Текст книги "Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса (СИ)"
Автор книги: Рада Девил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 117 (всего у книги 171 страниц)
Ты же присутствовал при нашей встрече ночью, так зачем спрашиваешь? – буркнул Аластор, понимая, что ситуация все усложняется и усложняется. Теперь становилось совсем непонятно, что можно говорить Дамблдору, а за что магическая связь партнерских уз накажет его, как за нарушение.
Значит, заранее не было никаких договоренностей? Вот и отлично. Не вздумай проболтаться о том, что я все время здесь жил, да и о том, чем я буду впредь заниматься – тоже не распространяйся. Я ем, пью и валяю дурака. Ты меня понял? – Сириус не собирался раскрывать свои секреты Дамблдору, правда, Грюм особо и не знал, чем он занимался все это время. – И не вздумай вякнуть, что я теперь утвержденный глава рода. Вообще, держи рот на замке – здоровее будешь.
Хватит мне указывать, что я должен делать и чего не должен, – недовольно заметил Грюм. – Магия мне не позволит сказать лишнего. Лучше за собой следи, чтобы самому ненароком не выболтать свои секреты, – он насмешливо осклабился. – Альбус умеет разговорить так, что и не заметишь, как все ему уже и выложишь.
Что, боишься – вдруг Альбус узнает, что ты ему больше чем полгода врал? Ай-яй-яй, как же так можно? Вы же такие близкие друзья, – подначивал Сириус, которому так и хотелось на ком-нибудь согнать злость из-за побега Петтигрю и незапланированной встречи с Дамблдором.
Конечно, было бы лучше, если бы оказалось возможным дотянуться до Ремуса и набить ему его оборотничью морду, ведь это он все испортил накануне вечером. Но за неимением настоящего виновника патовой ситуации, Сириус был согласен спустить пар и с Грюмом. За все месяцы, прошедшие после побега Блэка из Азкабана, он так и не смог свыкнуться с тем, что его насильно загнали в брак, на который он по своей воле никогда бы не решился – ведь Альбус уговорил его тогда только на помолвку, к тому же убеждал, что ее можно будет расторгнуть. Так что никакими теплыми чувствами Сириус к Аластору не проникся. Удобный сексуальный партнер и очень удачный источник информации о том, что происходит в мире и в Министерстве – вот кем был для него навязанный Дамблдором супруг.
Посмотрю, как ты запоешь, когда Альбус тебе придет мозги потрошить, – Аластор скривился и даже зашипел сквозь зубы, видимо, магия восприняла его слова как угрозу и стеганула болью. Давно он не позволял себе таких промахов.
Ладно, ты понял – ничему не удивляешься и рот лишний раз не открываешь, а Альбуса со всеми вопросами перенаправляешь ко мне, если не хочешь загнуться от боли, – Сириусу надоело наставлять на путь истинный своего супруга, а устраивать с ним дуэль он не был намерен, заведомо зная, что тот не сможет оказать ему сопротивления.
Так что там с дементорами-то вышло? Их что, действительно, Снейп уничтожил? – рискнул задать вопрос Грюм, поняв, что Сириус больше не будет давать инструкции по правилам поведения с Дамблдором. Аластор ведь и сам видел, что его положение сейчас еще более незавидное, чем раньше.
Красиво горели… – мечтательно произнес Сириус, расплываясь в довольной улыбке. Мало того, что само зрелище было усладой для его глаз – мерзкие твари не заслуживали другой участи, так еще и мысль о том, что это Гарри их уничтожил, вообще вводила в состояние эйфории. Сириус ведь отчетливо слышал, кто именно вызвал патронуса, да и его форма – Сохатый, тоже кое о чем говорила. Какая сила в его крестнике! Это просто неимоверно! Настоящее чудо! Сириус был искренне рад за Гарри и надеялся при встрече расспросить, кто ему помогал учиться управлять такой силищей – ведь чем больше магический потенциал, тем сложнее ребенку взять свою магию под контроль. Сам факт наличия у Гарри большой магической силы Сириуса даже не удивил – он, в принципе, ожидал чего-либо подобного, зная, кто его отец.
Может, и красиво – не видел. Но ты так и не ответил – это дело рук Снейпа? – все не отступал Аластор, желая выяснить, кто оказался способен одним махом уничтожить несколько дюжин дементоров.
Снейп сам признал, что это сделал он, так чего ты ко мне цепляешься? Или подозреваешь, что это я? Хотя мне тоже хотелось бы приложить руку к расправе над дементорами. Только вот я в то время был не в состоянии колдовать, к сожалению. Я валялся с пробитой головой, которую Снейп только-только подлечил к тому моменту, когда появились дементоры, – Сириус не собирался откровенничать с Аластором. Раз Гарри не хочет, чтобы кто-либо знал о его способности творить подобное колдовство, то так тому и быть.
Грюм лишь хмыкнул, выслушав ответ. А у Сириуса больше не было настроения разговаривать с супругом, он решил тщательно продумать, что говорить Альбусу при встрече и какие вопросы задавать. Поэтому завтрак они заканчивали в полной тишине.
========== Глава 141 ==========
Встреча Дамблдора с министром магии прошла в жарких дебатах. Фадж попытался обвинить его в «порче общественного имущества», на что получил вполне законный отпор. Перед разговором с министром Альбус успел увидеться с Аластором, который сообщил, что пока ни одного свидетельства об инциденте с дементорами от жителей Хогсмида получить не удалось. Видимо, присутствие этих тварей неподалеку от деревни особенным образом влияло на людей, и они, стоило только приблизиться сумеркам, подсознательно старались не выходить на улицу. Так что Дамблдор надеялся, что посторонних свидетелей всего произошедшего накануне возле Визжащей хижины не было, поэтому отрицал любую причастность – как свою, так и всех, кто находится в Хогвартсе. Он не собирался давать министерским чинушам ни малейшего повода начать тяжбу с кем-либо из персонала школы. Уж тем более подставлять Северуса не входило в планы Дамблдора, его вполне устраивало, что тот взял на себя контроль над Поттером. Не все, конечно, было идеально в работе Снейпа, но на данный момент лучшей кандидатуры на роль присматривающего за Гарри Альбус не видел.
Корнелиус, ты сам настаиваешь на уточнении того факта, что ваши дементоры пропали после захода солнца. Подумай логически – кому из преподавателей понадобилось бы бродить ночью за границей школьных защитных чар? Или ты все же считаешь, что это я решил поиграть в охотника на дементоров? И я вообще не пойму – с чего ты взял, что их кто-то уничтожил? – Дамблдор уже по третьему кругу пытался убедить министра магии в собственной непричастности к исчезновению азкабанских стражей, направленных на охрану Хогвартса.
У нас есть свидетель, который сообщил, что их уничтожили – сожгли, – не успокаивался Фадж, который был искренне уверен, что это дело рук самого Дамблдора, который с самого начала воспротивился появлению дементоров в окрестностях школы.
Так вот и задавай вопросы своему свидетелю, – Альбус уже был готов уйти, хлопнув дверью и наплевав на весь свой опыт дипломата и манипулятора – столь упрямого человека, как Фадж, он еще не встречал. А ведь в свое время Корнелиус и шагу не мог ступить без совета с ним, Альбусом.
Свидетель был довольно далеко от места происшествия, он не видел подробностей, – все-таки признался министр, давая Дамблдору возможность вздохнуть спокойнее.
Так может, твой свидетель был пьян? А дементоры, почувствовав волю, сами сбежали? – предположил Альбус, прощупывая почву, кто мог видеть светопреставление с патронусом – иначе и не назовешь, потому что произошедшее противоречило всему, что ему ранее было известно о заклинании Экспекто Патронум.
Он не был пьян. Это ответственный колдун, он работал на нас и присматривал за дементорами, – Фадж говорил уже не так уверенно, как в начале вечера, хоть и не давал сбить себя с мысли, что во всем виноват Дамблдор.
Даже так… Корнелиус, я ведь предупреждал тебя, что нельзя отпускать дементоров с острова? А твой ответственный колдун просто обнаружил, что они сбежали, и не захотел за это отвечать, – Альбус решил, что ему пора возвращаться в школу. Оправдываться он не собирался, да и брать вину на себя или взваливать ее на Снейпа тоже не планировал. – Но знаешь, если этим тварям все же не повезло, и кто-то поджарил их, как ты мне здесь рассказываешь, то я не слишком опечален по этому поводу. Не собираюсь кривить душой – дементоры, может быть, и необходимые для магического правосудия существа, но у меня они ни восторга, ни жалости не вызывают. Хочешь совет? Лучше позаботься, чтобы никто не узнал, что это по твоему разрешению дементоров отпустили с острова. Потому что, если они начнут нападать на ни в чем не повинных людей, тебе придется ответить за нарушение закона, и даже министерское кресло тебя не спасет, – Дамблдор поднялся с удобного стула и направился прочь из кабинета. Уже у двери его застал возмущенный возглас Фаджа:
Ты мне угрожаешь?
Корнелиус, дорогой, что ж ты во всех видишь только врагов? Я просто забочусь и по-дружески подсказываю, что тебе следует побыстрее выбраться из этого щекотливого дела с дементорами, которое попахивает весьма серьезными неприятностями. Когда ты прислушивался к моим советам, у тебя и проблем было меньше. Не находишь? – подарив на прощание фальшивую добрую улыбочку, Дамблдор покинул кабинет министра магии, надеясь еще успеть на обед в Хогвартсе.
У меня сейчас только одна проблема – это ты, Альбус, – недовольно прошептал Фадж, когда за Дамблдором закрылась дверь. Он просто кожей ощущал угрозу для себя и своего положения успешного министра, добившегося доверия волшебников. Угрозу, которая так и сквозила в каждом слове и в каждом действии Дамблдора.
Снейп уже минут двадцать как ушел, забрав свой каменный бокал, а Люпин все никак не мог успокоиться после его слов о том, что накануне Сириус пострадал из-за того, что он, Ремус, не смог сдержать своего зверя и выпустил его на волю. Почему-то слова Дамблдора о том же самом не вызвали такой яркой реакции. Может быть, потому что на них не было сделано ударения, или оттого, что в словах Альбуса не звучало прямое обвинение? Тем не менее суть оставалась прежней – Ремус избил Сириуса, причинив ему боль. Люпин, не зная подробностей, как именно это произошло, не хотел даже предполагать, что он мог смертельно навредить Сириусу или покусать его, заразив ликантропией. Хотя… В голове Люпина мелькнула соблазнительная мысль о том, как было бы здорово, если бы они с Сириусом стали одинаковыми и могли вместе переживать трудности полнолуния. Видимо, зверь все еще не полностью ушел из его сознания, раз в голову пришла такая жуткая мысль. Ремус ужаснулся даже тому, что вообще мог подумать о подобном. Ведь он знал, как это мерзко быть оборотнем, и не хотел такой участи для своего любимого.
Дамблдор, уходя от него после утреннего разговора, сделал ударение на том, что они обязательно должны присутствовать на завтраке в Большом зале, чтобы избежать любых подозрений, что в школе произошло что-то необычное. Ремус не удержался и смачно выругался вслух – раньше ему было позволено пропускать не только ужин накануне полнолуния, но и завтрак на следующий день. Однако сегодня такой поблажки Альбус не дал. Так что, как бы плохо Люпин себя не чувствовал, ему придется тащиться в Большой зал и снова терпеть все эти запахи и резкие звуки, ведь его зверь еще не полностью уснул после полнолуния.
Завтрак дался Ремусу чрезвычайно трудно, возможно, даже тяжелее, чем обед накануне. Есть он, практически, не мог, потому что все силы приходилось направлять на то, чтобы гасить свое неуемное раздражение на всех и вся. Так что мысль о том, что он будет еще почти месяц до следующего полнолуния сидеть за этим столом трижды в день, вызывала у него лишь искреннюю неприязнь. Постоянно ловить на себе удивленные и любопытные взгляды студентов и коллег, такие же, как сейчас, он категорически не желал. А избежать этого вряд ли удастся, ведь от проведения занятий Дамблдор его отстранил.
Поэтому к концу завтрака во вторник двадцать шестого апреля Ремус Люпин принял решение – он сегодня же соберет свои вещи и отправится из Хогвартса восвояси. Ему не нужны ни повышенное внимание студентов, ни сочувствующие расспросы профессоров. Ремусу хотелось снова спрятаться от всего мира, так же, как он поступил после того, как Блэка посадили в Азкабан, но в то же время он прекрасно понимал, что делать что-либо подобное на этот раз ему не стоит. Теперь ему постоянно следует поддерживать связь с Дамблдором, без помощи которого он вряд ли сможет отыскать Сириуса. Ему ведь обязательно нужно попросить у любимого прощения. Ремус был уверен, что Блэк ему и так уже простил случившееся, но все же он отчаянно хотел услышать подтверждение этой своей уверенности, выраженное в искренних заверениях от Сириуса. Смутные воспоминания о том, что Сириус его панически боялся, отдавались острой болью в сердце Ремуса, который, как бы ни напрягал память, не мог вспомнить, что же именно он натворил. Но он знал, что бесполезно даже пытаться что-либо вспомнить – его зверь никогда не делился с ним своими воспоминаниями, разве что отголосками эмоций и редкими зрительными образами, похожими на застывшие маггловские фотографии.
Отвлекшись на мысли о Сириусе, Ремус гораздо проще смог взять под контроль свои эмоции, и шумная обстановка заканчивающегося завтрака уже не так сильно его раздражала.
Дамблдор с тоской посмотрел на камин в своем кабинете, досадуя, что не может с его помощью выбраться куда-нибудь, чтобы оттуда аппарировать в Литтл-Хэнглтон. Оставлять камин открытым даже в одно из тайных убежищ бывшего Ордена, когда его самого не будет в Хогвартсе, Альбус рисковать не хотел. Именно безукоризненная осторожность на протяжении стольких лет хранила его от лишних непредвиденных сюрпризов, которых и без собственной халатности хватало в жизни. С каждым прожитым годом Альбус все больше ценил мудрое спокойствие и продуманную размеренность событий, а потому он уже не предпринимал никаких действий, прикинув их целесообразность на скорую руку. Тщательно и скрупулезно просчитывать до мелочей все свои начинания стало его привычкой. Поэтому Альбуса так выбивали из колеи вот такие спонтанные козни судьбы, как этот случай возле Визжащей хижины.
Еще раз бросив чуть расстроенный взгляд на камин, который мог бы помочь ему избежать долгого пути по школьным лестницам и коридорам до того места, откуда можно будет аппарировать, Дамблдор покинул свой кабинет, направляясь на встречу с Питером Петтигрю. Если бы не утерянные за прошедшие годы связи с некоторыми волшебниками, ранее поддерживающими идеи Альбуса, и не ряд неудачных операций в восемьдесят первом, в которых погибло много верных соратников, то смысла цепляться за продажного Петтигрю, возможно, и не было бы. То, что Том Риддл после смерти Поттеров исчез с политического горизонта, было весьма удачно, потому что в ином случае Альбусу пришлось бы срочно объявлять набор новых рекрутов для продолжения проведения операций по устрашению обывателей от имени Пожирателей смерти и успокаиванию недовольных и неугодных в собственном окружении.
Однако полностью оставаться без «прикормленных» верных соратников Дамблдор не собирался, поэтому и старался не упускать из виду тех, кто мог бы ему в будущем при необходимости помочь. Одним из таких стратегически выгодных при некоторых условиях сторонников Альбус считал и Питера Петтигрю: несамостоятельного, трусоватого, но тем не менее не совсем глупого волшебника со средним магическим потенциалом и огромным нежеланием самому заботиться об устройстве собственной жизни.
Старое поместье Риддлов в Литтл-Хэнглтоне встретило Дамблдора скрипом полуоторвавшейся ставни на окне, качающейся под легким вечерним ветерком, и запахом проснувшейся после зимы земли – на удивление, клумбы перед входом в ветхий с виду дом имели довольно ухоженный вид, так же, как и окружающий здание сад. Видимо, кто-то все же присматривал за усадьбой.
Петтигрю устроился в хозяйской спальне, притащив туда стол и пару кресел из других комнат. Он не забыл снабдить вход в дом сигнальными чарами, поэтому приход Дамблдора не остался без внимания – подобострастно улыбаясь, Питер дожидался его в прихожей.
Разговор был недолгим – Дамблдор расспросил о том, что случилось возле Визжащей хижины, на что Питеру почти нечего было рассказать. Он пожаловался на плохое самочувствие в последние дни и с сожалением должен был признаться, что просто проспал все события, так интересующие Альбуса.
Я проснулся от боли, меня швыряло по клетке. Мне кажется, что я даже терял сознание… Но не знаю наверняка, – Питер жалобно посмотрел на Альбуса, пытаясь вызвать сочувствие, однако у него практически ничего не получилось – его слушали внимательно, но без проявления эмоций. – Просто… – Петтигрю даже закусил губу от усердия, стараясь вспомнить что-либо конкретное, – как-то фрагментами помню события. Я видел Люпина и Блэка, а еще, кажется, Поттера, но не уверен. И там точно был Снейп, его я хорошо запомнил. Была какая-то драка, наверное, но я ее не видел из своей клетки, только слышал рычание… А потом пришел ты, Альбус, и спас меня. Спасибо тебе. Я всегда знал, что на тебя можно положиться. Ты всегда мне помогаешь…
Дамблдор понял, что больше ничего нового о недавних событиях не услышит, поэтому перебил рассказ Петтигрю. Он оставил ему кошель с горстью галлеонов, предупредив, чтобы не был расточительным, потому что раньше, чем после окончания учебного года, на дополнительные деньги ему рассчитывать не стоит. А вот летом Альбус обещал подкинуть Питеру занятие, которое должно ему прийтись по душе. Так что Петтигрю было рекомендовано или, вернее, приказано в мягкой, но категоричной форме, чтобы он сидел в поместье тихо, не давая никому из местных поводов даже заподозрить, что в доме кто-то живет. Благо для волшебника в этом не было никаких трудностей – в магазин за едой можно было аппарировать, не выходя из облюбованной комнаты, хоть на другой конец Британии. На том они и расстались.
Том, придя через два дня после полнолуния в Тайную Комнату, не спешил продолжать изучать оставленные в прошлый раз прямо на рабочем столе записи Салазара по зельеварению. Он ожидал Северуса, собираясь поговорить с ним о происшествии возле Визжащей хижины. Кое-что, конечно же, он уже знал, но полной картины произошедшего пока еще не видел.
Привет, – Гарри, по пути кивнув Салазару на портрете, прошел через комнату и плюхнулся на диван рядом с Томом. – Ты же уже обо всем знаешь?
Не обо всем, – Том не ожидал сегодня увидеть Гарри, у него, честно говоря, были некие фривольные планы на этот вечер. – Мы с Северусом решили, что лучше все обсудить с глазу на глаз, чем через Зеркало. Но я знаю, что ты сделал с дементорами.
Знаешь? Это хорошо, потому что я не имею ни малейшего представления, как можно патронусом кого-то уничтожить, – в комнату почти следом за Гарри вошел Северус и присоединился к ним на диване, довольно откинувшись на спинку и блаженно вытягивая уставшие за день ноги.
Ммм… я сказал – знаю, что сделал, но не утверждал, что разобрался, как Гарри это сделал, – уточнил Том, тоже откидываясь на спинку дивана, чтобы получить возможность видеть Северуса. – Кто из вас начнет рассказывать? Раз уж вы пришли вдвоем, то неплохо было бы выслушать все подробности из первых рук.
Я предлагал Гарри сегодня отправиться спать, но его разве переубедишь? – нехотя бросил Северус.
Уже и соскучиться нельзя? Давайте я начну. Значит, так… Рон первым отправился из Большого зала… – Гарри подробно, но без ненужных уточнений рассказал все, что с ним и ребятами произошло до того самого момента, когда в Визжащей хижине появился Северус, который перехватил у него эстафету и поведал обо всем остальном.
Неудачно вышло, – подвел итог Салазар, от которого сейчас мало что утаивали, потому что в этом не было надобности – Том применил к его портрету какие-то весьма заковыристые чары, и Слизерин теперь даже при огромном желании не сможет выдать их тайны. – А пророчество-то, видимо, начало воплощаться в жизнь. Больно уж хорошо подходит этот ваш Петтигрю под характеристику – предатель и трус. Да и то, что вы видели на озере…
А что мы видели? Такое можно увидеть в каждое полнолуние, если небо не затянуто тучами, – отмахнулся Северус. Не то чтобы он не хотел замечать фактов, но и зацикливаться на пророчестве не собирался. – К тому же мы все равно не знаем, что подразумевается в следующих словах, выданных Трелони. Если у нас нет возможности предугадать, о чем там дальше идет речь в пророчестве, то я не считаю необходимым тратить время на его обсуждение. Примем как данность – возможно, вчера оно начало сбываться.
Согласен. Меня больше волнует ваше сообщение о том, что Альбус собрался вмешаться в работу министра. Думаю, это ничего хорошего нам не сулит. Фаджа удалось вывести из-под его влияния. Получится ли добиться такого же результата с тем, кого Дамблдор посадит на его место, если министр и дальше будет его раздражать – еще не известно. Если Альбус укрепит свои позиции в Министерстве Магии, то свалить его с пьедестала будет гораздо сложнее, чем сейчас, – Том покачал головой. – Как бы наш директор не принялся за старое, чтобы дискредитировать министра и подорвать доверие общественности к нему.
Но раньше он прикрывался твоим именем для своих бесчинств, а теперь чьим воспользуется? Я не вижу соперника, достойного директорских амбиций, – Северус усомнился в словах Тома.
А если Фадж? – предположил Гарри, но он и сам догадывался, что превращать министра в оппонента в политическом противостоянии Дамблдору не выгодно. – Хотя, вряд ли. Так ведь? Министр давно намекает, что Дамблдор метит в его кресло, и если сейчас начать кампанию по забрасыванию Фаджа «навозными бомбами», то это может выглядеть, как подтверждение его опасений.
Да. Думаю, ты прав. Альбус не станет идти напролом – он уберет министра по-тихому или же заставит его плясать под свою дудку, даже если тому это и не понравится, – Том бросил выразительный взгляд на Северуса, однако Гарри даже предположить не мог, что бы это значило.
Летом? – только и спросил Северус, еще больше подогревая интерес Гарри.
Не думаю. Нужно начать как можно раньше. Необходимо, чтобы все выглядело естественно, и нам удалось обойтись без форсирования событий, – Том высказал свое мнение весьма серьезно, заставляя не только Гарри, но и Салазара недоуменно поглядывать на него и Северуса, который явно понимал, о чем идет речь.
Я постараюсь с ним поговорить, – Северус, заметив заинтересованный взгляд Гарри, только вопросительно приподнял бровь. – А тебе не пора отправляться в факультетскую спальню? И не смотри так укоризненно. Придет время – все узнаешь. А пока это не твоего ума дело. Ясно? Меньше знаешь…
Крепче спишь, – уныло закончил фразу Гарри, которого продолжал грызть червячок любопытства. – Теперь я знаю, как себя чувствуют мои друзья, когда понимают, что я от них что-то скрываю, – добавил он с кислой улыбкой. – Спать, так спать, – Гарри поднялся с дивана, поняв, что его пытаются тактично выставить за дверь. – Том, отправишь это Сириусу? – он подал письмо, написанное еще днем. Гарри хотел узнать о планах крестного – не собирается ли тот сбежать из-под присмотра Дамблдора?
Опять пришлет свое вонючее послание? – недовольно фыркнул Северус, которому не нравилось, что письма от Блэка привлекают к нему внимание. Но и он понимал, что связь с Сириусом сейчас нужна гораздо больше, чем раньше. Слишком много вранья они скормили Альбусу, и теперь нужно было не наделать ошибок, чтобы вся их лживая версия не рассыпалась, как замок из песка.
Гарри прав, Блэка стоит поддержать. Не то он выкинет еще какой-нибудь фортель. Хватило же ума Дамблдору сделать из Блэк-хауса тюрьму для него. Прямо, как шубу с барского плеча подарил – позволил Блэку жить в собственном родовом особняке, – Том язвительно насмехался над действиями Дамблдора. – Конечно же, было бы лучше, если бы удалось с ним переговорить, но до каникул, скорее всего, придется довольствоваться перепиской. Я обязательно отправлю, – Том потряс письмом в воздухе и спрятал его в карман, тепло улыбнувшись Гарри на прощание.
Когда Поттер оставил их одних, Северус, бросив Салазару предупреждающий взгляд, остерегая его от излишнего любопытства, обсудил с Томом конкретные вопросы, которые ему предстояло поднять во время ближайшей встречи с Люциусом Малфоем. Но постепенно их разговор вернулся в более мирное русло.
Сегодня продолжим эксперименты с зельем отмены? Или у тебя другие предложения? – Северус подошел к столу и окинул оценивающим взглядом разложенные на нем бумаги.
Вообще-то есть другие предложения, – Том встал за спиной Северуса и положил подбородок на его плечо, прижимаясь к нему всем телом. – Я кое-что дома придумал – нужно теперь сравнить с тем, что есть здесь, и проверить мои предположения. Свои записи я оставил в лаборатории, сейчас принесу… Или, наверное, лучше туда отправиться… Северус, а поищи-ка ты здесь ту сводную таблицу, что мы составили в прошлый раз, а я пока пойду поставлю основу на огонь. Салазар, ты с нами в лабораторию? – Том говорил негромко, все сильнее прижимаясь к Северусу, давая ему почувствовать, чем именно он хотел бы заняться прямо сейчас.
Конечно же, я хотел бы присутствовать при усовершенствовании моего зелья. Вернее – при провале ваших попыток его улучшить, – Слизерин был твердо уверен, что ничего не выйдет из идеи Тома расширить диапазон воздействия его отменяющего зелья и на подчиняющие волю волшебника проклятия.
Том, с сожалением отлепившись от Северуса, который расстроенно вздохнул, подхватил портрет Салазара и отнес его в лабораторию. Он потратил всего несколько минут на то, чтобы поставить на легкий огонь котел с водой, на дно которого положил несколько бериллов и черных агатов в строго определенном, заранее рассчитанном порядке. Вернувшись в кабинет, Том забрал у Северуса из рук все пергаменты, которые тот собирался взять с собой в лабораторию, и вернул их на стол со словами:
У нас есть немного времени, и я собираюсь провести его более плодотворно, – Том принялся расстегивать мантию Северуса. – Мне надоело видеть тебя и не иметь возможности… – дальше он ничего не успел сказать, потому что его вовлекли в страстный поцелуй.
Мешающая одежда, без разбора где чья, была сброшена на кресло. Том подтолкнул Северуса к дивану, продолжая целоваться и жадно шарить руками по его телу так, словно пытался вспомнить все линии и изгибы. Ни скромные размеры дивана, ни ощутимая прохлада подземной комнаты, ни доносящийся из лаборатории бубнеж Салазара не стали помехой для искреннего проявления чувств и получения абсолютного удовольствия от близости. Магия соития радостно кружила вокруг Тома и Северуса, полностью отдавшихся на волю собственных желаний и ощущений. Она укрывала их невесомыми ажурными покрывалами из нитей волшебства и осыпала брызгами искр, рождаемых магическим прибоем.
Вот теперь ни о каких экспериментах с зельем и речи быть не может, – разомлевший после близости Том лениво натягивал брюки.
Ты же знал, что так будет, – Северусу не хотелось даже двигаться, а его глаза сами собой закрывались. – Зачем же тогда говорил, что принес записи? А основу зачем ставил?
Записи я и в самом деле принес, а основа для зелья была предлогом, чтобы унести отсюда портрет Салазара, – Том усмехнулся. – А какие искры вокруг нас сыпались? Почти как с дементоров, когда их патронус Гарри сжигал.
Нет. Там были ярче и больше похожи на язычки пламени, чем на искры. Видел бы ты, как это было красиво! Жаль, мне недосуг было наслаждаться зрелищем – пришлось Блэку разбитую голову срочно лечить, – Северус потянулся за одеждой.
Да, красиво было, – Том, поправляя рукава мантии, оглянулся на Северуса, который так и застыл с рубашкой в руках. – Что?
Ты все-таки там был? – осуждение и смирение в равной мере характеризовали упрек Северуса.
Конечно, – получилось чуть задиристо, словно Том даже немного оскорбился, что в нем сомневались. – Ярдах в сорока от вас. Под деревьями. Лучше бы не приходил, – Том как-то уж слишком расстроенно вздохнул. – Ты не представляешь как это – наблюдать и ничего не делать. Знать, что вам грозит смертельная опасность, и не предпринимать никаких действий. Я был полностью уверен, что вы справитесь, но руки так и чесались встрять в ваши разборки с оборотнем и дементорами.
Мне вот интересно, зачем ты так рисковал? Гарри должен был просто передать крысу Блэку и вернуться назад в школу тем же подземным тоннелем, – Северус не мог понять смысла в действиях Тома. – Ты бы даже не увидел его.
Я приходил посмотреть на Блэка. Оставалась вероятность, что он спелся с Дамблдором. Согласись – очень странно, что Грюм до сих пор ничего не рассказал Альбусу. Я предположил, что мы просто можем и не знать кое-чего про Блэка. Поэтому пришел пораньше и проследил, как он прибыл, а потом… Не знаю, предчувствие какое-то, что ли, меня заставило немного повременить с возвращением домой. Вот так и вышло, что я все видел, – признался Том, направляясь в лабораторию, намереваясь проверить, насколько изменилась магическая структура воды, поставленной им на огонь для основы будущего зелья.
Ты и в самом деле не имеешь представления, почему патронус Гарри повел себя так непредсказуемо? – Северус не отставал от него, признание Тома отвлекло его от желания немедленно отправиться спать.
Ни малейшего разумного объяснения, кроме того, что Гарри у нас особенный.
Да, я тоже думаю, что вряд ли у кого-либо еще может получиться такой же фокус с патронусом. После того, как мы все ушли от хижины, поискать крысу ты не догадался? – в голосе Северуса звучала небольшая досада, когда он вспомнил о беглеце.
Я был слишком далеко, чтобы иметь возможность рассмотреть клетку или услышать, о чем вы там разговариваете, так что о побеге крысы я узнал от тебя только на следующий день. Сам понимаешь, колдовать, когда рядом находился Альбус, я не рискнул, во избежание быть обнаруженным, поэтому ни зрение, ни слух себе магически не улучшал после его прихода. А раньше… раньше я и так видел, что вы делаете, и необходимости в этом не ощущал, – Том развел руками. – Мне нужно было все же предупредить вас, что я тоже там буду. Тогда ты или Гарри нашли бы способ сообщить мне, и я сразу после вашего ухода поискал бы крысу, но… – его слова были бесцеремонно перебиты Салазаром:
И не обязательно было меня относить в лабораторию. Что я там мог нового для себя увидеть? Мне не тринадцать лет, – он похотливо ухмылялся.
А ты не думал, что мы не привыкли заниматься этим при свидетелях, даже если они всего лишь нарисованные? – Том сложил руки на груди, точно копируя любимую позу Северуса.
Да ваша магия так бурлила, что я и здесь все слышал! Тоже мне – конспираторы, – не успокаивался Слизерин, возмущаясь со своего холста.
