несерьезный политик и теперь вдруг решил воспользоваться идеями Волдеморта для привлечения внимания определенных слоев общества. Я должен оставаться убедительным сторонником нововведений, защищающих магглорожденных, – Дамблдор понял, что сейчас ему предстоит ознакомить Барти и Регулуса с целью всех затеваемых мероприятий. Конечно же, он не собирался и словом обмолвиться о выгоде, которую из всего этого балагана получит он сам. – Но главное даже не это. Любое выступление будет воспринято, как противоречие деяниям министра и его чиновников. Этого нельзя допустить ни в коем случае, потому что мы поставим себя вне закона. Мы не будем бороться с Министерством. Мы устроим показательную борьбу между двумя разными оппозиционными ветвями, тем самым давая общественности пищу для размышлений и заставляя обывателей неосознанно выбрать сторону. Без разницы, какая из ветвей мнимого противостояния победит – в любом случае магический мир от этого выиграет. Ведь мы с вами будем знать, что обе ветви – это мы!
И снова будут жертвы? – Регулус прекрасно помнил о нападениях и убийствах, имевших место в прошлом противостоянии.
На Чемпионате жертв не было, – холодно заметил Дамблдор. – И не моя вина, что ваши соратники устраивали нападения раньше…
Это не они! – Регулус был возмущен словами Альбуса.
Правда? Не они, говоришь, сожгли дом МакКинона? Или не они довели Лонгботтомов до сумасшествия? Не спорь, Регулус – в том противостоянии обе стороны не показали себя слишком сдержанными. И я прекрасно осознаю, что не смог справиться со своими людьми, которые иногда поступали опрометчиво, подгоняемые чувством мести. Мы говорим не о том, что было раньше. Наша цель – спасти магический мир от полной деградации – и я предлагаю вам самый действенный план для этого. А жертвы… Мы при любом раскладе не сможем их избежать. Даже учитывая то, что оба крыла будут под нашим руководством, я не могу исключить, что обыватели не начнут разборки между собой. Что ж – это будет ценой возрожденного магического мира! За все нужно платить! А нам только остается решить – мы позволим магии покинуть мир или все же согласимся заплатить требуемую плату? – Дамблдор говорил столь вдохновенно и такие правильные слова, что было просто невозможно сомневаться в его искреннем желании спасти всех. – Мы не должны воевать и убивать – наша цель разбудить обывателей своими спорами и попытками доказать собственную правоту. Нет ничего более увлекательного для обывателей – как наблюдать за чьей-то ссорой. Нужно как можно дольше таскать друг друга за одежду, чтобы толпа получила больше удовольствия и успела начать делать ставки, предварительно выяснив, кто есть кто из дерущихся. Вот и все, что нам нужно провернуть. Остальное сделают те, кто наблюдал за ссорой. Поверьте мне – министр будет не в состоянии продолжать свою губительную политику, когда обыватели поймут, насколько под его руководством были урезаны их права. А мы потом сможем выступить единым фронтом – уж между собой в подобных обстоятельствах мы постараемся договориться.
Я согласен продолжить дело Волдеморта и участвовать в твоем плане на стороне тех, кто будет поддерживать взгляды ортодоксов, – просто сказал Барти. Регулус молчал, но он знал, что не бросит своего любовника, который так в нем нуждался.
Рад, что ты принял единственно правильное решение, и мне не придется еще долго объяснять тебе все преимущества подобного шага. Итак – вашей главной и единственной задачей сейчас становится работа над Меткой. Все остальные проекты пока следует отложить. А я буду активно готовить декорации для нашего представления. Вы же понимаете, что мы не можем просто вот так выйти завтра на улицу и начать свои споры. Подготовим общество к потрясениям, – Дамблдор был более чем доволен.
Он рассчитывал на то, что придется минимум раза три предпринимать беседы для убеждения Барти. Про Регулуса он не волновался – узда безволия заставит того если и не принять, то, по крайней мере, согласиться с мнением Альбуса. Но, видимо, Барти сильнее пострадал в Азкабане, чем казалось на первый взгляд, раз не заметил противоречий в предложенном плане. Однако Дамблдора это вполне устраивало, пока тот действовал в рамках их договоренности. Новый план можно было смело начинать претворять в жизнь.
========== Глава 158 ==========
Вернувшись в Хогвартс после посещения Барти и Регулуса, Дамблдор отыскал «Глазок» – маленькую серебряную брошь с янтарной бусиной, внутри медовой глубины которой навечно застыли полупрозрачные крылышки каких-то мошек. Глядя на артефакт, казалось, что смотришь на необычную рыжую радужку глаза, сверху которого причудливо изогнулась серебристо-белая бровь. Описание работы зачарованной броши не давало однозначного ответа на вопрос – сможет ли Барти остановить процесс анимагического превращения, не дожидаясь его окончания. Работа артефакта была проста – специальным заклинанием сознание согласившегося на процедуру анимага связывали с брошью. А дальше все было просто – если брошь застегивали, и ее игла уютно устраивалась в серебряной петле, то анимаг не мог произвести превращение, независимо от того, в какой ипостаси он в это время находился. Да и никто не в состоянии был бы принудительно это совершить с ним известными магическими методами. «Глазок» оказывался полезен в тех случаях, когда анимаг желал скрыть свою способность к превращениям или, например, предполагал, что кто-то может догадаться о сущности его зверя и в неподходящий момент вернуть ему человеческий облик. Использование артефакта требовало наличие доверенного лица, устанавливающего и разрывающего связь артефакта с анимагом. Вообще-то Альбус когда-то планировал использовать эту брошь с Петтигрю, если бы тот начал отказываться отправиться к Уизли, ссылаясь на то, что не сможет долго находиться в аниформе. Но Питер с радостью согласился жить в семье волшебников в качестве питомца, заверив, что у него все получится, поэтому «Глазок» так и не понадобился в тот раз. Теперь оставалось выяснить – что произойдет, если брошь-артефакт застегнуть во время превращения. Почему-то Альбусу казалось, что он отыскал решение для проблемы Барти Крауча – младшего.
«Не мог Барти раньше озвучить свои сомнения – я уже давно отдал бы ему эту цацку. Возможно, к этому времени он смог бы и справиться с восстановлением связи через Метки. Не могу же я за него думать? А в ближайшие месяцы у меня будет мало свободного времени, чтобы вникать еще и в его опыты с Меткой. Не думал я, что мне придется форсировать события, – Дамблдор вертел в руках серебряную брошку-артефакт и раздумывал о собственных планах на будущее. – Турнир должен послужить упрочению общественного мнения, что нет лучшего руководителя, чем я. А как же иначе? Победа чемпиона Хогвартса в таком ответственном соревновании – это несомненная заслуга руководителя школы. Я смогу помочь газетчикам правильно подать новости в прессе. Только теперь, возможно, придется немного сменить приоритеты – мнение Поттера гораздо важнее, чем убежденность каких-то там обывателей в моей исключительности. И все же стоит попытаться добиться полного триумфа. Нужно привязать мальчишку к себе так, чтобы он и помыслить не мог остаться в стороне от всех событий, которые будут разыгрываться под моим чутким руководством. Внесем элемент неожиданности в размеренную жизнь нашего затхлого мирка, – Альбус недобро усмехнулся, представляя реакцию мировой общественности на грядущие события. – Итак… Барти… Придется снова к ним наведаться. Регулус вполне справится с работой артефакта. И хватит, пожалуй, с ними миндальничать. Нужно объяснить, что от результатов по работе с Меткой зависит, насколько удачным окажется выполнение плана по сохранению магического мира. Это взбодрит Барти и заставит его работать с удвоенным энтузиазмом. Мне нужна реальная возможность управлять теми, кто будет играть роль моих оппонентов, чтобы я мог оставаться уверенным, что никто не выйдет из повиновения мне. Предстоит интересная партия – я буду давать распоряжения обеим командам, а выигрыш получу лишь я один».
Прилет почтовой совы прервал размышления Дамблдора. Предвкушение развлечения и поистине детский восторг собственной гениальностью пришлось поумерить и заняться неотложными делами. В записке, принесенной совой, Грюм сухо просил назначить время для встречи и открыть камин для перемещения из Аврората. Альбус усмехнулся, поняв, что его новый преподаватель ЗОТИ только что узнал о своем назначении.
Часом позже из камина вышел пышущий гневом Аластор.
Ты не мог меня предупредить о своих планах? – не размениваясь на приветствие, приступил к главному вопросу Грюм.
Аластор, ты и сам прекрасно знал, что Хогвартс в очередной раз остался без учителя по ЗОТИ. Почему же тебя удивляет, что я попросил в Министерстве помощи с поиском специалиста на эту вакансию? – обманчиво спокойно парировал возмущенный вопрос Дамблдор.
Но почему я? – не успокаивался Грюм, устраиваясь на неудобном стуле и попутно подумывая – не пересесть ли на кресло у стены, которое выглядело не в пример более уютным местом для сидения.
Видимо, те, кто проводил отбор, посчитали твою кандидатуру самой подходящей, учитывая складывающуюся обстановку, – терпеливо объяснил Дамблдор, продолжая довольно улыбаться.
Он заметил, что Аластору не нравится перспектива работы в Хогвартсе. Однако и отвертеться он не сможет, получив прямой приказ руководства. А будущая его польза нахождения в непосредственном подчинении для Альбуса была вполне очевидной. Если вначале Дамблдор хотел лишь немного прижать Аластора, напоминая, кто из них «заказывает музыку», то теперь, учитывая необходимость некоторых изменений в планах, связанных по большей части с досрочным совершеннолетием Поттера, Грюм был практически незаменим в качестве одного из преподавателей. Можно было, конечно, подключить Северуса для выполнения некоторых поручений, но Альбуса одолевали сомнения, что его удастся так легко подбить на незаконные действия, а приказывать, используя данный им магический обет, в этом деле не хотелось.
Только не говори, что не приложил к этому свою руку. Никогда не поверю! И зачем я тебе понадобился в школе? – казалось, Грюм наконец-то осознал, что ему уже никуда не деться, и теперь он пытался смириться со своей судьбой.
В этом году в Хогвартсе проводится Турнир Трех Волшебников…
Знаю, – нетерпеливо заявил Аластор, чем заработал недовольный взгляд Дамблдора.
В школе будет находиться много зарубежных гостей, – Альбус сдержался и не стал делать замечание – он ужасно не любил, когда его перебивают. – Поэтому нам необходимо обеспечить безопасность на высшем уровне. А в связи с событиями на Чемпионате по квиддичу это становится еще более актуальным. Я не хочу, чтобы авроры разгуливали по школе, пугая студентов. Но и от помощи Аврората не могу отказаться, будучи разумным руководителем. Поэтому я попросил министра лично поспособствовать направлению на должность преподавателя ЗОТИ опытного аврора, который смог бы не только учить студентов, но и попутно отслеживать обстановку в школе. Так что ты должен гордиться, что выбор пал на тебя. А я буду благодарить провидение, что мне не подсунули кого-то глупого и недалекого, с кем я не смог бы сработаться. К тому же… Я очень рад, что ты будешь рядом, потому что мне может понадобиться твоя помощь.
И чем я должен гордиться? Тем, что вместо полезной работы буду почти год подтирать сопливые носы твоим студентам? – недовольно пробурчал Грюм, но было уже понятно, что он пытается примерить на себя роль профессора Хогвартса.
Отдохнешь от своих рейдов, пообщаешься с молодежью. Да и для твоей ноги, если я не ошибаюсь, пойдет на пользу побыть в месте, столь насыщенном магией мелких конфликтов и переживаний, которых в этом году будет достаточно, как мне кажется, – Дамблдор намекал на то, что темный артефакт в протезе Грюма питался вторичной магией, для чего необходимо было как можно дольше находиться среди скопления волшебников.
Можешь не уговаривать, мне практически приказали занять место профессора в Хогвартсе, не очень интересуясь моим собственным мнением. Так что у меня нет особого выбора – либо подчиниться руководству, либо подать рапорт об уходе. С увольнением, пожалуй, я пока повременю, – Аластор произнес это таким тоном, что можно было легко догадаться – мысль оставить работу в Аврорате уже не раз приходила ему в голову. – А как же твое распоряжение следить за Сириусом? Мне ведь придется жить здесь, в школе, как я понимаю, – он перешел к практическим вопросам.
Никуда Сириус не денется. А со слежкой за ним ты все равно не справляешься из-за своей работы. Один только его финт с Гринготтсом чего стоит, – Дамблдор недовольно поджал губы, замолчав на секунду, пережидая волну злости на Блэка. – Апартаменты в школе у тебя будут, но по дружбе я не стану настаивать, чтобы ты обязательно в них ночевал. Определимся с этим, не волнуйся. Я же не враг тебе и в пределах разумного всегда пойду навстречу всем твоим пожеланиям. Да… Вот темы занятий по ЗОТИ для всех курсов, утвержденные Министерством на этот учебный год, – Дамблдор, покопавшись в стопке бумаг на столе, достал из нее подобие тонкой брошюры и подал ее Грюму. – Напишешь по ним планы для проведения уроков, – Альбус вытащил из ящика стола папку и тоже отдал Аластору. – Это прошлогодние планы – тебе для образца. Если захочешь взять для занятия тему, которой нет в перечне – скажешь мне. Я решу, стоит ли отходить от министерских указаний. Обычно я не заставляю преподавателей слепо следовать предложенной программе. Это то, что касается твоей работы, профессор Грюм, – Дамблдор произнес последние слова чуть насмешливо. – А теперь по существу. Что там с «выступлением» на Чемпионате? Есть зацепки, кто бы это мог быть? – Альбус не собирался раскрывать Аластору все свои карты, как и ранее никогда этого не делал. Грюму не нужно было знать о подставных «Упивающихся», так же, как он не имел представления о настоящей роли Поттеров, считая их предателями. Его задача – выполнять распоряжения и не задавать лишних вопросов, с чем Грюм прекрасно справлялся все эти годы.
